Времена не выбирают

Через несколько лет при слиянии рек Свислочи и Немиги вырос город-крепость. В нём было пять кварталов. Детинец был окружён высокой двойной стеной, стоявшей на больших широких валах. Между стенами насыпали камни и землю. Большая башня стерегла въездные ворота. Они были обращены к Свислочи, через которую соорудили мост. Там, на левом берегу реки, стали селиться ремесленники. Торговцы размещались либо в городе, либо за детинцем. Вокруг городских стен вырос посад, где обосновались свободные люди. С полуденной стороны образовалась торговая площадь. Закипела жизнь в новом городе-красавце Менске, названном так в память о его сожжённом собрате.

Всеслав несколько раз посещал строительство и был доволен его ходом. Не раз хвалил Велимира. Единственное, что он посоветовал, так это отвести от Немиги вторую ветку, чтобы она с полуденной стороны впадала в Свислочь.

– Так город будет со всех сторон окружён водой. А значит, недоступен для врагов.

Прошло время, и пожелание князя было выполнено. Два рукава Немиги, обтекая детинец, впадали в Свислочь.

Всеслав, князь полоцкий, скончался в 1101 году в возрасте семидесяти лет. Княжил пятьдесят семь лет. Ещё при жизни он разделил «отчину» между сыновьями на шесть уделов.

Менское княжество получил Глеб Всеславич.

Это стало началом дробления дотоле единого и мощного Полоцкого государства.

Воин

1157—1167 гг.

К середине двенадцатого века Менск, будучи столицей Менского княжества, разрастался и укреплялся. Он стал вторым городом в Полоцкой земле, после самого Полоцка. Являясь одним из центров на пересечении дорог с севера на юг и с запада на восток, Менск всё больше приобретал значение крупного торгового центра. Росло население. Увеличивалось количество ремесленников и торговцев. Купцы осваивали пути в далёкие южные страны.

Полоцкая земля уже давно обособилась от Киева. А теперь и Менское княжество отходило от Полоцка, стараясь играть свою самостоятельную роль на славянских землях.

В начале мая ясным тёплым днём по дороге из Случеска в Менск ехал одинокий всадник. Это был худощавый жилистый человек лет тридцати. Грубоватое обветренное лицо с небольшой бородкой. Карие глаза с прищуром. Одежда простая и добротная, но из иноземного материала. На боку висел внушительный меч.

Удивительно было лишь то, что странник сидел на прекрасном вороном коне, видимо, из восточных стран. Сзади на привязи следовал обычный гнедой с поклажей.

Странник ехал неспешно, беспечно посвистывая и с интересом поглядывая по сторонам. Неширокую лесную дорогу обступали высокие деревья. Тишину нарушало лишь щебетанье птиц.

Он уже подъезжал к Менску, когда впереди раздались звуки труб и показались всадники. Во главе небольшого отряда скакал дородный мужчина с гордой осанкой. Богатое одеяние выдавало в нём знатное происхождение.

Путник отъехал на обочину и остановился, пропуская отряд. Проезжавший мимо знатный всадник косо глянул на него и вдруг задержал свою лошадь.

– Кто таков? – сурово спросил он у странника.

– Воин, – спокойно ответил тот. – Звать меня Радомысл. Родом из Менска. Еду проведать своих родителей.

– Перед тобой князь менский Володарь Глебович. Что не признал?

Путник соскочил с коня и с достоинством поклонился.

– Прости, княже. Когда уезжал, здесь княжил Ростислав Глебович.

– Давно не был в здешних местах? – смягчил голос князь.

– Уж десять годков прошло.

– Откуда едешь?

– Из южных стран. Сопровождал торговых людей до Царьграда. В охране ходил. Одно время служил в войске императора.

– Воевал? – полюбопытствовал князь.

– Приходилось, – с гордостью проговорил Радомысл.

– Знатный конь у тебя. Оттуда?

– Добыча с боя. У сарацина отбил.

– А кто твои родители?

– Отец мой гончар.

– Ну, вот что, воин, – бросил властитель, – отдохнешь у родичей, приходи ко мне. В моей дружине такие люди нужны.

– Спасибо за приглашение, княже.

Отряд продолжил свой путь, видимо, на охоту, а Радомысл двинулся дальше.

