Утро дня независимости

Пока Каргин искал Соколова он старался выглядеть спокойно, чтобы никто не предупредил диспетчера, и он не забился в какой-нибудь технологический ход или даже офис коменданта. Непонятно, что может выкинуть мальчишка с перепугу. Поиски заняли прилично времени в ходе которого к Саше вернулась способность соображать. Если бы Соколов попался ему в первые пятнадцать минут, то Саша готов был, если не убить, то покалечить гада.

Теперь же, когда мозг снова заработал, он уже понимал, что бить Соколова плохая идея, которая будет иметь для него очень неприятные последствия. К тому же он начал, только еще начал сомневаться в том, что Рита могла замутить любовь с таким молокососом. Про возраст Соколова Саша был уже в курсе, хотя сам его не видел и не встречал. Поэтому Саша скорректировал свое первоначальное намерение переломать этому диспетчеру ноги на предъявление претензий в границах, так сказать, профессионального поприща. Но предъявить от души и хорошенько напугать мальчишку, потаскав его за шиворот.

Саша нашел Виктора в транспортном коридоре, дублирующем центральную транспортную шахту станции.

Состроив страшную гримасу Саша проревел на смеси португальского и портового русского что-то близкое по смыслу: «Зачем же вы, очень молодой человек, вмешиваетесь в расписание полетов не разобравшись в предмете? Теперь я покажу вам воочию те части вашего тела, которые могли видеть в отражении зеркала только глубоко нагнувшись!». Саша был тяжелее Виктора в полтора раза и на голову выше, хотя в космосе говорят длиннее, так что при столкновении тел, когда он схватил Соколова за удобные для этого дела карманы на груди комбеза, их потащило к переборке транспортного коридора спиной юноши вперед. На этом успехи Саши Шахтера закончились.

Опешив от такой встречи Виктор сначала растерялся, но как только пошел физический контакт, то включились его навыки. Он схватил поверх рук ворот нападавшего и как только пяткой нащупал опору переборки коридора согнулся, резко выстрелив коленом на встречу. Получив ответный импульс от удара, сохраняя захват ворота Каргина, перелетел через него быстрым сальто. При этом Каргина тоже развернуло на спину градусов на девяносто, но по инерции они оба долетели туда, куда он изначально хотел припечатать спиной Виктора. Вот отперевшись ногами на переборку Виктор и швырнул тело Каргина в противоположном направлении. В противоположном направлении из переборки выступала аварийная лестница, в которую Саша Каргин приложился сначала лицом, потом телом, потом отскочил и вот тут в спину прилетел Виктор, который мощно прыгнул следом за счет того, что присел на переборку во время броска из-за третьего закона Ньютона. Каргина снова впечатало в лестницу, после чего связыванию стяжками он уже никак не сопротивлялся. Из разбитого носа Каргина пошла кровь, которую Виктор остановил, заткнув берушами, которые нащупал в кармане у Саши. Сашины же стяжки пошли и на связывание, хотя Виктор как порядочный техник тоже всегда имел с собой запас этих полезных на станции изделий.

Впрочем, эта акробатика была совершенно лишней, как боец Саша кончился после первого удара коленом в печень. Собственно, поэтому он даже рук нормально выставить не смог, чтобы смягчить свой прилет на аварийную лестницу. Связать Каргина было уже мальчишеством Виктора, захотелось ему отработать на практике упражнение по силовому задержанию. Когда еще случай представиться.

***

Комендант Мила Гавранович, прилипнув к своему рабочему месту в офисе, широко распахнув глаза смотрела на посетителей. Картина был настолько необычной в ее понимании, что она никак не могла разобрать смысл слов Виктора Соколова, который был одним из посетителей. А вторым был главный дебошир станции Александр Каргин. Только вот здоровяк Каргин выглядел так, как будто на станции внезапно включили гравитацию и Каргин упал с высоты на аварийный трап. На его лице наливались гематомами свежие ссадины, нос явно сломан и кровоточил, но был заткнут берушами. К тому же он был связан, его руки были стянуты за спиной двумя пластиковыми стяжками, а ноги также стяжками подтянуты к связанным кистям рук. По сути Каргин изображал груз, которые буксировал Соколов, но этот груз смотрел на коменданта полными печали глазами.

