Полная версия
Ыжлость. Этот мир придуман без нас
Марина Кажарская
Ыжлость. Этот мир придуман без нас
Мистика жизни или жизнь в мистике
Эта книга имеет странное название – Ыжлость. Думаете это случайно? Нет! Ыжлость – это единственное в русском языке слово на букву Ы, старорусское и незаслуженно забытое слово. Обозначает – грусть или уныние, но немного в другом смысле.
В смеси с осенней хандрой и вечной усталостью, хмурой погодой, постоянными дождями и промозглостью ыжлость как раз описывает состояние неуюта, когда так хочется тепла, света и… Капельку мистики!
Именно в самую позднюю осень после того, как опали все сказочно красивые листья, и стало все серым и неприглядным – из всех углов вылезают на свет различные рассказы о непонятном и истории о каких-то мистических событиях. Именно этого требует душа, когда тело завернулось в теплый плед и в руках чашка горячего какао.
Но всё ли в этих рассказах придумано? Или то, что мы считаем мистикой, на самом деле существует рядом с нами в том же пространстве, но в параллельной реальности и мы сталкиваемся лицом к лицу с этим непонятным, когда эти реальности пересекаются? И что есть реальность? То, что мы воспринимаем глазами-руками или то, что нам сниться звездной ночью во снах? Каждый отвечает на эти вопросы сам.
Скажу по секрету – все истории в этой книге «почти» из жизни, но они всё-таки из снов. Чуть додуманные, чуть приукрашенные и чуть-чуть мистически реальные!
Итак. Вы устроились в любимом и уютном кресле. Плед греет вас своим теплом, чашка какао или шоколада в руках, рядом на столике плошка с печеньками. Всё приготовлено.
Открывайте эту книгу и наслаждайтесь…
Сказка для сына
В одной стране у королевы родился сын. На радостях король и королева устроили большой бал, куда пригласили всех жителей королевства. Каждый, кто приходил, поздравлял короля и королеву, подходил к колыбельке и желал принцу здоровья, счастья и богатства.
Но жила в этом королевстве злая колдунья, она так редко появлялась среди людей, что её просто забыли пригласить на этот бал. Но она пришла и, не говоря ни слова, прошла к колыбельке, где лежал маленький принц. Она нагнулась, внимательно посмотрела на принца, достала из своего кармана и высыпала прямо на голову малыша какой-то песок. Принц испугался и… Вместо того, чтобы заплакать, он – замолчал!
Шло время, принц рос, но он молчал. Множество знаменитых врачей и лекарей осматривали принца и лишь разводили руками. Однажды к королю пришел старец из соседнего королевства и сказал, что проклятье уйдет, если принц съест голубой лепесток радужной маргаритки. Оказывается, на свете где-то растёт необычная радужная маргаритка, каждый её лепесток имеет свой цвет и лечит свою болезнь! Но найти её дано не каждому! Только человек с чистыми помыслами и открытым сердцем может найти эту маргаритку!
Многие по просьбе короля пытались найти этот цветок. Посланники короля объездили все страны и королевства, переплывали моря и океаны… Но нигде никто даже не слышал про радужную маргаритку!
Когда последний посланник короля вернулся ни с чем, короля охватило отчаяние. Он спустился в большой сад, что окружал его замок и медленно побрёл по аллеям, мрачно размышляя о судьбе своего сына. Сколько он бродил, он уже не помнил, но вдруг он услышал тихую песенку, такую нежную, словно ее пели ангелы.
Он пошел на звук и увидел девочку, помощницу садовника. Она поливала грядку обычных белых маргариток, которые растут в каждом дворе. Но вдруг он заметил, что если капельки воды попадают в серединку цветка, то свет, проходя через них, окрашивает лепестки во все цвета радуги.
Так вот, оказывается, какая эта радужная маргаритка! Она все время была рядом, но ее никто не замечал! Король тут же сорвал голубой лепесток и удивился! Он стал белым. Король объяснил девочке, что ему нужен голубой лепесток этой маргаритки, чтобы его сын поправился и заговорил. Девочка улыбнулась и сказала, чтобы король позвал своего сына сюда.
Когда принц пришел, девочка ему сказала, чтобы он выпил утреннюю росу с одной из маргариток, когда солнце первыми лучами коснется цветков и расцветит их во все цвета радуги. Принц так и сделал. И чудо свершилось! Он заговорил.
