Его маленький чертенок

Но все это дошло до меня потом. Сегодня же после работы я, как и планировала, уговорила Светку покататься со мной на великах. Свежий воздух, крутящиеся педали и дующий в лицо от скорости ветер как ничто лучше способствовали душевному и эмоциональному подъему.

Уютные аллейки, гуляющие американцы, кофе, мороженое в вафельном рожке и смех без причины были нашими со Светкой спутниками на этот вечер. Прямо до того момента, пока мы не вернулись домой и подруга не сообщила радостно, что сегодня к нам в гости с тортиком заглянет ее ненаглядный Коля.

“Божечки, какое счастье!” – попыталась я изобразить на лице. Но миссия была провалена на самом ее старте. Светка сморщилась, увидев мой “радостный” оскал.

– Ветрова, а ты могла бы улыбнуться не так, как будто у тебя нерв защемило?

– А что, похоже?

– Похоже.

– Вот только у меня не нерв защемило, а оставшиеся нервные клетки закоротило от радости, Свет! Ну, какой Коля?!

– Ладно, я знаю, что ты его не любишь, но ты могла бы хотя бы чуть-чуть попытаться быть любезной, подруга, – фыркнула возмущенно “подруга”, тряхнув своей белобрысой копной. – Между прочим, он хочет сделать мне предложение, – сверкнула улыбкой сама наивность Светка, хозяйственно расставляя чашки с блюдцами на круглом столике.

– Какое? Выйти за него на работу? В его характере это единственное возможное к девушке “предложение”.

– Выйти замуж, Фиса!

– Я надеюсь, ты скажешь “нет”?

Светка закатила глаза, но отвечать ничего не стала. А все потому, что в дверь позвонили, и она на крыльях своей внеземной слепой любви полетела эту самую дверь открывать. Не дело ведь такого “завидного” жениха на пороге долго держать. Не дай боже, мимо какая юбка пройдет, он ведь, кобель, и уцепиться может.

Но делать нечего. Улыбаться придется. Квартирка у нас небольшая, практически метр на метр, кухня общая, гостиная как таковая отсутствует. А поэтому единственный способ избежать встречи с недоженихом соседки по дому – закрыться в ванной комнате. Но я была бы не я, если бы сбежала.

Наоборот!

Гордо заняла место в центре стола, поближе к тортику, украшенному уж больно аппетитной вишенкой. Которую я же под шумок и умыкнула, с наслаждением проглотив.

Нет, только подумать! Парень идет на чай, тем более делать предложение, и даже без торта! Может, ему ради такого дела еще бутылочку шампанского из наших скромных запасов достать? Не удивлюсь, если и кольцо Кошкина сама покупала. А потом и на одно колено упадет тоже сама.

Когда намиловашаяся парочка появилась в моем поле зрения, я уже была готова взбрыкнуть. А уж когда увидела в руках подруги дешевый веник полевых цветов, которые, кажется, растут на клумбе неподалеку, моя злость достигла апогея. Но последней каплей стало Колино:

– Фиска, что-то ты не в настроении, – замеченное как бы вскользь.

– Зато ты, смотрю, прям сияешь, Коль, – пропела я, упирая локти в стол и укладывая на ладони подбородок. – Что так? – одарила парня улыбкой маньяка рецидивиста.

– Да вот, – подозрительно покосился на меня парень Светки, чуть отодвигаясь, – чай… пришел попить. В хорошей компании…

– У тебя дома чай закончился?

– Фиса! – шикнула Светка, которую я благополучно проигнорировала.

– Или, может, чайник сгорел? Воду отключили? Света нет? Ты не стесняйся, если хочешь, мы можем тебя и приютить. Да, подруга? Там коврик у двери очень классный. Там прям и постелем, м? Как тебе идея?

– Нет, спасибо.

– Зря. Переночевал бы “в хорошей компании”, – съязвила я. – Ты же у нас любишь ошиваться рядом с красивыми девушками. А тут сразу целых две!

