Цикл. Прорыв в большой космос. Том 1. Книга первая

Хозяин утвердительно кивнул. Его глаза наполнялись холодным блеском, улыбка тронула уголки рта. Снова включился второй гость:

– Да, мы были свидетелями вашей невероятной научно-технической гонки. Это надорвало много мировых сил, корпорации банкротились целыми трестами, но рынки и предложения обновились. Но не надоело ли вам быть санитарами мирового леса? – Клаус передёрнул плечами и говорящий умолк, слово снова взял лидер. Вожак перехватил все встречные взгляды:

– Поймите, мой друг, с виду крепкий глобальный мир на самом деле очень хрупок. Вы, русские, это никак не поймете. Ведёте себя, словно трактор в кукурузном поле! – он перевёл дыхание, постарался подтянуть свою массивную фигуры под стать своему собеседнику, но тщетно. Снова распустил живот со словами:

– Тем более, если мы говорим про научный и технический аспекты! Да что темнить, из-за вас просто весь мир в стрессе. Вы же, надеюсь все это понимаете, когда готовите очередное Мероприятие? – окружающие профессора одобрительно закивали. Но вдруг добродушный старик обрел строгие черты лица и продолжил с уже сильным интонационным немецким акцентом:

– Я понимаю и весь мой круг, – он обвел руками себя, – знает, что долгие годы лично мои высказывания по отношению к вам и вашей стране были крайне резки. Вы ведь понимаете почему?

Его собеседник молча кивнул, но холодный взгляд не выдал никакой тревоги, что озадачило мудрого бюргера. Он решил сменить тактику и зайти с другой стороны:

– Для меня и моей страны вы и ваше государство – очередные конкуренты. Давний, я бы сказал, исторический визави, причем крайне вредный и агрессивный, отбирающий у нас рынки и, соответственно, прибыль, рынки сбыта. – Уголки рта хозяина Фонда пришли в движение, Клаус был очень этому рад. Он ждал любых слов от визави, тот быстро и громко высказался:

– И тем не менее вы сейчас говорите на русском языке, на русской земле о русской науке! И это явный успех нашей цивилизационной модели, и заметьте, вы сами себя противопоставляете нам, когда мы предлагаем единую модель сосуществования. Ваша страна давно участвует в изоляции Большой России, и, как видите, по массе гостей и мизерных успехах вашей упёртой политики. Дальше слово вам! – он руками махнул в неопределенности. Взвешенно подбирая слова и минимизируя акцент, диалог продолжил немец:

– Следующее, что я скажу, не убирает ранее озвученного. Но всё же, как пожилой человек дам следующую оценку не лично вам, а вашему Фонду и государству. – тут встретивший их сложил руки в защитную позу на груди и, поведя правой бровью, сказал:

– Дорогие мои гости из Германии, все ваши мнения для меня важны. Ведь именно для их сбора я вас встретил лично! Слушаю вас, как радушный хозяин сего комплекса зданий Фонда Российской академии наук. – Клаус Фон Вельгольф довольно закивал головой решительно проговорил:

– Ну тогда скажу честно – ваши действия по выстраиванию и синхронизации работы государственных и частных органов управления, контроля исполнения, правовой службы вызывают моё личное восхищение. А тот решительный план реструктуризации Академии наук и всех государственных корпораций! Ловко, очень умело провернули. Мы уже с моими коллегами ознакомились с доступными результатами. – он повернул голову ко второму, тот вышел вперед и вонзил свой цепкий взгляд в собеседника со словами:

– Да, это так. Сначала не веришь, потом понимаешь весь ужас реальности из прочитанного и увиденного. Предварительно наша группа получила сильный эмоциональный удар, когда знакомились с русским прорывным развитием корпоративного самоуправления и кооперации, налаживанием полного цикла производства и потребления. – он говорил так же резко, со скрипом в голосе:

– Не приятно, что вы это смогли реализовать не просто в опытной модели, а именно в действующей жизни вашего государственного образования и сплетения экономик. Лично это меня просто ошеломило. – тут второй снова отошел назад. Лидер группы гостей из Германии взял слово и продолжил:

– Не обижайтесь, мы все. – он как бы отшатнулся, собираясь со словами:

– Если честно, лично я не верил в то, что ваша разрозненная, гигантская многонациональная команда сможет заставить работать изрядную дряхлую и застоявшуюся тушу государства!

