В одно касание

Свернув на улице «Аллейной», мы прошли несколько многоэтажек, а затем, перейдя улицу по диагонали, дошагали на «Парковую», где и располагалось то место, о котором я упомянула ранее. Каждую улицу я озвучивала вслух. Каждый памятник показывала, рассказывая о его истории и о том, кем и когда он был сконструирован, чем знаменит… В общем, от этой созданной мной экскурсии у меня складывалось впечатление, что я гид, а он одинокий путешественник, намеренно отставший от толпы. Вся эта картина маслом напоминала неопытного учителя и ученика, который остался после уроков из-за того, что плохо пишет букву «Ж» или встраивает её в непристойные фразочки на парте. Вот-вот мы подойдем к вратам парка. Приблизившись к кассе, я протянула сто рублей на корм для животных, за двоих, но Макс буквально оторвал мою руку от уже приготовившейся взять банкноту продавщицы и, протянув свою руку в окошко, отдал ей уже сто пятьдесят рублей за каждого.

– Сдачу оставьте себе, для животных. Считай, на благотворительность. – Заявил молодой человек.

Продавщица улыбнулась, выставив напоказ свои 30 желтых кривых частоколов. Она взяла купюры своими грязными красными ногтями, которые, казалось, только в фильме ужасов можно встретить, а не после маникюрного салона, и, указав на вход, произнесла:

– Проходите!

Как только мы отошли, мой друг увидел мое негодование и решил подбодрить меня, обосновывая свой поступок тем, что я не обязана платить за нас двоих. Немного промолчав, я нашлась, что ему ответить:

– Но ведь мы не пара. А тем более я хочу сопровождать тебя сегодня как своего нового друга исключительно за свой счет. Мне и так очень приятно от той шоколадки, которую ты мне купил. Кстати, ты угадал, это моя любимая.

– Это хорошо, вот и кушай, а я буду знать, чем тебя задабривать. Более того, неприлично, чтобы девушка за меня платила. Я же мужчина! – Сказал он мне. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Он говорил всерьез.

Пройдясь по парку не более получаса и посмотрев на красивые достопримечательности, которые я видела в миллионный раз и знала их историю, как свои пять пальцев, я рассказывала ему обо всем, чего он не знал. О памятниках, о бюстах знаменитых людей, о некоторых видах цветов, кустарников (которые редко можно встретить в других местах и тяжело вырастить в больших городах, а в нашем они росли на каждом шагу). Проходя мимо высоких сосен, над нами то и дело пролетали белки-летяги, которые, судя по всему, хотели, чтобы на них обратили внимание. Мы решили присесть на близстоящую возле нас лавочку.

– Только после Вас! – произнес Макс и сделал мне реверанс. И тут я, не чуя предела, закатилась звонким смехом от этого «француза». На его лице появилось сначала недоумение, а затем, после припадка такого же, как и у меня, заразительного смеха, парень произнес: «Да ладно, царевна Несмеяна наконец-то хихикнула!»

Я снова начала гаганить, только еще громче, что довело до смехотворной истерики и моего комика. М-да, не такое свидание я себе представляла. Вроде бы и стыдно за свой смех, эмоции, что моему товарищу приходится слышать смех, похожий на крик отбитой чайки… Но, знаете, мне так легко. Я давно так не смеялась, да и вообще, я редко позволяю себе смеяться с другими людьми. И все это не потому, что я ужасно смеюсь и комплексую от этого после недоумевающих взглядов прохожих. Нет. Дело не в этом. Я просто разучилась смеяться, но сегодня… Я снова ожила и хочу веселиться. Этот парень оживил меня. И, возможно, я сейчас говорю не только про смех, но и про чувства, которые я ранее не испытывала и ощущала себя неправильной… Да что там неправильной – мертвой без них!

Не в силах устоять на ногах от смеха, я плюхнулась на деревянную резную лавочку. Он сел рядом, даже можно сказать, ОЧЕНЬ БЛИЗКО. Мы очень долго блуждали, и только тогда, когда время было почти семь часов вечера, я и мой новый друг только начали кормить белок. Именно в тот момент я и расцвела, ведь Максим показался мне настолько добрым и милым, что не улыбаться ему было невозможным явлением. До сих пор я вспоминаю, как учила его кормить маленьких пушистых зверьков.

– Дай мне свою руку. – Произнесла я, и, увидев, как его бледные щёчки заливаются румянцем, добавила: – Эй, это ради белок, ты не подумай!

Он снова рассмеялся, а я, взяв его большую, извилистую и тяжелую руку, насыпала в неё корм для белочек. Мы сидели в такой позе несколько минут. Затем парень закатился раскатами угнетающего смеха и произнес: