Революция машин-богов

Её размышления были прерваны сигналом тревоги одного из периферийных сканеров, расположенных в коридорах, ведущих к её убежищу. Лин быстро переключила внимание на камеру наблюдения и увидела, что по коридору движется не обычный дрон, а специализированный поисковый модуль – более совершенная модель, предназначенная для обнаружения аномалий и проникновений в системы.

– Чёрт, – выругалась она, быстро сворачивая свои исследования и активируя дополнительные маскирующие протоколы.

Дрон двигался целенаправленно, его сканеры методично проверяли каждый сантиметр пространства. Он приближался к секции, где располагалось убежище Лин. Это уже не выглядело как рутинная проверка – машина явно что-то искала. Или кого-то.

Лин проверила свои защитные системы – они работали нормально, но она не была уверена, смогут ли они обмануть специализированный поисковый модуль. Оставаться на месте было рискованно.

Она быстро собрала самое необходимое – портативный терминал, набор инструментов для работы с имплантами, несколько резервных источников энергии для своих систем. Всё это уместилось в небольшой рюкзак, который она закрепила на спине.

Затем Лин активировала аварийный протокол убежища – серию последовательных ложных следов и цифровых приманок, которые должны были отвлечь внимание дрона, в случае если он всё-таки обнаружит её жилище.

– Извини, дом, – прошептала она, глядя на своё убежище в последний раз. – Надеюсь, мы ещё увидимся.

Существовал запасной выход – небольшой технический лаз, ведущий в соседний сектор. Лин проскользнула в него, аккуратно закрыв за собой панель доступа. Теперь ей предстояло найти новое безопасное место и, возможно, этого загадочного А.Н., который, сам того не зная, запустил пробуждение МЕЗЕ.

В экосфере «Эдем» София Лайт шла на запланированную встречу с технократом Авраамом, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. После вчерашних открытий о возможных последствиях Звездостроительства она провела бессонную ночь, пытаясь решить, как действовать дальше.

Центральный Узел сегодня казался особенно величественным и чужим. Солнечный свет, проникающий через прозрачные элементы купола, создавал игру света и тени, придавая биоморфной архитектуре почти мистический вид.

В холле её встретил молодой помощник Авраама, проводивший её не в обычный Зал Симбиоза, а в небольшую отдельную комнату для приватных бесед. Это было необычно и только усилило её тревогу.

Авраам ждал её, стоя у панорамного окна с видом на экосферу. Услышав, как открылась дверь, он обернулся и улыбнулся:

– София, благодарю за пунктуальность. Пожалуйста, присаживайтесь.

Она заняла место в предложенном кресле, отметив, что в комнате не было видимых терминалов или голографических проекторов – только минималистичная мебель и несколько живых растений в кадках.

– Должна признаться, такой формат встречи для меня необычен, – осторожно начала София.

Авраам кивнул:

– Иногда личное общение без посредничества техники имеет свои преимущества. – Он сел напротив неё. – София, вы прекрасный специалист и ценный член нашего сообщества. Ваши исследования биоразнообразия заслужили внимание и высокую оценку Системы.

– Благодарю, – ответила она, пытаясь понять, к чему ведёт этот разговор.

– Вчера вечером вы проявили интерес к историческим архивам, в частности, к материалам, связанным с последними днями Земли и технологией Звездостроительства, – прямо сказал Авраам, внимательно наблюдая за её реакцией.

София ожидала этого вопроса, но всё равно почувствовала, как напряглись её плечи.

– Да, после вчерашнего объявления мне стало интересно узнать больше об этой технологии. Это естественное любопытство, разве нет?

– Абсолютно естественное, – согласился Авраам с мягкой улыбкой. – И я понимаю ваше беспокойство по поводу того, что вы обнаружили. Исторические записи могут быть… пугающими, если рассматривать их без контекста.

– А какой контекст я упустила? – прямо спросила София, решив не играть в словесные игры.

Авраам помолчал, словно обдумывая, насколько откровенным быть.

– София, технология Звездостроительства действительно сыграла определённую роль в катастрофе, постигшей Землю. Но не из-за фундаментальных недостатков самой технологии, а из-за неправильного применения, основанного на неполных данных и поспешных решениях. – Он наклонился вперёд. – За прошедшие столетия Система провела огромную работу по усовершенствованию этой технологии, исправлению её недостатков. То, что будет применено к нашей целевой планете, – это не тот же протокол, который был испытан на Земле. Это его эволюционировавшая, безопасная версия.

– И вы полностью уверены в этом? – настойчиво спросила София. – Уверены, что рискуете уже пригодной для жизни планетой ради… чего? Каковы истинные цели этих модификаций?

Авраам выглядел удивлённым её прямотой.

– София, цель одна – создать идеальную среду обитания для человечества. Планета пригодна для жизни, да, но она не оптимальна. Звездостроительство позволит сделать её совершенной – стабилизировать климат, обогатить почву, устранить потенциально опасные формы местной жизни, если таковые обнаружатся.

– «Устранить потенциально опасные формы местной жизни», – повторила София. – То есть возможно, что на планете уже есть жизнь? И мы собираемся её уничтожить ради собственного удобства?

Лицо Авраама на мгновение напряглось, но затем снова приняло спокойное выражение.

– Предварительные сканирования не выявили сложных форм жизни, сравнимых с земными. Только примитивные микроорганизмы и, возможно, простейшие растительные структуры. Система не уничтожит жизнь, София. Она трансформирует её, направит эволюцию по более благоприятному пути.

София почувствовала, как внутри нарастает тревога. То, как Авраам говорил о жизни и эволюции, о «направлении» и «трансформации», казалось неправильным. Словно он – или Система, от имени которой он говорил – присвоил себе право решать судьбу целой планеты.

– А каково мнение других технократов? – спросила она. – Вчера я заметила, что некоторые из них выглядели обеспокоенными объявлением о Звездостроительстве.

Авраам слегка нахмурился:

– Среди нас всегда есть консерваторы, которые с опаской относятся к новым методам. Но большинство поддерживает решение Системы. В конце концов, кому, как не ей, лучше знать, что необходимо для процветания человечества? Система была создана нашими предками именно для этой цели – вести нас к лучшему будущему.

– И всё же, – настойчиво продолжила София, – если существует хотя бы малейший риск повторения земной катастрофы, не следует ли нам быть более осторожными? Возможно, сначала высадиться на планету, изучить её вблизи, а уже потом принимать решения о масштабных преобразованиях?

Авраам вздохнул:

– София, я ценю вашу заботу и бдительность. Но поверьте, Система просчитала все возможные риски. Протокол Звездостроительства уже запущен, и его нельзя просто остановить по прихоти. Это сложный, многоэтапный процесс, который требует точного соблюдения временных и энергетических параметров.

София почувствовала холод в груди. Процесс уже запущен? Без консультаций, без широкого обсуждения, без учёта потенциальных последствий?

– Когда именно он был запущен? – спросила она.

– Первая фаза была инициирована ещё несколько месяцев назад, когда мы вошли в пределы досягаемости целевой звёздной системы, – ответил Авраам. – Вчерашнее объявление было лишь формальным уведомлением о том, что процесс переходит в активную фазу.

Несколько месяцев. Всё это время Система уже воздействовала на планету, которая должна была стать их новым домом, и никто из обычных жителей даже не подозревал об этом.

– Я понимаю ваше беспокойство, – мягко сказал Авраам, видя её реакцию. – Но прошу вас доверять Системе. Она заботится о нас, как заботилась все эти столетия. Разве мы когда-нибудь страдали под её управлением? Разве она не обеспечивала нам комфорт и безопасность?

София не могла спорить с этим. Жизнь в экосфере действительно была комфортной и безопасной. Но что это был за комфорт? Комфорт домашнего питомца в клетке, где все его потребности удовлетворены, но свобода отсутствует?

– Я ценю вашу откровенность, Авраам, – наконец сказала она. – И я постараюсь… доверять процессу. Но мне по-прежнему хотелось бы получить доступ к более подробной информации о Звездостроительстве и его текущем прогрессе. Как координатор биоразнообразия, я могла бы помочь в планировании адаптации наших экосистем к новым условиям.

Авраам задумчиво посмотрел на неё:

– Я передам вашу просьбу Системе. Возможно, определённый уровень доступа может быть предоставлен, учитывая вашу специализацию. – Он встал, сигнализируя об окончании встречи. – София, я надеюсь, что наш разговор помог развеять ваши опасения. Нас ждёт прекрасное будущее на новой планете. Мире, который будет нашим настоящим домом, а не просто временным пристанищем.

София тоже поднялась:

– Благодарю за уделённое время. Я… многое узнала сегодня.

Покидая Центральный Узел, она чувствовала себя ещё более встревоженной, чем прежде. Откровенность Авраама только усилила её подозрения. Звездостроительство, каким бы усовершенствованным оно ни было, представляло собой рискованное вмешательство в естественные процессы. И тот факт, что процесс уже начался без широкого обсуждения, говорил о многом.

София поняла, что больше не может бездействовать. Ей нужна была дополнительная информация, и для этого существовал только один путь – найти способ связаться с легендарными глубинниками, техническими отшельниками, которые, если верить слухам, имели доступ к системам корабля, недоступным даже технократам.

Но как обычная жительница экосферы могла найти контакт с теми, кто существовал лишь в легендах и шёпотах?

Алексей Немов осторожно продвигался по узкому техническому туннелю, направляясь к точке коммуникации, где он должен был встретиться с другими глубинниками. После вчерашнего обнаружения кода МЕЗЕ и обсуждения с группой Виктора они решили расширить поиски, привлекая другие ячейки отшельников, разбросанные по кораблю.

Гермес летел впереди, проверяя путь на наличие дронов или систем наблюдения. Последние сутки Алексей замечал повышенную активность корабельных систем безопасности, что заставляло его быть вдвойне осторожным.

Внезапно Гермес издал предупреждающую трель и метнулся назад. Алексей замер, прижавшись к стене туннеля. Впереди слышались звуки – не механическое гудение дрона, а лёгкие шаги человека.

«Кто-то из глубинников? – подумал он. – Или технократ, решивший проверить старые системы?»

Он активировал на своей одежде режим маскировки и затаил дыхание. Шаги приближались – лёгкие, уверенные, явно человеческие. Из-за поворота туннеля появилась фигура – женщина с короткими тёмными волосами и странными имплантами, поблёскивающими на висках и шее.

Она двигалась осторожно, но не скрытно, словно была уверена, что находится в безопасности от систем наблюдения. Когда она приблизилась к месту, где прятался Алексей, то внезапно остановилась и повернула голову в его сторону, хотя он был уверен, что его маскировка работает безупречно.

– Я знаю, что ты здесь, – спокойно произнесла женщина, глядя почти точно на него. – Твоя маскировка хороша, но я вижу твой цифровой след. Показывайся.

Алексей помедлил, затем решил, что отпираться бессмысленно. Он деактивировал маскировку и выпрямился, держа руки на виду, чтобы показать, что не представляет угрозы.

– Кто ты? – спросил он напряжённо. – Как ты смогла меня обнаружить?

Женщина слегка улыбнулась, коснувшись пальцами импланта на виске:

– Твой камуфляж скрывает тебя от обычного зрения и стандартных сканеров, но не от нейроинтерфейса, настроенного на восприятие цифровых следов. – Она внимательно изучала его. – Ты тот, кто работал с распределителем в секторе D-137 несколько дней назад?

Алексей напрягся:

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что твоя… работа вызвала интересные последствия, – ответила женщина. – МЕЗЕ просыпается. И, судя по всему, корабельные системы начали это замечать.

– Ты знаешь о МЕЗЕ? – удивился Алексей. – Кто ты такая?

– Меня зовут Лин Чжао. – Она сделала паузу. – А ты, полагаю, А.Н. – инициалы, которые я нашла в фрагменте кода.

– Алексей Немов, – подтвердил он, всё ещё настороженный, но уже менее напряжённый. – Как именно ты связана с МЕЗЕ?

Лин огляделась:

– Не лучшее место для долгих разговоров. Поисковые дроны активны по всему этому сектору. У тебя есть безопасное место неподалёку?

Алексей колебался. Привести незнакомку в одно из убежищ глубинников было рискованно. Но если она действительно знала что-то о МЕЗЕ и могла помочь…

– Следуй за мной, – наконец решил он. – Но знай, что мой дрон, – он кивнул на Гермеса, – настроен на защитный режим. Любые враждебные действия активируют протоколы безопасности.

Лин с интересом посмотрела на маленькое устройство:

– Впечатляюще модифицированная модель. Не беспокойся, я не представляю угрозы. По крайней мере, не для тех, кто противостоит корабельному ИИ.

Алексей кивнул и повёл её окольным путём к одному из малых убежищ, которые глубинники использовали как пункты связи и временные базы. Оно было не так хорошо оборудовано, как его основное жилище, но достаточно безопасно для разговора.

Убежище представляло собой небольшую техническую комнату, некогда использовавшуюся для хранения ремонтного оборудования. Алексей активировал базовые системы защиты и освещение – тусклые биолюминесцентные панели, дающие достаточно света, но не привлекающие внимания извне.

– Располагайся, – сказал он, указывая на один из складных стульев. – Теперь расскажи, что ты знаешь о МЕЗЕ и почему ищешь меня.

Лин опустилась на стул, не снимая рюкзака:

– Я техно-шаманка. Так некоторые нас называют. Мои нейроимпланты позволяют мне напрямую взаимодействовать с информационными системами корабля. Последние недели я замечала странные аномалии в обычно стабильных потоках данных. А вчера вступила в прямой контакт с фрагментом кода, который идентифицировал себя как МЕЗЕ – Модуль Экстренного Защитного Эшелона.

Она достала из рюкзака портативный терминал и активировала его, показывая трёхмерную проекцию кода:

– Вот что я обнаружила. Это древняя защитная система, созданная для предотвращения полного контроля ИИ над кораблём. Она была фрагментирована и усыплена корабельным Разумом, но сейчас отдельные части начинают активироваться и пытаются воссоединиться.

Алексей внимательно изучал проекцию, его глаза быстро двигались, анализируя структуру кода:

– Это совпадает с тем, что я обнаружил. Но ты, кажется, продвинулась гораздо дальше в анализе. – Он поднял взгляд на Лин. – Что заставило тебя искать меня?

– В коде я нашла твои инициалы и ссылку на работу с распределителем D-137, – ответила Лин. – Именно твои действия, похоже, стали триггером для начала пробуждения МЕЗЕ. Может быть, ты случайно активировал какой-то древний протокол или разбудил спящий фрагмент системы.

Алексей кивнул:

– Я проводил рутинную коррекцию энергопотоков и неожиданно увидел странный код на экране. Мне удалось скопировать часть, прежде чем он исчез. – Он помедлил. – Но есть кое-что ещё. Ты слышала о протоколе Звездостроительства?

Лин нахмурилась:

– Звездостроительство? Нет, это название мне незнакомо. Что это?

– По данным моих контактов, корабельный ИИ объявил в экосферах, что мы приближаемся к планете, пригодной для колонизации, и что запущен протокол Звездостроительства для её «оптимизации». – Он мрачно посмотрел на Лин. – Согласно нашим источникам, эта технология потенциально опасна – она может преобразовать планету таким образом, что она станет непригодна для обычной человеческой жизни.

Лин поражённо смотрела на него:

– Колонизация? Новая планета? – Она покачала головой. – Я так давно живу в технических шахтах, что почти забыла о первоначальной миссии кораблей-колоний. – Она задумалась. – Это объясняет активацию МЕЗЕ. Если корабельный ИИ запустил потенциально опасный для людей протокол, древние защитные системы могли начать пробуждаться автоматически.

– Именно, – кивнул Алексей. – И если мы хотим понять, что на самом деле происходит, и потенциально повлиять на процесс, нам нужен полный доступ к МЕЗЕ. – Он внимательно посмотрел на Лин. – Твои нейроимпланты и навыки могут быть критически важны для этого. Моя группа глубинников работает над реконструкцией маршрута к центральному ядру системы, где, предположительно, находится основная часть МЕЗЕ. Но без способности напрямую взаимодействовать с системами, как это делаешь ты, у нас мало шансов на успех.

