Резонанс: Формула свободы

Алисия Старлайт

Резонанс: Формула свободы

Глава 1

Колеса дилижанца оглушительно стучали по булыжнику, отбивая ритм, не суливший ничего доброго. «Раз-о-ри-ни-ца. Раз-о-ри-ни-ца». Татьяна Фурье прижала ладонь к холодному стеклу, пытаясь разглядеть сквозь пыльную пелену очертания Академии Арканум. Сердце бешено колотилось, смешивая страх и предвкушение. Она проделала долгий путь из захолустного приграничного городка, где магией были разве что сказки да фокусы бродячих иллюзионистов, в самое сердце имперского знания.

Дилижанс рывком остановился. Татьяна вышла на площадь, ослепленная не столько солнцем, сколько сиянием. Студенты в развевающихся мантиях из тончайшего сукна, расшитого серебряными нитями, с важным видом обсуждали что-то на непонятном языке, где мелькали слова «мана», «резонанс» и «трансмутация». Их сопровождали слуги, несущие книги и странные приборы. Воздух звенел от сдержанного смеха и звонких монет. Она же была одна. С одним потертым кожаным мешком, где лежали две смены белья, заветная тетрадь с ее вычислениями и стипендия на первый семестр – жалкие крупицы по меркам этого места.

Ее платье из грубого льна сразу выдавало в ней чужую. На нее бросали взгляды – быстрые, оценивающие, холодные. Она слышала обрывки фраз: «…новые стипендиаты…», «…смотри, какая серая мышь…». Татьяна втянула голову в плечи, стараясь стать невидимкой, и двинулась к главному порталу.

Вестибюль Академии поразил ее своим масштабом. Сводчатый потолок терялся в высоте, а стены украшали гобелены, изображающие великих магов прошлого. Она застыла, разинув рот, чувствуя себя букашкой в дворце титанов. Внезапно ее чуть не сбил с ног юноша, промчавшийся мимо с развевающимся плащом. Он даже не извинился, лишь бросил на нее короткий, ничего не выражающий взгляд. Это был Вивьен де Лунар. Она не знала его имени, но по тому, как расступилась перед ним толпа, поняла – он из тех, для кого построен этот дворец.

Регистрация проходила в боковом зале. Стипендиатов было человек десять. Они стояли кучкой, пытаясь не выдать своего смятения. Чиновник с кислым лицом зачитывал фамилии и вручал ключи и свитки с правилами.

– Фурье, Татьяна, – прозвучало ее имя.

Она шагнула вперед. Чиновник окинул ее бедное платье уничижительным взглядом.

– Ваша комната в западном крыле. Для стипендиатов, – произнес он с особым ударением, протягивая простой железный ключ. Ключи, которые он вручал аристократам, были серебряными.

Комната в западном крыле оказалась каморкой под самой крышей, с одним крошечным окошком. Зато своя. Татьяна прикоснулась к холодной стене. Она здесь. Она прошла. Не по блату, не по деньгам, а благодаря уму. Той самой голове, которую отец-алхимик с детства учил видеть мир как систему формул и закономерностей. Пока другие дети играли в куклы, она выводила на грифельной доске уравнения равновесия сил.

Она развернула свиток с расписанием. Первая лекция – «Основы теоретической магии» у магистра Альба. Через час. Сердце снова забилось, но теперь только от нетерпения.

Лекционный зал был полон. Она пробралась на заднюю скамью, стараясь не привлекать внимания. Магистр Альб, седовласый старец с пронзительным взглядом, вышел на кафедру.

– Магия, – начал он, и в зале воцарилась мертвая тишина, – это не колдовство. Это высшая математика мироздания. Энергия подчиняется законам, как подчиняется им падающее яблоко.

Он начертил в воздухе светящийся символ – сложную геометрическую фигуру.

– Это базовая формула щита второго уровня. Стабильна, но неэффективна. Требует слишком много энергии. Кто может предложить оптимизацию?

