Посланник

Каждый раз, когда вы крутили ручку, страх нарастал резко, скачками. В один из таких моментов меня, как бы это сказать… стали пугать предметы. Стол, стены, жалюзи на окнах… Мне казалось, что они являются источником опасности. И опять же – непонятно, в чём опасность, просто смотришь на них и – страшно. Но сильнее всего меня стали пугать вы… Я почувствовал, что полностью в вашей власти. Исчез какой-то стержень внутри, который обеспечивал мое моральное превосходство над всем вокруг. Вы стали казаться мне злодеями, которые что-то затеяли против меня. Я был абсолютно уверен, что вы вот-вот меня убьете, и я никак не смогу этому противостоять. У меня в тот момент было только одно желание – убежать! Но когда я увидел чёрный дверной проем, то вот там-то и был весь ужас. Возникло ощущение, что из него сейчас появится что-то жуткое. Мне показалось, что темнота стала двигаться, я даже увидел чей-то силуэт…. Если бы это был сон, то в такой момент просыпаешься. А если нет, то, наверное, сходишь с ума, – Абдуллаев жадно допил пиво из третьей бутылки.

– Прикольно, – заключил Бочкарёв.

– Слушай, а давай теперь попробуем наоборот!– неожиданно предложил Святослав.

– Что «наоборот»? Ты захотел на мое место?

– Нет. Увеличим тебе смелость. Точнее, полностью отключим страх. Ведь смелость – это отсутствие страха.

– А вы не боитесь, что я от смелости в окно выйду?..

– Нет, мы на первом этаже. И потом, мы же тебя привяжем!

– Ну, давайте попробуем, – согласился майор. – Только привяжите крепче.

– Смотри, какой осторожный стал после первого сеанса.

Бочкарёв посмотрел на Абдуллаева, как на подопытную мышь, и что-то изменил в настройках прибора. Святослав пристегнул руки и ноги майора к креслу предусмотренными там креплениями и еще на всякий случай привязал его шею к подголовнику полотенцем.

– Приготовься, начинаем, – сказал Бочкарёв и, откусив от очередного бутерброда, включил тумблер.

Майор приготовился. На мониторе появилось уже знакомое всем значение 0,4 милливольта. Бочкарёв слегка крутанул ручку прибора против часовой стрелки. Ребята пристально вгляделись в лицо Абдуллаева.

Сначала оно было абсолютно спокойным, только глубоко в глазах можно было разглядеть легкое удивление. Вдруг взгляд майора начал теплеть. Черты и выражение его лица не изменились, но видно было, что он весь сияет от удовольствия. Бочкарёв еще чуть-чуть подкрутил ручку. Одновременно с движением его руки рот Абдуллаева растянулся в мерзкой улыбке. Он дернулся в кресле, пытаясь встать. Его лицо изменилось так, что на него стало противно смотреть. Перед ребятами сидел мерзкий, наглый уголовник

– Эй, дерьмо в желтой майке, – обратился тип к Бочкарёву, – ну давай верти дальше, чего застрял!

– Я вот сейчас тебе в обратную сторону крутану, – огрызнулся Бочкарёв, но Святослав перебил его.

– Не принимай на свой счет, это же эксперимент… Интересно, что с ним будет дальше.

Бочкарёв подкрутил еще немного. Уровень страха майора упал до 0,2 милливольта.

– А ну-ка отвяжите меня, ублюдки, – задёргался в кресле Абдуллаев. Его голос был громким и неприятным, – увидите, что будет! Он начал раскачивать кресло из стороны в сторону. – Я всё-ё могу-у-у!

Бочкарёв докрутил ручку до отметки «ноль». Одновременно с этим лицо майора снова поменялось. На этот раз – до неузнаваемости. Черты приобрели монументальную жесткость, стали каменными, как у мраморной статуи. Взгляд его стал настолько пронзительным, что, казалось, мог убить. Теперь перед ребятами предстал во всей красе и величии античный герой, сошедший со страниц древних мифов. Зрелище было потрясающее. Гладиатор из далекого прошлого сидел сейчас рядом с уставленным пивными бутылками столом и смотрел на календарь с портретом Эйнштейна глазами Александра Македонского.

– Развяжи меня, – приказала статуя Бочкарёву. Бочкарёв перестал жевать и, как кролик перед удавом, сделал шаг в направлении кресла. Святослав в последний момент успел остановить его.

– Мои приказы надо выполнять, – негромко обратился Македонский уже к Святославу. Голос древнегреческого полководца прозвучал в голове Святослава, как боевой приказ легионам штурмовать стены Трои, и он, не помня себя, начал отвязывать полотенце на шее Абдуллаева. Бочкарёв, на секунду освободившись от магического взгляда майора, воспользовался этим и метнулся к ручке аппарата.

– Назад!!! – скомандовал бывший майор. Теперь ребята почувствовали всю силу сидящего перед ними человека. От мощи его голоса у Бочкарёва подкосились ноги, и он рухнул на пол, успев, однако за это мгновение сбить ручку прибора вправо, что прибавило уровень страха древнегреческого майора до 0,2 милливольта. Лицо Абдуллаева мгновенно лишилось благородства, его перекосило от злости, и майор злобно укусил руку Святослава, которая только что отвязала с его шеи полотенце. Святослав машинально ударил майора свободной рукой в челюсть. Это не произвело на Абдуллаева ровно никакого останавливающего действия. Напротив, он, брызгая слюной, начал извергать ругательства в адрес ученых и их близких родственников. В это время Бочкарёв на ватных ногах поднялся с пола и медленно вернул ручку прибора на отметку 0,4 милливольта.

– Сдохни, тварь, – сопроводил он свое действие таким пожеланием. Лицо майора быстро приобрело человеческий вид. Лишь глаза продолжали светиться от удовольствия.

– Как же мне сейчас было хорошо! – выдохнул бывший полководец, вернувшись в реальность. Ребята, а нельзя ли как-то это зафиксировать?..

– Нет уж, видел бы ты себя, – ответил Святослав. – Хотя теоретически, небольшое снижение уровня страха – это очень перспективно. Лечение фобий без таблеток, применение в спорте, в военном деле…

– Да уж, не хотел бы я столкнуться с таким солдатом в одном окопе, – подметил Бочкарёв.

– Да вы не понимаете, – оживился майор, помогая Святославу себя отстёгивать, – отсутствие страха дает человеку такие сверхвозможности! Страх – это какой-то жуткий тормоз, атавизм, наказание, посланное человечеству за… хрен знает за что! Да мы все с вами живем в четверть жизни со своими страхами!

– Ну, ты успокойся, страх ведь нужен человеку в качестве инстинкта самосохранения, – перебил майора Святослав.

– Ничего подобного! Уже давно подмечено, что чем сильнее человек боится, тем слабее его способность к сопротивлению. Это все сказки, что со страху школьница может нокаутировать боксера или перепрыгнуть пятнадцатиметровую пропасть. Бывали, конечно, и такие случаи, но это, скорее, исключение. Именно смелость дает человеку неуязвимость и удесятеряет его шансы на победу даже в самой проигрышной ситуации. Смелость города берёт!

– Ну что ж, значит вот вам первый пример реальной пользы от нашего изобретения, – сказал Святослав. – легкий поворот рычажка может сделать из последнего труса героя Куликовской битвы!

– Так значит прибор прошел пилотные испытания? – обратился майор к Святославу. – Может, теперь займемся нашим делом? -

– Подожди, – ответил Святослав, – давай определим расположение хотя бы еще двух-трех эмоциональных зон, чтоб нам завтра было чем сразить ученый мир.

– Смотрите, как бы он вас не сразил. Ты знаешь, что может начаться, если товарищи ученые прознают о действии вашего чудо-аппарата?

– А что может начаться? – насторожился Святослав.

