Вторжение сомнения

Джек закрыл почту и сидел, глядя на экран. Его руки слегка подрагивали. Что-то происходило, что-то невозможное. Либо его память играла с ним злые шутки в масштабах, которые было трудно вообразить, либо…

Либо мир вокруг него менялся. И никто, кроме него, этого не замечал.

Остаток дня Джек провел, пытаясь разобраться в материалах по аквадисторсии. Чем больше он читал, тем больше это казалось ему реальным явлением. Существовали научные обоснования, фотографии повреждений, вызванных аквадисторсией, подробные технические описания процесса. Все это выглядело абсолютно достоверным.

Но Джек знал – он был уверен так же, как в своем собственном имени – что еще вчера ничего этого не существовало.

Вечером, вернувшись домой, он сразу прошел в свой кабинет. Сара окликнула его из кухни, но он лишь бросил "Мне нужно поработать" и закрыл за собой дверь.

Он открыл свой файл с записями несоответствий и добавил:

"Вторник, 13 сентября. Третье несоответствие: логотип компании. Был щит с молнией, стал глаз в треугольнике. Все утверждают, что логотип всегда был таким.

Четвертое несоответствие: кофейный автомат. Появился новый, современный. Майкл говорит, он стоит там два года.

Пятое несоответствие: аквадисторсия. Какое-то научное/химическое явление, о котором я никогда не слышал, но все ведут себя так, будто оно существовало всегда. В моей почте есть отчеты об аквадисторсии, якобы написанные мной.

Шестое несоответствие: моя подпись. Она изменилась, и официальная электронная версия соответствует новой, а не той, что я всегда использовал.

Что происходит? Либо у меня серьезные проблемы с памятью, либо что-то происходит с реальностью."

Он сохранил файл и откинулся в кресле, чувствуя, как его одолевает усталость. Часть его хотела просто лечь и заснуть, надеясь, что утром все вернется на круги своя. Другая часть – растущая, настойчивая – требовала действий, расследования.

В дверь постучали. Сара заглянула в кабинет.

– Ужин готов, – сказала она мягко. – Ты в порядке? Выглядишь измотанным.

Джек посмотрел на жену, пытаясь увидеть в ней что-то неправильное, что-то чужое. Но это была всё та же Сара – с ее теплыми глазами, с легкой морщинкой между бровями, появлявшейся, когда она беспокоилась.

– Всё нормально, – сказал он, вставая. – Просто сложный проект. Завтра нужно ехать в командировку.

– Командировку? – Сара выглядела удивленной. – Ты не говорил, что планируется поездка.

– Это неожиданно. Проблемный клиент в Питтсбурге.

– О… – она помолчала. – На сколько дней?

– Вернусь в пятницу.

Сара кивнула, и Джек заметил странное выражение в ее глазах. Облегчение? Нет, скорее задумчивость, будто она что-то просчитывала.

– Я приготовила лазанью, – сказала она, возвращаясь к своему обычному тону. – Твою любимую.

Лазанья никогда не была его любимым блюдом. Он предпочитал стейк с картофельным пюре или пасту с морепродуктами. Но он лишь кивнул и последовал за Сарой на кухню.

За ужином они говорили о повседневных вещах – о работе Сары в школе, о том, что крыша гаража нуждается в ремонте, о предстоящем дне рождения племянницы. Обычный разговор обычной супружеской пары. И все же Джек чувствовал фальшь, будто они оба играли роли в пьесе, сценарий которой ему не дали прочитать.

После ужина, когда Сара смотрела телевизор в гостиной, Джек снова зашел в свой кабинет и начал искать информацию об аквадисторсии в интернете. Он нашел сотни статей, научных работ, даже книгу "Аквадисторсия: теория и практика страхования". Все это выглядело абсолютно реальным, будто явление существовало десятки лет.

Он проверил другие детали. Логотип "Aegis Security" на официальном сайте компании был глазом в треугольнике. История компании упоминала, что этот логотип был выбран при основании фирмы в 1987 году и никогда не менялся.

Ричард Кронен, согласно корпоративному справочнику, был директором компании последние три года. До этого он работал в конкурирующей фирме "Global Insurance". Но Джек помнил, что Кронен занял этот пост всего шесть месяцев назад, сменив Уильяма Портера, который ушел на пенсию.

Он проверил свой вчерашний файл с записями – тот был на месте, текст не изменился. Это было странно. Если реальность менялась, почему его записи оставались прежними? Может быть, потому что они были защищены паролем? Или потому что он постоянно проверял их, удерживая в сознании?

Джек посмотрел на часы – 23:47. Сара, должно быть, уже легла спать. Он решил сделать еще кое-что перед тем, как лечь. Открыв электронную таблицу, он создал систему для отслеживания изменений. Он записал текущие версии ключевых аспектов своей жизни – логотип компании, подпись, расположение предметов в офисе, привычки Сары, существование аквадисторсии. Затем сохранил файл в облачном хранилище и на флэшке, которую всегда носил с собой.

Если реальность продолжит меняться, у него будет способ отслеживать эти изменения.

Наутро Сара проснулась раньше Джека и спустилась на кухню. Джек притворился спящим, а когда услышал, что она вышла из спальни, тихо встал и проверил содержимое своего чемодана, который собрал вечером. Все было на месте, включая флэшку с записями несоответствий.

Пока Сара готовила завтрак, Джек зашел в кабинет и включил компьютер. Файлы с записями были на месте, не изменились. Он открыл их и быстро просмотрел содержимое, убеждаясь, что все несоответствия, которые он заметил, все еще описаны там.

Когда он спустился на кухню, Сара поставила перед ним тарелку с омлетом. Джек заставил себя улыбнуться и поблагодарить ее, хотя внутри все сжималось от ощущения неправильности.

– Во сколько твой самолет? – спросила Сара.

– В 11:20. Я думаю выехать через час, чтобы без спешки пройти регистрацию.

Она кивнула.

– Я положила тебе зонт. В Питтсбурге обещают дожди.

– Спасибо.

Они завтракали в тишине. Джек украдкой наблюдал за Сарой, ища в ее поведении что-то необычное. Но она вела себя как всегда – читала что-то в своем телефоне, иногда отпивала кофе, время от времени поглядывала на часы, боясь опоздать в школу.

Перед отъездом Джек обнял Сару на пороге дома, вдыхая знакомый запах ее шампуня.

– Береги себя, – сказала она, целуя его в щеку. – И позвони, когда приземлишься.

– Обязательно, – ответил Джек, хотя уже знал, что не поедет в Питтсбург. У него были другие планы.

Он сел в машину и выехал со двора, махнув на прощание. Сара стояла на пороге, глядя ему вслед. Когда дом скрылся за поворотом, Джек достал телефон и набрал номер сестры.

– Эм? Это я. Нам нужно встретиться. Сегодня.

Глава 3: Диагноз

Они встретились в маленьком кафе в центре города, достаточно далеко от дома Джека и его офиса, чтобы не столкнуться со знакомыми. Эмма уже ждала его за столиком в углу, с чашкой кофе и обеспокоенным выражением лица.

– Джек, что происходит? – спросила она, когда он сел напротив. – Ты звучал так… странно по телефону.

Джек окинул взглядом помещение. Немногочисленные посетители были увлечены своими разговорами или телефонами. Никто не обращал на них внимания.

– Эм, я должен тебе кое-что рассказать, и это будет звучать… безумно, – он сделал глубокий вдох. – Со мной что-то происходит. Вернее, не со мной, а с миром вокруг меня.

Он рассказал ей о несоответствиях, которые заметил за последние два дня – об омлете, о столе Майкла, о логотипе компании, о кофейном автомате, о странной аквадисторсии. Эмма слушала, не перебивая, и по мере его рассказа ее взгляд становился всё более тревожным.

– Джек, – сказала она наконец, когда он закончил. – Ты понимаешь, как это звучит, да?

– Понимаю, – он потер лицо руками. – Поверь, я знаю. Но я не сумасшедший, Эм. Я знаю, что помню правильно. Я не мог просто забыть целое научное явление или то, какой логотип был у компании, где я работаю пятнадцать лет.

– Ты говорил с врачом? – спросила Эмма осторожно.

– Сара записала меня к какому-то психиатру на завтра. Но я не уверен, что это поможет.

Эмма накрыла его руку своей.

– Послушай, я знаю тебя всю жизнь. Ты всегда был самым рациональным, самым стабильным человеком в нашей семье. Я не думаю, что ты сходишь с ума, – она помолчала. – Но я также не думаю, что реальность меняется вокруг тебя.