– Ветрова, замолчи! – активно пинала меня под столом побагровевшая от злости Светка.

– Нет, не замолчу! – рыкнула я, поджимая губы и бросая на Светку недовольный взгляд. – Почему я должна молчать? Если у тебя не хватает духу и характера высказать все ему в лицо, то у меня и того, и другого достаточно. Мне за тебя же и обидно, дурочка! Тебя за нос водят, а ты и веришь всяким таким “Колям”!

– Это не твое дело!

– Мое! Потому что сама ты ведешь себя, как слепой котенок, тыкающийся носом в один и тот же угол!

– Ой, кто бы говорил! – взорвалась Светка, подскакивая на ноги. Чашки на блюдцах звякнули, нож с торта спикировал на пол, а Коля втянул голову в плечи и притих, силясь слиться со стенами.

– Лучше ты мне расскажи, откуда ты знаешь этого Демьяна и что вас связывает, м?! – пустила в ход свой козырь Кошкина. – Мне рассказали о вашей встрече в холле, и вы явно с “мистером большим боссом” знакомы. Так-то!

– Ты просто мастерски перевела тему.

– А ты не увиливай от ответа, Ветрова.

– Да, знакомы! – поднялась я на ноги, складывая руки на груди. – И да, он просто напыщенный индюк. Все? Вопрос закрыт?

– Нет, не закрыт. Ты лезешь в мою жизнь, а сама о своем прошлом ни слова. Тебе не кажется это нечестным?! – уперла руки в бока подруга.

– Да потому, что нет у меня ничего интересного в прошлом, – буркнула я, отводя взгляд.

– Ну-ну! Так я тебе и поверила.

В кухне воцарилась тишина, нарушаемая только бурлением закипевшего чайника. Ну, или это наше со Светкой недовольство внутри так громко кипит. В любом случае, настроение было испорчено у обеих. Я мысленно ругала себя за несдержанность, Светка пыхтела от недовольства, Коля же… он просто амеба. Который даже и слова в свою защиту не сказал. Бесхребетный приспособленец.

– Все, давайте все успокоимся. Будем пить чай с тортом, – в конце концов, сказала подруга. Вот только мне не то что кусок в горло не полезет, но даже чай из ушей польется, сделай я хоть глоток.

– Спасибо, я не хочу, – сказала я и, пока подруга не начала протестовать, схватила с вешалки кофту, ключи, натянула кеды и выскочила из квартиры, оставляя парочку “молодоженов” наедине.

Пойду лучше прогуляюсь. Ноги разомну, голову проветрю. А то что-то после сегодняшнего дня на душе так погано и грустно, что хоть вой. Я вообще никогда особо депрессиями не страдала. Ныть не умела. И жалеть себя тоже не любила. Но сегодня до ужаса хотелось замкнуться в себе и разобидеться на весь белый свет. Слишком много эмоций, слишком насыщенным вышел день. И чересчур много новостей, от примирения бедовой парочки до появления в моей жизни старого недоброго знакомого.

Почему-то при мыслях о Нагорном внутри что-то странно защекотало. А подсознание ярко нарисовало в голове черные омуты глаз. Почудилось, будто в нос ударил запах горьковатого парфюма с древесными нотками, и по спине пробежал холодок. Я даже ненароком оглянулась проверить, нет ли вышеупомянутого представителя сильного пола поблизости. И да, естественно, нет! Что ему тут делать? Не ко мне же в гости на “чай в приятной компании” заглядывать?

Дурацкие мысли, Анфиса. Фу! Брось!

Я брела вдоль утонувшей в ночи улочки, разглядывая подсвеченные витрины магазинов и пробегающих мимо людей. Злилась на себя и свою слабость. Копошилась в собственных мыслях, и именно поэтому не сразу заметила, что рядом кто-то пристроился, шагая со мной плечом к плечу.

