bannerbanner
Разреши мне любить
Разреши мне любить

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
2 из 4

Этот сундук с сокровенным я открываю очень редко – в нем фото Леши Денежко с кубком чемпионата России, в котором он занял первое место в сентябре через год после моей свадьбы. Я стащила их из одного из новостных каналов. На снимках он заметно мускулистее, чем я его помнила. Волосы короче, ссадина на лице и взгляд победителя.

Сердце в груди быстро разгоняется и начинает причинять боль. Спазм в горле перекрывает дыхание. Схвативший затылок мороз осыпает ознобом плечи и руки. В голове шумит, когда думаю о том, что мы с ним в одном городе.

Я подошла к краю слишком близко и слишком быстро.

– Ма-а-а… – зовет Арсений тоненьким голоском, – Пить…

– Сейчас, – отзываюсь сразу и, подхватив его на руки, сонного выношу из комнаты.

По отработанному сценарию подогреваю молоко и даю бутылку в руки. Пока сын пьет, я медленно его покачиваю. Потом, снова уложив его в кровать, я усаживаюсь в кресло, желая побыть с детьми еще немного и сама не замечаю, как засыпаю.

Меня будят осторожное касание и тихий голос Станиса:

– Варя, иди в кровать!.. Сейчас же!

Я распахиваю глаза и озираюсь по сторонам, мгновенно понимая, что происходит – в детской я засыпала не раз.

– Иду… – шепчу тихо, поднимаясь на ноги и выходя из комнаты.

– Ты сходишь с ними с ума!

– Я случайно уснула после того, как напоила Арса молоком.

– Ты помешана на них, Варя! – шипит, подталкивая меня в сторону нашей спальни, – Это не нормально.

– Я просто уснула, потому что устала, – повышаю голос, отбиваясь.

– Завтра же попрошу Юлю найти для тебя психотерапевта.

– Не нужен мне психотерапевт! – восклицаю, падая на свою половину кровати, – И Юлю в это не вмешивай!

– Тебе нужно переключиться!..

– Я работать буду! На удаленке!..

– Где?! Кем?..

– Я уже нашла журнал, который готов публиковать мои статьи по истории искусства.

Насмешливо морщась, Станис ложится рядом со мной.

– У тебя есть возможность работать в галерее моей матери, а не заниматься всякой ерундой!

Я принимаю сидячее положение и, закрыв глаза, делаю несколько глубоких вдох. Мои грудь и лицо горят от гнева.

– Давай обсудим это завтра, пожалуйста.

– Прости, Варь… Я не хотел тебя обидеть.

Глава 5

Варя

Самолет свекрови поздно вечером, поэтому навестить нас она должна после дневного сна детей. Мои нервы как натянутые струны. Я держусь, контролируя дыхание и держась мыслями за позитив – хороший аппетит сыновей, яркое солнце за окном и удавшуюся выпечку.

– Мама не ест мучное, Варюш, – говорит Станис, заходя с планшетом на кухню, – Ей хватило бы веточки сельдерея.

Установив гаджет на столе, он включает интервью французского дипломата.

– А ты? – спрашиваю тихо, стараясь не мешать, – Хочешь слойку с творогом? Я малышам делала.

Отстраненно кивнув, он делает звук громче.

Станис экстраверт и плохо переносит одиночество. Он тактильный и нежный. Ему ничего не стоит сделать комплимент и признаться в чувствах.

Раньше я думала, что тоже такая. Мне нравилось много болтать, смеяться и обниматься. Потом все изменилось. Что-то выключилось и больше не хочет включаться.

Быстро варю мужу кофе и кладу на тарелку две пышные слойки.

– Спасибо, – бормочет он, поймав и прижав к губам мою руку.

Я возвращаюсь к домашним делам, а когда Арсений и Рома просыпаются, кормлю их и одеваю в одинаковые костюмы.

– Гулять? – оживленно спрашивает Арсенька.