– Тогда что происходит?

– Я не знаю. Может быть, это какой-то медицинский случай? Что-то с памятью, с восприятием? – Эмма поджала губы. – Помнишь, у папы были проблемы с памятью в конце жизни?

Джек нахмурился.

– У папы была болезнь Альцгеймера. Но он был старым, и это началось постепенно, с мелких забывчивостей. Это не то же самое.

– Я знаю. Но, может быть, стоит проконсультироваться с неврологом? Сделать МРТ?

Джек кивнул. Рациональная часть его сознания понимала, что Эмма, возможно, права. Медицинское объяснение было бы самым логичным. Но другая часть, растущая с каждым новым несоответствием, кричала, что дело не в его мозге.

– Я сделаю это, – сказал он. – Но сначала хочу кое-что проверить. Ты помнишь логотип моей компании?

– "Aegis"? – Эмма задумалась. – Кажется, это какой-то глаз… или щит? Честно говоря, я не уверена, что когда-либо обращала на него внимание.

– А Ричард Кронен? Ты помнишь, когда он стал директором?

– Джек, я не знаю твоего начальника. Откуда мне знать, когда его повысили?

– Ты встречала его на прошлогоднем корпоративе. Высокий мужчина с залысинами, говорил с британским акцентом.

Эмма покачала головой.

– Я не помню никого с британским акцентом на вашей вечеринке. Был какой-то высокий лысеющий мужчина, но он не говорил с акцентом.

Джек почувствовал, как его сердце начинает биться быстрее. Кронен никогда не имел британского акцента. По крайней мере, в его воспоминаниях.

– А что насчет аквадисторсии? Ты когда-нибудь слышала об этом?

– Что это?

– Научное явление. Искажение химической структуры воды под действием электромагнитных полей.

Эмма пожала плечами.

– Звучит как что-то из учебника физики. Я не особо разбираюсь в науке, ты же знаешь.

Джек откинулся на спинку стула. Ответы Эммы были неопределенными, они не подтверждали ни его версию, ни версию измененной реальности.

– Помнишь, ты сказала, что Сара всегда готовила мне яичницу, а не омлет?

– Да, кажется, я так сказала, – Эмма нахмурилась. – Но, честно говоря, я не уверена. Вы женаты двенадцать лет, и я не то чтобы каждый день наблюдала, что вы едите на завтрак.

Джек почувствовал разочарование. Даже Эмма, его единственный якорь в меняющемся мире, начинала сомневаться в своих воспоминаниях.

– Ладно, забудь, – сказал он. – Давай просто поговорим о чем-нибудь другом.

Но разговор не клеился. Эмма была явно обеспокоена, а Джек не мог перестать думать о несоответствиях. В конце концов они распрощались, и Джек пообещал сестре, что обязательно посетит врача.

Вместо этого он поехал в городскую библиотеку. Ему нужно было проверить, есть ли в старых газетах и журналах упоминания об аквадисторсии. Если это явление существовало всегда, должны быть статьи о нем.

Библиотекарь помог ему найти архивы научных журналов за последние двадцать лет. Джек выбрал несколько изданий и начал просматривать их, ища любые упоминания аквадисторсии.

К его растущему беспокойству, он нашел статью 1998 года, посвященную первому зарегистрированному случаю промышленной аквадисторсии на заводе в Огайо. Статья подробно описывала явление и его последствия для производства.

Джек откинулся на стуле, чувствуя, как его теория о меняющейся реальности трещит по швам. Если аквадисторсия упоминалась в журнале 1998 года, значит, это не было недавним изменением. Или… если реальность действительно менялась, то изменения затрагивали не только настоящее, но и прошлое.

Эта мысль была настолько тревожной, что Джек почувствовал тошноту. Если прошлое могло меняться, как он мог быть уверен в чем-либо? Как он мог отличить истинные воспоминания от ложных?

Он продолжил поиски, найдя еще несколько статей об аквадисторсии в журналах 2000-х годов. Все они говорили о явлении как о чем-то хорошо известном в научных кругах.

К вечеру Джек вернулся домой, измотанный и растерянный. Сара не должна была ожидать его возвращения из "командировки" до пятницы, поэтому он знал, что дома ее не будет. Тем не менее, он был осторожен, паркуясь на улице за несколько домов от своего.

