Утро дня независимости

–Вертихвостка, – покачала головой Мила, раскусив интерес Риты.

– Я просто девушка в активном поиске, – продемонстрировала свою обаятельную улыбку Рита. Рибейру, действительно, слыла первой красавицей на станции. И новый мужчина пробудил естественный интерес. Основную массу поклонников представляли местные шахтеры. А тут пусть и военспец, но который «ого».

Про свой свободный статус Рита немного лукавила. По крайней мере в глазах окружающих она была в отношениях с пилотом Александром Каргиным, который хотя и отсутствовал подолгу на станции, но сумел как-то добиться ее благосклонности. И периодически отваживал других близких к успеху поклонников.

Она ожидала увидеть сурового мужчину, подозревая, что, возможно, он в возрасте раз придан из резерва. А когда перед ней предстал юноша моложе ее лет на десять, Рита продолжала источать свое обаяние на автомате, но мысли скакали на грани истерики.

«Неужели это пиада* Милы?», – пыталась собраться девушка. – «Нет, вроде в розыгрышах не замечена. И вот это «ого» вряд ли касалась возраста Соколова. Это было особое «ого», там было восхищение, вряд ли Мила в свои сорок четыре станет восхищаться юным возрастом своего нового сотрудника.»

*Прим. Пиада -шутка (португал.)

В итоге Рита решила ничего не менять в своих планах и разгадать юношу-загадку. Перед офисом коменданта она предложила Виктору после конца рабочей смены провести экскурсию по станции, чем смутила его неимоверно, сигнал он считал вполне определенно и просто не ожидал от такой видной девушки интереса к себе.

Мила Гавранович соответствовала своему имени, была миниатюрной миловидной блондинкой в расцвете своей женской силы. По внешнему виду ей никак нельзя было дать сорок четыре года. Жизнь в космосе по-разному влияла на людей. Одни старились быстрее, усыхали, кожа становилась более дряблой, появлялись возрастные морщины раньше срока, даже седели. Другим, наоборот, шло на пользу, внешне как-бы консервировались и выглядели моложе своих лет. Гавранович относилась к последним.

В космосе работали другие правила нежели на Гере, здесь руководящие должности занимали люди помоложе, требования к навыкам и техническим знаниям выше, а людей значительно меньше. Если у руководителей наземников в фокусе прежде всего были люди, то в космосе сначала станция, техника и безопасность, а потом только люди.

Мила Гавранович тоже пребывала в недоумении. С одной стороны, она просила специалиста по диспетчеризации полетов и получила больше, чем могла рассчитывать. Но понимала, что такое везение не бесплатное. Должен быть подвох и это точно не возраст. Из личного дела Соколова следовало, что он уже служил в экипаже корабля ВАК, и она решительно не понимала, что могло случиться, чтобы пусть даже недавний выпускник, военспец с полной синхронизацией (то самое «ого»), член экипажа сторожевого корабля ВАК очутился в резерве и, в конечном итоге, на станции «Василек»? Определенно, должна быть причина. Именно, поэтому комендант не стала одерживать Риту, заинтересовавшуюся новым мужчиной на станции. У Рибейру талант в обращении с мужчинами, составлявшими подавляющую часть шахтеров, да и на станции женщин было меньше половины. Рибейру всегда точно определяла их характер и определяла к делу, ну а ее личная жизнь в офисе коменданта служила объектом шуток и сплетен, разбавляя скучные будни на станции. И про возраст Соколова она умышленно ничего Рите не сказала.

Первое впечатление от Соколова у Милы было благоприятным. Юноша полностью соответствовал агитационным роликам ВАК, был сдержан, не тушевался, зашел, доложился и внимал постановке задачи. И взгляд, изучающий, бесцеремонный, не соответствовал возрасту. Мысли о Соколове не отпускали Милу до самого отхода ко сну.

О нем же были и мысли у засыпающей в своей каюте Риты. Экскурсию Соколову она провела, показала станцию, они мило пообщались, Рита пустила в ход все свое обаяние, однако Соколов живо интересующийся техникой и жизнью станции ни на какие провокации не повелся, улыбался и вел себя как… вот, инфекция! Как будто видел ее насквозь и … голой! Да, в этом она разбиралась, глаза Соколова смотрели на нее с вожделением, но как бы предостерегали ее – не делай глупостей, девочка! Она и не собиралась! К тому же отвечал на некоторые вопросы уклончиво. Были у нее подозрения насчет того «ого», но ясности разговоры с Соколовым не принесли.

