Час испытания

Через несколько минут девушка вернулась, в своем обычном длинном платье. Схватив сестру за руку, охотник повел её к выходу.

– Минуточку! Не так быстро! А как же отступные? Нанялась, в этот же день уволилась, изволь платить! – раздался противный скрипучий голос из-за стойки.

Фрида достала из мешочка серебряную монету и, не глядя, бросила куда-то в сторону трактирщика.

– Зря светишь деньгами здесь, сестрёнка, – прошептал Гарольд. – Не ровен час, отберут.

Она пожала плечами и вышла вслед за братом.

Солнце уже почти коснулось горизонта.

– Сколько у тебя в кошеле? – на бегу спросил охотник.

– Я не считала, но около пары сотен! – запыхаясь, ответила сестра.

Приближаясь к переправе, они замахали руками, привлекая внимание лодочника. Тот не спешил отчаливать, но, в конце концов, погреб к портовому кварталу. Испуганно глядя на Гарольда, он сидел на баке, ожидая, пока пассажиры сядут на свои места.

– Дай ему серебрушку, – сказал охотник Фриде.

Она с удивлением посмотрела на брата, но подчинилась. Паромщик попробовал монетку на зуб, проверяя подлинность, и спрятал за щекой. Лодка с негромким плеском стремительно приближалась к берегу.

Сойдя на землю, они снова побежали по узким улочкам. Следопыт шипел и ругался от боли в ноге, повязка давно уже пропиталась кровью, но он бежал, пытаясь спасти свою шкуру. Дорога вывела их к тяжелой двери из мореного дуба. Наверное, единственное безопасное место во всем Мариграде.

– Макс, открывай, демоны тебя раздери! – невзирая на все правила приличия, стучал в дверь охотник. Солнца уже не было видно за стенами домов, сгущались сумерки.

Купец наконец-то впустил их внутрь, растерянно глядя на окровавленное лицо следопыта.

– Что случилось, ты можешь объяснить? – спросил толстяк, сложив руки на груди.

– Триста монет серебром, срочно, вопрос жизни и смерти, – задыхаясь от долгого бега, просипел Гарольд.

– Я не ростовщик, – ответил хозяин дома. – К тому же, я буквально вчера заплатил тебе. Ровно двести пятьдесят.

Фрида молча сунула кошель в пухлые руки Максимиллиана. Тот удивился, но деньги принял.

– Там около двухсот. Теперь ради всего святого, дай мне эти сраные три сотни монет, и я побегу спасать свою шею от виселицы. А ты, Фрида, останься пока что здесь.

Торговец подошел к столу, снял маленький ключ с шеи, открыл ящик и достал еще один мешочек, такой же, как и тот, который отдала ему девушка.

– Только ради нашей дружбы, Гарольд, – вздохнул толстяк и бросил ему кошелек.

– Да, да, да, – раздраженно ответил тот и скрылся за дверью.

Фрида присела на краешек дорогого кресла, стоявшего у окна.

– Чаю? – предложил купец.

Следопыт бежал изо всех сил. Солнце уже почти скрылось. Несколько улиц, поворот, площадь с виселицей, взгляд на которую заставил его ускориться, ворота в замок, караулка. Пропустили его без вопросов, проводив насмешливыми взглядами. Внутри несколько стражников в неизменных красных сюркотах поверх кольчуг играли в карты. Молча, не сговариваясь, указали на лестницу вниз.

Капитан сидел и заполнял бумаги, изредка покусывая кончик пера. Гарольд, не издав ни звука, положил кошель на стол.

– А, явился, голубчик. Надо же, почти успел, – в своей обычной манере начал усатый. – Мы даже поспорили с сержантом, придешь или нет.

Стражник развязал тесемки и аккуратно высыпал серебро прямо на бумагу.

– Ты садись, я посчитаю пока, – дружелюбно произнес капитан.

Гарольд сел на жесткий стул, наблюдая, как усач шлепает губами, подсчитывая монетки.

– Ровно триста, удивительно, – стражник высыпал деньги обратно в кошель. – Все, свободен.

Следопыт устало поднялся по каменной лестнице и вышел. Солнце скрылось за горизонтом, наступила ночь.

Он брёл по пустынным улочкам города. В окнах гасли огни, запоздалые прохожие торопились домой, избегая темных закоулков. Город засыпал. Несколько поворотов, с широкой мостовой в одну из аллей, затем в неприметный узкий проход между домами, и Гарольд снова стоял перед домом купца. Заходить внутрь мучительно не хотелось. Начнутся расспросы, хлопоты. Но это было неизбежно. Слабость от потери крови все приближалась, и надо было срочно сменить повязку на ноге, пока он не упал в обморок прямо здесь, на улице.

Стук в дверь. Еще один. Тихий скрип открывающихся засовов.

– Гарольд, да ты бледный весь! – воскликнул торговец, закрывая дверь.

– Побегай с моё, – хмуро ответил охотник. – Принеси лучше воды в тазике, будь другом.

Фрида мирно спала в глубоком дорогом кресле, завернутая в одеяло.

– Таких друзей за одно место… – буркнул купец, поднимаясь на второй этаж.

Следопыт уселся прямо на паркет, подстелил под собой плащ и принялся разбинтовывать ногу, онемевшую от кровопотери. Грязно выругался. В ране уже виднелись небольшие шарики желтого гноя. Максимиллиан с шумом спускался по лестнице, держа в руках медный таз. Охотник показал, куда поставить, смочил бинт в воде и протер рану, морщась при каждом прикосновении.

– Кинжал есть? Нож? Сунь в камин, на угли, – приказал он хозяину дома.

Купец брезгливо посматривал на кровь, но просьбу исполнил. Он уже догадался, что именно собирался делать следопыт. Тот аккуратно снял штаны, пропитанные кровью, и морально готовился. Дождавшись, когда нагреется металл, он зажал в зубах бинт и сунул клинок прямо в рану. Запахло палёным, Гарольд изо всех сил сжал челюсти, стараясь не закричать. Он резко отбросил нож и начал заматывать порез, тихонько матерясь вполголоса. Торговец завороженно наблюдал.

Охотник завязал концы бинта и достал из мешка еще один. Разрезав присохшую к груди повязку, он полил остатки ткани водой и отлепил от кожи. Дырка от стрелы выглядела куда лучше. Забинтовав и её, Гарольд откинулся назад и расслабленно лежал на дорогом паркете. Купец выплеснул грязную воду за дверь и скрылся наверху. Следопыт свернулся на твердом полу, укутался в плащ и думал. Он давно отвык спать под крышей, сон никак не приходил. Только через несколько часов он провалился в черные объятия сна.

Гарольд проснулся от легкого толчка в плечо. Купец стоял над ним, одетый в тяжелую лисью шубу.

– Осень же на дворе, – удивился следопыт, растирая глаза.

– Я пошел на собрание гильдии, – объяснил Максимиллиан. – Вам тоже пора идти. Подведем итоги. Ты должен мне сотню серебром, у тебя нет денег и оружия, и, кроме как выслеживать и убивать, ты больше ничего не умеешь. Ты мне хоть и друг, но ты знаешь, что я никогда долгов не прощаю. Как отдавать будешь?

Следопыт схватился за голову. Меч отца. Семейная ценность. Его задешево продадут в пользу казны, и Гарольд его больше никогда не увидит. Он и представить себе не мог, что так бездарно потеряет всё.

– Я не знаю, – обречённо ответил Гарольд. – Всё, что мне осталось, так это отнести письмо Тредиану и идти бродяжничать.

– Письмо? Сокольничьему? Этому старому пройдохе? Вот уж не думал, что ты заделаешься графским прихвостнем.

