Серебряное. Прятки в темноте

– Считайте меня параноиком, но мне хотелось бы быть уверенной, что Киру никто не подсказал, что и где надо искать, – Дарья была на удивление серьёзной. Пожалуй, такой мрачной я подругу не видела ещё ни разу.

– Ты имеешь в виду, что его могли подтолкнуть, чтобы потом мы «совершенно случайно» об этом узнали?

Женька озадаченно нахмурился, а я почувствовала, как внутри что-то заледенело и словно застыло в предчувствии не просто проблем, а почти катастрофы.

– Тогда получается, что кому-то очень нужно было, чтобы мы оказались здесь? Нет, девчонки, это слишком сложная многоходовка, как мне кажется. Всё можно было сделать гораздо проще, не опасаясь, что что-нибудь где-нибудь не срастётся. И потом… для чего? Чтобы с призраками пообщались? Так они ничего важного и ценного нам, в общем-то, и не сказали. Нет, совершенно бесполезной эту встречу я не назову, но тем не менее: не стоила она таких усилий и рисков.

– То есть, если я правильно понимаю, нам для начала надо попытаться выяснить у Кира, как он отыскал этот лаз, – подытожила наши рассуждения Дашка, – ну и искать вампира. Блин, как-то всё это с каждым разом сильнее и сильнее отдаёт шизофренией. Вам так не кажется?

– Кажется, – согласились мы с Самойловым хором, а потом он добавил, – но это ничего не меняет. Вампира искать надо, с Киром говорить надо. И про Лунную Кошку надо как-то узнать, я про неё раньше вообще ничего не слышал.

– Тогда вернёмся к актуальному: что делать с телом? Оставить его здесь мы точно не можем. Но не в пансион же его тащить? Боюсь, нас не поймут, ещё и полицию вызовут.

– Может, как-нибудь дотянем труп до выхода из лаза, а там оставим и подождём, пока его обнаружат? – предложила я, удивляясь про себя собственному прагматизму. – Там же и мусор убирают, и листья сухие… Обязательно найдут.

– Логично, – подумав, согласилась Дашка, – осталось понять, как тащить станем, не на себе же…

– Предлагаю обмотать её ноги верёвкой и просто потащить, – задумчиво сказал Самойлов, – ей, в общем-то, уже всё равно, как бы ужасно это ни звучало.

– Звучит действительно так себе, – поморщилась Дашка, – стрёмно как-то…

Я молча начала отвязывать от пояса верёвку, потому что с каждой секундой во мне крепла уверенность, что нам надо побыстрее сваливать из этого туманного мира, иначе мы можем остаться тут навсегда. Видимо, что-то такое отразилось на моём лице, так как Женька присоединился ко мне, не задавая лишних вопросов.

Серая трава была сухой, и тело, которое тащил за собой Самойлов, скользило по ней относительно легко. Я представила, как мы выглядим со стороны и нервно хихикнула: один волочёт на верёвке труп, а ещё двое идут впереди, поминутно оглядываясь и стараясь не потеряться в густеющем с каждой минутой тумане.

Скажу честно: когда впереди сквозь туман стала просвечивать тёмная полоса кустов, я с облегчением выдохнула. Мысль о том, что в этом странном месте возможно всё и мы запросто можем никогда не добраться до заветной колючей изгороди, я гнала от себя все те минуты, что мы брели сквозь туман. Но, к счастью, мои опасения не оправдались. Я посмотрела на Дашку и поняла, что в своём беспокойстве была не одинока. Самойлову же было не до ерунды: от труп на верёвке тащил.

Как ни странно, путь на карачках через лаз, до которого мы добрались на удивление быстро, прошёл без особых эксцессов: тело нигде ни за что не зацепилось, верёвка не оборвалась, мы не уткнулись в какую-нибудь преграду…

У меня, наверное, не хватит словарного запаса, чтобы описать то безграничное счастье и облегчение, которое охватило меня, стоило нам выбраться из зарослей на привычную и, можно сказать, родную территорию «Серебряного». Судя по выражению почти неземного восторга, которое было на лице Дашки, она чувствовала примерно то же самое.

– Там никого нет? – прошипел из зарослей Самойлов. – А то у меня тут так-то труп на верёвке… И мне не очень нравится тут с ним сидеть.

– Всё тихо, – оглядевшись и убедившись, что вокруг никто не бегает в поисках пропавших учащихся, сказала я, – можешь выбираться.

Женька вылез на воздух, и мы с Дарьей увидели на его физиономии зеркальное отражение своих недавних эмоций: смесь облегчения, радости и усталости.

Отвязав верёвку, мы положили тело под кусты, так, чтобы с тропинки его не было видно, и, ещё раз проверив, не оставили ли очевидных следов, выбрались на выложенную плиткой дорожку.

– Меньше часа, – сказала вдруг Дашка, посмотрев на свой фитнес-трекер, – я была уверена, что прошло намного больше времени. Что дальше, ребят?

– Не знаю, как вы, а я больше всего сейчас хочу в душ, – признался Женька, – а потом кофе. С чем-нибудь сладким.

– Душ – это хорошая идея, – согласились мы с Дарьей, – тогда встречаемся через полчаса в кафе?

– Замётано, – кивнул Женька, – как же хорошо, что хотя бы это закончилось.

Ни Самойлов, ни мы даже не предполагали, как сильно мы все ошибались…

Глава 6

– Господи, хорошо-то как! – Женька отставил пустую чашку и откинулся на спинку кресла. – Вот так и начинаешь ценить маленькие житейские радости. Казалось бы – ну фигня же! Горячий душ, чистая одежда, привычная обстановка и чашка горячего кофе… А сколько удовольствия, а?

Мы сидели в кафе и, не сговариваясь, болтали о чём угодно, но только не о том, что произошло совсем недавно, буквально пару часов назад. Наверное, всему этому нужно было как-то отлежаться и только потом стать предметом тщательного анализа и подробного обсуждения. Да и вообще… Смерть есть смерть, а жизнь есть жизнь. Банально, но ведь верно…

– Не могу с тобой не согласиться, – Дашка гибко потянулась, словно кошка, и добавила, – мне уже начинает казаться, что нам всё это приснилось.

Она хотела сказать что-то ещё, но тут в кафе заглянула взволнованная Ника, и мы дружно уставились на неё. Однако встревоженной или расстроенной девушка совершенно не выглядела, наоборот, она улыбалась и радостно что-то говорила Карише. Слов было не разобрать, но имя Несс прозвучало совершенно отчётливо.

– Как-то она не очень похожа на человека, который узнал, что соседка погибла, – с некоторым недоумением проговорил Самойлов, – Золотницкая, конечно, была тем ещё подарочком, но не настолько, чтобы так радоваться известию о её смерти.

– Тем более что именно Ника больше всех беспокоилась, – поддержала его не менее удивлённая Дашка, – а теперь радуется. И вообще – как-то быстро её нашли… Хорошо, что мы вовремя убрались оттуда.

Между тем Ника закончила болтать с Кариной и, взяв стакан с молочным коктейлем, направилась в нашу сторону.

– Привет ещё раз, – поздоровалась она, усаживаясь на свободное кресло, – всё хорошо, что хорошо кончается, правда?

– Ты это сейчас о чём? – осторожно поинтересовалась Дарья.

– Несс нашлась, – радостно сказала Ника, – представляете, она просто хотела побыть в тишине и одиночестве, поэтому спряталась сначала в спортивном зале, а потом, утром, за флигелем, где мы физкультурой занимаемся, в кустах. Ну, у каждого бывает приступ меланхолии, так что всё вполне объяснимо. Но мы ей сказали, чтобы она обязательно предупреждала в следующий раз, если вдруг ей снова захочется уединения. А то ведь испереживались все. Я уже совсем собралась к директору идти, но не пришлось.

– Ты хочешь сказать, – Женька откашлялся, – что Золотницкая нашлась? Живая, так сказать, – тут он беспомощно посмотрел на нас с Дашкой, – и здоровая?!

– А я вам про что! – Ника отпила из своего стакана и довольно слизнула образовавшиеся молочные усы. – Минут двадцать назад пришла, извинилась, конечно, что заставила всех понервничать, и ушла к себе. Я Несс, честно говоря, не слишком люблю, но всё равно рада, что с ней всё благополучно.

– И тебе не показалось, что она выглядит странно или не как обычно?

Дашка быстрее всех из нас взяла себя в руки и теперь задавала очень правильные вопросы.

– Да нет, – беззаботно улыбнулась Ника, – разве что бледная и глаза немного покраснели, так это и понятно. У меня тоже, как поплачу, так сразу и нос красный, и глаза, и даже уши почему-то.

– Может, она не в кусах пряталась, а ещё где-то? – очнулся от ступора Самойлов, – как-то я плохо себе представляю Золотницкую, сидящую на траве.

– Точно, – уверенно заявила Ника, – у неё даже на куртке и на джинсах следы от зелени и земли остались. Теперь замучается отстирывать.

– Следы от травы… – задумчиво повторила Дашка и, не спрашивая, залпом допила оставшийся у меня в чашке кофе, – а я сошла с ума… какая красота… какая досада…

– А она сама больше ничего не сказала? – спросила я, чувствуя, что ещё немного, и я начну смеяться: истерику пока никто не отменял, благо основание – стопудовое.

– Нет, – Ника пожала плечиками, – да к ней никто и не приставал особо: понятно же, что человеку не до разговоров. В общем, ребята, спасибо вам большое за сочувствие, за помощь и толковые советы. Побегу, а то там у нас собрание по поводу предстоящего мероприятия. Вы, кстати, уже придумали, что будете делать?

– У нас этим Степанцова занимается, – ответила я, – а мы с Дашкой так, на подхвате. Так что ничего определённого сказать не можем. А у Самойлова вообще другая гостиная, так что насчёт них мы вообще не в курсе.

– Мы ещё не обсуждали, – ответил Женька после того, как Дарья незаметно толкнула его локтем, – но наверняка у ребят есть идеи.

Попрощавшись с Никой, мы остались сидеть на своих местах, но никто не произносил ни слова.

– Кто вообще ничего не понимает, тот я, – первой нарушила молчание Дашка. – У кого есть что сказать? Цензурного, я имею в виду.

– Она же была мёртвая, мы же все это видели, – сказала я, переводя взгляд с одного участника нашей тесной компании на другого, – она не могла прийти сама!

– Зомби-апокалипсис, новый сезон, – пробормотал Женька. – Согласен, Лизхен, Золотницкая была трупом, это видели мы все. Но этот труп каким-то загадочным образом встал и совершенно спокойно вернулся к себе в комнату, при этом ещё и объяснил своё длительное отсутствие. Только мне приходят в голову совсем уж дикие предположения?

– Нет, не только тебе, – мрачно проворчала Дарья, – мы все книжки читали и кино про вампиров смотрели.

– То есть ты хочешь сказать, что Золотницкая, покусанная вампиром, пришла в себя и теперь ходит по «Серебряному» восставшим мертвецом?!

Я проговорила это и каким-то шестым или даже седьмым чувством поняла: так оно и есть, как бы дико подобная мысль ни звучала.

– Интересно, если Несс спросить, кто её покусал, она ответит? – задумчиво поинтересовалась непонятно у кого Дашка. – Должна же она это помнить, правда?

– А мне любопытно другое, – так же меланхолично сказал Самойлов, – тот, кто это сделал, он рассчитывал, что Несс вернётся, или специально оттащил её подальше, чтобы она не выбралась? Если он с самого начала планировал сделать её такой же, как он сам, на фиг было отволакивать её так далеко? И вообще, наверное, всё это можно было проделать и здесь?

– А может, нельзя? – возразила Дарья. – Может, он не хотел себя выдавать, вдруг кто-то бы почувствовал? Ну, я не знаю, как там всё у вампиров происходит…

– Не исключено, – подумав, кивнул Женька, – но теперь ему по любому придётся как-то за ней присматривать, а то мало ли что она может натворить.

– А знаете, о чём я думаю? – я посмотрела на друзей. – О том, что мы сидим и на полном серьёзе обсуждаем то, что Золотницкая превратилась в ходячий труп. Ребят, не знаю, как вас, а меня жизнь к такому точно не готовила! А вдруг она неуправляемая?! Начнёт сейчас кусать всех подряд. Может, она не в курсе, что мы Трилистник и нас трогать нельзя? А девчонки в её гостиной? Как выйдет ночью, да как покусает всех…И мы утром получим полную гостиную упырей.

– И что ты предлагаешь?

– Пока не знаю…

– Проследить за Несс и тем, кто к ней будет подходить, – решительно заявил Самойлов, – наверняка тот, кто это сделал, как-то себя проявит. Причём независимо от того, входило появление ожившей Золотницкой в его планы или нет.

– Может, тогда заодно удастся выяснить, кто здесь вампир, о котором говорили призраки, – кивнула Дашка, и уточнила, – кстати, они сказали, что тут есть вампир и его служанка. Может, они Несс имели в виду?

– Так она к тому времени не ожила ещё, – усомнилась я, – или они, так сказать, с опережением графика? Бред, в общем, с какой стороны ни посмотри. И нам с этим надо как-то жить, вариантов-то нет. Или мы, или нас.

– Хотелось бы всё-таки, чтобы мы, – через силу улыбнулся Женька, – смерть на жертвенном алтаре не входит в число запланированных мной на ближайшие пару лет мероприятий.

– Хорошо сказал, – оценила Дашка, – мудрёно, но сильно.

– Слушайте, а зомби и вампиры едят человеческую еду? – неожиданно спросил Самойлов, задумчиво глядя на недоеденный кусок чизкейка. – Я вдруг понял, что вообще ничего про них не знаю. Ну вот не интересовало меня это никогда.

– Насчёт вампиров не знаю, – я честно пыталась вспомнить хоть что-то по этому поводу, но пока не очень получалось, – а зомби почти наверняка нет. Им, по идее, вообще никакая еда не нужна, у них же не функционируют ни обмен веществ, ни какие-то ещё функции организма.

– Тогда обязательно нужно посмотреть, придёт ли Золотницкая на ужин, и будет ли она хоть что-то есть, – на лету подхватила идею Дашка, – думаю, что рано или поздно ей придётся посетить столовую, чтобы не вызвать подозрений.

– А вдруг у неё был просто какой-нибудь приступ, типа летаргического сна? – я всё ещё искала попытки объяснить внезапное появление живой Несс.

– Ты её взгляд помнишь? – тут же отозвался Женька, и я была вынуждена согласиться, что вряд ли Золотницкая впала в летаргический сон или кратковременную кому с открытыми глазами.

– Гадать можно бесконечно, – вздохнула Дарья, – предлагаю отложить этот вопрос до ужина, тем более что ничего внятного и адекватного мы всё равно не придумаем. А мне ещё с Герой сегодня в кафе идти. Я так скоро в дверь не пройду, если всё время буду жрать.

– Не кокетничай, – фыркнула я, – вон Стеша вообще не парится по этому поводу. Понимаю, что это не аргумент, но всё равно. С нашей нервной жизнью все калории тратятся, даже не усвоившись.

Решив встретиться за ужином, мы таки выбрались из кафе и направились по комнатам. При этом я поймала себя на том, что всё время напряжённо оглядываюсь, словно опасаясь чего-то. Не то чтобы я боялась, что сейчас из-за угла выпрыгнет стая вампиров и набросится на нас. Просто было как-то очень неуютно, словно спину буравил взгляд, причём взгляд исключительно недобрый.

А ещё я надеялась, что в гостиной никого не будет, так как ни на какие разговоры у меня просто не было моральных сил. Мне и так казалось, что с момента, когда закончились уроки, прошла как минимум неделя, такими далёкими они виделись после всего случившегося.

Наверное, высшие силы решили дать мне передышку, чтобы я не сорвалась раньше времени, и сделали так, что в общей гостиной никого не было. Из комнаты Клео доносился негромкий разговор, скорее всего, наша прорицательница болтала с Киром. Из-за двери комнаты Стеши слышалась музыка, а у Степанцовой было тихо. Может, она делала уроки, а может, ушла по своим непонятным делам.

Вяло попрощавшись до ужина, мы с Дашкой, которая тоже выглядела уставшей и даже измученной, расползлись по комнатам. Я хотела было сесть за уроки, но вдруг вспомнила, что так и не дошла до Веры Борисовны, а до дня рождения осталось всего несколько дней. Если отложить, то запросто случится ещё что-нибудь, и я банально забуду, а потом могу и не успеть.

Застонав и отругав себя за забывчивость, я выбралась из кресла, в котором успела уютно устроиться с учебником по истории, положила книгу на стол и вышла в коридор.

Вера Борисовна обнаружилась в холле: она о чём-то разговаривала с администратором Викторией. Заметив меня, она вопросительно подняла брови, мол, ты ко мне?

– Здравствуйте, Вера Борисовна, – бодро поздоровалась я, хотя эта показная энергичность и далась мне непросто, – у меня скоро день рождения, и Иван Дмитриевич сказал мне, что по поводу торта мне нужно договариваться с вами. Он разрешил, можете у него самого спросить.

– Непременно спрошу, – кивнула она, – сколько дней осталось до твоего дня рождения?

– Четыре дня, но Иван Дмитриевич сказал, что лучше договариваться заранее. А то мало ли что…

– Он абсолютно прав, – кивнула Вера Борисовна и повернулась к молчаливой Виктории, – дайте, пожалуйста, Морозовой каталог, пусть выберет, а потом проведите оплату и договоритесь с доставкой.

– Хорошо, – равнодушно отозвалась администратор и протянула мне небольшую папку, – выбирай, а потом просто скажешь, на каком варианте ты остановилась.

Я устроилась за небольшим журнальным столиком, который был отгорожен от стойки пышно разросшимся цветком типа лохматой пальмы, и погрузилась в изучение ярких картинок. По большому счёту мне было почти всё равно, каким будет заказанный мною торт, но я старательно рассматривала шедевры кондитерской мысли.

– Лизхен, привет, чего делаешь?

В кресло напротив меня шлёпнулся Марк, как всегда, лучащийся оптимизмом и сияющий улыбкой.

– Торт выбираю, – абсолютно честно ответила я, – у меня день рождения скоро, так что надо же нам себя побаловать вкусненьким, правда?

– О, тортик – это здорово! – обрадовался блондин. – Бери тот, где крема побольше и взбитых сливок, ладно? Будем праздновать!

– Обжора, – улыбнулась я, – скоро растолстеешь с такой любовью к сладкому. Вон, уже пуговицы отрываются…

Я ткнула пальцем в торчащие нитки на том месте рубашки Марка, где полагалось бы быть пуговице.

– Блин, я и не заметил, – огорчился парень, – теперь не найду, наверное…. Ну да ладно, не единственная же, верно?

Он весело мне подмигнул.

– Кстати, ты не видела Стеф? Мы с ней договорились встретиться в кафе, а она чего-то не пришла.

– Не знаю, – я пожала плечами, – когда я выходила из комнаты, у неё играла музыка, но я не заглядывала.

– Давай я сейчас с тобой пойду, – попросил блондин, – а то как-то мне беспокойно. Вдруг её, как Золотницкую, на уединение потянуло. Ты в курсе, кстати, что Несс нашлась?

– Да, Ника говорила, – кивнула я, листая каталог, а когда случайно подняла глаза, то наткнулась на неожиданно внимательный, какой-то совершенно не характерный для Марка тяжёлый взгляд. Впрочем, он тут же сменился привычным, весёлым и беззаботным.

– Ну и хорошо, что нашлась, да? Но так-то надо было предупредить, а то народ волновался.

– Когда на сердце кошки скребут, как-то не до того, что подумают окружающие, – я пожала плечами, постаравшись выглядеть как можно безразличнее, – думаю, она просто не заморачивалась по этому поводу. Это же Золотницкая, ей на всех кроме себя наплевать.

– Ну, может, ты и права, – не стал спорить Марк, – вы, девчонки, такие иногда легкомысленные бываете! Я, кстати, к тебе сегодня тоже стучался после уроков, хотел домашку взять по английскому, а тебя не было. Прям не пансион, а Бермудский треугольник какой-то: кого ни начнёшь искать – никого нет.

– У меня было свидание с Самойловым, – с трудом подавив вспыхнувшую в сердце тревогу, легкомысленно и слегка смущённо ответила я, – и нам, как ты понимаешь, никто был не нужен.

– Да уж наверное, – подмигнул мне Марк, – в таком деле даже лучшие друзья ни к чему! Так вы у тебя в комнате были, получается? Вот хитрюги!

– Сначала у меня, а потом прогуляться вышли и Дашку встретили, – я закрыла каталог, – она из спортивного флигеля шла, у неё с Герой шуры-муры… Ну да ты наверняка знаешь. Виктория, я определилась с выбором.

Я поднялась и подошла к администратору. Показав картинку с выбранным тортом, я уточнила день, стоимость и оплатила заказ картой, которую предусмотрительно прихватила с собой. Надеюсь, отец не сочтёт эту трату неоправданной и не заблокирует мне счёт. Не то чтобы мне в «Серебряном» так уж нужны были деньги, но и оставаться без них не хотелось бы. Мало ли как ситуация повернётся…

Марк терпеливо ждал меня, и, как только все вопросы были решены, мы направились к нашей гостиной, болтая по дороге о совершенно нейтральных вещах типа погоды и пристрастий в области сладкого.

Но, стоило нам свернуть в коридор жилого крыла, как из второй гостиной вышла Несс. Увидев нас с Марком, она замерла на месте, а потом, резко развернувшись, скрылась за дверью.

– Чем ты умудрился так разозлить нашу красотку, что она шарахнулась от тебя, как от прокажённого? – совершенно натурально, как мне показалось, удивилась я.

– Ни малейшего представления, – блондин пожал плечами, – может, тем, что не реагирую на её однозначные проявления симпатии?

