Рубикон Брахмы

– Мы зашли за контур!

Губы Герды растянулись в улыбке.

– Эстебан! Поднимай! – крикнула она, ловя в прицеле тварь, несущуюся впереди остальных.

С треском и грохотом щит вспыхнул – не ровным куполом, а рваными, пульсирующими сегментами, как кожа больного зверя. Но этого хватило.

Герда слышала, как радостно орут в эфире мужики, и сама забормотала, чувствуя на щеках слёзы: – Спасибо… Спасибо… Спасибо…

Снаружи, в ставшем теперь тёмном пространстве, твари врезались в барьер и отскакивали обожжённые. Сзади в них ударялись напирающие новые ряды. У гудящего, переливающегося марева щита образовалась свалка. Вдруг две твари, перескочив через спины сородичей, ввалились через одну из ещё не закрывшихся пробоин купола внутрь периметра.

Кувыркнувшись и вскочив на лапы с бурого песка площадки, они принялись хищно озираться, выбирая цель.

И тогда, весело и зло матерясь, Герда методично всадила по три пули сначала в одну и затем во вторую «гиену».

* * *

Герда «хлопотала» над Брахмой почти неделю. Медицинский модуль, работая над его ранами, «жрал» Omni-гель как слепая лошадь. Когда Брахма закупал препарат на всю команду, он надеялся, что капсулу модуля вообще не придётся применять.

«Если кто-то подвернёт ногу, гель нанесут вручную», – думал он. Конечно, такие решения были следствием жалкого бюджета.

Травмы, которые он получил в бою с разведчиками крилл'аней, вручную вылечить было нельзя: сильнейшие гематомы и разрушение сустава правой ноги, разрывы тканей левой ноги, обширные ожоги и, самое главное, – раздробленная лопатка и интоксикация ядом всего организма.

Капсула гудела, как старый холодильник, заполняясь мутным Omni-гелем, который медленно обволакивал тело Брахмы, затягивая переломы и ожоги с проворством сонного слизня. Герда, хмурясь, вручную корректировала процесс: дешёвый модуль вечно путал приоритеты, и без её контроля он мог залатать кожу, забыв про сломанные кости. Omni-гель булькал, превращаясь в липкую массу, а девушка ворчала, поправляя дренажные трубки, чтобы гель не забил лёгкие.

«Почему у нас всегда такие проблемы?» – бормотала она, наблюдая, как синяки на теле начальника бледнели со скоростью тонущего в смоле насекомого.

Брахма пришёл в себя только через четыре дня. Вся команда стояла возле капсулы, радостно галдя на все лады. Слушая возбуждённые рассказы мужиков и Герды о том, как всё было, он подумал, что ему просто повезло с этими ребятами. Знакомы все были недолго. Никакого слаживания произойти ещё не успело. Но его группа работала и неплохо ладила друг с другом. Он знал, что многие коллективы могли пройти вместе множество заданий и командных тренингов, но оставались просто собранными в одном месте специалистами. А эти…

«Да-а… Повезло… Бывает…» – улыбался он сам себе.

Пока он был в отключке, его люди не сидели без дела. Стройка, конечно, встала без его руководства, но и мысли всех, после истории с отключением щита, были направлены совсем в другую сторону.

– Мы тут все сошлись во мнении, – говорил Эстебан, – что, раз эти корпоративные ублюдки не делают того, что нужно, и делать не собираются, нужно позаботиться о себе самим.

– Сперва, чего уж там, – подхватил Войтек, – хотели свалить отсюда с первым транспортом. Но потом покумекали и кое-что придумали.

– Я говорил со своим приятелем, работавшим на Дом Локмария на Китрииде, – продолжил испанец, – был у них там такой опыт. Все эти грёбаные Дома аристократов, конечно, очень жадные, но в критических ситуациях начинают сорить юнами, как пьяный дирийский торговец в публичном доме.

– Не трави душу, Эстебан, – улыбнулся Денис. – Мне и так уже третий день снятся всякие неприличные сюжеты на эту тему!

Герда покачала головой.

– Если мы отсюда свалим, – продолжил инженер, – мы серьёзно испортим себе репутацию в реестре гильдии. Но тогда и эта долбаная стройка тоже обрастёт такими легендами, что хрен кого они сюда заманят!

– Да уж, – усмехнулся Харви, – я бы сумел дать пару ярких интервью тематическим блогерам! И уже никакой Дом не смог бы остановить распространение этой вирусной истории по строительным гильдиям галактики!