Но зато когда сообразила, сердце дрогнуло. Я дернулась от страха и, быстро развернувшись, приготовилась заехать маньяку коленом в причинное место, но перед моим носом неожиданно вырос цветочек. Изумительная белая ромашка. На которую я удивленно уставилась.

Что происходит?

Перевела взгляд с ромашки, встречаясь с озорными глазами отдаленно знакомого мне парня. Это был симпатичный блондин в темно-синей рубашке. И она просто идеально подходила к тону его добродушных голубых глаз! На голове незнакомца модная нынче стрижка “топ кнот”, с выбритыми висками и пучком светлых кудряшек на макушке, а на руке фенечки. За спиной рюкзак, висящий на одной лямке, а на губах решительно ослепительная улыбка.

Вау!

– Честно, я не подкатываю, просто хочу, чтобы ты улыбнулась, – выдал этот очаровательный американец, подмигнув, протягивая цветочек мне. – Это преступление, когда такая красивая девушка грустит. Не надо так, Анфиса.

– Т-ты меня знаешь? – ошалело уставилась я на парня, усиленно пытаясь вспомнить, где я его могла видеть. А ведь где-то мы пересекались. Зуб даю!

– Еще бы не знал! Каждое утро наблюдаю, как ты, опаздывая на работу, заскакиваешь в наше кафе за кокосовым рафом. И каждое утро подбираю слова, чтобы с тобой заговорить, но, увы…

– А… а…

Я растерялась. Просто таращилась на парня во все глаза и не знала, что сказать. А потом медленно-медленно на моих губах начала расплываться довольная улыбка.

– Да, – выдохнула я, посмеиваясь, – я тебя помню! Бен?

– Бадди, – поправил блондинчик, – или просто Бад. К вашим услугам.

– Точно. Прости, – засмущалась я, – неловко вышло.

– Да брось! Кто читает эти бейджики на рубашках обслуживающего персонала! – засмеялся парень. Таким приятным низким смехом, разгоняющим маленькие мурашки.

– Я! Я читаю, – улыбнулась я, осторожно забирая из рук парня хрупкий цветочек, – ну, когда не опаздываю. А опаздываю я…

– Практически каждое утро в последние дни.

Я кивнула и потупила взгляд, все еще не в силах стереть с лица улыбку. А потом снова растерялась, когда парень аккуратно коснулся пальцами упавшего мне на глаза локона и поправил его, заправляя за ушко. Мило и нежно. Не могу сказать, что дыхание перехватило, но на душе потеплело, как от невесомого прикосновения лучика летнего солнца.

– Спасибо. За ромашку.

– Да пустяки. Гуляешь? Так поздно?

– Вышла слегка проветрить голову. А ты? – бросила я взгляд в сторону кафе, куда мы со Светкой частенько заглядываем по утрам. Света в нем уже не было, двери были наглухо закрыты.

– Только доработал, держу путь домой. Можно? – спросил Бадди, протягивая руку.

– Что?

– С тобой прогуляться? Если ты, конечно, не против.

Я от такого напора была слегка дезориентирована, но объективных причин, чтобы отказаться от приятной компании, не нашла. Взяла парня под руку и сказала решительно:

– А почему бы и нет!

И ни на мгновение о своем решении не пожалела.

Бадди оказался не просто общительным, но еще и интересным парнем с целым багажом курьезных историй из жизни. Душа любой компании и просто очаровашка, Бад забалтывал так, что время вместе с ним не просто полетело, оно помчалось, как реактивный самолет. А к концу вечера губы начали болеть от не сходящей с них улыбки. Рядом с ним я напрочь позабыла о произошедшем недавно инциденте и скандале со Светкой, а домой возвращалась с улыбкой от уха до уха и номером телефона, записанном на салфетке из местной забегаловки.