Конечно, отдаю должное вам и ресурсам Фонда! Ведь некогда всё было заявлено красиво и исполнено с педантичностью, местами превышающую немецкую. Мы ожидали ваших классических действий. Ну, как обычно, к месту и громко, но вы тихо начали всё делать без громогласных афиш. – Вожак окинул свою стаю, все были внимательны. Его это устроило, и он, облизнув верхнюю губу продолжил:

– Все были уверены, что очередная напыщенная гора родила мышь. Да, в начале ваш поезд тронулся с поддержкой правительства и президента, но потом, вроде как, сошел с рельс под каток войн с Хириатом Хириатом. Всё выглядело как глобальное фиаско, которое приведёт к новому разделению России на зоны влияния. – Это были грубые слова, даже дерзкие. Клаус щупал его психику, ровно как и все уставили взгляды на хозяина зданий. Тот, словно бронзовый памятник, стоял, слушая речь своего гостя – Клауса.

– Тогда-то я не верил, что вы сможете вывести на такой уровень развития Россию. Особенно восхищает показатель доходности! Вы вытянули свою сложную систему работы корпораций, преимущественно используя свой внутренний рынок страны. При таком напряжении никто не верил, что ваше общество выдержит перегрузки и не взорвется.

Тут хозяин решил добавить ремарку:

– Дорогие мои немцы! Кому-кому, но вам не стоит показывать себя плюшевыми жертвами! Германия и ее граждане, вы же сами единая стальная экономическая машина, которая выжила вопреки всему! Что только с вами не делали последние столетия. И вопреки всему, вы сами не раз выходили на международный рынок с новым сильным прорывом, с другой позицией влияния. – он глянул на вожака гостей, тот немного скривил губы, и его щёки сильно краснели. Значит, попал, куда нужно, зацепило. И это радовало хозяина:

– Даже когда о вас думали забыть и выкинуть с международной арены. Вы прекрасно знаете свою историю, не стройте из себя зайчиков. – тут его перебил Клаус:

– Нет, тут другое! Проект «Россия» был исключен из нашей повестки, и мы были уверены в вашем историческом и закономерном распаде. В данном случае вы демонстрируете не просто регенерацию государственности, а полное перерождение. Никто не верил, что русские ворвутся на рынки со своими продуктами промышленности и технологий И выведут всех в догоняющую позицию. Берлин ставил против вас, и наша ставка сгорела. Вы в плюсе.

– Ну, дорогой Клаус, я же знаю, что вы говорите от лица официальной делегации, а не от себя лично. Вы то были рядом весь наш путь, мы вместе успели постареть. – тучный собеседник закивал головой и, постучав себя по объемному животу, сказал:

– Да, и набрать солидные объемы! Хотя я и спец по всему российскому , сейчас словно слепой на ярмарке в солнечный день. Никак не привыкну к вашей игре в матрешку. Большая Россия – игрушка – матрёшка, только наоборот. – он потупил взгляд и, медленно поднимая глаза, за него продолжил его скрипучий товарищ:

– Я хочу сказать подробнее о том, что вы упомянули вскользь. – он мерил глазами обоих: и тучного бюргера, и хозяина комплекса зданий. Через пару секунд он продолжил, когда поймал взгляд русского.

– Особенный шок для промышленности Германии в том, что, вы создали новые рынки. Свои, уникальные. Не просто ниши, коих наплодили, также массово создавая новый виток мировой конкуренции. Шок состоит и в том, что вы сами эти рынки заняли. До сих пор не особо пускаете без своего одобрения или совместных предприятий. – взял в моменте паузу хозяин.

– Но по заповедям науки экономики, конкуренция создает динамику рынков и выводит из кризиса или застоя, дает пинок науке и технологиям. Вы можете признать, что вам крайне неприятно быть догоняющей стороной. Но это нормально в нашем изменчивом мире. Никто не думал, что Средняя Азия станет такой зеленой и цветущей, как есть сегодня. Это же факт. – речь снова перехватил Клаус.

– Факт, несомненный укол в самое сердце. И это не может не обижать других партнеров на мировом рынке. Мы все смеялись, когда рассуждали над русской докладной фантастикой! Мы гадали, как вы сможете победить цифры? И не верили вам! – снова речь перешла к цепкому взгляду, и он скрипел дальше с гнусной улыбкой.