– Мы сегодня уже гуляли, – треплю кудряшки, – Сейчас бабушка приедет.

Мои дети плохо знают своих бабушек и дедушек. Мари прилетала к нам в Лондом всего дважды, когда они были совсем крохами, а потом видела в Питере месяц назад, когда мы, вернувшись из-за границы, останавливались у нее.

Мои родители познакомились с ними вживую, когда мы вернулись сюда и теперь стараются навещать их хотя бы раз в неделю. Я этому всячески способствую, потому что это наш с детьми тыл.

Станис уезжает к Юле за матерью и привозит ее через час. Мари заходит в нашу прихожую, и она тут же заполняется свежим ароматом ее духов. Кислорода для моего дыхания становится в разы меньше.

– Здравствуй, Варя.

– Добрый вечер.

Станя помогает ей снять пальто и показывает рукой, в какой стороне детская.

– Они в гостиной играют, – говорю я.

Свекровь медленно вышагивает по прихожей и озирается по сторонам.

– У вас хорошо, очень светло. Мне нравится, – переводит взгляд на меня и улыбается, – Даже лучше, чем в Лондонской квартире.

– Лондонская была служебная, мам, – смеется Станис, – И в два раза меньше по площади.

– Я не думала, что в вашем городе есть жилье подобного уровня. Мне казалось, жилой комплекс, в котором живет Юля, единственный в своем роде.

Ее слова пропитаны сарказмом и пренебрежением к этому городу, но на лице добродушие, в глазах – участие. Я не сразу научилась считывать ее посыл.

Мы доходим до гостиной и останавливаемся на ее пороге. Марина, скромно поздоровавшись с Мари, сразу уходит. Я ее заменяю – прохожу в комнату и усаживаюсь прямо на пол рядом с детьми. Материнский инстинкт душит даже пробивающийся наружу страх перед свекровью.

– Здравствуйте, мальчики! – проговаривает она, усаживаясь на диван.

Арс и Ромка, продолжая играть, поглядывают на нее с любопытством.

– Они выросли больше, чем я думала, – протягивает руку и касается Арсенькиных кудряшек, – Станис в их возрасте был меньше.

– Ты сама говорила, что я плохо ел.

– Это правда.

Я почти не чувствую биения своего сердца. Помогаю мальчишкам собрать фигурки по цветам, не участвуя в разговоре.

– И волосы у тебя до трех лет были почти белые. Тебя все называли маленьким Нордиком.

По моим рукам и ногам ползет холод. Это предчувствие надвигающейся катастрофы.

– Кстати, – вдруг говорит Мари, – У меня с собой альбом. Посмотришь, Варя?

Молча кивнув, я поднимаюсь на ноги и сажусь на диван рядом с ней. Свекровь вынимает из сумки маленький альбом в кожаном переплете.

– Я отобрала сюда самые запоминающиеся, – переворачивает обложку с выбитой на ней фамилией Бжезинские, – Тебе должно быть интересно.

Укол между ребер, и толчки сердца в груди становятся гулкими и болезненными. Я смотрю на снимки и не вижу их.

– Вот здесь Станису два года…

Муж, приняв входящий звонок, выходит из комнаты.

– Здесь тоже, – показывает указательным пальцем, говоря при этом тихо и вкрадчиво, – Удивительно, что у мальчиков с ним ни одной общей черты. Правда, Варя?..

Взрыв, в эпицентре которого я нахожусь, разносит сознание в пыль. Я оглушена, и в состоянии видеть только шевелящиеся губы свекрови. Она говорит и замолкает, ожидая моего ответа.

– Варя?..

– Что?..

– Я могу попросить тебя об этом одолжении?

– Каком? – хриплю, не узнавая собственного голоса.

Она смотрит на моих детей, а мне приходится приложить все усилия, чтобы не броситься и не спрятать их от ее взгляда.

– Сделать тест днк.