– А почему не реагируешь? – я шутливо толкнула его в бок. – Или ты на Стешу запал?

– Я не могу выбрать, я всех девушек люблю, – Марк душераздирающе вздохнул, но я успела заметить, как в голубых глазах вспыхнули и погасли гневные огоньки.

Глава 7

Когда мы вошли в гостиную, Марк сразу направился к двери Стеши, из-за которой по-прежнему доносилась негромкая музыка, и решительно постучал.

– Кому там неймётся?

Стеша открыла дверь, приглаживая встрёпанные волосы и сладко зевая в ладошку: было совершенно ясно, что стук Марка её разбудил.

– Марк? – удивлённо проговорила она, вопросительно глядя на блондина. – А ты чего вдруг?

– Мы же с тобой договаривались в кафе встретиться, – ответил тот, внимательно глядя на Стешу, и она вдруг моргнула несколько раз, потёрла лоб и неуверенно кивнула, – ты забыла, что ли?

– Похоже, да, – растерянно посмотрела на нас Вяземская, – вот веришь, абсолютно вылетело из головы. Хотя со мной такое иногда случается… Как говорится, тут помню, тут не помню… А ведь вроде до склероза и провалов в памяти ещё далеко.

– Ну ничего страшного, – Марк сделал шаг вперёд, и Стеша невольно отступила вглубь комнаты, пропуская гостя, – а то я уж решил, что ты меня игноришь.

– Нет, что ты! – Стеша смутилась и взглянула на меня. – Лизхен, ты с Марком или к себе?

– К себе, – тут же откликнулась я, – у меня завтра доклад по истории, так что буду готовиться.

На самом деле мне нужно было хотя бы немного побыть в тишине и попытаться осмыслить произошедшее.

Во-первых, не очень понятно, с какой целью Марк подошёл ко мне в холле: ни за что не поверю, что ему настолько нечем было заняться. К тому же он видел, что я занята каким-то делом. Как вариант: он хотел аккуратно разведать, что я успела узнать о возвращении Золотницкой. Именно для этого он упомянул, что заходил ко мне и к Стеше, но не нашёл ни одну из нас. Он очень старался выглядеть привычным лоботрясом, но сквозь маску прорвалась какая-то совершенно иная сущность. Тот Марк, которого я знала до сегодняшнего дня, не умел так смотреть. Нужно будет как-нибудь попробовать узнать, почему Марк оказался в «Серебряном», может быть, это хоть что-то прояснит.

Во-вторых, нужно буквально посекундно вспомнить, что говорил и делал Марк, когда Стеша открыла нам дверь. Или я очень сильно ошибаюсь, или он сделал что-то, после чего соседка «вспомнила», что собиралась с блондином в кафе. Не следует ли из этого то, что Марк может как-то влиять на мысли людей? И тогда напрашивается совершенно логичный вывод. И пусть он мне не нравится – вывод, не Марк – но тут не до субъективности, тут до правды докопаться надо обязательно.

Ну и в-третьих, хотелось бы понять, почему Золотницкая, увидев нас с блондином, шарахнулась в сторону, словно встретила как минимум чудище лесное. Понятно же, что это она так среагировала на Марка, а не на меня.

И вот если сложить воедино все три составляющие, напрашивается крайне неприятный вывод: Марк и есть тот самый вампир, который убил Несс и который выманил в библиотеку Кристину, внушив ей мысль о необходимости срочно взять книгу. И теперь он пытается выяснить, что и кому известно о произошедшем с Золотницкой. Ведь, судя по её поведению, возвращение Несс не было запланировано. Иначе чего бы ей пугаться и прятаться при виде Марка.

Нет, если я сейчас ни с кем этими соображениями не поделюсь, я просто сойду с ума: ну вот не укладывается у меня в голове мысль о том, что Марк – вампир со всеми вытекающими из этого последствиями. Хотя если вспомнить всё, с чем мы столкнулись за то время, что живём в «Серебряном», это ещё не самое странное.

Если подумать, то воскрешение – или как это правильно назвать? – Золотницкой тоже происшествие, далёкое от нормального, чего уж… Ну вампир… и дальше что? На людей вроде не кидается, нам не угрожает… Господи, какой бред лезет в голову!

Взяв со стола многострадальный учебник истории, я на всякий случай открыла его на каком-то параграфе, даже не посмотрев, на каком именно, и с видом жуткой озабоченности вышла из комнаты, не забыв запереть её. С учётом творящегося – это вполне объяснимые меры безопасности, как мне кажется.