Некромантка с амбициями

Я качнула головой.

– Нет. Я понятия не имею, кто она. Просто девушка, которую пытаются найти брат с сестрой.

– А ты, стало быть, решила выполнить дело и получить вознаграждение? – хмыкнула Тьян. – Что-то не похоже, что те, кто напечатал эту листовку, располагают деньгами. Только время потратишь.

– Я хочу помочь.

– Ох, милашка… – Сиенка закатила глаза. – И зачем тебе это? У тебя симпатичная мордашка, мужчины таких любят. Нет бы найти покровителя поприятнее и жить себе спокойно, а тебя тянет на сомнительные поиски незнакомой девицы, которую даже стража искать не станет.

– Может, поэтому я и взялась за это дело? – буркнула сердито. – Потому что никто не берется. А ведь не деньги и не пол определяют человека. Каждая жизнь имеет значение.

Вот только нравоучений от работницы красного квартала мне для полного счастья не хватало! Покровителя, скажет тоже! Прятаться за спиной мужчины мне никогда не хотелось. Даже за такой ладно сложенной, как у бывшего соседа.

Тьян, уловившая перемену моего настроения, развивать тему не стала.

– Ладно-ладно, героиня, – примирительно проговорила сиенка. – Хочешь искать девочку, ищи. Хотя честно скажу, шансов, что она до сих пор жива, немного. В Солт-вен-Дамме постоянно пропадают люди. За одно только утро кто-нибудь обязательно не досчитается горничной, двух-трех фабричных работниц и с десяток моряков, сошедших вечером на побывку в Остэнде. Половину через пару дней найдут – кого на складах с ножом в груди, кого в канале. Думаешь, – она перевернула газету, постучав пальцем по колонке объявлений, – чистильщики просто так постоянно ищут помощников? Каждый день со дна достают трупы. Пьяницы, отчаявшиеся должники, опозоренные девицы, слишком принципиальные, чтобы торговать телом…

Я встрепенулась.

– Может, ты видела ее? – спросила наудачу. – Стражи утверждали, что она могла пойти на… ну, такую вот работу. Как у тебя.

Тьян громогласно расхохоталась.

– Подумать только, какие мы нежные! – фыркнула она, насмешливо глядя на меня. – Убийц пугать мы не боимся, а слово «проститутка» сказать не можем?

– Нет. – Я смутилась. – Просто…

– Меня ты этим не обидишь, милашка из Арнемгена. Я своей жизни не стыжусь – лучше ноги раздвигать, чем гнуть спину на рисовых полях. А что касается твоей девочки, она не из наших, это точно. Слишком уж чистенькая и чопорная, без огонька в глазах. Такие в красный квартал не приходят – или замуж за приличного вена, или головой в канал.

Я кивнула, забирая из рук Тьян лист. Да, было бы слишком просто, если бы Ида Петерс нашлась благодаря случайно встреченной работнице красного квартала. Но, увы, в жизни так не бывает.

Отчаиваться я не собиралась. Главное, чтобы молодая вейна не оказалась среди выловленных в канале трупов, а с остальным я как-нибудь справлюсь.

И начну с фабрики, где последний раз видели вейну Петерс.

Я показала сиенке нужную строчку.

– Знаешь, где это?

– О-о-о, – задумчиво нахмурилась Тьян Ю. – Забавно. Как раз на днях читала об этом месте. Хозяин их, вен Боэр, выдвинул свою кандидатуру в Совет Соединенных Провинций на место умершего Мейера, так теперь прикормленные издания его мало что со всех сторон не облизывают. Лучшие ткани, честная торговля, передовое производство… – Она закатила глаза, но я и так уже поняла, какого она мнения обо всем, что пишут в крупных газетах. – Далековато, правда, отсюда до фабрики. Проще нанять извозчика.

– Нет уж, – качнула головой я. – Дойду как-нибудь. Гультены, как ты понимаешь, в кармане сами не плодятся.