– Да, уважаемый Клаус, я помню, как мы шутили, что русские сильны везде, где нет реальности. И особенно на бумаге, экране монитора или в пространстве мировой сети интернет… Но вы не сможете выиграть у природы, в частности зимы, статистики хронических проблем России…

– Не забудем добавить острых слов про силу человеческой лени – перебил Клаус, и продолжил – и вашего сурового климата в большей части России, бюрократии, бедности и расслоения общества. Вам ещё предстояло вывести из застоя образовательную, научную системы после череды Хириатских войн. А сейчас, вроде как, долгожданное мирное время. Планета отдыхает без конфликтов. И ваше Мероприятие хочет снять напряжение с мировых процессов. Тут место для власти науки, технологий и техники. И это похвально. – краткая пауза нужна была, чтобы говорящий немного отдышался ведь возраст давал о себе знать. Он постарался подобрать все нужные русские слова для завершения своей мысли:

– Ну а ваша программа перезагрузки экономики в «живой», или как вы говорите – разумный плановый режим. – Тут вмешался их русский визави.

– РПР, если сокращённо. – он, неопределённо пожав плечами, глянул на всех и продолжил: – Ну так удобнее в общении. Мы любим все сокращать до аббревиатур, понятных нам.

– Да, мы уже заметили русскую традицию всё упрощать, сохраняя сложность. И это просто чудо сочетания высот компьютерной и вычислительной техники с человеком. Я бы сказал – мечта любого истинного немца со всей присущей ему прагматикой и последовательностью планов. Вы сделали возможным исключение перепроизводства, сохранив динамику прогресса. Выбрали из систем болезнь, когда впустую перерасходованные ресурсы и трудочасы

дали эффект, в который сложно было поверить. Результаты работы вашего РПР я вижу своими глазами здесь и вообще везде с момента прилета в Москву. Я не был в этом в столице 5 лет, и теперь не узнаю эти здания, дороги, улицы, да и город в целом. Про людей я тоже многое хочу сказать. После двухгодовой деятельности вашего фонда граждане Росси вновь стали самыми читающими в мире, чёрт побери, именно читающими. А как вы смогли вернуть интерес к бумажной и прочей литературе! А?!!

Книге, которую все уже считали дорогой и окончательно убитой электронными устройствами, да и видеопотоком в придачу с виртуальным погружением в целом. Я, если честно, и сам люблю почитать винтажные книги, но чтоб это вновь стало массово популярно среди народа! У нас за такие деньги, и особенно среди молодежи, – это уже невозможно. Только в городских и университетских библиотеках. И это нарастающий процесс! – Клаус взял паузу, вышла дама солидных лет и с сильным интонационным акцентом сказала:

– Полностью согласна и с Клаусом, и Густавом. Обо всём этом я слышала давно! Но увидев лично и пообщавшись с местными молодыми специалистами, я понимаю, что мои внуки получают образование не в той стране…

– Как и мои! … – выпалил лидер немцев, и тут тело фон Вельгольфа вновь сотряслось от собственного смеха, и смеха обступивших слушателей, явно оценивших тонкость юмора влиятельного немца. Он продолжил:

– …конечно работа в мировой научной среде после таких внутренних успехов в экономике и социальной деятельности манит и, как говорится, побуждает к действиям. Но поймите меня и нас всех, – он обвёл руками свою группу и продолжил под улыбку русского, -

… как друзей! И еще раз подчеркну, после ваших последних презентаций, кхм… как вы говорите, мероприятий, по всем закоулкам политики, бизнеса, и особенно научного мира пошли очень напряженные разговоры, и не менее тяжелый шепот. А наука – это нежная ткань, защищающая цивилизацию от внешней агрессивной среды, хаоса, невежества и откровенной глупости несведущих масс. – Сказанное было резко оборванно говорящим, и он вновь вонзил свой взгляд в оппонента, ожидая таким странным образом ответную речь.

– Спасибо за вашу похвалу и честность. Это очень хорошо! Прямо чувствую, что сегодня тот особый день, когда нескончаемый поток теплых или не очень теплых слов хлынет в мою сторону, сторону Фонда и Большой России в целом.