– Я пообещал доставить его, – пожал плечами следопыт.

Фрида проснулась, услышав разговор.

– Если можно, я могу работать у тебя в счет долга, – робко вставила она.

– Кем? – хохотнул купец. – Хотя… Убираться и кашеварить самому мне давно уже не положено по статусу. Ладно, с этим разберемся потом. Можешь пока остаться.

Охотник поднялся и застегнул плащ на шее. Нога нестерпимо болела.

– Фрида, ты уверена? – спросил он, морщась от неприятных ощущений. – Это мой долг, мне его отдавать.

– Сколько раз ты платил за мои долги? Наконец-то, я могу помочь тебе, а не наоборот, – ответила сестра.

– Пошли, Гарольд, – бросил купец, направляясь к двери. – А ты пока убери всё, что твой братец тут нагадил.

На полу тут и там виднелись пятна крови и грязные разводы. Следопыт взвалил мешок на плечи и захромал вслед за торговцем. Оба они отправились в сторону площади.

Неизвестный вор все еще покачивался в петле, напоминая Гарольду о возможной судьбе. Торговец попрощался с другом и пошел в большое здание, богато украшенное лепниной. Кое-где виднелись остатки позолоты. Над дверью висела деревянная вывеска с изображением сундука. Охотник проводил товарища взглядом и захромал в замок. Стражники у ворот заржали при виде гостя, но пропустили внутрь без лишних слов.

Большой внутренний двор замка походил на сотни и тысячи таких же дворов. Конюшни, псарни, различные постройки, и, наконец, сам замок с четырьмя башнями. Сокольник наверняка находился в одной из них, со своими птицами.

Неподалеку от конюшни полуголый парень колол березовые дрова и сразу же складывал в поленницу.

– Эй, мужик, – окликнул его следопыт.

Парень приставил колун к чурбаку, вытер пот со лба и повернулся к Гарольду.

– Чего тебе, бродяга?

– Где Тредиан? У меня послание для него.

– Старый подонок в темнице, по приказу графа, – ответил паренек, отвернулся, взял топор и продолжил колоть дрова.

Следопыт почесал заросшую щеку. Дело становилось всё запутаннее. Краем глаза он увидел, как один из стражников, стоявших поблизости, забежал в донжон, к покоям графа. Гарольд решил ретироваться.

– А ну стой, сукин сын! – раздался крик, едва лишь следопыт двинулся в сторону города.

Бежать было бесполезно.

Граф оказался невысоким мужчиной средних лет, с аккуратно подстриженной бородкой и зелеными глазами, в которых виднелась холодная жестокость. Гарольд стоял перед ним, сопровождаемый двумя дюжими гвардейцами. Граф сидел за обеденным столом и читал послание.

– Еще один изменник… Может быть, хоть ты скажешь, на кого вы работаете… – сказал владыка Мариграда, откладывая записку в сторону. – Тредиан отказался говорить даже на дыбе, но он – закаленный вояка, а ты – простой бродяга. Ты заговоришь.

Гарольд вздохнул.

– Милорд, я всего лишь выполняю последнюю волю умершего. В лесу мне встретился раненый гонец, и я пообещал доставить письмо. Я не знаю, кем он был и на кого работал.

Граф изящно взмахнул пальцами, и гвардейцы обрушили шквал ударов на Гарольда. Тот упал на холодный каменный пол и закрыл голову руками.

– Хватит с него. Пока что. Поднимите, – приказал граф.

Церберы рывком подняли его, держа за локти. Охотник почувствовал, как открылась рана от стрелы. Внутри закипала ненависть, но он был бессилен. Пока что.

– Кто вами руководит, сколько вас, и чего вы хотите. Отвечай, изменник, – потребовал хозяин замка.

– Я знаю только то, что в этом замешаны сокольничий и капитан стражи. Милорд, я клянусь, я ничего не знаю о заговоре, – обреченно ответил Гарольд.