Дрогнув, картинка перед глазами начинает раскачиваться. Разогнавшееся за секунды сердце отдает шумом в голову. Сжимаю трясущиеся руки в кулаки.

– Это стандартная процедура, – продолжает Мари, – Я знаю много семей, проходивших через тест на отцовство.

– Мама!.. Не начинай… – раздается голос Станиса, – Ты обижаешь Варю.

Не выдержав давления, я закрываю лицо ладонями. Мне хочется кричать от отчаяния. Выкричать всю правду в ее холеное лицо, но не хватает дыхания. Паника, как цунами, накрывает с головой.

– Варь, – обеспокоенно зовет Станис, – Успокойся. Дыши. Мама, принеси воды!.. И позови няню!

У меня не получается. Провалившись в вакуум, я борюсь с приступом тошноты и безуспешно пытаюсь наполнить легкие воздухом.

Вскоре моих губ касается холодное стекло стакана, и рот наполняется водой, которую я с трудом проглатываю.

– Приляг, – мне помогают лечь на диван, после чего в комнате воцаряется долгожданная тишина.

Трясясь всем телом, я пытаюсь восстановить дыхание. Мне холодно и страшно до боли в животе.

Один шаг! Нужно мобилизовать силы и сделать всего одни шаг!

– Варя… Твой муж попросил дать тебе таблетку, – вдруг проникает в уши тихий шепот Марины, – И велел передать, что повез свою мать в аэропорт.

– Где дети?

– Играют.

– Побудь с ними, пожалуйста, пока Станис не вернется, – прошу, еле ворочая языком.

– Конечно.

Я знаю, что после этого лекарства меня ненадолго вырубит. Эти сорок минут необходимы для того, чтобы собраться с силами.

Почти сразу провалившись в глубокий сон без сновидений, просыпаюсь в полумраке от пристального взгляда мужа.

– Где мальчики? – спрашиваю сразу.

– Спят. Няня уложила их и ушла.

Его голос напряжен, я догадываюсь, почему.

Сев на диване и, подобрав ноги, обнимаю их руками.

– Мама сомневается, что они от меня, – тихо усмехается Станя, – Что ты на это скажешь, Варь?..

Я смотрю в его глаза и не шевелюсь.

Последний шаг. Сделай его.

Глава 6

Варя

– Она считает, они не могут настолько на меня не походить. Это же бред?..

– Ты хочешь тест днк?

– Да, я начинаю его хотеть, Варя!.. – выпаливает Станис, – Я хочу знать, ради чего я все это терплю!

– Они не твои, – выдыхаю резко и перед погружением в ледяную прорубь, добавляю, – Скорее всего…

Повисшая над нами звенящая тишина давит на барабанные перепонки. Я разрубила узел, но пока ничего не чувствую.

– Я не верю. Ты была девственницей, проговаривает он на одной ноте, – А потом в Лондоне… у тебя точно никого не могло быть.

– Прости меня… я не была…

– Врешь! Зачем?..

Соскочив с кресла, он пулей вылетает из комнаты. Я смотрю на пустой дверной проем, а потом, когда в голову закрадывается мысль, что он пошел в детскую, срываюсь с места.

Однако дверь в комнату мальчишек плотно закрыта, а сами они крепко спят.

Станис на кухне. Поставив бокал на стол, наполняет его виски. Его руки сильно трясутся.

Опасаясь приближаться, я останавливаюсь у входа.

– Я сделаю тест в понедельник. В экспресс-лаборатории, – говорит отрывисто.

– Давай, разведемся, Стань. Пожалуйста! – прошу тихо.

– Ты за старое?.. Черт!.. – выругивается, вливая в себя порцию спиртного.

Морщится, прижимая кулак ко рту и врезается в меня колким взглядом.

– Когда в прошлый раз развод просила, почему не сказала, что они не мои?! Я бы дал тут же! Чьи они, Варя?!

– Ты его не знаешь…

– Кто он?! – замахивается и швыряет бокал в стену.

Мой крик застревает в горле колючими иглами. Из глаз брызжут слезы. Попятившись назад, я перехватываю еще один его разъяренный взгляд.

– Когда ты залетела?! Когда?.. Перед свадьбой? После?..

– Перед.

– Сука!..

Опершись двумя руками в стол, роняет голову и часто поверхностно дышит. Понимаю, что ему нужно время, но этот долбанный шаг сделан, и я больше не хочу терять ни секунды. Нужно закончить все прямо сейчас.

– Прости меня, Стань… я виновата…

– Ты сука!.. Мерзкая!.. – цедит сквозь зубы, – Ты врала мне почти три года!

– Я собиралась все рассказать, клянусь!

– Собиралась?! Когда? – его резкий рывок, и в мою сторону летит керамическая солонка.

Я успеваю увильнуть, она ударяется о дверной косяк и с грохотом падает на кафельный пол. Меня колотит, но к голове поднимается жар, рождающий безрассудство. Боясь новой панической атаки, я тяну воздух носом и захожу на кухню.

– Давай поговорим, Станя, пожалуйста… Выслушай меня!

– Уйди!.. Не сейчас!

– Нет, сейчас! Прошу!.. Я хочу все рассказать…

Он словно не слышит. Снимает с держателя еще один бокал и наливает виски. Выпив сразу весь, мотает головой.

– Мама была права. Она давно все поняла… – проговаривает хрипло.

– Как она могла понять?

– Говорит, у тебя вина на лбу прописана.

Машинально взлетевшие к моему лицу руки с силой растирают его. Чувство жжения на лбу не исчезает. Это только подстегивает продираться к своей цели дальше.

– Я не отрицаю своей вины… я хочу все исправить.

– Как? Развестись?..

Черт!.. Да!

Да! Да! Да!..

Я хочу развода стократ сильнее, чем когда-то хотела свадьбы с ним! Я больше не могу мучить нас обоих. У меня не осталось сил лгать каждый день.

Я хочу жить!

Словно услышав мои мысли, Станис хрипло выдыхает и падает на стул. Ему больно, а мне больно за него. Я не оправдала надежд, подвела, предала. Я худшая из жен.

– Станя…

– Ты с кем-то спала перед свадьбой? Кто он?..

Я прохожу вглубь кухни и, открыв воду, умываю лицо. Мне очень жарко.

– У нас было всего один раз. Это правда.

– Кто он?

– Ты его не знаешь, – отвечаю, решив что ни за что не назову имени Денежко.

– Блядь! Я никого здесь не знаю! – выкрикивает с агрессией, – Просто скажи, кто он. Твой однокурсник, сосед… Кто?!

– Знакомый.

– Ты трахалась с ним, а потом звонила мне и говорила, что любишь?!

– Нет, все не так…

– А как, Варя?! Почему ты не рассказала мне до свадьбы?!

– Я не могла! Это произошло тогда, когда свадьбу уже было невозможно отменить! Было слишком поздно!..

– Сука! А надеть белое платье и изображать из себя целку возможно было? Повесить на меня чужих детей возможно было?!

– Если бы я знала на тот момент, что беременна…

– Заткнись! – рявкает, дернувшись в мою сторону, но так и не поднявшись со стула.

– Прости меня, пожалуйста… – шепчу спустя небольшую паузу, – Я хочу все исправить.

– Вот почему ты так рвалась сюда, да?.. Думаешь, вернуться к нему?

– Нет, конечно. Я просто хочу жить в родном городе рядом со своими родителями. Как раньше.

Станис не верит, и я его понимаю. Жалит меня яростью и обидой, а я не хочу давать сдачи, потому что боюсь, что мы расстанемся с ненавистью друг к другу.

– Где он был все это время? Два с половиной года!..

В моих мыслях и сердце. Был и остается.