– А жаль, – вздохнула сиенка. – Жаль. Ну, слушай. Главное, что нужно запомнить, чтобы ориентироваться в Солт-вен-Дамме – это четыре канала, полукругом выходящие к реке и заливу. Центральный – Солтен – опоясывает старые кварталы и с обеих сторон закован в гранит. Дальше идет Веерграхт, вдоль набережной которого высажены деревья, потом Даммграхт, тянущийся от Остэнде до Вестэнде…

***

Объясняла сиенка хорошо, но боковые каналы и извилистые улицы стремительно разраставшегося города все равно запутали меня и сбили с дороги. Пришлось прибегнуть к главному совету Тьян Ю – «если заплутаешь, выходи к воде и оттуда ищи нужную улицу» – добраться до Даммграхта и уже там разжиться в книжной лавке картой города, чтобы радостно выяснить, что последние четверть часа я кружила вокруг одного и того же места. А для того, чтобы попасть к фабрикам, нужно было свернуть на два квартала раньше и идти прямо к морю, ориентируясь на запах рыбы и крики чаек.

Промышленная часть Остэнде, где располагались мануфактуры, хоть и была немного тише, чем портовый район, на контрасте с центром все равно показалась перегруженной и оживленной. За место на узких грязных улочках спорили между собой люди, повозки и снующие между ними мальчишки-разносчики, булочники и чистильщики обуви, а гул стоял такой, что я немедленно заскучала по благостной тишине красного квартала, где утром не было ни работниц, ни клиентов. Высокие дома отличались узостью окон и простотой отделки, а последний из опоясывающих город каналов, прозаично названный именем Соединенных Провинций, выглядел мутным, грязным и отдавал гнилостным духом человеческой смерти. Или среди местных чистильщиков не было некромантов, или вены плохо делали свою работу, оставив на дне пару-тройку тел.

Я мысленно поблагодарила судьбу за встречу с Тьян Ю, а сиенку – за рекомендацию пансиона Бесс. Все-таки хорошо, что мне удалось найти место в чистом и относительно спокойном – с поправкой на соседство с красным кварталом – месте. А то идешь по городу, а ощущения не лучше, чем на арнемгенском кладбище. Бр-р.

Даже для некромантской психики смерть – не самая хорошая соседка.

Наконец очередной поворот вывел меня к высокой ограде текстильной фабрики. Кованые ворота были заперты – утренняя смена уже заступила на работу, а праздных зевак тут, очевидно, не жаловали.

Меня это не остановило.

На стук отозвался привратник. Окинув меня недовольным взглядом сквозь узкую щель в боковой калитке, чем-то напоминавшую бойницу неприступной крепости, он по-старчески ворчливо пробурчал что-то про нерадивых сотрудниц и затребовал пропуск.

– У меня его нет, – бодро ответила я. – Но мне нужно поговорить с управляющим.

– А ему до вас нет никакого дела, – отрезал старик. – Будет он тратить время на всяких попрошаек.

– Я не попрошайка. Я ищу Иду Петерс. Она работала у вас…

– Милочка, – невежливо перебил меня привратник. – На фабрике работает восемь сотен девиц. Откуда мне знать какую-то там Иду?

– Дело в том, – не отступила я, – что она пропала…

– И что с того? Ничем не могу помочь.

– Я хочу ее найти. Может быть, вы помните ее? Серые глаза, темные волосы, хрупкая фигура.

Покопавшись в сумке, я извлекла оттуда сложенную листовку и развернула ее перед смотровым окном, продемонстрировав рядом медный кругляш гультена. Из щели показались узловатые пальцы, но я отступила на шаг, давая понять, что так просто расставаться с деньгами не намерена.

По другую сторону двери воцарилось задумчивое молчание.

– А, точно, – наконец откликнулся вен. Протянутая монетка исчезла в узкой щели. – Узнаю. Была здесь такая. Работала прядильщицей. Начальник наш, Беккерс, ее из всех выделял.

Я вытянулась, точно птица, заметившая блеск рыбьей спины среди волн.

– Выделял? За хорошую работу? Или…

Привратник, увы, понял меня по-своему.

– Как выделял, так теперь уже к другой присматривается. Что, думаешь, за столько дней твоей приятельнице не нашли замены? Да вейны волосы друг дружке повырывать готовы ради того, чтобы сюда устроиться. Это тебе не телом торговать или подносы разносить. Настоящая приличная работа.

Он вдруг нахмурился, окинув меня неприязненным взглядом.

– А ты что, сама присматриваешься к ее месту? Может, и подружку специально притопила в канале, чтобы вместо нее устроиться к прядильщицам? Знаю я вас, девиц. Коварные змеи, только притворяющиеся невинными овечками…

С последним так и тянуло поспорить, но мысль, очищенная от женоненавистнической шелухи, была здравая. Вдруг и правда новая протеже начальника смены решила устранить конкурентку? Да и самого Беккерса не стоило сбрасывать со счетов. Мало ли, в чем именно заключалась эта самая «протекция» и что мог сделать мужчина, когда Ида решилась уйти с опостылевшей фабрики ради лучшей жизни…

Очень, очень подозрительно!