– Да, общественный и политический резонанс уже есть, и мы это осознаем, можно сказать, отслеживаем всеми ресурсами. И к этому специально подводим своим сегодняшним мероприятием Фонда государственного развития российской академии наук. Нам есть, что сказать и показать Миру и в этот раз. Не переживайте, воды не будет. Поэтому запасайтесь успокоительными и релаксантами, лучше их принять заранее, до всех выступлений. Это я вам как друг советую, у вас возраст и опыт. Вы передадите своей стране все так, как услышите здесь.

Повисла секундная тишина. Нужный эффект был достигнут, и долгие выпады достопочтенных гостей из Германии были отбиты.

Снова из-за фигуры фон Вельгольфа вдруг показался другой худой, высокий мужчина с типичной внешностью и манерами ученого. Он с болезненным лицом и сильным немецким акцентом сказал:

– Да-да, какой уже создан политический и общественный резонанс. Это есть просто чертов вызов всем миру. Я понимаю и помню, когда в вашей стране давно начались эти есть псевдонаучные сборища! Эти типы любительских организация сама мотивированных людей и бург – сообществ. Я смеяться, что у вас в России вырастут из видео блогов, интернет и поток каналов, с этими смешными названиями как у развлекательных программ, вырастут целые институты, научные объединения!

Конечно, сначала это вызывало научный интерес много лет назад. Но потом мне стать страшно. Лично тогда, давно, мне это не казаться началом чего-то важного. Хоть я и был тогда молод, но я был погружен в науку, реальную науку, а не развлечения. – Видно было что, дальше эмоции переполнят говорящего и его речь совсем перейдет в немецкий, поэтому на передний план вышел Густав, который говорил на хорошем русском.

– Полностью поддержу коллегу Отто. И дополню тем, что я не знаю, как вы объясните свои громкие заявления в области энергетики, металлургии, археологии и выдержите вопросы почтенной аудитории. – Но тут в паузу Густава вклинился Отто:

– А и мой вопросов у меня накопилось Viele Fragen! И я хотеть получить на них ответы сегодня же! Потому как, в другой случай, мои разгромный статьи уже лежат в редакциях серверов мировых журналов и ждут одобрения на публикацию после окончания этого мероприятия…. И это тот главный повод моего личного присутствия здесь разоблачить напыщенность и лицемерность вашей научной мысли, имею в виду и вашу страну. Потому что нельзя так лгать мировому сообществу! – он умолк под строгим взглядом Клауса, и раздался скрипучий голос Густава:

– Хоть резко сказано, но наш друг Отто прав! Ведь человечество предпринимает столько усилий, чтобы стать лучше, а вы словно клоуны хотите всех увести в свои не смешные научные шутки. Страшнее сказать – русские сказочные фантазии. Так как заявленными до мероприятия технологиями, цифрами и показателями не обладает ни одна из ведущих стран мира. И не случайно я вам сейчас об этом говорю! – Резкое высказывание вызвало мгновенный гомон достопочтенных слуг немецкой науки и акул бизнеса, каждый пытался высказать свою точку зрения или комментарий к прозвучавшему. Пошёл общий гул голосов, хозяин мероприятия слушал всех единым фоном.

Только фон Вельгольф изучающе смотрел на Анатолия Григорьевича Славгородского, мужчину, имеющего огромный вес в научных, экономических и политических кругах России. Многие не знали границ его влияния достойного тяжеловесов геополитики. И было понятно, что резкий выпад учёных – это запланированное Клаусом фон Вельгольфом мероприятие. Немец хотел выказать общее недовольство форматом и темами Мероприятий Фонда РАН. Анатолию же нужно было ответить достойно, чем он с удовольствием и занялся.

– Господа,я рад вашим словам! Да-да, друзья! Не удивляйтесь, Meine Freunde! Ведь мы будем с вами говорить и спорить! Если придется , будем очень много спорить, отстаивая свои точки зрения, с целью получения истины и правоты позиций каждого собеседника. Кто-то выйдет за рамки диспута и выйдет скандал и ссору.

Но такой накал страстей вызывает неминуемую гибель массива нервных клеток мозга, а это очень ценный продукт. Поэтому берегите его, тем более, как признает биология – нервные клетки человека восстанавливаются жутко медленно.

