Полная версия
Homo: recycled
Евгения Панкова
Homo: recycled
Хочешь быть счастливым? Быть как все? Быть лучшим? Просто выполняй программу. Не задавай вопросов. И помни: твой рейтинг – это ты.
Посвящается Марку.
Глава 1
Он медленно брел с Джимом по улице, стараясь придать им двоим естественный вид. Улицы были почти пусты, только слабое жужжание роботов-уборщиков нарушало тишину, и редкие прохожие не обращали внимание, ни на них, ни на друг друга.
Голова Джима коснулась его плеча и он обратил внимание, что его куртка, добротная винтажная кожаная куртка расстегнулась почти по пояс. Нет, так дело не пойдет. Дойдя до стены ближайшего здания, он стал застегивать непослушными руками пуговицы. Где он ее взял? Такие уже давно не производят, официально их не купить. Может все не так уж и чисто в репутации идеального гражданина, коим так хочет быть Джим?
– У вас все в порядке?
Голос возник из ниоткуда и был мягким и участливым. Тем не менее, он замер, словно получил пощечину. Повернувшись, увидел низкого роста мужчину лет 60 в очках, в длинном шерстяном пальто, с красивой сединой и тростью. Такие, как он, еще застали прежние времена, которые сегодня назывались «Дорейтинговыми». Такие, как он, еще ходили друг к другу в гости не для получения очков, а просто так. Такие, как он, еще беспокоились о других. Так, спокойно, он думал об этом. Этот слепой старпёр просто хочет поболтать. Сейчас ты улыбнешься и уверенно скажешь…
– Ээ, здравствуйте, да, дело в том, что… Улыбка получилась скорее нервной, чем уверенной.
– Ааа, ваш друг перебрал? Ох уж эти праздники с бесплатным алкоголем, уже третьего пьянчугу встречаю сегодня!
– Да, это точно, а этот эко-марафон совсем его добил. Я пробовал позвонить роботу-помощнику, но он не отвечает.
Улыбайся, не ерзай, смотри прямо на него, моргай медленно… Что же он стоит? Три, пять секунд молчания. Наконец мужчина, который казался ему теперь совсем стариком, добродушно сказал:
– Ну тогда желаю вам спокойно добраться домой! Вы хороший друг, думаю этот поступок потянет на 150 очков, хаха.
Мужчина медленно повернулся и аккуратно пошел по обочине, звук его шагов почти сразу пропал, и лишь удаляющийся стук трости был слышен еще несколько минут.
– Ну что, Джимми бой, пойдем дальше? Осталось совсем немного, наш переулок совсем рядом…
Со стороны Джима послышалось что-то невнятное. Или это просто шум улиц? Задумавшись, он споткнулся и едва успел снова придать им двоим вертикальное положение.
– Ну сколько можно? Вечно ты так…Вставай, друг, а то рейтинг упадет!
Господи, какая тупая шутка. Тем не менее, он улыбнулся. Давай же, осталось меньше десяти метров и они будут у цели. Все закончится, все будет хорошо. Он должен был это сделать. Джим слишком много знал. Слишком много говорил. А в их мире это было смертным приговором для них обоих.
Они зашли в темный, почти не освещенный переулок, типичная постройка Администрации, которой нужно место для городских целей. Майкл знал, что в местах переработки камеры слежения давно сломаны, а администрации было плевать на их починку – нечего было наблюдать, кроме крыс и старого хлама. В том, по котором двигались они, стояли по бокам два длинных ряда контейнеров для мусора. Пластик, стекло, текстиль, полимеры, микросхемы… Не то, все не то! Как же проще было 100 лет назад, когда не приходилось так щепетильно думать о том, куда же девать отходы своей жизни! Этим, кажется, занимались специальные люди, а обывателю, вроде него, даже в голову не могло прийти тратить на сортировку каждого пакета по 15 минут. Но эти очки рейтинга, которые ты получал почти даром…
Наконец-то и нужный контейнер. Открыть крышку, выбрать программу. Мерный гул лопастей робота-измельчителя нарастал, а с ним и его волнение. Все ли он верно рассчитал? Может ли в принципе такое решение быть…верным? Он повернулся к Джиму. Что это, моргнул? Нет, всего лишь ветер пошевелил волосы. Все это иллюзия, обман, как и вся его жизнь. Тело безвольно упало в контейнер. На долю секунды ему показалось, что тело в последнем судорожном вздохе выкрикнуло его имя. Это, конечно, была всего лишь пена, выходящая из легких под лезвиями, но сердце его на мгновение остановилось. Прожорливый механизм иссекал тело, рвал мышцы, хрустел костями. Эти звуки, этот запах, этот невыносимый вид, от которого он не мог оторвать глаз.
