Планы на жизнь

Наталья Адарченко

Планы на жизнь

© Адарченко Н., текст, 2025

© Оформление: ООО «Феникс», 2025

Юность – пора ярких надежд и смелых мечтаний, первой любви, первых разочарований, школьной дружбы и первых важных решений. Это то время, которое остаётся в нашей памяти на всю жизнь. И хочется, чтобы эти воспоминания не были ничем омрачены.

Но юность – это ещё и время первых серьёзных выборов. Редко кто в семнадцать лет чётко знает свои планы на жизнь. Но именно в этот период приходится принимать решения. Мы решаем, куда пойти учиться, чем заниматься, – словно пытаемся угадать свою судьбу, ещё не зная всех ответов.

Героине книги удаётся найти своё маленькое призвание, которое в итоге меняет и всю её жизнь.

Не бойтесь перемен! И даже разочарований не бойтесь! Это всего лишь ступени на пути к чему-то новому, несомненно, лучшему!

Наталья Адарченко

Глава 1

Сегодня в школу идти особенно не хотелось. И даже слова мамы, напоминающие о том, что послезавтра выходные, в этот раз не придали ни малейших сил вылезти из постели. Если бы дома был папа, у него получилось бы всё гораздо быстрее и легче. И громче. А мама всегда старалась быть со мной мягче, поэтому долго уговаривала встать и позавтракать.

Правда, завтрак немного поднял моё настроение. Шоколадные хлопья с молоком и любимый круассан с чаем явно способствовали поднятию боевого духа. Обычно мама ограничивалась отвратительной овсяной кашей или творогом, но иногда, когда она торопилась на работу, случались и такие утренние чудеса. Побубнив немного себе под нос, я в очередной раз пожаловалась на то, что до каникул ещё очень долго. Но у мамы был дар портить мне настроение, потому что она тут же напомнила об экзаменах и поступлении. И я задумалась. Кажется, я уже не так сильно жду лета, как ждала его ещё несколько минут назад.

Несмотря на то что наш одиннадцатый класс неумолимо стремился к завершению, я до сих пор не видела себя ни в одном из институтов планеты. Безусловно, я бы с удовольствием стала художником, но за всю свою жизнь нарисовала от силы десять рисунков, да и те с каждым разом становились всё ближе по жанру к «Чёрному квадрату» Малевича. Ещё я могла бы петь или танцевать, однако об этом тоже нужно было подумать лет на одиннадцать раньше. Здесь можно было бы обвинить маму в том, что она не отдала меня на какие-нибудь занятия, но не выйдет. Ибо мама куда только меня не водила. А вот я сбегала со всех кружков, иногда даже вместе с кисточками и микрофоном. И отправлялась в ближайшее кафе быстрого питания, чтобы заесть стресс.

В общем, мама махнула рукой, надеясь на то, что какое-нибудь чудо поможет мне определиться со своей будущей жизнью. Но чудо никак не наступало.

Да ещё этот Артур – одноклассник, пленивший сердца девушек нашего и параллельного класса! Разве можно думать о том, кем хочешь стать, когда перед глазами постоянно мелькает острый взгдяд его голубых глаз? Вот, пожалуй, единственный веский аргумент ходить в школу, да ещё и не опаздывать.

Посмотрев на часы, я убедилась в том, что успеваю на занятия, и, попрощавшись с мамой, вышла из дома.

Школа была совсем рядом, но я всегда старалась выйти пораньше, чтобы в раздевалке в очередной раз бестолково поболтать с Артуром. Неизвестно почему, но именно там он мне уделяет больше всего внимания.

В этот раз всё пошло не по сценарию. Зайдя в раздевалку, я сразу же увидела Артура, мило беседующего с Яной Павловой – самой красивой девочкой в классе (во всяком случае, сама она себя таковой считала). Я застыла прямо на пороге, едва успев закрыть рот до того, как меня кто-то заметит. Правда, кажется, присутствующим было не до меня.

– Исаев, не хочешь ли опробовать моё новое увлечение – знаменитый японский десерт под названием «моти»? – лениво предложила Яна.

– Ты что, в Японию успела смотаться? – усмехнулся Артур, одарив одноклассницу белоснежной улыбкой.

– Идеальные моти готовят не только японцы, но и Яна Павлова, – уверенно ответила одноклассница, открывая бумажную коробочку.

Артур не заставил себя просить дважды. Отправив в рот одно пирожное, а следом второе, он согласно закивал:

– Действительно, очень вкусно. Повезёт же твоему парню.

– Ещё как повезёт, – подмигнула Яна и демонстративно предложила угощение подошедшим ребятам.

Всем, кроме меня. Впрочем, я сама постаралась выйти из раздевалки незамеченной. Здороваться ни с кем не стала. Сделала всё, чтобы исчезнуть до того, как кто-то увидит мои наполняющиеся слезами глаза. Меньше всего я сейчас хотела разреветься у всех на виду… Глупость какая-то. Подумаешь, общается с Павловой. Она наша одноклассница, вообще-то. Ну и пирожные… Угостить парня – это ведь не значит начать с ним встречаться! Или значит?

Как я ни пыталась себя успокоить, настроение необратимо испортилось. Захотелось домой. Стоически выдержав четыре урока, я сослалась на головную боль и отпросилась у учительницы трудов, чтобы хоть немного раньше уйти из школы и не видеть больше Янку. Впрочем, голова у меня и правда болела. Даже нет – она просто пухла от мыслей и невысказанных обид.

Выйдя из школы, я побрела домой. Но ту-да тоже не хотелось. Я села на скамейку во дворе, достала телефон и ввела в поисковике: «пирожные моти, рецепт».

Сахар, соль, вода, растительное масло, рисовая мука, сливочный сыр, сгущёнка, ягоды, крахмал… Мысленно перечисляя ингредиенты, я пыталась вспомнить, где у нас это можно найти. Ягоды есть замороженные, сгущёнку, видимо, придётся покупать. Рисовая мука… Её точно дома нет. И я вообще не представляла, где её берут. Может, вообще из Японии привозят?

Надо сказать, что в магазине я обращала внимание на сладости и колбасы. Остальные отделы меня мало интересовали. Благо родители обычно сами ходили за покупками, а мне иногда перепадало купить в лавке на углу соль или батон.

Всё это значило, что рисовую муку нужно просить у мамы. Я решительно встала со скамейки и направилась в подъезд. Уже из коридора услышав мамин вопрос, почему так рано пришла, я догадалась, что она в плохом настроении. Мне бы сейчас ответить спокойно да в комнату уйти, не провоцируя скандал, но рисовая мука стояла перед глазами, как священный Грааль.

– Мама, у нас нет рисовой муки? Можешь купить? – с порога влетела я на кухню.

– Тася, ну какая рисовая мука? Зачем она тебе? – спросила мама, отмывая холодильник.

– Хочу приготовить моти. Это такой япон- ский десерт. Сейчас все его делают, – поспешила я объяснить.

– У твоего папы заказов почти нет. И хорошо, что у нас хоть пшеничная мука есть, а ты про рисовую мне говоришь! Скоро вообще есть нечего будет, если ничего не поменяется!

– Как всегда! – крикнула я и, хлопнув дверью, ушла к себе в комнату.

– В твоём возрасте некоторые уже сами зарабатывают, а ты только требуешь! – крикнула в ответ мама.

В её голосе было столько боли, что будь я хоть немного добрее, то тут же вернулась бы и попросила прощения. Но меня переполняла злость. Мне хотелось крикнуть в ответ что-то вроде «вот и найди себе другую дочку!», но я вовремя остановилась, вспомнив, что тогда придётся искать другую маму. И хорошо, если попадётся такая, как у Павловой – модная, богатая. А если вдруг окажется такой, как у Дианки? Всегда злая, иногда ещё и пьяная. Нет, уж лучше пусть будет какая есть. В конце концов, я свою маму люблю, хоть чаще только мысленно.

Но вот рисовую муку я не хотела ей прощать. Разве я часто что-то прошу?

Ну да, часто. Папа даже сказал бы, что постоянно. Но это, несомненно, были не продукты. Мама сама же говорила, что я должна определиться с профессией. Так как я определюсь, ничего не пробуя?

Переодевшись и удобно устроившись на кровати, я включила телефон. Самый верный способ убить время – это посмотреть видеоролики. Сама не заметишь, как стемнеет. Но не в этот раз. На экране появилась довольная Яна, демонстрирующая всё те же моти.

И здесь она. Меня уже переполняла злость, поэтому я психанула и вышла из Сети.

«Не книжки же читать, в самом деле», – подумалось, когда я взглянула на книжную полку, с любовью собранную мамой. Читать точно не хотелось. Да и когда это мне вообще хотелось читать? Мама всё твердит о том, как это полезно: повышает грамотность, развивает мозг… Да кого в наше время вообще заботит эта грамотность? Все уже давно общаются голосовыми сообщениями. А уж высказать мысль большого ума не надо. Вечно эти устаревшие взрослые лезут со своими правилами. Мы живём совсем в другое время, у нас всё по-другому! У нас даже точки в сообщениях никто не ставит. Кроме моей мамы, конечно. Вот кто, кажется, даже в чатах с подружками перечитывает предложения, чтобы не пропустить ни одной опечатки. Какая глупость!

Я включила музыку в наушниках, закрыла глаза и сама не заметила, как уснула. Мама, видимо, решила не будить меня. Может, дала отдохнуть, а может, ещё злилась. Но к ужину я и сама проснулась. И тут же захотела наброситься на родительницу с возмущениями, почему меня не разбудили. Но вовремя передумала, осознав, что прекрасно отдохнула. Да и злить маму уже не хотелось. Мелькнула мысль о том, что она слишком устала после уборки на кухне. Наскоро сделав уроки и поужинав, я снова уснула, хотя была мысль, что дневной сон пригрозит мне бессонницей. Я волновалась зря: уснула почти сразу и уже на всю ночь.

Глава 2

Утром в школу по-прежнему не хотелось. А может, даже больше, чем обычно. Но слабая надежда встретить в раздевалке Артура заставила встать с постели и привести себя в порядок.

Мама вела себя как обычно, поэтому я не стала извиняться за вчерашнее поведение. Где-то в глубине души меня немного мучила совесть, но очень скоро я об этом забыла.

Позавтракав нелюбимым творогом, я вышла из дома и поспешила к школе, поэтому в раздевалку вошла первая. Впрочем, довольно быстро в ней появились и другие одноклассники. Только Артура всё не было. Я уже дважды перевязала шнурки, ожидая его прихода. Потом долго рылась в рюкзаке, делая вид, что не могу найти телефон. И в тот момент, когда я, не придумав ничего нового, уже намеревалась выйти из раздевалки, вошёл Артур. Только не один. Следом за ним появилась Яна Павлова… с бумажной коробочкой в руках.

– Привет, – ослепительно улыбнулся мне Артур. – Яна тут снова свои кулинарные изыски демонстрирует. Не хочешь попробовать?

– Да какие там изыски! – картонно засмущалась Яна. – Это же обычные данго. Я просто влюблена в японскую кухню! Если стану кондитером, то обязательно поеду в Японию на стажировку! Впрочем, к тому времени я буду готовить их блюда даже лучше, чем они сами.

Яна вызывающе рассмеялась, а я, оторвав взгляд от восхитительных голубых глаз одноклассника, молча вышла из раздевалки.

«Где же она только откопала всю эту японскую кухню, – размышляла я. – Обычные данго. Я даже слова такого не знаю. А они обычные, оказывается. Обычные – это пирожки у нас в столовке! Фу, даже рецепт не буду искать».

Весь день прошёл мимо меня. Сосредоточиться не удалось ни на одном уроке. Даже мысли о скорой сдаче экзаменов не приводили меня в чувство. Диана, как близкая подруга, очень удивилась таким изменениям в моём поведении. Конечно, ей привычнее видеть меня легкомысленной, весёлой болтушкой. А может, пора уже менять репутацию? Ведь на самом деле я совсем не такая легкомысленная, как может показаться со стороны. Просто так легче скрыть волнение и смущение…

А потом Артур пошёл провожать Павлову домой. Я едва сдержала слёзы. Она дорогу не знает? Сама не дойдёт? Или у неё дома ещё пара коробочек плодов японского кулинарного искусства? И когда она пронюхать успела об этой Японии?

– Ты из-за Исаева, что ли? – удивилась Диана, увидев, каким взглядом я провожала парочку. – У них это ненадолго, точно тебе говорю. Надоест он Павловой, как и все эти японские десерты!

Звучало неубедительно.

– Я тоже могу такое приготовить, – фыркнула я.

– Тась, ты меня, конечно, прости, но нет. Лично мне хватило твоих пригоревших пельменей и несолёных макарон. Мне кажется, ты тот человек, который даже бутерброд может испортить, – расхохоталась Диана. – Кулинария – это точно не твоё!

Я даже спорить не стала. Много она понимает. Просто я раньше не хотела готовить, а сейчас хочу.

После школы я закрылась в своей комнате, отказавшись от обеда, и начала листать кулинарные странички в интернете, пытаясь выбрать что-то красивое, но бюджетное и желательно не очень сложное для первого раза. В какой именно момент перед моими глазами появился этот десерт, уже никто и не узнает. Но только в тот самый миг родилась потрясающая идея.

«Я должна его приготовить!» – уверенно сказав это самой себе, я направилась на кухню… На столе стояли две миски: одна – с фаршем, другая – с рисом. Рядом лежал кочан капусты.

– А что, если самой попробовать сделать муку из риса? – задумалась я вслух и тут же полезла в шкафчик за кофемолкой. Наполнив её до самого верха, нажала кнопку включения и стала ждать чуда. Но чудо никак не хотело случаться. Сначала кофемолка вообще отказывалась работать, потом всё же сделала над собой невероятные усилия и перемолола засыпанный рис. Высыпав то, что получилось, в миску, я разочарованно усмехнулась. Это было похоже на гранулированный кофе. Возможно даже на сахар или соль, но уж точно не на муку.

Тогда я снова полезла в телефон, забивая в строку поисковика «сделать муку из риса для моти дома». И тут же получила исчерпывающий ответ: обычная рисовая мука не подходит для моти, нужно брать только клейкую.

– Так и знала, – махнула я рукой и, вы-сыпав содержимое кофемолки обратно в пакет с рисом, достала из холодильника яйца. – Значит, делаю «Павлову».

Сколько времени я провела за своим кулинарным экспериментом, сказать сложно. Но вот мама, вернувшись с работы, пришла в ужас от того, что творилось на кухне. Картина, представшая перед её глазами, была куда более говорящей, чем картина Репина «Приплыли» (только на самом деле такой картины не существует, зато существует полотно «Монахи. Не туда заехали» Соловьёва – об этом нам рассказывала учительница на МХК, вот уж не знаю, почему именно это название врезалось в память). Кухня напоминала поле битвы двух, а то и трёх мельников. Гора немытой посуды лежала на столе, на плите и даже на полу, но только не в мойке. Пахло горелым. А посреди этого антуража сидела довольная я и увлечённо листала ленту соцсети.

– Тася?! Что всё это значит? – воскликнула мама. – Ты сошла с ума?!

Она открыла дверцу духовки, и оттуда вырвался на волю огромный клуб дыма, напоминающий грозовое облако.

– По рецепту ещё четыре минуты надо подождать, я будильник поставила, – уверенно прокомментировала я.

– Какой будильник? – Мама уже металась по кухне, стараясь собрать всю грязную посуду в мойку. – Ты что, не чувствуешь, что всё сгорело? Или ты со своим телефоном совсем уже ничего не соображаешь?! Кто теперь будет всё это убирать?!

– Ну и не нужна мне ваша кулинария! Сами готовьте, а я буду заниматься тем, чем хочу! – закричала я.

– Я же тебя не просила готовить, – не отставала мама. – У тебя вообще никогда ничего не допросишься! Учиться надо с малого, а не зариться сразу на шедевры!

– А мне не надо учиться! Я и бутерброды прекрасно поем! – объявила я и выбежала из кухни, пока мама не заставила всё это убирать.

Мама, вдохнув побольше воздуха, устало взялась за дело. Выбросив то, что должно было называться пирожными, она сначала отчистила противень, потом перемыла всю посуду, столы, плиту, после чего устало села на стул, собираясь с силами: ей ещё предстояло приготовить ужин.

– Не больно-то и хотелось, – бубнила я под нос, устраиваясь на диване. – Всё равно никогда в жизни не мечтала готовить. Ещё не хватало. Кем быть? Поваром? Фу. Буду заниматься тем, что мне нравится!

Я взяла в руки телефон, но вдруг застыла. А что мне вообще нравится? Ведь я даже не знаю, куда буду поступать после одиннадцатого класса. При этом все вокруг твердят, что нужно определяться. Девчонки в классе давно уже мечтают о конкретных профессиях. Поля хочет стать модельером – она от учительницы по трудам вообще не отходит. Милана решила идти на бухгалтера. У неё, кажется, в семье несколько поколений бухгалтеров. Карина планирует стать репетитором по иностранным языкам. А кем хочу стать я? Вереница мыслей вдруг сменилась какой-то пустотой.

И тут мама увидела рис.

Мне бы подойти, всё ей объяснить и прощения попросить, но я привычно заняла оборонительную позицию и лишь огрызалась в ответ. Оказалось, что мама приготовила продукты для голубцов. А теперь рисовые зёрна оказались перемешаны с какой-то дешёвой рисовой сечкой, как назвала её мама.

С работы приехал отец. Ужинали молча. Мама не рассказала ему о произошедшем. Видимо, пожалела меня. Нет, ну спасибо ей, конечно, за это. Ох и влетело бы мне от отца.

Перед сном хотелось попросить у мамы прощения за своё поведение, я даже подошла к ней, но, бросив привычное «спокойной ночи» и получив традиционный поцелуй, ушла к себе. Всё-таки хорошо, когда мама быстро отходит от ссор и не держит обиду. Нет, другой мне не нужно.

Маму было жаль. Но извиняться всё ещё не хотелось, несмотря на муки совести.

«Ладно, завтра извинюсь», – пообещала я себе скорее для успокоения, поскольку была уверена, что завтра этого точно не сделаю.

Глава 3

Теперь в школу спешить было незачем. Смотреть, как Артур уплетает всякие сладости, а Павлова пухнет от гордости, я точно не хотела. Будь моя воля, вообще бы не пошла на уроки или хотя бы опоздала, но это чревато последствиями, поэтому за пятнадцать минут до первого урока я уже стояла около школы.

– Привет, Герасимова! – послышалось совсем рядом.

Я так и застыла, не решаясь обернуться. Конечно, я прекрасно знала, кому принадлежит этот голос. Набрав в лёгкие побольше воздуха, я всё-таки повернулась к нему:

– Исаев, ты что-то сегодня поздно. Не боишься опоздать?

– Я-то как раз вовремя. Это ты сегодня позже, чем обычно. Что тебя так задержало дома? – подмигнул парень.

– Да так, знакомого встретила совершенно случайно… – выпалила я и густо покраснела, успев наклонить голову настолько, чтобы это было почти незаметно.

– О! Павлова идёт! – вдруг воскликнул Артур и тут же направился к ней, бросив меня одну посреди школьного двора.

– Исаев, ты меня преследуешь? – засмеялась Яна.

– Если у тебя есть для меня вкусняшки, то я буду ходить за тобой, как на поводке, – поддержал её игривый тон парень.

– Тьфу, – только и смогла выдавить я, развернулась и демонстративно направилась в школу.

– Привет, Тась, – неожиданно, откуда ни возьмись, появилась Диана.

– Привет, – равнодушно ответила я.

– Опять из-за Исаева убиваешься? – усмехнулась подруга. – Что я тебе могу сказать? Путь к сердцу парня лежит через желудок, вот Павлова этим активно и пользуется. Да расслабься ты. Закончатся скоро все эти моти. Яна на выходных познакомилась с парнем из института, так что ей твой Артурчик точно не нужен.

– Он такой же мой, как и твой, – бурк-нула я в ответ, но в глубине души загорелся огонёк надежды.

Потушить этот огонёк не смогли ни шесть уроков, ни воспоминания о вчерашней готовке. Вернувшись после школы домой, я зашла на кухню. Довольно долго стояла возле стола, пытаясь настроиться. Потом взяла тетрадку и ручку, выписала нужный рецепт и отложила в сторону телефон, чтобы не бы-ло соблазна его взять. Я прекрасно помнила, что в прошлый раз именно он стал причиной моего фиаско. Строго следуя рецепту и стараясь не отвлекаться, я взбила яйца с сахарной пудрой. Они получились воздушные, как облака из сладкой ваты, хоть и не сразу. Если честно, я сначала потеряла надежду на то, что они взобьются, хотела бросить всё, но в какой-то момент масса начала белеть и слегка густеть. Это была своего рода точка невозврата. Я пообещала себе испечь пирожные, чего бы это мне ни стоило. Потом добавила кукурузный крахмал и лимонный сок. Взбила, как написано в рецепте, до самых пиков. Можно было перевернуть миску, а содержимое из неё всё равно бы не вылилось. Маленькое волшебство для человека, кото-рый никогда не готовил.

– Так, что там дальше? – Я комментировала вслух каждое действие, чтобы не отвлечься и не ошибиться. – В кондитерский мешок с насадкой… Блин! Кондитерский мешок! Где я его возьму? У нас нет… Может быть, обычный пакет взять и уголочек срезать?

Выбора не было. В ход пошёл обычный целлофановый пакет. Вот только срез оказался великоват, да и масса как-то лепёшкой выливалась на противень. Но я не сдавалась. Отправив лепёшечки в духовку на десять минут, я уменьшила температуру и подождала ещё полчаса, не выходя из кухни. Более того, каждые десять минут я включала в духовке свет, чтобы проверить, не пригорели ли пирожные.

Брать в руки телефон я себе строго-настрого запретила, хотя иной раз рука просто сама за ним тянулась. Наверно, именно это позволило мне увидеть стоящую на столе грязную посуду. Убирать ужасно не хотелось. Но получать от мамы нагоняй второй день подряд я тоже не была готова. Помыв и вытерев посуду и стол, я устало села на пол возле духовки.

«Как же сложно убирать, – подумала я. – Всё с такой лёгкостью пачкается, просто в один момент, но как же тяжело и лениво потом мыть и вытирать».

Наконец, время вышло. Мои лепёшечки слегка пожелтели сверху. Приоткрыв духовку, я стала их рассматривать.

– Да уж… выглядят совсем не как Янкины моти, – уныло констатировала я. – Такими и угощать стыдно.

Жирных сливок, да и вообще каких-либо сливок, в холодильнике не было – кажется, это не товар первой необходимости. Поэтому сделать начинку для пирожных было не из чего. Да и, честно говоря, что ею начинять? Получившиеся лепёшечки мало походили на гнёзда с фотографии кондитера.

Я даже не заметила, как пролетело время. Только успела достать пирожные и выложить их на тарелку, как домой вернулись с работы родители. Папа пришёл раньше, как будто почувствовал, что в жизни его дочери случилось такое большое событие, как первый съедобный кулинарный эксперимент. Впрочем, был ли он действительно съедобным, я всё ещё сомневалась, а попробовать не решалась.

Мама на удивление спокойно восприняла тот факт, что я снова взялась за духовку. Мне ведь даже в голову не пришло, что виной её вчерашних криков была не моя попытка что-то приготовить, а то, что я не убрала за собой.

После ужина настал час икс – так назвал его папа. Он первым взял лепёшечку и откусил немного.

– Что-то мне это напоминает… Вполне съедобно, между прочим. Хотя чего-то не хватает…

– Крема не хватает. Это же десерт «Павлова». Помнишь, мы пробовали его в Москве? – улыбнулась мама, явно погрузившись в приятные воспоминания.

– Это была прекрасная неделя, – Папа взял мамину руку и улыбнулся. Потом он повернулся ко мне. – Спасибо, доченька. Я давно не вспоминал о той поездке. А сейчас нахлынуло…

Я растерянно пожала плечами. Всё равно не смогу угостить этими пирожными Артура – того, для кого готовила. А значит, всё напрасно. И виноват какой-то дурацкий кондитерский мешок с насадкой. И ещё сливки, да. С кремом, наверное, было бы вкуснее и интереснее.

Погрузившись в размышления, я ушла к себе в комнату. Сделав наскоро уроки, легла на кровать с телефоном в руках.

«Вот бы у меня был свой телевизор или ноутбук, чтоб не мучиться, высматривая сериалы на этом маленьком экране, – думала я. – Но у моих разве допросишься чего».

В комнату вошла мама. Она подождала, пока я достану наушник из уха, и присела на край кровати.

– Папа завтра постарается купить тебе рисовую муку, – тихонько сказала она.

– Мне уже не надо, – буркнула я.

– Почему? – удивилась мама.

– Потому что уже не надо, – повторила я более раздражительно.

– Тася, что же с тобой случилось? Что-то в школе? – грустно спросила мама.

Мне хотелось ответить какую-нибудь гадость, чтоб мама ушла. В самом деле, не буду же я рассказывать ей про Артура! Конечно же, я услышу, что ещё рано думать о мальчиках – учиться надо. И что готовить ради какого-то одноклассника тоже глупо. Да что она вообще понимает! Во времена её молодости всё было иначе! Она иначе одевалась, смотрела другие фильмы, слушала другую музыку. Мама совершенно не модная! Сейчас всё по-другому. Модно снимать тренды, донатить блогерам, носить оверсайз, и в моём возрасте девочки давно с парнями встречаются, а к Исаеву вообще Павлова клеится!

И вот разве обо всём этом ей скажешь?

– Мама, всё хорошо. Просто устала, – отмахнулась я и вставила в ухо наушник, всем видом демонстрируя, что разговор окончен.

Мама глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Её тоже переполняли эмоции, но она старалась сдерживаться, чтобы не спровоцировать очередной скандал. А ведь ей наверняка хотелось объяснить, что я и сама не замечаю, как начала грубить и психовать, отдалилась и больше ничего не рассказываю, как раньше. Мама делает всё возможное, чтобы приготовить что-то вкусное, купить что-то модное, отказывая порой себе даже в необходимом. А мне всё мало. Я ни разу не осталась довольна тем, что есть. Мне всегда хотелось большего. Но тогда я об этом не думала. Всё это я поняла намного позже. А тогда мне просто было одиноко и грустно от того, что меня не замечает Артур. И больше ни о чём другом думать не хотелось.