– Насколько я помню лекции по авторскому праву в юридической академии, все, что ты, самородок, изобрел в стенах этого ученого дома, принадлежит его руководству, то есть директору, с которым у тебя заключен трудовой договор. Так что он даже спрашивать не будет, отберет ящик и все. Тем более, что ты использовал для его изготовления камень, тебе не принадлежащий. Мой тебе совет: увольняйся. А через год запатентуй ящик, как самостоятельное изобретение.

Все задумались.

– А еще лучше, – продолжил Абдуллаев, – отдай его нам. На благо Родины, так сказать…

– А это видал! – Святослав возмущенно сунул под нос майору фигу. – Сегодня ты ему отдашь прибор, а завтра он тебя им пытать будет.

– Слушайте, – неожиданно предложил Абдуллаев, – страх, смелость – это всё как-то… сторона одной медали. Медицинская. Но страх и смелость есть у всех. А вот может ваш прибор, как бы это сказать, изменить человека, дать ему такие способности, которых изначально у него не было? Например, сделать из человека, не умеющего рисовать, художника, из тугого на ухо – музыканта?

– А зачем? – удивился Бочкарёв.

– Да нет, это интересно! – согласился Слава. – Выдающихся учёных, к примеру, очень мало. А мы – раз – берём менеджера по продажам и делаем из него профессора химии. Российская наука сразу шагнёт вперёд лет на сто.

– Так что, мы из твоего друга сейчас будем делать химика? Может, лучше привьём ему музыкальный слух, а то в такую ночь скучно без песен, – доедая самсу, предложил Бочкарёв.

– Обойдётесь, сами споёте, – не одобрил идею Абдуллаев.

– Тогда пусть нарисует что или стихи напишет, – не унимался Бочкарёв.

– Стихи? – задумался Слава. – У тебя как со стихами?

– Два в аттестате по литературе, – ответил Абдуллаев.

– Отлично, – обрадовался Слава. – Значит стихи. Он переключил рычажки на панели прибора и нажал пару клавиш.

– Попробуй придумать рифму.

– Хоть на какую тему? – спросил Абдуллаев.

– Да на любую! – посоветовал Бочкарёв, и крошки из его рта опять выпали на брюки майора.

– Да хватит жрать-то уже! – не выдержал Слава. – Весь вечер жрёшь! На поминках всю колбасу один съел.

– Я тебя сильно объёл? – возмутился Бочкарёв. – Всё равно ведь до завтра протухнет.

– Зарифмуй что-то про обжору, – предложил Слава Абдуллаеву и посмотрел на Бочкарёва.

Абдуллаев наморщил лоб и зашевелил губами. На мониторе засияло розовое пятно в правой лобной доле.

– Есть поэзия! – сказал Слава и опять переключил рычажки. – Что за рифма хоть получилась?

– Обжора… сестра стажёра… – смущенно ответил Абдуллаев.

– Ничего. Отсутствие результата – тоже результат, – успокоил его Бочкарёв, проглотив остатки самсы.

Слава настроил прибор на передачу импульса и повернул рукоятку настройки сразу на полоборота.

– Ну как?

– А можно еще немного? – попросил Абдулла и показал в воздухе пальцем круг. Слава крутанул еще.

– Ну? Идёт?

Лицо Абдуллаева засветилось.

– Как же это просто! – воскликнул майор. Он посмотрел на Бочкарёва и голосом Бэллы Ахмадулиной заверещал:

Кругом Макдональдсы, бигмаки, пицца, суши

Кругом хотят нас напоить и накормить.

Ну как тут мимо проходить и не покушать

И как при этом форму тела сохранить.

Работал в офисе компьютерщик Володя.

Он не следил за формой тела никогда.

Он ел так много и так часто, что в народе

Его прозвали просто «Человек-еда».

Ему твердили, что жиры уже не в моде,

Его просили: «Хватит жрать, остановись.