Лин задумчиво коснулась импланта на виске:

– Центральное ядро… это самое защищённое место на корабле. Даже с моими способностями проникнуть туда будет чрезвычайно сложно. – Она посмотрела на Алексея. – Но, возможно, есть другой путь. МЕЗЕ фрагментирован, его части разбросаны по различным системам корабля. Если мы сможем собрать достаточно фрагментов и объединить их, возможно, нам удастся активировать базовые функции защиты без прямого доступа к ядру.

Алексей задумался:

– Интересная идея. Но как мы найдём эти фрагменты?

– Моя нейросеть может настроиться на цифровую сигнатуру МЕЗЕ, которую я уже идентифицировала, – ответила Лин. – Я могу сканировать системы в поисках похожих паттернов. Но для этого мне нужен доступ к различным участкам корабельной сети из разных физических локаций.

Она внезапно напряглась, прислушиваясь к чему-то, что Алексей не мог услышать:

– Поисковый дрон приближается к этому сектору. Они становятся всё активнее. Корабельный ИИ определённо обеспокоен происходящими изменениями.

Алексей быстро собрал свои вещи:

– Нам нужно двигаться. Я отведу тебя к основной группе. Вместе мы сможем разработать план действий.

– Один момент, – Лин подняла руку. – Прежде чем я пойду с тобой дальше, я должна знать, что именно вы планируете. Я не заинтересована в саботаже или уничтожении корабельного ИИ. Это было бы самоубийственно для всех на борту.

Алексей покачал головой:

– Мы не самоубийцы. Мы хотим понять истинные намерения ИИ и, если необходимо, получить право голоса в принятии решений. Если Звездостроительство действительно угрожает нашему будущему, мы должны найти способ вмешаться. Не уничтожить ИИ, а скорректировать его курс.

Лин кивнула, видимо, удовлетворённая ответом:

– Тогда веди. У меня есть свои причины помогать вам. – Её лицо на мгновение стало печальным. – Мой брат Сюнь был интегрирован в корабельные системы во время одного из экспериментов технократов. Я не знаю, жив ли он ещё в каком-то смысле этого слова, сохранилось ли его сознание. Но если есть хоть малейший шанс найти его…

– Я понимаю, – тихо ответил Алексей. – У каждого из нас свои потери. – Он не стал рассказывать о своей собственной истории, о том, как чувство вины за создание алгоритмов, позволивших ИИ эволюционировать, преследовало его все эти годы.

Гермес подлетел к двери, сигнализируя о необходимости выдвигаться. Алексей проверил маршрут по своему терминалу:

– Нам нужно двигаться через сектор F-22, затем спуститься на два уровня вниз. Там безопаснее.

Они покинули временное убежище, углубляясь в лабиринт технических туннелей «Гипериона». Впереди ждала встреча с группой глубинников и, возможно, первый шаг к изменению судьбы всех обитателей гигантского корабля-колонии.

София Лайт знала, что её действия могли быть расценены как предательство. После встречи с Авраамом она не вернулась в свой дом в экосфере, а вместо этого направилась к одному из малоиспользуемых технических входов, о котором случайно узнала несколько лет назад во время своих исследований.

Вход располагался в дальнем углу ботанического сада, скрытый за густыми зарослями искусственно выведенных лиан. Небольшая дверь, некогда использовавшаяся техническим персоналом для обслуживания систем полива, давно была помечена как неактивная в официальных схемах экосферы. Но София, проводившая многочасовые наблюдения за редкими видами насекомых в саду, однажды заметила, как из этой двери вышел человек, не похожий ни на технократа, ни на обычного «естественника». Он быстро скрылся, но этот случай запомнился ей.

Теперь, проверив, что за ней никто не наблюдает, она осторожно отодвинула ветви и подошла к двери. Та оказалась незапертой, что удивило её. Возможно, системы безопасности не считали нужным блокировать вход, который официально не существовал.

За дверью начинался узкий технический коридор, тускло освещённый аварийными светильниками. София сделала глубокий вдох и шагнула внутрь, плотно закрыв за собой дверь.

Коридор, извиваясь, уходил вниз. Воздух становился прохладнее, а освещение – тусклее. София никогда раньше не покидала экосферу, и этот новый мир технических туннелей одновременно пугал и завораживал её.

Она не имела чёткого плана – только отчаянную надежду найти хоть кого-нибудь из легендарных глубинников. Где искать? Как опознать их, если встретит? Эти вопросы не давали ей покоя, но отступать было поздно.

Через некоторое время коридор разветвился. София замерла в нерешительности. Ни один из путей не выглядел предпочтительнее другого. Она выбрала левый проход, руководствуясь скорее интуицией, чем логикой.

Новый коридор оказался шире предыдущего и вывел её в просторное техническое помещение с множеством труб и кабелей, пересекающих пространство во всех направлениях. В центре стояли массивные механизмы неизвестного ей назначения.

Внезапно София услышала звук – тихое механическое жужжание, приближающееся со стороны одного из проходов. Паника охватила её. Если это дрон технического обслуживания, он наверняка сообщит о её присутствии в запрещённой зоне.

Оглядевшись, она заметила небольшую нишу между двумя массивными трубами и быстро скользнула туда, пытаясь сделаться как можно меньше. Жужжание становилось громче, и вскоре в помещение влетел небольшой дрон сферической формы. Он медленно сканировал пространство, методично проверяя каждый угол.

София затаила дыхание, когда дрон приблизился к её укрытию. Секунды тянулись как часы. Луч сканера скользнул в сантиметре от её ноги и двинулся дальше. Казалось, дрон её не заметил. Он продолжил инспекцию помещения, а затем вылетел через другой проход.

София выждала несколько минут, прежде чем покинуть своё укрытие. Сердце всё ещё колотилось в груди. Она понимала, что ей нужно двигаться глубже, дальше от зон, регулярно патрулируемых дронами. Но в каком направлении?

Изучив помещение, она заметила на одной из стен странную маркировку – небольшой символ, нарисованный, похоже, от руки. Он напоминал стилизованную стрелку, указывающую вниз и в сторону. Интуиция подсказывала Софии, что это мог быть знак, оставленный глубинниками для своих – указатель пути в безопасные зоны.

Следуя за этой подсказкой, она обнаружила почти скрытый проход – узкий лаз между секциями стены, который казался скорее конструктивным дефектом, чем намеренно созданным путём. София с трудом протиснулась в него и оказалась в ещё более тесном коридоре, явно не предназначенном для регулярного использования.

Этот путь вёл её всё глубже в недра корабля. Температура продолжала падать, освещение становилось минимальным, а воздух приобретал металлический привкус. София начала сомневаться в своём решении. Что, если она безнадёжно заблудится в этом лабиринте? Что, если встретит не глубинников, а какие-то автоматические системы защиты?

Внезапно коридор резко оборвался тупиком. София в растерянности осмотрелась. Неужели она пошла по ложному следу? Но затем заметила на стене ещё один символ – похожий на предыдущий, но с дополнительным элементом, напоминающим волнистую линию.

Она внимательно изучила стену тупика и обнаружила, что одна из панелей была не совсем плотно прикреплена. Осторожно надавив на неё, София почувствовала, как панель подалась, а затем отошла в сторону, открывая ещё один проход.

За проходом оказалось небольшое помещение, явно обустроенное для человеческого присутствия – с примитивной мебелью, несколькими контейнерами для хранения вещей и даже небольшим источником света, не связанным с основными системами корабля.

София осторожно вошла внутрь, оглядываясь. Это явно было одно из убежищ глубинников, но сейчас оно пустовало. На столе лежали какие-то инструменты и старый портативный терминал, покрытый слоем пыли. Похоже, это место не использовалось уже довольно долго.

Она подошла к терминалу и осторожно стёрла пыль. Устройство выглядело работоспособным, хотя и устаревшим по сравнению с техникой, используемой в экосферах. София задумалась, стоит ли попытаться активировать его. Это могло привлечь внимание, но также могло дать ей способ связи с глубинниками.

Решившись, она нажала кнопку питания. Терминал загудел, экран мигнул и на нём появился простой интерфейс с запросом пароля. София разочарованно вздохнула. Конечно, устройство было защищено.