«Все же придется с ним поработать серьезнее», – подумала Рита, не отдавая еще себе отчет, что один «коготок уже завяз».

А Виктор в это время ловил новые ощущения. Своей каюты, да и вообще отдельного помещения у него не было никогда. О Рите он не вспоминал. О да, Рита ему понравилась, внешне очень даже, но был один нюанс с его нейрочипом. При полной синхронизации чип открывал своему носителю дополнительные возможности.

Например, у него была нейропрограмма, которую явно подготовил носитель нейрочипа с полной синхронизацией и к тому же мастер рукопашного боя в невесомости. Это не давало возможности загрузить нейропрограмму, а потом открыть глаза и заявить: «Я знаю кунг-фу». Нейрочип не мог управлять телом, но согласитесь, знать, что нужно делать и точно понимать, когда сделал правильно, а когда нет, при этом осознавая, что именно неправильно сделал, меняет подход к тренировкам и скорость наработки навыков. Именно поэтому в команду по космофутболу его не взяли.

Другой особенностью были аналитические нейропрограммы. Виктор с помощью нейрочипа понимал, когда ему врут или вводят в заблуждение. Правда работало это только на колонистах Геры. Виктор пробовал и на членах экипажа корпоратов, но то ли у них свои нейрочипы умеют противостоять таким программам, то ли корпораты столь искусны во вранье, что поймать их на реакциях организма невозможно. Так что, в процессе общения с Ритой «внутренний голос» подсказал ему, что девушка проявляет нездоровый интерес к его нейрочипу и уровню синхронизации с ним. Не то, чтобы это был военный секрет, но старшие курсы в астронавигационной школе приучили Виктора не распространяться на эту тему. Его уровень синхронизации слишком часто вызывал негативные эмоции у других носителей нейрочипов. Ну и Виктор знал, что даже у коменданта станции не может быть полного досье на него, поскольку комендант – гражданское лицо.

Действие чар красивой девушки резко спало после того как Виктор понял ее интерес. Наивным он не был и, сложив с разницей в возрасте, испытал досаду на свою первоначальную щенячью реакцию. Так что Риту он постарался выкинуть из головы сразу. Но она вернулась к нему ночью. Во сне.

Глава 6. Диспетчер полетов

Здравствуйте! С вами Алла Семенова и очередной выпуск с главными событиями в мире. В сегодняшнем выпуске:

• Как сообщает Совет старшин Оазиса-3 корпорация «Нью Херайзэнс» выявила нарушения лицензионного использования промышленных принтеров, изготавливающих запчасти для роботехники Оазиса-3, и выставила огромный штраф. Старшины Оазиса-3 с размером штрафа не согласны, однако представитель компании угрожает эмбарго. Следим за развитием событий.

• Наш консул на Земле, Роберту Альмейда Рогов, сообщает об организованной пиар-кампании в инфосети Земли «Интернет» о необходимости организации военной базы в системе Геры для защиты от участившихся случаев попыток захвата межзвездных кораблей под предлогом совершения торговых сделок, минуя центральную администрацию. Так в земной прессе называют пиратские нападения корпоратов. При этом корпорации прикрывают «свободой торговли» свое участие в контрабандных сделках, обвиняя администрацию колонии в «монопольном завышении цен». По сообщению консула это опасный сигнал, указывающий на желании земных корпораций военной силой продавливать свои коммерческие интересы в колонии Геры.

• На станцию «Кольцо» прибыл редкий гость – экспедиционный корабль из Китайской Республики. Важность новости в том, что экспедиция доставила оказией партию промышленных принтеров с открытым программным обеспечением. Назначение принтеров – изготовление сельскохозяйственных машин и транспорта. Пожелаем экспедиции успехов!

Станция «Василек» являлась по сути рабочим поселком при рудно-обогатительном и перерабатывающем заводе. Сама станция напоминала юлу по форме, на оси которой с одной стороны находились причальный док, а с другой стороны гроздью висела конструкция, состоящая из цилиндров, соединенных через шарообразные стыковочные шлюзы. Эта конструкция и была заводом, перерабатывающим добытые на астероидах руды в полуфабрикаты и готовые металлические изделия. Железо один из самых распространённых элементов на астероидах, к тому же встречающийся в чистом виде. Так что основным строительным материалом в космосе оставалась легированная сталь. Возможности промышленной печати позволяли из стали выделывать широкую номенклатуру различных по свойствам материалов. Распространенным было изготовление изделий сотовой структуры, что экономило материал, значительно облегчало конструкции и придавало потрясающие физико-механические свойства. Постоянно на станции проживало порядка пяти сотен человек, обслуживающих станцию и завод. Станция также служила базой для шахтерских артелей, которые большую часть времени проводили в своих шахтерских модулях на астероидах, но иногда возвращались на станцию. А между астероидами и станцией курсировали грузовые корабли, перевозящие грузы шахтерам и забирая ими добытое на завод. Искусственной гравитации на станции не было, поэтому функция логистического распределительного центра была основной.

Логистика была непростой, нужно было учесть план работы завода с его переналадками, планы добычи шахтерских модулей, равномерность материального обеспечения этих модулей и тот факт, что астероиды не висят на орбитах в одном месте. Впрочем, спланировать такую логистику вполне посильная задача для машинного интеллекта станции. Проблема была в том, помимо того, что постоянно что-то случалось вразрез расписанию, шахтеры еще и ошибались в планах выработки или оценке объема месторождения, заводские планы могли меняться вследствие поломок или недостатка сырья, так еще и человеческий фактор вносил в лепту. Пилоты грузовых кораблей в попытках нагнать график нарушали правила полетов вблизи грузовых терминалов, ругались из-за очередности разгрузки. Диспетчеру полетов полагалось не допускать нарушений и прочих нештатных ситуаций, а если они случились, то своевременно их разруливать.

Диспетчеров на станции не хватало. Нужно было трое, а в наличии был один. Выкручивались как могли. Частенько на смену в диспетчерскую приходилось выходить даже коменданту. Отсутствие квалифицированного контроля привело за последние три месяца к двум летным происшествиям в зоне грузового терминала завода и хорошо еще, что в зоне запрещалось маневрировать на гравиприводе. Столкновения кораблей с работающим гравиприводом приводили к непредсказуемым последствиям. Они могли разлететься как кегли в разные концы системы, могли собраться в плотный шарик, а могли взорваться. Результат зависел от множества сопутствующих факторов. В любом случае жертвы и потери кораблей.

Миле испытывала сильные сомнения из-за возраста присланного мичмана, тут был нужен зрелый человек, способный справиться с вольницей пилотов шахтерских тягачей-гравиходов. Народ был специфический. Зато о профильном спеце с нейрочипом она и помечтать не могла. К тому же к ВАК комендант относилась с уважением и не рассматривала вариант, что ей подсунут негодного кандидата. Она понимала, что сложилась слишком невероятная ситуация и долго ее счастье не продлиться. Не станет кадровая служба ВАК разбрасываться по шахтерским станциям военспецами с полной синхронизацией. Чувствуя подвох, Мила пришла к выводу, что Соколова все же сослали к ним в наказание за что-то.

Ее подозрение вспыхнули с новой силой через пять суток, когда Соколов пришел к ней с предложением реорганизовать работу диспетчерской:

– Я перенастроил алгоритмы раннего выявления отклонений от расписания. Это позволит мне в фоновом режиме следить за ситуацией, и я могу взять на себя еще одну смену. Чтобы иметь возможность вмешаться мне нужно лишь бодрствовать в эту вторую смену, постоянное подключение к машинному интеллекту станции и ваше разрешение не присутствовать за пультом диспетчерской. – заявил Виктор.

Последнее было нарушением должностных инструкций диспетчера полетов, но они и не рассчитывались под диспетчера с полной синхронизацией. В любом случае такое отклонение должно быть санкционировано высшим должностным лицом станции.

Вот тут Милу и посетила догадка, что такие вот усовершенствования могли быть причиной появления Соколова на станции «Василек». Мила запросила машинный интеллект станции:

– Ой ля* Василек, дай оценку предложения диспетчера Соколова.

