Бывшее сокровище его светлости Дракона

Лидия Владина

Бывшее сокровище его светлости Дракона

Глава 1

Как часто мы читаем газеты и думаем: «Уж с нами-то этого никогда не произойдет!» И праздно проживаем жизнь, будто нас никогда не коснется ничего плохого. Я, как и многие, не думала, что это случится со мной.

Предательство. Обида. Разочарование. Боль. Тоска.

Весь мир спутался в тугой клубок нервов, а я будто натянутая струна, которая вот-вот лопнет. Радует лишь одно – это не болезнь и не смерть. Хотя… смотря как на это посмотреть.

В висках стучало. Сердце бешено колотилось, яростно пытаясь вырваться из клетки груди, а по спине бегали ледяные мурашки – вопреки летнему зною за окном. Казалось, еще одно движение, один неверный звук – и я рассыплюсь на осколки.

Всего неделю назад этот мир казался мне прочным и надежным. Я жила, смеялась, строила планы. Любила. Теперь от всего этого остался лишь горький пепел. Смех застрял комком в горле, а слезы застыли в глазах, не принося облегчения.

Ещё пока “муж”, сидел за своим дорогим дубовым столом, я находилась по другую сторону – на месте визитера. Смешно. Словно я на одной из его многочисленных деловых встреч. Просто очередное «дело», которое нужно решить, и не более того.

– Я подготовил документы на развод. Подпиши, и разойдёмся по-хорошему. Я сниму тебе дом и буду выделять деньги на содержание.Его слова были сухими, продуманными, выверенными до последней запятой, как всегда. Безразличными.

До меня уже доходили слухи, что его светлость Граф Де Роше увлёкся очередной молодой пассией. Но я отмахивалась от них, считая злоязычными сплетнями завистников. Ведь мы были так счастливы. Так счастливы.Так влюблены…Я Хмыкнула. Видимо, даже в этом я оставалась одинока. И больше не питала иллюзий.

Какое благородство, будет снимать мне дом и выплачивать содержание.

Как оказалось, мой будущий бывший муж захотел чего-нибудь «посвежее». Молодую драконицу из знатной семьи. И не просто в постель – а на моё место. На место законной жены. Младшую дочь главного дознавателя канцелярии его величества короля Альберта III. Для мимолётной связи она бы не опустилась – уж слишком серьёзная семья. Да и сама она – желанный, прекрасный трофей.

Я взяла со стола документы и принялась внимательно вчитываться. «Договор о расторжении брака». Будущий бывший муж решил забрать всё нажитое имущество себе, откупившись от меня жалкой горстью золотых монет. Видимо, он рассчитывал, что я, ослеплённая горем или страхом, подпишу всё, не глядя.

– Именно так, – холодно кивнула я. Спорить бесполезно. Продолжила собирая папку с бумагами. – Зато уверена, у моего юриста найдётся множество вопросов.Не знаю, на какие именно эмоции он рассчитывал, обводя меня вокруг пальца. Но в тот миг я словно протрезвела после многих лет любовного дурмана. Холодная, ясная ясность пришла на смену боли. – Я полагаю, мне нужно взять паузу и обсудить условия этого… документа с моим юристом, – произнесла я голосом, удивительно спокойным для самой себя. – С твоим юристом? – Мерзавец изобразил на лице удивлённое высокомерие, едва заметно приподняв брови. Он явно не ожидал такого развития событий.– Ты совершаешь ошибку Табита, ты сама ни на, что не способна.

После этих слов я встала и с высоко поднятой головой, с до боли расправленными плечами двинулась в сторону своих покоев. Граф Де Роше не останавливал, не мешал и не шёл за мной, пытаясь уговаривать, настаивать. Молчание было красноречивее любых слов – наш брак для него уже был страницей из прошлого.

У нас не было детей. «Ещё успеется, – говорил дорогой супруг, – давай насладимся друг другом», – убеждал он меня. И я верила. Мы встретились когда мне было тридцать и еще тридцать лет пролетели, как миг. Ни для кого не секрет, маги как я – долгожители и живут, пока есть тяга к жизни. И мы могли бы прожить вместе долго и счастливо. Но несколько лет назад я начала стареть.

