Путь. Книга 2. В Поисках Московии

– Вот видишь, хороший человек, мы ему помогли, а он нам. Как ты с ним грубо, – осуждающе сказал старец.

– Откуда я знал. Я думал, он хочет сдать нас, – немного растерянно парировал я, убирая нож и пистолет на места.

– Надо идти и как можно быстрее. Скоро стемнеет, нужно успеть добраться до моего дома, это недалеко отсюда, – сказал Филин.

Филин не обманул, мы прошли несколько переулков и свернули в один из дворов. Он был закрытым, невысокие пятиэтажные дома стояли буквой «П», а в середине двора, словно свечка, возвышалась многоэтажка, в которую мы и зашли. Наши шаги разносились эхом по всему коридору, но в ответ была лишь тишина, которая, как ни странно, успокаивала. Филин подошел к раздвижным дверям и с видимым усилием раскрыл их.

– Заходите, – сказал он.

Мы вошли внутрь, как только он отпустил двери, они устремились в исходное положение. Мы оказались в небольшой комнате, она была настолько маленькой, что мы даже стоя едва помещались в ней. Мое внимание привлекли кнопки с цифрами на стене. Из-за темноты я не сразу понял, что это был лифт. Филин потянулся наверх, достал из-под потолка ножик и, поддев им одну из стенок, отодвинул ее в сторону. За ней был спуск в темноту. Филин спрыгнул вниз и, нащупав масляную лампу, поджег ее. Помещение наполнилось светом, и мы последовали за ним.

Глава 3. Город мечты или страданий

– Проходите, чувствуйте себя как дома, – сказал Филин, разжигая несколько ламп в разных углах подвала.

Стало значительно светлее, и мы смогли оглядеться. Обычный каменный подвал, в котором пахло затхлостью из-за влаги, которая сочилась из щелей, образовывая мутные лужи на бетонном полу. Вдоль стены стоял деревянный шкаф, который взбух и потрескался, его створки были раскрыты, внутри лежали какие-то вещи. Одна из ламп стояла на небольшом столике, вокруг которого были расставлены автомобильные сидения, накрытые тканью. Рядом стояли четыре кровати. Подвал был большой, в нем не было ни окон, ни дверей, а все предметы быта были сосредоточены в одном углу. Отец Татион скромно сел за стол и, раскрыв свою книгу, принялся читать.

– Как ты тут жил? – спросил я.

– А что не так? – удивился Филин, явно не понимая вопроса.

– Влага, лужи…

– А, ты об этом. Так ведь пока мы тут жили, этого ничего не было. В углу стояла буржуйка, щели мы постоянно заделывали, а сейчас, как видишь, некому этим заниматься.

Филин показал мне, где я могу лечь спать, и я, постелив брезент, рухнул на скрипучую кровать. У меня было достаточно противоречивое чувство относительно нашей безопасности. С одной стороны, нас закрывала лишь тонюсенькая фанера в лифте, и войти сюда мог любой, с другой стороны, нужно было догадаться залезть в лифт, всковырнуть ее, а это сделать тоже не легко. Я думал про наш поход, думал про то, где мы будем искать этого Сурика, думал еще много о чем и даже не заметил, как провалился в сон.

Меня разбудил звук сирен, громкий, пронизывающий, который доносился с улицы. Из-за того, что окон тут не было, понять, сколько сейчас времени я не мог. Мои спутники тоже проснулись.

– Что это? – спросил я.

– Ручная сирена, – спокойно ответил отец Татион, чем вызвал у меня удивление своей осведомленностью.

– Да, ее включают, когда в город входят волки, чтобы люди успели покинуть улицы, – ответил Филин.

– Разве не проще их перестрелять? У бандитов есть оружие, – удивленно спросил я, вспоминая, как острог проводил зачистку от хищников при необходимости. Острог! У которого даже оружия-то огнестрельного почти не было, а тут…

– Не проще. Во-первых, у Лесника патроны не бесконечные, а во-вторых, ты даже представить себе не можешь, сколько тут волков, и они не какие-то тупые создания, они будут мстить за сородичей.