– Такие проблемы Вальграйвам не нужны, – ухватил нить разговора Брахма, – и Дом пойдёт на дополнительные затраты, если мы решим остаться и продолжить работу…

– Именно, – кивнула Герда, – а уж мы их раскрутим на бабки, босс!

– Вы же сумеете подготовить нужные отчёты о сложностях, возникших при строительстве? – осклабился Войтек.

– Высококоррозийные подземные газы в глубинных слоях на пути трафика? – предположил Брахма.

– Аномально твёрдые породы, ушатывающие инструмент и узлы техники, – подсказал Амен-анх.

– Нестабильные геологические пласты, требующие укрепления новых и старых траншей, – радостно подхватил Харви.

– Ну и, конечно, эта история с энергоустановкой, которая могла стоить корпорации всего оборудования станции, – подвёл итог Эстебан.

Брахма обвёл глазами лукаво глядящих на него людей.

– Пусть платят, жадные суки! – энергично и доходчиво подтолкнул его к решению Денис.

На следующий день Брахма подготовил письмо в департамент строительства Корпорации. Ссылаясь на «липовые» отчёты по изысканию грунтов, составленные Войтеком, он сетовал на тяжёлую долю колониального строителя. Указывал на то, как много не хватает его команде для успешного решения стоящих перед ним задач. В конце открыто и чётко прописал требования.

Как и предполагал Эстебан, в департаменте долго не торговались. Бюджет проекта увеличили втрое. Оклады специалистам можно было теперь поднять вчетверо и заказать увеличенное количество материалов. Ведь то, что уже было закуплено, – металл, цемент, топливо и прочее – Брахма собирался использовать для превращения своей стройплощадки в крепость.

Глава 5

Командир грузового конвоя Айрат Кейн, скрестив на груди руки, замер у края погрузочной платформы. Оранжевые отблески фонарей скользили по чёрному бронекостюму – наследию Имперского Корпуса. Местами выгоревшая до бледно-бурого броня хранила следы плазменных атак, между которыми просматривался полустёртый герб «Седьмого Ударного».

* * *

Айрат наблюдал, как грузовые экзоскелеты с гудящими сервоприводами закатывали последний контейнер в чрево бронетранспортёра. Вспышка сварочных дуг осветила его лицо: изборождённое шрамами, с левым глазом, заменённым на тусклый красный сенсор. Через прозрачное сейчас стекло бронешлема лицо Айрата казалось высеченным из марсианского базальта. Шрамы – одни ровные, словно от лазера, другие рваные, оставленные когтями неизвестных тварей, – переплетались с тактическими татуировками.

От головного бронетранспортёра подошёл лейтенант Стив Рейн с планшетом. От Айрата снова не укрылся беглый взгляд, которым молодой офицер всегда скользил по его костюму.

«Что ж, смотри, мальчик, – подумал Айрат, беря из рук лейтенанта планшет, – это была моя жизнь… которую ты вряд ли сможешь повторить…»

Лейтенант доставал ростом лишь до плеча Айрата, и сейчас он быстро взглянул на массивные наплечники с выгравированными зарубками – по одной за каждый успешный рейд. Их было слишком много, чтобы сосчитать. Шрамы на броне были не просто повреждениями. Вмятины от пуль подчёркивали дополнительный слой кевлар-керамики, а оплавленные участки на животе выдавали встроенный экстренный теплоотвод – штурмовики первыми шли сквозь огонь…

– Это последний, майор, – доложил Рейн, – все контейнеры размещены и наглухо заварены. Может быть, кейс с мальрумом тоже приварим к переборке в одном из грузовых отсеков?

Последние слова он произнёс, невольно понизив тон. Мальрум, даже в самых небольших количествах, вызывал у любого почти благоговейный трепет.

– Это моя забота, лейтенант, – мрачно ответил Айрат, – отпускай сварщиков, завершай погрузку.

Не стоило этому лейтенанту знать, где именно в конвое пойдёт кейс. Такая информация не для его юных плеч скороспелого карьериста.

Внезапно нейроинтерфейс в виске Айрата выдал серию микроспазмов – тот самый «призрачный зуд», что не раз спасал ему жизнь на фронтах Внешнего Кольца.

Пальцы непроизвольно потянулись к набедренной кобуре с «Косторезом» – старая имперская привычка проверять оружие последнего шанса.

В воздухе пахло озоном от плазменных сварщиков и пылью фолиумских песчаных бурь, но что-то было не так. Уже что-то происходило.

