Переписать финал

Купава Огинская

Переписать финал

ГЛАВА 1. Усы, лапы и хвост

Соня закрыла книгу и пустым взглядом уставилась в белый потолок. Молча – хотя сказать хотелось многое. На нижних полках тихо перешёптывались три её соседки по купе, совсем ещё юные девушки, только закончившие школу и отправившиеся в маленькое путешествие перед поступлением в университет. Ругаться при свидетелях на разочаровавшую её книгу было странно и неловко, поэтому она тихо негодовала, оставаясь внешне безмятежной.

Сама Соня уже закончила третий курс и считала себя достаточно взрослой, чтобы смотреть на только выпустившихся школьниц с некоторым снисхождением, как человек уже видевший все то, что им только предстояло пережить. Поэтому она не могла начать ругаться из-за ужасного финала. Бедную ведьму, обделённую даром и отчасти сообразительностью, но всё равно очень милую, самым бесчеловечным образом выдали замуж за невыносимого, надменного и грубого парня. Бедняжка думала, что это любовь, но Соня, на протяжении всей истории имевшая возможность со стороны наблюдать за всеми его поступками и успевшая возненавидеть избранника ведьмочки, считала иначе.

Возможно, она слишком близко к сердцу приняла сюжет. Возможно, всё дело было в любовном треугольнике, сложившемся на страницах книги. А может, виной всему оказалось то, что ведьмочка в итоге выбрала невыносимого мерзавца и разбила сердце юноше, за которого Соня яростно болела… Какой бы ни была причина, сейчас, лёжа на верхней полке в купе, покачиваясь в такт движению поезда и вполуха слушая восторженный шёпот попутчиц, она не могла успокоиться.

Девушки собирались провести какой-то странный ритуал прямо во время поездки – кто-то назвал эту ночь самым благоприятным временем для колдовства. Они предупредили о своих планах ещё днём, чтобы случайно не напугать. Соня ничего не имела против: она никогда не верила в магию и не особо вникала в их объяснения, решив для себя, что это просто какие-то гадания. Ей было неинтересно. Ей было всё равно.

Затолкав потрепанный томик с обложкой настолько старой и выцветшей, что невозможно было различить ни название, ни автора, Соня повернулась лицом к стене и попыталась уснуть, чтобы не думать о раздражающем финале. Она очень старалась, но мысли снова и снова возвращались к свадьбе, которая её так разозлила. Ведьмочка, несмотря на все неверные выборы и откровенно глупые поступки, вызывала исключительно симпатию – так уж она была прописана. Чего нельзя было сказать о ее избраннике…

Сюжет пришёл к плохой концовке, которую уже невозможно было изменить. Это раздражало.

Девушки внизу закончили подготовку к ритуалу и поставили круглое зеркало в простой оправе на столик так, чтобы в нём отражалась полная красноватая луна. Они были не очень внимательны и вместе с луной в зеркале отразилась спина Сони: ее собранные в короткую косу, непослушные волосы и черная футболка.

Из-за того, что она расслабилась или под действием монотонного шепота школьниц, но Соня почувствовала, как проваливается в сон. Обрадовалась даже, уверенная, что утром ее недовольство книгой будет казаться уже малозначительным и несерьезным.

Она уже не слышала, как вскрикнула одна из девушек, когда зеркало треснуло прямо во время ритуала. И не знала, что её исчезновение из закрытого купе наделало много шума, а со временем превратилось в страшную историю для ночных посиделок.

Впрочем, едва ли что-то из этого было более невероятным, чем то, что случилось с Соней, когда она проснулась.

– Бусинка!

Звонкий девичий голос прокатился по первому этажу маленького домика и эхом разошёлся по второму, где находились две спальни, кладовая и ванная. Перестук каблучков по лестнице ворвался в светлую комнату, где на постели, подставив солнечным лучам пушистый тёмный животик, лежала кошка.

– Бусинка, беда!

Соня, которую разбудили истеричные завывания, сонно попросила:

– Девочки, пожалуйста, потише…

И попыталась повернуться на другой бок.

А в следующее мгновение её сбросило с кровати оглушительной волной визга. Пришла в себя она под креслом, с быстро бьющимся сердцем.