Противный писк вырвал его из охваченного ужаса и он машинально нажал кнопку прослушивания уведомлений. Автоматический голос радостно сообщил:
«Поздравляем, user 46727! Вы заработали 50 очков за утилизацию биоотходов!»
– Да пошла ты к черту.
И, закрыв крышку, контейнера с надписью «Органика», добавил:
– Прощай, друг.
Глава 2
20 лет назад.
– Дети, по местам, звонок уже давно был!
Мистер Майер постучал линейкой по столу повторно, но и на этот раз его никто не послушал. Да и кто может ожидать дисциплины от десятилеток? Их энергия, подпитываемая батончиками и газировкой просто не давала им возможности успокаиваться по команде. Но сегодня это его не раздражало, ведь сегодня он даст им особенное задание, которое всколыхнет второе неизменное качество детей, помимо неудержимости – конкуренция, желание быть лучшим. Когда почти все уселись на места, он прошелся по рядам и выдал каждому ученику по небольшому браслету.
– Профессор, что это? Не знала, что вы любите аксессуары, мы что, готовимся к показу мод?
– О, Кейт, это отличный вопрос. Ребята, надевайте браслеты и слушайте меня внимательно. У меня для вас особенное задание.
Ученики одевали браслеты, кто-то без колебаний, кто-то подозрительно, некоторые нерешительно вертели их в руках. Когда большинство все-таки надело их, он продолжил:
– Итак, у вас на руках не просто браслеты. С сегодняшнего дня и до конца недели они будут отслеживать все, что вы делаете.
– Как, вообще все?
– У меня уже есть фитнес-трекер, зачем мне еще один? – А если я пойду в туалет, он тоже будет за мной следить?
Гул нарастал, кто-то попытался снять браслет, но на этот случай была предусмотрена крепкая фиксация. Один ученик вскрикнул:
– Ай, он не снимается, больно!
Надо было их успокоить, поэтому он продолжил.
– Друзья, спокойно, не пытайтесь их снять. Это специальные браслеты, они не отслеживают то, что уже есть в обычных трекерах, они отслеживают кое-что необыкновенное. Ваши родители уже подписали согласие на участие в этом важном эксперименте. Гордитесь – ваша школа первая!
С этими словами он включил монитор. На кране отобразился список всех учеников и номер их браслета. В конце каждой строчки была цифра 0. Все смотрели на экран не отрываясь. Отлично, теперь, когда внимание захвачено, пора перейти к сути.
– Вы все уже слышали новости о проекте «POINT 2.0». У всех нас дома уже есть роботы, которые облегчают нам жизнь. Ну или (и он оглядел мельком класс)… почти у всех. И теперь, когда вся эта мишура бытового ухода остается позади, вам, как людям, которые унаследуют эту планету, надо учиться, что значит – быть человеком. Как думаете, что это значит? Кто что думает?
Дети молчали. Робкая рука поднялась с первой парты.
– Да, Софи?
– Быть человеком – значит, быть частью общества, быть полезным… – Отлично, Софи! Именно этим мы и будем заниматься эту неделю. Каждое ваше действие, которое браслет распознает как полезное лично вам и обществу, будет давать вам очки, которое вы сразу увидите вот здесь – Он указал на экран. – В конце недели мы подведем итоги. А тот, кто наберет больше всего очков, получит… Путевку в лагерь «Роботех Juniior»!
Класс взорвался визгом, теперь уже радостным. Глаза учеников заблестели азартом. «Роботех Corp» был самым желанным местом работы во всей стране, а их подразделение для детей, лагерь «Роботех Juniior» – площадкой для весьма ограниченного списка людей, большую часть которых составляли дети работающих в корпорации. Попасть туда значило первым попробовать и потрогать все новинки, которые не попадут в магазин еще пару месяцев. Об этом мечтал каждый первый ребенок в их школе.
– Профессор, а как нам понять, какое дело – полезное? Что принесет больше всего очков?
Голоса мгновенно стихли, все навострили уши.
– Молодец, Джим, не теряешь время. Буду честен с тобой, я не знаю точного ответа, ведь технологию разрабатывал не я. Вам всем (и он обвел рукой класс) придется пробовать, искать разные варианты. Вы ограничены только вашей фантазией, но с этим у вас проблем нет.
Прозвенел звонок, все стали торопливо собираться. Майер почти физически ощущал, как в каждом из детей копошатся мысли, идеи для получения очков. Сейчас у них перед глазами стояла лишь путевка в лагерь. Дойдет ли до них в итоге, что рейтинг – это не главное? Что это лишь способ, тропинка на пути к становлению ответственной, осознанной личности, стремящейся делать добро? Ему оставалось только ждать. Игра началась.
Глава 3
Теплый весенний дождь закончился и солнце снова показало, кто тут главный. Майкл почти вприпрыжку шел по обочине. Уголки губ сами собой ползли вверх. Он поймал себя на том, что чуть не насвистывает что-то себе под нос. Тем не менее, он постоянно одергивал себя, принуждая внимательно смотреть под ноги. Очень не хотелось бы прийти в школу в грязных мокрых брюках, ведь даже за неопрятный вид браслет снимал баллы. Надо взять себя в руки и быть начеку. Пришлось идти по самой кромке тротуара, лавируя между лужами.
Последние пару дней его одноклассники не проявляли агрессию явно – быстро стало ясно, что за открытый конфликт наказание баллами получали все участники, независимо от правоты. На место привычных драк, тычков в грудь и порванных брюк пришла пассивная агрессия всех сортов и мастей. Большая часть друзей, с которыми он ходил играть в волейбол, готовил школьные проекты, теперь не гнушались ничем – подтрунивали над его прикусом, просили попользоваться его вещами, а потом «случайно» забывали отдавать, откровенно врали ему. Все то, что еще неделю назад приносило их компании радость, но перестало приносить баллы, отправилось на свалку воспоминаний.
Тем не менее, Майкл был очень доволен собой. Ему было не привыкать держать себя в руках, не показывая недовольства и не проявляя враждебность. С того момента, как в нем проснулось сознание, он видел, как это подавление эмоций происходит в его семье. Его отец, бывший работник «Роботех Corp» был тихо уволен полтора года назад. Все то время, что он посвятил корпорации, его идеи были непопулярны, а от своих коллег он не получал ничего, кроме насмешек, сменяющихся жалостью. Отец презирал роботов и их возрастающее участие в жизни людей. Последний год работы в корпорации каждый понедельник он приходил чернее тучи – еженедельное планирование не обходилось без споров, где он доказывал, что не стоит давать технике больше прав и возможностей, чем мы уже ей позволяем. Но статистика продаж была не на его стороне. Покупатели хотели жить проще, менять впечатления быстрее, а думать меньше. В конце концов, его попросили уйти. За прошлые заслуги перед корпорацией, ему назначили небольшую ежемесячную компенсацию, которую он бы и не принял, если бы не мама.
Ах, мама… Как же она любила отца. Отец как-то признался Майклу, что если бы не она, всё в его жизни уже полетело бы к чертям собачьим. Мама работала в детском саду, в самой младшей группе, с малышами, которые еще не умели ходить. Роботизация страны не прошла бесследно даже для таких крошек – чем больше техника заменяла человеческий труд, тем больше взрослым людям приходилось работать, чтобы прокормить свою семью. Родители уходили на работу с утра и до поздней ночи, а их дети оставались под присмотром таких работников ясель, как его мама. На днях он слышал, как она в слезах рассказывала отцу, что уже одобрен проект круглосуточных детских садов – вынужденная мера для тех, кто не был в состоянии заботиться о своих отпрысках. Да, это добавило бы ей работы, но плакала она от боли за этих малышей, которые оказались лишними в этой гонке за деньгами.
А теперь эта путевка, этот приз, свалившийся как снег на голову на прошлой неделе. Майкл выпрашивал ее с трехлетнего возраста, как только понял, какие возможности дает сам факт пребывания в этом лагере. Строчка «прошел курс в «Роботех Junior» существенно поднимала шансы поступления в старшие классы, а затем и в колледж. Люди, познакомившиеся в этом лагере, формировали группы, которые дружили многие годы, поддерживали друг друга и открывали нужные двери во взрослой жизни. Увы, но финансовый уровень его семьи, а так же взгляды его отца, не давали ему ни единого шанса попасть в это место. На его просьбы отец лишь отвечал, что не отдаст его туда, где чипируют и зомбируют подрастающее поколение, превращают их в киборгов. И Майкл каждый год покорно принимал свою судьбу. До прошлой недели.
