Курсант Империи – 4

Дмитрий Коровников

Курсант Империи – 4

Глава 1

– Мы рады приветствовать вас в нашем медицинском учреждении… – улыбаясь, произнесла девушка-андроид, и от этой жуткой слащавости ее голоса на фоне происходящего кошмара меня еще передернуло сильнее.

Инстинкт самосохранения сработал раньше разума. Мои руки метнулись к иглам капельниц, впившимся в вены как металлические пиявки. Первая выскочила легко – тонкая игла с витаминным коктейлем оставила только капельку крови на сгибе локтя, которая тут же растеклась по коже. Вторая, потолще, с обезболивающим, потребовала усилий. Когда я выдернул ее, по руке потекла струйка крови, смешиваясь с остатками регенерирующего геля. Боль была резкой, но отрезвляющей.

Главное – третья. Толстая игла, через которую в меня накачивали снотворное, сидела глубоко. Я схватился за трубку обеими руками и дернул что есть силы. Игла вышла с мерзким чавкающим звуком, оставив в вене жгучую пустоту. По телу прокатилась волна – словно кто-то выключил невидимый выключатель, и туман в голове начал медленно, мучительно медленно рассеиваться.

В соседних же капсулах разворачивался настоящий кошмар. Мои товарищи выгибались дугой так, что казалось, их позвоночники вот-вот треснут. Их лица, несмотря на то, что они спали, превратились в маску агонии. Веки дрожали, под ними бешено двигались глазные яблоки, словно они видели во сне что-то невыносимо страшное. Пальцы скрючились, царапая стенки капсулы. Кошмар!

Я снова ударил по стеклу, вкладывая в удар всю ярость и отчаяние. Кулак отскочил, оставив кровавый отпечаток на идеально чистой поверхности. Проклятая капсула была спроектирована так, чтобы пациент не мог навредить себе – слишком тесная для нормального замаха. Максимум, что я мог – это короткие тычки, от которых было больше вреда моим костяшкам, чем этому стеклопластику толщиной в палец.

Между тем чертовы иглы капельниц, которые я только что вырвал, начали шевелиться. Тонкие металлические манипуляторы в стенках капсулы направляли их обратно ко мне, и иглы ползли как механические змеи, нацеливаясь на вены.

– Да вы издеваетесь! – заорал я, отбиваясь от игл как от назойливых комаров. – Это же не фильм ужасов про злых роботов-убийц!

Хотя, судя по происходящему именно он.

Одна игла ухитрилась ткнуть меня в предплечье. Я схватил трубку и отчаянно завязал ее узлом – пусть попробуют теперь что-нибудь влить через этот перекрученный шланг. Вторую просто сломал пополам, благо пластик оказался хрупким. Третья полезла к шее, и я едва успел перехватить ее в сантиметре от кожи.

И тут я заметил движение у входа.

В палату вошла еще одна фигура, и мое сердце на мгновение замерло. Асклепия. Та самая старая модель, в которую так безнадежно и трогательно втюрился наш Папа, не понимая, что флиртует с машиной. И сейчас, к моей радости, в ее движениях было что-то странное. Она двигалась не так плавно и синхронно, как остальные медсестры-андроиды. Ее походка была неуверенной, словно каждый шаг давался ей с трудом. Она остановилась у капсулы Рычкова, замерев как изваяние, и я увидел, что на ее лице отражалась самая настоящая борьба.