Месть Модеста

Сергей Фрейнд

Месть Модеста

Глава 1

Осень 2019

Наше измерение

Милан

– С днём рождения! – произнесла по-итальянски женщина.

– Спасибо… – мужчина взял паузу и вопросительно посмотрел на подошедшую.

– Задание было в центральной Америке. Я Фрида.

– Спасибо, Фрида. А я в этом месяце Юрген.

Женщина кивнула и села за столик. Дата рождения – вот всё, что знал каждый агент друг о друге. Ни настоящего имени, ни национальности. Общались всегда на языке той страны, где проходила встреча с хранителями. Если место было экзотичным, обходились английским.

Новое дело, новое имя. Две-три встречи в год, во время которых агенты докладывали результаты и получали очередное задание. Наедине можно говорить только о погоде. Таким образом никто не сближался, хотя все агенты знали друг друга с семнадцати лет. В день семнадцатилетия, юноши и девушки, отобранные хранителями среди землян ещё в младенчестве, официально становились агентами пространственно-временной службы контроля.

– Дальний столик? – спросила Фрида, изучая меню.

В углу сидел холёный седой мужчина в солнцезащитных очках.

– Да. Я подошёл семь с половиной минут назад, – ответил Юрген, не отвлекаясь от телефона. – Объект здесь не меньше двух часов. Это видно по крошкам от печенья на столе и поверхностными взглядами на помещение. Всё уже изучил, начинает скучать и смотрит только за входом.

– Почему он на меня не обратил внимание?

– Я его отвлёк.

Фрида кивнула. Значит, скоро в кафе найдут труп седого мужчины в солнцезащитных очках. Все серьёзные властные структуры планеты догадывались, что существует какой-то особый игрок, который вмешивается в их планы. Но попытки выйти на связь проваливались. Как только натыкались на след и выставляли слежку, нити обрывались.

Юрген обнаружил сотрудника спецслужб, как только зашёл в кафе. Скорей всего МИ-6. Не зная ничего конкретного, ни места, ни время, ни кого они ищут, разведка отправила человека. Ничему их жизнь не учит. Если твоих людей постоянно находят мёртвыми, очевидно же, что не хотят с тобой общаться.

Поняв, что придётся уничтожать, Юрген первым подошёл к мужчине и заговорил с австралийским акцентом, строя из себя полоумного туриста. Трюк удался. Седой мужчина перестал видеть в жизнерадостном кенгурятнике того, кого ищет. Серьёзная ошибка.

– Бабушка с внучкой, – прочитал Юрген, сломав печенье с предсказанием.

Женщина разломила своё, принесённое официантом за их столик, как только она пришла.

– Четвёртый вагон.

Таким образом они узнали место, где состоится встреча с хранителями.

– Ты даже не попробуешь?

Мужчина мельком посмотрел на небольшой тортик с двумя свечками и отрицательно мотнул головой.

– Пошли.

Юрген подхватил Фриду под руку и они, громко смеясь, направились к угловому столику.

– Эй-эй-эй! – заорал Юрген, как полоумный, обращаясь к мужчине. – Нам повезло. Моя школьная подруга Синди тоже в Милане! Синди, ты должно обязательно выпить с этим… Как тебя, приятель? Извини, опять забыл имя. Я такой дурак! Ха-ха-ха!

Когда официант вернулся к столику, где сидели мужчина с женщиной, то обнаружил нетронутую еду, деньги и до сих пор горящие свечки с цифрами четыре и два. Посетители ушли.

А через час итальянская полиция установила, что неизвестный седой мужчина, по документам гражданин Португалии, умер от внезапной остановки сердца. Прямо за столиком кафе. Смерть так непредсказуема.

– Здесь, – кивнула Фрида спутнику и зашла в купе.

Внутри сидели две негритянки. Морщинистая бабушка и внучка лет семи. Напротив улыбался молодой китаец. Закрыв дверь, Юрген сел между Фридой и китайцем.