Вот только чтобы выяснить подробности, нужно было узнать больше о начальнике смены и других прядильщицах. А как сделать это, если не работаешь на фабрике…

«Хотя… почему бы, собственно, и нет?»

И привратник как раз подсказал хорошую идею.

Я поправила жакет и прическу и прямо встретила взгляд вена сквозь смотровое окно.

– Да.

Старик недоуменно нахмурился.

– Что да?

– Да, вы правы. Я действительно хочу здесь работать. Пожалуйста, пропустите меня к начальнику смены, возможно, мы с ним сумеем договориться.

– А что, – привратник хмыкнул. – Может, и сумеете.

И недвусмысленно уставился мне в декольте.

Первым желанием было осадить наглеца возмущенной тирадой – он не в красном квартале, а я не девица по другую сторону окна, завлекающая клиентов едва прикрытым телом. Но, проследив за направлением чужого взгляда, я поняла, что смотрел вен вовсе не на мою грудь – к слову, не такую уж и выдающуюся. Внимание привратника привлекла магическая бусина, от резкого движения выскользнувшая из-под жакета. Похоже, вейны с высоким уровнем магии появлялись на фабрике нечасто, а природу источника подслеповатый старик не заметил.

– Земляная?

– Третий уровень, – уклончиво ответила я.

А что? И не соврала ведь. Третий. Подтвержденный. Все честно.

Привратник остался доволен.

– Могу замолвить за тебя словечко перед Беккерсом, – проговорил он. – Разумеется, не просто так.

Вздохнув, я полезла за кошелем – ну кто бы сомневался, что у каждой услуги есть своя цена.

Десять гультенов вена вполне удовлетворили. За калиткой послышалась возня и скрип замка. Несколько секунд – и дверь передо мной отворилась, явив взгляду мужчину в потертом камзоле.

– Работницы с третьим уровнем всегда пригодятся, – ухмыльнулся он, пряча деньги в карман и пропуская меня на территорию фабрики. – Проходи. Так и быть, отведу тебя к Беккерсу.

ГЛАВА 6

Начальник смены Карел Беккерс оказался ничем не примечательным веном средних лет с густыми соломенными волосами, одутловатым лицом и намечающимся брюшком, говорящим о малоподвижной жизни, пристрастии к роскоши и чревоугодии. На закоренелого преступника вроде Дэва и его дружков он походил мало, на покорителя женских сердец – тоже, так что предположение о том, что вейна Петерс была его любовницей – по крайней мере, от большого чувства – отмела без долгих размышлений.

Конечно, это не означало, что вен Беккерс не мог принудить девушку силой, похитить или спрятать в наказание за побег с фабрики. Было в нем что-то неприятное, отчего все внутри так и кричало о необходимости быть осторожнее. Посреди небольшого темного кабинета без особенных излишеств вен выглядел особенно чужеродно в своем роскошном синем камзоле с кружевной отделкой и золотыми запонками. Но эманаций смерти рядом с начальником смены я не чувствовала – какой-никакой, а плюс. За последний месяц ничья гибель не оставила на вене Беккерсе свой несмываемый отпечаток.

Мою кандидатуру начальник смены одобрил быстро, спросив лишь про базовые навыки в магии и уровень силы. Даже на бусину толком не взглянул, чем лишь усилил мое недоверие. То ли фабрика и правда нуждалась в одаренных работницах, то ли данные очередной нанятой девицы не имели особого значения. Не потому ли, что прядильщицы надолго не задерживались?

Подозрительно? Не то слово.

Но познакомиться с веном Беккерсом поближе не удалось. Буквально через несколько минут после того, как я оказалась в его кабинете, на пороге появилась вейна, представившаяся Эрикой Смит, старшей над работницами. Я была передана ей из рук в руки с наказом выдать мне со склада чепец и фартук и к концу дня добиться хотя бы половинной выработки для того, чтобы за мной сохранилось место прядильщицы.

Вейна не слишком обрадовалась дополнительной нагрузке, но спорить не стала – лишь поклонилась и, хмуро кивнув, повела меня за собой в текстильный цех.