Ты на свинью похож и у тебя, Володя,

Как у свиньи висят над брюхом восемь сись».

– Невероятно… – Слава в восторге поднял вверх большой палец.

– Херня какая-то, – сказал Бочкарёв и перестал жевать.

Абдуллаев продолжил.

В соседнем офисе бухгалтерша Марина

Семь раз в неделю посещала фитнес клуб.

Она была стройна, как в юности Мальвина

И за весь день употребляла только суп.

Её однажды наш Володя в лифте встретил.

В неё влюбился, как дурак, Володя наш.

Забыл про плов, про шаурму, про всё на свете.

Забыл он даже, на какой ему этаж.

Забыл Володя, что его жиры не в моде,

Забыл Володя, что похож он на свинью.

Себя представил с ней он голым на природе

И сквозь карман себя погладил по х…ю.

Святослав захохотал. Бочкарёв улыбнулся одним уголком рта. Майор подмигнул Бочкарёву и сообщил следующее:

Он ей сказал: «Вас приглашаю на свиданье.

Я закажу для Вас французский антрекот.

Его дополнит итальянская лазанья

И четверной американский бутерброд.

Ему ответила красавица Марина:

«Не интересна мне, мой друг, твоя лапша.

Ты фейхуёвое суфле, а не мужчина».

Вильнула жопой и в спортивный зал пошла.

Прости, Володя, но твои жиры не в моде,

Ты перспектив себе туманных не рисуй.

Ты на свинью похож и у тебя, Володя,

Такое брюхо, что за ним не видно х…й!

Слава закатился от смеха. Бочкарёв, хмыкнул и улыбнулся вторым уголком рта. Увидев, что майор собирается продолжить, он быстро вернул активность его мозга в начальное состояние.

– Эх, – сказал майор, – а там такое продолжение было… Что-то… Под брюхом… Он лёг, а встать не мог…

– Ну и хватит. – сказал Бочкарёв. – Не всем дано писать.

– Это точно, – согласился довольный Абдулла и поправил на голове шапочку, – знаете, ребята, ваш прибор – это прорыв в науке! Это как… как паровоз… как лампочка! Заставить меня сочинять стихи не могла даже Марта Рудольфовна, наша училка по литературе. А у нее всё-таки дед в «Мёртвой голове» служил, как потом выяснилось.

– Да-а, меня впечатлило, – кивнул Слава. – Ну что, перейдём к более серьёзным экспериментам?

– У меня есть замечательная идея, – предложил майор. – А давайте-ка возбудим мою зону умственной активности. Если ее довести до предела, я буду вроде Шерлока Холмса. Я быстро найду решение по нашему делу, – майор кивнул Святославу, – а заодно и по остальным своим нераскрытым висякам.

– Ты даже ночью думаешь о службе, – ответил Святослав, – но идея прекрасная! Если максимально усилить умственные способности, то ты будешь, пожалуй, на уровне Мессинга – читать мысли.

– Кстати, а ведь можно поискать и экстрасенсорные зоны! – заметил Бочкарёв.

– Мать вашу, и магические! – съязвил майор. – Я вам серьезное дело предлагаю, а вы шутки…

– А если серьезно, это очень разумно, – задумчиво сказал Святослав, – ведь это путь к сверхчеловеку! Может в этом и есть предназначение нашего аппарата – вернуть человеку его сверхспособности. Чтение мыслей, ясновидение, левитация… – Он зашагал взад-вперед по кухне, как Наполеон по палате номер шесть. – Мы обязательно займемся этим, но начнем, пожалуй, действительно, с логических областей. Даже интересно, что ты скажешь, – обратился Святослав к майору, – по поводу твоего расследования. И вообще, что ты скажешь… в таком состоянии. Только, знаешь, подопытным в данном случае должен быть я…

– Это почему?

– У меня есть некоторые нерешенные вопросы, связанные, во-первых, с этим аппаратом, во-вторых, с его использованием, в-третьих, там еще кое-что… личное…

– У меня тоже есть кое-что личное и еще, чтоб ты знал, десяток служебных и между прочим одно наше общее, – недовольно пробурчал майор.