Он тихо вошел через заднюю дверь и сразу направился в свой кабинет. Его компьютер стоял нетронутым. Джек включил его и проверил файлы с записями несоответствий. Они были на месте, без изменений.

Он добавил новую запись:

"Среда, 14 сентября. Нашел в библиотеке старые статьи об аквадисторсии, датированные 1998 годом. Это означает одно из двух: либо аквадисторсия существовала всегда, и проблема в моей памяти, либо изменения реальности затрагивают также прошлое, меняя исторические документы.

Эмма не может точно подтвердить мои воспоминания. Она не уверена, что Сара всегда готовила мне яичницу, и не помнит деталей о моей работе."

Джек сохранил файл и сидел, глядя на экран. Он чувствовал себя все более одиноким. Даже Эмма, человек, который знал его лучше всех, начинала сомневаться в его воспоминаниях.

Он услышал звук открывающейся входной двери и замер. Сара не должна была вернуться так рано. Обычно она оставалась в школе до шести, ведя дополнительные занятия.

– Джек? – голос Сары прозвучал из прихожей. – Ты дома?

Его сердце забилось быстрее. Что ему сказать? Как объяснить свое присутствие, когда он должен был быть в Питтсбурге?

– Да, – отозвался он, выключая компьютер. – Я в кабинете.

Сара появилась в дверном проеме. Ее лицо выражало смесь удивления и беспокойства.

– Что ты делаешь дома? Я думала, ты в Питтсбурге.

Джек быстро соображал.

– Поездку отменили в последний момент. Клиент перенес встречу.

– Почему ты не позвонил? – в голосе Сары звучало недоверие.

– Я хотел сделать сюрприз, – ответил Джек, зная, насколько неубедительно это звучит. – Почему ты так рано вернулась?

– У меня заболела голова, и я отпросилась с последнего урока, – Сара внимательно смотрела на него. – Джек, что происходит? Ты ведешь себя странно последние дни.

Он подошел к ней и взял за руки.

– Я знаю, и мне жаль. Я просто… у меня много всего на уме сейчас.

– Это связано с завтрашним приемом у доктора Райз?

Джек кивнул, решив идти по пути наименьшего сопротивления.

– Да. Я беспокоюсь, что со мной что-то не так.

Лицо Сары смягчилось.

– О, Джек, – она обняла его. – Всё будет хорошо. Доктор Райз лучшая в своей области. Если кто-то и может помочь, то она.

Джек обнял жену в ответ, вдыхая знакомый запах ее волос. В этот момент он почти поверил, что все действительно будет хорошо, что доктор Райз найдет простое объяснение его состоянию, и жизнь вернется в нормальное русло.

Но где-то в глубине души он знал, что это не так. Что-то фундаментально неправильное происходило с миром вокруг него, и никакой психиатр не мог это исправить.

Весь четверг Джек провел дома, сказавшись больным. Сара ушла на работу, беспокоясь о нем, но он убедил ее, что всё в порядке и что он просто хочет отдохнуть перед визитом к доктору Райз.

Как только Сара ушла, Джек начал методично исследовать свой дом, ища другие несоответствия. Он проверил фотоальбомы, документы, личные вещи. Нашел еще несколько фотографий, где Сара готовила омлет. На одной из них была дата – 2015 год, три года назад.

Он также обнаружил в своем шкафу несколько галстуков, которых раньше не видел. Один из них – ярко-красный с геометрическим узором – выглядел абсолютно новым. Джек никогда не носил красных галстуков, предпочитая консервативные синие и серые тона.

В ящике с документами он нашел диплом о прохождении курса "Современные методы оценки аквадисторсионных повреждений", датированный 2016 годом. Сертификат выглядел подлинным, с его именем и печатью учебного центра.

Каждое новое открытие усиливало его беспокойство. Реальность вокруг него имела непрерывную историю, подтвержденную документами и фотографиями. Но эта история противоречила его воспоминаниям.

В пять часов Джек начал собираться на прием к доктору Райз. Он решил пойти, хотя и не верил, что психиатр сможет помочь. Возможно, этот визит даст ему какие-то новые зацепки или, по крайней мере, успокоит Сару.