Растерянная, напуганная и не понимающая, что происходит, Соня осторожно выглянула из-под пледа, свисавшего с кресла до самого пола, увидела юную девушку с длинной рыжей косой в чёрном платье – и тут же спряталась обратно.

Попыталась унять панику, но сделать это было довольно затруднительно. Логическому объяснению происходящее не поддавалось… да оно не поддавалось вообще никакому объяснению. Совсем недавно Соня ехала домой в поезде, уснула в купе – а проснулась в чьём-то доме, под креслом.

«Как я вообще сюда попала?» – мелькнула у неё рассеянная мысль.

В это же время девушка в чёрном платье была удивлена, потрясена и… немного в восторге.

– Ты разговариваешь! – прошептала она. – Ты правда разговариваешь, я слышала! Бусинка… Как же так? Почему ты скрывала это столько времени?

Соня дёрнула ухом, отреагировав на знакомое слово, – и испугалась собственной реакции. Она буквально почувствовала, как сократились мышцы, которых у неё никогда не было. Медленно и осторожно она начала осознавать своё тело – и поняла, что с ним что-то не так. То, что она ощущала, как двигалась, как воспринимала окружающий мир было неправильным, но в то же время казалось вполне естественным.

Чтобы не сойти с ума, Соня переключилась на другую, менее шокирующую проблему: её только что назвали Бусинкой. Как кошку той самой неудачливой ведьмочки из ненавистной книги. Это было так же точно, как и то, что Соня во время чтения приняла решение когда-нибудь так же назвать свою кошку. Она с детства мечтала о домашнем питомце и давно решила, что как только сможет себе это позволит, заведет кошку.

Соня хотела иметь свою собственную мурчащую Бусинку, но становится ею… такое в ее планы не входило.

«Это просто сон».

Такое объяснения казалось самым безопасным и не пугало так сильно, как предположение, что она каким-то образом попала в книгу, которую недавно читала. Или что сошла с ума.

Это просто сон. Потому что Соня была недовольна финалом, и её сознание сыграло с ней злую шутку.

Это просто сон. Потому что так правильно.

Это просто сон. Потому что так безопасно.

Соня попыталась контролировать свое тело и у нее получилось. Она выползла из-под кресла, испытывая противоречивые эмоции. Увидела пушистые лапы, почувствовала, как нервно дернулся хвост – самый настоящий, длинный и гибкий.

Она смогла это принять. Оказалось несложно смириться с чем угодно, если верить, что рано или поздно проснешься.

– Бусинка… – позвала девушка, нерешительно ступив в комнату.

«Велана», – вспомнила Соня имя ведьмочки и осторожно села на цветастый ковер недалеко от кресла, чтобы иметь возможность в любой момент под ним спрятаться. Это было не совсем её решение – кошачьи инстинкты сработали сами.

– Бусинка, – повторила ведьмочка, – скажи что-нибудь! Мне же не почудилось?

В оригинальной истории кошка разговаривать не могла, что стало поводом для насмешек над Веланой. Ведь фамильяр ведьмы должен обладать сознанием, мнением… а значит и голосом. Строго говоря, Бусинка и не была фамильяром, она была мелкой нечистью, которую Велана подобрала и вырастила, а после стала называть своим фамильяром, потому что настоящего создать так и не смогла. В отличие от сестры – Беланы. Они были близнецами, и, как поговаривали, Белана «вытянула» из сестры почти весь дар ещё в утробе – этим объясняли разницу в их способностях. Белана была сильной ведьмой с блестящими перспективами, но легкомысленным нравом. Велану же все считали до смешного слабой, а характер… что ж, она была немного серьезнее сестры, но слишком доверчивой и импульсивной. Это-то и являлось главной причиной большинства неприятностей, что случались с ведьмочкой в книге.

Но теперь Бусинка могла говорить и это должно было избавить Велану от многих издевательств в будущем.

Соня решила плыть по течению, чтобы не сойти с ума, и принимать происходящее как должное, успокаивая себя тем, что когда-нибудь она точно проснется.

– Ты, кажется, кричала что-то про беду. Если мне не приснилось.

Велана просияла и даже захлопала в ладоши, беспечно смяв письмо, которое до этого сжимала в руке.

– Ты и правда разговариваешь!

– Вела, соберись. Ты только что паниковала. Почему?

– А! Бела сбежала с новым избранником. Оставила записку, вот. – Она разгладила листок. – И это ужасно! Через две недели она должна быть в академии!

Соня дёрнула ухом. История следовала своему сюжету: обе сестры по настоянию бабушки подали документы в академию, но приняли только Белану. А та незадолго до учёбы сбежала с парнем, проигнорировав предупреждение бабушки: если внучка не поступит, то отправится в её лесной домик постигать ведьмовские премудрости под строгим надзором.

Велана любила бабушку, но даже она считала это слишком суровым наказанием и переживала за сестру. И Соня уже знала, к чему это ее приведет.

Она не мешала ведьмочке рассуждать вслух, терпеливо дожидаясь, когда Велана придет к тому самому закономерному выводу.

Ждать пришлось недолго.

– Выбора нет, – дрожащим голосом объявила Велана. – Я прикрою Белу и поеду вместо неё.

О возможных последствиях, как и в книге, она не думала. Соне оставалось лишь смириться с происходящим и принять роль ведьминского фамильяра.

***

Пока Велана пребывала в лёгком ужасе от собственного плана, Соня привыкала к кошачьему телу. С каждым днём верить, что всё происходящее сон и она скоро проснётся, становилось всё тяжелее. Но она не была готова принять реальность, поэтому отказывалась признавать неоспоримый факт – с ней произошло что-то необъяснимое и невозможное. Что-то волшебное, но в то же время ужасное.

Однако всех усилий Сони было недостаточно, чтобы сохранить рассудок, проживая день за днём в кошачьем теле. Она старалась не анализировать происходящее и не задумываться о том, что ей, возможно, очень бы не хотелось, но и исключать такую вероятность нельзя, суждено навсегда остаться Бусинкой, совсем оградить себя от этих мыслей не получалось.

Прожить жизнь кошки, хотя еще совсем недавно она была человеком, прилежной студенткой и талантливым кондитером с большими перспективами в будущем…

Соня чувствовала, как неторопливо и неотвратимо сходит с ума. Каждое утро, просыпаясь Бусинкой, она становилась чуть неадекватнее себя вчерашней. Так продолжалось, пока одним солнечным утром, за несколько дней до отъезда Веланы в академию, не произошёл инцидент.

Сестры не знали своего отца, а мать, стоило ей только родить дочерей и восстановиться, быстро нашла себе новую «вечную любовь» – молодого помощника купца, проезжавшего через город с торговым обозом. С ним она и уехала, оставив девочкам маленький домик на краю города и прощальную записку.

Заботиться о них пришлось бабушке – строгой и властной ведьме. Белана пошла характером в мать и часто ссорилась с бабушкой. Велана же, хоть и старалась быть прилежной, оказалась обделена силой и талантом, из-за чего тоже не стала любимицей.

Стоило сестрам только отпраздновать свое шестнадцатилетние, как старая ведьма вернулась в свой дом в лесу, оставив внучек жить самостоятельно.

Горожане часто покупали у ведьмочек зелья и отвары, этих денег хватало на жизнь. Всё было неплохо, а Белану и вовсе ждало светлое будущее, но она сбежала с возлюбленным, и исправлять всё пришлось Велане.

Ведьмочка старалась, выбивалась из сил и не спала ночами, чтобы успеть подготовить все заказы перед отъездом. Соня хотела помочь, но её лапки были бесполезны для тонкой работы. Оставалось лишь следить, чтобы подопечная правильно следовала рецептам.

Спала Велана все меньше из-за чего ошибалась чаще и надзор над ней становился все строже. Но однажды все совсем вышло из-под контроля.

Измождённая ведьмочка уснула на кухне, не успев нарезать корень лесного душника для снадобья, а варево в котелке между тем постепенно начинало выкипать.

– Вела! – позвала Соня, заметив это, но Велана не отреагировала. Она крепко спала и не проснулась даже получив лапой по лицу.

Попытка укусить ее за нос так же провалилась, девушка просто повернула голову, спрятавшись в сгибе локтя. А варево бурлило зеленоватые пузыри лопались и разлетались брызгами на стол, мгновенно въедаясь в дерево темными пятнами. Но хуже всего было не это. Тонкая струйка перелилась через край чугунного котелка и полилась на разведенный под ним огонь. Едкий дымок начал растекаться по кухне.

Соня металась вокруг котелка, но сделать ничего не могла, ее пушистые, прекрасные мягкие лапки были не приспособлены для ведьминский дел.

Дыма становилось все больше, Велана продолжала крепко спать и Соня уже готова была вцепиться когтями и зубами в ее ногу, надеясь разбудить хотя бы так, но раньше, чем она успела это сделать, у нее потемнело перед глазами.

Тело свело болезненной судорогой и Соня упала с края столешницы на деревянный пол. Под шипение выкипавшего снадобья, она дергалась и извивалась, оглушенная болью и страхом. В себя пришла, когда кухню полностью затянуло дымком выкипевшего варева.

Села…

Сначала подумала, что руки с коротко остриженными ногтями и родинкой между средним и безымянным пальцами на левой руке – галлюцинация от дыма. Но нет, ей не показалось. Руки, ноги, растрепанная коса, в которую она собрала волосы, футболка с эмблемой ее института и шорты… Это было ее настоящее тело!

Соня ущипнула себя за бедро, ойкнула и растерла красный след. Поднялась на нетвердых ногах, держась за край кухонного гарнитура. Закашлялась.

Радоваться возвращению в человеческое тело времени не было. Нужно было открыть окно, снять котелок, вылить испорченное снадобье и начать приготовление зелья заново, потому что Соне считала правильным помочь Велане.

Простые заботы помогали не думать о страшном.

Установив котелок на вновь разожженный огонек, Соня накрыла ведьмочку пледом из гостиной, в который та любила закутываться по вечерам и читать книгу. В этой части государства даже летом хозяйки не прятали далеко шерстяную шаль.

Только разобравшись со всем, Соня позволила себе забиться в угол между кухонным шкафчиком и стеной, поджать колени к груди и тихо расплакаться. От облегчения, радости, ужаса… от странных, непонятных и запутанных чувств, которые испытывала в этот момент.

Она вернула своё тело, но что теперь делать – не знала, поэтому просто плакала.

Однако, даже вдоволь пострадать и пожалеть себя ей не позволили. Велана резко дернулась, подскочила и ошалело огляделось. Плед тихо упал на пол и привлек ее внимание.

– А это здесь откуда?

Испуганная до полусмерти Соня, не готовая к встрече с героиней в человеческом теле запаниковала и задохнулась от боли. Мгновение и забившись в угол сидела уже не Соня, а взъерошенная и растерянная Бусинка.

Подняв плед и осмотрев его Велана пришла к неожиданному выводу.

– Бела! Ты вернулась?

Ведьмочка выбежала из кухни в поисках сестры.

Осмотрев весь дом, но так и не обнаружив следов сестры, Велана вернулась на кухню, к уже начавшему выкипать зелью. Она пыталась узнать у Сони, случалось ли что-то странное, когда она задремала, но получила лишь невнятное бормотание. А очень скоро и вовсе забыла о необъяснимом происшествии, обеспокоенная вялым видом любимой кошки.

Весь день Соня чувствовала себя неважно, была рассеянна и раздражительна, это не укрылось от внимания обычно рассеянной Веланы.

– Ты заболела? Может, отнести тебя к дядьке Фраму?

– Только попробуй, – угрюмо пригрозила Соня. О существовании некоего дядьки Фрама она узнала несколько дней назад, когда одна клиентка заглянула, чтобы забрать сонные капли, и засиделась допоздна. Она жаловалась на сонливость ее любимого попугайчика и на то, что Фрам отказывался его посмотреть. Дескать, с птицами он раньше дела не имел. Этот пожилой мужчина долгое время работал на ферме, где обучился лечить многих животных. В основном копытных, но случалось ему заботиться и о собаках, кроликах или котах.

Соня, выросшая в других обстоятельствах, очень себя ценившая и знавшая о всякого рода мошенниках, понимала, что животные оставить отзыв о качестве работы Фрама не могли, а потому заведомо ему не доверяла.

– Если тебе плохо…

– Мне замечательно. – отрезала Соня. – К тому же, как, по-твоему, он будет лечить ведьминского фамильяра?

– Но ты же не фамильяр, ты высшая нечисть.

Тяжело вздохнув, испытывая смешанные чувства от того, что была вынуждена объяснять правила этого мира девушке, которая в нем росла, Соня напомнила:

– Суть-то одна. Я магический зверь.

В этом и заключалась причина, по которой Велана смогла обмануть даже опытных магов и выдать мелкую нечисть за своего фамильяра – зверя, призванного с помощью особого ритуала и рожденного из ведьминского дара.

Велана смущенно потупилась, признавая правоту Сони, но до конца дня не переставала бросать на нее обеспокоенные взгляды. А ночью, несмотря на сильную усталость, долго не могла уснуть и постоянно поднималась, чтобы проверить, все ли в порядке с кошкой.

Соня, скрутившаяся в клубок в кресле и с нетерпением ожидавшая, когда уже девушка уснет, чтобы проверить некоторые свои догадки, в конечном итоге не выдержала:

– Спи. Завтра тебе нужно собрать багаж. Если забудешь что-то важное – быть беде, ведь вернуться за этим ты сможешь только следующим летом… это если тебе удастся сдать экзамены и тебя выпустят из академии на каникулах.

Ведьмочка шмыгнула под одеяло и накрылась им с головой, спасаясь от кошачьего гнева. Соне это показалось забавным. Она вспомнила времена, когда еще училась в школе и часто сидела с племянницей. Девочка была на шесть лет младше, и ощущалось в ней что-то такое же очаровательное и немного нелепое, как и в Велане. Возможно, именно это и заставило Соню при прочтении книги проникнуться к героине глубокой симпатией.

С родителями у нее всегда были довольно холодные отношения, общались они лишь из необходимости и могли не замечать друг друга сутками. Единственным по-настоящему родным человеком Соня считала племянницу.

Дождавшись, пока Велана уснет, кошка соскользнула с кресла, проскользнула в щель приоткрытой двери, спустилась на первый этаж и спряталась на кухне. Она надеялась, что знакомая обстановка, в которой уже однажды случилось чудо, ей поможет.

Было ли дело в месте, самовнушении, или всё так и задумывалось с самого начала, но на этот раз превращение прошло легче. Получилось не сразу, но больно было значительно меньше. Соня подошла к зеркалу в коридоре у входной двери, внимательно осмотрела свое отражение в рассеянном и слабом свете светильника, убедилась, что это ее лицо и ее тело, и это на самом деле она.

И снова расплакалась.

На этот раз никто не мешал избавляться от напряжения и страха, скопившегося в ней за бесконечно долгие дни, что она провела в этом мире.

– Теперь-то жить можно, – прерывисто выдохнула Соня, вытирая мокрые от слез щеки.

ГЛАВА 2. Согласно сюжету

– А что, если я правда что-то забыла? – паниковала Велана, сидя на деревянной скамье на перроне вокзала и отбивая каблучком черного сапожка нервную дробь.

– Я сказала тебе составить список? – лениво спросила Соня. Она сидела рядом, обернув хвост вокруг передних лап, и чувствовала себя как никогда спокойной и уверенной. – Ты его составила?

Ведьмочка быстро закивала.

– Ты всё по нему собрала, и мы дважды проверили багаж?

– Д-да, – Велана покосилась на два чемодана и сундук, что стояли рядом со скамьей. Носильщик помог доставить их до этой скамьи и сгрузил рядом, отдавать чемоданы в багажный отдел им предстояло самостоятельно.

Если бы Велана обладала такой же силой, что и ее сестра, могла бы заговорить багаж и заставить его плыть по воздуху следом. Это была примитивная магия, однако требовала приличных магических затрат, которые ведьмочка не могла себе позволить.

На самом деле она многое не могла себе позволить, но только пока…

Гудок паровоза разнесся по перрону, отдаваясь эхом в покатых сводах потолка, собранного из стекла и стали.

Велана вздрогнула и порывисто поднялась.

– Куда ты торопишься?

– Бусинка, мне кажется, это плохая идея. – дрожащим голосом призналась она. – Давай уйдем?

Соня могла понять ее страх: ведьмочке было всего шестнадцать, и она еще никогда не покидала родной город.

– Если ты правда этого хочешь. – Спокойные синие глаза встретились с перепуганными зелеными. Соня знала, что это важный сюжетообразующий момент и никакого выбора у Веланы на самом деле нет, но всё равно решила сказать то, что считала необходимым донести до напуганной девушки: – Это твоя жизнь, и только тебе решать, что делать.

Несколько мгновений они просто смотрели друг на друга, пока ведьмочка не сдалась.

– Я… поеду. – тихо сказала она, обессиленно опустившись на скамью.

Соне стало ее жаль, всего три года назад она тоже была шестнадцатилетней, напуганной выпускницей, уехавшей из родительского дома в незнакомый город учиться. И тогда она многое бы отдала, чтобы рядом оказался человек, который поддержал бы ее и утешил.

У Веланы человека не было, но была кошка, высшая нечисть, фальшивый фамильяр.

– Не унывай. – Соня встала передними лапами на бедро ведьмочки и боднула ее в подбородок лбом. Раскатистое мурлыканье вырвалось само собой – к странной вибрации, распространявшейся по всему телу, она пока еще не привыкла и каждый раз сильно удивлялась, что может издавать такие невероятные звуки. – У тебя есть я, со мной не пропадешь.

После прибытия поезда в жизни Веланы случился момент паники, когда она поняла, что до багажного отдела от того места, где лежали ее чемоданы, было очень далеко, а одна она не справится. Но Соня, пользуясь положением не просто фамильяра, а милой пушистой кошечки, быстро нашла помощь в лице двух молодых пареньков, ехавших этим же поездом наниматься подмастерьями в ремесленный квартал. А Кронхэйм пусть и не был столицей государства, но считался вторым по величине городом, с самым большим ремесленным профсоюзом.

На самом деле Кронхэйм во многом больше подходил для того, чтобы быть столицей, но королевский дворец многие столетия назад построили в другом месте, и правящая семья уже несколько поколений упорно отказывалась переносить столицу. Поговаривали, дело было в склепе под дворцом. Якобы могущество короля шло от тел его предков. Магия вросла в саму землю, и ее уже невозможно было куда-то переместить.

В этом мире, как заметила Соня, было много интересных и поразительных деталей, которые не нашли отражения в книге. Всё вокруг было слишком реальным и имело свою историю. Надеяться на то, что это всего лишь сон, было уже попросту невозможно.

Когда багаж оказался в поезде, а Велана получила талончик с позолоченным штампом, ведьмочка, наконец, с облегчением улыбнулась. Место ее находилось в первом вагоне, сразу за паровозом, на любой скамье, где еще оставалось место.

Велана оказалась внутри одной из первых и быстро заняла сиденье в конце вагона у окна, чтобы как можно меньше контактировать с другими пассажирами. Она сильно нервничала и не была готова поддерживать светскую беседу. Прижав к животу бархатный ридикюль, ведьмочка погладила запрыгнувшую ей на колени кошку между ушами.

– Отдохни. Ты ведь всю ночь не спала, – посоветовала Сона, – а нам ехать шесть часов, успеешь выспаться. Я за тобой пригляжу, никто не обидит.

– Боюсь, я не смогу уснуть. – слабо улыбнулась Велана, но всё же решила последовать совету и хотя бы попробовать. И через несколько минут, раньше, чем вагон успел наполниться хотя бы наполовину, она уже крепко спала, прижавшись виском к обшитой деревянными панелями стене.

Соня, как и обещала, защищала девушку всё время, что она спала. Работка оказалась непыльная и даже веселая. Всего за время пути ею было расцарапано две руки и одно лицо.

Первой жертвой стал верткий и тощий парень, забравшийся на одной из станций, когда весомая часть пассажиров покинула вагон и внутри стало значительно тише и просторнее. Он попытался стянуть у спавшей ведьмочки ридикюль и только тоненько вскрикнул, когда по протянутой ладони ударила кошачья лапа. На бледной веснушчатой коже быстро появились первые капли крови. Прижав пострадавшую руку к груди, парень поспешно ретировался. Скандал он устраивать не стал, так как понимал, что чужое внимание в первую очередь навредит ему.

Вторым оказался мужчина средних лет с одышкой, блестящей лысиной и заметным брюшком. Он развалился на сиденье рядом с Веланой, утирая лоб платком. В вельветовом костюме, состоявшем из пиджака и брюк, ему было ужасно жарко. От него пахло потом и табаком.