Позывной «Энтерпрайз»

Позывной «Энтерпрайз»

Глеб Егорович Исаев

© Глеб Егорович Исаев, 2025

ISBN 978-5-0068-0355-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Пролог

Налетело случайное облачко, закрыв яркий солнечный круг, поднялся неслабый ветерок, и вот уже упали на пыльный асфальт первые капли. Еще миг и ливень полил со всех сил.

Застигнутые непогодой прохожие кинулись под укрытие козырьков автобусных остановок, и только паренек, идущий прочь от величественного здания университета, не обратил на ливень никакого внимания.

Голова Сергея была занята только одной мыслью: Как сказать матери о провале. Недобрать всего пол балла обидно… И дернула ведь нелегкая выбрать именно эту тему. Липатов со своими БАМовскими заморочками. Написал бы, как собирался, о Некрасовских мужиках, глядишь и обошлось. А что теперь?

Собственно Сергея не столько заботила железная перспектива армейской службы. Жаль было мечты. Поступать на факультет иностранных языков твердо решил еще в восьмом классе. Способности к языкам открылись у твердого троечника аккурат после второй четверти. Случилось это как-то случайно. Переводить мудреные тексты и заучивать неправильные глаголы он ненавидел, но однажды на уроке ему попалась вырезка из газеты с названием Утренняя звезда». Простенькие тексты этого печатного органа заставляла пересказывать продвинутая англичанка. В статье шла речь о…

Впрочем, сейчас Сергей даже и не сумел бы вспомнить, о чем шла речь в той, ставшей судьбоносной статейке. Может про спорт, или музыку, не важно. Главное было то, что его расстроила невозможность прочитать ее. А тогда Серега задумчиво глянул на сидящую через проход Ольку, представил, как мимоходом поделится с ней новостями из мира британского рока и осторожно, что бы не спалила англичанка, выдрал листок.

«Ничего, ничего… осилю. – Постарался убедить себя начинающий лингвист в невозможном.

И вот что странно, хотя статья эта оказалась вовсе ни о чем, и зазнайка Оля тоже не стала слушать глупое бормотание невзрачного одноклассника, однако интерес к языку остался. Мало того начал расти. Понемногу втянулся. Записался в кружок, купил, сэкономив на школьных обедах, набор из двух пластинок и толстого самоучителя, начал слушать радио…

Дождь окончился так же внезапно, как и начался. Снова выглянуло солнце. И тут Сергей вдруг сообразил, что стоит посреди тротуара совершенно мокрый.

– Все не слава богу. – Выдохнул он, стряхивая капли с пакета в котором лежали его документы. Промочить аттестат впрочем теперь было совсем не страшно. Армии его аттестат с двумя четверками совершенно безразличен.

Человек, замерший на краю тротуара, привлек внимание именно своей неподвижностью. Сергей даже усмехнулся про себя, подумав: Еще один неудачник. Хотя на абитуриента пешеход был совсем не похож. Седоватый, в неброском сереньком пиджаке, он явно разменял шестой десяток, и хотя стоял с прямой спиной, возраст чувствовался.

«Да ладно», – отмахнулся Сергей, собираясь продолжить движение, как заметил, что мужчина вдруг покачнулся и начал медленно крениться вправо, норовя рухнуть прямо под колеса наезжающего грузовика.

Сергей рванулся, угодив ногой прямо в середину глубокой лужи, но чудом, самыми кончиками пальцев, успел ухватить падающего за мягкую ткань пиджака. Дернул в сторону, и едва сам по инерции не улетел вместо неудавшегося смертника на проезжую часть.

Эй, товарищ, что с вами? – Ильин склонился над человеком, лежащим на сырой траве газона, и поразился синеве его губ.

– Сердце. – Едва слышно прошептал тот, сипло втягивая воздух. – Там… в кармане. Таблетки…

Отыскав среди каких-то бумажек тюбик с маленькими кругляшками, вытряхнул сразу несколько штук и неловко, рассыпав половину, скормил больному.

Несколько секунд прошло вовсе без результата. Сергей закрутил головой, ища телефон-автомат, чтобы вызвать скорую, но тут мужчина открыл глаза и пошевелился.

– Что?

– Помоги, пожалуйста, я сейчас… На скамейку…

– С трудом приподняв довольно тяжелое тело, перетащил на мокрую скамью, и в изнеможении опустился рядом.

– Ну как вы? – поинтересовался Сергей, когда лицо сидящего рядом с ним перестало напоминать цветом чистый лист бумаги.

– Да вроде легче. – Мужчина осторожно, в полвздоха набрал в грудь воздуха, прислушался к себе, повторил. – Нормально вроде.

– Ну слава богу… – Ильин озадачено посмотрел на свои сырые по щиколотку брюки, шевельнул пальцами в мокрых ботинках.

– Спасибо. – Голос мужчины выровнялся, приобрел тембр. – Я в порядке.

– Может скорую вызвать? – С сомнением поинтересовался Сергей.

– Да я тут рядом живу. Посижу немного, и сам доберусь.

Ильин пожал плечами, поднялся, и сделал шаг в направлении приближающегося автобуса.

– Эй, молодой человек, а книги-то. – Седоволосый протянул забытый Сергеем пакет. Намокший картон лопнул и толстый том учебника рухнул прямо в лужу.

– Ох… – Мужчина склонился, торопясь выудить книгу.

– Да ладно… – Беззаботно отмахнулся Ильин, аккуратно зажав разодранную сумку под мышкой. – Мне уже не надо. Давайте я его в мусор выброшу.

– А чего так? – слабо удивился мужчина, глянув на обложку.– Хороший учебник.

Сергею вовсе не хотелось докладывать первому встречному о своем фиаско, однако привычка говорить правду победила. – В университет, на иняз провалил, полбалла не хватило. Теперь вроде и без нужды. На службе и не пригодится.

– Ты действительно интересуешься английским? – произнес собеседник. Причем сказал он это с поистине британским акцентом.

– Да, интересовался. Только выходит, что зря. – Отозвался Сергей.

– Произношение конечно подкачало. – Усмехнулся мужчина перейдя обратно на язык березок и осин.. – Но это болезнь наша. Каноны обучения. Да ты присядь. Я тебя и не поблагодарил по- людски. – Предложил он, смахнув со скамьи капли. – Меня Сергеем Ивановичем звать.

– Ха, а меня тоже Сергеем.– Удивился Ильин и присел рядом. – Сергей Иванович Ильин. Повезло вам. Я еле успел…

– Повезло.– Мужчина задумчиво посмотрел на летящие мимо авто, тряхнул головой, и с интересом глянул на соседа.– Парень, смотрю, крепкий. Спортом занимаешься?

– Немного. – Заскромничал Сергей, получивший месяц назад первый юношеский разряд по классической борьбе.

– Да я вижу. – Сергей Иванович кивнул на торчащий из разорванного пакета стертый носок коричневой борцовки. – На Первомайке занимаешься?

– Нет, в Воднике, на Первомайку ездить далеко. -Сергей даже не удивился тому, как легко мужчина составил логическую цепочку. Он тряхнул растрепанными страницами учебника не зная, как поступить с испорченной книжкой.

– Домой придешь-промокательной бумагой переложи, и под пресс.– Посоветовал Сергей Иванович. Он склонил голову, глянув на синеватую обложку. -Знавал я ее. Отличный автор. И человек интересный. Биография у нее что тот роман.

– Кого? – Не понял Сергей.

– Бонк Наталья. Она сама из дворян. Все фильмы трофейные, что после войны в кино крутили – переводила. Потом во Внешторге – дипломатам произношение ставила. И не только дипломатам. Но это… так, к слову. А сейчас даже и не знаю жива-ли. Давненько я в Москве не был…

– А вы сами тоже английский преподаете? – поинтересовался Сергей почти уверенный в верности своей догадки.