– Капитан? – рассмеялся граф. – Он, конечно, взяточник и сластолюбец, но он был всегда верен мне. Лично мне.

– Он хотел казнить меня, но увидел перстень и решил стрясти взятку. Он узнал имя на печати, – объяснил следопыт. – Конфисковал мое оружие.

– Простолюдины не должны ходить с оружием, – улыбнулся граф. – Зовите капитана.

Один из гвардейцев отправился за стражником. Через несколько минут оба стояли перед хозяином. Усатый, не скрывая довольной ухмылки, смотрел на окровавленное лицо Гарольда.

– Милорд, вам следует повесить этого бродягу, – вкрадчиво посоветовал он.

– Заткнись. Что ты знаешь о неком "С.В."? Выкладывай.

Капитан заметно побледнел.

– Ничего, милорд. Впервые слышу, – ответил он.

– Отвечай! – рявкнул граф, ударив ладонью по столу. – Кто такой С.В., сколько вас, чего вы хотите? Давно ты с ними?

Капитан побледнел еще сильнее.

– Милорд, я не понимаю, о чем вы!

Взмах пальцев, и стражник падает на пол, закрываясь от тяжелых ударов. Через несколько минут еще один взмах, и его поднимают обратно. Гарольд стоял, изо всех сил сдерживая злорадную улыбку.

– Сколько вас в этом замке? В городе? На моих землях? Тредиан сегодня попался на шпионаже. Чем занимался ты?

Усач посмотрел в глаза своему лорду.

– Тебе никогда не уничтожить нас всех. Мы – везде. Я уже мертвец, и он мертвец, – кивнул он на следопыта. – Но на наше место придут еще сотни. И тогда не ты будешь рубить головы, граф. А полетит твоя голова, – капитан плюнул кровью на стол и рассмеялся.

– Эй, усатый, я не с вами! Я понятия не имею, кто вы такие! – затараторил охотник, чувствуя, что его втягивают в большую игру.

Стражник еще раз внимательно посмотрел ему в лицо.

– Ах ты крыса! – завопил он и попытался броситься на Гарольда, но гвардейцы повалили его на пол и начали избивать.

Граф безучастно смотрел на происходящее.

– Кто может подтвердить то, что ты действительно был в том лесу? – спросил он следопыта.

– Голова, что посажена на пику над воротами, – ответил тот. – Городские купцы собрали награду за разбойника из тех краев.

– Значит, ты всего лишь наемник. Предатель и шпион. Пойдем за мной. Ребята, тащите капитана в подвал.

Гвардейцы подняли бесчувственное тело и понесли на руках. Хозяин замка уверенно шел по мрачному коридору, вслед за ним хромал следопыт. Все его тело болело от тяжелых ударов, дышать было трудно, словно несколько ребер треснули. Рассеченная бровь кровоточила, заливая лицо.

Подойдя к одному из гобеленов с изображением охоты на кабана, граф откинул его и нырнул в темный проход. Гарольд юркнул следом. Тайное ответвление коридора оканчивалось винтовой лестницей, ведущей вниз. Они спустились и оказались в небольшой каморке.

Массивная дверь, несколько ящиков, жаровня в углу. Пахло кровью и нечистотами. Хозяин замка открыл один из ящиков, надел кожаный фартук и бросил такой же Гарольду.

– Надевай, – приказал граф.

Следопыт подчинился. Лорд достал связку ключей из-за пазухи и открыл дверь.

– Если ты действительно не имеешь отношения к этим предателям, то я это увижу, – сказал он. – Если ты все-таки с ними – то ты останешься здесь до конца жизни. Очень недолгой.

Гарольд кивнул, и прошел еще в один коридор. По бокам находились двери с небольшими зарешеченными оконцами. Граф открыл одну из них и приглашающим жестом указал внутрь.

В тесной камере на дыбе висел полуголый человек. Сокольник, как понял следопыт. В самом деле, человек был похож на старого воина, внешностью, осанкой, шрамами. И, похоже, сегодня ему добавилось несколько новых. Гарольд равнодушно окинул взглядом помещение. На стенах висели разнообразные инструменты: пилы, клещи, ножи, серпы. Хватало и таких, о назначении которых приходилось только догадываться. Неизменная жаровня у стены, в которую граф только что подсыпал угля, кресло пугающей формы. Судя по всему, это была лучшая камера из всех.

Лорд с пугающе жестокой улыбкой подал Гарольду странной формы крюк. Тот покрутил его в руках, тяжело вздохнул и вонзил под ребро пленнику.

– Хорошо, хорошо, – расплылся в улыбке граф. – Смотри, он терпит! Дай покажу как надо, – он выхватил орудие пытки из рук следопыта и потянул вниз.

Сокольничий тихо застонал, не в силах сдержаться.

– Милорд, я невиновен, – прохрипел он.

– Тебя поймали с поличным, предатель, – напомнил сокольнику палач, наслаждаясь его страданиями.

Гарольд наблюдал, не показывая своих эмоций.

– Давай теперь ты, – предложил граф. – Я пока щипчики накалю.

Было видно, что лорд занят самым любимым делом на свете. Гарольду так и хотелось перерезать ему глотку, но он понимал, что таким образом не добьется ничего. Без всякого желания он продолжил пытку, стараясь не смотреть в глаза сокольнику. Тот стиснул зубы и терпел.

– Что, не нравится? – граф явно подобрел после такого развлечения.

Охотник молчал, продолжая резать несчастного пленника.

– Ладно, можешь не продолжать, я вижу, что вы даже незнакомы, – разрешил палач, приступая к пытке сам.

Острые щипцы вонзились в плоть, вырывая кусок мяса из груди и сразу же прижигая рану. Тредиан не сумел сдержаться и истошно закричал.

– Музыка для моих ушей! – со смехом воскликнул граф. – Так, сокольник и стражник останутся здесь, ими я займусь позже. А тебе я поверю на этот раз.

Гарольд провел языком по пересохшим губам.

– Меч, – просипел он. – Мне нужен мой меч. Он должен быть у капитана.

Глава 3

Следопыт стоял за воротами замка и смотрел в пробегающие облака. После тяжелого запаха темницы вонючий городской воздух казался ему свежим, как вода с горного ледника. Меч снова был с ним, верный и надежный. Хотя в ближайшие пару недель Гарольд не боец, но его успокаивала холодная сталь в ножнах.

Граф приказал ему выяснить, кто стоит за этим заговором. Пришлось согласиться, иначе Гарольд был бы сейчас прикован к стене в подвале, и живодер увлеченно снимал бы с него кожу. Он всегда имел свои методы воздействия на людей. А если следопыт попробует скрыться, то кожу будут снимать с его близких. Сокольник и капитан стражи проявили невиданное упорство, отказываясь говорить даже после того, как палач испробовал весь свой арсенал. За это охотник невольно зауважал их, понимая, что давно бы раскололся.

Гарольд захромал в сторону площади. Граф поделился с ним своими подозрениями, и было похоже, что он подозревал абсолютно всех. Заодно он, наконец-то, сказал свое имя, с удивлением узнав, что следопыт даже не догадывается, как зовут дворянина. Звали его Хуго, граф Мариградский, Длань Востока и наместник Пограничья. Все эти титулы, как понял следопыт, на деле были всего лишь словами, полученными в наследство. По слухам, лорд никогда не выезжал за пределы города.

Первыми под его подозрение попали купцы и их гильдия, постоянно требовавшие снижения пошлин и разные привилегии для себя. Следующими были айварские племена, но до границы с ними было две недели конного пути, что пока вычеркивало дикарей из списка. Затем граф настоял на проверке южных рубежей, где обычно кочевали хархузы. Если они планировали большой набег, то вполне себе могли заняться разведкой на столь высоком уровне. У горцев с севера не хватило бы средств завербовать сразу двоих придворных, а император в случае недовольства действовал бы прямо и жестко, казнив всю местную знать.

