#ПравилоТрехПоцелуев

На следующий день я шла в школу с ощущением, что несу в рюкзаке два заряженных устройства неясного назначения. Первое – конспекты Вани, аккуратные, прописные, пахнущие типографской краской из библиотечного принтера. Второе – смутное обещание Артема «все разжевать», которое он бросил мне вчера, как вызов.

Я решила начать с Вани. Его доброта была безопасной, понятной, как плед из бабушкиного сундука. Артем же был как граната – интересно, но страшно.

Машу я заметила сразу у входа в школу. Она о чем-то оживленно спорила с Данилом, капитаном баскетбольной команды, и жестикулировала так, что ее идеальные карамельные волосы развевались на утреннем ветру. Она увидела меня, и на ее лице на секунду застыло что-то похожее на удивление, а затем – ледяная маска безразличия. Она резко повернулась к Данилу спиной, демонстративно закрыв от меня свой мир.

Мое сердце сжалось. Но в этот раз боль была тупее, привычней. Как старый синяк.

На уроке литературы нас ждал сюрприз. Наша вечно задумчивая и романтичная Лидия Аркадьевна объявила о начале нового проекта.

– Дети, мы начинаем цикл «Невидимые миру слезы», – провозгласила она, окидывая нас лучистым взглядом. – Вы разделитесь на пары и подготовите небольшое исследование о любом литературном герое-изгое. О его внутреннем мире, боли, мечтах. О том, что скрыто от посторонних глаз. Что-то вроде социально-психологического портрета.

По классу прошел возмущенный гул. «Опять проекты!», «Скукота!», «Можно в одиночку?» – посыпались реплики.

– Нет, нельзя, – улыбнулась Лидия Аркадьевна. – Весь смысл в совместном проникновении в суть человеческой природы. Пары я составлю сама, чтобы избежать… гм… группировки по принципу личных симпатий.

Она взяла листок и начала зачитывать имена. Моё сердце забилось чаще. С кем же мне придется работать? С Светкой? С этим кошмаром? Или с кем-то из немых и непримечательных, с кем мы просто отбудем повинность?

– …Мария Марьева и Иван Белов…

Я увидела, как Маша скривила губы. Ваня, сидевший через ряд, смущенно копошился в учебнике. Светка злорадно шепнула что-то своей соседке.

Лидия Аркадьевна продолжала. И вот прозвучало:

– …Елена Гордеева и Артем Козлов.

Воздух будто вышибло из моих легких. Я невольно обернулась. Артем, сидевший сзади, поднял на меня взгляд. В его «кошачьих» глазах мелькнуло что-то похожее на интерес. Он едва заметно кивнул.

А потом взгляд учительницы упал на последних двух несчастных.

– …и Светлана Зимина с Данилом Комаровым.

Тишину взорвал возглас Светки:

– Что?! С ним?! Да вы что!

Данил, который до этого лениво переписывался с кем-то в телефоне, поднял голову с таким выражением лица, будто ему предложили почистить туалеты во всей школе. Маша смотрела на эту пару с открытой завистью и обидой.

Хаос был запущен. Лидия Аркадьевна, довольная произведенным эффектом, хлопнула в ладоши.

– Отлично! Первое собрание пар – в конце урока. Обсудите идеи!

Урок превратился в белый шум. Я не слышала ни слова о Пушкине и его «маленьком человеке». В голове крутилось только одно: мне с Артемом. Нас. Двоих. На целый проект.

Звонок прозвенел, как набат. Я медленно повернулась к Артему. Он уже стоял рядом с моей партой, засунув руки в карманы своих потертых джинсов.

– Ну что, Гордеева, – сказал он, и в его голосе снова зазвучала та самая легкая дерзость. – Говорил же, что апогей пройден. Теперь вот – совместное проникновение в суть человеческой природы. Как тебе такое развитие событий?

– Я пока в шоке, – призналась я. – Ты вообще литературу хоть немного любишь?

Он пожал плечами.

– Терплю. Если герои адекватные, а не стонут по триста страниц о несчастной любви. Насчет кого будем делать?

– Не знаю… Может, какой-нибудь Печорин? Он вроде как изгой.

– Слишком пафосный, – сразу отрезал Артем. – Надменный тип, который сам создает себе проблемы. Не симпатичен.

Я удивилась. Я думала, он как раз будет за Печорина.

– А кто тогда?

– Не знаю. Тот же самый Гаврош из «Отверженных». Уличный пацан, который веселый, бойкий и помер за идею. Или там… капитан Немо. Вот это масштаб личности. Затонул вместе с кораблем и плавает себе, никого не трогает.

Я смотрела на него с растущим изумлением. Он не просто тыкал пальцем в небо. Он действительно думал.

– Ты… много читаешь? – не удержалась я от вопроса.

– Забрасывало иногда, – он буркнул, немного смутившись, и отвел взгляд. – В прошлой школе библиотека была отличная. А тут пока только твои конспекты по химии изучил.

Это была шутка. Я поняла это по тому, как дрогнул уголок его рта. Я рассмеялась.

– Признавайся, ты решил меня поразить своими познаниями?

– Работает? – он поднял бровь.

– Покажи еще немного, и я, может быть, поверю, что ты не только вейпы и книги о драках потребляешь.

В этот момент мимо нас прошла Маша. Она тащила за руку бедного Ваню, который выглядел совершенно потерянным.