Многие дети и взрослые потом приходили к этим маргариткам, получали исцеление и никто не мог объяснить, почему это происходит. Целительные силы природы и любовь к цветам творили маленькие чудеса! С тех пор на гербе этого королевства стали изображать цветок маргаритку с разноцветными лепестками и один день в году устраивали большой праздник, посвященный всем цветам.
Странная встреча
Он говорил в трубку отрывисто, не выбирая выражений… «Всё, устал, не могу больше… Где взять пистолет, что это всё закончилось…» Он не слушал, что она ему говорила. Громко, навзрыд вздыхал и опять говорил, говорил… Когда он выдохся и замолчал, она тихо ему сказала «Приезжай» и положила трубку. Он приехал… Смурной, с измученным выражением лица, с синими кругами под глазами, вывалился из вагона на перрон и стоял, громко вдыхая свежий морозный воздух. Над перроном тихо кружились первые в эту осень снежинки.
Она стояла напротив, тихо смотрела на него и чуть улыбалась. Они встречались впервые. До этого был почти год разговоров по скайпу, электронных писем, лайков под высказываниями в соц.сетях. Она его сразу же узнала. Да, такой же, как и на фотках – стремительный, нервный, измученный и вымотанный, худой, в джинсах и свитере, с небольшим рюкзаком за спиной.
Он стоял и оглядывался, пытаясь найти её взглядом, но не мог никак найти в толпе. В голове крутились черные мысли: «Сорвался, припёрся к черту на кулички… Зачем? Чем она может помочь, если я сам не могу себе помочь? Позвала, не встретила… И она обманула… Что же дальше делать?» Мысли становились все мрачнее и тяжелее.
И вдруг он увидел её. Даже не увидел, а почувствовал и повернулся в сторону и увидел её глаза. То ли зелёные, то ли серые… Пристальный взгляд, небольшой рост, короткая стрижка под подростка, джинсы, водолазка и утепленная жилетка. «А на фотографиях она выглядит моложе…». Он же не знал, что фотографиям во всех соц.сетях уже больше 8 лет и просто некому достоверно и не страшно сделать ей свежие фотографии. Они минуты две стояли, глядя друг другу в глаза… Мир словно остановился…
Оцепенение нарушила толпа пассажиров, хлынувшая по перрону на очередной поезд, посадку на который только что озвучил машинный голос по громкоговорителю. Он стремительно шагнул в толпу, протиснулся и вдруг оказался прямо перед ней.
– Пошли, – тихо сказала она, взяла его за руку и повела куда-то.
Они молча шли по каким-то улицам, переходам, пришли в гостиницу, поднялись в номер. Он впервые повиновался, безропотно, не спрашивая и не сопротивляясь, как под гипнозом. Очнулся, когда она тихо спросила:
– Замерз?
– Нет…
– Тогда я закажу ужин…
Позвонила по телефону, что-то заказала и положила трубку. Он подошел со спины, взял её за плечи и повернул к себе, вздохнул, чтобы столько сказать, спросить, рассказать, просто заглянуть в её лицо, но… Увидев её глаза, осекся и слова застряли в горле…
– Молчи!
Её ладонь легла ему на губы.
– Садись и закрой глаза.
Он не мог сопротивляться… «Почему? Точно – ведьма… Но хуже уже не будет – хуже уже некуда…» Стянул куртку, откинул в угол рюкзак, сел в кресло и закрыл глаза. Её пальцы тихо по спирали бродили по голове, иногда надавливали на какие-то точки, после чего сильнейшая боль насквозь пронизывала всё тело и тут же теплом расплывалась по телу. В такие моменты он невольно вскрикивал и глубже оседал в кресле. После каждого такого всплеска боли он всё глубже и глубже погружался в небытие, как в туман…
Очнулся он в кресле, укутанный теплым одеялом. В комнате пахло свежим чаем с лимоном и свежим хлебом. Рядом с треском горел камин. На камине тихо тикали часы. «Когда мы пришли в гостиницу было 11 часов утра, а сейчас часы показывают 9 вечера? И за окном совсем стемнело… Как?» Мысли путались…
– Ты чуть не замёрз под этим осенним дождем, – раздался тихий уже знакомый голос.
«Ничего не понимаю… Откуда камин, бревенчатые стены… Ведь пришли мы в обычную типовую гостиницу… И почему осенний дождь? Когда я приехал, начал идти снег…» Он помнил всё, но не мог вспомнить, как попал сюда… Рядом в кресле сидела она.
– Тебе надо подкрепиться. Ещё много работы… – с улыбкой сказала она, протягивая чашку душистого травяного чая и ставя ближе небольшой журнальный столик со свежим хлебом и тарелками с какими-то блюдами.
Он взял теплую чашку, сделал несколько глотков. Чай был чуть терпкий и чуть сладковатый на вкус. После каждого глотка тепло новой волной разливалось по телу. Через несколько глотков он снова провалился в небытие…
Перед глазами мелькали картинки из жизни – события, как в калейдоскопе выхватывались из памяти и выстраивались в пока не осознанную картину. Некоторые из них вызывали радость и нежная улыбка появлялась на его измученном лице. Некоторые события вызывали жгучую боль и его тело снова сжималось до точки. Потом пришло осознание, что события, вызывающие страдание, повторяются вновь и вновь, до тех пор, пока боль не растворялась в окружающей его пустоте… Он проваливался в эту пустоту и летел в ней, пока не пролетал через огонь. Этот огонь не обжигал, не причинял боли, от него не было ожогов. От него становилось светло и тепло…
Ему показалось, что эта круговерть длилась вечно. Он устал, вымотался, обессилел, но в тоже время было какое-то нарастающее ощущение тихого спокойствия в душе, уверенности, что скоро всё встанет на свои места…
Когда он вновь очнулся, он был в той же комнате с камином. Никого рядом не было. Так же потрескивал камин, тикали часы. «Часы!!! Я столько проспал, а на часах всё так же 9 часов вечера… Чушь какая-то…» Мысли снова метались по голове, как раненный зверь в клетке. Что-то перекусив из тарелок на журнальном столике, он снова сделал несколько глотков чая, так удивившего своим вкусом. И снова провалился в небытие…
Он парил в каком-то безграничном и тёплом пространстве. Цвета сменялись от нежно-голубого до темно-синего, от нежно-розового до темно-бордового – смешивались, искрились, переливались… Тихо играла какая-то очень знакомая мелодия. Он парил в оцепенении и с восхищением разглядывал эту красоту…
Вдруг всё потемнело и стихло. Он подскочил и сел. Стандартная типовая комната гостиницы, пустые тарелки на столе, что-то булькающий телевизор в углу комнаты. Один в номере. Он встал и ещё раз огляделся. На столе среди тарелок лежала записка. «Извини, срочно пришлось уйти. Отдыхай до вечера. Я позвонила на твою работу и передала, что тебя не будет сегодня. Жену тоже успокоила. Отдыхай. В 18-30 я подъеду, поговорим».
Мысли снова спутались… Сколько он спал? Приехал 19 сентября в 11 утра в субботу – при чем тут работа?» Достал планшет из рюкзака, включил – экран упорно показывал дату «21 сентября, понедельник, 16-27». «Я вырубился на трое суток? Как это возможно?» Смотреть новости и читать все сообщения не хотелось – он выключил планшет и снова закутался в одеяло, пытаясь как можно дольше сохранить это ощущение безмятежности и покоя…
– Ну вот и всё. Теперь я спокойна за тебя… – услышал он удаляющийся голос, который медленно растворялся в тиканье часов и треске дров догорающего камина.
Он проснулся от стука в дверь. На пороге стояла работница гостиницы:
– Вас просили разбудить в 18-30. Вот Ваш билет до Москвы на 19-20. Вам надо поторопиться, чтобы не опоздать на него.
Он вздохнул. Быстро собрался, сдал номер. Он шагал пешком на вокзал на обратный поезд. Мыслей не было. Он решил после обдумать, что ему приснилось, а что было на самом деле… Но не сейчас, потом… Внутри было спокойно и умиротворенно. Всё потом… Устроившись в вагоне, он снова задремал…
И увидел её…
– Не уходи…
– Я пришла проститься… Я не смогу жить в твоем мире. Но я могу жить в твоем сердце, но чтобы ты помнил, я оставлю тебе небольшой подарок.
Она протянула свою горячую ладонь, коснулась его груди и тепло её руки начало заполнять его сердце. Она сняла небольшой кулон со своей шеи и надела на него. Он посмотрел на кулон. Небольшой металлический кулон с витиеватым рисунком, переливающимся нежно голубыми и серо-синими оттенками.