– Я вам не мешаю? – вмешался Бочкарёв, – у меня тоже есть проблемы!

– Короче, раз уж я рискнул своим разумом, тестируя ваш полуфабрикат, у меня и преимущество, – заключил Абдуллаев, – я начну, решу наиболее важные на данный момент задачи, а потом садитесь вы и хоть до утра искрите мозгами!

– Ну что ж, – согласился Святослав, – это справедливо.

– Что удивительно для нашей милиции, – поддержал его Бочкарёв.

Ребята вновь настроили прибор на снятие сигналов с коры полушарий. На мониторе засветился уже родной для всех мозг майора Абдуллаева.

– Начинай, – сказал Святослав майору.

– Что?

– Думать.

– О чем?

– Мыслить логически, анализировать.

Воцарилось молчание.

– Что-то так по заказу трудновато, – виновато сказал майор.

– О, началось, – закатил глаза Бочкарёв, – нашли на ком тестировать умственные способности, на милиционере!

– Но-но, – недовольно посмотрел на Бочкарёва майор.

Все опять замолчали. Через минуту на мониторе в районе центральной борозды ближе к левому полушарию отчетливо проступило ярко-розовое пятно. Постепенно в других отделах мозга стали проявляться розовые точки.

– О чем думаешь? – спросил майора Святослав.

– Думаю, как действовать завтра, комбинирую, анализирую ситуацию…

– Очень хорошо. Наверное, достаточно, этого должно хватить. Во всяком случае, попробуем.

– Может, еще подумать, с запасом, так сказать, дело-то важное? – попросил майор.

– Давай ему для полного комплекта еще и математический разум затронем, – предложил Бочкарёв, – сложи в уме: 3457 и 7854.

Майор задумался. Совсем другое пятно, ближе к затылочной области, стало ярко-красным.

– Ну вот, логика и математика есть – сказал Бочкарёв, – хорошо бы еще интуицию подключить.

– Я думаю, в первом случае, при анализе, была задействована и интуиция, – сказал Святослав, – у сыщиков со стажем она развита, не правда ли?

– Правда, – ответил майор и довольно улыбнулся, – у меня особенно.

– Ну, тогда приступим, – Святослав переключил аппарат в режим подачи электромагнитного импульса.

– Исходный уровень логических способностей 0,8 миллтвольт, математических 0,4, – сообщил Святослав. – Логические – очень неплохо.

Бочкарёв начал медленно поворачивать тумблер. Лицо майора стало более серьезным. Когда импульс дошел до отметки 3 милливольта, ребята опять были поражены: лицо Абдуллаева стало светлым и добрым, как на иконе.

– Как ум, оказывается, украшает человека, – не сдержался Бочкарёв.

Майор, а точнее тот, кем он стал, потому что перед ребятами сидел совсем другой человек, снисходительно и необыкновенно по-доброму посмотрел на Бочкарёва, и Бочкарёв под этим взглядом почувствовал себя глупым ребенком. Мощь интеллекта сидящего перед друзьями человека поражала. Майор ничего не говорил, но от него веяло уверенностью, спокойствием и ощущением того, что нет проблемы, нет загадки, которая не покорилась бы ему.

– Сожги этот прибор, – вдруг сказал майор. Сказал он это настолько уверенно, что у ребят не возникло даже сомнений, что можно поступить как-то по-другому.

Бочкарёв от неожиданности перестал крутить ручку.

– Выключай аппарат, достаточно, – так же уверенно и безапелляционно произнес Абдуллаев.

Когда Бочкарёв, невольно повинуясь, вернул активность мозга к исходным значениям, лицо майора вновь стало милицейским, но все равно с отпечатком ума и некоторой величественной таинственности.

– Что скажешь? – спросил Святослав.