Замерли даже самые болтливые аристократы. Задача была сложной. Вивьен де Лунар, сидевший в первом ряду, нахмурил брови. Он что-то пробормотал, но умолк.

Татьяна смотрела на фигуру. Ее отец как-то показывал ей подобный принцип в конструкции арочного свода. Нагрузка распределяется неравномерно… Ее пальцы сами потянулись к углю. Она достала свою тетрадь и на полях быстро набросала другой символ – не исправляя исходный, а как бы «накладывая» на него второй, компенсирующий дисбаланс сфер. Она даже не подняла руку, просто решала задачу для себя.

– Мисс Фурье? – раздался голос магистра. Он смотрел прямо на нее. Все головы повернулись в ее сторону. – Вы что-то предлагаете?

Горло пересохло. Она хотела провалиться сквозь землю.

– Я… я просто подумала… – она прокашлялась. – Исходная формула создает точки напряжения здесь и здесь, – она робко указала на свой набросок. – Если ввести компенсирующий резонанс на этих частотах, щит станет на тридцать процентов эффективнее при том же расходе сил.

Она произнесла это тихо, но в гробовой тишине слова прозвучали громко. Магистр Альб внимательно посмотрел на ее схему. На его лице мелькнуло удивление.

– Интересный подход, – произнес он наконец. – Нестандартный. Но теоретически обоснованный. Мисс Фурье, вы мыслите как инженер, а не как заклинатель. В этом есть потенциал.

В зале прошелся сдержанный шорох. На нее смотрели десятки глаз. С интересом, с завистью, с неприязнью. Вивьен де Лунар обернулся. Его холодный, изучающий взгляд встретился с ее взглядом. В нем не было одобрения. Не было восхищения. Был лишь чистый, незамутненный анализ, как у ученого, рассматривающего новый, незнакомый вид насекомого. Он смотрел на нее, как на формулу, которую предстоит решить.

Татьяна опустила глаза, чувствуя, как горит ее лицо. Она доказала свою состоятельность. Но в тот же миг поняла – ее путь здесь не будет усыпан розами. Она бросила вызов не только задачам, но и всему укладу этого мира. И первый камень преткновения был назван. Ее звали Татьяна Фурье.

Глава 2

После лекции магистра Альба за Татьяной увязался шепоток. «Слышала? Фурье… из глухомани… а какую штуку провернула!» Она шла по коридору, стараясь не встречаться ни с кем взглядом, и чувствовала себя так, будто на лбу у нее выжгли клеймо: «стипендиатка». Одни смотрели с любопытством, другие – с откровенной насмешкой. Ей нужно было спрятаться. Единственным безопасным местом могла быть библиотека.

Библиотека Академии оказалась еще более грандиозной, чем вестибюль. Бесконечные стеллажи из темного дерева уходили ввысь, теряясь в сумраке под сводами. Воздух был густым и пыльным, пахнущим старым пергаментом и тайной. Здесь царила тишина, нарушаемая лишь шелестом страниц да отдаленными шагами. Татьяна сделала глубокий вдох. Здесь она могла дышать.

Она нашла уединенный стол в нише и разложила свои скудные принадлежности. Первое практическое занятие по созданию простейших светящихся сфер было назначено на послезавтра. Для него требовался кристалл-катализатор, пусть даже самый маленький. У нее его не было. В списке необходимых материалов значилась сумма, которая показалась ей астрономической. Она пересчитала монеты в кошельке. Хватило бы на еду, может быть, на новое перо, но не на кристалл. Отчаяние подступило к горлу холодным комом. Что, если ее исключат на первом же занятии за невыполнение требований?

– Проблемы с кристаллами? – раздался спокойный голос рядом.

Татьяна вздрогнула и подняла голову. Перед ней стоял молодой человек с добрыми, немного усталыми глазами и густыми каштановыми волосами. Он был одет попроще, чем аристократы, но его одежда была чистой и аккуратной.

– Я… я просто изучаю список, – смущенно пробормотала она, пытаясь скрыть свою панику.

– Шеорг, – представился он, улыбнулся. – Семья моя поставляет Академии материалы для иллюминаторов. Вид у тебя такой, будто ты готова этот список съесть. У всех стипендиатов одна и та же проблема. Не переживай.

Он сел напротив, не дожидаясь приглашения. Его манеры были простыми и непринужденными.

– Но без кристалла меня не допустят к занятию! – вырвалось у Татьяны.

– Формально – да, – согласился Шеорг. – Но старый хранитель лабораторий, мастер Горм, не зверь. Он знает, что не у всех есть золотые прииски. Есть… обходные пути.

Он понизил голос, и его глаза блеснули озорными огоньками.

– Лабораторные кристаллы после занятий не выбрасывают. Их «утилизируют». То есть, если знать, в какой ящик их складывать и как договориться с уборщиком-гномом парой медных монет, можно раздобыть слегка потрепанный, но вполне рабочий экземпляр. Этого хватит для учебы.

Татьяна смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Это была простая, почти детская уловка, но для нее, выросшей в мире, где правила были незыблемы, это стало откровением.

– Но это же… обман? – прошептала она.

– Это выживание, – поправил ее Шеорг. – Академия – это система. И чтобы ее обойти, нужно знать ее слабые места. Вот, – он достал из кармана мантии небольшой, слегка мутный кристалл и протянул ей. – Держи. Это из вчерашней партии. Никто не хватится.

Она взяла кристалл. Он был теплым от его руки.

– Спасибо, – сказала она, и голос ее дрогнул от неподдельной благодарности. Это была первая искренняя доброта, которую она встретила в этих стенах.

– Пустяки. Еще совет – не слушай сплетни. Особенно про де Лунара.

Татьяна насторожилась. «Холодный гений», «наследник древнейшего рода» – вот что она слышала о Вивьене.

– А что с ним?

– Ничего особенного. Просто он не тот, за кого себя выдает. Все думают, он добился всего сам. А на самом деле у него личный тьютор, который разжевывает ему материал до лекций. Он просто приходит и блещет готовыми знаниями. Не гений, а хороший актер.

Татьяна вспомнила его взгляд на лекции – холодный, аналитический. Может, это была лишь маска? Эта мысль почему-то задела ее.

– Зачем ты мне это рассказываешь? – спросила она.

Шеорг пожал плечами.

– Потому что ты настоящая. Я видел, как ты смотрела на формулы. Ты видишь в них красоту. А они… – он кивком указал на невидимых аристократов за стенами библиотеки, – видят в них еще один способ доказать свое превосходство. Здесь мало тех, кто любит магию ради магии. Добро пожаловать в клуб чужаков.

Он встал.

– Ладно, мне пора. Удачи на занятии. И помни про ящик уборщика-гнома. Система всегда имеет бреши.

Он ушел, оставив ее с теплым кристаллом в руке и с новыми мыслями в голове. Она смотрела на его спину. Шеорг был не похож на других. В нем не было высокомерия, лишь спокойная уверенность и какая-то удивительная, практичная мудрость. Он был как якорь в бушующем море Академии.

В тот вечер, лежа в своей каморке под крышей, Татьяна думала не о сложных формулах, а о простом кристалле и словах Шеорга. Она была не одна. В этом мире блеска и интриг нашлось место для простой доброты. И это придавало ей сил больше, чем любое одобрение магистра. Она сжала кристалл в ладони. Завтра она пойдет на свое первое практическое занятие. И у нее теперь был шанс.

Глава 3

Практикум по основам манипуляции энергией проходил в огромном зале, заставленными мраморными столами. Каждое место было оснащено сложным прибором с гнездом для кристалла. Студенты-аристократы уже вовсю щеголяли своими личными, идеально ограненными катализаторами, переливавшимися радужным светом. Татьяна робко заняла место в углу, сжимая в потной ладони мутный кристалл от Шеорга.

Преподаватель, магистр Варрон, человек с лицом сурового полководца, прошелся между столами, не глядя на студентов.– Цель проста – наполнить сферу стабильным светом. Без мерцаний. Без всплесков. Контроль – основа всего. Приступайте.

Татьяна вставила кристалл. Он тускло блеснул, приняв ее энергию. Она сосредоточилась, пытаясь повторить базовую формулу из учебника. Но ее сфера получалась неровной, свет бился внутри, как пойманная муха. Рядом аристократка с розовым хрусталем уже демонстрировала идеальный шар. Она бросила на Татьяну снисходительный взгляд и фыркнула.

Внезапно по залу прошел шепот. Двери открылись, и внутрь вошел Вивьен де Лунар. Он опоздал на двадцать минут, но магистр Варрон лишь кивнул ему, не сказав ни слова. Вивьен прошел к своему месту, неся с собой ауру неприступного спокойствия. Его кристалл был величиной с кулак, темно-сапфировым, испещренным внутренними молниями.

Он не стал читать учебник. Он просто положил руку на прибор. И через мгновение над ним парила безупречная сфера холодного, абсолютно ровного света. Он сделал это быстрее всех и без единого усилия. Затем его взгляд скользнул по залу, задержавшись на мучающейся Татьяне. Не насмешливый, не злой. Пустой. Как будто он смотрел на неисправный аппарат.

Жгучий стыд обжег ее изнутри. Она стиснула зубы, снова пытаясь выровнять поток. Но от волнения контроль только ухудшался. Сфера затрещала, готовая погаснуть.

– Ты слишком давишь, – раздался тихий голос у ее плеча. Это был Шеорг. Он уже закончил свою работу – его сфера была не такой яркой, как у Вивьена, но стабильной и ровной. – Не сила важна. Важен ритм. Представь, что качаешь ребенка в колыбели. Плавно.

Он не стал трогать ее прибор, лишь говорил спокойно и четко.– Дай энергии чуть меньше. Вот здесь, в верхней квадранте формулы, ослабь хватку. Дай ей дышать.

Татьяна, зажмурившись, последовала его совету. И о чудо – дрожь утихла. Свет перестал биться и растекся ровным, теплым сиянием. Сфера была далека от идеала, но она работала. Стабильно.

– Получилось! – выдохнула она, с облегчением глядя на Шеорга.

Он улыбнулся.– Я же говорил. Ты мыслишь слишком сложно. Иногда все проще.

В этот момент к их столу подошел Вивьен. Он остановился напротив Татьяны, его сапфировый взгляд был прикован к ее сфере.– Неоптимальный расход энергии, – произнес он бесстрастно. – КПД не выше сорока процентов. Ты компенсируешь слабость кристалла избыточным волевым усилием. Это тупиковый путь.

Татьяна онемела. Шеорг нахмурился.– У каждого свой путь, де Лунар. Не все рождаются с сапфирами в кармане.

Вивьен проигнорировал его, глядя только на Татьяну.– Твой метод на лекции Альба… он был не лишен изящества. Но здесь нужна точность, а не кустарные импровизации. Система не терпит хаоса.

Он повернулся и ушел так же бесшумно, как и появился.

Татьяна смотрела ему вслед, чувствуя странную смесь унижения и любопытства. Он не просто критиковал. Он… анализировал. Как инженер бракованную деталь. И в этой критике не было злобы, лишь констатация факта. Это задело ее за живое сильнее, чем насмешки.

– Не обращай внимания, – сказал Шеорг, положив руку ей на плечо. – Он просто самовлюбленный…

– Нет, – перебила его Татьяна, не отрывая взгляда от удаляющейся фигуры Вивьена. – Он… прав. Мой метод неэффективен.

Шеорг смотрел на нее с легким удивлением.

В тот вечер Татьяна не пошла в столовую. Она осталась в пустом практическом зале, упрашивая сторожа дать ей еще немного времени. Она снова и снова создавала светящуюся сферу, стараясь не «давить», а найти тот самый «ритм», о котором говорил Шеорг, и ту самую «точность», которую требовал Вивьен. Она была бедной стипендиаткой, у нее не было сапфиров. Но у нее был ум. И упрямство. И теперь у нее была цель – доказать холодному гению с пустым взглядом, что ее «кустарные импровизации» чего-то стоят. Пусть даже она сама еще не понимала, зачем ей это нужно.

Глава 4

Прошла неделя. Татьяна погрузилась в рутину: лекции, библиотека, ночные бдения в пустом классе. Она почти не замечала ни шепотов за спиной, ни косых взглядов. Ее миром стали формулы. Она уже могла создавать световую сферу с КПД под семьдесят процентов – отличный результат для потрепанного кристалла. Но мысль о безупречном шаре Вивьена не давала ей покоя. Это был вызов, который она не могла проигнорировать.

Однажды после лекции по теории заклинательных матриц магистр Альб остановил ее у выхода.– Мисс Фурье, зайдите ко мне в кабинет.

Сердце у Татьяны ушло в пятки. Что она сделала не так? Кабинет магистра был завален фолиантами и чертежами. Альб устало опустился в кресло.– Не пугайтесь. Дело не в дисциплине. Ко мне обратился Вивьен де Лунар.

Татьяна почувствовала, как кровь отливает от лица.– Де Лунар?

– Да. Он работает над дипломным проектом – модификацией фамильного щита рода Лунар. Сложнейшая работа. И он просит назначить вас его напарницей.

Татьяна не поверила своим ушам.– Меня? Но… почему?

– Он заявил, что ваш подход к магии, ваш «инженерный» склад ума, как он выразился, может предложить нестандартные решения там, где традиционные методы зашли в тупик. – Магистр смерил ее изучающим взглядом. – Это беспрецедентно. Де Лунар никогда ни с кем не работал. Особенно со стипендиатами. Вы можете отказаться. Это не входит в обязательную программу.

Отказаться? Работать с Вивьеном? Тем самым холодным, надменным гением? Ее ум кричал, что это ловушка, насмешка. Но любопытство и амбиции жгли сильнее страха.– Я согласна, – выдохнула она.

– Хорошо. Жду вас завтра в четырнадцать часов в лаборатории на третьем этаже. И, мисс Фурье, – он добавил серьезно, – будьте осторожны. Род Лунар знаменит не только своей магией.

На следующий день Татьяна стояла перед дверью указанной лаборатории, чувствуя, как подкашиваются ноги. Она вошла. Лаборатория была стерильно чистой, ни пылинки. Вивьен стоял у огромной грифельной доски, испещренной сложнейшими символами. Он был один.

– Вы опоздали на три минуты, – произнес он, не поворачиваясь. – Пунктуальность – основа эффективности.

– Извините, – пробормотала Татьяна.

Он наконец обернулся. Его лицо было бесстрастной маской.– Ваша задача – проанализировать эти схемы. – Он ткнул пальцем в доску. – Классический щит Лунар. Мощный, но энергозатратный. Его можно пробить серией точечных низкочастотных импульсов. Я пытаюсь найти стабильный резонанс, который парировал бы эту уязвимость, не повышая общих затрат. Мои расчеты ведут в тупик.

Татьяна подошла ближе. Схемы были прекрасны и пугающе сложны. Она провела пальцем по одной из линий, мысленно представляя потоки энергии.– Вы пытаетесь усилить несущую частоту, – сказала она тихо. – Но она уже на пределе. Любое увеличение приведет к коллапсу. Нужно не усиливать, а… дублировать. Создать зеркальный контур, который будет гасить импульсы, а не отражать их.

Вивьен замер. Его ледяной взгляд впервые зажегся интересом.– Зеркальный контур? Это создаст интерференцию.

– Именно. Деструктивную интерференцию для атаки, но конструктивную для основы щита. – Она взяла мел и начала быстро чертить рядом с его формулами, объясняя свою идею. Она забыла о том, кто он, а кто она. Были только магия и задача.

Он слушал, не перебивая. Потом вдруг резко повернулся к столу, схватил чистый лист и начал строчить вычисления. Минуту, другую в лаборатории царила тишина, нарушаемая лишь скрипом мела и шелестом пергамента.

– Это… не лишено логики, – наконец произнес он, глядя на свои вычисления. – Коэффициент эффективности потенциально возрастает на восемнадцать процентов. Ваша идея имеет право на существование.

Для Татьяны эти сухие слова прозвучали как величайшая похвала. Она невольно улыбнулась.

– Не обольщайтесь, – холодно оборвал ее Вивьен, заметив ее улыбку. – Это лишь гипотеза. Предстоят недели проверок. На сегодня достаточно. Завтра в четырнадцать ноль-ноль. Без опозданий.

Он снова повернулся к доске, явно давая понять, что аудиенция окончена.

Татьяна вышла из лаборатории на ватных ногах. Ее переполняли противоречивые чувства: гордость, растерянность, возбуждение. Он был невыносим. Но он видел в ней не бедную стипендиатку, а ум. Равенство в интеллектуальном поединке. И это было опасно затягивающе.

У дверей ее ждал Шеорг, его лицо было омрачено беспокойством.– Я слышал, тебя вызвали к де Лунару. Все в порядке? Он что, делал?

– Все хорошо, – сказала Татьяна, все еще находясь под впечатлением. – Мы… работали.

Шеорг с недоверием посмотрел на ее раскрасневшееся лицо.– Работали? С ним? Таня, он использует тебя. Ты для него – диковинка. Игрушка. Как только найдет решение, выбросит как использованный кристалл.

– Ты не прав! – вспылила она, сама удивляясь своей резкости. – Он ценит мой ум! Он сказал, что моя идея имеет право на существование!

– «Имеет право на существование»? – Шеорг горько усмехнулся. – Велика честь! Я просто не хочу, чтобы тебе причинили боль.

Он развернулся и ушел. Татьяна осталась одна в коридоре, чувствуя, как эйфория сменяется неприятным осадком. А что, если Шеорг прав? Но нет. В лаборатории, среди формул, она чувствовала себя на своем месте. И Вивьен, каким бы холодным он ни был, был частью этого мира – мира высоких материй. Мира, в который она так отчаянно хотела попасть.

Глава 5

Слух разнесся по Академии с быстротой магического импульса. «Стипендиатка Фурье работает с де Лунаром». Шепотки в столовой стали громче, взгляды – пристальнее. Одни смотрели на Татьяну с новым любопытством, другие – с откровенной враждебностью. Она стала публичной фигурой, и это было неприятно.

На следующее утро, когда она пробиралась к аудитории, ее путь преградили три девушки в дорогих мантиях. Во главе – высокая блондинка с холодными голубыми глазами, сестра Вивьена, Амели де Лунар.– Ну-ка, посмотрим на ту, что умудрилась привлечь внимание моего брата, – презрительно протянула она, оглядывая Татьяну с ног до головы. – Надо же, я думала, ты будешь… ярче. Или хотя бы чище. От тебя пахнет пылью библиотеки и бедностью.