Это было почти незаметно поначалу. Лёгкая усталость, которая не проходила после сна. Морщинки у глаз, уже не разглаживающиеся сами собой. Первая серебристая нить в волосах, которую он однажды заметил и… промолчал. Его бессмертная, не тронутая временем красота лишь оттеняла моё увядание. Он оставался всё тем же молодым и могущественным драконом, в то время как я, начала свой неумолимый путь к закату. Теперь я понимала – его обещаниям вечно наслаждаться друг другом пришёл конец.

Прислуга собрала мои наряды, драгоценности и женские безделушки. А я тем временем достала своё главное богатство, не внесённое ни в один брачный контракт: родовые драгоценности семьи Дель Морро, передающиеся по женской линии. Тяжёлый ларец из тёмного дерева, инкрустированный перламутром. Я не носила их, берегла. Думала, когда-нибудь перейдут моей дочери. Но не судьба. Горький ком подкатил к горлу. Не только муж предал меня – предались и все надежды на будущее, которое я так наивно рисовала в своём воображении.

Открыв ларец, я убедилась, что всё на месте: сапфировый парюр моей прабабки, тонкое ожерелье из лунных жемчугов, массивные серебряные гребни. Они лежали немыми свидетелями истории женщин моего рода, переживших свои радости и печали. Теперь моя очередь.

– Подайте карету, – холодно распорядилась я, обращаясь к дворецкому, который стоял у дверей с каменным лицом.

– Простите, ваша светлость, его светлость граф Де Роше запретил выделять вам лакеев и родовую карету. Приказано считать, что вы покидаете дом самостоятельно и навсегда.На что получила его извиняющийся, но твёрдый взгляд.

Моему возмущению не было конца. Какое мелкое, унизительное падение! Он не просто вышвыривал меня – он делал это с особым цинизмом, выставляя на посмешище перед прислугой. Я почувствовала, как горит лицо. Оставаться в этом доме я больше не могла ни секунды. Но я и не могла сама унести огромные сундуки со своими вещами. Они стояли посреди комнаты, как немые укоры моей беспомощности.

Сделав глубокий вдох, я ощутила, как холодная ярость вытесняет жгучий стыд. Хорошо. Если он хочет играть по таким правилам, что ж. В эту игру можно играть вдвоём.

– В таком случае, передайте его светлости, – сказала я чётко, чтобы слышала вся прислуга в коридоре, – что я оставляю своё имущество под его ответственным присмотром. До момента, пока мои поверенные не составят полную опись и не обеспечат его надлежащую передачу. Надеюсь, его новая пассия не слишком торопится занять мои покои и не начнёт примерять мои платья до завершения всех юридических формальностей. А теперь… прошу простить, у меня есть дела поважнее.Я повернулась к дворецкому, и на моём лице расцвела ледяная, вежливая улыбка, от которой он невольно отступил на шаг.

И с этими словами я, взяв лишь небольшой саквояж с самым необходимым и драгоценным ларцом, прошла мимо ошеломлённого дворецкого к главному выходу. Пусть он думает, что победил. Но эта битва только начинается.

Глава 2

Оставаться в этом доме я больше не могла ни секунды. Под пытливыми, сочувствующими, а где-то и злорадными взглядами прислуги я вышла за ворота графской усадьбы с одним лишь саквояжем и драгоценным ларцом. Родовая карета, как и следовало ожидать, так и не подъехала.

Мне пришлось дождаться общественной почтовой кареты на ближайшей станции. Унижение пылало на моих щеках, когда я, бывшая графиня Де Роше, заняла жёсткое деревянное сиденье рядом с семьёй горожан – простой, весело болтающей парой, которая с любопытством косилась на мою явно аристократическую, но скорбную внешность. Каждый стук колёс по брусчатке отдавался в висках, увозя меня от прошлой жизни.

И мысль о том, чтобы провести в столице даже лишний день, вызывала у меня тошнотворную дрожь. Я больше не хотела находиться среди этих лицемерных лиц, в этом клубке змей, где каждый улыбался мне в глаза, уже зная о моём позоре и с нетерпением ожи

дая моего падения. Мне нужен был воздух, тишина и стены, которые не будут напоминать о предательстве.

Стук колёс почтовой кареты убаюкивал, а пейзажи за окном сменялись размытыми пятнами. И тут меня посетила странная, горькая мысль: я прожила в столице тридцать лет, но так и не прижилась по-настоящему. Вот я уеду – и буду ли я по ней скучать? Будет ли кто-то скучать по мне?