Приятное вечернее знакомство скрасило дневные неурядицы настолько, что дома я была готова броситься с извинениями к Светке. Самолично. Первая. Что вообще-то было для меня нонсенс.

Однако не срослось. Потому что подруги в квартире не оказалось. А меня встретила тишина, полумрак и записка:

“Не теряй, я у Коли”.

Что ж, и на том спасибо.

Звонить ей я не стала, да и вообще решила для себя, что снова отойду в сторонку и просто не буду лезть не в свое дело. Еще из-за этого козла нам ссориться не хватало! В конце концов, ее грабли, и ей по ним ходить. Хочет, пусть вообще на них чечетку пляшет. Ее лоб, ей его и расшибать!

С таким решительным настроем я приняла душ и завалилась под одеяло с новым любовным романом, услужливо подкинутым мне поварихой Ниной. Правда, не успела я прочитать и пару страниц, как глаза мои благополучно закрылись и я провалилась в сладкий сон, в котором, по каким-то невиданным мне причинам, главными действующими лицами были отец и дочь. Задорная бандитка на синем скейте и ее хмурый, но такой соблазнительный папа Демьян…

Глава 7

Анфиса

– Ветрова, в шестьсот пятом номере необходимо поменять занавески. Постояльцы с ребенком испачкали их в вишневом соке.

Утро сегодня не задалось. А на работе и подавно началось с оскала Наташки. Я с трудом подавила вздох и кивнула. Спорить с ней – себе дороже. За мое появление минута в минуту не отчитала – уже прогресс. А то, что мои метр шестьдесят даже со стремянки едва позволяют достать до крючков, ее совершенно не волнует. Хоть в полете, хоть в падении, как хочешь, но поменять занавески ты обязана, Ветрова.

Понято. Принято.

Я забрала свою карточку с номерами. На сегодня их было вполовину меньше, чем вчера. Мысленно порадовалась и потопала за инвентарем. Швабры, тряпки, банки, склянки! Я иду.

Светка сегодня на меня демонстративно дулась и сразу же после планерки сбежала, не оставив никаких шансов на примирение с ней. Для полноты картины к ее надутым щекам еще только высунутого в мой адрес языка не хватало. Детский сад, штаны на лямках! Не хочет мириться, ну, и ладно. Ее право.

Собрав в кладовой все нужное и покидав на тележку чистые комплекты постельного белья, я направилась к первому номеру, значащемуся на сегодня в списке “подготовить к заселению”. Их всего три и разобраться с ними необходимо в первую очередь. Потом уже руки дойдут и до злосчастных занавесок.

Лавируя с тележкой по служебным коридорам, я украдкой оглядывалась, чтобы случайно не налететь на Нагорного. Мне его хватило во сне, куда он абсолютно наглым образом пробрался вместе со своим чадом. В ярком, слишком живописном и реалистичном сне! Из-за них я сегодня и не выспалась. А проснулась вообще в холодном поту на моменте “давай, Анфиса будет моей мамочкой”. Это же надо такое выдумать!

Я припустила быстрее в сторону лифтов. А оказавшись в пустой кабине, наконец-то выдохнула. Нет, если теперь я каждый день буду пробираться по зданию, как воришка, а сердце будет сжиматься в судороге при каждом шорохе, то к его отъезду я рискую заработать нервный тик. С этим нужно что-то решать!

В лифте я бросила взгляд в зеркало, встретившись со своим хмурым отражением и надутыми щеками. Но, заметив за ушком аккуратно примостившуюся ромашку, невольно улыбнулась. Пробежала пальчиками по нежным белым лепесткам.

Перед работой, когда я, снова проспав, вылетела из квартиры в последний момент, костеря на чем свет стоит свой старый мобильник, а моя надежда на вкусный горячий “Раф” умирала в судорогах все быстрее с каждой отмеренной секундой, я совершенно неожиданно столкнулась у подъездной двери с Бадди. Парень был сама свежесть и бодрость. С сияющей улыбкой на губах, картонным стаканчиком в одной руке и свеженькой ромашкой в другой. Она-то сейчас и красовалась у меня в волосах, скрашивая поганенькое утро.

Парень пожелал мне хорошего дня и напомнил, что все еще ждет моего звонка. Я улыбнулась, пряча свое смущение, и побежала в сторону работы, на ходу заряжаясь кофе.

И все было бы ничего. Если бы у самых дверей в отель я не попала под неожиданно начавшийся ливень. Без зонта. Считанные метры не добежала. Хотя трудно не признать, что дождливый Нью-Йорк – это особый вид прекрасного, но серость, унылость и колючий ветер совсем не способствовали хорошему настроению.

В общем, аховое начало дня.

Лифт пиликнул, двери разъехались. Я еще раз глянула на карточку. Четыреста десятый. Отлично. Пора за дело. Впереди трудный и насыщенный день. А вечером, вполне возможно, если я буду в состоянии, то найду припрятанную в ежедневнике салфетку с номером Бадди и позволю себе еще один вечер провести в хорошей компании милого парня.

Демьян

– Папочка, я плоснулась, – сообщила маленькая госпожа, появляясь в коридоре. Волоча за собой по полу любимого плюшевого зайца и потирая кулачками сонные глаза.

Я бросил взгляд на наручные часы. Время восемь утра, а Ника как штык. Уже даже не удивительно. Что дома, что в отпусках, дольше восьми ноль-ноль этот чертёнок спать не умеет. Скоро я начну думать, что она родилась со встроенным будильником.

– Доброе утро, зайчик.

– Доблое, а ты куда? – полюбопытствовала мелочь.

Такая смешная со сна! Непослушные светлые волосы во все стороны торчат, розовая пижама с единорогами задралась чуть ли не до подбородка, а на щеке складки от подушки.

Я отставил чашку с кофе и подхватил чадо на руки, целуя хмурый лоб.

– Ника, я на работу, а ты сегодня побудешь с Камилой. Идет?

– А давай, ты не пойдешь никуда, – обхватила меня руками за шею дочурка, повиснув обезьянкой. – Я тебя не отпущу, – пробубнила мне в шею и, похоже, собиралась досыпать, положив голову мне на плечо.

– Мы же договаривались, что ты будешь вести себя хорошо.

– А я холошо себя веду. Я плосто тебя люблю, папочка, – включила режим хитрой лисы дочурка. – И скучать буду… сильно-сильно!

– Я тоже тебя люблю, зайчик. И тоже буду скучать, но у папы много работы.

– Тогда можно, я с тобой буду много лаботать?

– Нет, солнце. У меня важная встреча, где детям не место.

Мордашка скисла, носик сморщился.

– У тебя сегодня по плану мультики, – напомнил я, пустив в ход козыри.

– Я не люблю мультики.

– Да? А вчера ты меня за них чуть не покусала.

– Чуть не считается, папочка!

– Ника, откуда ты такого нахваталась?

– От бабули.

– Ох, бабуля! – я недовольно поджал губы и усадил сонную мелочь на диван. Потрепал блондинистую макушку, заслужив смачный зевок в ответ. Залпом опустошил остатки кофе в чашке, на ходу поправляя рубашку и натягивая пиджак.

Бабуля эта, кстати говоря, до сих пор меня с упрямством барана игнорирует. В наших отношениях бывало всякое, но что бы мать молчала целые сутки и не отреагировала ни на одно из моей сотни сообщений – чудеса.

– Демьян, Доминика, доброе утро, – грациозно выплыла из спальни Камилла, запахивая отельный махровый халат. Как всегда, прекрасна, не придерешься. Ощущение, будто она спит стоя и при полном параде, хотя, разумеется, нет.

– Доброе, Кэм.

– Дласте.

– Что не разбудил? – интересуется подруга, одаривая мою щеку дежурным поцелуем. – Я бы завтрак…

– Приготовила?

Кэм снисходительно улыбнулась:

– Заказала.

Почему я ни капли не сомневался?

– По телефону звонить я и сам умею, Кэм.

Откровенно говоря, вообще не помню, когда она в последний раз не то что завтраком кормила, но хотя бы кофе варила. Вроде мелочь в наше время, при наших деньгах, а скребет.

– И вообще, я уже ухожу. Через десять минут совещание с управляющим. Через час еще одно. На обед сходим в ресторан при отеле, а потом ты нужна мне на встрече с инвесторами. Так что, будь готова.

– Поняла, буду к обеду при полном параде. А Ника?

– Ника пока на тебе. Потом посидит одна. Да, зайчик?

– Угу, – вяло отозвался “зайчик”. – А потом мы сходим к Анфисе? – добавила вдогонку тут же воодушевившись.

Я закатил глаза, покачав головой. Нет, этому ребенку без толку что-то объяснять. А Камилле, естественно, не понравилось, что мелочь снова вспомнил свою мимолетную знакомую. Хорошо хоть при ней она благоразумно промолчала, проводив меня до лифта. А уже там недовольно прошелестела еле слышно губами:

– Знаешь, меня беспокоит, что она так зациклилась на этой Анфисе, Дема.

– Знаю.

– Девушка плохо на нее влияет.

– Девушка видела мою дочь всего раз в жизни, – заломил я бровь, глянув на раздраженную подругу. – Она не может на нее плохо влиять. Она ее не знает, Кэм.

– И все равно. Это ненормально.

– Доминика – ребенок. И я ничего не могу с этим поделать. Все, будьте паиньками, – подмигнул я Кэм и махнул рукой дочурке, которая уже, сбрасывая остатки сна, полезла в шкаф, где припрятаны конфеты.

Быстро однако проснулся молодой организм!

Я шагнул в открывшиеся двери лифта, щелкая на кнопку первого этажа, и бросил взгляд в зеркало. Воображение живо напомнило вчерашний разговор с девчонкой тет-а-тет. И я нервно поправил пятерней шевелюру.

Анфиса.

Ох, уж эта Анфиса! Она везде. И в голове, и с языка ребенка не сходит. Меньше суток мы в отеле, а Ветрова-Граф превращается в какое-то подобие вируса. Под кожу пробралась и в мозгах засела. И вполне очевидно, что даже ее старательное избегание меня положение не спасет. С этим нужно что-то делать.

Еще бы мать трубку взяла…

Но об этом подумаю после. Сейчас же во главу угла встает работа. Буквально засасывает в свой круговорот, стоит только переступить порог кабинета Смита.

Глава 8

Демьян

Первое совещание проходит неплохо. Проверка документации еще предстоит, но на данном этапе меня все вполне устраивает. Отель набирает обороты, номерная база потихоньку расширяется и обновляется, а среди гостей все чаще отмечаются именитые личности, от которых нам идет неплохая реклама.

Сарафанное радио до сих пор самый быстрый и дешевый способ пиара, будь то магазин, будто то “Хилтон”, разницы нет.

Да и надо признать, что наш ход с наймом в штат преимущественно моих соотечественников оказался как никогда удачным. Отель с шестьюдесятью процентами русскоговорящего персонала – редкость в Америке. Мои друзья и знакомые, что имели честь остановиться у нас, с удивлением отмечали, что чувствуешь себя здесь как дома. Как будто дальше Москвы и не вылетал.

Зато вторая встреча оказалась не такой радужной. На повестке был вопрос с открытием нового отеля, и совещание затянулось. Вместо часа мы с коллегами просидели в конференц-зале почти три, ломая голову над проектами. Вариантов было не счесть, но не каждый подходил под купленную под застройку землю.