– Боеголовка деактивирована, покупатели уничтожены, – завершил китайский юноша свой доклад. – Две предыдущие были проданы с территории бывшего СССР, а эта произведена по ту сторону Атлантики.

Бабушка посмотрела на внучку.

– Как ты и предупреждал, – произнесла негритянка басом. – Воспользовались эйфорией от победы в Холодной войне и продали.

– Фрида, что у тебя? – забасила в свою очередь внучка, обратившись к женщине.

Хранители в облике землян принимали отчёт от подчинённых. Людей, которых ещё младенцами отбирали путём психо-генетического теста. Убедившись в потенциале, забирали в закрытые академии и обучали. Четыре десятка языков, математика уровня докторов наук, абсолютный слух, эйдетическая память и многое другое достигалось с помощью межгалактической фармакологии. Боевые навыки подкреплялись тяжелыми тренировками. Пространственно-временная служба контроля делала всё, чтобы подготовить местных агентов. Ни в одном измерении, ни в одной вселенной, ни в одной галактике, никто не оставлял развитие жизни без присмотра. Чтобы дикари не уничтожили себя и соседей в каждой локации работали агенты присмотра. Где-то получше, где-то похуже, но с обязательным существенным бонусом в интеллектуальном и физическом развитии. Так пространственно-временной континуум оберегал себя от коллапса.

– Бароном поставила своего человека, – ответила Фрида. – Теперь наркокартели центральной Америки начнут междуусобную войну в день, который мы им укажем. Государства региона подключатся к усмирению и не станут занимать ни чью сторону в грядущей делёжке мира.

– Юрген? – обратилась девочка к мужчине.

– Операция прошла успешно. Все цели выполнены. Отклонений нет. Только…

Мужчина сбился и в купе повисло напряжение. Все знали, что Юрген, как звали мужчину сегодня – лучший агент за последние пять веков. С младенчества и до выпуска он сначала удивлял преподавателей в академии. А последние двадцать пять лет чёткость выполнения заданий поражали уже коллег по службе. Восемьдесят один процент успешности – лучший показатель среди ближайших галактик и временных измерений. Юрген, бывало, ошибался. Всё-таки человек. Но мужчина никогда не сомневался. То, что агент смутился, говорило о чрезвычайной ситуации.

Юрген заморгал, прокашлялся, а потом, глядя прямо в глаза девочке, чётко произнёс.

– Увольнение.

Молодой китаец не сдержался и с шумом выпустил воздух. Хранители и женщина замерли. Юрген решил закончить карьеру и воспользоваться перерождением. Каждый агент после двадцати пяти лет службы имел право уйти на условную пенсию. Только вместо пожизненного содержания, хранители возрождали агентов в новом теле. Знания и умения, приобретённые во время подготовки, весь боевой и коммуникативный опыт существенно урезались. Но оставшегося хватало, чтобы агент в новом теле имел серьёзное преимущество в развитии.

Однако тех, кто увольнялся после такого малого срока ещё не было. С учётом модернизации организма, агенты служили по сто, сто двадцать лет и только после этого пользовались правом перерождения. Больше опыта, больше знаний, больше умений – больше сохранится для новой жизни.

– Причины? – спросила бабушка.

– Я устал от убийств и вечной борьбы. Да, мы уничтожаем плохих людей, спасая жизни миллионам. Но… Больше не могу. Я хочу тихой спокойной жизни. Я хочу неведения. Думаю, честным трудом заслужил синюю таблетку.

Аналогия с популярным фильмом оказалось уместной. Мужчина решил выйти из правды и погрузиться в грёзы обывательской жизни. Конечно, он будет помнить о службе контроля, но знания останутся поверхностными.

– Где?

– На Земле.

– Даже так? – удивилась девочка.