«Опять эти глюки… Или?.. – Айрат всё-таки доверял внутреннему чутью. – Или это твоя старость?»

Конвой – 4 машины, медленно вытягивался из заводского грузового терминала на трассу.

После списания из имперского штурмового корпуса Айрат прослужил командиром конвоя уже три года. Как и везде, опасности этой работы зависели от региона. Дальние планеты, такие как Фолиум–45, чаще всего оказывались в зоне интереса рейдерских группировок. Завладеть ценным грузом конкурента проще всего было на этапе его перевозки. Враждующие Дома охотно нанимали лихих профи, чтобы присвоить себе плоды трудного производственного процесса заводской добычи. Поэтому здесь шла своя уникальная конкуренция: одни совершенствовали средства перевозки и обороны, другие – улучшали всевозможные виды атакующего оружия.

* * *

Отряд Айрата за эти три года выдержал более сорока попыток завладеть перевозимым им грузом. Штурмовик по духу, он хорошо понимал всевозможные тактики, которые могли применить их враги на разных маршрутах. Это давало преимущество, позволяло подготовиться, усилить уязвимые места, правильно использовать технику, сохранять её, жизни своих людей и груз. Это преимущество позволяло выживать.

Однако сегодня почему-то ни опыт его бойцов, ни броня техники не действовали на него успокаивающе.

Хотя транспортные броневики – массивные, угловатые машины длиной около 15 метров – уже одним своим видом показывали, что любой груз, заключённый в их нутре, в полной безопасности.

Корпуса из композитной керамотитановой брони покрыты слоем термостойкого нанопокрытия, рассеивающего лазерные удары. Форма их напоминала гибрид танка и грузового модуля: низкий профиль, скошенные грани для уменьшения радиолокационной заметности, а по бокам – выдвижные стабилизаторы для движения в условиях низкой гравитации. Мощные колеса на магнито-гравитационных ступицах и дублирующих временных антиграв-платформах – позволяли поддерживать нужную скорость на любом покрытии. Ионные ускорители развивали крейсерскую скорость броневиков до 200 км/ч. Вместе с комплексом вооружения это были грозные машины, способные и выживать, и огрызаться. Две импульсные пушки на турелях могли вести огонь сгустками плазмы и пробивать лёгкую бронетехнику.

Ракетные шахты с восьмью самонаводящимися микроракетами ждали команды для поражения воздушных целей или групп пехоты, а лазерные точки ПВО были готовы автоматически перехватывать снаряды и ракеты противника.

Где-то там, за клубящейся пылью, должно было скрываться… что-то. Но радары молчали, а дозорные дроны продолжали свой размеренный патруль.

– Все датчики зелёные, командир, – доложил Рейн от пульта.

Айрат не ответил. Он знал: технологии можно обмануть. Но нельзя обмануть «запах смерти», въевшийся в его ноздри за тридцать лет войны.

* * *

Восемьсот километров мёртвой земли. Броневики летели по раскалённой трассе, оставляя за собой дымчатый след. Песок лизал броню, шипел на горячих турбинах, забивался в щели. Фолиум–45 не любил гостей.

Айрат Кейн сидел в кабине второго броневика, поглядывая на мониторы камер кругового обзора. Невысокие горные цепи сменялись бескрайними пустынями, горизонт плавился в мареве.

Как всегда, на долгой боевой вахте, его мысли, как осенние листья в хороводе времени, начинали кружиться в бесконечном цикле. То вспыхивая багрянцем воспоминаний, то угасая в сером тумане сомнений, они будоражили сознание старого солдата.

В кресле напротив сидел Рейн, что-то внимательно разглядывая в своём планшете.

– Что там? – лениво поинтересовался Айрат.

– Дорога чистая, – отозвался лейтенант.

* * *

«Уже опылился, – подумал командир, – уже спокоен».

В первые несколько рейдов Рейн заметно нервничал. Тогда его руки, проверяющие боекомплект, дрожали.

Айрат помнил это чувство. Он отвернулся. В полированной переборке броневика он увидел не своё лицо, а тень 16-летнего новобранца, впервые увидевшего смерть боевого товарища. «Почему именно этот рейс? Почему сейчас это гадское чувство?»

Груз, конечно, был ценным. Но и конвой достаточно силён, чтобы стать чьей-то лёгкой добычей на этом маршруте.

Но когда главный инженер завода – старик с блёклым взглядом – вручил ему кейс с мальрумом лично, в его глазах что-то мелькнуло.

«Кто-то знает, что мы везём. Значит… будут ждать…»

«Если бы Лиза была здесь…»

Дочь Айрата десять лет спала в анабиозе. Это были последствия теракта Дома Мордентейлов.

«Она никогда не видела эту пустыню… Здесь красиво… Но… Пусть лучше так… Эти камни не место для детей».

«Рейн слишком спокоен».

Его помощник слишком часто проверял планшет. Слишком ровно дышал. Слишком не глядел в глаза, когда докладывал о «чистой трассе».

Айрат помнил этот стиль поведения. Так ведёт себя человек, который уже предал.

«Да хватит уже себя накручивать. То, что парень мне не нравится, не значит, что он…»

Чтобы отвлечься, он вызвал на интерфейсе голографическое фото дочери. Шестилетняя Дамира улыбалась. Счастливая, солнечная девочка. Щербинка от выпавшего молочного зуба. «Папа, мы тебя ждём! Ты скоро вернёшься?»

«Скоро не получится, дочь…» – вздохнул Айрат.

Ему уже вряд ли удастся вернуться туда, в счастливое прошлое.

– Командир Кейн, это Рико, – раздался в наушнике голос бойца из головного броневика, – у нас связь с космопортом пропала.

Айрат посмотрел на Рейна, пальцы которого скользили по планшету.

– Лейтенант?

– Да, да, сейчас уточняю, – странно ответил тот.

– Дай перекличку по всем экипажам!

Тут тишину пустыни встряхнул резкий толчок, будто кто-то переключил мир на другую частоту.

В один миг мониторы взорвались десятками сообщений, выхватывая в пространстве красные контуры: «Враг! Враг! Враг!»

В эфир посыпались доклады:

– Дроны! Слева по курсу!

– Два десятка дронов по правому борту!

– Два БМД встречным курсом на одиннадцать часов!

– РПГ! Ухожу!

Водитель резко выкрутил руль, уходя от огня, и броневик сильно качнуло, бросив в сторону.

Айрат вылетел из кресла и крепко приложился спиной о перегородку. Тут же вскочил, ища глазами Рейна. Тот, как и ещё два бойца, которые были с ними в машине, уже подскочил к бортовой амбразуре с лазерным пулемётом и вглядывался в мониторы внешних камер.

Айрат тоже видел картину.

«Хреновый расклад».

Колонна оказалась в небольшом широком каньоне. Огневые средства противника работали по ним с обеих сторон. Они были и на земле, и в небе. Их было много.

Айрат перевёл костюм в боевой режим – стекло визора затемнилось, генерация кислорода усилилась, внешние звуки стали чётче, но тише.

– Всем экипажам – стоп! Построение – «Круг»! Манёвр – «Карусель»! Бойцы – к оружию! Пулемёты – по пехоте и дронам! «Рельсы» – по тяжёлой броне!

А пространство уже наполнилось грохотом боя. Надсадно заревели двигатели, выходя в разгон для манёвра. Радиоэфир затрещал помехами, возбуждённо кричали бойцы, и шумели взрывы снаружи.

Внутри оглушительно запищали конденсаторы заработавших лазерных пулемётов, защипели охлаждающие системы энергетических контуров. Конвой «выпустил когти».

«Щас, суки, раздадим всем страждущим», – зло пробормотал Айрат

Он видел, как слаженно броневики развернулись в боевой порядок – круг, словно цветок с четырьмя лепестками. Цветок завертелся, густо поливая в стороны оранжевые и голубые смертоносные «споры» лазерных лучей и плазменных сгустков.

«Бззз-Так! Бззз-Так!» – соединяя звук сварки и винтовочного выстрела, мощно отрабатывала рельсотронная пушка.

По левому борту задымился вражеский БМД. В небе одна за другой загорелись вспышки подбитых дронов.

Броневик качнуло от мощного попадания.

Монитор вывел справку о повреждении бортовой турели и камеры обзора.

– Рейн, – прокричал Айрат, – уступи пулемёт Вэнсу! Дай мне связь с космопортом!

– Есть! – тут же откликнулся лейтенант.

И снова Кейну показался странным его голос.

Снова удар. Попадание.

– «Сквозняк»!!! – заорал один из бойцов, и тут же с ним слился вой второго стрелка.

Айрат обернулся и увидел сквозную пробоину через весь боевой отсек на уровне колена. Капрал Нормм валялся на полу, ухватившись за обрубок ноги.

«Ни хера себе… Что там за калибр? И такой странный угол входа снаряда…»

– Дроздов! – крикнул Айрат оператору бортового вооружения. – Перевязку Нормму! Я подменю!

Он вскочил в кресло управления огнём, всё сильнее мучимый мыслью о неправильности происходящего.

Монитор боя горел обилием целей в разноцветных контурах абрисов, подсказывая приоритеты.

Над вертящимся в маневре «Карусель» конвоем кружило около трёх десятков дронов. Два БМД перекрывали выход из каньона, лупя из пушек. Выпущенный ими десант рейдеров рассыпался среди крупных валунов и бил по броневикам всеми видами пехотного оружия.

Айрат кинул взгляд поверх монитора. Дроздов, весь в крови, споро накладывал турникет на ногу Нормма, а Рейн всё ещё возился у бойницы с пулемётом.

«Столько крови… При взрывном?..»

«Рейн…» – сперва Кейн хотел резко окликнуть лейтенанта, не выполнявшего приказ, но потом… Калейдоскоп догадок слился в единую страшную мысль. Уже не догадку. Уже понимание.

Да, горячий подкалиберный снаряд пушки БМД! Отрывая ногу Нормму, он прижёг бы артерию. Столько крови – невозможно!

Сквозное пробитие корпуса! При оборонном маневре его машин такое попадание – чудо! И это чудо должно давать тот самый «сквозняк»! Шум и свист ветра, ощущение тяги! Но в какофонии звуков его не было!

Система сообщила о повреждении турели, но монитор показывал активную работу всех стрелковых систем!

Когда он бежал к месту оператора, тело не ощущало характерного для маневрирующего броневика эффекта!

И наконец – Рейн… Спокойный Рейн… Рейн, отвечающий ему с едва уловимой усмешкой в голосе. Во время боя! Да – херня!

Айрат поднял руку к шлему и быстрым касанием нажал кнопку перезагрузки HUD. Секунду в эфире было очень тихо. И тогда через затемнённое стекло он увидел лейтенанта. Рейн не был у бойницы. Не возился с пулемётом. Он спокойно стоял среди трёх бездыханных тел бойцов экипажа и с интересом наблюдал за Айратом. В его руке был плазменный резак, а на лице – лёгкая улыбка довольного собой человека.

Глава 6

Да, Рейна купили. Только он не видел в этом ничего зазорного. Человек из набирающего силу Дома Бестиано предложил ему билет в новую жизнь. Мосты в старую надлежало сжечь. В этом предложении прекрасным было всё. Он разом заканчивал ненавистную карьеру военного, на которую его обрекли упрямые родители. Он заканчивал с семьёй, где его мнение ни черта не значило. Он получал достойный стартовый капитал, чтобы начать создавать себя нового – предпринимателя в сфере торговли.

Отдельным бонусом шла возможность лично прикончить этого солдафона Кейна.

Рейн сам предложил план захвата груза. Проработав с Айратом продолжительное время, он знал: для победы в прямом столкновении понадобится очень много средств. Просто до хрена. Поэтому он предложил Бестиано совсем другой подход.

Он сам написал вирус. Вот к этому душа лежала. Оставалось загрузить его в бортовую систему броневиков, и оттуда он проникнет в индивидуальные системы защитных костюмов бойцов охраны. Каждый из них начнёт видеть, слышать и чувствовать свою ложную реальность, начнёт вести бой с несуществующим врагом. Голоса товарищей и командира вирус будет изменять либо в помехи, либо в шум боя. Тогда он всех их уберёт. Сам. От Бестиано ему понадобится лишь транспорт для перегрузки контейнеров и небольшой отряд прикрытия. Не столько от охраны, сколько от этого долбанного зверья из пустыни.

Всё шло как по нотам. Когда пришло сообщение о потере связи с космопортом, он понял: пора начинать. Станция РЭБ, установленная Бестиано на этом участке пути, отключила внешний передатчик. Рейн нажал кнопку на планшете, активируя вирус.

Дальше он в смешанных чувствах наблюдал созданный собой театр. Бойцы метались между бойницами, орали и палили в пустоту, падали, заходясь в крике от «ранений». И… Кейн. Кейн, чёрт его побери… Он был хорош, крут, как всегда. Его команды были чёткими и спокойными. Он собирался победить.

Рейн подошёл поочерёдно к каждому бойцу и перерезал горло плазменным резаком. Он думал, что испытает торжество от того, что Кейн не может ему помешать убивать своих людей, но… восторга не было.

Остался только он. Командир сидел в кресле оператора управления огнём и был похож на императора на троне. Нет, на грозного бога.

«Я должен это сделать».

Пальцы сжимают холодный металл, а в груди – пустота. Не страх, нет. Что-то другое.

«Осколки того, во что я когда-то верил.»

«Он стоял перед нами тогда – высокий, в орденах, с лицом, высеченным из гранита. Говорил о долге, о чести, о победе. Мы слушали, затаив дыхание. Я был готов умереть за него.»

«А потом – будни. Грязь, голод, бесконечные приказы. Он проходил мимо, не глядя. Мы для него – инструменты. Винтики в машине, которую он строил. Ни благодарности, ни тепла. Только холодный расчёт.»

«И за что я его боготворил?! Юность – глупая пора. Веришь в героев, в благородство, в то, что командир – это почти отец. А потом понимаешь: он просто человек. И не лучший.»

«Но теперь… теперь я хочу его убить.»

«Не ради денег, не ради свободы – хотя и это тоже. Я хочу стереть его из памяти. Уничтожить того, кто когда-то был моим кумиром. Потому что, пока он жив, во мне живёт и тот мальчишка, который верил в него. А я ненавижу этого мальчишку.»

«Он должен умереть. И они все должны.»

«Больше нет иллюзий. Больше нет героев.»

* * *

Айрат пару секунд смотрел на этого парня и не понимал – почему так? Однако вопросы психологии и мотивации предательства сейчас волновали его мало. Перед ним стоял враг. Враг убил его парней: Вэнса, Нормма, Дроздова и водителя Йоханссона.

Айрат активировал ускоритель костюма. Привычно, буквально на полсекунды. Его профиль мелькнул в тесном пространстве боевого отсека, и вот он уже стоит за спиной предателя. Конечно, лучше бы передать его Вальграйвам живым, задать вопросы, но… паковать сейчас этот мусор – трата дорогих секунд. А там ещё три броневика с его бойцами. Их надо выручать. Очень быстро.

Гибридная киберперчатка с вмонтированным клинком взметнулась вверх. Острие безошибочно нашло стык между пластинами и через подбородок пробило мозг Рейна, уперевшись в свод сферы шлема.

Айрат взглянул на мониторы. Конвой стоял так же, как и вошёл в каньон, – колонной.

«А как же все-таки убедительно выглядело всё это нападение и построение в „Карусель“…»

Возле третьего и четвёртого броневика возились люди в боевом снаряжении – рейдеры. Чуть поодаль стояла небольшая бронемашина и длинный грузовой транспорт.

Замыкающий броневик конвоя пугающе молчал, а экипаж соседней машины лупил из лазерных пулемётов в пустоту неба.

Грохнул взрыв – у третьей машины отлетела в сторону дверь боевого отсека. Видимо, рейдеры оторвали её направленной «закладкой». Охрана внутри не отреагировала на грабителей, продолжая воевать с фантомами. Айрат понял: они всё ещё видят «реальность» вируса.

Он выскочил из своей машины и бросился к третьему броневику, на ходу вынимая из кобуры «Косторез».

Бззз-так! Бззз-так! – две пули нашли заметивших его внезапное появление рейдеров, оставшихся снаружи. Кастомный рельсотрон, переделанный из штурмового ружья, разнёс им головы, проигнорировав защиту шлемов.

Через две секунды Айрат возник в проёме боевого модуля. Скрипнул зубами, поняв, что опоздал. Кортес, Денисов, Карпински и Джонсон лежали на полу. Плазменные резаки рейдеров вскрыли каждому горло. Ещё два выстрела – и ещё двое убийц рухнули среди тел экипажа.

Айрат бросился к замыкающей машине, но там тоже всё было кончено. Тела в лужах крови.

Оставался головной броневик. Оставалась надежда.

«Или добить ублюдков в грузовике и БМД?»

«Нет, сперва увидеть своих!»

Его ключ-карта, пискнув, открыла замок бронедвери отсека. Там творился сумасшедший театр.

– Доктора! Сука! Дока сюда! Я же вытекаю!

– Ещё морфина, сержант! Ещё укол! Будь же человеком, ублюдок!

– А-а-а-а-а-а-а!

Видимо, сценарий говорил бойцам, что они все ранены. Стрелки катались по полу, сжимая колени, зажимая животы и дрожащими руками накладывая турникеты на «оторванные» конечности.

Айрат бегло осмотрел всех четверых – целы. Начал трусить за плечи сержанта Новикова – но тот лишь кричал без остановки на одной ноте. Тряхнул за шлем оператора Свенсона.