Камень преткновения

От унизительного объяснения, с чего бы ему зависать, нагло разглядывая свою напарницу, Халле спас телефонный звонок. Он схватился за трубку и гаркнул в неё что есть силы:

– Детектив Танк слушает!

Киттум так и не отвела взгляда, пока он записывал сообщение от дежурного, и моргнула только тогда, когда Халле сообщил:

– Слишком спокойной выдалась ночь, чтобы так просто закончиться – у нас труп.

Темень нехотя отступала перед рассветом. Клов-роуд от света горящих через один фонарей блестел влажным асфальтом. Промозглый ветер заставил Халле поёжиться и поднять воротник куртки. Осень в этом году случилась стремительная, дождливо холодная и серая, она словно отражала тщетные попытки цивилизации восстать из руин. Халле закурил, Киттум, не шелохнувшись, будто сырость не доставляла ей неудобств, безмолвно стояла рядом с ним. Труп мужчины обнаружился на лавочке автобусной остановки: человек присел отдохнуть или ждал автобус, и больше не поднялся. Его остекленевшие глаза смотрели куда-то в разбавленно-чернильную бездну неба. Казалось, мужчина просто задумался, окликни его – встанет и уйдёт, только расслабиться у него получилось больше, чем он предполагал.

– Кури, не кури, а покойник сам себя не оформит, – философским тоном заявил Халле, выбрасывая бычок в ближайшую лужу.

И вздрогнул, когда почувствовал, что его удерживают на месте – Киттум, продолжая рассматривать труп, неожиданно крепко держала его за предплечье.

– Погоди, – сказала она.

Халле ошарашенно замер – он был уверен, что напарница всячески избегает тактильного контакта с кем бы то ни было, особенно с ним. Ощущение чужого прикосновения исчезло так же внезапно, как и появилось.

– Откуда информация о трупе поступила: наш дежурный или с пульта службы спасения? – поинтересовалась Киттум. Вытащила из кармана пальто резинку и стала спешно собирать волосы в хвост. Вышло коряво, с петухами, но почему-то её это ни капли не портило.

– С пульта. Аноним сообщил, – ответил Халле, всё ещё не понимая, зачем напарнице эти данные.

Киттум кивнула, осмотрелась по сторонам, потом подошла ближе к трупу. Склонилась над ним настолько низко, словно намеревалась прочесть в его остекленевших глазах ответы на все свои вопросы.

– Камер городской системы видеонаблюдения поблизости нет. А та часть улицы относится уже к участку Аррочар, – маг, продолжая нависать над трупом, повернула голову к Халле. – Давай перенесём его к ним.

Очередной порыв ветра подхватил с земли помятую бумажку. Светлый клочок заметался между ними, точь-в-точь как сердце в груди Халле.

– Ты же шутишь, – Халле не спрашивал: в его голове не укладывалось, что Киттум предложила такую аферу всерьёз. – Это какая-то проверка?

– До сих пор считаешь меня крысой из управления?

Халле с такого расстояния не мог видеть лицо напарницы, казавшееся в свете фонарей бледным пятном, но готов был дать на отсечение собственную голову, что её взгляд стал пытливо осуждающим. Бумажный листок прибило к ногам мага, прилипнув к штанине. Киттум, брезгливо скривившись, отцепила его двумя пальцами, снова пуская по ветру, обтёрла руки о джинсы и наконец распрямилась. Почему-то подумалось, что таким же образом маг поступит и с Халле, когда он перестанет устраивать – выбросит за ненадобностью.

– У меня планы на утро после дежурства, которые я не могу перенести, – Киттум снизошла до объяснения. – А пока мы дождёмся экспертов, потом труповозку, пока напишем рапорты и сдадим отчёт… В лучшем случае выползти из отдела получится ближе к обеду. – И, точно это должно было стать решающим, добавила: – Труп не криминальный. Скорее всего, просто сердце остановилось или инсульт. Больше моро́ки.

Маг говорила это таким уверенным тоном, будто умерший сам поведал ей причину своей смерти. Халле, продолжая охуевать, на автомате вытащил сигарету и снова закурил.

– Кто ты такая и что сделала с правильной до тошноты Киттум Кин? – спросил он, выдувая дым из ноздрей, как дракон.

– Ой, да перестань, Танк, святошей прикидываться. Можно подумать, сам весь такой идеальный и всегда соответствуешь букве закона. – Киттум подошла ближе, практически вплотную, не отвернулась, когда Халле нечаянно выпустил ей в лицо порцию табачного дыма. – Ну так что?