Он ухмыльнулся. Осталось 3 дня до подсчета очков. Он отлично шел все это время, выработал спокойную, но стабильную тактику получения баллов, использовал каждую возможность совершить что-то полезное. Он собирал мусор, оставался после уроков помогать отстающим, даже старушек несколько раз переводил через оживленные улицы. Но ему не хватало прорыва, какого-то действия, которое поднимет его рейтинг вверх так высоко, чтобы ни у кого не осталось сомнений – путевку получит он. И сегодня он осуществит этот прорыв. Теперь никто, даже Джим, за ним не угонится. Теперь у него есть план.
Глава 4
Неоновые буквы мерцали, подрагивали, менялись на картинки, привлекая внимание всех учеников в округе, как впрочем, и местных жителей. Руководство стремилось, чтобы как можно больше людей узнало, что именно сегодня пройдут спортивные соревнования среди учеников, хотело привлечь зрителей со всей округи посмотреть, как их дети и дети их знакомых будут бороться за призовое место. Впрочем, это было необязательно – билеты были раскуплены еще неделю назад.
Спорт позиционировался как то, на что не влияет статус родителей, их авторитет и размер заработной платы. Но Майкл знал, что это абсолютно не так. Да, он был лучшим бегуном в классе сколько себя помнил. Да, он тренировался несколько раз в неделю, боролся за каждую секунду времени. Но все же, сомнения не оставляли его. Он взглянул на свои кроссовки. Ну почему, почему отец так поступил с ним?
Накануне соревнований он умолял купить ему новую обувь для бега, и ну него почти получилось. Отец еще сомневался, ведь эта покупка стоила почти половину их месячного бюджета. Но как только Майкл упомянул, что за призовое место в этих соревнованиях он получит баллы, так необходимые для выигрыша путевки в лагерь, сомнение на лице отца сменилось гневом. – Баллы? Это все, что теперь тебя интересует?! – Но папа…
– Нет, никаких кроссовок. Я не буду тратить такие огромные деньги для того, чтобы мой сын превратился в зомби!
На мгновение от вернулся, плечи его ссутулились.
– Сын… я понимаю, как ты этого хочешь. Но я не могу. Не могу поддержать эту погоню за призраками. Просто… будь осторожен там, ладно? – Но что, если я проиграю!
– Значит, так тому и быть. Это мое окончательное решение.
Вспомнив ссору, Майкл испытал чувство вины. Он проверил свои старые кроссовки, которые помогали ему добиваться результатов последние полтора года. Но теперь он не испытывал к ним чувство благодарности, а лишь раздражение. Хотелось снять их, выкинуть в ближайшую урну. На их месте должны были быть другие! Ох, как он хотел стоять на пьедестале именно в них! Нет, нельзя поддаваться эмоциям, это может повлиять на результат. Всего один забег, напомнил он себе. Я справлюсь, всегда справлялся. Можно просто не смотреть вниз, чтобы не отвлекаться на их убогость. И он зашагал к точке старта.
На старте уже стояли все участники. Мелькали знакомые лица, он знал многие из них. Внезапно, его руки похолодели. Джим! И он тут! Конечно, не упустит возможности вырваться вперед. Майкл знал, что Джим никогда всерьез не интересовался бегом. Но он был высок, вынослив… и не нуждался в деньгах, как он. Его экипировка была новой, словно кричала: «смотрите, я уже лучше всех вас!». Он немного помедлил, но встал рядом с ним.
– Привет, Джим.
– О, Майкл, я знал, что ты придешь. Время побороться за баллы, не так ли? – Я выиграю, Джим.
– Ты собираешься выиграть…в этом?
И он снисходительно посмотрел на его обувь. Нет, Майкл, не ведись на провокацию. Ты лучший бегун, чем он, и он это знает.
– Не все решает экипировка, знаешь ли…
– Да-да, конечно, дыхание, темп, все дела. Но я бы на твоем место даже в столовую в таком не пошел, пха.
– Посмотрим на тебя в забеге, Джим.