Ее подружки хихикнули. Татьяна попыталась пройти мимо, но одна из девушек ловко подставила ногу. Татьяна споткнулась и уронила книги.– Ой, какая неловкость! – фальшиво воскликнула Амели. – Кажется, твои… познания… рассыпались. Собирай да беги. У тебя же «важная работа» с Вивьеном. Только не обольщайся, дорогуша. Он просто убивает время. Нашим родом четыреста лет, мы не вступаем в брак с дворняжками, влезшими в Академию по подачкам.

Удар пришелся точно в цель. Татьяна, краснея от унижения, молча подбирала книги. В этот момент рядом возник Шеорг.– Амели, твой фамильный герб запачкан, – спокойно сказал он, указывая на незаметное пятнышко на ее мантии. – Лучше пойди приведи себя в порядок, а то кто-то подумает, что Лунары уже не следят за своим видом.

Амели вспыхнула, с ненавистью глянула на Шеорга и, фыркнув, удалилась со своей свитой.– Спасибо, – тихо сказала Татьяна, все еще дрожа.– Пустяки. Они как гончие – чуют страх. Не давай им повода. – Он помог ей собрать книги. – Как «важная работа»?

Татьяна вздохнула. Работа с Вивьеном была единственным лучом света. Каждый день они встречались в лаборатории. Сначала общение было сугубо деловым. Но по мере погружения в работу лед начал таять. Однажды Вивьен, устав от безуспешных расчетов, провел рукой по волосам и неожиданно сказал:– Вы представляете, каково это – быть живым фамильным реликтом? От тебя ждут не успеха, а идеального повторения пути предков. Любая ошибка – пятно на вековой истории.

Татьяна с удивлением смотрела на него. Это была первая личная фраза.– А вы хотели бы чего-то другого? – рискнула она спросить.

Он посмотрел в окно.– Иногда я думаю, что быть на вашем месте – это свобода. У вас нет истории, которую нужно тащить за собой. Вы можете создать свою.

В другой раз она нечаянно обожгла палец о магический разряд. Вивьен мгновенно среагировал – его рука легла на ее запястье, и легкая прохлада целительной магии сняла боль.– Небрежность, – бросил он, но в его голосе не было прежней холодности. – Концентрируйтесь.

Эти маленькие моменты – откровение, забота, совместное молчаливое созерцание сложной схемы – размывали границы. Она ловила себя на том, что ждет этих встреч. Ей нравился его острый ум, его преданность делу. Она начинала видеть за маской идеального наследника уставшего молодого человека, запертого в золотой клетке ожиданий.

Шеорг видел эти изменения. Он молча наблюдал, как ее глаза загораются при упоминании имени Вивьена, как она старательнее подбирает слова, рассказывая о их работе. Однажды вечером, когда они вдвоем сидели в библиотеке, он не выдержал:– Таня, он не тот, за кого ты его принимаешь. Ты видишь в нем жертву обстоятельств? Он мастерски играет эту роль, когда это выгодно.

– Ты его не знаешь! – горячо возразила Татьяна. – Ты видишь только фасад. А я… я вижу, каков он на самом деле.

– На самом деле? – Шеорг горько усмехнулся. – А ты уверена, что то, что ты видишь, – не просто более сложный фасад? Он наследник Лунаров. Его брак будет политическим. Ты для него – экзотический цветок, который можно сорвать, понюхать и выбросить. Не позволяй ему вскружить тебе голову интеллектуальными беседами.

– Может, ты просто ревнуешь? – вырвалось у Татьяны, и она тут же пожалела.

Шеорг посмотрел на нее с глубокой печалью.– Да, ревную. Ревную к тому, кто может предложить тебе блеск и славу, которых у меня нет. Но я, по крайней мере, честен с тобой. И с собой.

Он встал и ушел. Татьяна осталась одна, чувствуя себя ужасно. Она знала, что Шеорг прав в своей правоте. Но ее сердце, тронутое вниманием Вивьена, уже не хотело слушать доводы разума. Закулисные интриги и сплетни отступали на второй план перед тихим азартом их совместной работы. И этот азарт был опаснее любой вражды.