– Садись, – майор необыкновенно ловко отсоединил электроды от груди и кистей рук, снял шапочку и указал Святославу на кресло. – Сам все поймешь.

– И что я пойму? – замешкался Святослав.

Майор вдруг схватил Святослава за плечи и силой усадил в кресло.

– Тебе надо быть здесь. Все свои дела я решил. Но чтобы знать, как умереть и остаться живым, нужны твои знания физиологии мозга и электрической схемы распределителя магнитного импульса этого аппарата. Моих знаний недостаточно.

Святослав и Бочкарёв переглянулись.

– Умереть?! – переспросил Святослав.

– Короче, ты в обычном состоянии не поймешь, надевай.

Майор натянул шапочку на голову Святослава и к удивлению ребят, абсолютно правильно прикрепил все электроды к груди и рукам.

– Свои служебные задачки я решил мгновенно: шесть лет бесплодной работы целого отдела я доделал за три-четыре секунды. А вот нашу с тобой проблему окончательно разрешить должен ты.

– Ты хоть примерно объясни, что от меня требуется. Не совсем же я дурак – пойму!

– Во-первых, уничтожь этот аппарат. Это слишком опасная игрушка. Я проанализировал все варианты последствий его использования разными социальными и политическими группами – ни один вариант не является позитивным. Во-вторых, закопайте со своим другом поглубже и подальше тот кусок метеорита – он раньше времени попал на Землю и ни дай бог завтра он окажется в руках ученых. Но это ты сейчас поймешь и сам. Однако, прежде чем уничтожить аппарат, ты с его помощью должен отключить свой мозг.

– Зачем? Ты понимаешь русский язык, зачем?! – требовал уточнений Святослав.

– Для того, чтобы путем анализа понять, куда Лена спрятала флешку, слишком мало информации. Я не смог разгадать эту загадку. Любой даже самый совершенный мозг для своих выводов нуждается в исходных данных. У меня их нет. Ситуация, в которую мы попали, действительно очень серьезна. Если к завтрашнему утру флешки не будет у нас, эти ребята нас вычислят и уничтожат. А затем просто помогут Лене прийти в сознание, их технические и медицинские средства позволяют это сделать, и она им сама все расскажет. Вот так просто они решат эту проблему.

– Ребята, может я что-то пропустил, – перебил майора Бочкарёв, – но что это за ганстер-рэп?

– Это сейчас неважно! – хором сказали Святослав и майор.

– Есть только один способ, чтобы сыграть по своим правилам, – продолжил Абдуллаев. – Лена ведь не умерла. Ее сознание еще не отправилось туда, откуда не возвращаются. Если ты сымитируешь на этом аппарате свою клиническую смерть, то сможешь найти Лену перед самым Входом и узнать у нее, куда она спрятала флешку.

Святослав и Бочкарёв переглянулись.

– Перед каким Входом?!..

– Куда, откуда не возвращаются?!..

– Вован, по-моему, ты перекрутил рычажок, – повернулся Святослав к Бочкарёву и покрутил пальцем у виска.

Майор снисходительно скривил губы:

– Я же говорил, что до тебя не допрёт. Давай запускай свой аппарат.

– Ты хочешь сказать, – выпучил глаза Святослав, – что ты логически вычислил жизнь после смерти?!

– Даже моих скудных знаний хватило, чтобы однозначно ответить «да». Причем это стало ясно, как день. Конечно, когда активность зоны логики стала более 3 милливольт…

– Да, без 3 милливольт в башке этот бред, пожалуй, бесполезно слушать. Включайте аппарат, Вольдемар. Настала моя очередь раскинуть мозгами.

Бочкарёв проверил соединения проводов и запустил программу. На экране появилось изображение мозга Святослава.

– Что-то он какой-то серый у тебя, – заметил Бочкарёв.

– Переводи в схемы, – нетерпеливо ответил Святослав.

– Ну, теперь ты начинай думать, – сказал майор, – посмотрим, чем ты круче милиционера.