– Красивый…
– Это мой талисман. Он будет тебя охранять, когда у меня не хватит на это сил…
Всё стихло. Он открыл глаза. Она исчезла. Стук колес, храп из соседнего купе и недопитый стакан чая на столе. «Опять всё приснилось… Завтра разберемся… Всё завтра…» Сон снова овладел им. Снов больше не было. Утро началось, как обычно в вагонах. Проводница с кем-то ругалась, где-то хныкал ребенок, народ суетился, собирая свои вещи.
– До Москвы 30 минут, – прогремело на весь вагон.
Он пошел умыться. Вытирая лицо полотенце за что-то зацепилось. Это был кулон, тот самый… С серо-голубыми разводами и таким странным рисунком! «Значит, это был не сон! Не сон!» Приближалась Москва. Он выходил на перрон таким же, как и раньше, что что-то было в нем другим. Прямая спина, пружинящая походка. Необъяснимое спокойствие. И ещё была тихая уверенность, что всё и со всеми наладиться…
И не покидала надежда вновь, пусть во сне, увидеть ЕЁ…
Авария
Мы шли по обочине вдоль дороги – я и мой сын. Мы часто гуляем перед сном. Со стороны, наверное, казалось, что чужие друг другу люди просто идут на остановку. На самом деле мы шли, не мешая друг другу думать во время прогулки. В душе было спокойно, чирикала какая-то запоздалая пташка, начинало смеркаться. Сын шел впереди в метрах десяти впереди, шел и, как обычно, что-то чирикал на своем языке…
Но вдруг в тишине раздался еле уловимый звук, который заставил насторожиться. Подняв глаза на сына, моё сердце сжалось в комок и захотелось кричать… Навстречу сыну наперерез неслась неуправляемая машина, которую сын не видел! Водитель пытался увести машину, но она не слушалась руля и стремительно приближалась к сыну! Ужас сковал всё… «Не успею… До машины еще метров десять, а она вот-вот собьет сына… Что же делать…» – набатом гремело в голове.
Как во сне – машина медленно приближалась… Раздался глухой звук удара, звук рассыпающегося битого стекла и чей-то вскрик… Жуткая боль огнем растеклась по ноге и правой части тела… Темнота, тишина и жуткая пульсирующая боль… Через боль всплывающее из небытия сознание выхватывало чьи-то лица, капельницы, звук мчащейся скорой, крики врачей и все вновь растворялось в темноте. «Что с сыном? Что с ним? С кем он сейчас?» – кричало внутри, но снаружи было тихо и темно…
Сколько это продолжалось, неизвестно. В какие-то моменты вдруг слышался голос сына: «У меня все хорошо, не волнуйся», но сознание не верило… Сын не говорил, точнее, говорил, но на своем «птичье-дельфиньем» языке и его почти никто не понимал… Сны? Галлюцинации? Вокруг было тихо и темно… Только пульсирующая боль иногда давала себя знать… «Что с сыном?» – кричало внутри…
Я приоткрыла глаза. Вокруг было темно. «Наверное, ночь» – пронеслось в голове. Новый всплеск жуткой боли утопил сознание в небытие… Когда я снова открыла глаза, всё плыло перед глазами. Боли уже не было, но была усталость и пустота… Вокруг суетились врачи и медсестры, но мою руку кто-то крепко держал и слышался шепот: «Со мной всё хорошо, не волнуйся, мама»…
Когда я открыла глаза в следующий раз, вокруг было тихо, за окном светало. Боли уже не было. Капельница, гипс, куча аппаратуры, провода и тишина вокруг.
– Очнулись! Как хорошо! Сейчас врача позову – прожурчал чей-то голос и белый халат скрылся в проёме двери.
Через несколько минут через неё ввалилась толпа белых халатов.
– Как вы себя чувствуете? – спросил один из них. Не хватало воздуха и сил, чтобы что-то ответить.
– Что с сыном? – прошептала я, хотя мне показалось, что я прокричала на весь город.
– С ним всё в порядке, он с вашей мамой дома, не волнуйтесь. Вот вы пострадали очень сильно – сложный перелом ноги и вот сердце ещё барахлит. Ничего, не волнуйтесь, всё уже хорошо. Скоро на ноги поставим. Поправляйтесь.
– Спасибо, – выдавила я и, обессилев совсем, вновь куда-то провалилась.
Проспала ещё сутки, очнувшись в очередной раз, увидела маму. Перекинулись парой фраз – с сыном действительно всё было хорошо, он не пострадал. Хотя это было странно, ведь он был ближе к мчавшейся на него машине, чем я. Опять заснула.
Потихоньку начинала выздоравливать, мысли перестали путаться, боли не было, ну а гипс обещали через месяц снять. Приходил следователь, пытался узнать, что же тогда произошло. Отнекивалась, ссылаясь на то, что ничего не помню. Хотя, что я могу сказать… Машина неслась на сына и между ними было не более метра, но что произошло потом – мозг отказывался понимать…
Еще приходил тот самый водитель, что был за рулем этой машины. Приятный мужчина. Поговорили. Успокоила его, что он ни в чем не виноват и как всё произошло – я не помню. Он сказал, что через месяц разбирательство в суде и он ищет машину, что ехала навстречу ему – вдруг у него был регистратор и это поможет узнать что же случилось. Он тоже не мог ничего объяснить об аварии – так всё стремительно произошло. И как его угораздило в тот вечер съехать с дороги, ведь машина была только после технического осмотра и всё в ней работало, как часы.
Время текло потихоньку. Через 3 недели после аварии меня выписали, еще через неделю сняли гипс. Врачи всё удивлялись, что всё срослось так быстро. На работе все желали выздоровления. Дома меня встретили мои мама и сын. Он обнял, прижался ко мне, и я вдруг услышала его голос в голове…
– Я очень скучал без тебя и очень хотел помочь, но меня не пускали к тебе!
– Я знаю… Я слышала тебя… Я тоже очень сильно по тебе соскучилась! – так же мысленно ответила я.
Сын поднял на меня глаза, улыбнулся и прижался еще сильнее.
– Пусть и таким странным способом, но мы услышали друг друга – подумала я.
– Я тебя слышал всегда, это ты меня почему-то не могла слышать… Но зато сейчас нет преград! Как хорошо… – прошептал в голове голос сына.
Через два дня позвонил водитель той злосчастной машины. Сказал, что разбирательство в суде назначили на 10 часов утра и туда с записью придет водитель машины, которая ехала навстречу ему. У него осталась запись того вечера на регистраторе.
В назначенное время все собрались в зале суда. Пытались выяснить, что происходило поминутно, но разбирательство только запутало всех.
Наконец, пригласили второго водителя. Поставили на просмотр запись с его регистратора в покадровом режиме. То, что записал регистратор, повергло в шок всех…
Машина медленно съезжает с дороги на обочину и продолжает двигаться навстречу моему сыну. Я иду метров в десяти позади сына.
Следующий кадр… Когда между сыном и машиной остаётся метра два, видно, что я поднимаю голову и начинаю кричать.
Следующий кадр… Я уже стою перед самым капотом машины и хватаю сына за руку.
Следующий кадр… Сын падает на землю в 5 метрах от машины и её капот наезжает на меня…
Следующий кадр… Удар…
Следующий кадр… Я скатываюсь на лобовое стекло, оно бьется и мелкими осколками осыпается на землю… Машина внезапно останавливается и я падаю с капота на землю…
Как? Как я оказалась перед машиной? Как сын оказался в стороне от неё и остался целым?
Потом эту запись просматривали покадрово несколько раз многие специалисты и никто не мог сказать, как произошло то, что они видели на экране. Дело закрыли за недоказанностью вины водителя, да я и не настаивала. Я была даже благодарна ему! Ведь благодаря этому случаю я наконец-то научилась слышать и разговаривать с моим сыном. А в общении с сыном после аварии начали происходить маленькие чудеса…
Мы слышим мысли друг друга, разговариваем без слов. Несколько раз у меня получалось сдвинуть спичечный коробок, только подумав об этом… Но о других чудесах я умолчу, ведь расскажи я об этом и мы оба оказались бы в соседних палатах психиатрической больницы. Это наш маленький семейный секрет.
А водитель этой машины через полгода сделал мне предложение и мы поженились. Авария вот таким невероятным образом связала нас всех. Хотя что-то подсказывает, что это совсем не случайность.
И всё самое интересное еще впереди.
Непохожий
Они переезжали в конце июля. Мало кто менял удобную и благоустроенную квартиру в городе на полуразрушенный дом на окраине деревни, но и такое, редко, но случалось. Сначала приехала женщина, поговорила с деревенскими, с директором колхоза и начала оформлять все необходимые бумаги. В назначенный день к пустующему дому на окраине деревни подъехал небольшой грузовик и трое дюжих грузчиков начали выгружать из машины нехитрый скарб. Деревенские с интересом начали собираться поглазеть на такое зрелище.
Из машины вылезла женщина, которая тут же начала показывать и объяснять мужикам, что и куда надо ставить, но не это привлекало внимание деревенских. Из машины вслед за женщиной вылез мальчик лет 10-12, молча прошел к дому, где они будут жить, постоял у крыльца, словно прислушиваясь к самому себе, и громко выкрикнул: «Священник… Звать».
Надо сказать, что дом, куда переезжали новенькие, особо хорошей славы не имел, говорили про него много разного и нехорошего. То пропадают в нём вещи, то кто-то с ума сойдет, то по ночам в пустом доме все ходуном ходит…
Женщина, бросив таскать вещи, тут же кинулась к деревенским, мол, помогите, батюшку надо звать, так сын сказал, иначе нельзя. Несколько мальчишек тут же вызвались проводить к нему и женщина, что-то крикнув сыну, ушла. Деревенские бабы тут же начали шушукаться между собой – дескать, отродясь так никто не делал. Сын же так и стоял перед крыльцом дома, словно прислушиваясь, какие жуткие истории ему рассказывает старый дом.
Когда священник пришёл и удивленно посмотрел на мальчика, тот, не глядя на батюшку, так же громко и отрывисто сказал: «Святить… Надо!» Он так и продолжал стоять перед крыльцом, пока батюшка и его помощницы выполняли ритуал освящения дома и лишь, когда вся церемония переместилась в ближайшую к выходу комнату, вошел и, указав на самый тёмный угол, куда не падал луч заходящего уже солнца, громко выкрикнул: «Здесь!»
Батюшка от неожиданности чуть не опрокинул кадило и замолчал, бабки за его спиной словно окаменели… «Здесь! Надо успеть…» – громко выкрикнул мальчик.
Батюшка, словно очнувшись от глубокого сна, продолжил кропить всё святой водой, читая молитвы, но дойдя до этого самого угла, начало происходить что-то непонятное… Вода, попадая на стену, не стекала по ней на пол, а словно с перекалённой сковородки клубилась дымом и, стелясь по полу туманом, ручейком выбегала за порог дома…
Так продолжалось еще минут двадцать. И когда последний дымок исчез за порогом дома и растворился в ближайшем овражке, комната вдруг озарилась светом закатного солнца, все услышали громкий возглас мальчика: «Все… Хорошо!» и он начал падать, теряя сознание. Мать еле успела подхватить его и вынести на крыльцо.
Батюшка, выйдя из дома и ещё постояв немного во дворе, задумчиво что-то бормоча, пошел в сторону церкви, а бабки, которые ему помогали, тут же наперебой рассказывали всем присутствующим, что же случилось в доме. Равнодушных не осталось и все принялись дружно помогать перетаскивать вещи в дом. По ходу дела все и перезнакомились.
Женщину звали Татьяной, ей было немногим больше сорока, моложавое лицо с грустными глазами, учитель истории. Её сына звали Мишей. Ему 12 лет и его поведение очень сильно отличалось от всех принятых норм. Он был странным, потому что не разговаривал, а отрывисто выкрикивал одно или два слова и опять замолкал. Татьяна объяснила бабам, что в школе его все ребята затравили за его непохожесть, с ним никто не общался, но и дурачком его назвать было нельзя, говорил всегда по делу, коротко и ясно. Умолчала тогда она о многом, что касалось её сына, попросила лишь всех быть терпимой к её такому непохожему на всех сыну.
Долго в этот вечер не могла успокоится деревня… Несколько женщин остались помогать новоселам, а потом за чаем до утра и разговаривали о жизни такой простой и не всегда понятной. Остальные же разбрелись по домам и там обсуждали вечерние происшествия.
Миша, когда очнулся, прошептал тихо: «Спать» и очень быстро заснул. Он спал на кровати в пустой ещё комнате и улыбался во сне. Что ему снится, никто не знал…
А из открытого окна на него мягким светом светили звезды, раздавались перепевы птиц и тянуло запахом полевых цветов…
Провал
Очередное утро начиналось для Киры как обычно. Будильник, кофе, недолгие сборы, автобус, работа. Обед тоже начался, как и всегда. Кира выставила в статус «Не на месте», быстро оделась и вышла в столовую. Столовая недалеко – надо было пройти несколько домов, завернуть за угол, перейти дорогу, пройти еще метров тридцать и зайти в небольшой зал, где вечно пахло борщом, компотом из сухофруктов и чем-то пряным.