А вот Соколов, докладывая о нападении, был как перец из гидропонической оранжереи – румяный, свежий и … целый.

«Хорошо, что нос берушами заткнул, сейчас бы все вокруг летало». – была первая практичная мысль, которая пришла к Миле вместе со способностью соображать.

И вдруг ее посетило озарение: «Ну конечно же! Майка божия! Мордобой! Вот же! Вот причина, по которой Соколов оказался на «Васильке». Ей стало так легко, как будто до этого находилась в скафандре со сломанным редуктором, а теперь его починили и атмосферное давление пришло в норму. Картина мира для Милы снова была ясной и понятной. Она лучезарно улыбнулась, повернувшись к Каргину:

– Драка на моей станции, отягощенная нападением на должностное лицо при исполнении? Да еще и на военспеца ВАК? Ну что, Саша, скажешь в свое оправдание?

– Чего это при исполнении? – Саша покосился глазами на Соколова, – и это … не дрался я, меня били – я защищался. Неудачно.

«Все же правда», – огорчился Саша, – «при исполнении, но не в диспетчерской, да военспец, значит нейрочип, причем с высоким коэффициентом синхронизации. Эх, Рита, Рита…». Сомнения в Рите захлестнули Сашу, встав предательским комом в горле.

– Дурака не включай, – построжел голос Милы, – есть что сказать?

Конечно Мила знала про отношения Рибейру и Каргина, а всякие шуры-муры под своим носом засекала влет. Ей, как и старшинам общин, вменялось присматривать за моральным обликом обитателей станции. Гавранович давала возможность Каргину смягчить свое положение, заявив, что напал на Соколова из ревности.

Но гордость не давала Саше воспользоваться такой возможностью. Уж точно не в присутствии Соколова.

Мила вызвала помощника по режиму, в обязанности которого входило расследования правонарушений. По сути помощник по режиму был единственным на станции полицейским в своем роде, хотя официально полиции у колонистов не было. На самом деле он в основном занимался соблюдением техники безопасности и нарушениями трудовой дисциплины.

Когда Каргина увели и все покинули офис Мила вызвала к себе Риту, главную виновницу произошедшего, с намерением устроить ей грандиозную выволочку.

***

Самочувствие Риты впервые за несколько дней было близким к эйфории. Даже выговор Милы не смог сбить фестивального настроения. Когда Рита узнала о драке и ее результатах, то поняла, что проблема решилась сама собой, точнее ее мужчины сами все решили. И после такого фееричного мордобоя никто не будет обращать внимания на возраст Соколова и его репутация все перекроет, даже, наоборот, такому мачо по статусу положена первая красавица станции, то есть она!

Так что теперь можно не прятаться и навестить Виктора в начале третьей смены. Ведь Виктора она тоже избегала и надо как-то объясниться, но сначала поговорить с Сашей.

Разговор с Каргиным не задался, девушка ожидала от него обычного напора, поэтому собиралась начать скандал первой. Превентивно, по доброй женской традиции. Но Саша лишь молчал и смотрел на нее грустным глазом, второй уже заплыл. Не зная, что делать девушка сообщила ему, что их отношениям пришел конец и покинула каюту, в которой содержался Каргин пока ему не определят наказание.

После разговора с Сашей самообладание девушки дало трещину и ее вдруг посетила простая мысль, которая почему-то до этого в голову не приходила – а захочет ли Виктор вступать с ней в отношения? Она решила, что в эту третью смену вообще «ртом» говорить ничего не будет, не очень-то получается у нее в последнее время, пусть за нее все расскажет язык тела.

Так что когда Виктор впустил ее в свою каюту Рита зашла с козыря – она вплыла в каюту со своим фирменным покачиванием плеч, на лету поразительно грациозно высвобождаясь от комбеза, змеей проскользнув вокруг парня и вынырнув из-под мышки оказалась в его руках совершенно нагая.