– Давай быстрее, Иван, – ее голос звучал как ледяная струя. – У нас нет времени на пустые разговоры. Нужно брать дело в свои руки, раз уж нам так «повезло».

Ваня успел бросить на меня несчастный взгляд, полный немой мольбы о помощи, прежде чем его утащили в коридор.

Артем проводил их ироничным взглядом.

– Ну, Белову точно не позавидуешь. С твоей бывшей подругой он скукожится в комочек за пять минут. Бедный «картошк…» ой, то есть, бедный парень.

– Ты чуть не сказал! – я притворно возмутилась.

– Виноват, – он без тени раскаяния поднял руки. – Вырываю с корнем дурные привычки. Кстати, насчет проекта… Мне сегодня после школы к репетитору. Можем завтра после уроков? В библиотеке?

– В библиотеке? – удивилась я. – Я думала, ты предложишь наше «заброшенное место».

– Там дождь намечается, – он кивнул в сторону окна, где небо начало затягивать тяжелыми серыми тучами. – А конспекты промокнут. Ты же их, надеюсь, принесла?

Я кивнула, тронутая тем, что он помнил про эти конспекты.

– Отлично. Значит, завтра. Разберем и химию, и литературу. Двойной удар по невежеству.

Он повернулся и пошел к выходу, но на полпути обернулся.

– Лена!

– Да?

– Принеси еще тот свой борщовый свитер. В библиотеке дубак стоит всегда.

И он ушел, оставив меня с глупой улыбкой на лице и с странным чувством тепла внутри, которое не имело ничего общего с температурой в классе.

На большой перемене я решила подойти к Ване. Он сидел один в столовой, уставившись в свой бутерброд, как в криптограмму.

– Как дела в стане врага? – спросила я, садясь напротив.

Он вздрогнул и поднял на меня грустные глаза.

– Она сказала, что будем делать про Катерину из «Грозы». Что это идеальная история про страдание. И что я должен буду собрать весь материал и написать черновик, потому что у нее тренировки и фотосессия.

– Что?! – возмутилась я. – Это же несправедливо! Скажи ей, что нет!

– Я пытался, – он безнадежно махнул рукой. – Она посмотрела на меня так, будто я предложил распустить школу и уйти жить в лес. Сказала: «Ваня, не выдумывай ерунды, у меня нет на это времени». И все.

В этот момент к нашему столу подкатила Светка, вся сияя от злорадства.

– О, душевные посиделки! Как ваши проектики, изгои? – она уперла руки в бока. – Мы с Данилом уже все решили. Будем делать про… как его… Онегина! Он тоже типа был не такой, как все, скучал. Идеально для Данила, он у меня тоже весь такой мистически-загадочный. – Она мечтательно вздохнула, а потом ее взгляд упал на меня. – А вы с этим новеньким о чем? Про Гарри Поттера, что ли? Он тоже в шкафу жил!

Она захихикала и упорхнула, прежде чем я успела что-то ответить.

Ваня смотрел ей вслед с ненавистью.

– Ненавижу ее.

– Присоединяюсь, – вздохнула я. – Слушай, Ваня, если нужна помощь с материалом по Катерине… я могу помочь. Просто скажи.

Он посмотрел на меня с такой надеждой, что стало грустно.

– Правда? Ты бы могла? Я бы… я бы тогда тебе тоже чем-нибудь помог. Чем угодно!

– Да ладно, – я улыбнулась. – Мы же друзья. Верно?

Он засиял.

– Верно!

На обратном пути в класс я ловила на себе любопытные взгляды. «Гордеева с новеньким», «Гордеева с Беловым». Шепотки за спиной. Мой статус изгоя трещал по швам. Я была больше не невидимка. Я была центром маленького, но настоящего скандала. И, как ни странно, мне это начало понемногу нравиться.

Подходя к кабинету, я увидела Артема. Он о чем-то разговаривал с Данилом у окна. Данил что-то активно жестикулировал, а Артем слушал с холодным, невыразительным лицом. Потом что-то коротко ответил, от чего Данил нахмурился и отошел.

Артем повернулся, увидел меня, и его лицо смягчилось. Он прошел мимо и тихо, так, чтобы слышала только я, бросил:

– Готовься. Завтра будет мозговой штурм.

Я кивнула и внутри меня запели птицы. Хаос – это страшно. Но чертовски интересно.

Глава 5

Иногда мне кажется, что внутри меня живет два разных человека. Одна – это та Лена, которая хочет быть невидимкой, спрятаться в скорлупе и чтобы ее никто не трогал. Другая – та, что отчаянно надеется, что ее заметят, услышат, поймут. И эти две Лены постоянно воюют друг с другом, разрывая меня на части. Сегодня эта война достигла своего пика.

Всю ночь я ворочалась, прокручивая в голове вчерашний день. Ухмылка Артема. Испуганные глаза Вани. Ледяной взгляд Маши. Они смешались в один беспокойный калейдоскоп, который не давал мне уснуть.

Утро началось с дождя. Он барабанил по стеклу моей комнаты мутными, серыми слезами, точно отражая мое настроение. Мама, заметив мои синяки под глазами, положила руку мне на лоб.

– Ты чего такая бледная? Не заболела?

– Нет, мам, просто не выспалась, – буркнула я, отодвигая тарелку с омлетом. Комок в горле мешал глотать.

– Это все твои переживания из-за Машки, – вздохнула она, садясь напротив. – Лен, может, хватит? Найди себе других подруг. Нечего из-за кого-то портить себе нервы.