Охотник шел по узким улочкам Мариграда, слушая, как рычит пустое брюхо. Денег не было, на халяву рассчитывать тоже не стоило, но в мешке за плечами валялась кольчуга. Неплохо сработанная, она еще могла кому-нибудь послужить. Неподалеку от городских ворот находились лавки торговцев. Толпы горожан сновали туда-сюда по своим делам, уличные воришки пытались незаметно срезать кошельки у зажиточных простаков, а стражники, обливаясь потом, стояли у ворот и отмахивались от мух. Последние деньки выдались необычайно жаркими.

Следопыт почувствовал едва заметное прикосновение у пояса и легонько хлопнул вора по пальцам. Каким бы ловким ни был карманник, но Гарольд все равно ловчее. Когда-то давно нужда и его заставила заниматься таким промыслом. И шустрые пальцы не раз выручали охотника в трудную минуту.

Он приблизился к одной из лавок. На вывеске красовался тщательно нарисованный шлем. Пару секунд следопыт полюбовался на вывеску и затем вошел внутрь. В большом помещении на стенах и стендах висели различные доспехи, от простых ламелляров до богато украшенных парадных кирас и куяков. Седой бронник стоял за верстаком и деревянным молотком выправлял бацинет, погнутый чьей-то дубинкой. Осанка выдавала в нем бывалого солдата. Гарольд подошел к столу в центре зала и с тихим шелестом выложил кольчугу. Бронник обернулся, прищуривая единственный здоровый глаз, второй был закрыт бельмом.

– Сколько дашь? – спросил охотник.

– На заплатки пойдет, – торговец подошел к столу и начал придирчиво осматривать доспех. – Не больше тридцатки.

Гарольд крепко задумался. Этого было откровенно мало, но торговаться не хотелось. Желудок еще раз призывно заурчал.

– Тридцать пять.

– Тридцать, – настоял бронник. – Этот хлам у меня не купит никто.

– Тридцать пять, старик. Я же вижу, что ты меня нагреть хочешь. В соседней лавке за сорок с руками оторвут, да мне туда идти лениво.

Торговец почесал седую голову, затем достал кошель и отсчитал нужное количество. Гарольд, не пересчитывая, сгреб деньги в ладонь и вышел из лавки. На улице неподалеку продавался отличный хлеб, и охотник пошел туда.

С наслаждением вгрызаясь в теплую хрустящую корочку, он брел домой к Максимиллиану. Если уж кто-то знал, что затевают торговцы, то только он. А еще он был одним из подозреваемых. И если купец замешан, то Гарольду тоже придется тяжко. Если купца еще можно просто казнить, то охотника будут пытать, долго и мучительно. Лично граф.

Гарольд тряхнул головой, пытаясь избавиться от мрачных размышлений. Через несколько минут он уже стоял у дверей. По привычке постучав дважды, он дождался, пока Фрида откроет ему дверь и вошел. В комнате уже были заметны перемены. Здесь царила необычайная чистота, наверное, впервые за много лет. Торговец хоть и следил за порядком, но времени на всё у него не хватало. На полу стояло ведро, в котором плавала тряпка. Немного подождав, девушка снова принялась за работу.

– Какие новости? – спросила она, смахивая пыль с одного из сундуков.

– Подрядился на работу. Похоже, что надолго. Хуго решил свои проблемы перекинуть на меня.

– Кто? – с удивлением протянула она.

– Граф. Похоже, не я один такой, – хохотнул Гарольд, поудобнее устроившись в дорогом кресле.

– Какой?

– Имени лорда не знаю. Он, кстати, изрядно удивился, когда я его спросил. Купец не возвращался еще?

– Заходил на пару минут, забрал что-то, и снова ушел, – пожала плечами Фрида. – Торопился, кажется.

Следопыт задумался. После того, как схватили двоих заговорщиков, остальные должны засуетиться. Подозрительно.

– Ничего не говорил? – словно невзначай спросил охотник.

– Не, пробежал к столу, потом наверх, потом снова ушел. Натоптал здесь.

Еще подозрительнее. Если он все-таки замешан, им всем несдобровать. Но это потом.

– Фрида, тут есть пожрать чего-нибудь? Брюхо к спине уже липнет, – он похлопал себя по животу, показывая, насколько уже прилипло.

Сестра оторвалась от уборки и прошла к внушительному шкафу. Затем достала оттуда противень, накрытый узорчатым полотенцем, откинула ткань и отломила кусок пирога. Гарольд в предвкушении замер, потирая руки. Закинув первый кусочек в рот, он с видом знатока протянул:

– Суховат.

– Неблагодарный, – буркнула Фрида.

В дверь раздался приглушенный стук, девушка подбежала и отворила. В комнату с усталым видом ввалился торговец. Скользнув взглядом по Гарольду, который развалился в кресле, он молча прошел наверх. Брат с сестрой с удивлением переглянулись и продолжили заниматься своими делами.

Через несколько минут купец появился на лестнице.

– Пошли за мной, – махнул он рукой следопыту. Тот отложил остатки еды и пошел наверх, впервые в жизни.

Массивная лестница осталась позади, и Гарольд увидел широкий коридор с несколькими дверьми. Максимиллиан открыл одну из них ключом и позвал спутника за собой. Темнота внутри обволакивала, словно черный колдовской туман.

– Почему бы нам внизу не поговорить? – спросил охотник, стараясь привыкнуть к отсутствию какого-либо света.

– Потому что это строго между нами, болван, – ответил Максимиллиан, зажигая фитиль в плошке с жиром. Тусклый огонек затрепетал перед его лицом, отчего оно приобрело какие-то зловещие очертания. – Мне нужна твоя помощь. Срочно.

– И что именно ты хочешь от меня? Я не смогу драться еще пару недель, это точно. Здоровья не хватит.

– Драться и не придется. Наверное. Мою ладью арестовали в порту, сегодня утром. Пока еще не обыскивали, но это только пока. Похоже, меня кто-то сдал. Если обыщут трюм – меня повесят за контрабанду вместе с капитаном судна, понимаешь?

– А что там по документам? Где твою контрабанду искать? Сколько я с этого получу?

– Не вздумай ничего там искать. Тебе не прокрасться через охрану, это во-первых. А во-вторых, тебе не нужно знать, что на самом деле лежит в трюме, – с раздражением в голосе ответил купец. – По документам там груз кожи, обыкновенные коровьи шкуры.

– Понял. И как мне это дело провернуть? Убивать стражников я не стану, ты знаешь. Топить ладью?

– Да, – мрачно ответил толстяк.

Гарольд обомлел. Чтобы прижимистый торговец затопил свой корабль, да еще и с дорогим грузом? Что-то тут нечисто.

– За это я прощаю тебе долги, плюс пять сотен серебра сверху.

У Гарольда глаза полезли на лоб от удивления. Все это было совсем не похоже на купца, который трясся над каждой монеткой. Надо было разведать, что такого может лежать в трюме. Если Максимиллиан готов топить ладью с дорогим грузом, да еще и платить за это сверху, то от этого наверняка зависела его жизнь.

– И все-таки, что внутри? Почему тебя должны повесить за этот груз? – с неподдельным интересом спросил охотник, – Если ты хочешь, чтоб я взялся за дело – расскажи.

Торговец замялся. Кто знает, не предаст ли его следопыт? Нынче можно было доверять только самому себе. Даже близкие друзья могли воткнуть нож в спину, и он слышал о таких примерах.