*Прим. Это юмор самой Милы Гавранович. Каждый, кто часто взаимодействует с машинным интеллектом может настроить кодовое обращение для прямого обращения.

– Технически выполнимо, постоянное подключение к нейрочипу диспетчера Соколова могу обеспечить с надежностью 99,98%, тестирование новых алгоритмов отслеживания на архивных данных по телеметрии происшествий за последние два месяца потенциально могли сократить их количество минимум на 26%. Но предложенная схема противоречит должностным инструкциям диспетчера полетов. Диспетчер должен осуществлять контроль ситуации за пультом диспетчерской. – ожил динамик оповещения офиса коменданта.

– Василек, под протокол, разрешаю диспетчеру Соколову удаленное выполнение своих обязанностей, но в пределах станции «Василек». – задумчиво разглядывала Соколова, Мила размышляла о потенциальных последствия своего решения. Риск был, понятное дело, в новых алгоритмах, но машинный интеллект подтвердил их эффективность, так что формально у Милы не было причин отказываться от возможности закрыть вопрос с диспетчеризацией полетов. Вопрос про двойную нагрузку она задавать даже и не подумала. Работать в две смены и совмещать должности было обычной практикой. Людей не хватало.

Виктору же наличие второй смены не сильно добавляло забот. Ситуации, требующие вмешательства, возникали не так уж часто, даже не каждый день. В остальном же процедура приема и направления судов была автоматизирована. Просто в течении 16 станционных часов ему необходимо было быть начеку и иметь возможность в любой момент вмешаться. Поэтому любая другая деятельность, которую он не мог моментально прервать, была ему противопоказана. Многие на станции в свободное время брали себе дополнительную работу или учились. Больше делать было практически нечего. Даже свидания назначались под видом предложения сделать что-нибудь полезное вместе, отремонтировать или провести профилактику не имеющего критическое значение оборудования.

Так что когда Рита пришла с предложением поучаствовать в совместном ремонте оборудования местной прачечной Виктор с удовольствием согласился. Девушка была в курсе изменений в диспетчерской и сопоставив факты пришла к логичному выводу, что под «ого» скрывается уровень синхронизации с нейрочипом. Только ей не было до конца понятно какой. Отсюда вполне понятное желание попросить помочь ей разобраться с ее служебной проблемой, но не объясняющее полностью поведение Риты. Посчитав для себя, что у нее практический интерес к Соколову тем не менее прекратить флиртовать у нее тоже не получалось. Оно само по себе случалось.

Рибейру звала с собой юношу чуть ли не каждый день, старательно развлекая его то местными новостями-сплетнями, то грациозными позами, то как бы невзначай особым движением плеч, так что ее затянутые в комбинезон груди двигались так, что у мичмана дыхание останавливалось. В невесомости-то нужды в нижнем верхнем белье у женщин не было.

Закономерно, что на третьем «ремонте» юноше все же сорвало «рубку» и он притянул девушке к себе, а Рита… А что сразу Рита, девушку, считавшей себя в «свободном поиске», неосознанно тянуло к этому странному юноше. Оказавшись в объятия Виктора Рита подалась навстречу водовороту страсти, лишь время от времени выныривая, чтобы направить неопытного юношу. А опыт в этом деле ой как нужен, все же невесомость.

***

Риты места себе не находила после пробуждения в своей каюте. Будь она в зоне гравитации, то металась бы в двухметровом проходе каюты туда-сюда, но в невесомости не помечешься. Осознав это она направилась в спортзал, где влезла в экзоскелет и подключившись к спортивному диагносту дала организму необходимою нагрузку, и, наконец, мысли ее получили упорядоченное направление.

Неожиданный для нее самой финал свидания с Виктором привел ее в не очень приятную ситуацию. Конечно же девушка отдавала себе отчет в том, что по сути приглашала Виктора как бы на свидание и заигрывала с ним, ее поведение можно толковать двусмысленно. В этом и был расчет, в намерения Риты входило познакомиться поближе и повыведать о Соколове побольше, смутить его, а не вот это все. Получилось, что перестаралась, не учла мощь гормонального всплеска в столь молодом организме и его решительности. А в итоге сама потеряла контроль за ситуацией и теперь ей грозила потеря репутации.

Так-то у Рибейру были отношения с Александром Каргиным, которого на станции иначе как Сашей Шахтером никто и не называл. Откуда это прозвище к нему прилипло неизвестно, но на шахтера он был похож – хмурый здоровяк, лысый, но с короткой светлой бородой. Может из-за этой лысой головы, потому что шахтеры удаляли волосы, чтобы упростить себе гигиенические процедуры и сократить расход воды в своих модулях-минах. Но Саша-то был пилотом тягача, возившего грузы между станцией и шахтерскими «минами*». Большую часть времени он проводил в рейсах, иногда отсутствуя подолгу.

*Прим. Шахта или место расположение шахтерских модулей жизнеобеспечения. Хотя чаще добыча полезных ископаемых велась открытым способом, выработки тоже назывались шахтами или минами.

Характер у Саши был вспыльчивый, агрессивный, из-за чего часто попадал в местные новости-сплетни. Рите нравились брутальные мужчины, а Саше очень нравилась Рита, в отношении которой он никогда не проявлял своего дурного характера.

И вот теперь перед Рибейру стоял выбор. Демография и особенности быта колонии Геры сформировали определенные принципы нравственности. Смена половых партнеров не осуждалась, даже довольно частая. Даже к групповому сексу относились спокойно. Но две параллельные постоянные связи не приветствовались. И хотя адюльтеры все равно были повсеместно, Рита не обольщалась, она входила в администрацию станции, ее личная жизнь точно будет предметом обсуждения всех обитателей станции и связанных со станцией шахтеров. К тому же, репутация важна для дальнейшей карьеры, а Рита девушка честолюбивая. Так что теперь ей предстоял выбор между двумя мужчинами. Если оставить как есть, то есть риск того, что адюльтер с Виктором всплывет, да еще неизвестно как отнесется к этому сам Виктор. Выбрать Виктора? Тоже может повлиять на репутацию, он младше ее почти на десяток лет. Это стопроцентный повод для непрекращающихся сплетен.

Рита бежала по диску тренажера в экзоскелете и кляла себя, прибавляя скорость, пока не была вынуждена сосредоточиться только на контроле дыхания, что и было целью ее забега – привести себя в состояние, когда ничего вокруг нет, забыть про вчерашнее: «Не было этого. Не было! А-а-а! Вдо-ох. Вы-ы-ы-дох».

***

Проблемы из-за Виктора пришли Миле через несколько недель и с той стороны, откуда и не ждала. Пошли жалобы от пилотов грузовиков на нового диспетчера, который вмешивается в отлаженный процесс почем зря и «вообще в нашем деле ничего не понимает». Видимо, узнали про возраст Соколова. По видеосвязи он связывался редко, только когда был за пультом диспетчерской, так что многие его в глаза не видели. Но новости на станции расходятся быстро.

Виктор действовал на опережение, что создавало у пилотов иллюзию, что он вмешивается напрасно, а если и осознавали ситуацию, то считали, что успели бы, не задерживай их новый диспетчер, не допуская в зону полетов терминала и перекидывая в очереди на загрузку. Непонимание усугублялось тем, что Виктору не сразу удалось переобучить новым алгоритмам второго диспетчера. Пилоты старались не попадать на его смену, но влияния на составление расписания полетов они не имели, поэтому конфликты и недовольство множились. Все изменилось, когда на станцию из очередного рейса вернулся Саша Шахтер.

С новым диспетчером Саша уже сталкивался на предыдущем рейсе. Он действительно опоздал, но в таких ситуациях его подвешенный язык и напор помогали ему не терять много времени в очереди на разгрузку. Новый диспетчер не стал вести разговоры, определил ему номер в очереди и прогнозное время и отключился. От Саши так просто было не отделаться, он связался вновь, но получил категоричный отказ с указанием пункта полетной инструкции и угрозой применить предусмотренные данным пунктом санкции. Пункт запрещал отвлекать диспетчера без оснований. И в тот раз Саша не стал нарываться, столкнувшись с новым человеком никогда не знаешь, что он может выдать. Лишь удивился, когда на станции ему рассказали про нового салагу-диспетчера. Напористых он уважал, сам такой, хотя и проболтался из-за нового диспетчера лишние восемнадцать часов в космосе. Про Соколова Саша забыл сразу же, его больше беспокоило, что его подруга, Рита Рибейру, уже второе его прибытие на станции находит какие-то явно надуманные предлоги, уклоняясь от встречи с ним. И вроде бы небольшая станция, а вот пойди найди человека, когда нужно!

В этот раз шахтеры снова подвели его как раз на последней мине, задержав загрузку. Технически процедура была простая, шахтеры готовят контейнер, который сам умеет перемещаться в пространстве на маневровых двигателях. Так что остается только отправить команду, и он сам отстыкуется и перелетит к тягачу на отведенное место и встанет в автоматические захваты у стыковочной фермы. Плевая процедура. Но бывает, что не успели подготовить груз или, как в этот раз, не провели предполетную подготовку, какой-то олух не дозаправил двигатели грузового контейнера реакторным топливом. В результате один из двигателей при перелете отключился, но Саша был начеку и сумел избежать столкновения. Саша Шахтер уже пять лет отлетал на одном и том же тягаче в системе и знал этот народ. Разгильдяи те еще, обитая в отрыве от цивилизации, шахтеры часто забивали на инструкции и технику безопасности. Поэтому Саша всегда был готов к чему-то подобному и держал дистанцию, не экономя топливо в контейнерах, чтобы успеть среагировать. Материл их страшно в прямом эфире, отлавливая груз. Собственно, Саша начинал материться на подлете к мине, превентивно, но шахтеры на него не обижались, он был как бы свой парень, понятный и надежный. А то, что мог разозлившись совершить акробатический прыжок с тягача на мину и насовать по «бестолковке» провинившемуся, старшими шахтерами только приветствовалось. Сами они не могли, даже если очень хотели, чтобы не портить отношения в коллективе, а так Саша проводил за них воспитательную работу. За рукоприкладство на Сашу никто никогда официально не жаловался, но истории про него ходили разные. На станции относились к нему с опаской.

Не хотелось Саше еще раз застрять в очереди, он спешил встретить Риту. Потому сменил полетную программу, чтобы успеть по расписанию, пусть и неэффективным курсом, создавая повышенные нагрузки на силовые фермы каркаса судна. Предосудительный для колониста поступок. Но что-то не учел в своем расчете полетной программы и промахнулся мимо станции «Василек». Пришлось корректироваться, терять время. И как раз в тот момент, когда машинный интеллект выдал ему прогноз опоздания на 2 минуты на связь вышел диспетчер с требованием снизить скорость и перейти на орбиту ожидания.

Саша не хотел подчиняться, он продолжал лететь в соответствии со своей полетной программой параллельно пререкаясь с диспетчером. Он просил, ругался, убеждал, что успеет, угрожал в то время как диспетчер настойчиво повторял о смене скорости и курса. В конечном итоге, диспетчер остался непреклонен:

– Если вы в течении полутора минут не измените курс, то вы создадите аварийную ситуацию и будете лишены пилотского доступа.

Лишиться возможности летать было единственным, чего по-настоящему боялся в своей жизни Саша Каргин. Скрипя зубами он подчинился.

Спустя восемь с половиной часов он появился в причальном доке и первым делом попытался связаться с Рибейру. И снова автоответчик. Офис коменданта также отказался соединять, сославшись на аврал и то, что помощник коменданта находится на ответственном задании. Тут и подвернулся ухмыляющийся техник причальной секции:

– Что, Саша, потерял подружку? Она, говорят, теперь с новым диспетчером частенько бытовое оборудование ремонтировать ходит!

Недоброжелателей на станции у Саши было навалом, с его характером обидеть человека и стараться не нужно было. В обычной ситуации словам ехидного техника он бы отнесся снисходительно. Однако эти слова сработали как баллон с кислородом, заброшенный в пожар его личной жизни и одновременно дали объяснение поведению девушки, которую любил. Головоломка сложилась, а участие в ней нового диспетчера моментально породила в нем гнев такой силы, что напрочь отключил критическое восприятие. Он за меньшее бил людей, и Саша бросился вглубь станции на разборку с обидчиком.