– А при сильном критическом поражении типа инсульта, можгут и не восстановиться вообще. – резко сказал Анатолий, резко отводя руки за спину. Он взял левой рукой запястье правой и надавил большим пальцем левой руки до боли в основание большого пальца правой руки, чтоб вернуть себе концентрацию после услышанного. Вытянул спину, отцентровал голову и поджал свой живот. Выдержав паузу, выровнял дыхание, посмотрел в условный центр переносицы впереди стоящих собеседников. Внутри себя одобрил должный эффект внимания и тишины, расслабив хватку рук, опустил руки вниз и продолжил –Уверяю вас. На все вопросы, согласно регламенту, мои коллеги или я в своем выступлении ответим.

Даже не каверзные, если они будут заданы. Ресурсы общения с гостями позволяют ответить на всё. Тем боле соответствующие разделы на странице Фонда есть, и не забудем про дискуссионные залы.

Но, я уверен! Выступление наших людей и просмотр презентационных материалов и роликов, помимо тех, что выложены на каналах и ресурсах Фонда, дадут исчерпывающую информацию о нашем взгляде на прошлое, настоящее и будущее этого мира в целом. И Большой России в частности! – никто не перебивал, слушали и смотрели, словно заворожённые бандерлоги на змея Каа из сказки «Маугли». Анатолий продолжал:

– Как я уже ранее говорил, в частности вам, Отто и Густав, нам есть, что показать и о чем рассказать. – Он сделал выпад рукой и, расслабив ее, продолжил:

– Привыкайте не строить иллюзий и завышенных ожиданий! Это новая реальность, без иллюзий, и как вы сказали, фантазий. Всё уже можно не только посмотреть, но и пощупать сегодня же. – Повисшая тишина означала получение должного эффекта, можно выдохнуть. «Шах и мат, уважаемые», подумал Толик в уме.

Тихим шагом походкой борца вразвалку к Анатолию подошел солидный мужчина с легкой сединой на висках и ежиком на голове. Он двигался плавно, на нем хорошо сидел костюм, покрой был прекрасным. Двигался он прямо навстречу хозяину зданий. Поймав его взгляд, человек жестом позвал руководителя Фонда в свою сторону. Анатолий Григорьевич легким движением рук, будто дирижер, понизил звук оркестра и дал понять, что завершил беседу и откланялся коротким движением головы.

– Прошу простить, меня отзывают организаторы, продолжим после, господа, в большом зале или вне него. – Он натянул образцовую улыбку и продолжил:

– Ведь сегодня ваша делегация, уважаемый фон Вельгольф, вписана в протокол плана встреч после мероприятия. К тому же сегодня отличная, уже знакомая вам, смена поваров в прекрасном ресторане «Петрушка»,

где под старину былинных времён и всех эпох России мы сможем обсудить оставшиеся вопросы. Они высочайшие профессионалы во всех интересных вам вопросах, которые, кстати, советую написать в своей группе заранее. – Он говорил, начиная шагать в сторону звавшего его человека в идеальном костюме.

– Уже в «Петрушке» они вас порадуют ответами и чудесами нашей славной кухни. Но вообще – поступайте как вам будет удобнее. Если кто-то добавится или наоборот убавится из списка делегации – сугубо ваше дело. Главное -сообщить о ваших планах моим помощникам – вашим кураторам. Вы же наши гости, а в нашей стране гостя нужно уважить вниманием. – В этот момент Фон Вельгольф резко подался вперед своим объемным животом, чтобы преградить дорогу Анатолию, и в натянутой улыбке максимально дружеским, но полностью тихим голосом закончил беседу.

– Меня всегда удивлял ваш широкий круг знакомств, Анатолий. Мне передали вашу весточку лично. Я вас понял, и конечно мои коллеги тоже… – тут он отступил, и уже в полный голос говорил, обводя жестом обеих рук собравшуюся группу -… И мы не смеем более вам мешать, отвлекая своими провоцирующими речами во время столь важного Мероприятия. – последнее слово он интонационно выделил, и снова ровно и добродушно продолжил.

– Поймите, мы тоже переживаем свои трудности! И тем более в такое тяжелое время для родной Германии. Нам важно понимать, что происходит рядом с нашими границами, оставшимися рынками сбыта – куда все движется. Во всяком случае, лично я готов воспользоваться вашим приглашением в, хм… как вы сказали, былинный ресторан «Пе-тру-ш-ка». – общее кивание вторило вожаку немецкой группы.

– Отлично. Тогда как окончательно определитесь с составом на званом ужине, – после мы возьмем на себя организацию времени и доставки вас на место встречи -я лично распоряжусь, чтобы к вам, Клаус, еще раз подошли для уточнения. Поэтому вскоре кто-то из персонала или непосредственно куратор Германии к вам обратится. – легкая улыбка на лице Анатолия и весь понимающий блеск в глазах исчезли, как только он отвернулся и с холодным взглядом направился к солидному и спокойному человеку в светлом. Самому Никите не стало приятным ждать возле толпы, он отошел к двери, чтобы дождаться Анатолия возле неё.

Никита прождал его недолго, хоть он и был в стороне от людей возле массивной деревянной двери, которая имела настоящий антикварный вид, а точнее – была полной копией внутренних дверей Эрмитажа. Их отделка явно относилась к давнему царскому времени конца девятнадцатого века. По замыслу архитекторов этим они и захватили внимание гостей, поэтому Никита проявлял интерес к разглядыванию деталей. Было видно, что его уже никто не интересовал: ни разговаривающий хозяин, ни гости.

На тот момент для него не было ничего интереснее , чем изучение тонкости работы неизвестного краснодеревщика того века. К нему уже вплотную подошел Анатолий, борец не повернулся на голос.

– Почему вы здесь, Никита Алексеевич? – хотя на едине, без протокола бесед, это был для него всегда старый друг и коллега – Никита. Тот подошел еще ближе к двери, но повернулся к другу с вопросами:

– И что говорят твои друзья? Имеют какие-то перспективные предложения? Снять старое доброе немецкое хм, кино? Но они староваты для этого, ну ты понимаешь, без огонька в глазах и сердце… – слово «друзья» Никита специально выделил громкостью и паузами, не переставая тянуть ухмылку кота, смотрящего на сметану.

– Вот я вижу, что ты довольную улыбку тянешь, дверью любуешься! А меня тут давят очередные угрозы и разоблачения нашего успеха. А по их мнению – полного провала, – и после паузы продолжил – эпического фиаско. – тут Никита Отмахнулся и, подзывая к себе, сказал:

– Анатолий Григорьевич! Не будь наивным! Впрочем, всё идёт как всегда! Смотри сюда… – он поманил кивком головы, хозяин же продолжил.

– Иду и думаю, старик Вельгольф хочет что-то сказать или попросить. Так что дай команду организовать их доставку лично и оперативно. В первом эшелоне, если состав делегации измениться до «Петрушки», там пусть сделают не кабинку, а зал для их делегации тоже, много народу он с собой привез.

– Будет сделано, Шеф! – козырнул он – Поэтому думаю красный зал Петрушки подойдёт. Ну и, конечно же, всех проверить по стандарту.

– Да, согласен. Но Никита, прошу, не дави на гостей. С их стороны пусть сами определят участников, наши не вмешиваются. Посмотрим, кого он притащит на встречу. Передаю это тебе, так как могу закрутиться тут аки юла.

–… и забыть про друзей из Германии. – Никита говорил, уже смотря на ту же дверь, в плотную к которой он стоял. Анатолий всё же приблизился.

– Но наблюдение не снимать и слушать их постоянно! Ты вообще здесь? Или тяга к искусству сильнее работы? – сухо отчеканил последние слова для собеседника, который все так же рассматривал дверь.

– Не обижай меня, Григорьевич, последнее мог не говорить – все тут ясно, организуем по высшему разряду. Еще и медведей, и цыган всем устроим. Сам выход сделаю с корточек! А? Спляшу как в годы молодые!

И не шипи, ведь слушаем мы тут всё похлеще сонара. Не переживай – не упустим ничего. Будет как в гос. аптеке – всё по граммам посчитано и услышано! К слову, чего я тебя вырвал словно бурлинскую рульку с обеда! Там тебя ждет «первый», на особой линии… – сказал тот в дверь, и, не поворачиваясь, продолжил:

– … хочет пожелать тебе успеха лично. – выделив краткой паузой последнее слово, Анатолий Григорьевич подошел максимально близко к Никите, и перешел на тихий голос.

– Есть изменения? – он неопределенно сжал плечи и, отрицательно кивая, сказал:

– Не могу сказать. Все услышишь от «первого», ведь напутственное слово и похвала начальства , по сути, главнее любого десерта будут. Это я знаю по опыту, особенно в работе со своим прямолинейным и ужасным деспотом-начальником. – Он резко отошёл от двери со словами: