Боец классического стиля

– Деньги, сука, или пришью. – Рявкнул бандит, стараясь переломить ход неудачного грабежа. Он уже полдня переходил без укола, и не мог думать ни о чем кроме дозы. Деньги, почти снятые с «жирного гуся», уходили из рук. Сжатые в точку зрачки измученного ломкой наркомана, с трудом различали окружающее, однако нож в трясущейся руке упирался в беззащитную шею жертвы. Алексей, поняв, что грабитель может сорваться, ткнуть, вытянул руки, и, держа их ладонями вперед, потянулся к нагрудному карману. – Все, все, братан, – успокаивающе произнес он. – Бери, отдаю. Осторожно вытянул руку из кармана. Сосредоточенный на «лопатнике», полным так нужных ему сейчас бумажек, бандит увел взгляд в сторону. И в тот же миг, огромная ладонь спортсмена, легонько, словно прибив надоедливую муху, шлепнула по лбу охотника за чужим добром. Грабитель рухнул на спину. Перед глазами у него вспыхнул миллион искр, и стало хорошо. Исчезла ломка, отпустила выворачивающая суставы боль. Настигло чувство полета и бесконечного блаженства. Смешно, однако этот удар навсегда избавил наркомана от болезненного пристрастия к дури, а заодно и спиртному. Но это выяснилось только через месяц, когда пациент выписался из нейрохирургического отделения городской больницы. А пока Алексей ухватил замершую в оцепенении спутницу и быстро двинулся в сторону, откуда они только что пришли. И дело было вовсе не в заботе о себе. Оставлять потрясенную девчонку одну, даже усадив в такси, не решился. А провожать трясущуюся в истерике спутницу через весь город, он себе позволить не мог. Целесообразнее было вернуться.

Павел отворил дверь, и удивленно открыл рот. Алексей легко сдвинул в сторону привратника, провел девчонку в кухню. Распахнул дверцу холодильника, двумя пальцами, сминая жестянку, сорвал пробку с бутылки фирменного коньяка и щедро плеснул в стакан.

– До дна, ну. – Поднес к губам, рявкнул. -Сядь. – Его голос не оставлял сил на сопротивление.

– Она опустилась на стул.

– Успокойся, ты дома. Я с тобой. Все в порядке. – Он выпустил ее руку. Обернулся к подлетевшему на шум Григорию Михайловичу.

– Шпана. Чуть девчонку не порезал, дурак. Не оставить же одну, а мне по городу с такой ксивой, не резон. – Коротко, но исчерпывающе обрисовал он суть происшествия. – На аллее. Один, похоже, холодный, – вполголоса добавил он уже для Павла, – но там чистая бытовуха. Приятель товарищу черепушку проломил.

– Как это?

– Промазал. – Ответил Алексей с интонациями Саидовского «стреляли».

Истерики не случилось. – Коньяк снял напряжение и вернул способность рассуждать. Девчонка огляделась и потянулась к трубке телефона.

– Спасибо. – Впервые не отведя глаз, поблагодарила она.

– Я на квартире. – Произнесла в трубку, – все нормально. Нет, нет, в порядке, не беспокойся, правда, в порядке. Потом объясню, – Видно было, что ей не хочется говорить о пережитом. – В голосе мелькнули убеждающие нотки.

– Не поверила? – спросил он, словно продолжая начатый разговор.

Девчонка автоматически кивнула головой.

– Ладно, после объяснишь, поймет, – успокоил он. – Сегодня останься ночевать здесь. Я лягу в комнате Григория Михайловича, ты в моей.

Предупреждая отказ, добавил. – Никто тебя не тронет. Сними пальто, выпей кофе. Я пойду, скажу старику, что вернулся. Мы партию не доиграли, обрадуется, прохиндей, а то я повел, ему обидно.

Он вышел, а девчонка с удивлением отметила, что не чувствует ненависти к этому здоровому парню, изуродованному страшным шрамом, но с понимающими и добрыми глазами. Жаль, что этих мыслей не мог слышать Павел, который, встречаясь с постояльцем взглядом, невольно передергивался. А уж ему, не смотря на молодость, приходилось видывать виды.

– Кофе? – спросил Леха, насыпая в кружку коричневую крупу.

– Не поздно? А я все равно сплю, как младенец, хоть кофе, хоть чай. – Он протянул ей чашку. – Кстати меня Алексеем звать, а то, как-то неловко без имен.