Через некоторое время деревья стали пореже, дорога пошла вверх. Лес кончился, и путник остановился на вершине горы. Внизу перед ним лежал Менск. Речка Немига, текущая с захода, перед городом делилась на два рукава. Оба они впадали в Свислочь. Но один огибал город с севера, а второй – с полуденной стороны. Выделялся грозный, потемневший от времени, огромный детинец. Его окружал широкий высокий вал, по которому шла прочная стена в два ряда из дерева. Крепостные ворота выходили к мосту через Свислочь. Над ними возвышалась башня. К югу от детинца виднелось торговище. Вокруг него теснились дома. Ближе к горе располагался окольный город. На противоположном берегу Свислочи виднелся ремесленный посад. Туда и направился путник. Ведь отец его был гончар.

Встреча была радостной. Отец степенно приветствовал сына, для порядку погрозив пальцем. Мать поплакала на груди. Два старших брата по очереди заключили его в объятья. Взвизгнув, прижалась к нему младшая сестра.

С неделю наслаждался домашним покоем Радомысл, а потом начал скучать.

– Не хочешь заняться гончарным делом? – обратился как-то к нему отец.

– Нет, – улыбнулся сын. – Я – воин. А мои братья тебе хорошая подмога.

– Ну, раз так, – вздохнул глава семьи. – Иди своей дорогой.

Однако Радомысл пока не спешил появляться у князя.

Однажды, гуляя по городу, он на торговище столкнулся с женщиной лет двадцати пяти. Что-то знакомое показалось в её облике. И женщина, бросив на него быстрый взгляд васильковых глаз, приостановилась. Она повернулась к нему, и на её миловидном лице появилась улыбка.

– Радомысл?! – воскликнула женщина. – Не узнаёшь меня?

Приглядевшись к ней, мужчина удивился:

– Смиляна!

– Она самая.

– Как же тебя узнать. Когда я уезжал, тебе годков пятнадцать было.

– Было, да сплыло.

– И как ты сейчас живёшь?

Женщина потупила глаза:

– Вдова я.

– Мои соболезнования, – посочувствовал Радомысл.

– Да ладно, – махнула рукой Смиляна. – Уж пять солнцеворотов прошло, как умер. Да и муж он был никакой.

– Что так?

– Старый. Через год помер.

– А почему замуж вышла?

– Родители… К тому же богатый жених.

– Дети?

– Бог не дал.

Так беседуя, шли они до самого дома вдовы, который находился в окольном городе. Расставшись, договорились встретиться. Тем же вечером молодые люди прогуливались вдоль Свислочи. Теперь уже Смиляна проявила живой интерес к жизни Радомысла:

– А ты, где путешествовал всё это время?

– Вначале сопровождал купцов по Днепру. Охранял их. Дошёл до Царьграда. Побывал в войске тамошнего цесаря. Соскучился по дому, вот и вернулся.

Глаза женщины загорелись:

– Расскажешь о местах, где бывал?

– Расскажу, – согласился молодой человек.

Целую неделю он рассказывал по вечерам своей благодарной слушательнице о том, что видел. О других землях и морях, о городах и храмах. О жизни людей в чужих странах, их нравах и обычаях. О войнах, бедствиях и горестях народов. Лишь о своих злоключениях Радомысл говорил скупо и неохотно. Но и она не расспрашивала его, понимая, как трудно иногда человеку вспоминать о трудном прошлом.

Так, встречаясь по вечерам, они потихоньку открывали друг перед другом души. Пока наконец не поняли, что влюбились и что любовь эта взаимная. Теперь уже, не стесняясь, молодой человек оставался у Смиляны до утра. Они начали строить совместные планы. Решили осенью пожениться.

Вот тут-то и вспомнил Радомысл о пожелании князя. Ведь надо как-то обустраиваться на Менской земле. А всё, что он умел – это быть воином.

Радомысл шёл по центральной Замковой улице и с интересом посматривал по сторонам. Ничего не изменилось за десять лет. Мощённая деревом дорога, кое-где подгнившая. По бокам тесно стоят небольшие усадьбы. В некоторых местах скучились избы без дворов. На небольшой площади – княжеские хоромы и деревянная церквушка. Говорили, что раньше, при Глебе Всеславиче, здесь стоял каменный храм. Но то ли мастер был никакой, то ли расчёты неправильные, а после смерти князя церковь развалилась. Остался фундамент, который тоже разломали и покрыли дощатым настилом. Рядом срубили новый, но уже деревянный храм.

Князь воспринял приход Радомысла как должное. Они обговорили жалованье и обязанности обеих сторон. На следующий день было назначено крестное целование верности князю.

На княжем дворе собралась почти вся дружина. После целования был пир. Началась служба Радомысла.

Вначале дружинники косо смотрели на нового товарища. Но тот не обижался. Понимал, что не сразу войдёт в их круг. Присматривался к нему и телохранитель князя – жмудин Ажуолас. Радомысл сразу обратил внимание на этого высокого крепкого воина, одетого в кожаную рубаху. На плече у него висела медвежья шкура. Под его командой находилось ещё десять воинов. Все они постоянно находился при князе. Жили в княжеском доме. Были замкнутыми и неразговорчивыми. Так же, как их старший, ходили в кожаных рубахах со шкурами на плечах, только волчьими. И всегда при мечах.

– Кто они? – поинтересовался Радомысл как-то у одного из новых товарищей.

– Князь наш одно время жил в Жмуди. Оттуда и привёз с собой надёжных людей, – коротко и неохотно сообщил ему дружинник.

По прошествии некоторого времени князь решил оценить воинское мастерство Радомысла.

– Ну что, покажешь свою силу? – спросил он у него.

– Я согласен, княже.

– Выбирай любого моего воина, с которым ты захочешь сразиться.

– Пусть уж лучше кто-нибудь сам выйдет ко мне на бой.

Вышел вперёд самый молодой и нетерпеливый дружинник Здебор.

– Биться без щитов, – постановил князь.

Соперникам дали по деревянному мечу, чтобы не поранили друг друга в горячке схватки.

Молодой дружинник, подбадриваемый товарищами, стал кружить вокруг Радомысла, выбирая момент для удара. Он то выставлял вперёд меч, то поднимал его, но не нападал. Радомысл стоял спокойно, почти не двигаясь, с опущенным оружием. Наконец Здебору надоело кружение, и он бросился на соперника. Но дальше произошло нечто невообразимое. Меч юноши разрезал воздух, а оружие Радомысла больно ткнуло его в бок. Первое мгновение стояла тишина. Здебор оторопело смотрел на меч, который воткнулся в землю. А зрители так и не поняли, как Радомысл смог так быстро уклониться от удара и перейти в нападение. Даже князь был озадачен.

Затем свои силы попробовали ещё несколько дружинников. Но результат был тот же. Радомысл успевал уклониться и наносить разящий удар.

– А устоишь ли ты против двух врагов? – продолжал князь.

– Смогу, – подтвердил новый подчинённый.

На этот раз он действовал быстро и резко. Его соперники успели обменяться с ним лишь несколькими ударами и были поражены.

– А с тремя воинами справишься? – не унимался князь.

Радомысл кивнул головой. К удивлению всех, и этот бой оказался коротким. Когда соперники обступили Радомысла с трёх сторон, тот вдруг резко выбросил вперёд меч и крутанулся вокруг себя. Дружинники отпрянули. И пока они возвращались в прежнее положение, Радомысл уже рубанул но ногам того, кто стоял слева, зашёл сзади и ударил в спину среднего. Оставшийся дружинник не успел поднять меч, как получил удар по руке.

Князь был восхищён.

– Нечего сказать, славный воин. Правда, мои дружинники учились воевать в конном строю, потому к пешему бою не совсем привычны. Хотя и это надо знать. Потому подучишь их в этом деле.

Радомысл склонил голову.

– Как скажешь, княже. Но и в конном бою есть приёмы отменные.

– Ну что ж, и их посмотрим. Позже. А ты будешь хорошо служить, сделаю тебя старшим дружинником.

Радомысл ещё раз поклонился. С той поры он приобрёл уважение у товарищей. Этому способствовало и то, что у него был ровный, незаносчивый характер. К тому же новый дружинник, отлично владевший всеми видами оружия, охотно делился с товарищами секретами боевого мастерства.

Оценил его и Ажуолас. Спустя некоторое время он подошёл к Радомыслу и осведомился:

– Не хотел бы со мной сразиться?

– Нет, – проявил тот осторожность. – Ты сильный воин. И я не хочу проиграть тебе.

Ажуолас улыбнулся, как ребёнок, получивший похвалу, и похлопал дружинника по плечу. Теперь уже все считали Радомысла своим.

Ещё в первые дни, гуляя по княжескому двору, Радомысл обратил внимание на поруб у частокола княжеского двора.

– Для кого темница? – спросил он у пожилого дружинника.

Тот усмехнулся.

– Там сидит Рогволод, бывший полоцкий князь.

– За что ж его так?

– Шесть годов тому назад полочане изгнали Рогволода и отправили в Менск. Просили держать под стражей. А к себе пригласили нашего князя Ростислава Глебовича. Стол в Менске занял его брат Володарь Глебович. Вот и сидит с тех пор Рогволод в порубе.

Радомысл промолчал. Но про себя подумал, что не к добру эти княжеские усобицы.

И как в воду глядел. Во второй половине мая прибыл гонец от полоцкого князя с грамотой. Ростислав сообщал Володарю, что у него побывали послы от киевского князя Юрия Владимировича. Тот требовал освободить Рогволода. В противном случае грозил войной. Послов с небольшим отрядом поставили на постой. А через пару дней полоцкий князь собрал свою дружину для совета. Были приглашены старшины от ремесленников и от купцов, так называемое «малое вече». Советовались долго, но к единому мнению не пришли. Дело вынесли на «большое вече», в котором участвовал весь добрый люд Полоцка. Оно когда-то постановило изгнать Рогволода и держать взаперти в Менске. Теперь вече приняло обратное решение: освободить узника. К тому времени пришло известие о смерти Юрия Владимировича, которого киевляне прозвали Долгоруким за то, что он из Суздаля тянулся к Киеву. Узнав об этом, полочане рассудили, что не стоит пока давать Рогволоду удел и возвращать имущество. Далее Ростислав сообщал, что в Менск едут послы, которые заберут опального князя.

Володарь в свою очередь собрал своих дружинников и объявил им о решении полочан. Кое-кто из бояр попытался возмутиться таким решением, но князь прервал их:

– В Полоцке всё решает вече, а не князь. А может, они правильно сделали. Война с Киевским княжеством ни им, ни нам не нужна. За Киевом Туров. И Святослав Ольгович, князь новгород-северский. Да Черниговское и Смоленское княжества не прочь подмять Менск. Вот и рассудите, стоит ли за Рогволода держаться. Он нам не опасен. Удела у него нет. Ведь Полоцка ему не видать, раз полочане выгнали. Так что пусть едет к тамошним князьям и там толкается. Может, кто что даст. Впрочем, сейчас черниговским и другим князьям будет пока не до него и не до нас. Они за стол киевский спорить будут. А на нашей земле, дай Бог, мир настанет.

Потом он обернулся к воеводе и приказал:

– Вечером разбирайте поруб. Помойте и приведите его в порядок. И пусть глаза к свету понемногу привыкают.

На следующий день прибыли послы из Полоцка и увезли Рогволода.

Но не пришло спокойствие на Полоцкую землю. Ошибся Володарь. Наступили тревожные времена.

Осенью Радомысл со Смиляной сыграли свадьбу. На пиру был и князь с дружиной. Новобрачные поселились в доме невесты. Когда Радомысл намекнул, что надо бы свой дом построить, жена уговорила его остаться в старом.

– Усадьба большая, – рассудила она. – Места много. Поживём здесь пока, а там видно будет.

Через несколько дней после свадьбы к Володарю прибыл гонец из Полоцка. Ростислав Глебович извещал, что новый киевский князь Изяслав Давидович идет на Туров и предлагает ему участвовать в походе. Сам Ростислав не пойдёт, но отряд полоцкий к Турову отправит. Он спрашивал брата, будет ли тот участвовать в деле?

– Я тоже в эту драку влезать не собираюсь, – мрачно заметил Володарь. – Но не ссориться же мне с киевским князем? Коль найдутся охотники, держать не буду.

Радомысл отказался ехать. Но часть дружинников, в основном из молодых, решили попытать счастья.

Вернулись они ни с чем. Полоцкий отряд прибыл к месту, когда Туровская и Пинская земля были опустошены. Войско Изяслава простояло перед Туровом десять недель, но город не взяло. Начался падеж лошадей. Неудачный оказался поход.

Полочане из злости, что им ничего не досталось, сожгли пустые села вокруг Турова. Селяне ещё до них сбежали в лес со своим имуществом. Полоцкий отряд вернулся домой недовольный Ростиславом. Начались разногласия между горожанами и князем.

В следующем году Рогволод, лишённый удела и имущества, после блуждания по русским землям прибыл к черниговскому князю Святославу Ольговичу. Тот его приютил, но идти добывать ему Полоцк отказался. Не найдя у Святослава поддержки, Рогволод весной 1158 года отправился искать себе волость. Черниговский князь, желая сохранить хорошие отношения с князем-изгоем, дал ему полк. Рогволод вошёл в Полоцкую землю и остановился неподалёку от Друцка.

В Менске прошёл слух, что Рогволод тайно сносится с Друцком, считая его своим удельным городом. И вроде бы дручане возрадовались ему и попросили княжить у них. Это известие вызвало беспокойство у Володаря. Ведь друцким князем был Глеб Ростиславич, сын его брата, полоцкого князя Ростислава.

Вскоре весть подтвердилась. Триста дручан встретили Рогволода на лодках. C большим почётом он был принят в городе и занял стол в Друцке. А прежнего князя жители выгнали, разграбили его имущество и дружины. Глебу пришлось отправиться к отцу в Полоцк. Разозлённый Ростислав решил отомстить Рогволоду и идти на Друцк. Но ему нужна была поддержка вече. Без неё войска не собрать.

А тем временем в Полоцке становилось тревожно. Среди полочан росло недовольство княжением Ростислава. Всё больше становилось людей, которые требовали вернуть им Рогволода. Ростислав заметил волнение в городе, но едва смог успокоить полочан, одарив самых опасных из них. Затем, приведя горожан к целованию креста на верность князю, получил дозволение и средства на поход. После чего стал готовить войско. За помощью он также обратился к Володарю и младшему брату Всеволоду, который княжил в Изяславле.

Володарь откликнулся тут же и стал готовить свою дружину. Он вызвал Радомысла и объявил ему:

– Назначаю тебя старшим дружинником. Подбери-ка с десяток надёжных людей. В бою вы все будете при мне, как Ажуолас.

– Спасибо, княже, – склонил голову воин. – Доверие твоё оправдаю.

Смиляна с тревогой следила за сборами мужа. Радомысл с улыбкой успокаивал её:

– Ничего со мной не случится. Думаю, дело недолгое. Наши люди воевать не особенно охочи. Постоят друг против друга да и разойдутся.

– Всё равно, беспокоюсь, – говорила жена, прижимаясь к нему. – Вдруг, какая стрела залетит, или ещё что…

– Уж в каких переделках я бывал и то выжил. И здесь ничего не случится.

– Всё равно будь осторожен, – попросила Смиляна.

– Буду, – пообещал Радомысл.

Он не стал объяснять ей то, что знал каждый воин: в бою про осторожность забываешь.

А Смиляна решила пока не говорить ему о том, что забеременела. Чтобы муж был спокоен.

Когда дружина Володаря прибыла к Друцку, там уже находились полочане. Ростислав обнял своего брата и поблагодарил:

– Спасибо, что прибыл по моему зову. Жду Всеволода, нашего младшего.

– Как думаешь брать город? – осведомился Володарь.

– Пока не знаю, – признался Ростислав. – Город укреплён хорошо. – Рогволод с людьми заперся. В открытый бой выходить не собирается.

Вскоре прибыл Всеволод, который был раньше в хороших отношениях с Рогволодом. Он предложил братьям не воевать, а решить дело миром.

Ростислав вспылил и приказал готовить приступ. Несколько дней пешие полочане шли на стены, но безуспешно. Рогволод умело руководил обороной, а дручане хорошо защищались.

Радомысл со своими конными дружинниками не ходил на приступы. Наблюдая со стороны за происходящим, он видел, как неохотно люди вступают в схватку. Не было в них боевого запала.

– Так мы дело не выиграем, – заявил он Володарю.

– Да, – согласился тот. – Но не бросать же мне на стены своих дружинников!

С обеих сторон росли потери. Наконец и Ростислав отказался от приступов, видя их безуспешность. Перешли к осаде.

Шли дни, но осада ничего не давала. Осаждённые стояли на своём. В то же время в войске Ростислава росла смута. Полочане без охоты шли на эту войну. Начались разлад и брожение. Обеспокоенный Ростислав собрал братьев и воевод на совет.

– Плохи дела, – сообщил он, стараясь не глядеть на младшего брата. – В Полоцке народ бунтует. Да и здесь мои люди того и гляди откажутся подчиняться. Что посоветуете, други?

Решение было единым: надо договариваться. Послали гонца в Друцк. Рогволод согласился на встречу. Князья сошлись недалеко от городских ворот. Рогволода сопровождала солидная охрана.

– Ты что боишься меня? – спросил Ростислав.