Филин и старец уснули так же быстро, как и проснулись. Пронизывающий вой сирены им ничуть не мешал, мне же так спать было непривычно. Сирена выла, по ощущениям, около часа. Уснуть я смог лишь после того, как она замолкла.

Я проснулся от холода. Руки и ноги слегка подергивались, нос заложило. Отец Татион сидел за столом, пил что-то горячее и читал свою книгу. Филин проснулся одновременно со мной. Голова болела, и в целом у меня было ощущение, что я больше устал, чем отдохнул. Кровать, помимо того, что была скрипучей, так еще и оказалась весьма жесткой. Даже на траве мне удавалось отдохнуть куда лучше. А еще я поймал себя на мысли, что на меня давит темнота подвала. В бункере и то был яркий свет. На завтрак у нас были последние банки с гречей, захваченные с собой из бункера.

– Какой план? – спросил Филин.

– Найти Сурика, узнать про него про Московию, – сухо сказал я.

– А у вас? – мой вопрос вызвал явное удивление у моих спутников.

– Мы разве расходимся? – с удивлением спросил Филин, переглядываясь со старцем.

– Отца Татиона мы забрали из леса, чтобы спасти от медведя и привезти в Город. Мы в Городе. Ты сам со мной пошел. Зачем – не знаю. Так или иначе мы достигли вашей цели. Разве нет?

– Нет, – сухо ответил старец.

– Можно чуть подробнее, отец Татион?

– Можно. Я хочу найти Московию, а в этом городе я оставаться не хочу, – ответил старец, подводя к тому, что он и дальше пойдет со мной.

– А я просто не хочу здесь оставаться. Не могу. Стены давят.

– Хорошо, ты здесь местный. Где искать Сурика? – спросил я у Филина.

– Я почём знаю? Дойдем до моих знакомых, поговорим, может они чего слышали.

Мы закончили завтрак и вышли на улицу. Стояла прохлада, трава во двое была покрыта щедрым слоем росы. Мы шли по разрушенному городу, и я не переставал удивляться его величию, при этом не теряя бдительность. Мой взгляд бегал по домам, пытаясь заглянуть в разрушенные окна. Воображение включилось на максимум, и я пытался представить, как здесь выглядела жизнь, когда Город еще был по-настоящему жив.

– Когда я был маленький, я часто лазил по домам, я хотел искренне верить в то, что обязательно найду что-то чрезвычайно ценное. Я побывал в каждом подъезде, в каждой квартире, в каждом доме. Всё, что вы видите, везде я был, и такое чувство, что здесь не осталось ничего, – сказал Филин, который теперь шел впереди.

Мы продолжали идти вглубь Города, дома становились всё выше и больше, если на окраине они едва ли превышали пять этажей, то здесь приходилось задирать голову к небу, чтобы увидеть крыши исполинов. Городские улицы были усеяны машинами на любой вкус и цвет, но всех их объединяло одно – полная разруха и отсутствие салона.

– Странно… Почему нет людей? – спросил я.

– Город огромный, тут несколько миллионов жило, а сейчас сотни две. Почти все рассредоточены. Когда выжившие выбирали места обитания, они пытались селиться подальше от соседа, так спокойнее.

– Выходит, тут нет никакой централизации, органов управления? – спросил я.

– Нет, здесь царит полная анархия. Сильный жрет слабого. Хитрый обманывает глупого, – ответил Филин.

Мы шли по улицам, буквально вжимаясь в стены домов, стараясь не выходить на середину улиц, для того чтобы не быть замеченными кем-либо. Найти двести человек в каменных джунглях оказалось сложнее, чем одного человека в огромном лесу. Хотя бы потому, что здесь можно было спрятаться в любую щель, затаиться в любой квартире, магазине или машине. В лесу были следы, кострища, сломанные ветки, а тут – ничего. Кроме этого, у меня было постоянное ощущение, что за мной кто-то следит, и это жуть как напрягало.

Мы двигались в самое сердце города, его центр, и чем больше мы углублялись, тем шире становились улицы, а количество машин увеличивалось. Филин старался идти дворами, не высовываясь на открытые пространства. Такая тактика мне нравилась. Лес был мне ближе, я не раз ловил себя на мысли, что даже на столь знакомых и безопасных улицах империи я не чувствовал себя в безопасности, что говорить про Город. Я успокаивал себя мыслью, что человек привыкает ко всему, и мне всего лишь нужно понять, как здесь жить, какие особенности тут есть.

Тем временем Филин занырнул в один из подъездов пятиэтажного дома. Мы вошли следом. Внутри были сооружены баррикады из обломков машин, железных кроватей и других непонятных мне деталей. Все это не просто было разбросано на лестничном проходе, а тщательно закреплено к стенам, лишая нас возможности нормально пройти.

– Что дальше? – спросил я, хорошенько тряхнув конструкции и убедившись, что просто так сдвинуть с места ее не выйдет.

– Сейчас, – ответил Филин.

Он поднял с пола кусок арматуры и ударил по тонкой батарее семь раз. Это были короткие и длинные чередующиеся удары с паузами, код, одним словом. Ждать долго не пришлось, сверху послышались приближающиеся к нам шаги, и через мгновение на проеме появился мужчина, чуть старше Филина, он был босой, в растянутых штанах с кучей заплаток, голым торсом и растрёпанной шевелюрой.

– Какие люди и с охраной! Ну надо же! – мужчина расплылся в улыбке при виде Филина.

– Мы тут к тебе в гости пришли. Нужно пообщаться. Пустишь? – спросил Филин, приветливо махнув рукой.

Мужчина радостно развел руки, как бы намекая на то, что он и сам бы пригласил нас, после чего опустил на пол длинный железный шест, который на самом верху крепко упирался в ступеньку на лестнице, а другим концом держал стальную кровать. Как только шест был опущен, кровать послушно опустилась, открывая нам проход. Мы поочередно поднялись наверх. Мужчина выглядел сонным, он явно только проснулся. Они пожали с Филином руку, после чего Филин подтянул его к себе и похлопал по плечу.

– Это Ярослав, мой друг. Ярик, это Призрак, а это отец Татион, – Филин быстро представил нас друг другу, пока Ярик поправлял баррикады.

– Отец Татион? – переспросил он, на мгновение его глаза округлились.

– Да! Маша у тебя будет рада, – ответил Филин.

Мы со старцем переглянулись, и он едва заметно пожал плечами. Ярик обосновался на четвертом этаже. Дверь в квартиру явно выделялась, она была обшита листами из металла, который держался на клепках. Мы вошли внутрь, это была самая обычная квартира, которая даже немного напоминала квартиры старого мира из моих фотокарточек. Выцветшие от времени желтые обои в цветочек, вышарканный линолеум на полу, шкаф-гардероб в прихожей. Здесь мы разделись, сняв верхнюю одежду, и разулись, что было для меня очень непривычно. Хозяин выдал нам мягкие тапочки, и мы, шлепая ими по полу, пошли на кухню. Квартира была четырехкомнатной, прямой коридор, разделял комнаты справа и слева. Кухня была в самом конце слева. Деревянные двери в комнатах были закрыты, и я не видел, что происходит внутри. Кухня оказалась крошечной, небольшой кухонный гарнитур, на нем плитка, несколько газовых баллонов, а у стены напротив – стол. Маленький, квадратный, с четырьмя стульями.

– Чай, кофе? – спросил Ярик, зевая и потягиваясь.

Мы остановились на кофе, потому как он, в отличие от чая, который мы пили каждый день, был очень редким гостем в нашем рационе. Ярик щелкнул кнопкой, и плитка заиграла синими языками пламени. Я подошел к окну и уже хотел высунуться, чтобы осмотреться, но меня остановил хозяин дома.

– Призрак, да? – спросил он.

– Да, – кивнул я.

– Отойди от окна. Мы не подходим к ним близко, чтобы не светиться.

– Странно, решеток нет, к окнам не подходите, – пожал было я плечами.

– Уместно, объяснюсь. Решеток почти нигде нет, и поставь я их, лишний раз бы привлек внимание к нашему нахождению здесь. Я очень тщательно подходил к выбору дома. Этаж – четвертый. Достаточно высоко, чтобы забраться снизу, и не последний, чтобы не дай бог не спуститься с крыши. Другие подъезды я, если что, заварил. Окна в комнате и кухне на этой стороне выходят на широкий проспект, с другой стороны которого такие же пятиэтажки, и если не высовываться и не подходить ближе линии, то тебя видно не будет. В двух других комнатах, выходящих во двор, таких ограничений нет, – сказал Ярик, указывая мне на выцарапанную на деревянном полу широкую полосу.