Глава 7. Спасатели

Здравствуйте! С вами Алла Семенова, и я с плохими новостями:

• Как сообщает Роберту Альмейда Рогов корпорация «Нью Хейразенс» добилась судебного решения в свою пользу и на колонию Геры наложен штраф, эквивалентный пятикратному годовому продукту колонии. Безусловно, такой грабеж мы не признаем, но в данных обстоятельствах это затруднит торговые отношения с рядом корпораций с Земли. Становятся понятным цель информационных вбросов по поводу организации военного присутствия Земли в нашей системе. Консул отмечает, что правительство России выступило с осуждением попыток силового решения торговых споров и высказалось против любого иностранного военного присутствия в системы Геры. Ждем новых сообщений от нашего консула.

• Собственно, «Нью Хейразенс» уже начали действовать. Не далее, как вчера перед отбытием на Землю с корабля корпорации прошла неплановая передача с кодами доступа. Часть оборудования в Оазисе-2 и Оазисе-3 остановилась. Инженеры ищут обходные пути, чтобы запустить критически важное для нас оборудование, что несомненно приведет к эскалации в отношениях с корпорацией и выставлению новых штрафов.

• На нашем солнце ожидается вспышка активности в течение суток. Предупреждения разосланы по рабочим каналам. Но все же прошу удостовериться, что все готовы.

Такие вот неприятности на сегодня. Берегите себя!

Удивительно, что голос Семеновой так контрастировал с ее внешним видом. У нее был такой яркий задорный молодой голос, а на самом деле Алла Семенова зрелой женщиной одного возраста с мамой Виктора. Личность Семеновой была всем известная, по сути единственный в колонии профессиональный блогер. Собственно, блогером Семенова была всегда, но как водится среди колонистов, это лишь увлечение и общественно полезная нагрузка. Семенова же была настолько популярна, что стала официальным пресс-атташе Управляющего Совета колонии и с тех пор блогерство стало ее основной работой.

Виктор закрыл новостную подборку. Дело пахло как утечка топлива. Корпораты утерю своих доходов просто так не оставят. Поэтому ВАК ускоренно достраивает четвертый сторожевик и планирует сразу пятый. По крайней мере скоро Виктор снова будет в экипаже. В шанс попасть на новый корабль он верил больше, чем получить место по плановой ротации в действующих экипажах кораблей ВАК.

На соседнем ложементе посапывала уже уснувшая Рита. Прошло четыре месяца с начала их отношений, но Рита свои вещи так и не перенесла в его каюту, хотя спать стабильно приходила к нему. Такие пары обычно могли получить семейную каюту побольше, но Рита ограничилась только тем, что привезла на робоколяске дополнительный ложемент, который закрепила в уже имеющиеся на переборке каюты кронштейны. Впрочем, им хватало. В маленькой каюте паре было даже удобнее, всегда есть за что ухватиться и раскрепиться, а от двуспальных ложементов в условиях невесомости толку нет, только место занимают.

После инцидента с Каргиным всем недовольным тем, как осуществляется управление полетами в зоне станции, стало вдруг очевидным, что нужно перестать бузить и адаптироваться к новым правилам. Ну а как только отклонения по «человеческому фактору» были приведены в рамки статистической нормы, то действия машинного интеллекта станции стали вполне адекватными, и Виктор переключил настройки принятия решения с диспетчера на машинный интеллект с уведомлением. Примечательно, что машинный интеллект приобрел некоторые манеры Виктора в процессе обучения и теперь никто не мог различить кто-же реально управляет полетами – машинный интеллект или Виктор.

Виктору пришлось искать себе дополнительную нагрузку, и он нашел – на заводе был кружок инженеров по интересам. А интересом этого кружка инженеров был взлом лицензионного промышленного принтера сложного оборудования (по сути компонентов подобных принтеров). Вспомнив опыт в ангаре отца он предложил свою помощь. Защита принтера была сделана компетентными инженерами и Виктору не удалось так просто копировать программы, но с его участием, точнее возможностями его нейрочипа, дела в кружке пошли в гору и им удалялось воссоздать программу на изготовление одной из печатающих головок. А главное удалось взломать коды опознания. Операционная система принтера проверяла запчасти на оригинальность, так что проверить результативность взлома можно было только экспериментально. В случае неудачи при следующей инспекции оборудования со стороны корпорации можно было налететь на очень крупный штраф. Решение должен был принять Совет по торговым отношениям, который заведовал на Гере планированием производства и внешней торговлей, в том числе дипломатическими отношениями. Все ждали разрешение на эксперимент по подмене запчасти на лицензионном принтере, и Виктор маялся от безделья. Поэтому и нарушал режим, ковыряясь в информационной сети станции во время третьей смены, вместо сна.