Понятное дело, за десять лет службы чего только не случалось: и косяки друг друга прикрывали, и полномочия иной раз превышали. Но всё по мелочи и без масштабных последствий. Халле понимал, что от его решения сейчас зависит не только своевременное окончание ночного дежурства. Это возможность вывести их отношения как напарников на другой уровень – у повязанных одной тайной больше причин для взаимного доверия. Тем более Киттум сейчас добровольно вкладывает в руку Халле нож, который он, если захочет, может воткнуть её в спину. Ну и пару латексных перчаток в придачу – не голыми ж руками мёртвых щупать.

Кто бы ему месяц назад сказал, что он будет на па́ру с тёмным магом таскать ночью трупы по району, Халле рассмеялся бы тому в лицо. А вот сейчас тащил, озираясь по сторонам, как жулик. То-то будет прикол, если их застукают – ославятся не то что на район, на весь Нью-Йорк. Адреналина в крови было столько, что Халле перестал чувствовать холод и даже вспотел, хотя расстояние от остановки до остановки было небольшим, метров двести. В тишине их с Киттум шаги казались непозволительно громкими. Голова трупа запрокинулась, и Халле показалось, что мужик смотрит теперь на него с укоризной, мол, даже после смерти покоя мне нет. По большому счёту, мёртвому можно было позавидовать – ему-то сейчас вообще похер на всё и всех. И уж тем более на какой стороне улицы его застукают.

– А как ты так с ходу определила, что труп не криминальный? – полюбопытствовал Халле, чтобы как-то отвлечься.

– Кровью не пахнет. Ну и лицо расслабленное, спокойное.

От услышанного Халле остановился и едва не выпустил ношу из рук:

– Пиздец, ты издеваешься?! А я, дурак, повёлся…

– Держи крепче! – зашипела на него Киттум. Ну точно аспид. – Только извалять в луже осталось – тогда однозначно палево будет.

– С кем я связался?.. – сокрушался Халле, удобнее перехватывая труп под мышками.

– Со мной, – издевательски решила напомнить маг, будто можно было забыть.

Оставшиеся метры Халле чертыхался уже молча и усиленно потел, потому что вся эта ситуация была капец какой стрёмной. Он бросал взгляды исподлобья на напарницу, с досадой отмечая, что той хоть бы хны, будто она каждую ночь только тем и занимается, что перетаскивает трупы с места на место. Хотя хрен этих тёмных магов знает, может, и таскают.

Усадив бедолагу на такую же остановочную лавочку, только на противоположной стороне улицы, Халле обтёр рукавом куртки выступившую на лбу испарину. Киттум добавляла инсталляции последние штрихи: поправила на трупе одежду, придала позе естественный вид, зачем-то пригладила волосы. Отошла, полюбовалась, опять что-то поправила. Халле, уже стянув свои перчатки и засунув их в задний карман джинсов (улика как-никак), на все её манипуляции только головой качал – эстетка, мать её. Киттум тем временем достала телефон, отщёлкала несколько кадров с трупом, ещё пару – экстерьер вокруг. Маг кивнула, словно сама себе подтверждала идеальность проведённой работы, стала куда-то звонить и абсолютно безэмоциональным тоном, впрочем, как и всегда, сообщила об ошибке, резюмировав в конце, что место смерти не в юрисдикции сотрудников сорок седьмого, их, участка. Халле хотелось скорее убраться отсюда – типичное ощущение жулика, которому не терпится покинуть место преступления. Но, когда он заикнулся об этом Киттум, та снова сказала “погоди”. “Да блядь!” – так и вертелось на языке, и Халле снова полез за сигаретой.

Погодить они решили в ближайших кустах. Халле полпачки на нервяке умудрился скурить, а Киттум застыла изваянием, всматриваясь вдаль начинающих оживать улиц, точно смотровой.

– Кого ждём? – не выдержав, поинтересовался Халле. Эти шпионские игры ему уже порядком надоели.

Маг на него лишь шикнула, словно их кто мог подслушивать, а Халле по пятому кругу перебрал все ругательства. Профиль Киттум в сумерках казался излишне острым: скулы напоминали лезвие хорошего ножа, а подбородок – стилет, глаза потемнели и блестели опасной хищностью… Она снова хмурилась, но не было понятно, нервничает или просто по привычке. Правда, Халле так пока и не выяснил, нервничает ли напарница в принципе или она по жизни глыба невозмутимости.

