Исфахан

– Простите, – не удержалась она тогда, – это же «Мир танков»?

Он поднял голову, слегка смущённый.

– Вы знаете эту игру?

– Играю иногда. Когда нужно отвлечься от работы. У меня Т-34-85.

Его лицо озарилось улыбкой – той особенной улыбкой, которая возникает при встрече единомышленника в неожиданном месте.

– Jagdpanther – «Охотник за танками», – ответил он с гордостью. – Только что купил. Вы физик, да? Я видел вашу сумку с конференции.

Jagdpanther. Название отозвалось в её памяти смутным эхом, как звук от далёкого взрыва. Это была её первая серьёзная машина в игре. Она купила её годом ранее, в 2012-м, в Сарове. Во время той стажировки в российском ядерном центре, о которой в её официальном деле было написано лишь три строчки. Долгие, одинокие вечера в закрытом городе, снег за окном общежития и виртуальные сражения как единственный способ сбежать от давящей тишины и постоянного чувства, что за тобой наблюдают. Именно там, в сердце чужой ядерной программы, она, иранский физик, выбрала немецкую противотанковую установку за её точность и элегантность инженерного решения.

Но после возвращения в Иран всё изменилось. Тот период жизни нужно было запечатать, убрать в самый дальний отсек памяти. Она «забыла» пароль от своего первого аккаунта, как забывают неудобные сны. Создала новый и пересела на советский Т-34-85. Это казалось более… правильным. Более безопасным. Так немецкая точность сменилась советской надёжностью. Но она не стала говорить об этом господину Фахрабади. Она просто улыбнулась ему в ответ, словно название Jagdpanther было для неё лишь одним из многих в бесконечном каталоге игры.

Они проговорили почти весь полет. О танковых сражениях и баллистике снарядов, о физике пробития брони и оптимальных углах атаки. Он сказал, что работает в торговом представительстве. Импорт-экспорт. Текстиль. У него был лёгкий акцент – не совсем иранский, словно он долго жил за границей.

– Игра – прекрасная модель, – сказал он где-то над Стамбулом. – Ограниченные ресурсы, необходимость стратегического мышления, понимание слабых мест противника. Как в жизни.

Он представился. Господин Фахрабади.

Но запомнилось ей не этим. А тем, как его встречали.

Его не просто встретили. Его встретил человек с табличкой «Дипломатическая служба». Они прошли мимо длинной очереди на паспортный контроль, мимо таможни, и исчезли в дверях VIP-зала. Без досмотра. Без вопросов.

И теперь, десять лет спустя, этот человек, с которым она обсуждала виртуальные танковые баталии, стоял под дождём и наблюдал за разгоном протестов. Наблюдал за ней.

– Захра-джан, ты не слушаешь! – голос Марьям вернул её в настоящее. – Я спрашиваю, не хочешь ли ты тоже заглянуть в этот магазин?

– Что? Нет, спасибо. У меня всё есть.

Но теперь у неё не было главного – понимания, почему человек, играющий в танки на высоте десять тысяч метров, оказался в нужном месте в нужное время. И почему он смотрел именно на неё.

Из гостиной донёсся рёв – кто-то забил гол. Мужчины закричали, заспорили. Мир разделился на тех, кто радовался, и тех, кто проклинал судью.

А Захра сидела между двумя мирами – между кружевами контрабандного белья и виртуальными танковыми сражениями – и чувствовала, как невидимые нити начинают стягиваться вокруг неё в узор, который она пока не могла разгадать.

Чай в её стакане остыл. Кардамон осел на дно, как тяжёлые изотопы в центрифуге.

«Ограниченные ресурсы, необходимость стратегического мышления, понимание слабых мест противника», – вспомнились его слова. Теперь она понимала: он говорил не об игре.

Хе: Охотник за танками

6 Абана 1401 г. (28 октября 2022 г.)

Пятница в Иране – это пауза. День, когда время замедляет свой бег, подчиняясь иному ритму: не гулу центрифуг, а призыву муэдзина с минарета мечети Джаме Исфахана. Это день семьи, день, когда кристаллическая решётка общества на мгновение становится видимой и упорядоченной.

После утреннего намаза Захра достала с антресолей свой старый ноутбук – массивный, тяжёлый артефакт из прошлого десятилетия. Пыль на его крышке лежала, как вулканический пепел на руинах Помпеи.

– Куда собралась? – Амирхан застёгивал часы, готовясь к пятничной молитве в мечети.

– В парк Наджван, с Зейнаб. Ей нужен свежий воздух.

– Ты тащишь этот мавзолей с данными на прогулку? Зачем?

– Хочу перечитать черновики старых работ. Кое-что для текущего исследования. Там были идеи… которые я забросила. Возможно, зря.

– В парке? – его брови приподнялись с той особой смесью недоверия и снисхождения, которую мужчины приберегают для женских причуд.

– Зейнаб будет играть. У меня будет время.

Амирхан пожал плечами. Для него это прозвучало как ещё одна из её физических абстракций, не имеющих отношения к реальному миру, где нужно платить за электричество и воду и следить, чтобы дочери делали уроки.

– Как знаешь. Только не сиди с ним все время. Зейнаб хочет покормить уток.

Парк в пятничное утро был похож на персидский ковёр, сотканный из сотен живых нитей. Семьи расстилали скатерти на траве, дети гонялись за голубями, старики играли в нарды в тени чинар. Воздух пах жасмином, сахарной ватой и влажной землёй у фонтанов. Захра выбрала скамейку чуть в стороне, у розовых кустов.

– Мама, я пойду к девочкам, вон они, у качелей, – Зейнаб, чьё лицо было воплощением чистой, неискажённой геометрии, указала пальцем на группу своих ровесниц.

– Иди, милая. Только будь на виду.

Зейнаб убежала. Захра осталась одна. Она была матерью, наблюдающей за дочерью. Безупречная маскировка. Она открыла ноутбук. Старая версия Windows, казалось, загружалась целую вечность. Каждый оборот вентилятора казался ей оглушительно громким.

На рабочем столе, среди папок с названиями вроде Plasma_Instabilities_2011 и Tokamak_Simulations, был ярлык с изображением танка – World of Tanks. Портал в другой мир, в симулякр реальности, где она когда-то находила отдушину.

Она запустила игру. Интерфейс был знаком, как старая, забытая формула. Поле для логина и пароля. Она ввела данные своего старого аккаунта, NeutronStar_7. Система ответила: «Неверный пароль или имя пользователя». Она попробовала ещё раз. И ещё. Память, хранившая сложнейшие уравнения, отказалась выдать эту простую комбинацию. Возможно, аккаунт был удалён за неактивность. Десять лет – целая эпоха в цифровом мире.

Придётся войти через другой вход. Она нажала «Регистрация». Создала новую личность. Zahra_K_1983. Имя, инициал, год рождения. Минимум информации, максимум правды. Лучшая ложь – та, что почти неотличима от истины.

Она вошла в игру. В ангаре стоял базовый, жалкий танк первого уровня. Неважно. Её интересовал не бой. Её интересовал список. Каталог игроков. Бесконечный список имён, библиотека теней.

Она открыла поиск. Что она искала? Призрак десятилетней давности. Имя, похожее на «Фахрабади». Она искала вариации: Fahrabad, Fahrabadi, FahrabadyFer… Ничего. Тогда она вспомнила – Jagdpanther. Он гордился этой машиной. Поиск по технике… по дате регистрации…

Она изменила тактику. Вместо имени она ввела в поиск название танка. Jagdpanther. Список был огромен. Тысячи игроков владели этой немецкой противотанковой самоходкой. Это был поиск иголки не в стоге сена, а в горе иголок. Она начала просматривать список, страницу за страницей. PanzerKiller_Ali. DesertFox_66. Reza_Sniper. Имена мелькали, сливаясь в бессмысленную массу. Её мозг, натренированный на поиске паттернов, не находил ничего.

Она чувствовала себя астрономом, ищущим слабую гравитационную аномалию в скоплении миллионов звёзд. Результаты были нулевые. Сотни игроков с похожими именами, но ни один не вызывал отклика.

Может, он сменил имя? Или тоже забросил игру? Мысль была холодной и липкой. Она искала знак, но что, если знака больше не существовало? Что, если она интерпретировала случайный шум как осмысленное послание? Это была ловушка, в которую попадались многие умы, – видеть систему там, где царит хаос.

– Мама, а что ты делаешь?

Голос Зейнаб прозвучал так близко и неожиданно, что Захра вздрогнула и захлопнула крышку ноутбука с такой силой, что пластик треснул. Сердце ухнуло в пустоту. Она была так поглощена поиском, что не заметила, как дочь подошла и заглядывала ей через плечо.

– Зейнаб! Ты меня напугала, азизам!

– Но это же… это же компьютерная игра? Ты играешь в игры? – в голосе дочери смешались шок и восхищение. Словно она обнаружила, что её мать – тайный супергерой.

– Я… – Захра собирала осколки самообладания. – Я просто наткнулась на старую игру. Хотела вспомнить, почему она мне когда-то нравилась. Глупость, правда?

– Покажи! Пожалуйста, покажи! Мальчишки в школе постоянно об этом говорят, но девочкам не показывают!

Захра открыла ноутбук. Её руки слегка дрожали.

– Это… очень старая игра. Я давно не играла. Просто увидела и стало интересно, почему она мне когда-то нравилась. Это как… перечитывать старую книгу.

– А покажи? Какие там танки?

– Это танки разных стран. Вот советские, вот американские, вот немецкие… Вот тут список игроков. Ты можешь выбрать любой танк и…

– А почему у некоторых игроков такие странные имена?

– Люди выбирают псевдонимы. Как… как поэты в старые времена. Чтобы быть кем-то другим.

– Как Хафиз? Его ведь звали не Хафиз, правда?

– Шамс ад-Дин Мухаммад. Хафиз – это прозвище. «Хранитель», тот, кто помнит Коран наизусть.

Она говорила, а сама лихорадочно вела курсором по списку, который остался на экране. И пока она объясняла дочери разницу между тяжёлыми и средними танками, её взгляд зацепился за строку.

JagdpanFer_83

Имя было неточным. Опечатка или намеренное искажение. Fer вместо Fakhr. Но это было слишком близко, чтобы быть совпадением. 83-й. Год его рождения? Или просто число? Рядом с именем был аватар – крошечное изображение, пиксельная мозаика. Но даже в этом низком разрешении она узнала его. Нечёткий абрис лица, линия скул, спокойный взгляд. Это был он. Призрак из самолёта. Оракул под дождём.

– Мама, а можно мне мороженое? – Зейнаб потянула её за рукав, её мир был прост и состоял из желаний, которые можно было исполнить. – Фисташковое! Или шафрановое!

Облегчение накрыло Захру, как волна.

– Конечно, джанам. Конечно.

Она выключила игру, закрыла ноутбук.

Они шли к киоску с бастани, Зейнаб щебетала о школе, о подругах, о предстоящем тесте по математике. Захра кивала, улыбалась, но её разум остался там, в цифровом пространстве, где охотник отметил появление новой добычи. Или, возможно, признал старую.

Зейнаб выбирала между фисташковым и шафрановым мороженым. Солнце клонилось к закату, окрашивая фонтаны в цвет расплавленной меди. Где-то вдалеке муэдзин начал призыв к вечерней молитве.

– Мама, а зачем люди играют в войну? – пробуя мороженное спросила Зейнаб.

– Чтобы научиться не воевать в реальности.

– Но разве игра не учит воевать лучше?

– Парадокс, да? Мы изучаем то, чего хотим избежать… Или воевать и победить.

– Мама, а ты победила? В игре?

– Что? Нет, азизам. Я даже не начала играть.

– Но ты начнёшь?

Захра посмотрела на дочь – невинную, чистую, полную веры в справедливость мира.

– Возможно, – ответила она. – Иногда приходится играть, даже когда не знаешь правил.

Вав: Геометрия страха

10 Абана 1401 г. (1 ноября 2022 г.)

Память – это тоже лаборатория, где прошлое можно снова и снова подвергать анализу, надеясь на новый результат. В тот день, задолго до того, как стол Рустама Йезди стал стерильным прямоугольником пустоты, в комнате отдыха пахло крепким чаем и тревогой. На столе лежал предварительный отчёт МАГАТЭ, его страницы, испещрённые дипломатическими формулировками, походили на карту минного поля.

– Они слепы, – доктор Резаи отставил свой стакан с таким стуком, будто поставил точку в споре. – Они ищут следы частиц, а не следы намерений. Намерение Большого сатаны очевидно – оставить нас беззащитными. Намерение Израиля – закончить то, что они начали в Натанзе.

– Или то, что есть, но хорошо спрятано, – тихо заметил Рустам, не отрываясь от своей чашки чая.

– У Ирана есть суверенное право на защиту. Большой Сатана держит свой флот в Персидском заливе, Малый Сатана имеет самый большой ядерный арсенал в мире. Мы что, должны ждать, сложа руки?

– Их намерение – соблюсти договор, который мы подписали, – возразил Рустам. – К тому же, геополитическая карта изменилась. Россия, наш ситуативный союзник, застряла в украинских степях. Ей сейчас не до нас.

Резаи усмехнулся, но в его глазах не было веселья.

– Вы мыслите категориями газетных заголовков, Рустам. Я же предпочитаю учебники истории. Во время Второй мировой СССР тоже был «занят» борьбой с Гитлером. Это не помешало операции «Согласие», когда Красная армия оккупировала весь север страны. История учит: великие державы всегда находят время для малых стран, когда речь идёт об их интересах. Союзники – это переменная величина. Угрозы – константа. Единственный язык, который хорошо понимают в этом мире – это язык гарантированного взаимного уничтожения.