Если Фрида ещё помнила случай, когда хранитель удивлялся, то для китайца это было впервые. Безэмоциональные хранители, чья ДНК закручивалась не по спирали, а состояла из торо-октаэдера Мёбиуса удивлялись раз в три столетия. А сейчас произошёл уже второй случай за сорок лет. И оба раза причиной стал один человек. Неслыханно! Действительно, Юрген был особенным агентом.

– Ты можешь выбрать любой мир, любую итерацию…

– Хочу переродиться на Земле, – уверенно произнёс мужчина. – Примерно в это же время, но в другом измерении.

Хранители переглянулись. В службе не любили пустые слова и уговоры. Специфика работы приучила к быстрым продуманным действиям. Раз принял решение, значит, принял. Девочка собиралась отдать приказ, но мужчина добавил.

– И ещё! Я не знаю, откуда вы меня взяли. Но… Если можно, верните в страну, где я родился. Кроме семьи, хочется Родины.

– Конечно, – пробасила девочка и улыбнулась. – Благодарю за службу. И поздравляю с днём рождения. Фрида, помоги ему.

– Как? – спросила женщина Юргена.

– Шея.

Несмотря на тесноту в купе, женщина быстрым движением рук свернула шею мужчине. Юрген мог отбить нападение, но перед смертью лишь улыбнулся.

Увольнение.

– Тело утилизировать. Проследите, чтобы разум попал в желаемое измерение, – девочка отдала приказ старушке и обратилась к агентам. – Вам новое задание. Нужно предотвратить пандемию.

– Опять? – удивился китаец. – За последние два года в четвёртый раз. Москва, Хьюстон, Каракас и Мумбаи.

– Перед очередной делёжкой мира они хотят проверить управление населением с помощью вируса. Боюсь, что в этот раз не справимся. У нас информация о двух точках. Успеем только в одну. Если угадаем, то отсрочим пандемию лет на пять, а, значит, и тяжесть грядущих войн.

– А если ошибёмся?

– Тогда пандемия начнётся уже через два месяца. Выбирайте. Китайский Ухань или болгарский Пловдив.

– До Пловдива ближе, – задумчиво произнёс китаец.

– Согласна, – кивнула женщина.

– Хорошо. Значит, туда. Надеюсь, что ковид они решили запускать через Европу.

Дата не определена

Наше измерение + 1 магическая итерация

Пермь

Очнулся я лежащим на траве. Последний год перед увольнением часто представлял себе этот момент. Меня убивают, я перерождаюсь в новом теле, и… Хранители предупреждали, что знаний и умений останется мало, но нам всегда было интересно – а насколько мало? Никто же не возвращался, точной информации получить было не от кого.

Убила, кстати, хорошо. Движения точные. Так быстро сломать шею могла только… Как же её звали? Надо же. Забыл. Не помню ни одного её имени. А меня? Как звали меня в той жизни агента службы… Стоп! О чём ты думаешь?! Ты же переродился!

Я вскочил на ноги и осмотрелся. По привычке мобилизовал ресурсы организма и моментально стал считывать информацию. Угрозы? Первую вижу. Отложить. Она очевидна и уже не опасна. Что дальше? Высокие плотные кусты и боярышник. Можно расслабиться, меня не видно. Верхушки пятиэтажек. Судя по отсутствию подъездов, задний двор между домами. Темнеет, вечер. Лето, но воздух прохладный. Название улицы на доме. «Пушкарская». Кириллица. Значит, средняя полоса России. Может, Урал. Вторая половина августа.

Хм, интересно. Меня взяли из русской семьи? Отлично! Всегда любил задания в России.

Что по телу? Судя по состоянию кожи и худобе, подросток. Может, студент. Карманы? Пусто. Вообще ничего. Я осмотрел землю и увидел следы волочения. Понятно. Значит, бросили здесь, чтобы спрятать тело, а потом обчистили. Я прислушался. Никаких подозрительных звуков. Только шум проезжающих машин и смех из дальнего окна дома напротив.

