Чернила на льду

Денис Валенский

Чернила на льду

Пролог

– Достало! – в сердцах закричал Кристоф. – Хватит сказок! Я не хочу призывать Колобка, хочу Бэтмена!

Маленькая детская ручка ударила по дереву так, что чернильница на другом конце стола подпрыгнула и улетела на пол, разбившись вдребезги. Мальчик поднял взгляд на учителя, ожидая бурной реакции, но Илья Сергеевич только слегка расширил глаза. Что ему – сам таким был.

– Крис… – терпеливо начал он, – я в твоём возрасте тоже злился и не хотел писать призывающих сказок про героев фольклора. Мне хотелось… не Бэтмена, конечно, а Алису Селезнёву… – учитель мотнул головой, будто прогоняя ностальгию. – Но, увы, они слишком молоды, чтобы иметь силу в Эпосе. Ты же хочешь сильного фамильяра, а не просто красивого?

– Ну да, – мальчик потупил взгляд.

– Тогда придётся попробовать ещё раз. – Илья Сергеевич поставил на стол новую чернильницу и наполнил её из тюбика. Затем в его руках появился огромный нож с бритвенно-острым лезвием. – Давай сюда ладошку, Крис. Это совсем не больно.

Кристоф протянул учителю трясущуюся ладонь. Илья Сергеевич крепко взял его левой рукой за запястье, правая сделала одно движение сверху вниз.

– А-а-а-а!

От детского крика содрогнулись стëкла. Капли крови алым дождëм посыпались на стол и бумагу.

На этот раз учитель соврал.

***

Про возраст Илья Сергеевич тоже немного слукавил. Да, он и правда страдал тем же в десять лет. Только его нашли, когда ему исполнилось семь.

В Петербургской общине давно не было таких способных учеников, как Кристоф, но его привели достаточно поздно – к десяти годам пророческий дар мальчика почти угас. Обычно в этом возрасте молодой человек учится быть сказочником уже 2-3 года. На этом сроке как раз появляются первые недоросли, чья сила остановилась в развитии из-за их безразличия или банального малодушия.

Кристоф, напротив, очень старался, но даже так не удавалось наверстать упущенное – он слишком долго гасил одни аспекты своего дара и хаотично развивал другие.

Прогноз остальных учителей был негативным – мальчик в лучшем случае пополнит ряды вольных пророков, так и не став настоящим сказочником. Но Илья Сергеевич верил в свой педагогический талант, а статус главы общины позволял ему настоять на продолжении обучения Кристофа.

– Готово! – просиял мальчик. – Осталось только точку поставить.

Илья Сергеевич взял лист бумаги с его стола и пробежался по строкам глазами:

– «Король Артур услышал призыв о спасении и явился на зов неизвестного призывателя…», – с сомнением зачитал педагог. – «… И встретил его призыватель, рыцарь не по крови, но по призванию…», «… Тогда поклялся Король наставлять и защищать рыцаря Кристофа, и клятву свою закрепил, вручив призывателю Экскалибур.»

Цитируя ученика, Илья Сергеевич расчесал подбородок так, будто там вышла сыпь. Силы у мальчика хватит, определённо, но…

Учитель внутренне вздрогнул, когда представил, как в комнату заходит озлобленный сказочный король и начинает размахивать полуторным зачарованным мечом. Конечно, его Добрыня Никитич легко победит Артура, призванного Кристофом, однако Илья закрыл достаточно Разрывов Эпоса на своём веку, чтобы проливать кровь существ оттуда понапрасну.

– М-м-м… Нет, Крис, давай всё-же начнём с Колобка, – заключил учитель. – Если не выйдет подружиться с ним – он хотя бы не захочет тебя убить.

– Вы так говорите, будто они все хотят нас убить, – ученик сжал кулаки, и повязка на его ладони пропиталась кровью.

– Чаще всего оно так и бывает, – Илья Сергеевич развёл руками. – Хорошая призывающая сказка – только четверть дела, знаешь ведь. А ну-ка назови мне остальные составляющие успеха?

– Древность фамильяра, вера людей в фамильяра, сила призывателя, – монотонно, как по учебнику, перечислил Крис.

– Ты забыл про характер фамильяра и его совместимость с твоим. Артур готов сразить любого, кого считает врагом. – Илья Сергеевич взял со стола длинную линейку и несколько раз махнул ей, демонстрируя, как именно сказочный король зарубит горе-призывателя. Крис впечатлился и открыл рот. – Рассудок при переносе из Эпоса может помутниться – это скорее правило, чем исключение. Расположить к себе наивного Колобка будет гораздо проще.

– Но ведь дружить не обязательно! – снова возразил Кристоф. – Можно победить его, и заставить сделать, что я хочу!

– Ох, мальчик мой, – тяжело вздохнул учитель. – Во-первых, это считается пленением и тратит куда больше твоей силы. А во-вторых, неэтично по отношению к Эпосу. Я помню только одного человека, который постоянно побеждал фамильяров, не заводя с ними дружбы. Его здесь не любят.

Илья Сергеевич положил линейку на стол. Мальчик насупился, но обмакнул перо в чернильницу и взял новый лист бумаги.

«Колобок убежал из дома не просто так…»

Глава 1

Солнечный летний денёк был для Петербурга большой редкостью.

Кристоф Хаас, ученик последнего класса школы общины сказочников, шёл через большой зелёный двор недалеко от городского центра, наблюдая весело играющих на площадке детей. Во взгляде мальчика мелькнула зависть.

– Вот кому летом хорошо! Не одарённые – и проблем никаких нет. Гуляют себе, сколько влезет… – он поудобнее взял рюкзак, продев одну руку сквозь обе лямки спереди и подхватив под дно второй. – А нам опять учиться мир спасать.

Вообще-то в четырнадцать лет Кристофу хотелось уже не на карусель, а пить колу, гулять с девочками и играть в танчики… Но всё это оставалось лишь пустыми влажными мечтами. Когда учишься в общине сказочников, времени не хватает даже на сон.

– Нам ещё далеко? – раздался звонкий голос из рюкзака. – Я хочу есть…

– Тихо! – шикнул Кристоф. – Ты ж вот только недавно ел…

– Посмотри на меня, – снова донеслось из-под ткани.

Сказочник грязно выругался и открыл молнию рюкзака. Колобок смотрел на него двумя голубыми глазами, ясными, как у младенца. За последние несколько часов его корочка побледнела.

– Кушать?

– Вот ведь ненасытная тварь, – одними губами проговорил Кристоф, выискивая глазами открытую парадную. Если говорящую булку размером с баскетбольный мяч начать кормить прямо на улице – люди могут не так понять. И это ещё не учитывая, чем его надо кормить.

Послышалось пиликанье домофона. Из ближайшей двери как раз выходила бабушка-божий-одуванчик. Кристоф вежливо поздоровался с ней и прошмыгнул в парадную. Поднявшись на пару этажей вверх, он положил рюкзак на подоконник и расстегнул молнию.

– Ура-а-а! – Колобок радостно выкатился из рюкзака. – Кушать!

– Да тихо ты, – сказочник извлёк из левого кармана рюкзака кривой нож и вытянул перед собой ладонь второй руки.

Надрез. Уже не так больно, как в первый раз, но приятным это не станет никогда. Кристоф открыл баночку с чернилами, залил кровь внутрь и протянул Колобку. Шершавый хлебный язык опустился в чернильницу и начал пропитываться тëмной красно-синей жидкостью. Глаза фамильяра заблестели, а на твердеющей корочке появился золотистый румянец.

– Сам ты тварь ненасытная, – уже совсем по-взрослому хрипло буркнул Колобок. – Только попробуй ещё на моих глазах булочку с маком сожрать.

– Но это мои любимые… – будто попытался оправдаться Кристоф. – И вообще, я тебя кормлю, а ты ещё командуешь! А ну как изгоню обратно к бабушке с дедушкой!..

– Не изгонишь, – фамильяр впитал всю чернильницу и тихо отрыгнул.

– Это почему?

– Если бы ты мог вызвать кого-то другого, мы бы ещё три года назад попрощались. Но тебя… – Колобок едва сдерживал смех, – облаял… даже Тотошка… О-хо-хо-хо…

Он захохотал и начал кататься по подоконнику. Сказочник остановил наглый кусок хлеба ладонью. Он ещё немного потрясся и снова взглянул на Кристофа:

– Кто сегодня, говоришь, против нас?

– Аня и её Серый Волк. Мой экзамен.

– У-у, волчара, значит… – Колобок сморщился. – А что умеет она сама?

– Не знаю, – Кристоф пожал плечами. – В этом ведь и смысл экзамена.

– Плохо, Крис… Всë, что я могу дать тебе – прочное и эластичное тело. Сможешь кататься, как я, и не бояться всяких ушибов-переломов. Но с Волком тебе придётся драться самому.

– Ага, щас! – вскинул руки сказочник. – Думай дальше, я не для того тебя кормил.

– Ну или… – Колобок сморщил лоб. – В принципе, я могу его увести в лес. Обману и съем. Но проблема в том, что мясо ему интереснее, чем хлеб.

– Я понятия не имею, насколько у неё умный Волк, – Крис потупил глаза. – Если такой, как был у Ивана-Царевича, то ты его не проведëшь.

– А это мы посмотрим. Есть идея! – фамильяр подпрыгнул на подоконнике. – Прямо сейчас, по пути, зайди в магазин и купи несколько кусков сырого мяса. С кровью. Полей чернилами и обклей ими меня.

– У меня вся сумка провоняет!

– А иначе, мальчик мой, Волк тебя сожрëт, – цинично заметил Колобок. – Если так боишься, возьми два пакета. Я постараюсь, чтобы не протекло. Когда бой начнётся, выкидывай меня Волку прямо в пасть, а сам нападай на Аню.

– Легко сказать, – Кристоф сжал край подоконника и забарабанил по нему пальцами. – Она та ещё амазонка…

– Тебе бить-то её не надо. Просто нож к горлу – и бой будет окончен.

– Для этого надо схватить.

– Крис… – Колобка снова начало потряхивать. – Если я одолею Волка, а ты не справишься с девчонкой, я над тобой до конца жизни ржать буду!

Сказочник дёрнулся. Над ним и так смеются одноклассники после случая с Тотошкой. Если ещё и собственный фамильяр-недомерок засмеёт – хоть вешайся.

– Ладно, другого плана всё равно нет… – пробормотал Кристоф. – Погоди, а зачем мясо именно с кровью?

– А я её выпью, – злобно усмехнулся Колобок, возвращаясь на место. – Надо набираться сил перед боем!

Юноша закатил глаза, хлопнул себя по лбу и застегнул рюкзак.

***

Ветер с Финского залива нёс солёные брызги, хлёсткие, как удары кнута. Кристоф ёжился – не столько от холода, сколько от предчувствия. Под ногами хрустел ракушечник, а впереди, на самом краю песчаной косы, уже стояла Аня Смольникова.

В этой девушке славянская красота смешалась с боевитостью тех самых женщин из русских селений. Её светлые косы были туго заплетены, чтобы не мешали в бою, а голубые глаза на фоне загорелой кожи сверкали, как остро заточенные лезвия.

Рядом с ней, низко пригнувшись к земле, рычал Серый Волк – не сказочный мультяшный зверь, а настоящий габаритный хищник с жёлтыми клыками и шерстью, сливающейся с туманной дымкой над водой.

– Опоздал, – крикнула Аня, закидывая за спину деревянный щит с выжженным знаком Велеса. – Уже хотела засчитывать себе победу.

– Давай без разговоров, – проворчал Кристоф, бросив рюкзак на камни. – Мне не улыбается метелить девочку, но ради экзамена я это сделаю.

– Это меня-то метелить? – Аня усмехнулась, сделала шаг вперёд, глаза её полыхнули яростью. – Сначала слюни вытри, неудачник!

Кристоф расстегнул рюкзак и достал Колобка. Тот уже был облеплен кровавыми лоскутами мяса и напоминал скорее какой-то кошмарный фрикадельник. Волк фыркнул, учуяв запах, и приподнялся, готовясь к прыжку.

– Ох, Крис, – зашептал Колобок, катаясь по ладони. – Он голодный. Очень.

– Заткнись и делай, о чëм договорились, – сквозь зубы процедил сказочник, незаметно сжимая в ладони кривой нож.

– Фас! – крикнула Аня, пальцем указав на соперников.

Она рванулась вперёд, как стрела, а Волк – тенью за ней. Кристоф едва успел отпрыгнуть, но когти всё равно оставили на его рубахе три красных полосы.

– Колобок, сейчас! – взвыл он, швыряя фамильяра прямо в морду Волка.

Тот проглотил «приманку», широко разинув пасть, и замер.

– Ха! – закричал Кристоф, бросаясь к Ане. Девочка мигом вытащила щит из-за спины.

Удар! Металл ножа врезался в дерево, Аня уже замахивалась зубчатым мечом. Мальчик, упëршись в щит ногой, отпрыгнул с ножом в руках, переводя дух перед новой атакой.

– Теперь твой зверь…

Не договорил. Из глотки Волка донёсся чавкающий смех.

– Ой, мальчик, – булькнул Колобок изнутри. – Ты думал, я правда дам себя съесть?

Волк вдруг затрясся, как в лихорадке, и повалился на бок. Его живот неестественно вздулся – и через секунду Колобок вырвался наружу, разорвав плоть изнутри. Не по-сказочному. По-настоящему.

– Вкусно, – облизнулся фамильяр, облепленный волчьей кровью. – Но мясо пересолено.

– Ты… ты убил его?! – Аня в ужасе отпрянула.

– Нет, – фыркнул Колобок. – Он просто ненадолго вернулся в Эпос. Не стой столбом, Крис!

Кристоф воспользовался моментом – прыгнул, прижал Аню к земле и приставил нож к её горлу.

– Сдаёшься?

Она плюнула ему в лицо.

– Никогда!

И тут Волк – точнее, его полупрозрачный призрак – вскочил за её спиной.

– Аня, – прохрипел он. – Кровь… дай мне крови…

Девушка, не раздумывая, провела ладонью по лезвию щита – и брызнула алой струёй в сторону призрака. Тот с жадностью впитал её, стал плотнее, реальнее…

– О чёрт, – прошептал Кристоф. – Она его кормит собой…

– Бежим! – завопил Колобок, подкатываясь к нему. – Сейчас он станет настоящим!

Но было поздно. Волк вырос в размерах, его глаза вспыхнули адским огнём, а из пасти капала слюна, прожигающая камни.

– Хорошо, – скривился Кристоф, поднимаясь. – Значит, будем драться по-взрослому.

Он разорвал рубаху, и на его груди проступили золотые узоры – те самые, что Колобок оставил при слиянии.

– Поехали!

Удар. Волк прыжком сбил Кристофа с хозяйки. Тот успел только выставить пустую руку перед собой.

Укус. Длинные клыки легко прошивают кожу. Но вместо плоти Серый получил свежий хлеб, в котором его зубы застряли.

– Н-н-а-а-а! – кривой нож рассëк шею и пасть фамильяра.

Волк взвыл. Тонкая полуматериальная оболочка затрещала и загорелась. Он начал таять на глазах.

Аня с рëвом, несвойственным такой хрупкой девице, вскочила. Её щит обрушился на Кристофа. Тот успел отпрыгнуть в последний момент и больно грохнулся спиной о камни.

– Давай! – крикнул он.

За спиной Ани Колобок подпрыгнул, словно баскетбольный мяч, и приземлился ей на плечо. Девушка не удержала равновесия и упала, больно ударившись о камушки на береговой линии.

Колобок раскрыл широкую пасть с маслянистыми клыками над головой юной воительницы. Кристоф занëс нож для завершающего удара.

– Хватит! – голос Веры Матвеевны пронёсся над полем боя, словно раскат грома. – Достаточно.

Она появилась прямо из воды. Секунду назад там были просто бушующие волны, а сейчас из пучины выходила на поверхность статная бледнокожая женщина лет тридцати. От воды синий цвет её платья стал только более насыщенным, а макияж и вовсе не пострадал.

Морщинки под её глазами едва дрогнули, когда Кристоф сам подошёл к Ане и протянул ей руку.

За Верой по пятам следовал её фамильяр – купец Садко, для которого подводные путешествия давно стали обыденностью. Его гусли даже не намокали, когда он в очередной раз решал наведаться во владения Морского Царя.

– Верни их в Эпос, – бросила ему учительница. – Результаты только для учеников.

– Любо, братцы, но пора возвращаться! – нараспев крикнул купец.

Он вынул из кармана рубахи два золотых кругляша и подбросил их в воздух. Монеты блеснули на солнце. Садко ударил по ним гуслями, и обе полетели точно в фамильяров. Секунду спустя Колобок и Серый Волк беззвучно сгорели в золотом огне.

Экзаменатор поднялась выше по берегу и окинула взглядом учеников. Кристоф поправил рубашку, поднял с земли рюкзак и уселся на камень. Аня сидела на траве, обнимая руками колени и опустив глаза.

– Да, ребятки… – протянула Вера Матвеевна, глядя поверх их голов вглубь леса. – Мы не рассчитывали на такой дикий нрав. Кормить фамильяров кровью допустимо при Разрыве Эпоса, но никак не во время экзамена.

– А как иначе фамильяр первой категории будет противостоять фамильяру третьей? – Кристоф прищурился и пристально посмотрел ей в глаза. – Другого у меня нет, сами знаете. Но это не значит, что я не готов к переходу на последнюю ступень!

– Волк – вообще хищник по натуре, – внезапно поддержала его Аня. – Обычно я кормлю его чернилами, но у меня стоял вопрос его жизни.

– И мне теперь похвалить вас за находчивость? – голос Веры стал ледяным. Она ожидала раскаяния, или хотя бы признания недопустимости методов. Но глава общины всегда брал в обучение самых проблемных…

Кристоф встал с камня.

– Илья Сергеевич говорит, что для победы над злом хороши любые средства.

– Над злом, Крис, – отчеканила Вера, – а не над своими союзниками. По уставу на экзаменационных боях положено использовать только чернила. Незачёт. Обоим.

Преподавательница грациозно развернулась и направилась обратно к воде, давая понять, что разговор окончен. Аня, растеряв весь свой боевой задор, сникла ещё больше, уронив на колени голову. Кристоф покраснел и задыхался от возмущения, но так и не нашёл, что сказать.

– Мне жаль… – Садко виновато развёл руками. – Вы ведь сможете пересдать?

– Только через полгода, – выдавил Кристоф.

Светловолосый купец поджал губы, но прекрасно понимал, что не будет спорить с хозяйкой. Он бросил мальчику и девочке по золотой монетке, поправил вьющиеся русые волосы и удалился в морскую глубь следом за Верой Матвеевной.

Монеты сверкнули. Золотое пламя вспыхнуло. Фамильяры снова появились на своих местах.

Волк, снова выглядящий как обычный хищник с разумным взглядом, подошёл к Ане и ободряюще ткнул её носом в макушку, но девочка лишь отмахнулась.

Колобок молчал. Кристоф взял его под руку и подошёл к сопернице.

– Спасибо тебе, что поддержала… – Аня не ответила. Крис наклонился над ней. – Эй… Мы можем подойти к Илье Сергеевичу, потребовать аппеляцию…

Загорелые ноги девочки, украшенные разноцветными синяками от камней, едва заметно вздрогнули. Кристоф присел перед ней на корточки, положил руку на её колено…

Аня мигом встрепенулась и подняла лицо.

– Руки убрал! – она со всей силы хлопнула его по ладони, отпрянув, как от кипятка. – Думаешь, раз победил меня, так всё можно?! Больной ублюдок!

Девочка в один прыжок оказалась на ногах и в довершение влепила Кристофу звонкую пощëчину. Щека тут же загорелась алым, а сам он – совсем потерялся.

– Ань, да я… – Он шагнул к ней, желая сказать, что ничего такого не имел в виду, но Волк грозно зарычал, косясь исподлобья недобрым взглядом жëлтых глаз.

– Да иди ты… – прошипела девочка, – …сам к своему Илье Сергеичу! Вместе со своим уродским фамильяром! А от меня отстань!

Из глаз её брызнули слëзы. Она по привычке потрепала Волка по загривку, развернулась и ушла вместе с ним в сторону леса.

Кристоф ещё долго смотрел ей вслед. Значит, друзьями они не станут. По крайней мере сейчас.

– Вот что я сделал не так? – сдавленно простонал он, стоило юной амазонке скрыться.

– В зависимости от того, что ты хотел, – шарообразное тело фамильяра чуть деформировалось, будто он пожимал плечами. – Если поддержать – не надо было начинать мысль с себя. Если подружиться – зря трогал. Если познакомиться поближе…

– Да иди ты! – вспылил Кристоф. – Как же теперь…

– А никак, – перебил Колобок. – Забей на неё. У тебя есть я… Как друг, разумеется! – тут же поспешил поправиться он, вспомнив пошлый анекдот про себя-любимого. – Со мной хотя бы всегда понятно, чего я хочу, в отличие от этих женщин.

– И чего же? – добродушно усмехнулся Крис.

– Кушать!

Юный сказочник уставился на фамильяра, ожидая увидеть его снова бледным и с детским лицом, но золотистая корка лишь потрескалась в местах его улыбки, а глаза хитро и противно смеялись. Кристоф зарычал, но полез в рюкзак – искать банку с чернилами.

Крови на сегодня хватит.

Глава 2

Вода в заливе была ледяной, серой и абсолютно равнодушной. Как и всё в этом городе.

Кристоф сидел на берегу и сжимал в руке горсть плоских камней, вспоминая, как докатился до такой жизни.

Размах. Бросок. Камень, неуклюже перевернувшись в воздухе, плюхнулся и почти сразу пошёл ко дну.

***

Бульк. Плеск воды приятно отозвался в ушах.

Первый год в общине. Душный спортзал пах старым деревом и пóтом. Другие ученики, все на год-два младше, уже вовсю отрабатывали связки с фамильярами – кто с кикиморами, кто с домовыми. Кристофу же снова и снова приходилось выводить пером кривую линию концентрации. Рука дрожала от напряжения.

– Смотри-ка, недоросль опять черкает, – раздался сзади насмешливый голос. Дима Казаков, этакий принц их курса, потомственный сказочник из старинной семьи, опёрся о его стол. – Думаешь, если буковки красивые, так Колобок у тебя заговорит?

«Недоросль». Стандартное прозвище для таких, как он. Для тех, чей дар застыл на полпути. Кто может лишь черпнуть энергии Эпоса, но никогда не сможет стать настоящим Сказочником. Слово обжигало сильнее, чем чернила, смешанные с кровью.

– Отстань, Казаков.

– А что это у тебя? – Дима ловко выхватил из-под его пера листок. На нём среди клякс и помарок неумело проступал контур человека в остроконечном капюшоне. – О, Бэтмен! Мечтаешь? Ха-ха-ха! Он слишком молод для Эпоса, неудачник! Тебе только Колобок в пору, да и тот, гляди, сбежит!

Что-то внутри Кристофа громко щёлкнуло. Он вскочил с места и, не помня себя, со всей дури ткнул кулаком в ухмыляющееся лицо Казакова. Громко хрустнуло. Кристоф не успел понять, нос ли это Димы или его собственные кости, как на него набросились двое дружков обидчика.

В следующий момент Кристоф уже лежал на липком полу, пытаясь прикрыть голову руками, а в ушах стоял оглушительный звон и смех. Недоросль.

***

Бульк. По водной глади пошли круги.

Ему было двенадцать. Илья Сергеевич, скрепя сердце, выдал ему пропуск на самостоятельное перемещение по городу. «Только, смотри, без глупостей, Крис. И ни в коем случае не пытайся выйти на контакт с семьëй».

Он и не пытался. Только стоял в толпе у входа в обычную школу на другом конце города, втиснувшись в безликую массу родителей. И ждал.

Вот и она. Мама. Постаревшая за эти два года. Седина в волосах, больше морщин у глаз. Рядом —сестра Кристофа, Мария. Ей уже пятнадцать, она почти взрослая. Мама поправляет ей воротник блузки, гладит по волосам, что-то говорит, суёт в руку свёрток с бутербродами. Мария морщится, но целует маму в щёку перед экзаменом. На удачу, как было принято у них в семье.

У Кристофа в горле встал ком. Он наблюдал, как мама уходит, и потом ещё час брёл за ней на почтительной дистанции, словно настоящий шпион. Потом мама зашла в «Копеечку». Кристоф прильнул к витрине. Она подошла к стойке с выпечкой и взяла два пакетика его любимого печенья «Утреннее». Того самого, с которым он когда-то пил чай перед школой.

Она помнит. Слёзы выступили на глазах сами собой, предательски горячие и солёные.

Он сделал шаг к двери, рука сама потянулась к ручке… и замерла. Правила. Запрет. Его новый мир, полный крови, чернил и насмешек. Он не имел права тащить эти уютные, пахнущие кофе и печеньем моменты прошлого в своё вонючее настоящее.

Кристоф развернулся и побежал, не разбирая дороги, пока не упёрся в холодную стену чужой парадной, где его настигли рыдания.

***

Бульк. Брызги долетели до его ног, намочив края штанин.

Тринадцать лет. Невероятно, но Дима Казаков стал его другом. Вернее, так: после той драки Дима, с загипсованной рукой, явился к нему в комнату и заявил: «Драться кулаками – это по-деревенски. Надо было фамильяров вызывать. Но раз уж ты бездарь, придётся тебя хоть немного научить. А то опозоришь весь курс».

А потом совместные тренировки, парные задания, первый случайный Разрыв Эпоса прямо во дворе Дома общины… так и снюхались.

Теперь они ужинали на шикарной кухне в квартире Казаковых. Хрусталь, дорогая посуда, мама Димы, улыбающаяся и красивая, подкладывала Кристофу котлет. Он чувствовал себя гадким утёнком в этом гнёздышке благополучия.

– Так что у тебя там случилось с Морозко? – с набитым ртом спросил Дима. – Пол-этажа в снегу, все окна заледенели, а учителя в молчанку играют…

Кристоф ковырял ложкой в тарелке с борщом. Кожа всё ещё чувствовала ледяные прикосновения, а живот отзывался тупой болью после встречи с навершием посоха сказочного волшебника.

– Он хотел меня убить.

– Опять? – Дима фыркнул, чуть не поперхнувшись. – Ну ты даёшь… Это какая уже попытка?

Дима говорил о попытке вызвать фамильяра, соответствующего ступени. Но Кристоф всегда брал высоко – Иван-дурак, Князь Гвидон, богатырь Руслан и Золотой Петушок не дадут соврать. Он отвёл взгляд в тарелку, где красный борщ напоминал ему об их пролитой волшебной крови.