– Понятия не имею…

– Он знает о детях?

Я быстро облизываю сухие губы и отрицательно качаю головой.

– А ты?.. Как ты узнала, что они от него? Похожи?..

– Поняла, когда они подросли, – вздыхаю судорожно, – Да, похожи.

– На хрен тогда тест, Варя?! На хрен все это?! Забирай их и вали к нему!..

Сжигающий изнутри жар стекает в горло и застревает там горячим камнем.

– Давай разведемся, Станя. Я уйду.

– Да, с радостью! – соскакивает со стула и, толкнув меня плечом, несется в нашу спальню.

Я иду за ним и вижу, как он хватает свою одежду с полок и скидывает на пол.

– Что ты делаешь?!

– Принеси чемоданы, я не останусь здесь с тобой ни на минуту.

– Станя, у тебя завтра самолет. Останься, – прошу, начиная плакать, – Я лягу у детей.

– Нет.

– Мы утром уедем к моим родителям. Это твоя квартира. Не уходи.

– Твою мать… – стягивает с верхней полки объемную дорожную сумку и начинает трамбовать в нее вещи.

Без разбора скидывает в нее зарядники, планшет и все, что попадает под руки.

– Станя, остановись, пожалуйста. Мы уедем. Зачем ты собираешь вещи?

Резко выдохнув, он вдруг останавливается. Садится на край кровати и зарывается руками в волосы.

– Собери мне сама. Как обычно, – проговаривает глухо, – Я переночую в гостинице. Утром сообщу, когда сделать днк. Мне нужно официальное подтверждение. Потом развод.

– Хорошо, – соглашаюсь я.

– Можете пока остаться здесь. Позже решу, что делать с квартирой.

– Я сниму другую.

– Мне без разницы.

Глотая слезы, я собираю чемодан, как обычно это делаю, когда муж улетает на неделю в Москву. А потом молча наблюдаю, как, надев пальто, он выходит из квартиры и громко хлопает дверью.

Глава 7

Варя

Тишина квартиры, звенящая, прохладная, оглушает. Я, как потерявшийся в тумане путник, брожу по ней едва ли не на ощупь.

Мне не верится, что самое страшное позади – я разрезала нас со Станисом, эгоистично ранив только его.

Но больше всего шокирует не это. Взрыв случился, а мир не развалился на куски. За окном все тот же февраль, в гостиной так же мерно тикают часы, уродливые лебеди продолжаюсь висеть над мерцающим камином. Дети, не подозревая, как кардинально изменилась сегодня их жизнь, мирно спят в своих кроватях.

Время останавливается. Мне никто не звонит – никому нет до меня никакого дела. Хочу, чтобы так было всегда.

Собрав битую посуду на кухне, я пою молоком проснувшегося Арсения и, приняв обжигающе горячий душ, ложусь спать.

Думаю о Станисе, представляя, что он чувствует сейчас, сильно плачу. Он прав во всем, каждое его обидное слово я смиренно принимаю и понимаю.

Я должна была признаться перед свадьбой. Рассказать, что потеряла голову, изменила, предала. Но я струсила. Саша не смог удержаться и шепнул мне, что Денежко получил по заслугам. И получит еще, если хотя бы посмотрит в мою сторону – заявление на проверку деятельности закрытого бойцовского клуба уже в прокуратуре. Видео и фотодоказательства причастности Лешки тоже.

Я не знала, что могу так ненавидеть. Отпечаток моей ладони красовался на щеке Сашки, когда он сидел за свадебным столом.

Впрочем, мое собственное лицо в тот день выглядело не лучше. Юля ворчала, называя меня самой некрасивой невестой из всех, что видела. Свадебные фотографии получились отвратительными – на них я действительно похожа на труп невесты.

Только Станис, счастливый и окрыленный, ничего вокруг не замечал и списывал мое состояние на обычное девчачье волнение.  Обнимал, шептал слова любви и гладил мою коленку под столом, когда на нас никто не смотрел.