– Волосы убрать, – инструктировала она на ходу, пока мы бежали по утоптанному внутреннему двору от склада к зданию цеха. – Рукава закатать. Сумку надень под жакет, чтобы не мешала. Можешь, конечно, оставить в специальной комнатке, но за сохранность не ручаюсь – были случаи. В полдень и в пять разносчики приносят чай с сахаром и выпечкой. Цена – один гультен. Заранее подготовь монету, задерживать ради тебя производство никто не будет. И руки береги.

– Спасибо, – кивнула я, затягивая завязки чепца. И, чуть подумав, добавила с легкой небрежностью. – Ида рассказывала о ваших порядках. Ида Петерс. Знаете такую?

При упоминании пропавшей девушки по лицу Эрики Смит пробежала тень, но она быстро взяла себя в руки.

– Да. – Вейна сухо кивнула. – Ида. Водница. Работала здесь два года, потом уволилась.

– Сама?

Эрика окинула меня подозрительным взглядом.

– Да, сама, – после паузы неохотно подтвердила она. – Уведомила Беккерса, получила расчет и была такова.

– Она просто ушла? Без ссор, без скандалов, без конфликтов?

– Да.

– А вы знаете, куда именно?

Вейна резко остановилась и повернулась ко мне, строго заглянув в глаза.

– Ты ведь сказала, что вы знакомы. Откуда такие вопросы?

– Знакомы, – соврала я. – Но я не видела Иду почти месяц, так что не знаю подробностей.

Мои слова Эрику не убедили. Но когда я уже решила было, что старшая смены не ответит, она заговорила снова.

– Нет. Я не знаю, где она сейчас. Мне она ни о чем не рассказывала.

– А кому могла? – не отступала я. – У нее здесь были подруги?

– Подруги? – искренне удивилась вейна. – Милая, мы ходим сюда не для того, чтобы заводить подруг.

– И почему же?

Она усмехнулась, окинув меня снисходительным взглядом.

– Проработай до конца смены – и у тебя не останется глупых вопросов.

***

Дожидаться озарения до конца вечера не пришлось – я поняла все в первую же минуту, как только оказалась в текстильном цеху. Гул стоял такой, что я не слышала своих мыслей – не говоря уж о том, чтобы перекинуться парой слов с сопровождавшей меня вейной. Стрекотали веретена, скрипели оси прядильных колес, грохотали, носясь взад-вперед по проходам, тележки, толкаемые девочками-подростками. Точно огромный живой организм, все вокруг беспрерывно пребывало в движении. И вместе с тем я не могла не чувствовать впитавшийся в темные половицы едва ощутимый запах смерти, незримо стоявшей за плечами носильщиков, ткачих и прядильщиц.

Похоже, наставление беречь руки не было простой формальностью. Несчастные случаи на производстве время от времени уносили жизни нерасторопных вейн.

Могла ли Ида, проработавшая на фабрике целых два года, оказаться одной из них?

Кто знает…

Удивляться, впрочем, было нечему – судя по изможденному виду работниц, трудились они на износ. Я насчитала не меньше двух сотен молодых вейн, выстроившихся у станков, расставленных вдоль стен и центральной галереи. Примерно четверть девушек вычесывали лен, столько же – переплетали на огромных ткацких станках готовые нити. Работали парами – одна раскручивала механизм, другая ткала или готовила пряжу, не останавливаясь ни на минуту.

Я поморщилась. Движения работниц, беспрерывные и монотонные, вгоняли в уныние и навевали воспоминания о попытках мачехи приспособить меня, некромантку с подростковым упрямством и нестабильной магией, только-только начавшую входить в силу, к полезной домашней работе. Успеха это не принесло – лишь перепортило немало пряжи и привило мне стойкое отвращение к веретену и запаху необработанной шерсти. Но чего не сделаешь ради расследования.

– Сюда, – поманила меня старшая вейна, указав рукой на центральный ряд. – Поторопись.

Я честно опасалась, что придется потратить не один день, чтобы в короткие перерывы расспросить всех работниц о пропавшей Иде, но оказалось, что прядильщиц в цеху было не так уж много. Как рассказала Эрика, ими становились лишь те, чей магический уровень был достаточно высок для того, чтобы с нужной скоростью свивать тонкие нити – как минимум, уверенный четвертый или выше. Таких оказалось всего пятнадцать – и Ида когда-то входила в их число.

Большая удача!

За последним станком пыхтела над прялкой тощая и бледная конопатая вейна. Подзатыльник Эрики без лишних слов сдернул ее с места. Девчонка ойкнула, едва не выронив катушку нитей, и схватилась за покрасневшее ухо.

– Ада, за колесо, – перекрикивая цеховой гул, рявкнула старшая над прядильщицами. – А ты, – напарница рыжей подскочила на колченогой табуретке, – на валку. Новенькая, ты на веретено. Вытягивающее плетение знаешь?

Я кивнула. Это входило в базовый курс прикладной магии и практиковалось всеми одаренными, начиная с четвертого уровня, вне зависимости от природы источника.

– Покажи.

Я приняла веретено из рук старшей и, дождавшись, когда новая напарница раскрутит колесо, проворно заработала пальцами, перевивая магию с пряжей.

Вейна придирчиво осмотрела нить и осталась удовлетворена результатом.

– Годится. Продолжай в том же духе. И вас это тоже касается! – Она повысила голос, и прядильщицы, ненадолго прервавшиеся, чтобы посмотреть на новенькую, мигом вернулись к работе.

Натянув веретено, я присоединилась к ним.

Первая пара часов прошла легко. Пока пальцы не устали, а источник был полон энергии, я двигалась хорошо, не слишком отставая от товарок. Удерживала источник в узде, не позволяя некромагии пересушить пряжу, и аккуратно вплетала частички силы в тонкую нить, делая ее прочнее, ровнее и легче.

А дальше…

Я не сразу осознала, когда все пошло не так. Казалось, всего минуту назад я спокойно заканчивала вторую катушку, готовясь отправить ее ткачихам и взяться за следующую, как вдруг заметила легкую дрожь в пальцах. И все – как отрезало. Руки налились свинцом, ноги заныли от долгого стояния на одном месте, между лопатками болезненно закололо – будто вся тяжесть мира упала на плечи. Я подобралась, выпрямив спину. Не помогло.

Игнорировать усталость с непривычки не получалось. И магия, конечно, не могла не откликнуться на нужду тела, вытягивая силу из того, что было под рукой. Я почувствовала это сразу же – нити стали более сухими, ломкими, волокна рвались под пальцами.

«Спокойно, Кристель, спокойно».

– Расслабь плечи, – раздался девичий голос, лишь благодаря магии различимый в гуле текстильного цеха.

Я обернулась и встретилась взглядом с соседкой в синем платье, миловидной молодой вейной чуть старше меня. Она стояла спокойно, расслабленно, а пальцы и воздушная магия точно жили отдельной жизнью, выполняя тяжелую работу – чему оставалось лишь позавидовать, если бы я планировала и дальше постигать мастерство прядильщицы.

– Не тяни так сильно. Будешь напрягаться, свалишься без сил задолго до конца смены.

Послушавшись, я ослабила нажим. Действительно стало чуточку легче. Даже магия успокоилась, очищаясь от примеси тлена.

– Спасибо, – ответила одними губами.

Соседка улыбнулась.

А я поняла, что надо раскидывать сети, пока рыба сама плывет к кораблю.

– Кристель, – представилась я, прогоняя усталость на краешек сознания.

– Инесс.

На мое счастье, механический гул разрезал сигнал рожка – настало время обеда. Измученные тяжелой работой девушки оживились, откладывая в сторону веретена, пока их напарницы останавливали движение прядильных колес. Из юбок и кошельков показались медяки, заготовленные для вафель с чаем. Как раз вовремя – по проходу, распространяя запах свежей выпечки, загрохотала тележка, толкаемая лопоухим мальчишкой.

Стоило поесть, но аппетита не было от слова совсем. Я бессильно опустилась на дощатый настил, привалившись спиной к защитному кожуху прядильного колеса. Рыжая Ада, после моего появления разжалованная из прядильщиц в помощницы, недовольно фыркнула.

– Можем поменяться, – не глядя на девушку, предложила я. Поворачивать шею было слишком больно.

– Вот еще! – Вейна презрительно задрала нос, хотя ей, судя по учащенному дыханию, было не сильно лучше, чем мне. – Буду я из-за тебя ссориться со старшей. И так к твоей руке еле приспособилась.

– Не спорьте. – В поле зрения показались носки ботинок и синяя юбка, а еще через секунду перед моим лицом возникла кружка горячего чая. Вторую такую же Инесс протянула сгорбившейся на табуретке Аде. – Обед длится всего десять минут, незачем тратить его на пустые препирательства.

Я благодарно улыбнулась прядильщице, забирая из ее рук напиток. Заодно стоило, конечно, отдать Инесс, явно купившей все три порции за свои деньги, припасенный гультен, но вейна только махнула рукой – потом сочтемся. Спорить не стала и жадно приникла к кружке, глотая крепкий сладкий чай, будто специально придуманный для скорейшего восстановления сил.

– Спасибо.

Инесс кивнула.

– Дальше будет легче. У тебя хороший уровень, так что если научишься грамотно распределять силы, очень скоро приспособишься и выйдешь на норму выработки. И платить сразу начнут лучше.

Я скептически усмехнулась – отличная перспектива, ничего не скажешь. Прямо слышно, как в голове громко смеется мачеха, не устававшая повторять, что в столице я ничего не добьюсь, мои детские мечты и рыбьей головы не стоят и закончу я на самой низкооплачиваемой работе, которую только смогу получить – а то и вовсе найдут меня спиной вверх в канале.

Нет, надо как можно скорее раскрыть дело Иды. Интересно, хватит ли этого, чтобы впечатлить вейну Симону и добиться-таки настоящего статуса личной ученицы леди-детектива?..

Моя страдальческая гримаса не укрылась от Инесс.

– Не сдавайся так быстро, – по-своему восприняла она мои эмоции. – Сама же знаешь, как трудно найти хорошую работу. Каждый день в Солт-вен-Дамм прибывают сотни мужчин и женщин со всех концов света. Большинство тратит недели и месяцы в попытках хоть куда-нибудь устроиться. И оказываются потом кто в бандах, а кто в красном квартале… – Вейна поморщилась. – А здесь и жилье в пансионе, и питание недорогое. Стабильность, опять же. И можно заработать несколько лишних гультенов, оставшись на вторую смену или в выходной.

– О да, – хмыкнула я. – Особенно в выходной.

Инесс вздохнула.

– Поверь, Кристель, это и правда важно. Я тут с пятнадцати лет и стольких девочек видела, кто уходил с фабрики в поисках лучшей работы – и оставался ни с чем. Вен Беккерс мстительный, никого обратно не берет.

– А Ида, насколько мне известно, отлично устроилась, – словно бы невзначай обронила я.

Прядильщица встрепенулась, и даже Ада, мне показалось, замерла, прислушиваясь к разговору.

– Правда? – с искренним удивлением переспросила Инесс. – А где?

Я многозначительно выгнула бровь, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно.

– У нее получилось добиться того, чего она хотела.

Наживка, брошенная наугад, неожиданно сработала. Инесс погрустнела, отставив в сторону кружку.

– Похоже, я не слишком-то хорошо ее знала. Мне казалось, что Ида нас не забудет, ведь ей не все равно. Я поверила, что она хочет помочь и сделать работу на фабрике чуточку лучше – добиться честных условий, другой оплаты ночных часов. Ида все спорила с Эрикой, хоть та и угрожала ей увольнением за то, что она мутит воду, и не боялась противостоять Беккерсу. А что в итоге? Просто ушла – и с тех пор мы о ней ничего не слышали. А ты говоришь, она живет себе – надеюсь, хотя бы счастливо. А мы…

– А что вы?

Ответ Инесс прервал сигнал рожка, означавший конец перерыва. Прядильщица отпрянула от меня, в три шага становясь к станку. У колеса приготовилась, вытянув худые руки, Ада.

– За работу! – пронесся над залом магически усиленный голос старшей вейны.

Станки натужно скрипнули, набирая обороты. Начиналась новая смена. И до момента, когда рожок прогудит вновь – целая вечность.

Я не готова была терпеть так долго. Мне не давал покоя неоконченный разговор и странные намеки Инесс, которая ждала от Иды… чего? Открытой конфронтации с Беккерсом и Эрикой в защиту подруг-работниц? Шумихи вокруг фабрики? Жалобы в дневной дозор?

Неудивительно, если после такого начальник смены и его помощница тоже решили перейти к активным действиям, защищая собственные интересы.

Инесс виделась мне единственной, кто мог пролить свет на возможную причину исчезновения Иды Петерс. Если бы только найти способ расспросить ее более детально…

Но судьба, разумеется, распорядилась иначе.

***

Я почувствовала это раньше остальных – еще не выплеск силы, мощный и неотвратимый, а разгорающееся солнце, в любой момент готовое взорваться облаком серого пепла. Бусина, надежно спрятанная под блузкой, потеплела от того, как близок был мой источник.