Камилла за это время успела оборвать мне весь телефон, оставив с десяток пропущенных. Ощущение, что ее в мягкое место неожиданно клюнул петух. Потому что иначе ее рвение дозвониться до меня было необъяснимо. И сколько бы я не отклонял вызовов, до невесты не доходило, что чесать языками у меня времени нет.

В итоге, задолбавшись сбрасывать, мне пришлось отключить звук и спрятать мобильник в нагрудный карман. А после совещания, которое худо-бедно пришло к своему финалу только в начале второго, я благополучно о телефоне забыл. Распрощался с работниками и спускаюсь в ресторан.

Жуть как хотелось выпить чашку крепкого американо и хоть что-нибудь уже закинуть в рот. Буквально на пару минут отключиться от рабочих вопросов и, возможно, попытаться еще раз набрать матери. Если она проигнорирует мой вызов и в этот раз, решать вопрос буду радикально. Наберу отца.

Столик был мною забронирован заранее, так же, как и заказан обед на троих. И Кэм с Доминикой уже должны были меня ждать. Все, как мы договаривались.

Однако, очевидно, что-то пошло не так. И это “что-то” мне уже с порога не понравилось. Стоило только понять, что дочери в ресторане нет. По крайней мере, в поле моего зрения чадо не попало.

Внутри зазудело скверное предчувствие, которое усиливалось по мере моего приближения к нервно маячившей около стола Кэм.

– Где Доминика? – первое, что я спросил, останавливая мельтешение девушки.

– Ты почему не берешь трубку, Нагорный?! – тут же налетела на меня взъерошенной нервной фурией невеста.

– Потому что была важная встреча, – спокойно пояснил я. – Что стряслось такого, что не могло подождать пару часов, и ты чуть не взорвала мне телефон своими пропущенными? – спрашиваю, вновь оглядываясь. – И еще раз, где моя дочь, Камилла? Она не пошла обедать?

Доминика могла. Особенно если добралась до конфет, которые я ей категорически запрещал уминать перед едой.

Но я никак не предполагал, что услышу ровно то же самое, что озвучила мне вчера в офисе няня:

– Я понятия не имею, где твоя дочь! И если бы ты отвечал на мои звонки, то знал бы это.

– Что? – переспросил я, давая Кэм шанс сделать вид, что я сейчас ослышался. – Что значит, понятия не имею?

– То, Демьян! Эта своенравная девчонка сбежала из номер! Наставила мне рога, как какой-то тупой малолетке. Включила в спальне мультики и, пока я была в душе, умотала в неизвестном направлении.

– Камилла… – прорычал я сквозь сжатые зубы и сорвался с места, семимильными шагами вылетая из ресторана. На ходу сдергивая с шеи удавку-галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки.

– Что Камилла? Ну, что?! – жужжала за спиной Кэм, едва поспевая на своих шпильках. – Я должна была ее на поводке держать, что ли? Или в детской запереть, Демьян?! Я ее уже час ищу по всему отелю. Без толку!

Поймаю, так по заднице надаю! Причем, обеим! И Камилле за то, что недоглядела, и маленькой госпоже. Так получит, как за все свои четыре года не получала!

– Я обещаю, что буду хорошо себя вести, папочка…

– Я честно буду сидеть как мышка, папочка…

Нет, я наивным идиотом не был и понимал, что пай-ребенком дочь уже не будет сто процентов. Избаловал. Залюбил. Слишком часто прощал косяки. Требует внимания. Да как хочешь можно обозвать этот ее постоянный бунт. Но сбегать! Снова. Когда буквально вчера по этому поводу был обстоятельный разговор! Да и куда она вообще могла тут напр…

И тут меня как по голове шарахнуло догадкой.

Анфиса.

– Твою ж… изобретательная мартышка!

Я резко крутанулся, поменяв траекторию движения. На ходу поймал чуть не свалившуюся, врезавшуюся в меня Кэм и достаточно жестко скомандовал: