Наследие Эвата. Мифы Аталии 4

Огромный мужик, в немного рваной и явно старой форме стража, что ещё была ему и мала в области пуза, тащил от хилого дома большой мешок с какой-то крупой. За ним, спотыкаясь, бежала женщина, цепляясь за него, умоляя. Её окружала тусклая ясная энергия. Наконец, она схватилась за его руку и упала на колени перед ним.

– У нас дети! Пожалуйста! У нас больше ничего нет!

– Сука, – бросив мешок в землю. Тот тут же промок, и можно было видеть, как влага поднималась наверх. Мужик обернулся к женщине, наотмашь ударив её в лицо. Из дома донёсся испуганный детский возглас. Он схватил её за волосы. – Вы, ясные, – выплюнул он, – ещё вырастите…

Ара сделала глубокий вдох, собираясь остановить его. Кирия шагнул в их сторону, но никто не успел ничего сделать.

Тело стража словно распяло, он выгнулся дугой, руки и ноги растопырены. Женщина, повалившись назад, отползла. Её испуганный взгляд нашёл мешок, и, доползя до него, она подхватила его с влаги, чтобы спасти то, что осталось. Её трясло, когда она в ужасе смотрела на распятого стража.

Раздался хруст. Мужчина, чьё лицо было натянуто и перекошено, глаза выпучены, рот открыт, но крика не было, с трудом обернул голову, его пальцы один за другим загибались в внешнюю сторону, ломаясь.

– Ара? – Кирия обернулся к ведьме. Та удивлённо посмотрела на стража, качнула головой.

– Это не я… никто не способен… – девушка замолчала, ведь её растерянные глаза проходили от одного растерянного лица к другому, пока не остановились на принце Аталии. Литиан Тарух стоял в стороне, вокруг него сгустилась чёрная энергия. Глаза смотрели прямо на жертву, потемнели.

Это была ведьминская магия, без сомнения, но Ара прежде с такой не встречалась.

– Кирия, разберись со стражем, а я поговорю со “светлой надеждой” Аталии, – её глубокий голос пронёсся над ними, и она направилась к Литиану, не сводя с него взгляда.

Духи двигались хаотично, предупреждая Ару не связываться с его магией.

– Ваше Высочество, – пронёсся голос, но столкнулся с мощной защитой, не проходя внутрь. Он не принимал её голоса. – Такая магия без круга разрушит вас. Отпустите его.

Литиан, однако, не видел её, казалось, даже не слышал. Древняя магия охватила его сознание, и было видно, что он упивался ею. Как будто решил плюнуть на всё, не держать больше маску и просто отдаться тому, что мог.

– Не дотрагивайся до стража, – тихо произнесла Ара, и её голос ушёл к Кирии. Члены её ковена разошлись кругом.

Ей нужно было остановить принца. Он потерял надежду, но если слухи дойдут до остальных, что он опасен, его убьют. Ара сделала глубокий вдох, решив использовать магию, которую сама лично считала низкой:

– Литиан, – произнесла она в попытке подчинить его сознание. И не получила ответа, никакой реакции. Только тогда Ара осознала, что Литиан был посвященным ведьмаком мощного круга, а его энергия некроманта была обманчива. Его настоящего имени она не знала и не могла никак подчинить. – Послушайте меня. Без ведьминского круга магия такой мощи…

Литиан прервал зрительный контакт с жертвой, глубоко и раздражённо вздохнув, прошёлся взглядом по ведьме.

– Прошу, уберегите меня от наставлений, уж о ведьминской магии я знаю достаточно, – произнёс Литиан. По его взгляду – насмешливому, высокомерному – было понятно, что он не собирался убивать стража, лишь желал причинить ему боль.

Ведьмак, прошедший инициацию, со скрытым именем. Даже у них в клане не всем давали вторые имена – только тем, кто имел достаточный уровень магии. Ведьмак у власти? Ара не была уверена, что это такая хорошая идея.

***

Дверь небольшого домика болталась на выбитых петлях Дара обернулась к Акиму, убедиться, что он был рядом. Мокша на её плечах вытянул голову и, почувствовав неприятный запах спирта и крови, спрятал мордочку у неё в шее.

Откуда-то изнутри доносился плач и хрип.

– Зося? – неуверенно произнесла Дарка, проходя внутрь. – Акари?

Они прошли в небольшую прихожую, затоптанную грязевыми следами, поломанная мебель. На полу виднелись застывшие капли крови. Но самое страшное – это боль, весь дом был пропитан болью. Дарка сглотнула, посмотрела на брата, он смотрел на оборванные шторы.

Из коридора вышла хрупкая девушка, её глаза были опухшие, и она дрожала.

– Дарка?.. – она приложила руки к лицу и громко заплакала, сгибаясь пополам.

– Что случилось? – голос Сонах дрогнул, она сделала несколько шагов, обнимая свою подругу. Её сердце сжималось от испуга и от жалости. Отчего-то Дара боялась знать причину, по которой её единственная ясная подруга так горько плакала.

За её спиной она видела открытую дверь, откуда доносились стоны. Аким обошёл их, проходя в комнату, спрыгнув с плеч Дарки, Мокша последовал за ним. Не пробыл там и минуты, как выскочил назад и отпрыгнул к входной двери, следом вышел и брат.

– Дарка, быстрее! Их отец… в плохом состоянии.

Дарка растерянно кивнула, дотронулась до лица подруги, чуть отстраняясь.

– Мне жаль, что я так поздно пришла, – прошептала она.

Сделала шаг в сторону комнаты, ноги наливались тяжестью, она почти не могла идти. Ей было так страшно. Она могла ощущать запах крови уже оттуда, слышать стоны. И ужаснее всего была боль. Дарка всегда чувствовать боль других, но это было слабым покалыванием. Здесь же весь дом был пропитан ею. И одно дело видеть раны некромантов, другое среди мирного населения.

Сглотнув, Дарка вошла в комнату. На небольшой твёрдой кровати лежал мужчина. Его лицо было худощавым, давно седые волосы бережно убраны назад, глаза закатывались. Рядом сидела женщина и протирала его лицо, шею, руки мокрой тряпкой. Всё его тело было в синяках, казалось, его кто-то долго избивал. Но основные раны были не там.

– Я… – Дарка сглотнула, с ужасом смотря на ноги. И она впервые в жизни хотела убежать. Мокша… Обернулась, чтобы найти поддержку, но её маленький трус остался в коридоре и не пошёл за ней. – Л-лека-рь… – с трудом выговорила девушка.

Аким остался стоять в проеме. Зося подошла к матери и брату, обнимая их, говоря кто такая Дарка. И ясная протянула дрожащую руку, с трудом находя в себе силы откинула в сторону одеяло.

Всхлипнув, Зося отвернула голову. Аким сделал шаг вперед, закрывая глаза Дарки, обнимая её со спины. Девушка облокотилась назад, положив руки поверх его, делая глубокий вдох. На кровати под ногами чернела кровь, ноги были раздроблены почти до основания. Видимо, его били чем-то очень твёрдым. Дарка надавила на руки брата, убирая их.

– Я не думаю, что ты можешь здесь помочь, Дарка, – прошептал Аким, опускаясь на колени перед ней, сжимая её руку, заставляя смотреть на себя.

Дара знала это.

Зося зарыдала в голос, и мать, прижимая её к себе, тихо успокаивала.

– Аким, – произнесла Дарка, выпрямляясь. Не время было бояться. Подавив ком внутри, – приведи сюда капитана Кирию. Пусть он возьмёт меч, накалит его и обработает. А вы, – она обернулась к семье Зоси, смотрела на них невидящим взглядом. Сердце отбивало удары. – покиньте комнату. Вы мне мешаете, – произнесла она одними губами.

Сжав плечо девушки горячей ладонью, Аким покинул дом.

Следом ушли Зося и её родные – безмолвные, не способные сказать ни слова. Дарка посмотрела на бледное лицо мужчины – он был настолько болен, что даже ясной энергии в нём больше не виднелось. Подхватив его ладонь, она сжала её и начала напевать мелодию, успокаивая себя, чуть раскачиваясь, медленно обволакивая его ясной энергией, залечивая то, что могла, снимая боль.

Мысль, что кто-то бил его вновь и вновь, приходила в голову. Дарка видела достаточно ран, чтобы знать, какие из них были нанесены животным, какие нежитью, а какие… людским безумием.

– Ясная, уж не решила ли ты, что я буду выполнять обязанности меди… ох ты ж, с… – Кирия с трудом подавил отборные комментарии, когда увидел картину перед собой. – Что тебе нужно?

– Вы взяли меч? – безэмоционально спросила Дарка. Она не видела его, смотрела перед собой, вспоминая отца и его объятия. Только там было безопасно, и если она позволит себе хоть раз вернуться в место, где была, то не сможет спасти этого мужчину.

– Да, – коротко проговорил Кирия.

Он обработал меч насколько смог.

– Хочешь покинуть комнату?

Дарка не реагировала, она продолжала держать за руку мужчину, снимая с него боль, обволакивая его ясной энергией, мысленно взывая к матери, чтобы она помогла справиться. И она была рядом. Дарка чувствовала её руку на своём плече. Она не видела, как Кирия замахнулся, она видела лишь движение тени и почувствовала, как дернулась рука человека, которую сжимала. Она тут же усилила своё сияние.

Её пошатывало, когда она вышла из дома, лицо было бледным, и девушка смотрела перед собой, стараясь не думать, как он получил эти раны, но в воспоминаниях всплывали дубинки, что держали стражи рядом с ясными во время сражений, а остальное дорисовала фантазия.

Кирия шёл позади, не сильно вмешиваясь в её мысли, но его присутствие немного успокаивало.

Ведьмы тем временем устроили свой собственный навес, как пункт помощи, достали большой чан с едой, разожгли огонь. Другие раздавали одеяла.

Маленький предатель был на плечах у Акима, время от времени прыгал к Аре и смотрел, что она делает.

А Литиана окружили ясные дети – тот стоял и смотрел на них с небольшим ужасом, явно не зная, что с ними делать. Они один за другим подходили и дотрагивались до него, после чего, хихикая, убегали. Среди них Дарка рассмотрела сына Енисея, видимо, он и рассказал им о принце.

Девушка сделала к ним шаг, когда услышала зов, и остановилась, неуверенно замерев.

– В чём дело?

– Вы слышали это? – сглотнув, спросила Дарка, обернувшись к Кирие. Тот прислушался, огляделся по сторонам, положил руку на меч, видимо решив, что она говорила об опасности. Но нет, ничего. Качнул головой. – Кто-то зовёт меня…

– Игнорируй, – отрезал Кирия.

Дарка сделала шаг в сторону, замирая и прислушиваясь. Голос наполнял её теплом и светом, успокаивая, помогая пережить те чувства боли за отца Зоси, что сковывали её тело.

– Не могу, – прошептала девушка. Она сделала ещё шаг и ещё, казалось, кто-то вёл её прямо за руку вперёд. – Мне надо идти! Там безопасно! – крикнула она, обернувшись к Кирии.

Девушка лишь услышала, как за её спиной кто-то раздражённо цокнул и направился за ней. Она ускорила шаг, проходя мимо домов, пока не вышла к маленькой площади, где возвышалось небольшое здание, облачённое сиянием. Вокруг него сидели люди, горевали, что-то говорили. Дарка не смотрела по сторонам, она направилась вперёд, затаив дыхание. Кирия уже за ней не последовал.

Голос звал её внутрь, вёл тёплой рукой в объятия матери. Да, именно так Дарка чувствовала, что вот-вот окажется в объятиях матери. Она вошла через большие двери, оказываясь в просторном зале. Сбоку шла деревянная лестница, поднимаясь наверх, но она прошла вглубь зала. Взгляд проскользнул по картинам и поднялся к потолку, где был закреплён большой треугольник – он светился. Почувствовав тепло, девушка достала свой медальон, который сделал для неё Мяун. Он вторил свету вибрировал в руке и словно наливался теплом.

«Приветствую тебя, дитя Исиды».

Глава 7. Планы

– Ну отодвинем мы их, что дальше? Сегодня, завтра! Они восстанут вновь! Каков твой план, Учур? – раздражённо спрашивал капитан пятнадцатого отряда, обращаясь к Мяуну.

Они собрались на подготовительной полосе у щитовой линии. Там поставили большой, плохо сложенный из неотёсанных брёвен стол, вокруг которого собрались все капитаны и высшие офицеры. Остальные члены отрядов стояли у железных пластов, что ограждали их безопасную зону от той, где каждую ночь восставала нежить. Негромко гудели.

Мяун сидел на складном стуле, опираясь лбом о край стола. Его глаза слипались. Последние дни он спал максимум по три часа, изучая обряд, а в этот день для планировки его подняли и того раньше. Организм сопротивлялся, и мозг работал через призму дымки, сквозь которую слова других не доходили.

– Прах отодвинем к линии, – зевнув, ответил Учур, не поднимая головы.

Капитан Соктахан раздражённо цокнул:

– Прах… часть его останется, – он ударил рукой по столу, – и всё! Они зайдут нам со спины!

– Подожди, Донн, – Мяун только собрался что-то сказать, приподнял голову, но капитан седьмого отряда шагнул вперёд. – Думаю, мне стоит ответить за Учура.

Ох, пожалуйста, – мысленно выдохнул Мяун, опуская голову обратно. Занозы от брёвен впивались в кожу, но ему было всё равно.

Седьмой капитан обвёл взглядом остальных и чуть склонил голову с вежливой полуулыбкой.

– Многие знают, что в Исе я участвовал в исследованиях по поднятию нежити. Наши лаборатории прикрыли несколько лет назад. До того как мы пришли к нужному результату.

Он обернулся. Нашёл взглядом Тамаса, и, всё так же мягко улыбаясь, глянул не скрывая укора.

– Уверен, кое-кто помнит это не хуже меня.

– Пфха… ну вы же тогда, если память не врёт, притащили неживых прямиком в центр Академа, – протянул Тамас, лениво почесывая подбородок, – кому ж ты думаешь выговор сделали?

Он взглянул на Мота, добродушно прищурившись:

– Кажется, Акрна с тех пор и поседела. Лаборатории ведь чуть не прикрыли все до единой. Из-за вас всё.

Седьмой капитан обернулся к остальным, покопался в кармане и с лёгкой улыбкой извлёк платок с вышивкой, потускневшей от грязи и дымки тлена.

– Здесь мой отряд продолжил наши исследования, – сказал он. – В этих условиях и простора больше.

Он сделал короткую паузу, неторопливо потянулся к кружке с кофе. Она у него была железная, нагрелась быстро, и он, словно играя, обернул платком, покрытым тленом, ручку, подхватил её и сделал осторожный глоток, дуя на край. Только после этого расстелил платок на столе.

– Вот.

Мяун приподнял голову, положил подбородок на стол, устремив взгляд на платок. Тот был в прахе, с запахом смрада. Фу. Он его ещё и ко рту подносил. Капитана седьмого отряда он не знал даже по слухам и тут понял, что знать не хотел.

– Эта вещь принадлежит одному из неживых, которых мой отряд держит… ну, скажем так, в учебных целях, – протянул капитан. Он постучал пальцем по ткани. – И я вполне уверен, что именно это та самая нить, связывающая его с нашим миром. Тот лучик света, ради которого он выходит из Инферно. Тот самый… – казалось, капитан подбирал всё более изящный эпитет к своим словам. Мяун приподнял уголок губ.

– Прах можно развеять. Хоть по ветру, хоть в небо. Но ночью, мой друг, – он помахал платком, – поднимется рядом с ним. Он поднёс его к носу, словно держал платок девицы, и чувствовал запах парфюма, прикрыл глаза от наслаждения вдыхая «аромат».

– И ты носишь это в кармане? – чуть скривившись, спросил капитан пятнадцатого отряда. Его выражение лица вторило восприятию ситуации Мяуна.

Капитан Эзоп лукаво прищурился, наслаждаясь их реакцией, и передёрнул плечами, подавшись вперёд.

– … один неживой меня напугать не может, – он выпрямился, протянул платок Учуру. – Понюхай, Учур, как пахнет твой план. Жизнью неживого.

Игра слов ставила в тупик. Мяун себя-то считал безбашенным, но нюхать платок он не собирался. Подхватил его в руки, рассматривая аккуратно вышитый цветок и инициалы А.Л.

– Выборка из десяти. У всех мы нашли вещь, сохранившаяся кость, у одного это был целый глаз, – он хохотнул. – Даже днём он двигался. Хотел его принести, но кое-кто, – он недовольно прищурил взгляд, – его потерял в лагере… Ничего ночью будет легче его найти. Так вот, мы думаем, что если уничтожить эту вещь, то неживой не придёт даже при призыве лича.

Мяун рассматривал платок, прокручивая в руках.

– Есть только одна проблема… ты ж у нас обладаешь магией огня. Давай сожги платок, – он обратился к Мяуну. И тот в момент активировал тату, посылая энергию в руки, чтобы сжечь неприятную вещь. Та даже не задымилась.

– Вещи, что держат неживых в нашем мире, почти невозможно уничтожить.

– И почему, – подал голос капитан пятнадцатого отряда.

– У меня есть идея, но это ближе к философии, – отмахнулся капитан Эзоп, – нам пока не удалось найти способ их уничтожить. Но верю это возможно.

Донн, смотрел на остальных, потом встретился взглядом с Мяуном, опустил взгляд на платок и наконец произнес:

– А как нам эта информация полезна?

Мяун перевёл взгляд к Эзопу, задаваясь тем же вопросом.

– Ну что ж, – протянул капитан, – сегодня у нас всего лишь… чуть более масштабная выборка. А в темноте, знаете ли, нужна нехилая группа наблюдателей, чтобы выявить то самое, – он указал носом на платок в руке Учура, – Ведь эта самая хоть и мала, но всё-таки выделяется в общем прахе.

Он сделал короткую паузу, посмотрел на пятнадцатого капитана:

– То, что пара крупинок останется на нашей территории, вас волновать не должно. Всё, что я сказал, лишь подтверждает: план Мяуна вполне себе удачный. За остальное… – он развёл руками, – я умываю руки.

Тамас поднялся со своего места, и опёрся тяжелой рукой на стол, глянул на Мяуна.

– Учур, иди спи, чтобы к закату был здесь. Толка от тебя нет, остальные принимаемся за работу. – Он отошёл от стола и направился к щитовой линии, продумывая, как далеко им следовало отодвинуть щиты в эту ночь. Всё было экспериментальным. Пади щиты и сражение станет сложнее, без возможности использовать огонь чистильщиков.

Мяун смотрел ему вслед, хмурясь. Тот знал, как работали такие приказы: не участвуй он в самом важном процессе и о нём потом никто не вспомнит. Голова, однако, была тяжёлой, и сил спорить не было. Поднявшись, он отправился спать.

***

Каждый день в одно и то же время по городу разносился звук колоколов. По традиции он должен был звучать на протяжении 30 дней, в память о короле. Но для Рин это было скорее жёсткой насмешкой, напоминанием того, что ей нельзя покидать дом. Морт говорил ей об этом каждый день, ни при каких условиях не выходить из дома. Он не хотел, даже чтобы её видели соседи.

Он даже умудрился сделать ей выговор, что его подружка увидела как у неё зажила нога. Вместо того, чтобы порадоваться что у неё новый дар… ладно, что у их ребенка уже открылся дар. Он ей сделал выговор! Из-за его же… бывшей женщины.

Бум. Бум. Бум.

Рин сжала челюсть, каждый удар в колокол, что звучал через открытое окно, звучал так словно били ей этим колоколом прямо в голову, отзываясь жутким раздражением.

В её жизни время остановилось. Удивительное дело, Рин даже скучала по госпоже Суре, ей казалось, что она и преподавательница не выяснили их отношения до конца. Девушка лежала на полу в зале и смотрела в потолок, где-то в комнате шумел Ярли, грызя что-то. Рин надеялась, что он грыз вещи Морта, ведь тот заслужил. Вставать и проверять ей было лень.

Перевернувшись на бок, её взгляд перешёл к невысокой столешнице, на которой лежали её книги и тетради с записями по менталистике. Она села и подхватила тетрадь, из которой выпал лист. Диаграмма, которую она видела в кабинете Литиана. Столько всего произошло, что Рин позабыла о ней.

Она смотрела на неё, нагнув голову, та по-прежнему казалось знакомой. Но она по-прежнему не могла вспомнить, где её видела.

Бум. Бум. Бум.

– Да все уже поняли, что он умер! – воскликнула Рин, раздражённо опуская лист. Придерживаясь за стол, она поднялась на ноги и с силой захлопнула окно.

Входная дверь щёлкнула, и следом раздался голос Морта:

– Я дома!

Ярли в тот же момент выбежал из комнаты и побежал встречать своего любимца. А Рин сморщила лицо, её взгляд устремился к часам на стене. Время едва перевалило за полдень. Он что же, пришёл проверить, если она дома? Он что же, ей не доверял? Сама идея встала поперёк горла, и она выскочила в коридор, собираясь устроить скандал.

– Смотри, что я тебе принёс, – Морт улыбнулся, слегка склонив голову и протягивая что-то сладкое. В голосе звучала мягкость. Рин этого не слышала, в голове стучало, ярость застилала разум.

– Ты пришёл следить за мной?

Морт чуть приподнял брови, будто обдумывая её вспышку и тон голоса.

– Я смотрю, ты ещё тот параноик, – протянул он с насмешкой. – Я пришёл поесть с тобой.

В его глазах скользнуло лёгкое недоумение. Он покачал головой и, проходя мимо Рин на кухню, аккуратно обошёл её, стараясь не задеть. Та буквально пылала раздражением: сжатая челюсть, нервные движения. Девушка забежала в зал и, громко топая так, что дрожал пол, вошла на кухню, с силой припечатав лист бумаги на стол. Морт даже не посмотрел на него, спокойно готовя им чай.

– Мне надо, чтобы ты сходил в библиотеку и принёс мне книгу, – приказала она. – с любой информацией об этом символе, что найдёшь.

Мужчина подавил раздражение, спокойно ответив:

– Их нельзя выносить.

– Выкради.

Морт с лёгким прищуром скользнул по ней взглядом и качнул головой, неторопливо давая понять, что делать этого не станет.

– Тогда найди книгу и выпиши всю информацию.

Он лишь коротко хохотнул.

– Тогда я пойду сама.

– Тебе нельзя покидать дом.

– Возвращаемся к тому, что это должен сделать ты. Пустой разговор, не правда ли? – раздраженно шипела Рин.

Ей надо поесть, чтобы успокоиться? Или что? Морт слышал, что женщины время от времени сходили с ума, но тут явно был перебор. Он поставил пудинг, что принёс, на стол, достал ложки и проскользнул взглядом по диаграмме онироментальной магии. Насмешливо хмыкнул.

– Что, решила изучить онироменталистику? Милая, тебе эта магия недоступна, как бы ты ни старалась, – произнёс он шутливым тоном, лишь в последний момент прищурив один глаз. Вспомнив, что у неё нет чувства юмора, осторожно глянул на неё. Девушка не выглядела оскорблённой, смотрела на диаграмму, нахмурив брови, потом на него.

– Что? – спросила она, сморщив лицо. – Что это значит?

– Госпожа Сура права, я несправедливо поставил тебе оценку.

Глаз Рин дёрнулся, и Морт поспешил объяснить:

– Онироменталистика – сны, – он подхватил лист из рук девушки. – Смотри, это диаграмма, которая объясняет проникновение в чужое сознание и как оттуда выбраться. Этот символ означает разум, его поле и волны сознания. Чтобы попасть в поле, надо полностью настроиться на волну сознания человека. Обязателен дополнительный элемент, который будет у обоих в этот момент, усиливающий связь. А вот это… – он внимательно рассматривал записи, увлекшись, опустился за стол. Глянул на Рин, она уже спокойно сидела рядом, нагнувшись к нему, внимательно слушая. – Вот здесь уже добавления. Хм… Онироменталистика используется, чтобы выяснить сны-желания другого. Но тут… как интересно… они используют магию, чтобы поработить сознание. гениально…. Кто-то явно в этом разбирается. Где ты это нашла?

Морт поднял глаза к Арине, что затаив дыхание слушала его рассматривая диаграмму.

– У Литиана, это диаграмма советника, что они с Акимом обокрали, – ответила девушка, продолжая рассматривать рисунок, не замечая как застыло выражение лица мужа.

– Повтори, что ты сказала, – медленно произнёс Морт, он положил руку на её щеку, чтобы она посмотрела в его глаза. Девушка подняла удивленный взгляд.

– Мне сразу она показалась знакомой, вот я и попросила Акима выписать… выходит, что я её в учебнике вид…

Морт положил ей руку на рот, продолжая смотреть в её глаза:

– Это диаграмма советника Велеса?

Девушка кивнула, А Морт опустил взгляд. Литиан был прав. Советник действительно ментальный маг…

– Я должен идти, – он легонько стукнул рукой по столу, подхватывая лист. Наклонился и, прежде чем девушка успела что-либо сказать, поцеловал её в губы, потрепал по голове. – Пудинг тебе. Чай… я отключу, ещё не хватало, чтобы ты наш дом спалила. Вернусь поздно.

Едва не споткнувшись об Ярли, Морт подхватил его на руки, сунул Арине и направился к выходу, рассматривая лист. Он всё ещё не мог поверить. Литиан был прав. И даже догадка, что тот был из Джунгура, могла оказаться верной. Ведь именно Джунгур, а точнее их правящая семья, славилась талантом к онироменталистике. В Аталии таких магов, насколько знал Морт, не было.

– Стой, – Рин выскочила в коридор, – это же моё открытие! Я должна рассказать Акиму и Литиану!

Морт остановился в коридоре, подхватил в руки свой плащ и насмешливо глянул на неё.

– Открытие? Действительно. Признать диаграмму, что показана в каждом твоём учебнике по менталистике и всё равно не знать что это… – ироничная насмешка вновь начала раздражать девушку, но он не реагировал. Надел обувь. – Из дома не выходи, – и вышел, закрыв дверь.

А Рин, сжав зубы, хотела что-нибудь кинуть в дверь, но в руках был только Ярли, и тот испуганно пискнул, пришлось его гладить.

***

Департамент находился в нескольких минутах от дома. Морт поднялся на второй этаж, прошёл мимо измождённых, нервных людей. Ведь, несмотря на то, что прямые обязанности департамента закрыли, открыли новые, и работы у всех только прибавилось. Переписывали документы, вели перепись ясных, списки которых должны представить верхней палате уже на этой неделе.