Я мысленно перебрала все лица – блестящих аристократов, владельцев салонов, придворных дам. Ни одного, чьё отсутствие вызвало бы в душе хоть каплю тепла. Даже из прислуги, которую я считала почти семьёй, не могу назвать никого, кто был бы верен мне до конца и осмелился бы проводить. Нет в этом городе тех людей, что заставляли бы моё сердце сожалеть о переезде.

И это осознание было едва ли не горше самого предательства мужа. Я полностью растворилась в нём, стала его бледной, удобной тенью. Он проник во все сферы моей жизни, как дикий плющ, оплел каждую веточку моей души. Или, как теперь виделось мне, – как болезнь, что медленно вытеснила моё «я», подменив его его интересами, его кругом общения, его жизнью.

Теперь, когда плющ отторгнут, под ним не оказалось ничего, кроме голой, неузнаваемой стены. Кто я, если не графиня Де Роше? Ответа не было. Но в этой пустоте сквозила и странная свобода. Теперь, по крайней мере, я могла начать строить что-то своё. Пусть с нуля. Но своё.

Мой план был твёрд и ясен. Пару дней я переночую в отеле – ровно столько, чтобы не выглядеть беглянкой. За это время я найму поверенного, не просто юриста, а хладнокровного и беспринципного профессионала, который будет представлять мои интересы так, чтобы у графа Де Роше зачесалась даже его драконья шкура. А затем… затем я навсегда покину этот опостылевший город и вернусь в родовое поместье моей семьи.

Там, вдали от ядовитых сплетен и надменных взглядов, я смогу, наконец, перевести дух. Оценить то, что у меня осталось. И решить, какой будет новая глава моей жизни – жизни, которая отныне принадлежала только мне.

Выйдя на шумную центральную площадь, я решила зайти в банк. Мне нужно было обналичить часть средств – на случай, если для борьбы с бывшим супругом потребуется больше, чем та скромная сумма, что была у меня на руках.

Центральный банк был не просто зданием, а настоящим храмом денег, воплощением незыблемости и власти. Его фасад, высеченный из светлого песчаника, подавлял своим масштабом и тяжеловесной роскошью. Высокие бронзовые двери, отполированные до зеркального блеска, охранялись двумя каменными грифонами с безразличными каменными глазами. Войдя внутрь, я попала в гулкую тишину главного зала. Воздух был холодным и неподвижным, пропахшим пылью старых документов, воском для паркета и деньгами – много денег. Под ногами узорчатый мраморный пол, а над головой уходил ввысь расписной купол, изображающий аллегории Процветания и Торговли. Сотни тысяч золотых монет, вложенных в это здание, ощущались буквально физически, давя на плечи своим безмолвным авторитетом.

В этом имперском спокойствии мои шаги по скользкому полу отдавались гулким эхом, словно нарушая древний покой. Ко мне немедленно, почти бесшумно, подошёл лакей в строгой ливрее. Узнав моё имя, он с почтительным, но отстранённым поклоном проводил меня через лабиринт коридоров в кабинет ответственного сотрудника.

– Графиня Де Роше, очень рад! – мужчина в безупречном фраке поднялся навстречу, но в его глазах мелькнуло что-то неуловимое – не радость, а скорее любопытство и настороженность.

– Я хотела бы снять наличность, – произнесла я ровным голосом и написала сумму на чистом листе дорогой бумаги, подвинув его к банкиру.Я молча кивнула и устроилась в просторном кожаном кресле напротив массивного дубового стола, за которым можно было бы вершить судьбы целых торговых гильдий.

– Ваша светлость… Это… весьма значительная сумма. Процедура требует особого порядка. Позвольте мне на минуту отлучиться и проконсультироваться с начальством.Его глаза неестественно увеличились. Он откашлялся, пальцы нервно постучали по полированной столешнице.

Он вышел, оставив меня в гнетущей тишине кабинета. И в этой тишине, под пристальным взглядом аллегорической Фемиды с позолоченных часов на камине, меня впервые за этот день кольнуло холодное предчувствие. Что-то было не так. Что-то шло не по плану.

Когда тысяча золотых стала большой суммой для состояния Графа Де Роше? Да он проигрывает за карточным столом больше . Я чуть не произнесла это вслух, словно вторя своим мыслям но вовремя сомкнула губы. В этот момент дверь кабинета распахнулась, и в неё ввалился запыхавшийся служащий в сопровождении другого мужчины – управляющего, судя по безупречному костюму и уверенному виду.

– Приветствую вас, ваша светлость, – низко поклонился мне новый визитёр. Его улыбка была ослепительной и отточенной до автоматизма. – Лорд Родерик, к вашим услугам. Прекрасно выглядите. Бесконечно рад, что вы почтили наше скромное отделение своим визитом, но, к сожалению, вынужден сообщить… – он сделал театральную паузу, полную неподдельного сожаления, – что его светлость Граф Де Роше оставил распоряжение, запрещающее снятие наличных, превышающих пятьсот золотых без его личного согласия.

«Хм. Ещё одна пощёчина». Эта мысль пронеслась в голове холодной искрой. На смену шоку пришло леденящее спокойствие. Он не просто выгнал меня – он планировал это. Он опутал мои финансы невидимыми цепями, словно бухгалтерский надсмотрщик, а не супруг, деливший со мной ложе.

– Однако, – продолжил он, и его слова прозвучали тише, но с идеальной чёткостью, – правила есть правила. И в них, как известно, всегда есть нюансы. Например, вы можете снять сегодня ровно четыреста девяносто девять золотых. Лорд Родерик выдержал моё молчание, и его улыбка вдруг приобрела лёгкий, едва уловимый оттенок чего-то острого и понимающего.

Его подчинённый, стоявший позади, подавился слюной и закашлялся, но лорд Родерик не отвёл от меня взгляда.

– А завтра, – он мягко откашлялся, делая вид, что поправляет манжет, – при повторном визите, вы сможете снять ещё четыреста девяносто девять. И так далее, пока… пока данное распоряжение не будет отозвано или дополнено новыми условиями.

В кабинете повисла звенящая тишина. Он не просто сообщил мне правила. Он предложил лазейку. «Мой нечаянный союзник», – пронеслось у меня в голове. Почему? Из личной неприязни к графу? Из уважения к моему титулу? Или он видел в этой ситуации выгоду для себя?

– Я чрезвычайно признательна за столь… подробное разъяснение процедуры, лорд Родерик. Ваша помощь неоценима. В таком случае, я воспользуюсь своим правом сегодня. Прошу подготовить четыреста девяносто девять золотых. И зайду еще раз завтра.Я медленно кивнула, скрывая внезапную вспышку надежды за маской холодной благодарности.

Глава 3

Получив часть запланированной суммы, я отправилась в отель. Горькая ирония заключалась в том, что, дабы не потерять лицо окончательно перед всем высшим светом, который не преминул бы заметить малейший признак моего падения, я не могла выбрать что-нибудь подешевле. Пришлось остановиться в «La Rose Blanche de la Côte» – одном из самых дорогих и светских отелей столицы, где останавливались иностранные послы и сливки аристократии. Благо, что всего на пару дней. Каждая монета, потраченная на эту показную роскошь, жгла мне руку, но была необходимой платой за сохранение видимости статуса.

Я вошла в сияющий хрусталём и позолотой вестибюль «Белой Розы» с высоко поднятой головой, с тем же холодным, недоступным выражением лица, что и утром в кабинете графа. Шёлковое платье, идеальная осанка и взгляд, устремлённый куда-то вдаль поверх голов портье, – всё это было моей бронёй. Я чувствовала на себе любопытные взгляды других постояльцев, слышала сдержанный шёпот за своей спиной. Никто не должен был заподозрить, что за этой безупречной оболочкой скрывается женщина, чья жизнь рассыпалась в прах за несколько часов.

Мысленно я поблагодарила судьбу за то, что многие аристократические условности остались в прошлом, и теперь мне не требуется целая свита, чтобы покинуть поместье. Одиночество глотало горьким комом, но куда горше было бы осознавать, что всего пару десятилетий назад отсутствие хотя бы одной компаньонки заметили бы все. Понимание причин её отсутствия стало бы публичным унижением, пощёчиной, оглашающей мой крах. Теперь же моё одиночество можно было принять за осознанный выбор – за независимость, а не за приговор обществу.

– Графиня Де Роше, – произнесла я ровным, лишённым эмоций голосом, подходя к стойке. – У меня должен быть забронирован номер.

– Ваша светлость, пожелает заказать обслуживание в номер? Может быть, помочь с багажом? – почтительно осведомился он.Мой тон не допускал вопросов. Управляющий с почтительным поклоном немедленно вручил ключ и проводил меня до лифта.

– Благодарю. На ужин я спущусь в ресторацию, а завтрак и обед не помешало подать в номер. Что касается багажа… он ещё не прибыл, – увильнула я от щекотливого вопроса, делая вид, что это всего лишь досадная задержка, а не признак того, что я бежала из дома с одним саквояжем.

Лишь когда дверь апартаментов закрылась за моей спиной, оставив меня одну в безмолвной, непомерно дорогой гостиной, я позволила плечам ссутулиться и прислонилась к стене, чувствуя, как дрожь пробивается сквозь сдерживаемое напряжение. Роскошь вокруг казалась насмешкой. Но здесь, в четырёх стенах, можно было наконец сбросить маску. Пусть и ненадолго. Завтра предстояло новое сражение.

Оставив дорогой дорожный саквояж на роскошном парчовом кресле, я медленно подошла к письменному столу. Он был выполнен из тёмного красного дерева и инкрустирован бронзой, холодной и гладкой на ощупь. Я опустилась на мягкий стул. В тишине апартаментов, нарушаемой лишь потрескиванием дров в камине, я взяла в руки тяжёлое серебряное перо. Обмакнув его в чернильницу с тёмно-синими чернилами, я принялась выводить на плотной, кремовой бумаге первые буквы – планы моего нового, одинокого будущего.

Первое письмо было отцу, в родовое поместье Дель Морро. Чернила легли на бумагу скупыми, сдержанными строчками, за которыми скрывалась буря:«Дорогой отец. К великому сожалению, вынуждена сообщить о прекращении моего брака с Графом Де Роше. Я вернусь домой после того, как урегулирую правовое сопровождение и получу причетающиеся мне выплаты. Надеюсь, матушка, Эдвард и Ванесса в добром здравии. Подробности – при встрече. Твоя дочь».

Второе письмо было адресовано моей швее, мадам Элен, в её ателье «San della Rossa». Я знала, что могу доверять её вкусу и, что важнее, её лояльности к моей персоне. Несмотря на разницу в положении, мадам Элен стала для меня чем-то большим, нежели просто портнихой. Пожалуй, она одна могла считаться человеком, близким к понятию «подруга». Она принадлежала к тому редкому типу людей, которых статус бессилен удержать за порогом сердца.

«Мадам Элен, Прошу вас в срочном порядке направить мне в отель «La Rose Blanche de la Côte» самое дорогое и изысканное из ваших законченных нарядов, без кринолина и на крючках. Оно потребуется мне сегодня же для выхода в ресторацию. Осмелюсь напомнить о конфиденциальности данного заказа. Также мне срочно потребуются пара практичных, но элегантных дорожных костюмов из тёмной шерсти или габардина, тёплый дорожный плащ с капюшоном, несколько комплектов нижнего белья и сменных платьев. Готова оплатить двойную, тройную стоимость за срочность! Огромный счет можете выставить моему мужу его светлости Графу Де Роше. С надеждой на ваше понимание, «Графиня Де Роше».

И, наконец, самые важные письма. Я взяла несколько листов дорогой бумаги. Адресатами значились имена самых хватких и беспринципных юристов столицы: мессира Лорана де Вера, чья проницательность внушала страх даже придворным, и магистра Юлиана фон Хаагена, известного своей неподкупностью и стальными нервами. Их я знала по тем званым вечерам мужа, где за бокалами вина велись самые грязные финансовые игры. Мои послания были кратки и деловиты:

«Уважаемый мессир/магистр.

Предлагаю рассмотреть вопрос о представлении моих интересов в деле о расторжении брака с Графом Де Роше. Условия обсудим лично. На данный момент я располагаюсь в отеле «La Rose Blanche de la Côte».

Буду ждать вас к ужину сегодня в 19.00, чтобы обсудить условия нашего сотрудничества. Прошу подтвердить вашу возможность присутствия через моего посыльного или оставить ответное послание у портье.

С уважением,

Графиня Де Роше».

Отдав письма посыльному и щедро его отблагодарив, я вернулась в свои роскошные, но безмолвные апартаменты. Механически набрав ванну с ароматной пеной, я откупорила бутылку охлаждённого игристого, любезно предоставленного администрацией отеля. Золотистые пузырьки шипели в хрустальном бокале, словно насмехаясь над моей былой бережливостью.