Ну что же, пора вынимать. Первые шесть часов новое тело, по сути, мертво и человека нельзя убить. Так что ни боли, ни крови. Идёт адаптация разума к новому организму. Чувства притуплены, бывают слуховые и визуальные галлюцинации. Конечности могут временно отказывать. Ещё бы. Новому хозяину нужно привыкнуть к очередной оболочке.

Я аккуратно вынул кусок арматуры, торчавшей у меня из груди. На футболке осталось пятно крови, но рана, я почувствовал, быстро затянулась. Арматура обычная, без заточки. Вошла в грудину. Или ярость, или глупость. Специалист не будет пользоваться таким ненадёжным способом. Значит, убили случайно. Ну правильно, у паренька тельце дрыща. Многого не нужно. Удар, да помер. Отнесли в кусты и обчистили. Обычный грабёж. Надеюсь, в этом мире он редок.

Вспомнил, как в академии службы мы практиковались на улицах России 90-х. Удобно для тренировки боевых навыков. Разгул криминалитета. Тут тебе и рукопашные схватки, и разборки бандитов, где можно было прокачивать реакцию в ближнем огневом бою. Такие семинары я обожал, но не хотел бы повторять. Надоело. Навоевался. Хочется спокойной жизни.

Ладно. Выходим.

Я немного постоял и вышел из кустов. Левую ногу тут же свело судорогой.

– А! – крикнул я от боли, но моментально замолчал.

Э, братан, так нельзя. Разум адаптируется к новому телу, системы ещё не настроены. Прошлый хозяин, видимо, не привык к боли, но я-то опытный воин. Нельзя палиться на простых вещах. Подумаешь, боль. Гаси импульсы, здоровее будешь. Лучше быть замолчавшим, но живым, чем прооравшимся, но убитым. Эх, впереди много работы по прокачке неподготовленного организма. Хотя, чего это я? Я же больше не воин! Зачем мирному человеку боевые навыки? Буду наслаждаться спокойной жизнью и не…

– Попался!

Я почувствовал удар в спину и плюхнулся на землю. Слух пока подводит, поэтому не услышал приближение человека. Но реакции хватило, чтобы зацепить рукой и повалить противника за собой. Успел сгруппироваться и откатился на полметра. К счастью, судорога в ноге прошла. Я вскочил и уже замахнулся для удара, как услышал обиженный женский голос.

– Чё ж ты падаешь-то сразу, Ермолов? Блин, джинсы из-за тебя запачкала. Помоги встать, чё уставился?

Силуэт девушки. Я подал руку и помог подняться. Пока она отряхивалась, я присмотрелся. Стройная, длинные вьющиеся волосы, упругая грудь. Лет 18-20. Интересно, красивая или нет? Ну-ка посмотри на меня. Девушка закончила отряхиваться и обернулась. Я стоял спиной к окнам, поэтому свет падал на её лицо. О, да! Красивая!

– У вас у бояр так принято? – всё ещё сердилась девушка.

Бояр? Нихера себе. Куда ж я попал?

– Ты не отмалчивайся давай. Видела, как ты замахнулся.

– Извини, пожалуйста. Я не думал… Тут темно. Ты так внезапно налетела, – затараторил я подавленным голосом и осёкся.

Пока разум осваивал новое тело, реакции на происходящее выдавал ещё прошлый хозяин. Видимо, паренёк был тем ещё задротом, который вечно извиняется. Надо исправляться.

– Боже, ты такая красивая! – уверенно сказал я. – В свете вечерних городских окон твои глаза особенно прекрасны.

– Ну… Ты это, – девушка ещё по инерции хмурилась, но стало заметно, что слова достигли цели. – Это… В общем…

Заулыбалась. Девушка, конечно, огонь. Интересно, он подкатывал к ней?