Клиника доктора Райз располагалась в тихом районе города, в старинном здании с колоннами. Внутри было уютно и спокойно – приглушенный свет, мягкие кресла, тихая классическая музыка. Секретарь, молодая женщина с дружелюбной улыбкой, провела Джека в кабинет.

Доктор Элеанор Райз оказалась женщиной средних лет с короткими седеющими волосами и проницательными голубыми глазами. Она встала, когда Джек вошел, и протянула ему руку.

– Мистер Маллиган, рада познакомиться. Прошу, садитесь.

Джек пожал ее руку и сел в кресло напротив. Доктор Райз заняла место за своим столом.

– Итак, – сказала она, глядя на него поверх очков. – Ваша жена записала вас на прием, беспокоясь о некоторых изменениях в вашем поведении. Не могли бы вы рассказать мне, что происходит с вашей точки зрения?

Джек глубоко вздохнул. Он решил быть максимально честным, хотя и понимал, как это будет звучать.

– Доктор Райз, последние несколько дней я замечаю… несоответствия в окружающем мире. Вещи, которые, как я точно помню, были одними, внезапно становятся другими. И все вокруг утверждают, что они всегда были такими.

Она кивнула, не выказывая ни удивления, ни недоверия.

– Не могли бы вы привести примеры?

Джек рассказал ей об омлете, о столе Майкла, о логотипе компании, о кофейном автомате, об аквадисторсии. Доктор Райз слушала внимательно, иногда делая заметки в блокноте.

– И все эти изменения начались внезапно? С понедельника этой недели? – спросила она, когда Джек закончил.

– Да. До этого всё было нормально. По крайней мере, я не замечал ничего странного.

– Были ли у вас в последнее время стрессовые ситуации? Проблемы на работе, в семье?

– Обычное рабочее давление, ничего необычного, – Джек помолчал. – Доктор Райз, я понимаю, что это звучит как бред. Но я не сумасшедший.

– Я не говорю, что вы сумасшедший, мистер Маллиган, – мягко ответила она. – То, что вы описываете, похоже на состояние, известное как синдром Капгра.

– Синдром Капгра? – повторил Джек.

– Это редкое психическое расстройство, при котором человек верит, что близкие люди или знакомые объекты заменены двойниками или самозванцами, – объяснила доктор Райз. – Пациенты с этим синдромом часто убеждены, что их супруги, родственники, даже вещи вокруг них не являются "настоящими", а подменены похожими копиями.

Джек покачал головой.

– Но я не думаю, что Сара или мои коллеги подменены. Я думаю, что изменились некоторые аспекты реальности, а люди просто не помнят, как было раньше.

– Это вариация того же состояния, – сказала доктор Райз. – Вместо веры в замену конкретных людей, вы верите в изменение аспектов реальности. Базовый механизм тот же – разрыв между вашим восприятием и тем, что объективно существует вокруг вас.

– Так вы думаете, что проблема в моем восприятии? – спросил Джек, чувствуя растущее разочарование.

– Мистер Маллиган, – доктор Райз сняла очки и посмотрела ему прямо в глаза. – Что более вероятно: что весь мир вокруг вас внезапно изменился, включая исторические документы, фотографии и воспоминания всех людей, кроме вас, или что произошло нарушение в работе вашего мозга, влияющее на ваши воспоминания и восприятие?

Джек молчал. Рационально он понимал, что доктор Райз права. Конечно, вариант с нарушением работы его мозга был более вероятным. Но на эмоциональном уровне он не мог принять эту идею. Его воспоминания ощущались такими ясными, такими реальными.

– Я хотел бы назначить вам МРТ головного мозга, чтобы исключить органические причины, – продолжила доктор Райз. – А также предложить курс лечения, который поможет справиться с симптомами. Это будет сочетание медикаментозной терапии и психотерапевтических сессий.

– Вы хотите сказать, что будете давать мне таблетки, которые заставят меня забыть, что реальность изменилась? – в голосе Джека прозвучала горечь.

– Нет, – терпеливо ответила доктор Райз. – Я хочу помочь вашему мозгу восстановить правильное восприятие реальности. Лекарства помогут стабилизировать нейрохимические процессы, а терапия даст вам инструменты для работы с вашими убеждениями.

Джек сидел молча, обдумывая ее слова. Часть его хотела согласиться, принять ее объяснение и лечение. Это был бы самый простой путь. Но другая часть, та, что замечала каждое новое несоответствие, кричала, что это ошибка, что проблема не в нем.