В тишину с завыванием ветра вклинился новый звук – шорох шин о мостовую. К остановке с трупом подкатила тачка, из которой выбралась парочка таких же счастливчиков в ночном дежурстве, как и они с Киттум. Одного из прибывших, тучного детину с рыжими усами, Халле знал – Мэтью О’Доннал, работал раньше у них в участке, а потом перебрался в Аррочар. Странное у некоторых людей представление о лучшей жизни: предел мечтаний – соседний район. Приехавшие встали напротив трупа, наглядно иллюстрируя картину десятиминутной давности у противоположной остановки, перекинулись парой слов, которые Халле не сумел разобрать, а потом, как-то слишком резво подорвавшись с места, схватили мужика и потащили. У Халле аж челюсть на грудь упала:

– Ах они суки!

– А ты думал, – недобро усмехнулась Киттум и вышла из укрытия. – Приятное утро, господа, не находите?

О’Доннал сперва пытался огрызаться, не увидев в женщине-полицейском того, с кем нужно считаться. Но быстро понял, что выделываться перед тёмным магом выйдет себе дороже. Труп был возвращён на остановку со стороны Аррочара, Киттум каждому из детективов соседнего района пожала руку, обозвав “коллегами”, на что те лишь вымученно изобразили подобие улыбок.

Обратно в участок возвращались в молчании. Киттум рулила, а Халле невидящим взглядом смотрел в окно. На душе было погано: вроде и напарнице помог, а осадочек остался. Не стыковалось у Халле в голове, как Киттум могла так спокойно пойти на подмену. Она же сам в СБ работала, обязана не допускать должностных преступлений, а не поощрять или провоцировать их. И эти тоже хороши, из Аррочара, минуты им хватило, чтобы сообразить и поволочь труп обратно, точно у них с Киттум мысли сошлись. Или схема была отработанной. Так, стоп! О’Доннал успел перевестись в Аррочар буквально накануне служебной проверки Управления, которая была назначена по его душу. И, видимо, неспроста. Халле лично с ним не пересекался в работе, но слухи о рыжеусом ходили всякие.

Халле резко развернулся корпусом и уставился на Киттум.

– Что? – тем же невозмутимым тоном поинтересовалась она.

– А ты знал, кто от Аррочара приедет на вызов?

Киттум то ли пожала плечом, то ли дёрнула, мол, зачем тебе в это лезть, но всё же пояснила:

– Я до сих пор в рассылке Управления стою. Иногда попадается нужная информация.

Вроде бы и от ответа не ушла, и фиг что поймёшь из её объяснения. Хитрая змеюка. Халле хотел было спросить в лоб, была ли сегодняшняя диверсия актом возмездия или своеобразной проверкой О’Доннала, который, видимо, не гнушался подкидывать свинью своим же, но промолчал. Проще жить, считая новую напарницу душнилой и отчасти циничной особой, а не благородной рыцаркой, несущей миру справедливость – иначе получится, что Халле слишком проигрывает ей по всем параметрам. А Халле Танк не привык быть аутсайдером. Но с Киттум теперь придётся держать ухо востро.

Кайла

Впервые за несколько дней ветер наконец разогнал тучи, и на небе появилось солнце. Теплее, правда, стало не намного, зато настроение поднялось. Халле на подъёме собрался быстро, решив прогуляться перед работой – когда ещё такой случай представится. Шёл по знакомым улицам, глазел по сторонам и дышал полной грудью, вбирая как можно больше чистого воздуха. У осени был свой неповторимый аромат: свежесть дождя с примесью запаха жухлой травы и дыма от костров. Он нравился Халле настолько, что даже курить не хотелось. А вот горячий кофе он бы выпил с удовольствием.

В “That Coffee!” уже толпились работяги из ближайших офисов. Многих Халле знал в лицо, кому-то просто кивнул, с кем-то даже поздоровался за руку – настроение располагало к любезностям. Он примостил задницу на высокий барный стул и с удовольствием принялся рассматривать лучезарно улыбающуюся Кайлу. Девушка-бариста, что работала здесь без малого год, сейчас проворно двигалась за стойкой, ловко манипулировала холдером и пакетами с разными сортами кофе, мило болтая и не забывая желать каждому посетителю хорошего дня. Не сказать, что кофе тут был необычным, но симпатичное личико Кайлы делало любой напиток в разы вкуснее. Халле никогда не думал о том, что к ней можно подкатить, нет, его симпатия была другого рода. Эта девушка была из тех, на кого любуются со стороны – слишком юная, слишком свежая, слишком добрая – и кого хочется оберегать, как брату. Если бы Халле был чуть менее самоуверенным, согласился бы признать, что Кайла слишком хороша для него. Но он предпочитал думать, что ведёт себя как благородный джентльмен и просто любуется красивым. Даже с расстояния были заметны жёлтые брызги на болотно-зелёной радужке и россыпь ярких веснушек на носу и щеках Кайлы, точно её поцеловало само солнце. Халле не таясь рассматривал её, и то, что предки называли душой, насвистывало в его груди весёлый мотивчик. Он готов был стоять в очереди хоть час, лишь бы получить свою порцию радушия:

– Салют, Халле! Выглядишь бодрым. Тебе точно нужен кофе?

– Этому утру и мне не помешает лишняя улыбка от Кайлы. Ну и кофе тоже.

– Это что, флирт? – рассмеялась она.

– Да ну брось, какой флирт, – отмахнулся Халле, но не удержался и тоже разулыбался, – я настолько безнадёжный мужлан, что и не знаю, как это делается. – Саркастичное “кхе-кхе” за своей спиной он не перепутал бы ни с чем. – Кайла, и для моей напарницы сделай стаканчик самого что ни на есть тёмного кофе.

“И крепкого, как утренний стояк”, – вслух он произносить не стал, лишь хитро усмехнулся пришедшей в голову шутке.

– Он имеет в виду эспрессо из робусты3, – назидательно добавила Киттум из-за его плеча.

Пользуясь тем, что маг не видит, Халле передразнил её, чем заставил Кайлу снова рассмеяться. Но не учёл, что на стене за стойкой висело зеркало.

– Детский сад, Танк.

Киттум осуждающе покачала головой и отошла к панорамному окну во всю стену, чтобы не мешать другим посетителям сделать заказ. Халле шагнул следом:

– Не нуди, Китс. Хорошее же утро.

– Киттум, – в очередной раз поправила маг, демонстративно не глядя на него и опираясь предплечьями на узкую деревянную столешницу, закреплённую вдоль окна. – Мне всё равно, кого ты пытаешься закадрить, только не нужно делать это за мой счёт.

Но резкость, с которой она откинула заплетённые в косу волосы за спину, намекала, что Киттум его шутеечка всё-таки задела. У Халле, примостившегося рядом с магом, только спиной к окну, чтобы не терять из виду Кайлу, было то самое настроение, когда чужие подколы не задевают, а лишь раззадоривают. Потому он не смог смолчать:

– Для равнодушного ты слишком напряжена. – Киттум вперилась в него негодующим взглядом, точно готова был испепелить на месте: такой реакции Халле точно не ожидал. Видимо, кто-то сегодня встал не с той магической ноги. – Спокойнее, капитан Кин, это была шутка.

Киттум снова отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя, что потеряла интерес. Халле тоже не стал настаивать на продолжении разговора, решив дать напарнице время перебеситься. Пока Кайла суетилась около кофемашины, готовя их заказ, он медленно обвёл взглядом кофейню, привычно профессионально осматриваясь. Народ тут был разношёрстный: студенты, офисные трудяги, мамашки, отправившие своих чад в школу, бегуны после пробежки. Внимание привлёк суетной паренёк, который сидел за столиком на двоих в самом углу. Слишком нервный, с воспалёнными, чуть навыкате глазами, он не переставая наглаживал себя ладонью по голове, словно натирал пузо китайской статуэтки, что продавались в сувенирной лавке на углу, и дёргал одной согнутой в колене ногой так, что стол ходил ходуном. Халле поймал себя на внезапном ощущении брезгливости, точно смотрит не на человека, а на слизняка, вылезшего из сточной канавы. Нахмурился, подался было вперёд, пытаясь понять, что именно, кроме нервозности, не нравится ему в незнакомце, но голос Кайлы отвлёк:

– Ваш заказ готов! Приятного дня.

Халле забрал стаканы со стойки, довольный, что ему на пенке нарисовали красивую веточку – мелочь, а приятно, – передал Киттум её чёрный, без ничего, и они вышли на улицу. Маг продолжала делать вид, что они незнакомы, а Халле был слишком воодушевлён, чтобы портить настроение попыткой разобраться с чужими тараканами. Его не раздражал даже шеф Майерс, затеявший с какого-то перепуга планёрку. Тот монотонно зачитал с листа суточную сводку происшествий, будто специально тянул время, а потом принялся распекать Сееру за то, что он не сдал вовремя какой-то отчёт. В другой день Халле бы всё это время нервно ёрзал на стуле или откровенно зевал, а сегодня пребывал в приятном расслабленном состоянии, точно ему не стакан кофе перепал, а хороший секс. Если шеф продолжит в том же духе, то и вздремнуть можно будет. Халле сложил руки на груди, отвернулся к окну, чтобы не светить своим довольным выражением лица, думая, хорошо бы узнать у Кайлы, что за волшебную пыльцу она подмешала в его напиток – пусть всегда такой делает.

Краем уха он уловил, как кто-то бежит по коридору, а следом дверь в кабинет шефа резко распахнулась:

– Какой-то придурок открыл стрельбу в кофейне!

Нехорошее предчувствие обрушилось на Халле бетонной плитой раньше, чем мозг до конца переварил слова прибежавшего сержанта. Перед глазами сам собой встал образ дёрганого парня, и Халле, вскочив со своего места, вылетел из кабинета, не дослушав. Кто-то кричал ему в спину, сорвавшись следом, но он нёсся по длинной бетонной кишке, надеясь, что интуиция его обманула.

Улица оглушила его воем сирен и звуками автомобильных клаксонов. На тротуаре было не протолкнуться из-за толпы зевак, и Халле пришлось пробиваться к кофейне с боем. Он гнал от себя дурные мысли, но они упорно забивали голову. Полицейский у входа попытался его остановить, но Халле просто оттолкнул того в сторону, влетел в распахнутую настежь дверь, сделал пару шагов и замер. Под ногами хрустело стекольное крошево и железисто пахло свежей кровью. Официантка, Тина, кажется, сидела на диванчике около бабули, приобняв ту за плечи и зажимая салфеткой рану на её голове. Двое парней с кровоточащими резаными ранами на руках и лицах, видимо, их посекло стеклом, расположились прямо на полу у стены. Один из находящихся на месте преступления патрульных, увидев его жетон, сам подошёл к нему:

– Сержант Бэйл, сэр.

– Раненые?

– Трое тут, – Бэйл кивнул сначала на старушку, потом на парней. Повернулся к барной стойке: – И одна девушка в тяжёлом состоянии. По показаниям свидетелей, она и была основной целью нападавшего. Скорую уже вызвали.

Игнорируя остальных потерпевших, Халле на негнущихся ногах прошёл вглубь кофейни, боясь заглянуть за прилавок. А в спину ему неслось:

– Подозреваемый с места преступления попытался скрыться. Но его удалось задержать в соседнем квартале…

Халле даже не нужно было спрашивать, кто этот ублюдок. Он был абсолютно точно уверен, что знает кто. Кайла лежала на полу. Рядом с ней, прижимая полотенце к её груди, сидел незнакомый парень из персонала кофейни – Халле не мог разобрать лица, определил, что он тут работает, только по форменной футболке. Да и не разглядывал того особо, потому что не отрываясь смотрел на раненую девушку и на расползающееся около неё кровавое пятно. Первое, о чём он подумал – зря они положили Кайлу на пол, там же грязно, будто это и было самой большой проблемой сейчас. Улыбчивое прежде лицо застыло безжизненной маской и побледнело настолько, что стало казаться восковым, зато веснушки, будто издеваясь, проступили ярче. Халле с силой стиснул кулаки, стараясь удержаться от нечеловеческого воя, понимая, что вина в произошедшем частично лежит и на нём. Если бы он не ушёл так быстро…

– Кайла… – едва слышно позвал Халле, сам не зная, что собирается спросить или сказать. Сейчас он ждал лишь одного, чтобы Кайла просто открыла глаза.

Рыжеватые ресницы дрогнули. Несколько секунд девушка рассматривала его, словно собираясь с мыслями, а потом сказала:

– Я рада, что мы успеем попрощаться.

Определённо не это Халле хотел услышать. Ноги подкосились, и он бухнулся на колени рядом. Его до ужаса пугала настолько разумная оценка ситуации и собственного состояния от раненой Кайлы. Халле не мог перебороть себя и начать убеждать её в том, что всё будет хорошо, получилось только выдавить:

– Не разговаривай, береги силы. Неотложка в пути, – надеясь, что голос не выдаст, как быстро в нём тает уверенность в благополучном исходе.

Кайла улыбнулась и посмотрела на него снисходительно-нежно, точно на несмышлёного ребёнка, который сморозил милую чушь. Попыталась поднять руку, но из-за кровопотери стала настолько слабой, что едва получилось оторвать её от пола. Халле подхватил узкую ладонь, гоня прочь возникшую в голове ассоциацию с куском льда. Старался не обращать внимания, как всё сильнее дрожат пальцы парня с кухни, что продолжал с силой прижимать к ране полотенце, пропитавшееся насквозь кровью. Сердце в груди Халле било в набат, тяжело, зло и обречённо, а он стоял на коленях и мог думать только о том, как отмотать время назад и всё исправить. Да ещё этот парень рядом нагнетал, не смущаясь всхлипывая.

– Береги себя. Не дай свету внутри тебя погаснуть, – едва слышно прошептала Кайла, прежде чем снова закрыть глаза.

Под веками запекло, и Халле с силой втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы.

– Да где эта скорая?! – не удержавшись, воскликнул он.

Вздрогнул, почувствовав, как его плечо кто-то сжал – рядом появилась Киттум.

– Халле…

– Китс, Китс, пожалуйста, сделай что-нибудь, – взмолился Халле, вцепившись в пальцы мага одной рукой. – Ты же можешь…

– Халле, – повторила маг, но осеклась лишь сильнее сжав его плечо.

Халле завис на долгую секунду, снова перевёл взгляд на Кайлу, чьи приоткрытые губы начали синеть.

– Нет… ну нет же…

Отрицать было проще, чем признать случившееся.

Наконец в кофейне появились парамедики, пара из которых, с громким лязгом поставив чемодан с красным крестом рядом, начали отдавать распоряжения, требуя дать им больше места. Халле оттеснили, он и не сопротивлялся. Шатаясь, поднялся на ноги, с трудом сделал шаг, потом ещё. Умом он понимал, что Китс права – уже поздно, но сердце продолжало сопротивляться очевидному. Да только чуда воскрешения не случилось. Не в этой жизни и не в их мире.

Солнце светило раздражающе ярко, слепило глаза настолько, что они начали слезиться. По крайней мере, Халле успокаивал себя именно этим, утирая влагу на ресницах рукавом рубашки. Его трясло от холода, потому что он выскочил из участка без куртки, но Халле упорно продолжал курить уже третью сигарету подряд. Пустота внутри него стала напитываться горечью, пока не превратилась в гнев. Киттум всё это время стояла рядом, молча, не понимая, что её присутствие только раздражает Халле, усугубляя и без того ставшее скверным настроение. Ему было неловко, что напарница видела его таким потерянным и слабым. Халле не нуждался в чужом сочувствии. Единственно, что ему сейчас действительно было нужно, это излить свою агрессию на виновного. Очень кстати в поле зрения попал сержант Бэйл, и Халле, щелчком отправив недокуренную сигарету в сторону, подошёл к нему:

– Куда, ты говорил, отправили задержанного?

– К вам, в Эмерсон Хилл.

Халле кивнул и быстрым шагом направился обратно к зданию участка. Скорее всего, пока идёт следствие, ублюдка закроют в изоляторе – вот туда ему и нужно. Не сказать, что Халле был уверен в том, что у него получится, но попытаться он был обязан. Три года назад Халле обошёл инспектора Кравитца, начальника блока временного содержания, в соревнованиях округа по пулевой стрельбе, уведя у того первое место прямо из-под носа. С тех пор между ними началась односторонняя холодная война. Но сейчас Халле готов был принести тот самый кубок на подносе, лишь бы Кравитц разрешил ему поговорить с убийцей.

– Ни к чему хорошему это не приведёт, – завела свою нравоучительную шарманку Киттум, которая не отставала от него ни на шаг.

– Всё-таки ты напиздела, что не умеешь читать мысли, – огрызнулся Халле, но хода не сбавил.

– Не умею. Я просто знаю, чего ты добиваешься.

Халле резко затормозил лишь для того, чтобы взглянуть в змеиные глаза напарницы:

– Лучше бы ты сказала, что понимаешь меня, – и, горько усмехнувшись собственным мыслям, зло добавил: – Видимо, я слишком многого хочу от тёмного мага – для тебя ведь жизнь простого человека ничто.

– Я тоже человек, – не менее резко ответила Киттум.

– Человек?! – издевательским тоном повторил за ним Халле, чтобы тут же процедить сквозь зубы: – Тогда не мешай мне.