И тут меня накрыла волна горького прозрения. Я мысленно корила себя за все те годы, когда добровольно отказывалась от малейшей роскоши. Ради чего? Ради того, чтобы казаться достойной? Ради его спокойствия? Я довольствовалась скромным образом жизни, находя тихую радость в прогулках по саду и прилегающему к поместью лесу. Я не путешествовала, не покупала дорогих нарядов, не пользовалась благами современной столицы. И самое главное – я давно перестала практиковать магию, к которой у меня был скромный, но врождённый дар. Всё потому, что благородные леди – скромны, учтивы, вечны и незаметны. Они – изящный фон для величия своих мужей.

С этими мыслями я скинула свое дорожное облачение, осталась в одном лишь неглиже, взяла бокал и тарелку с фруктами на шпажке, и подошла к ростовому зеркалу в шикарной ванной комнате.

Шесть десятков. Много это или мало? Для обычных людей – целая жизнь, прожитое угасание. Для моей семьи, для моего рода, где век измерялся иначе – это ещё молодость. Уже не юность, но точно не старость. Зеркало отражало женщину с телом, которое начало мягко напоминать о годах, но ещё хранило память о былой стройности. «Если я снова начну заниматься магией, я быстро приду в форму», – промелькнула твёрдая мысль. Лишнего веса не так много, грудь можно подтянуть заклинаниями, может, что-то сделать с волосами… вернуть им прежний блеск.

Я встретила свой собственный взгляд в отражении. И в глубине своих, чуть тронутых усталостью, глаз я увидела не сломленную жертву, а холодную, расчетливую ярость. «Нет, я точно ещё не готова уйти в тень и убиваться по нему до конца своих дней. И муж зря так быстро списал меня со счетов».

Он забыл, с кем имеет дело. Он видел лишь удобную жену, но никогда – настоящую Дель Морро.

Я отпила вина. На смену горьким сожалениям пришло леденящее душу спокойствие. Война только начинается. И на этот раз я буду сражаться по-своему.

Глава 4

После расслабляющего купания и нехитрых манипуляций с волосами я решилась на главное: впервые за долгие годы пройтись магией по своим энергетическим протокам. Ощущения были мучительно болезненными, будто по онемевшим конечностям внезапно разливается огонь тысячи игл. Протоки, почти заросшие от неиспользования, яростно сопротивлялись потоку силы. Стиснув зубы, я довела ритуал до конца, с облегчением ощутив слабый, но уже уверенный ток энергии внутри. Начало было положено.

Следом я принялась за тщательные, почти ритуальные процедуры по увлажнению кожи. Завершив всё, я решила немного отдохнуть, запустив самый простой омолаживающий сон. «Почему я так не делала раньше?» – промелькнула в голове мысль, пока сознание начинало уплывать. Ответ пришёл сам собой, горький и ясный: муж говорил, что я прекрасна такая, какая есть. А все те женщины, что практикуют магию для поддержания красоты, по его словам, просто не ценят свою натуральность. Теперь я понимала – он ценил не мою «натуральность», а моё удобное, не составляющее конкуренции увядание.

Не знаю, сколько времени длился мой сон, но прервал его тихий, но настойчивый стук в дверь – вернулся посыльный. Я медленно потянулась, с наслаждением ощущая непривычную лёгкость во всём теле, и поднялась с кровати. Привычным жестом я поправила сбившиеся пряди волос – они были удивительно мягкими волнистыми и живыми, а не такими безжизненными, как обычно. Лёгкое покалывание разливалось по щекам румянцем, а кожа на руках выглядела и ощущалась заметно свежее и упруже.

Не став переодеваться, я прямо в халате вышла в гостиную и открыла входную дверь. На пороге стоял тот же посыльный, застывший с большим картонным коробом от швеи. Молодой человек смотрел на меня с таким изумлением, будто видел женщину впервые в жизни. Я, конечно, лелеяла надежду, что причина в моей проснувшейся красоте, а не в скандальной известности брошенной графини.

Вместе с заказом от мадам Элен подоспели и конверты от юристов. Вскрыв их, я быстро ознакомилась с содержимым.

Элен, истинная волшебница, положила от себя в коробку несколько легких платьев нового образца, а в подарок – нижнее белье и туфли. Вот за что я ее всегда любила – за ее потрясающую клиентоориентированность. И записку, что остальное прибудет завтра.