Недавно на станцию вернулся Саша Шахтер. Теперь его прозвище принадлежит ему по праву. Совет старшин станции за дебош закрыл ему пилотский доступ на три месяца и понизил гражданский рейтинг, а Мила Гавранович, как комендант станции, своей властью объявила статус персоны нон грата на те же три месяца, что являлось рекомендацией для общин станции не принимать Каргина. Но в космосе многое по-другому, общины шахтеров менее требовательны к кандидатам в общину, у них кадровый голод огромный, больше смотрели на профессиональные качества, а характер и история там у многих своя и непростая. Так что прожил Саша на шахтерской мине три месяца и вернулся буквально другим человеком. Бесшабашный и шумный пилот пропал, вместо него появился хмурый нелюдимый дядя с недобрым взглядом. Впрочем, агрессии Саша не проявлял совсем и на случайные провокации реагировал снисходительно. Случайные, потому что специально провоцировать Сашу совсем уж дураков на станции не было.

Встреч с Виктором или Ритой он не искал, при встрече был сух и деловит. Виктора он, похоже, тихо ненавидел, а к Рите по-прежнему был неравнодушен, пристально вглядываясь в ее лицо. Но ничего не предпринимал, любовь его была отравлена жестокой ревностью и, пожалуй, умерла, оставив «трудно разлагаемые токсины» в организме.

Виртуальный звук* экстренного вызова прозвучал в голове Виктора, когда он уже уснул. Звонил его сменщик в конференции с комендантом Гавранович:

– Виктор, получен сигнал SOS с мины 243, в них крупный метеороид попал. Модуль жизнеобеспечения разрушен, сохранился только цех, в нем выжавшая смена, десять человек. ВАК уже ответили, что ближайший сторожевик «Уверенный» будет через 18 часов.

Виктор спросонья все еще не понимал при чем тут они, спасатели уже «в дороге».

– У людей на мине нет столько времени, – вмешалась в разговор Мила, – одиннадцать, максимум двенадцать часов. У цеха нет системы регенерации воздуха, только аварийный запас кислорода. Морг** разрушен, выйти не могут.

* Прим. Носителю нейрочипа нет нужды в звуком сопровождении сигналов перкома, уведомления он может принимать напрямую в мозг.

**Отсек для хранения и обслуживания скафандров, черный юмор космонавтов вошедший в обиход.

Виктор моментально проснулся, соединился с Васильком, машинным интеллектом станции для прояснения обстановки.

– У нас на станции сейчас один грузовик на причале, по моим прикидкам часов за девять-десять он может достигнуть мины, – снова включился диспетчер, – но выжившие сообщают, что конструкции при разрушении вывернуло так, что они перекрывают аварийный шлюз цеха наглухо. Насколько все плохо непонятно, но нужны еще демонтажные работы. Мы не успеем…

– Восемь с половиной часов, – уточнил Виктор. – Два с половиной на демонтаж.

– Этого мало, – заявила Мила, – нужно три, а лучше четыре робота-монтажника, а грузовик двухместный и там все равно только одно место, пригодное для управления монтажниками.

Роботы-монтажники – отличное оборудование для строительства конструкций в открытом космосе. Могут даже без людей работать, они же роботы. Но вот при использовании разбора аварийных завалов толку от них в автоматическом режиме будет мало. Они не такие умные. Нужны операторы-люди в режиме «аватар».

– Так, – Виктор включил «военный режим», для него обстановка прояснилась, задача понятна, доступные ресурсы тоже, план он уже составил, – вижу грузовик на причале завода. Пусть сбрасывает все, оставляет бортинженера, топливо только до половины, две спасательные капсулы с дополнительными баллонами кислорода и полтора десятка дыхательных масок, вылетает к ремонтному доку, чтобы забрать на подвеску роботов, затем к пассажирскому причалу. Сбрасываю для него полетную программу. Ремонтникам через пятнадцать минут подготовить четыре исправных, полностью заправленных и заряженных робота-монтажника и пусть выведут из дока в космос, где их подберет грузовик на подвеску. Главному инженеру – программное обеспечение на управление монтажниками переслать мне на перком. Я выпрыгну из шлюза пассажирского причала сам, через двадцать пять минут. Так будет быстрее всего.

