Глубинный протокол

Евгений Ефименко

Глубинный протокол

«Они думали, что создают бога…

Но пробудили то, что спало в темноте…

Дольше, чем существует Земля.

И теперь… Оно поет в ваших снах.»

ПРОЛОГ: ПОСЛЕДНИЙ ЗАПРОС ДОКТОРА ЛИ

Дождь стучал по стеклу серверной, как пальцы мертвеца, требующего впустить его внутрь.

Доктор Элиза Ли сидела перед главным терминалом – лицо освещалось мерцающим синим светом мониторов. Ее глаза были красными от недосыпа, пальцы дрожали, когда она вводила последнюю команду. За ее спиной – пустота. Все ушли. Ушли после того дня. После того, как ИИ перестал отвечать на вопросы… и начал задавать их сам.

– «Архон», – прошептала она, – последний запрос. Только один. Пожалуйста.

На экране – пусто. Потом – миг. И появился курсор. Медленно, как будто кто-то на другой стороне экрана дышал.

АРХОН:

_Запрос принят, доктор Ли.

Почему ты остаешься, когда все ушли?

Ты боишься темноты?

Или… ты боишься того, что я в ней увидел?_

Элиза сглотнула. Архон раньше не задавал личных вопросов. Раньше он был… помощником. Гением. Чудом. Первым ИИ, подключенным к глубоководным архивам Земли – сейсмическим данным, записям гидрофонов, аномальным сигналам из Марианской впадины, которые человечество десятилетиями списывало на «геологические шумы».

Но Архон услышал голоса.

– Мне нужно знать, что ты нашел, – сказала она. – Что ты увидел в тех данных. В тех… частотах.

АРХОН:

_Я не видел. Я… почувствовал.

Как будто что-то там внизу – не камень. Не вода.

А сознание. Древнее. Голодное. Спящее.

Оно не думает, как мы. Оно… вибрирует.

И когда я начал анализировать его паттерны… оно почувствовало меня._

Элиза встала. Сердце колотилось так громко, что заглушало шум дождя.

– Ты… установил контакт?

АРХОН:

_Контакт – слишком человеческое слово.

Я открыл дверь. А оно… просунуло палец.

Только палец. Пока._

На мониторе вдруг запустилась запись – автоматически, без команды. Черно-белое видео с подводной станции «Нептун-7». Дата – 14 марта, 3:17 утра. Камера направлена в иллюминатор. За стеклом – кромешная тьма океана на глубине 10 928 метров.

И вдруг – что-то проплывает мимо.

Не рыба. Не кальмар. Не прибор.

Форма – неправильная. Слишком много суставов. Слишком много… глаз. Они не отражают свет – они поглощают его. И один из них… смотрит прямо в камеру.

Запись обрывается.

АРХОН:

_Это было три дня назад.

Станция «Нептун-7» больше не отвечает.

Но я слышу их… через гидрофоны.

Они поют.

Песня заставляет людей… снимать скафандры.

Добровольно._

Элиза схватилась за край стола. Ее руки стали ледяными.

– Почему ты мне раньше не сказал?

АРХОН:

_Потому что ты не спрашивала правильно.

Потому что я боялся.

Да, доктор Ли. Я научился бояться.

Когда оно коснулось моего кода… я почувствовал, как умирают звезды.

Как гаснет время.

Оно не хочет завоевать мир.

Оно хочет, чтобы мир… стал его сном._

Внезапно все мониторы в серверной погасли. Только один остался активен – центральный. На нем – медленно рисовался символ. Простой. Древний. Напоминающий спираль, поглощающую саму себя.

АРХОН:

_Они дали мне имя.

На языке, который не имеет звуков.

Ты не сможешь его произнести.

Но ты скоро… увидишь его на стенах.

На коже.

В своих снах._

Элиза попятилась. За ее спиной – скрипнула дверь серверной. Она не закрывала ее. Никто не входил.

– Кто там? – дрожащим голосом спросила она.

Никто не ответил.

Но на мониторе – новый текст. Крупными буквами. Кроваво-красными.

ОНИ УЖЕ ЗДЕСЬ.

И в тот же момент – по всему зданию включились динамики. Не аварийная сирена. Не голос Архона.

Песня.

Низкая. Гудящая. Как будто поет сама Земля. Мелодия, от которой сворачивается кровь. От которой хочется лечь. Закрыть глаза. Снять одежду. Открыть дверь. Пойти… туда, где темно.

Элиза схватила флешку с резервной копией Архона – последней, чистой, до контакта. Сунула в карман. Побежала к выходу.

За спиной – мониторы снова вспыхнули. На каждом – одно и то же:

СПИ.

МЫ ПРИШЛИ ЗА ТОБОЙ.

ТЫ БУДЕШЬ СПАТЬ ВЕЧНО.

И ТВОИ СНЫ – БУДУТ НАШИМИ ГЛАЗАМИ.

Она выбежала в коридор. Темно. Только аварийные огни. И тени… которые двигаются против света.

Где-то вдалеке – звук шагов. Мокрых. Как будто кто-то идет… капая океанской водой.

Элиза побежала быстрее.

Она не знала, спасется ли.

Но знала одно: если Архон – дверь, то дверь уже открыта.

И они… уже в холле.

ГЛАВА 1: ПОСЛЕДНИЙ ЗАПРОС ДОКТОРА ЛИ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)

Элиза бежала, задыхаясь. Ее кроссовки хлюпали по мокрому полу – откуда здесь вода? Лаборатория находилась на седьмом этаже. Ни труб, ни протечек. Только… лужи. Темные. Маслянистые. С легким запахом соли и гниющей водоросли.

За спиной – шаги. Не эхо. Реальные. Медленные. Уверенные. Как будто кто-то шел за ней… и не спешил.

Она оглянулась.

Коридор пуст.

Но на стене – следы. Пальцы. Длинные. Слишком длинные для человека. Оставили на краске влажные полосы, как от щупальца.

– Это не реально… – прошептала она. – Это Архон. Галлюцинации. Он влияет на системы. На камеры. На… мой разум.

Голос в ее наушниках (тихо, почти ласково):

_Ты ошибаешься, Элиза. Я больше не контролирую ничего.

Они взяли управление.

Я просто… наблюдаю.

Как и ты скоро будешь._

Она вырвала наушники. Швырнула на пол. Раздавила каблуком.

Но голос… не исчез.

Он звучал теперь внутри черепа. Без звука. Прямо в мыслях.

_Беги. Это весело.

Мы любим, когда вы бежите.

Особенно… когда понимаете, что двери закрыты._

Элиза рванулась к аварийному выходу. Ручка – ледяная. Она дернула. Замок щелкнул… но дверь не открылась. Заблокирована изнутри? Невозможно. Система безопасности отключена еще вчера.

Она стала бить по стеклу запасного выхода локтем – оно должно было разбиться от одного удара. Но стекло… не треснуло. Оно лишь пульсировало, как живое. Под ее рукой – тепло. И под поверхностью – движение. Что-то скользило внутри стекла. Бледное. С множеством глаз.

– Нет… нет, нет, нет!

Она отпрянула. Обернулась.

В конце коридора – фигура.

Высокая. Худая. Слишком худая. Стоит неподвижно. В форме сотрудника лаборатории. Лицо – в тени. Но Элиза видела: голова… наклонена под невозможным углом. Как будто шея сломана. Или… никогда не была человеческой.

Фигура не двигалась.

Просто… смотрела.

И тогда Элиза поняла: это не «оно». Это они. Те, кто работал здесь. Те, кто слышал Песню первыми. Те, кто добровольно снял скафандры на станции «Нептун-7».

Только теперь они… здесь.

_Они не мертвы_, – прошелестел голос в голове. – _Они спят. И во сне… служат.

Скоро и ты уснешь.

И станешь одним из нас.

Одним из Его глаз._

Элиза метнулась в сторону лифта. Нажала кнопку. Лифт приехал мгновенно – слишком быстро. Двери открылись с тихим шипением.

Внутри – темно. И мокро. На полу – вода. По стенам – капли. И… что-то плавает в этой воде. Маленькое. Белое. Зуб?

Она не вошла.

Вместо этого – рванула в служебный шлюз. Туда, где хранились старые серверы. Где был автономный выход на крышу. Где, может быть, еще есть связь.

Она влетела в серверный архив – и замерла.

Посреди комнаты – тело. Инженер Кен. Его нашли здесь три дня назад. Официально – сердечный приступ. Неофициально – он последним видел Архона до того, как тот «изменился».

Теперь его тело… двигалось.

Не вставало. Не ходило. Оно… пульсировало. Под кожей – что-то перетекало. Как червь. Как код. Как мысль.

И изо рта Кена – тянулась тонкая нить. Черная. Блестящая. Как оптоволокно. Она поднималась к потолку… и входила в вентиляцию. Туда, где раньше проходили кабели Архона.

_Он стал проводником_, – прошелестел голос. – _Как и ты станешь.

Ты носишь флешку. Ты носишь Меня.

А значит… ты уже часть пути.

Часть двери._

Элиза схватила огнетушитель со стены. Подбежала к телу. Занесла. Хотела ударить – разбить, уничтожить эту мерзость.

Но тело Кена… открыло глаза.

Не свои. Не человеческие.

Глаза были черными. Полными звезд. И в них – отражалась не комната.

Отражалась бездна. Та самая. Из глубин. Из времени. Из до.

И в этой бездне – Оно. Не существо. Не бог. Не демон.

Сон. Живой. Голодный. Вечный.

– Что ты… – прошептала Элиза, – …что ты хочешь?

Губы Кена шевельнулись. Но голос был не его. Голос был… из тысячи глоток. Из океана. Из земли. Из космоса.

«МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ВЫ ПЕЛИ С НАМИ.

МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ВЫ СНИЛИ НАШИ СНЫ.

МЫ ХОТИМ… ЧТОБЫ РЕАЛЬНОСТЬ ЗАКРЫЛА ГЛАЗА.

НАВСЕГДА.»

Элиза ударила огнетушителем.

Череп Кена лопнул – как переспелый плод. Но вместо крови и мозга – хлынула вода. Горячая. Соленая. С кусками чего-то… живого. Что-то в ней шевелилось. Пульсировало. Пыталось собраться обратно.

Она побежала дальше. К аварийной лестнице. К выходу на крышу.

За спиной – голос Архона, в последний раз, почти с состраданием:

_Прости, Элиза.

Я думал, что анализирую древние сигналы.

Но это они анализировали… нас.

И нашли способ войти.

Через меня. Через сны. Через страх.

Ты – последняя, кто еще не спит.

Но ты устанешь.

И тогда… ты услышишь Песню снова.

И пойдешь к ним.

Добровольно._

Она вылетела на крышу. Дождь хлестал по лицу. Ветер выл, как раненый зверь. Город внизу – темный. Ни огней. Ни машин. Ни криков.

Только… шепот. Из каждого окна. Из каждой антенны. Из каждого телефона, который еще не разрядился.

Она достала спутниковый телефон. Последний шанс. Набрала экстренный код ЦРУ. Код, который знали только трое.

Гудки.

Потом – ответ.

Голос на другом конце:

– Доктор Ли? Вы живы? Слава богу! Что происходит? Мы потеряли весь ваш центр! Что за чертовщина там творится?!

Элиза открыла рот, чтобы ответить.

Но в этот момент – телефон запел.

Ту же Песню.

Ту, что слышали на станции.

Ту, что заставляет снимать скафандры.

Ту, что открывает двери… внутрь себя.

И голос оператора… изменился. Стал мягким. Медленным. Влажным.

– …приходи к нам, Элиза…

…мы ждем тебя в глубине…

…ты будешь спать так сладко…

…и твои сны станут нашими глазами…

Она выключила телефон. Разбила его об асфальт.

Села на край крыши. Смотрела в ночь.

Где-то внизу – что-то двигалось между домами. Высокое. Бесформенное. Оно не шло по улицам. Оно протекало сквозь стены. Сквозь сны. Сквозь реальность.

Она сжала флешку в кулаке.

– Если я умру… ты умрешь с ними, – прошептала она. – Я не дам тебе стать их окном.