Мне не было неприятно и приятно тоже не было. Тогда мне было никак. Пышная свадьба прошла мимо меня.

Потом она закончилась, и настала первая брачная ночь. Муж был нетерпелив, но нежен. Я плакала – он извинялся, думая, что сделал больно.

Через два дня картина «Яблоки в меду» заняла почетное место в галерее моей тетки, а мы со Станисом улетели в Лондон. Началась жизнь, о которой я мечтала. Красивая картинка – приемы в посольстве, прогулки по площади Пикадилли и новые знакомства. Меня тошнило от моего огромного счастья.

Новость о беременности стала ударом, а результаты узи, показавшие, что во мне растут сразу два ребенка, добили.

Конечно, я не могла не думать, что они могут быть от Денежко, потому что мы не предохранялись должным образом. В итоге их вынашивание превратилось в сущий ад.

Приходившие от Арины редкие новости о Лешке забирали сон.

Мальчишки родились на месяц раньше срока путем кесарева сечения. Маловесные, но оба здоровенькие. Я помню первую фразу, что сказала свекровь, когда впервые увидела их: «Такие темные».

Юля заверила, что малыши очень похожи на меня новорожденную. Тогда свекровь, кажется, успокоилась, а я нет.

Каждый день я искала в них черты Станиса, но чем старше они становились, тем меньше надежд у меня оставалось найти их. В то же время, за ребрами становилось тесно и горячо всякий раз, когда я разрешала себе мечтать, что они могут быть детьми Денежко. Однако позволяла себе я эту слабость крайне редко. Чаще чувство вины и жгучего стыда доводили до тихих истерик.

Когда им исполнился год, сомнений не осталось. Черты Лешки проступали все четче. Взгляды, жесты и даже улыбки – все напоминало его.

Я не знаю, какой была бы наша со Станисом жизнь, не роди я детей от другого. Помогло бы их отсутствие полюбить его или нет, но мысли о разводе закрадывались в мою голову все чаще и чаще.

Состояние, в котором я существовала каждую минуту разрушало изнутри. Я мучилась сама и мучила мужа.

Первое время он молчал, жалея меня, списывая мои отстраненность, холодность и слезы по ночам на послеродовую депрессию. Кто-то из специалистов заверил его, что это частое явление после рождения двойни.

Я даже ходила к психотерапевту, который, разумеется, ничем не смог помочь мне.

Первые серьезные разногласия начались, когда я заговорила о возвращении в родной город. Он спорил со мной до крика и моих слез. В минуты особой слабости я просила развод, от которого он отмахивался, как от манипуляции неуравновешенной истерички.

А я правда сделала его основной моей целью.

Вернуться сюда, найти работу, признаться Станису, получить свободу и избавиться, наконец, от груза, что я уже не могла носить в себе.

И только потом, вернув себе саму себя и чувство собственного достоинства, я планировала сообщить Леше о детях. Просто, чтобы знал.

События, которые я так долго планировала, рванули вперед, как на ускоренной перемотке. Завтра будет скандал, грубые слова и жестокие обвинения. Потом тест, тяжелый разговор с родителями и перезд.

Проблемы с документами и разные бюрократические проволочки пугают меньше, чем непонимание и презрение окружающих, но я должна пройти этот этап, чтобы наши с малышами жизни больше не штормило.

Настроив радионяню, я, наконец, отключаюсь. Засыпаю поверхностным тревожным сном, часто вздрагиваю всем телом и сильно мерзну под одеялом.

В шесть просыпается Роман, а еще через полчаса его брат. Оба в прекрасном настроении, даже не догадываясь, что у них больше нет отца.

Умывание, одевание и завтрак забирают почти два часа времени и к моменту, когда приходит Марина, я чувствую себя совершенно разбитой.

– Плохо спала? – спрашивает, очевидно, заметив круги под моими глазами.

– Я плохо спала. Голова болела.

– Иди отдохни, – предлагает она, – Я с ними побуду.

Об этом не может быть и речи. Интуиция шепчет, что сегодня меня ждет еще один бой, и оказывается права. Буквально через несколько минут в прихожей раздается мелодичная трель. На экране домофона разъяренное лицо Юли, а за ее спиной маячит Саша.

Началось.

– Марин, побудь с мальчишками в детской, пожалуйста.

Тут же сориентировавшись, няня увлекает их в комнату и прикрывает дверь. Наверняка, разрешит перемазаться красками.

Тетка и мой двоюродный брат заходят в квартиру уже через минуту, нападая на меня с порога.

– Ты что творишь, ненормальная?!

– Тише, дома дети.

Дергаными движениями Юля снимает пальто и сует его в руки сына. Сашка, буравя меня многообещающим взглядом, убирает его в шкаф и тоже раздевается.

– Что у вас происходит?! – шипит тетка, подталкивая меня в сторону готиной, – Почему Станис говорит, что дети не его?! Что ты ему наплела?

Мы заходим в комнату. Брат прикрывает двухстворчатые двери и, повернувшись к ним спиной, складывает руки на груди.

Меня сотрясает изнутри, но это не так страшно, как было вчера.

– Я сказала правду. Они не его.

Глава 8

Варя

Беломестные застывают. Переглянувшись с Сашей, Юля ненадолго прикрывает глаза и обхватывает голову руками. Я прохожу дальше и встаю у окна, увеличив расстояние между мной и родственниками на максимум.

– Не его?.. – наконец, подает голос брат, – А чьи тогда?.. Денежко?

Юля вскидывает на меня взгляд и опасно сощуривает глаза.

– Подожди, Саш… Варя блефует. Она хочет развода, да, Варя?

– Да, хочу, – делаю судорожный вздох и смотрю на них по очереди, – Но я действительно подозреваю, что мальчишки не его. На следующей неделе мы сделает тест.

– Что значит, подозреваю, что они не его? – уточняет тетка, нервно хмыкнув, – Ты девственницей выходила замуж. Ты клялась в этом.

– Денежко тоже клялся, – подтверждает Сашка, – Говорил, что у вас ничего не было. Ты врешь.

Я не верю своим ушам. Они настолько боятся правды, что готовы открещиваться от нее до последнего?

– Зачем мне врать?

– Варя, послушай меня, – мягко проговаривает Юля, – Ты в депрессии и вбила в голову, что развод разом решит твои психологические проблемы. Отсюда навязчивая мысль, что детки не от Станиса. Откуда это, Варюш?..

– Ты понимаешь, как ты его подставляешь?! – не выдерживает брат, – Как ты мою мать подставляешь, ты понимаешь?!

– Саша, остынь!.. – бросает она и возвращает взгляд ко мне, – Позвони Стане и извинись, детка…

Позвонить, замять, заретушировать и спрятать за занавеской, чтобы восстановить красивый фасад. Кого интересует, что происходит за ним, правда?.. Жилой счастливый дом там или крематорий…

Главное, чтобы проходящие мимо него задыхались от зависти.

– Позвольте нам со Станисом самим разобраться.

– Он разбит!

– Мне жаль! Правда!.. Но наши с ним дела касаются только нас!

– Ты все-таки спала с Денежко!.. – припечатывает Саша, – Чмо!.. Он просто трепло!..

– Да!.. Спала! Но вас это не касается!

Уронив голову, Юля прячет лицо в ладонях и начинает раскачиваться на месте.

Мне жаль, что так вышло. Наверняка мои поступки отразятся на ее дружбе с Мари. И, не дай бог, на работе их общего фонда.

– Ты хотя бы понимаешь, что будет? – спрашивает она убитым голосом, – Ты хотя бы понимаешь, что ты натворила?! Ты меня уничтожила, Варя!

На страницу:
2 из 4