– Опасаюсь, – усмехнулся Рогволод. Он считал себя победителем.

Говорили недолго. Ростислав пошёл на уступки. Не смог победить, решил откупиться. Он согласился оставить Друцк Рогволоду. Даже отдал несколько городков, лишь бы соперник не стал домогаться полоцкого стола. Целовали крест в верности друг к другу. На том и разошлись.

Ростислав увёл своё войско в Полоцк. Володарь отправился с дружиной в Менск, а Всеволод вернулся в Изяславль.

И хотя мир был скреплён крестным целованием, он оказался недолгим.

Не успел Ростислав вернуться в Полоцк, как против него полочане стали плести новый заговор.

– Что это за князь такой, – говорили одни. – Возвратился ни с чем да ещё отдал часть полоцкой земли.

– Надо Рогволода на полоцкий стол ставить, – заявляли другие. – Городки свои вернём. Да и Друцк под нами будет.

Число сторонников бывшего князя росло. И вот, полочане, забыв о крестном целовании, тайно отправили послов в Друцк. Просили Рогволода забыть о причинённых ему обидах и снова приехать княжить в Полоцк, обещая выдать ему Ростислава.

– Глебовичи во всём виноваты, княже, – каялись полоцкие послы. – Это Ростислав подговорил нас скинуть тебя. А сам, став княжить в Полоцке, больше на Менск смотрел. Ты же вновь займёшь стол деда своего и отца. Посему полочане просили тебя крест целовать, что не будешь им мстить за прошлые обиды.

Рогволод согласился на их условия и целовал крест, что не держит зла.

Получив его согласие, полочане задумали вероломно захватить Ростислава. Но тот был осторожен и жил не в городе, а в княжеском загородном доме за Двиной на реке Бельчица. Тогда горожане пригласили Ростислава на братчину, которая обычно устраивалась в храмовый праздник либо всем городом, либо приходом. Но у князя были и сторонники, которые поспешили предупредить его. Поэтому он, идя на пир, одел броню под платье и взял с собой большую охрану. И полочане не решились напасть на него. Но от замысла своего не отказались. На следующее утро они вновь позвали его в город. Мол, имеют к нему какое-то дело.

– Вчера я был у вас, – удивился князь. – Что вы тогда не сказали мне, в чём ваша нужда?

– Да не думали мы, что на пиру пристойно говорить об этом, – объяснили посланцы.

Несмотря на тревожное чувство, Ростислав сел на коня и поехал в город. Однако на полпути ему повстречался один из младших дружинников.

– Постой, княже, – запыхавшись, проговорил он. – В городе измена. Вече бурлит, требует схватить тебя. Чернь уже бросилась во дворы старших дружинников. Начала их грабить и избивать попадавших им под руку твоих слуг, тиунов и мытников. Я тайно сбежал, чтобы предупредить тебя, княже.

Услышав это, Ростислав воротился в Бельчицу и собрал остаток дружины. Понимая, что назад дороги нет, он отправился к своему брату в Менск. И в бессильной злобе начал грабить по пути полоцкие села, забирая скот и челядь.

А полочане послали за Рогволодом в Друцк. Восьмого июля они с большим почётом приняли его в Полоцке и провозгласили своим князем. Во второй раз.

Прибыв в Менск, Ростислав несколько дней, угрюмый и злой, не находил себе места. А потом начал рассказывать брату, что произошло. Володарь молча слушал, а когда Ростислав закончил, спросил:

– Что дальше собираешься делать?

Вопрос этот он задал неспроста. Раз старший брат вернулся на своё прежнее место княжения, значит, ему надо уступить Менск. А самому искать новый удел. Однако Ростислав положив ему руку на плечо, успокоил:

– Продолжай княжить, брат. Я приболел немного. Поживу пока в моём загородном доме. Кстати, как он?

– Как и прежде.

– Ну, вот и хорошо. А сына пока оставлю с тобой. Пусть поучиться.

– Спасибо тебе, брат.

– Нам сейчас надо держаться вместе. Рогволод так дело не оставит. Думаю, пойдёт на Менск. Укрепляй город. Готовь людей.

Глаза Володаря загорелись.

– Менск всегда был вотчиной Глебовичей, – резко выпалил он, стукнув кулаком по коленке.

– Вот именно, – поддержал его Ростислав. И, спохватившись, добавил: – Людей, что я привёл, распредели по нашим сёлам. Дай им скот пусть на нас работают. Глеб, сын мой, тебе поможет.