– Ольга. – Буркнула она в ответ, но не сдержалась, задала тревожащий ее вопрос. – А ты его не убил случайно?

– Да ну, скажешь. Оглушил только. А вообще – жаль пацана, пропадет с такими привычками быстро.

Ольга недоуменно уставилась на него. – Он же меня убить хотел? – Почему жалко?

– Не он хотел, болезнь хотела. Наркотик – страшная штука. Человек себя не помнит. Все отдаст, лишь бы от муки избавиться.

– А ты откуда знаешь? – вновь, слегка подозрительно, глянула собеседница.

Леха помолчал, но махнул рукой. – Брат у меня был, младший. Я в Югославию на сборы уехал, а он на иглу… Когда вернулся, Славка уже сгорел. Мать рассказывала: – " Последнее время совсем плохо было. Слезы текут, а сам кольцо из серванта вытаскивает. А как-то раз денег где-то достал, купил три дозы, все и вколол». Так и не откачали. Он вообще хороший был… – Алексей внезапно смутился. Он и сам удивился, что рассказал посторонней девчонке, то, чего не говорил никому.

Наконец, Ольга решилась и чуть слышно спросила. – Чего – же тогда, ты с ними?

– В смысле? – Не понял Алексей. – А что такого? Я ведь не мошенник? Все честно.

– Как это?

– В карты. У меня способности, вот и уговорили. Да и заработать нужно.

– В карты, – горестно, повторила Ольга, – вот ты про болезнь сказал. А они на моего папу, такого же, как ты…, способного, вывели. А папа хороший игрок был, только остановиться не мог. Теперь и квартира эта их, и все деньги, что у нас были тоже, и я на них работаю, чтобы…

Она тихонько, словно стесняясь, заплакала.

Алексей молчал, не зная, что ответить.

Казалось бы, что изменилось? Мало-ли в жизни было таких случаев, когда проигрывали и дома, и последние штаны? С незапамятных времен идет привычка русского человека всему отдаваться безоглядно. Писатели и банкиры, клерки и…

– Да что там говорить, все верно, а коснись конкретного человека, и все рассуждения побоку. – Алексей ворочался на узеньком диване. Знакомый до сей поры с бессонницей чисто теоретически, он впервые не мог заснуть. Мысли роились и гнали дремоту с неотвратимостью кавалерийской лавы.

«Ну, кто она тебе, эта несуразная девчонка? Увидел, забыл. А вот «… Бессвязные обрывки фраз, тем не менее складывались в некую идею, оформить которую он пока и сам опасался. Больно круто могла она врезать ему под дых. А сколько можно испытывать фортуну?

Глава 6

Проснулся, чувствуя разбитость и головную боль. Хмуро поздоровался с Григорием Михайловичем, вышел на кухню. Однако вместо Ольги у плиты хозяйничал Пашка. Он неумело пытался изготовить глазунью. Однако разбитое о край сковороды яйцо ухнуло на пол. Вонь, гарь, матерное шипение обжегшегося кулинара.

– Отпустил я девчонку. – Заметив Лехино появление, прокомментировал он свои действия. Алексей промолчал, налил кофе и вышел в свою комнату.

Ничего в ней не говорило о ночной гостье. Только едва уловимый аромат.

«Духи ее, или показалось»? – Он опустился в облюбованное кресло, и тупо отхлебнул горячий напиток.

– Помои. – Сердито ругнулся квартирант. -Деньгами ужрались, а приличного кофе купить не могут. Жмотье.

Настроение испортилось. Говоря откровенно, не из-за плохого кофе сидел он как сыч, сжав губы и тупо глядя на прогоревшие угли. Огорчило его исчезновение собеседницы. Так сильно, что и не передать.

Учитель, вошел в комнату через час. И увидел задумчиво сидящего в кресле Леху.

– Доброе утро, что невесел? Неужели тебя так расстроило маленькое ночное приключение? Пустое. Давай-ка лучше сыграем, по новой…

Он поднял глаза на ученика. Взгляд его вильнул в сторону и вновь опустился на колоду. Перед ним сидел не сообразительный, но явно простоватый паренек.

Волк, по странной прихоти фантазии могущественного колдуна, обернулся в человека и смотрел на него. Холодок пролетел по спине каталы.

Он бездумно тасовал давно прочесанную колоду, и не решался поднять глаза. Наконец собрался с духом, помотал головой и взглянул на партнера.