Я сел обратно за стол, где меня уже ждал ароматный, горячий кофе. Мы наслаждались напитком, старец Татион молчал, он словно был в своих мыслях и с нами присутствовал лишь физически. Ярик с Филином общались, а я заскучал, не находя ничего интересного в их разговоре. Филин рассказал, что они знакомы уже лет пятнадцать и Ярик остается для него загадкой, это человек, который умудряется находить что-то полезное даже там, где, казалось, уже несколько десятилетий ничего нет. Он живет здесь со своей семьей, женой Марией и двумя дочерями семи и двенадцати лет.

– Любимый, у нас что, гости? – послышался тихий крик, доносящийся из комнаты напротив.

– Да, дорогая, – ответил Ярик.

Жители квартиры начали просыпаться, дочки, явно не ожидая увидеть гостей на кухне в столь ранний час, от неожиданности буквально замерли на пороге, но уже спустя секунду, разглядев среди незнакомых лиц Филина, с радостными криками бросились ему на шею.

– Какие вы большие! Уже женились, наверное, и детей завели, – пошутил Филин.

– Не, дядя Филин, пошли, покажем, что мы шьем!

Девочки, вцепившись в Филина, как в свою подружку, которую не видели несколько лет, утянули его в свою комнату.

– Можно вас попросить зайти к моей супруге? – спросил Ярик у старца, он говорил достаточно тихо.

Отец Татион, не задавая лишних вопросов, кивнул и пошел за хозяином квартиры. Когда дверь напротив открылась, я успел увидеть кровать посередине комнаты, на которой лежала женщина, она была худой и выглядела болезненно, а на прикроватной тумбочке стояла картина в золотом обрамлении, на которой был нарисован мужчина в неестественной позе. Такие же картины я видел в доме старца в лесу. Разглядеть что-то еще я не успел, Ярик завел старца внутрь и, закрыв за собой дверь, вернулся ко мне.

– Что с ней? – спросил я, кивнув в сторону комнаты.

– Она заболела около двух лет назад. Никто не смог помочь из тех, кто пытался. Сначала она жаловалась на то, что стала сильно уставать, все больше лежала. Мы не придавали этому значения, а потом ей становилось все хуже и хуже, пропал аппетит, появилась тошнота после каждого приема пищи, она начала худеть на глазах, перестала вставать. Я даю ей сейчас жидкую еду, которую перемалываю и смешиваю с водой в небольшом количестве, несколько раз в день. Она читает молитвы, несколько раз просила меня привезти ей священника, понимая, что я его нигде ей не найду, но вы пришли сами.

– Извини, – сказал я, понимая, что мой прямолинейный вопрос ударил по больному, но Ярик отмахнулся.

– Знаешь, было тяжело первое время, сейчас, когда принял это, могу говорить спокойнее. Кстати, вы же хотели что-то спросить?

– Да, мы ищем Сурика, ты знаешь, где его найти? – спросил я, вспоминая основную цель нашего визита.

– Сурик? Никогда не слышал, – отрицательно покачал головой Ярик.

– Ты знаешь что-то про Московию? – спросил я.

– Московия и Сибирская империя – это сказки для детей, – сухо сказал Ярик.

– Откуда ты знаешь про империю? – встревожено спросил я, не думая, что вести уйдут так далеко.

– А ты про Московию? – ловко парировал хозяин квартиры.

– Просто слышал, – ответил я, пожав плечами.

– Ну и я так же. Люди разное говорят, не стоит всему верить.

– Я верю только тому, что вижу, а в остальном я сомневаюсь до последнего, – ответил я.

– Ну и что из этого ты видел?

– Империю.

– Ты видел империю? – голос Ярика изменился.

– Я не просто ее видел, я там жил.

– А-а, – разочарованно выдавил он.

– Что значит твое «а-э»? – спросил я с долей возмущения в голосе.

– А то и значит. Если бы там все было хорошо, поперся бы ты сюда? Думаю, что нет!

– С самого первого дня, как я оказался здесь, не прошло и минуты, чтобы я не пожалел о своем решении. Тут дело не в империи, а скорее во мне.

– Ах вон как, ну да, жажда приключений, на месте не усидеть. Знаю я одного такого, можешь не продолжать, – рассмеялся Ярик, намекая на Филина.

– Возвращаясь к твоему вопросу, кто вообще вам про этого Сурика сказал?

– Болт, – ответил я.

– Ну вот его и спросите, я, честно, не помогу, не знаю, ни кто он такой, ни где его искать.

Из соседней комнаты донесся грохот и крики Филина. Мы с Яриком переглянулись и побежали туда. Ярик схватил биту, стоящую у стола, а я выхватил пистолет. Мы влетели в комнату, ожидая увидеть там что угодно, кроме того, что увидели. На полу лежал Филин, его руки и ноги были крепко связаны, а сам он громко смеялся, как и дочки Ярика.

– Папа, смотри, какого здорового волка мы победили! – смеясь, закричала младшая.

Я выдохнул и незаметно для детей убрал пистолет. В коридор на шум выбежал и старец, который все это время говорил с женой Ярика.

– Ярик не знает Сурика, где искать механика? – спросил я, обращаясь к лежащему на полу Филину.

– У него мастерская на территории бывшего завода ЖБИ, это не сильно далеко отсюда, – ответил Филин.

– Ребят, вы, может, останетесь хотя бы до завтра? – с надеждой в голосе спросил Ярик, но, глядя на мой, полной решимости идти взгляд, настаивать не стал.

Глава 4. Кто такой, этот Сурик?

Мы собрались и, несмотря на возмущения дочек Ярика, поблагодарив за завтрак и кофе, уже было отправились на выход, но хозяин квартиры, достаточно быстро собравшись, вышел с нами, сказав, что у него есть кое-какие дела и ему с нами по пути.

Мы вышли на улицу и, не выходя на проспект, пошли дальше дворами. Мое внимание привлек арбалет Ярика, который висел у него на шее.

– Нравится? Это я сам сделал, – сказал он, словно почувствовав мой пристальный взгляд.

– Против одного – неплохо, а против нескольких он бесполезен, – отмахнулся я, маскируя свой интерес под маской безразличности.

– Против нескольких я его даже доставать не буду. На этот случай у меня есть кое-что другое, – сказал Ярик и улыбнулся.

Дворы, плавно перетекающие один в другой, закончились, и мы вышли на широкий проспект. Он был усеян заброшенными машинами, тут стояли и легковушки, и большие грузовики, но всех их объединяло одно – крайне печальный внешний вид. Откуда-то издалека начал доносится звеняще-рычащий звук, происхождение которого мне было неизвестно. По мере приближения звука мы спрятались за прилавок в придорожном ларьке, который аккуратно вместил нас вчетвером, и принялись выглядывать. Совсем скоро мимо нас на небольшой скорости проехала машина. Она была не похожа на те, которые стояли брошенными на улицах. Это был настоящий Франкенштейн, которого собрали из нескольких доноров, а то, чего не хватило, дополнили стальными листами.

– Что это? – шепотом спросил я у Филина.

– Можешь говорить нормально. У них там такой рев стоит, что они при всем желании нас не услышат. Это бензоповозка из автопарка Лесника, – ответил Филин.

Бензоповозка ехала достаточно неспешно, за огромным рулем в кабине сидел худощавый парень в защитных очках, а в кузове сидели четверо с автоматами. Их одежда и снаряжение было похоже на обмундирование троих, которых мы встретили на входе в город.

Бойцы не сидели сложа руки, они постоянно сканировали взглядом все, что происходит за пределами кузова. Бензоповозка скрылась из вида, и мы еще какое-то время сидели за прилавком, в ожидании того, как звуки двигателя окончательно исчезнут вдалеке.

– И что, каждый прячется при виде Лесника и его банды? Как вы вообще живете в постоянном страхе? – спросил я.

– Ну не совсем. Лесник местных не трогает, только пришлых. Правда, проверять это никто не хочет, поэтому это так, перестраховка, – ответил Ярик.