Начался отсчет до старта. Сердце колотилось так сильно, что Майкл перестал видеть людей вокруг. Смотри только вперед, беги изо всех сил. Ты сможешь, ты всегда мог. Он пообещал себе торжественно выбросить кроссовки сразу после забега. 3…2…1…
Все рванулись вперед. Первые три круга Майкл одолел с легкостью. Мышцы были готовы, дыхание привычным, сердце качало кровь и адреналин. Он обгонял тех, кто не рассчитал силы и уверенность росла с каждым шагом.
На предпоследнем круге что-то пошло не так. Дискомфорт в правой ноге был сначала едва ощутим, и он не понимал, в чем дело. Каждый рывок давался с каким-то надрывом, а поверхность стадиона уже не ощущалась так твердо. На повороте перед последним кругом он принял решение ускориться, ведь шум бежавших позади становился все громче.
И вот, на очередном рывке, он услышал звук, который узнал бы, даже если бы толпа зрителей не ревела так громко. Взглянув вниз впервые за весь забег, он понял, что правая подошва с треском оторвалась. Реагировать было уже поздно. Он полетел вперед, пытаясь смягчить удар рукой. В глазах потемнело. Последнее, что он помнил – хруст костей, невыносимую боль и мысль: «Все, это конец».
Глава 5
Первыми были звуки. Противный писк отдавал в голову, иногда ускорялся, иногда замедлялся, но оставался равномерным. Это его сердце так стучит, понял Майкл. Значит, я в больнице, значит я не умер. Он открыл глаза.
Палата выглядела удручающе. Нет, конечно оборудование было новым, белье свежим, а пол блестел чистотой. Но в остальном… Серые полки, светло-серые стены без рисунка (когда они перестали рисовать на стенах, это же детская больница?), ни единого растения, ничего, что говорило бы «здесь лечат людей». Чтобы отвлечься от этого уныния, он посмотрел на свою руку. Даа, ну и дела. Фиксатор руки тоже был серым. Он вспомнил, как пару лет назад приходил к однокласснику в палату, когда тот упал с качели и сломал ногу. Он и его друзья оставили на фиксаторе различные послания с поддержкой: «Тео вперед!», «Мы тебя любим!». На его фиксаторе было пусто.
Майкл стал вспоминать, как сюда попал. Забег, падение, треск подошвы, крики толпы, которые уже не казались ему поддерживающими, теперь он был уверен – они улюлюкали, смакуя его поражение. Какой позор, лучше бы он и правда умер. Его внимание привлекло табло с часами. Что? Как? Прошло уже три дня! А это значит… Итоги подведены? Баллы, ему нужно срочно узнать свое место! Может, все обошлось, может результаты соревнований отменили из-за его травмы?
Он огляделся, заметил свой планшет на тумбочке, схватил дрожащей работающей рукой. Рейтинг, рейтинг… На экране отразился список учеников, автоматически отмотав на его позицию: 78 место. Из 80. Как, как это возможно! Он же шел так хорошо, он так старался! Детализация баллов гласила: «Пренебрежительное отношение к здоровью – минус 270 баллов». Глаза защипало. Столько стараний впустую, и все из-за чертовых кроссовок…
В палату вошла медсестра.
– О, Майкл, ты очнулся! К тебе как раз пришли.
Кто это мог быть? Дверь открылась пошире и в палату бодро зашел… Джим.
– Майк, друг, привет. Рад, что ты пришел в себя. Я ходил сюда каж.. – Ты пришел меня добить?
– Что?
– Мало было унизить меня на забеге, да? Пришел сделать контрольный выстрел?
Глаза уже намокли, но он из последних сил заставлял себя не плакать. Не хватало еще, чтобы этот богатенький урод видел его слабость.
– Майк, послушай меня. Мне правда жаль, что так получилось. Я знаю, что ты меня недолюбливаешь, ведь мы соперники, но то, что произошло – несправедливо даже для меня.
– Ты занял первое место, тебе легко говорить.
– Да забудь ты про эти баллы хоть на минуту! Вспомни, что говорил Майер – что мы должны быть человечными, оставаться людьми… что-то такое, я не помню точно!
– Хорошо быть человечным с путевкой в кармане. – Майк, я тебе не враг. Просто помни об этом.
Джим достал из рюкзака пакет зеленых яблок.
– Держи. Я спросил у твоих родителей, какие ты любишь. Поправляйся, увидимся в школе.
И он ушел, оставив Майкла наедине со своей злостью.