– Я что хотела-то…

Неожиданно она обхватила меня за шею и поцеловала в губы долгим поцелуем.

Хе. Значит, подкатывал.

Точно! Вспомнил! Её зовут Юля.

– С днём рождения, Мод!

Мод? Что за Мод? Ладно, позже выясним.

– Спасибо, Юль.

– Дай-ка посмотрю на именинника, – она стала поворачивать меня к свету окон. – Семнадцать лет. Ещё год и станешь совершеннолетним. Ты извини, не могла днём позвонить, поэтому… Кровь?! Ты ранен?

Юля показала на футболку. Да, неловко получилось.

– Где? Ах, это. Это так, лёгкая царапина.

– Может, тебе домой нужно?

– Домой?

– Ты в порядке? – забеспокоилась девушка.

Так, Модест, не тупи. О, вспомнил! Меня зовут Модест. Мод, очевидно, это сокращение. Хватит пугать девушку. Нужно успокоить подругу и идти праздновать. У меня же день рождения. Стоп! День рождения? Серьёзно? Из одного дня рождения в другое? Из сорока двух лет в семнадцать. Хранители всех так удачно закидывают или только для меня подгадали? Ладно, уже не узнать.

– Милая, всё хорошо, – начал я, но мысли путались, да и речь была какая-то прыгающая. Разум настраивал тембр и привыкал к голосовым связкам. – Сама понимаешь, день рождения. Такой день.

– Выпил уже? – нахмурилась Юля.

– Неет, ты чего? В смысле… Это так. Это… Того… Ммм… Как сказать… Или выпил?

Да что ж такое-то! Надо бы побыстрей оседлать новое тело. Иначе мычанием дегенерата первое, что я сделаю в новой жизни, это потеряю красотку.

– Короче, понятно. Нахерачился с друзьями, потом не дошёл до дома и уснул тут в кустах. Я права?

Версия, конечно, так себе. Никаких признаков опьянения я не ощущал. Но это лучше, чем сказать правду. «Знаешь, Юль. Меня тут убили. А потом в моё тело пересадили разум сорокадвухлетнего мужика из параллельного мира. Опытного агента, чей основной вид деятельности – убийство людей. Хочешь мороженое? Или в киношку сходим?»

Врать не хотелось, но отнекиваться от удобной версии не стал. Да и мычать больше не собирался. Поэтому я просто виновато посмотрел под ноги. Её реакция меня удивила.

– Ладно, – вполне дружелюбно сказала она. – В такой день можно. Давай так. Ты ступай домой, а я позже подойду. Хорошо?

Это меня устраивало.

– Конечно, Юль.

– Тогда родителям привет. Я побежала.

Она действительно чуть ли не бегом направилась в соседний двор. У угла дома обернулась и помахала.

– С днём рождения, Модик!

Ух, какая красивая девушка! Мне определённо повезло. Парень, может, и подкаблучник, но если у него такая подруга, то я совсем не против.

Юля права. Нужно зайти домой и переодеться. Заодно тщательней осмотрю тело, может, где ещё какие раны есть. Да и глупо ближайшие шесть часов бродить по улицам. Организм ещё не контролирую. Так что домой. А где же я живу-то? О, вспомнил. Мне в эту сторону.

Я шёл по дворам и оценивал обстановку. Панельки семидесятых. Кстати, интересно, какой сейчас год? Если бы мне показали фотографию этих мест, я бы уверено заявил, что это Россия нулевых. Много магазинов в домах первых этажей. Похожие машины. Люди несуетливые, незашуганные, как в девяностые. Женщина только что спокойно прошла мимо меня. А вот и паренёк, школьник. Меня не испугался. Значит, в темень ходить не боится. Отлично! Неплохое начало. День рождения. Семнадцать лет. Красивая девушка. И знакомая обстановка. Простой, работящий люд. Всё, как и хотел. Ух, хорошо!

– Э, пацанчик, стопэ! – услышал я голос и два молодых парня быстрым шагом появились из-за дерева. – Есть сигареты?

Да ладно! Гопники?! Эх, надо было у хранителей Швейцарию попросить.

Глава 2

Обоим лет восемнадцать. Первый перекаченный. Очевидный химик. Колется стероидами или чем тут увлекаются. Обтягивающая майка, чтобы подчеркнуть мускулатуру, а вот ноги прячет. Видимо, недоволен объёмами. Движения приторможены, реакция ниже среднего. Второй худее и резче. Глаза прыгают по двору, считывает информацию. Похвально. Ошибка в том, что на меня не смотрит. Заранее присвоил минимальную степень угрозы и думает лишь о том, как бы кто не заметил.

Сначала нанести удар в левое колено качку. Пока будет осознавать, что произошло, хватать за шею второго и придушить. Потом к первому и в затылок. Обоим хватит. Придут в себя и молча свалят домой, предпочитая забыть о позоре. Ещё бы, какой-то дрыщ им навалял.

– Ты чё замер, чепушило?

Так, надо вспоминать. У нас была отдельная практика, как разговаривать с гопотой в России. Проходил несколько раз и всегда успешно. Как же там? Спокойно поздороваться. Сделать два уверенных шага навстречу, показывая, что это ты к ним подошёл, а не они к тебе. Вежливо, но с вызовом смотря в глаза, спросить… спросить… Нет, не помню. Ай, пофиг. Время на них ещё тратить. Понятно же, что не курить хотят.

Я сделал вид, что достаю сигареты из кармана. Семенящей походкой стал подходить к качку, но в последний момент резко выпрямил ногу и ударил в колено. Вторым движением зашёл худому за спину и завёл руку для того, чтобы обхватить шею… Что за хрень?! Худой исчез! Я бросил взгляд на стонущего качка, валявшегося на земле, и почувствовал толчок в бок. Худой оказался сзади – как?! – и вонзил нож мне в печень. Верная смерть. Так лихо, что я восхитился. В службе надзора нас таким трюкам не учили. Чувак, это было круто, признаю. Но ты не учёл один момент. Я уже мёртв. Точнее, ещё не жив.

– Нихера ты ниндзя, – произнёс я, когда удивление прошло.

Настало время опешить моему противнику. Но игру в удивление пора прекращать. Я вынул из своего тела нож и всадил его в печень худого. Что, поплохело тебе, браток? Значит, фокусы закончились. Поняв, что он вот-вот умрёт, я обернулся к качку. Тот наконец поднялся.

– Вот какого хера, а? – моя досада была искренней. – Ну я же хотел мирной, спокойной жизни! Вот откуда вы такие дурачки взялись?

– Чё?

Два удара ножом и качок замертво упал на землю. Нельзя оставлять в живых. Кто знает, может этот боров тоже умеет внезапно исчезать.

Не доходя до своего подъезда, я остановился. Досадно, конечно, начинать жизнь мирянина с двойного убийства, но, с другой стороны, я ещё не жив. Пока разум не настроил тело, будем считать, что убийства на совести агента пространственно-временной службы надзора. А Модест Альбертович Ермолов, молодой человек семнадцати лет просто сегодня празднует день рождения. У него есть красивая девушка. Отец, мать, братик и сестрёнка. Хм, я вспомнил состав семьи. Отлично. Нужно радоваться перерождению. Кроме того, у меня есть лучший друг Панкраш. Вот он, сидит на скамейке, меня ждёт.

– Здорово, Панкраша. Чего такой грустный?

– Мод!

Толстячок с кудрявыми волосами поднялся со скамейки. Странно, в его взгляде я уловил не радость, а удивление. Панкраш не ожидал меня здесь увидеть? Я подъездом ошибся? Эдик Панкратов не дал обдумать эту странность и задал вопрос.

– Ты получил мои сообщения на пейджер?