– Я? Нет. Я им скорей пользовался. – Сергей Иванович едва приметно усмехнулся. -Раньше. Сейчас на пенсии.

– А… понятно. – Покачал головой Серега. Мимоходом глянул на часы. – Вы точно в порядке?

– Да, да. – Мужчина протянул Сергею ладонь. – Спасибо тебе еще раз, выручил.

«Ни фига себе, крепенький пенсионер. – С удивлением подумалось Сергею, когда он пожал протянутую руку. – А с виду и не скажешь».

– Ну я побежал тогда. – Он поднял с лавки учебник. – Мама волнуется. Даже не знаю, как ей и сказать…

– Сергей Иванович почесал кончик носа, задумчиво посмотрел на Сергея, и решительно потянулся к нагрудному карману. – Вот что… Так понял тебе осенью на службу идти? Значит сделаем так. На призывной комиссии просись в ВДВ. А что бы у председателя вопросов не было… Давай я пару слов черкну. -Он вынул роскошную ручку с золотым пером, поискал глазами, где написать, и не найдя раскрыл злополучный учебник, и вывел прямо на первой, свободной от текста странице аккуратным, почти каллиграфическим почерком короткую фразу.

– Ходатайствую по существу вопроса. – Прочитал Сергей скосив глаза. Подпись разобрать не сумел, да и постеснялся.

– Да не нужно… – Попытался отказаться он от неожиданной помощи.

– А я тебе не в МГИМО протекцию составляю. – Не стал слушать робкий лепет Сергей Иванович, спрятал перо, протянул книгу и продолжил. – А вот когда годик отслужишь, пиши рапорт. Запомни название. Прошу направить такого-то для поступления в Военный Институт Иностранных Языков. Его в перечне вузов нет, но… он есть. А если хочешь по настоящему языки изучить, и практику иметь, тебе самое то. Да и вообще… – Сергей Иванович не закончил, неторопливо поднялся, шевельнул плечом, словно поправив лямки невидимого груза. – Ну попрыгали… Ладно. Будь здоров Ильин Сергей Иванович. Спасибо тебе и удачи.

Странный пенсионер уже исчез за поворотом, а Сергей все стоял возле скамьи, держа в руках намокший пакет, и тупо смотрел на громадный плакат, посвященный Московской Олимпиаде.

Пролетели три летних месяца, однако ни поваляться на пляже, ни оторваться напоследок на танцах, Сергею как следует и не удалось. Уже через пару дней после злосчастного провала на экзаменах пришла повестка из военкомата с направлением на учебу в автошколу ДОСААФ. Учили всерьез.

Ежедневные шестичасовые занятия по теории автомобиля, правила, практическое вождение. Сергей, копался в разобранных двигателях, исходил потом крутя кривой стартер, пытаясь завести упрямый ЗИЛок, сносил бортами вешки паркуя громадный КАМАз на пустом автодроме, в общем использовал отведенное для учебы время на все сто процентов. Шесть месяцев обучения пролетели, как один день.

За суетой почти незамеченным прошло не только открытие Олимпиады, но и невероятное, дикое сообщение Маяка о смерти Высоцкого. Краем мелькнуло нудное выступление на первом канале «дорогого» Леонида Ильича про усиление интернациональной помощи братскому Афганскому народу. И уж совсем вылетела из головы случайная встреча с моложавым пенсионером.

Вспомнил о короткой записке только накануне призыва. Аккуратно вырезал листок, и со слабой надеждой положил в карман выпускного пиджака.

Повестка неожиданностью не стала. Медкомиссия, зубной кабинет, снова военкомат, и вот наконец их вызвали на призывной участок.

В кабинет призывной комиссии Сергея вызвали ближе к полудню. Строгий майор в громадных роговой оправы очках торопливо пробубнил его имя отчество, перевернул справку об окончании автошколы, пролистал корочку укладчика парашютов, мимоходом глянул на книжку разрядника, хмыкнул, перевернул грамоты за победу в соревновании по стрельбе из малокалиберной винтовке.

– Отставить.– Строго рявкнул он заметив, что Сергей открыл рот.– В ВДВ у нас полный комплект. – Все хотят. Странно, что ты еще никаких бумажек не притащил. От военрука там, или от ветерана. Вон их уже сколько.– Майор брезгливо кивнул на мусорную корзину. -А вот на флот у нас недобор. Стране моряки нужны. Пойдете во флот. – Отрезал инспектор и положил личное дело в стопку. Свободны, следующий.

Трясти вырванной из книги бумажкой после этакой отповеди Сергей постеснялся: И вправду… неизвестно кто просит… Поэтому уже через пару дней он стоял на продуваемом ветрами поле Артемовского аэропорта, в компании с пятью десятками таких-же как он, стриженых новобранцев, ожидая когда их погрузят в укрытые брезентом КАМАзы.

Экипаж, покупатели, учебка. Все это напоминало тяжелый, нудный но совершенно обыденный сон.

«Теперь это надолго». – С грустью думал Сергей стоя в громадном, до самой земли тулупе перетянутом флотским ремнем, пытаясь удержать на плече сползающий автомат.

– Часовой есть лицо неприкосновенное… – Тоскливо глядя на каменистые, без единого клочка снега, сопки пробормотал он. Дневальство, дежурство по кухне, разгрузка угля для котельной, ночная чистка картофеля, вновь наряды… Изучить флотскую специальность в таких условиях было практически невозможно. Кроме того мешал постоянный, всепобеждающий голод. Было ли это одним из способов закалки молодых бойцов, или причина крылась в неуемном воровстве, однако кормили в учебке из рук вон плохо. Каша неизвестного происхождения по кличке кирза, Тощий минтай, жареный на прогорклом, а скорее просто машинном масле, жиденький чай, восстановленная, похожая на водянистую манку, безвкусная каша, проспиртованный хлеб из НЗ. Все это изобилие никак не могло утолить голод молодых парней, и не способствовало прилежанию к службе. Впрочем у Сергея сложилось четкое впечатление, что офицеры-преподаватели вовсе и не стремились их чему-бы то научить. Скорее отбывали номер в промерзлых воняющих сырой обувью и лизолом классах, заботясь только о том, что бы измочаленные курсанты не засыпали сидя за партой.

– На «коробке вас всему быстро выучат.– Обронил как-то один из офицеров, уныло глядя на сонные лица молодых матросов. – Книжка Боевой номер как отче наш будет от зубов отскакивать…

Единственное что учили всерьез, и за что спрашивали без поблажек – это уставы. А их, как оказалось было с избытком. Внутренней службы, караульной, гарнизонной, строевой, и наконец корабельный. Зубрить их под присмотром орущих старшин приходилось в каждую свободную минуту. Вот и сейчас, стоящий в карауле матрос прислонился к стылой железке ангара, осторожно вынул из засаленного кармана тулупа книжечку устава и попытался повторить хоть что-то… Конечно заниматься посторонними делами, также, как и курить на посту было категорически запрещено, однако учитывая, что пост возле склада с какими-то шмутками был выставлен скорее для проформы, отчего часовым даже не выдавали патроны, Сергей решил что может позволить себе немного отступить от правил.

Он уже было собрался открыть «цитатник» на загнутой странице, как вдруг краем глаза заметил легкое шевеление. Осторожно, стараясь не подавать виду, спрятал книжку обратно, и мимоходом взглянул на право. Показалось, или нет, но камень, который лежал перед этим метрах в тридцати от его поста теперь оказался куда ближе.

Сергей помотал головой, вновь глянул на странный валун. Да нет… камень как камень. Большой, серый, с пятнами засохшего мха. Он казался н неподъемным и промерзшим насквозь под отчаянным приморским ветром.

– Да показалось.– Выдохнул часовой, собираясь вернуться к самообразованию, и тут мозг обожгла дикая мысль. – С самых первых дней в их роте ходили байки и слухи о расположенном на другой стороне бухты отряде подводных диверсантов. Морским дьяволам приписывали невероятные вещи. Особенно стращали рассказами о похищенных часовых. По словам старослужащих у Халулайцев, а именно так отчего-то звались в народе флотские спецназеры, это было любимое развлечение. Таким образом они якобы отрабатывали свои навыки.

От неожиданности, не смотря на пронизывающий холод, Сергей даже вспотел. В голове закрутились суматошные мысли. В тулупе отбиться нечего и думать. Поднять тревогу? Только чем? Ни телефона, ни какой другой связи с караулкой нет. Да если бы даже связь была, учитывая, что до казарм отсюда и по прямой-то с метров пятьсот. Пока добегут… Дальше думать не хотелось. Однако и сдаваться без боя Сергей не хотел. Ему вдруг до жути захотелось встретиться с одним из этих наглых и бесконечно сытых спецов. А еще лучше сойтись на борцовском ковре. Да не сейчас, когда от бескормицы и муштры он потерял из своих восьмидесяти минимум десять, а на равных.

– Ну держись.– Выдохнул Ильин, стянул рукавицу и крепче ухватил ледяной ствол автомата. Прислонился к стене ангара, делая вид, что устраивается поудобнее, замер. Со стороны его скорчившаяся фигура выглядела ярким примером нарушения устава караульной службы: Боец, придремал, решив скоротать долгое время вахты.

Прошла минута, вторая. Сергей, которого уже обуяло сомнение, и который вовсю корил себя за глупые выдумки, хотел было прервать глупую игру, буквально кожей, спинным мозгом ощутил слабое шевеление позади себя.

– Не ошибся! – Радостно подумал Ильин, медленно стянул с плеча ремень, и мгновенно, раскручиваясь словно сжатая до предела пружина взмахнул прикладом тяжелого АКМ. Клацнула, антабка, и тут-же приклад влепился прямо в лоб затаившегося позади него лиходея.

Весь в чем-то черном, с головой, затянутый темной, с вырезами для глаз и рта шапочке, диверсант утробно охнул, и плавно опустился на утоптанную ногами часовых землю. Судя по всему вырубил его качественно.

– А ты говоришь гранаты у них не той системы. – Пробормотал Сергей расстегивая тугой ремень. Сейчас мы тебе… Скрутить бессильные ладони горе диверсанта тренчиком, тонким брезентовым ремешком оказалось куда проще, чем стянуть дико мешающий тулуп.

Голос прозвучал неожиданно. Донесся он именно оттуда, где находился подозрительный камень.

– -Эй, аллё, боец. Я не понял. – Интонации, а главное форма обращения заставили уже освоившего нюансы и тонкости службы Сергея замереть.

– Он выпрямился, принял стойку смирно и уставился на идущего к нему матроса с лычками старшины первой статьи.

– Ты чего, дух? Ты кого по кумполу приласкал? – с угрозой поинтересовался старослужащий. – А ну развязал, быстро! Проверяли тебя, салабона.

И тут голос старослужащего чуть дрогнул. Мгновения хватило чтобы сообразить- никого из своей части с такими приметами он не помнил, да и не стал бы даже самый отмороженный старшина устраивать столь дикие проверки.

– Стоять.– Рявкнул Сергей, выставив перед собой автомат. – Стой, стрелять буду.

– Ага… хреном? – Старшина уже находился метрах в семи от часового и останавливаться не собирался.

– Вы напали на охраняемый пост.– Понимая, что несет дичь, произнес Сергей. – Я вынужден применить силу и задержать вас.

– Ну попробуй, попробуй, душара. Ты борзый, смотрю…

– Валера… его валить надо. – Это подал голос первый из нападавших. – Нас Мойша за такой косяк зае… т, пацаны тоже.

– Да понял уже. – Сквозь зубы отозвался старшина. Провел ладонью и выставил вперед нож.

– Ну иди сюда… сейчас я тебя на шашлык резать буду. – Пообещал он, держа клинок в кажущейся совершенно расслабленной ладони.

– Вы что… – Сергея настолько удивило поведение чужого годка, что он даже забыл про все остальное. И потому едва не пропустил рывок нападающего. В два мгновения оказавшись рядом старшина коротко, без замаха ударил ножом.

– На! – Ильин даже не успел испугаться. – Взмах приклада с хрустом разнес челюсть ножевладельца. Тот захрипел, дернулся, а потом плавно растянулся неподалеку от своего товарища.

– Связав старшину автоматным ремнем, и не обращая никакого внимания на виртуозный мат его ожившего напарника. Сергей боязливо распахнул тулуп, ожидая увидеть темное пятно крови. Однако кроме гладкой брезентухи его заправленной в штаны робы не обнаружил ничего.

«Странно, промазал, что-ли?» – Ильин поднял с земли нож. Гладкая, полированная ручка, тонкое хищное, бритвенной остроты лезвие, заканчивающееся тонким, словно шило острием. – Наверное промазал. Таким бы точно прирезал.

Прибрав оружие за голенище стоптанного валенка, запахнул тулуп и осуждающе глянул на безуспешно пытающегося развязать руки диверсанта.

– Ну чего ты орешь? – слушать выпады в свой адрес оставшиеся полчаса Сергею не хотелось. Он вытянул из кармана у старшины предавшую того шапочку, натянул ее на голову матершинника поверх первой. Крики стали куда тише.

Проверив состояние все еще лежащего без движения старшины, Ильин огорченно вздохнул. – Неизвестно чем все это закончится, однако то, что личному составу расположенной поблизости от учебной школы отряда подводных лиходеев этакое обращение наверняка не понравится. А это грозило крупными неприятностями в первую очередь для Сергея.

– А может стоило изобразить куклу? – запоздало догадался молодой матрос. – Ну не убили бы они меня? Выкрали просто, а потом бы вернули в часть. Всего-то. Ну отсидел бы конечно на гауптвахте суток десять, подумаешь.

Однако и этот вариант ему отчего-то был не по душе. В прочем теперь обдумывать его всерьез было уже поздно.

Прибытие разводящего положило конец душевным метаниям часового, но стало началом мукам иного порядка.

– Перепуганый мичман дико оглядел плененных нарушителей, дрожащей рукой вытер покрытый испариной лоб, и оценил ситуацию предельно матерно, однако реалистично.

– П..ц, теперь нас наружу вывернут. – Произнес начальник караула, судорожно закуривая.

– — Как же тебя угораздило? – с сочувствием спросил он у Сергея, в три затяжки докурив сигарету до самого фильтра.

– Я по уставу. – Сергей вынул из кармана тулупа серую книжечку уставов и озадачено уставился на пробитую насквозь обложу.

Сомнений не было. Пройди удар ножа чуть выше, и двадцать сантиметров закаленной стали гарантированно отправил бы часового на тот свет.

– Б… ть, – взвыл мичманюга тараща глаза на вынутый Сергеем из валенка нож. -Это-ж настоящее ЧП, теперь на уровень Штаба флота выйдет, да нас одними оргпериодами задолбают. Ох… идиоты.

А уже на следующее утро пророческие слова матерого служаки получили зримое подтверждение. В часть нагрянула комиссия из Владивостока. Два капитана первого ранга, три капдва, и несколько офицеров меньшего калибра из штаба флота.