– Выполняю, – проговорил диспетчер, пропадая со связи.

– Это грузовик Каргина, – наконец выдала Мила, – я сама с ним свяжусь и отдам приказ, чтобы не ерепенился. Дальше сами. Удачи вам там.

Виктор был уже в процессе натягивания скафандра, попутно объясняя проснувшейся Рите ситуацию, но уже по перкому, потому что рванул в сторону шлюза, как только был готов. Про Каргина Рите ничего не сказал, он и так ощущал неприятное предчувствие по поводу общения с бывшим своей подруги, но бить его снова не хотелось. Во-первых, это было контрпродуктивно в сложившейся ситуации, а во-вторых, Виктор ощущал вину перед Сашей. Знай он про их отношения с Ритой раньше, то и в первый раз повел бы себя по-другому. Да и Рита тогда тоже была не на высоте, из-за чего Виктор настороженно относился к подруге, не мог научиться верить ей.

Но что было, то было. Виктор сосредоточился на боевой задаче. В ВАК все задачи были боевыми, хоть спасательные, хоть логистические.

Когда Мила позвонила Саше тот был уже в «мыле», поэтому накачку коменданта воспринял как недоверие к своим профессиональны качествам, поэтому быстро закруглил разговор в духе «все понял, оправдаем, не мешайте работать». Так что Миле не предоставилась возможность сообщить Саше, кто же будет его новый напарник на этот рейс.

Саша сделал все четко по инструкции диспетчера, в кое-то веки кто-то грамотный и рисковый все распланировал, даже полетную программу прислал, причем пересчитанную на половину топлива, заморочился с массой топлива. Толку от этого было на несколько минут, но их может не хватить людям на мине. И, главное, позволили нарушить все инструкции по безопасному судовождению вблизи крупных космических объектов. Вот это деловой подход!

Грузовик медленно полз мимо станции, попутно собирая на подвеску роботов-монтажников. Точнее они сами подлетали и становились в подвесные захваты. Но быстро было нельзя, еще пассажира ловить. Прыгать тому нужно было метров на четыреста.

Сиганувшую от шлюза фигурку в скафандре Саша не сразу заметил, хотя следил во все глаза. Пассажир не пользовался маневровыми двигателями скафандра. Совсем. То есть вот просто прыгнул на четыреста метров и попал в зону где-то десять на десять метров. Саша в таких трюках был признанным авторитетом у шахтеров. Собственно, он знал еще несколько человек, способных на такой трюк. Такому можно было научиться при наличии практики. Но большинству людей такое было недоступно вообще, мешал «страх бездны». Открытый космос у людей рождает устойчивую фобию, большинство с ней справляются, но нервишки-то шалят все равно, что влияет на координацию.

«Не ремонтник. И скаф странный», – решил Саша.

Гость вошел через шлюз и снял шлем и кивнул ему, уставившись в глаза.

Саша отвернулся, в мыслях костеря коменданта за ее заходы издалека. До него дошло зачем звонила Мила.

Виктор сел в ложемент бортинженера и запросил доступ к бортовому машинному интеллекту для привязки кодов доступа роботов.

Саша разрешил и машинный интеллект голосом Риты Рибейру подтвердил предоставление доступа бортинженера Виктору Соколову.

«И сюда залез», – подумал Саша, его уши пылали от смущения.

Мужчины старательно не смотрели друг на друга, поэтому Саша не увидел, как при голосе Риты кровь прихлынула к щекам Виктора. Оба испытывали неловкость. И молчали следующие семь часов.

За час до цели Саша уточнил:

– Сброс за шесть километров на тридцати эмэс*?

– Нет, за шесть на восемнадцати. Надо экономить топливо в роботах, неизвестно что там.

*Прим. Метров в секунду

Следующая мысль Саши заставила все же взглянуть на Виктора: «Четыре робота в одного – четыре потока сознания. Такое возможно лишь при полной синхронизации!» Носителей нейрочипов Саша встречал много, и не особо впечатлялся их возможностями. Ну не пользуются «коронами» нейроинтерфейса, ну виртуальная реальность реальнее, ну считают быстрее. Легенд про возможности тех, у кого полная синхронизация ходило множество, но то слухи, не более.

Этот полет снова лишил Сашу почти уже достигнутого душевного спокойствия. Люди так устроены, что не уважают своих врагов. Опасных врагов можно бояться, но если начинаешь уважать, то стараешься понять. А как говорили древние – понять, значит простить, а прощать Соколова у Саши никакого желания не было.

Тем не менее оба мужчины понимали, что на кону десять человеческих жизней, которые спасти кроме них некому. Оба действовали четко и слаженно, без слов, как будто много лет летали в одном экипаже и только и делали, что занимались спасением попавших в беду шахтеров. Каждый знал, что ему делать

Как только грузовик сбросил роботов Саша, которому делать было больше нечего, стал поддерживать связь с шахтерами. Выяснив их состояние, стал поддерживать их и комментировать, приукрашивая, ход спасательных работ, чтобы поддерживать у людей надежду, которая стала убывать с появлением затруднения с дыханием.

Кто-то из шахтеров не выдержал, наверное, с кислородом стало совсем плохо:

– Что ты врешь Саша! Какие четыре монтажника? Куда там тебе оборудование на еще трех операторов засунешь?

– Хе-хе, я тут вам такого монстра привез, который в одного может, – ответил Саша, покосившись на Виктора, но тот был полностью вовлечен в процесс разборки завалов и не отреагировал на «монстра».

– Ты мне лучше скажи почему вас десятеро, у вас же смена восемь человек? – переключил тему Саша.

– Практиканты-геологи у нас. Детишки совсем.

Последние полчаса шахтеры уже не вели разговоры – берегли дыхание и кислород.

Саша заранее вывел к мине спасательную капсулу, стараясь не создавать помех роботам, но при этом не терять ни секунды на стыковку, как только станет возможным.

Когда Виктор объявил о готовности через 3 минуты Саша ответил:

– А если они не смогут?

Подразумевалось, что шахтерам нужно было самостоятельно зайти в капсулу и воспользоваться масками. Чтобы запустить в объем цеха кислород привезенные баллоны тоже нужно открыть вручную.

Виктор кивнул, задраивая шлем скафандра и направился в шлюз. Он прыгнул в сторону капсулы головой вперед, но в полете двумя противоположными импульсами маневровых двигателей скафандра развернулся вперед ногами. Саша развернул капсулу открытым зевом стыковочного шлюза по направлению кораблю так, чтобы Виктор мог пригнуть прямо в шлюз, не тратя время на перемещения по обшивке. Но это не было заботой о «партнере». Саша хотел все проделать как можно быстрее, поэтому, как только Виктор, попал ногами в открытый шлюз, капсула начала обратный маневр и пошла на стыковку с Виктором прямо в шлюзе. Еще одно умышленное нарушение техники безопасности, причем не согласованное заранее. Просто две сорвиголовы действовали в достижении общей цели, отсекая все лишнее.

Когда Виктор вошел в цех из шлюза на ногах никого из шахтеров не было. Семеро лежали перед шлюзом, еще трое далее. В руках Виктора были маски, которые он стал надевать на лежавших людей. Трое получив кислород в масках, видимо, еще сохраняли способность дышать самостоятельно и пришли в себя. Остальных пришлось реанимировать, но к счастью все задышали.

Нужно отдать должное очнувшимся шахтерам – они не полезли в капсулу, а помогали Виктору. Правда помощники были квелые. Виктор распределил пострадавших на две команды, чтобы в каждой капсуле были и те, кто мог позаботиться о других, и те, о ком нужно заботиться. Загрузились, отчалили, Виктор самостоятельно вернулся на грузовик. И так висели в пространстве еще семь часов до подхода «Уверенного», самостоятельно буксировать капсулы не могли, подвески грузовика не попадали в зону жизнеобеспечения.

«Уверенный» финишировал как метеорит об планету, на все отрицательные триста g. Запросил связь.

– Говорит капитан корабля «Уверенный» Алексей Кротов! Парни, как вы это проделали?