– Фу, надо-же. – Сосед облегченно выдохнул и рассмеялся. – Показалось, ты не поверишь.

Но, когда гость повернул голову, вновь, словно ледяной водой окатило старика. И не в лице было дело, никакого оскала и торчащих клыков. Просто было в нем нечто жуткое и зловещее.

Учитель живо поднялся, и отложив колоду, двинулся к выходу, на ходу обронив. – Устал я, что-то сынок, пойду, лягу.

Проходя мимо кухни, остановился и воровато оглянулся.

С трудом осиливший приготовление завтрака, сторож сидел за столом.

– Павлик. – Шагнул к нему старый «катала». – Нехорошо мне, приболел видно, отдохну сегодня.

Соглядатай продолжал безучастно пережевывать эрзац-завтрак.

– А ты, Пашенька, не знаешь, что он за человек, наш ученик?

Павел доел, и, вытирая куском хлеба тарелку, пробормотал: – А хрен, его…, Князь подогнал, втемную. Вроде спортсмен бывший. – А чего дядь Гриша? – заинтересовался, наконец вертухай.

– Да так, – хотел отмахнуться «катала». Передумал, и нерешительно вымолвил. – Непонятный он. Чую.

Исчез интеллигентный старик. Жесткий и битый жизнью шулер умел сыграть, при нужде, и не такого.

– А не подстава-ли? Наконец озвучил он страшное подозрение. – Ты погоди хыкать, – склонился к уху доверенного лица олигарха преступного мира и зашипел, оглядываясь на дверь. – За полмесяца мастерство шпилевое освоить? Это виданное дело? Я с ним в полную силу бьюсь, а он словно и не замечает. Вровень у нас уже игра идет. Неделя и он меня сделает. Зуб даю. Маэстро он. А ты знаешь, что пацан на импортном языке «шпрехает». Я по Европам-то покатался. Наслушался. Сам не очень, но память есть. Один в один у него англицкий. Точно говорю. Но, ежели он всю жизнь на ковре уши крутил, когда успел так наблатыкаться? Скажи? То-то. И вообще, – он произнес, наконец, главное.

– Смеяться будешь, но… Боюсь я его. То все нормально, а то вдруг накатит. Хоть беги. Ты ведь меня знаешь. Я на пересылке один против троих выходил и ничего. А тут опасаюсь. Как глянет, аж мороз по коже.

– И ты тоже заметил? – Паша подался вперед. – А я думал это меня глючит? Как это… как глянет, словно волка встретил.

Скрип форточки, прикрытой порывом ветра, подбросил склонившихся друг к другу заговорщиков.

– …Твою мать. – В сердцах ругнулся обомлевший Павел. – Стремно. Лады. Прикорни пока, а я с Черепом перетру эту тему. Не дело так. На ветер прыгать начали.

Леха и не догадывался, что твориться в душах его соседей. Он кое-как примирился с отсутствием Ольги.

«Ничего не случилось, завтра придет, ерунда». – Успокаивал он себя.

Занятий в тот день не было. Учитель сказался больным.

Лежал на диване в своей комнате, укрывшись пледом, время от времени усердно покашливал.

Алексей, обрадованный внеплановым выходным, разжег камин, и наслаждался бездельем. Сонный день плавно ушел в сумерки, тени удлинились. Тишина, треск дров, запах дыма навевали покой.

«Дом хочу. – Внезапно понял он. – Чтобы сидеть, вот так, в тишине, и чтобы рядом была она.

Он знал, именно с ней будет ему спокойно и просто. Имя не произнес, но что толку в именах. И ни сомнений, ни раздумий. Словно и не было в его жизни той, другой, казавшейся любимой и желанной.

Заснул прямо в кресле, а, засыпая, улыбнулся, вспомнив, что утром встретит ее.

В кухне его встретил Павел, чистящий картошку над струей воды.

– А Маша, тьфу, а Ольга где? – Холодея спросил Алексей, хотя понимание уже закралось в сердце.

– Не, ушла девка. Да ладно, пёс с ней. Через пару дней новую подберем. – Отмахнулся соглядатай.

«Точно. Камера, а этот, как надзиратель. – Поднялась в душе у Лехи волна ненависти. – Урки, вонючие». Он, сдерживая себя, глубоко вздохнул, но злость не отступила.

И словно в ледяную воду, понимая, что рушит, меняет все, но от этого еще более жестко, и спокойно, он проскрипел, внезапно севшим голосом.

– Эй, ты, шестрека, ну-ка прервись, разговор будет.

Рука с ножом замерла, Маленький медленно повернулся на голос. – «Его, „подпаханника“, назвать „шнырем“? Он уже было собрался объяснить этому фраеру, кто есть кто. Но замер, и понял: -Любое слово, сказанное им сейчас может оказаться последним в жизни». Ноги дрогнули, и он опустился на стул.

– Отзвонись Черепу, условие у меня есть. Пусть подъедет. -Продолжил Алексей.

Паша, превозмогая желание, кивнуть головой, нашел силы огрызнуться. – А ты не надорвешься, условия ставить?

– Не советую.

– Чего? – не понял сосед.

– Сказано – делай. Все. – Леха вышел, а урка нервно затыкал в кнопки телефона.

«Пусть они сами, с этим, бешеным, разбираются. – Злобно подумал он. – «А мне еще жить охота».

Встревоженный новостями Череп приехал после обеда. В квартиру зашли два амбала, молча проверили помещения, только затем, все в том-же своем потертом пальтишке, постукивая тяжелой фасонистой палкой, вошел авторитет.

– Что тут за буза? – законник уже не изображал из себя благостного старика. Сжатый и сосредоточенный, остановился посреди комнаты, ожидая ответа. Позади, замерли волкодавы из свиты.

– А чего с собой десяток лбов не привел? – Алексей шевельнулся в уютном кресле. Накалил он и без того заведенного уголовника.

– Ты што? Сука? На понт меня…?

– Выслушай, потом видно будет. – Оборвал Алексей.

Череп, присел на край диванной подушки, и, постукивая палкой, хмуро уставился на «оборзевшее тело». Именно так. Тело, которое должно было выполнить задачу, принести навар и исчезнуть, а не ставить условия, вдруг начало проявлять свой норов. Этого следовало не допустить.

«Жаль только, что мало времени, другого готовить уже некогда. Да и этого уже заявил». – Череп снизил накал, ухмыльнулся. Показалось словно «веселый роджер» с пиратского флага, оскалился в зловещей улыбке.

– Чего случилось, шум гам. Давай Лешенька, банкуй.

– Условие у меня. – Словно не заметив его злости, негромко сказал Алексей. – Девчонка, дочка того фирмача, что вы «сделали», вот это и есть условие. Отца выпускаете, и все долги списываете. И про нее забудете. Где она, кстати.

Всего мог ожидать суровый деляга, но такого. Он едва смог скрыть удивление. Потом сообразил: «Надо же, никак чуйства»? Но, смолчал.

Просьба вроде пустячная, но сложность выходила в том, что поставленный на счетчик игрок, которого держали в одном хитром подвале, не выдержал очередного спроса и загнулся. Семью этим «крючком» пока придерживали, однако самого лоха давно закопали где-то на городской свалке».

«Вот тебе и на. Кто мог подумать, что пацан „западет“. Проблема».

Череп потер громадный, изрезанный морщинами лоб, соображая. Изощренный ум подсказал выход.

– Значит, только это? И больше без выкрутасов? – Обставился уголовник.

– Если выполнишь, все сделаю. – Твердо пообещал Алексей.

– И только-то? – Понемногу начал забирать инициативу в свои руки Авторитет. – Ладно. – Девчонка тебе позвонит. Когда ее отца вернем. Достаточно?

– Хорошо. – Повелся, малознакомый с иезуитской хитростью уголовников, Алексей. – А где она?

– Дома сидит, простыла.

– Да, вот еще. Раз уж я здесь. – Вспомнил Череп. – Завтра едем к лепиле. Морду лица править будет. Готовься.

Вышел не прощаясь.

«Однако. Проблемы от этого…, но ничего. Откатает, тут его и закатаем». – Невольно скаламбурил бандит.

Причина для пластики была. Подтолкнул к решению его разговор с Пашей Акробатом и старым шулером, которые в два голоса рассказали, как парень нагнал страху. Не верящий в мистику вор, хотя его тоже пробивал иной раз легкий холодок, списал все на уродливые шрамы. «А как его на „импортных“ выводить с такой рожей? Они до игры разбегутся».

«К тому – же в палате он под присмотром будет. И девку, если что, «на очную ставку» не вызовет, обставимся карантином. Расходы, конечно, однако, надо. – Затвердил Череп решение.

Новость сбила решимость Алексея. Сначала хотел категорически отказаться. Потом задумался. По здравому рассуждению, идея понравилась.

– Когда час икс наступит, мне легче будет. – Сделал вывод Алексей.

Есть медицина, и есть медицина платная. Это, как говорится, две большие разности. А если к неслабому кошельку прилагается фактор личной заинтересованности самого эскулапа, то медицина может творить чудеса.

Обследование и подготовка к операции в частной клинике, оборудованной современнейшим оборудованием и специалистами, заняла всего два дня. Рентген в трех проекциях, анализы крови, совместимости тканей, УЗИ, и спектроскопия. Все это с почти военной четкостью и скоростью. Череп умел заинтересовать в результате любого.

Сложнее вышло с эскизами. Задача была поставлена, несколько размыто. Сделать так, чтобы пациент остался похож на себя – раз, и в то же время не был полной копией, и при всем его лицо должно было вызывать у самых разных людей чувство расположения и приязни. Если с первыми пунктами все было понятно, то каким прибором определить степень привлекательности? Однако, выход был найден. Психолог заинтересованно просмотрел все варианты, и отобрал несколько. А уже из этих, проведя блиц-опрос персонала клиники, как мужского, так и женского, отобрали два варианта. Эти фото, напечатанные с компьютера, и лежали теперь перед хирургом. Профессор, делавший заключение заявил авторитетно. – Дохлый номер, ребята. Лицо, это вывеска. Сколько бы вы не вешали на бордель вывеску богадельня, суть не измениться. Люди определяют человека не по лицу, а по всему комплексу черт характера. Глаза, голос, манеры, даже дыхание. А есть еще что-то и вовсе неуловимое. Сколько не кроите, все будет зависеть от внутреннего естества хозяина. Прогноз заставил врача задуматься. Уж больно не хотелось ему попасть на зуб серьезным людям, рекомендовавшим постараться. Он бросил бессмысленное занятие, и, не глядя, взял снимок, лежащий справа. Хирург специально перевернул их, и доверился случаю.

– Работы много, но и оплата соответствующая. – Вздохнул специалист. Хотя если б можно было отказаться, то и денег не надо, только избавьте от такой обязанности.

Алексей добросовестно вытерпел все процедуры, и теперь, лежа в уютной палате, думал вовсе не о назначенной на следующий день операции. Его тревожила легкость, с которой Череп согласился на выдвинутые условия.

«Похоже, разводит он меня». – Сообразил Леха, восстановив ход беседы буквально по кадрам. Задумчивость своего оппонента он рассматривал особенно внимательно.

– А ведь ее не было. – Понял он. – «Была имитация принятия решения, и только. А почему? Ответ один. А не о чем было думать. Значит, имеем некий свершившийся факт. Будь у них возможность отпустить заложника, неужели трудно? Да, пожалуйста. А вернуть мы всегда успеем. – Так могли поступить бандиты. А тут еще исчезновение Ольги и срочная операция. Разводят, ох разводят. Телефон? Он и есть телефон. Приставь ствол к виску, не так сыграешь. И сам поверишь, только, чтобы избавить близких от угрозы. А у нее ведь еще и мать есть.

– Да, Леша, мелко ты плаваешь, супротив этих паразитов.», – Он взял себя в руки, приказал сосредоточиться. – Это мы еще посмотрим.

С утра завертелось. Уложили, повезли. Аппарат, укол, легкое головокружение, забытье. Уснул, как провалился. Проснулся с ощущением, что на лицо положили холодную маску. Плотную и тяжелую. Однако ничего не болело, только слабо чесался нос, и скулы.

Он сидел в уютном холле, временами гулял по маленькому ухоженному парку. Засек несколько наблюдателей, аккуратно, ненавязчиво следящих за каждым его шагом.

«Еще бы. Сейчас я им особенно дорог. Вложена куча времени, сил, денег. Срыва быть не должно. Через два дня появился Григорий Максимович. Оставил задание на самостоятельную работу и быстро испарился.

«Не хочет Монстр сам появляться. Или не срослось, или просто занят. Вот кому бы точно операция не помешала». – Рассмеялся Алексей, припомнив оскал вурдалака, блестящий череп хозяина.

Через неделю сняли повязку, остались только нашлепки со специальной регенерирующей мазью на местах разрезов. Опухоль почти спала, только желтые пятна, рассасывающихся гематом выглядывали из-под пластыря. К удивлению врача и медсестер, пациент ни разу не спросил зеркала.

– Обычно все в первую очередь торопятся узнать, как выглядит их новая внешность. А этот нет, странно. – Судачили между собой в ординаторской.

Назад привезли в среду. Недобро косящийся Павел, подогнал машину, и, не проронив ни слова, отвез на квартиру. Поднимался Леха с тайной надеждой, встретить Ольгу, но вместо нее по кухне сновала толстенькая тетка. Хозяйственная, но бестолковая.

Алексей присел в кресло и вопросительно глянул на сопровождающего. Тот, набрал номер и подал трубку.

– Алло. – Отозвалась Оля.

– Здравствуй, – Сказал Алексей. – Как ты?

– Все нормально. – Ответил спокойный голос.

– Как отец? – Продолжил он.

– Вернулся. Все хорошо. – И опять никакого подтекста. – Мы в Европу уезжаем. – Добавила после паузы она. – До свидания.

Алексей обескуражено попрощался и отдал трубку. «Все вроде верно. Все мотивированно. Может и правда отпустили? – Мелькнула шальная мысль. – «Ага, тогда я мать Тереза. Но не доказывается ничего. Если это игра, то очень чистая».

И асе-же сидело где-то в глубине души сомнение. Уж больно просто все… слишком легко согласились урки с условием.

– Похоже разводят. – Пришел он к неутешительному выводу. Однако настаивать бесполезно. Если ее заставили отвечать, то наверняка держат на крепком крючке. И тогда она даже при личной встрече правду не скажет.

Ломал голову над поиском выхода долго. Прикидывал так и этак, но решение никак не сходилось. И только когда уже вовсе отчаялся, показалось, что отыскал верный ход. Однако для выполнения задуманного нужно было заставить уголовников поверить. Пусть думают, что убедили. Главное вырваться из-под опеки. А там уж посмотрим. – Рассудил Алексей.

Поэтому он сделал вид, что полностью удовлетворен результатами звонка, и готов выполнить свою часть договора.

А еще через несколько дней сняли повязки. Специально приехавший для этого доктор полюбовался работой, предупредил об осторожности, пока имплантат не вживется, протянул пациенту зеркало. Леха глянул в отражение. Смутно знакомое, и даже симпатичное лицо, слегка наивный взгляд, неуловимо Леоновская, располагающая улыбка.

– Нормально. – Алексей отложил зеркало.

– И все? Да вы хоть понимаете, то, что мы сделали – это высший класс, фантастика. – Даже обиделся врач.

– Спасибо доктор. -Леха, равнодушно посмотрел на эскулапа. – Я понимаю.

Следом за медиком словно черт из табакерки, появился Череп. Он придирчиво оглядел физиономию пациента. Заставил улыбнуться, повертеть головой в разные стороны. Наконец удовлетворенно цыкнул и произнес: Ништяк. Канает. Французом будешь.

Кем? Да я ж ни бельмеса…

– А чего такого? Подумаешь. Эту, как ее, педагогшу наймем. Языку поднатаскаешься. С твоей соображалкой поди нетрудно будет. Всяких там книжек об ихней жизни почитаешь, кино посмотришь… – Ничуть не смутился вор. – Тебе ведь не в шпионы. Схавают.

– Ну тогда может англичанином лучше? Английский-то у меня почти нормальный…

– Ага, учи меня… – Окрысился Череп.– Такую-то ксиву отыскать еле вышло. Под твою новую рожу подобрать… Не выдрыгивайся. Чего сказали, то и делай.

– Как скажете, – к Лехе вновь вернулось самообладание. – В Сибирку, так в Сибирку… – Он не закончил, и, посчитав вердикт окончанием смотрин, молча ушел к себе.

Занятия с Григорием Михайловичем прекратились, однако, теперь Алексею пришлось вплотную заняться изучением иностранного языка.

По непонятной прихоти кукловодов в предстоящем спектакле ему отвели роль преуспевающего французского бизнесмена. О судьбе настоящего владельца довольно потрепанного паспорта гражданина Французской республики Алекса Гостена Леха старался не думать. Да и что толку. Правды все равно не скажут.

Из дома Алексея теперь не выпускали вовсе. Занималась с ним старая, высохшая словно черепаха учительница француженка. Исчез и Павел, а вместо него поселилась парочка мордоворотов. Дежурство несли четко, и уйти от наблюдения было невозможно.