Пейджер? Ага, понимаю. Это измерение напоминает Россию конца девяностых, начала нулевых. Значит, сотовая связь ещё не повсеместна. Да и интернет только набирает обороты. Ого-го-шеньки! Знал бы ты, Панкраш, сколько у меня инсайдерской информации о том, во что нужно вкладывать деньги. Мы разбогатеем! Эх, хорошо. Инвестиции, куда лучше убийств. Нет, всё-таки здорово, что я переродился.

– Ты не поверишь. Я просрал свой пейджер.

– Как?!

– Потерял где-то. Давай не будем о грустном. У меня ведь день рождения.

– Ой, извини. Ты прав, – Эдик почему-то смутился. – А подарок тебе… завтра подарю. Хорошо? Просто я там… Понимаешь, долго искал…

– Да забей ты! – настроение у меня было хорошее. – Пойдём, мой любимый толстячок. Приглашаю тебя на день рождения. Отметим с родней. А завтра уж отвяжемся по полной.

Мы собирались зайти в подъезд, как Эдик показал на футболку.

– Ты чего в крови?

– Не боись. Не моя, – засмеялся я в ответ. – Кстати, можешь одолжить рубашку? А то родителей не хочу пугать.

– Конечно, – засуетился друг.

Я надел рубашку Эдика, и мы зашли в подъезд.

– А! Вот и именник!

Дверь открыл отец. Я сразу почувствовал нежность к этому невысокому человеку с добрым лицом. Альберт Осипович был в кухонном фартуке.

– Товарищ твой? Ой, Эдуард. Не узнал вас, извините. Проходите, молодые люди. Я пока хлопочу над стейками. Ребята, как же я нам завидую! Удалось по дешёвке достать замечательного аргентинского мяса. Ну проходите, проходите.

– Модя!

В коридор влетела девчушка лет шести и радостно обняла меня за ногу.

– Поздравляю-с-днем-рождения-ты-пришёл-ура-ура-ура-я-тебе-приговила-подарок-мама-сказала-чтобы-я-подождала-а-я-уже-не-могу-где-ты-так-долго… – затараторила малышка, постоянно дёргая меня за ногу.

Голубые влюблённые глазища смотрели на меня снизу вверх. Я готов был лопнуть от счастья! Учителя, академия, тренировки. Вот всё, что я видел в детстве. Тридцать секунд, проведённые в коридоре этой квартиры дали мне в сто раз больше, чем десятки лет прошлой жизни.

– Позвольте представиться, – к нам подошёл мальчик лет девяти. – Корней Альбертович Ермолов. Боярин, – с достоинством произнёс он. – Изучаю волновое излучение проколов. Планирую жизнь посвятить науке. Как и мой отец. Известный учёный.

Он поклонился сначала Эдику. Потом мне.

– Ты чего, Корней? Мы же знакомы, – усмехнулся Панкраш.

– А это он тренируется! – звонко закричала девочка. – Он в сентябре идёт в новую школу, вот и хвастается.

– Ничего я не хвастаюсь! – пискнул Корней, растеряв всю напыщенность.

После чего топнул ногой и ушёл к себе в комнату.

– Влада, ну всё, хватит. Дай брату переодеться, – в коридор вошла женщина с теплыми глазами. – Эдик здравствуй.

– Здравствуйте, Мира Анатольевна.

– Сынок, с днём рождения, – она поцеловала меня в щеку. – Умывайтесь и проходите с гостиную. Скоро за стол сядем. Отец, действительно, достал отличное мясо.

Думал, что после объятий сестры лучше стать не может. Но простой поцелуй этой женщины, её тёплые слова, добили меня окончательно. У меня теперь есть мама. Если бы в службе контроля давали возможность пережить эти три минуты, а потом сказали «служи добросовестно», клянусь, я бы двести лет отпахал без выходных, лишь бы оказаться в этой семье. Как же я правильно сделал, что уволился.