– Мне нужно подумать, – сказал он наконец.

Доктор Райз кивнула.

– Конечно. Это серьезное решение. Но я бы рекомендовала не откладывать его надолго. Чем раньше мы начнем лечение, тем лучше будут результаты.

Она выписала направление на МРТ и дала Джеку брошюру о синдроме Капгра. Они договорились о следующей встрече через неделю.

Выйдя из клиники, Джек почувствовал странное смешение эмоций. С одной стороны, диагноз давал рациональное объяснение его переживаниям. С другой стороны, принять его означало признать, что его восприятие мира было искаженным, что его воспоминания были ложными.

Он сел в машину и положил брошюру на соседнее сиденье. Затем достал телефон и начал искать информацию о синдроме Капгра. То, что он нашел, соответствовало описанию доктора Райз. Синдром действительно существовал и был хорошо изучен, хотя и редок.

Но что-то все равно беспокоило Джека. Он вспомнил, как доктор Райз слишком быстро пришла к диагнозу, почти как будто ожидала услышать именно то, что он рассказал. И еще было что-то в ее глазах, какой-то холод, несоответствующий ее мягким словам.

Джек завел двигатель и поехал домой, решив, что пока не будет рассказывать Саре о результатах визита. Ему нужно было время, чтобы обдумать все и решить, что делать дальше.

Небо потемнело, и начали появляться первые звезды. Джек поднял глаза и застыл. Созвездия были не на своих местах. Он четко помнил расположение Большой Медведицы – она всегда была видна из их района в это время года, указывая на Полярную звезду. Но сейчас на ее месте был другой узор звезд, незнакомый и чужой.

Джек почувствовал, как холод пробежал по его спине. Даже звезды не были там, где они должны быть. Масштаб изменений становился поистине космическим.

Вернувшись домой, Джек обнаружил Сару в гостиной. Она смотрела телевизор, но выключила его, когда он вошел.

– Как прошел прием? – спросила она с надеждой в голосе.

– Нормально, – ответил Джек, стараясь звучать непринужденно. – Доктор Райз очень профессиональна.

– Она сказала, что с тобой?

Джек помедлил. Он не хотел лгать, но и правду говорить тоже не был готов.

– Она считает, что у меня может быть редкое состояние, связанное с восприятием. Но нужно провести дополнительные исследования, прежде чем ставить окончательный диагноз.

Сара кивнула, выглядя облегченной.

– Это хорошо, что есть какое-то объяснение. Ты ведь пойдешь на эти исследования?

– Да, конечно, – соврал Джек. Он не был уверен, что действительно сделает МРТ. Часть его боялась узнать результаты – что, если они покажут опухоль или другое серьезное повреждение мозга? А другая часть боялась, что они ничего не покажут, и тогда что?

Сара подошла и обняла его.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Мы справимся с этим вместе.

Джек обнял ее в ответ, вдыхая знакомый запах ее шампуня. В этот момент он почти поверил ей. Почти.

Позже, когда Сара уже спала, Джек проскользнул в свой кабинет и включил компьютер. Он обновил свой файл с записями несоответствий:

"Четверг, 15 сентября. Седьмое несоответствие: у меня в шкафу появились галстуки, которых я никогда не покупал, включая ярко-красный, который я бы никогда не надел.

Восьмое несоответствие: нашел диплом о прохождении курса по аквадисторсии от 2016 года, которого никогда не проходил.

Девятое несоответствие: созвездия в небе расположены иначе, чем должны быть.

Посетил доктора Райз. Она диагностировала синдром Капгра – состояние, при котором человек верит, что близкие люди или объекты заменены двойниками. Она считает, что проблема в моем восприятии, а не в реальности. Логично, но… что-то в ее реакции было странным. Как будто она ожидала меня. И еще – Сара говорила с ней до моего визита."

Он сохранил файл и выключил компьютер. Завтра ему нужно было вернуться на работу и притвориться, что он провел последние два дня в Питтсбурге, разбираясь с несуществующим (или существующим?) случаем аквадисторсии.

Джек лег в постель рядом с Сарой, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Он смотрел в потолок, думая о том, что скажет Кронену, как будет вести себя с коллегами, как продолжит жить в этой странной, измененной реальности.