Узнал об этом Сергей когда его вызвали в кабинет начальства. Сам командир учебной роты, вблизи которого Сергей видел за все месяцы учебки всего несколько раз, уставился на матроса красными от недосыпа глазами, и сжал зубы.

«Такое впечатление, что это я напал на пост и пытался зарезать часового»? – удивился Ильин, который еще не осознал до конца всей сложности ситуации.

Своей несвоевременной отвагой матрос умудрился подставить всех. Своих командиров, нарушивших устав, пославших часового на пост без боезапаса, и возможности связаться с караулом, во вторую. Говорить же про угодивших в госпиталь горедиверсантах и вовсе не стоило. Этим после выхода из больнички грозил полноценный Дисбат. Говорить же про командование отряда подводных диверсантов и вовсе не стоило, яснее ясного, что на них «оттопчутся» в первую очередь.

И хотя ни один из высоких начальников проводящих разбор напрямую этих претензий на озвучил, но то, какими глазами смотрели отцы-командиры на стоящего перед ними бойца, было куда красноречивее всяких слов.

Однако все это, как вскоре выяснилось, были только цветочки. Заслушав рассказ часового штабная комиссия на время отпустила его с миром и принялась за прочих, замазанных в истории персонажей.

После обеда снятого по такому по воду с занятий Сергея вызвали в кабинет, расположенный на втором этаже штаба части.

Не обнаружив на двери соседствующего с секреткой кабинета никаких табличек, Сергей поправил пилотку, откашлялся и постучал.

Офицер с погонами капитана-лейтенанта сидел на краю затянутого зеленым сукном стола и перелистывал бумаги, насвистывая какую-то легкомысленную мелодию.

– Это ты что-ли Ильин – гроза диверсантов? Ну заходи, заходи. – Отмахнувшись от уставного приветствия матроса, простецки, словно встретив давнего товарища, произнес улыбчивый каплей.– Ох и дал ты, Серега, шороху.

– Да ты присядь. Может чайку? – от такого предложения Сергею стало уже вовсе не по себе.

– Никак нет. – Рявкнул он, отказываясь от угощения, однако осторожно опустился на краешек стула.

– Очнулись обидчики твои. Пишут, что пошутить хотели. Раскаиваются в глупости. Готовы понести наказание за идиотскую самодеятельность.

– А что вы можете сказать по этому поводу? – хозяин кабинета внезапно оторвал взгляд от исписанного неровным почерком листка. Напускная веселость исчезла. – Лично я, например, вижу ситуацию несколько иначе. – Ребятки решили отработать захват часового. Они такое частенько практикуют. Обычно все проходит гладко, а вот в этот раз не свезло. Потому старший и достал ножик. Позориться не захотел. Как говориться – нет человека, нет проблемы. Я правильно излагаю?

– Не могу знать.– Вскочил Сергей. Он конечно не успел еще забыть оброненные одним из нападавших слова о командирском гневе, но отчего-то не спешил сообщать о них такому доброжелательному собеседнику.

– Серега ты что? – каплей удивленно развел ладонями. – Он же тебя едва не зарезал. Я устав видел. Еще б чуть- чуть, страниц десять, и он бы тебе тот НР в печенку засадил.

Но Ильин, приняв решение стоял на своем – Ничего не слышал. Напали, отбился, все.

– Ну, смотри. Тебе, как говориться, жить. – Вновь нацепил обаятельную улыбку, каплей. – И не только жить, но и, прости за каламбур, служить тут. А Халулайцы ребята серьезные. Такого позора они тебе точно не простят. Просто исчезнешь однажды, будто тебя и не было, и все. А вот если напишешь, мол, что слышал, что они по приказу своего командира шли, я тебя завтра же, первым катером, во Владик отправлю. В хорошую часть, а то вообще в авиаторы переведем, на два года. Решайся, дурилка. Тебе жизнь предлагают. Или может, ты где-то конкретно служить хочешь? Тогда сам скажи. Все что смогу сделаю.