Через час в палату снова зашла медсестра. Пришли родители. Мама зашла в палату так быстро, что чуть не сшибла медсестру с ног, отец сразу за ней.
– Сынок, милый, мы пришли сразу, как только нам позвонили и сказали, что ты очнулся. Господи, твоя рука…Ничего, скоро ты снова сможешь ей пользоваться. Я взяла отпуск, чтобы навещать тебя как можно чаще, а папа… Она перестала тараторить и заплакала.
– Мам, я в порядке.
Отец вышел вперед. Майкл видел беспокойство в его глазах, хотя он тоже старался его не показывать.
– Сын, мне очень жаль.
– Жаль? Это тебе то жаль? Это все из-за тебя! Если бы ты купил мне кроссовки, если бы послушал меня, этого бы не было!
– Да, я понимаю, как тебе обидно…
– Нет, не понимаешь! Ты сломал мне жизнь! В лагере я мог бы стать другим человеком, а не таким лузером, как вы! Ненавижу нашу жизнь! Ненавижу вас! Уходите!
И он отвернулся, не в силах больше сдерживать слезы, они душили его, не давая сказать больше ни слова.
Через некоторое время, когда в груди уже не было такой тяжести и поток слез прекратился, он повернулся и сел на кровати. Родителей уже не было. На полке, рядом с планшетом стояли новые кроссовки, теперь уже ненужные никому.
Глава 6
За 18 часов до смерти Джима.
Мужчина шел быстро, но бесшумно. Майкл почти перешел на бег, но казалось, что едва трусил, в попытках его догнать. Даже издалека было видно, что его цель была из высшего общества – фигура была одета с иголочки, костюм сидел по фигуре, ни единого намека на полиэстер. Ничего, он знает этот город, все его вычищенные и не очень улицы, каждый закоулок. Да, надо срезать путь здесь, и тогда он нагонит его, в этот раз ему не уйти. Он свернул в переулок.
Он гонялся за этим мужчиной уже не первый раз, хотя и не мог сказать, почему. Что-то говорило ему, что он – тот, кто ему нужен, у него есть разгадка, ответ. Ответ на множество вопросов, которые он задавал не раз. Надо торопиться, еще одной гонки он просто не вынесет. Мимо старых кирпичных стен, мимо круглосуточной китайской забегаловки без посетителей. Странно, там ведь всегда кто-то был – порция лапши с овощами и растительным мясом за 3 балла, кто откажется от такого? Неважно, сейчас главное – успеть. Вот и нужный поворот… Есть! Мужчина шел прямо на него, Майкл замедлил шаг.
– Здравствуйте. Вы кого-то ищете? Лицо было скрыто за шляпой. – Здравствуй, Майкл. Ну конечно, тебя.
– Что?..
– Не притворяйся. Я видел, как ты пытался меня догнать. А ты хитер. Но не хитрее меня. Хочешь знать, кто я и что здесь делаю?
Мужчина подошел вплотную, теперь их разделял буквально метр. Он казался расслабленным, но уверенным. Напряжение же Майкла подскочило, сердце забилось. Вопросы, до этого плавающие в голове, как овощи в супе, внезапно испарились, уступив место страху. Мужчина снял шляпу и свет фонаря осветил его лицо. На Майкла смотрел…он сам.
– Как?
– В этом мире все возможно, Майк. Я – это ты. Но, как видишь, гораздо лучше. – Ты ничего обо мне не знаешь!
– О, я знаю о тебе все. Все твои мечты и планы. И я знаю, что ты чертовски боишься меня. А что хочешь знать ты?
– Я не понимаю…
– Какой же ты идиот! Я знаю ответы. Ты – не знаешь даже вопросов. Твоя зависть, твоя мелочность застилает пеленой мозги. Ты абсолютно не готов услышать то, что нужно. Мне не о чем говорить с тобой. Не пытайся. Больше. Догнать меня.
Что-то во взгляде его двойника было не так. Холодный, металлический блеск наносил удары точечно, как кинжал. Не успел Майкл вглядеться в них, как мужчина зашагал прочь. Так хотелось догнать его, оставить последнее слово за собой, но ноги словно приросли к земле. Он повернулся, намереваясь сделать хотя бы шаг, но напряжение в ногах было такой силы, что еще немного – и он почувствовал бы, как рвутся мышцы на его икрах. Майкл закричал…