6. Чёрная дыра Фримана

Отчаяние снова сжало его горло. Его план провалился. Он лишь оттянул неизбежное.

И тут его пальцы наткнулись на что-то холодное и круглое на полу. Пролитая ранее банка с содовой. Алюминиевая, полная.

Он схватил ее. Не думая. Действуя на чистом инстинкте.

И из всей глубины отчаяния, страха и ярости он крикнул в темноту, в сторону, противоположную от той, где лежал:

– Алекс! Здесь! Держи его!

Это была глупая, детская уловка. Но в абсолютной тишине и дезориентации темноты она сработала.

Шаги охотника резко изменили направление. Он рванулся туда, откуда донесся крик.

В этот момент Генри изо всех сил швырнул банку в дальний угол лаборатории. Алюминий с оглушительным, невыносимым грохотом ударился о металлический шкаф, покатился, звеня и гремя, как десяток сигнализаций.

Фигура в черном резко развернулась, поняв, что его обманули. Но было уже поздно.

Этих секунд хватило. Генри вскочил и побежал, не разбирая дороги, глухо ругаясь, натыкаясь на углы, но движимый слепым животным страхом. Он услышал за спиной свист воздуха – дубинка пролетела в сантиметрах от его головы.

Он добежал до запасного выхода – узкой двери, ведущей в вентиляционную шахту и технические помещения. Дверь была всегда заблокирована снаружи, но изнутри… он когда-то, в приступе паранойи, поставил слабый замок.

Он рванул на себя ручку. Дверь с скрипом поддалась.

Он ввалился в узкое, темное пространство, захлопнул дверь за собой и, дрожащими руками, попытался защелкнуть предохранительную цепочку. С другой стороны дверь вдруг вздрогнула от мощного удара. Металл прогнулся. Еще удар. Цепочка не выдержит.

Генри отполз вглубь, в абсолютную темень, чувствуя, как стены сходятся вокруг него. Он был в ловушке. С одной стороны – технический тупик. С другой – убийца.

Удар следовал за ударом. Дверь трещала по швам.

И вдруг… тишина.

Стук прекратился.

Генри замер, прислушиваясь. Ничего. Только стук его собственного сердца.

Прошла минута. Другая.

Неужели ушел? Не может быть.

Он прильнул к щели в двери, пытаясь что-то разглядеть. Темнота.

И тогда до него донесся новый звук. Тихий, едва слышный, металлический щелчок. Знакомый щелчок. Щелчок включения небольшого, но мощного устройства.

Из-под двери, тонкой струйкой, начал просачиваться дым. Белый, без запаха. Он был неестественно густым и тяжелым, он стелился по полу, как живой, подползая к его ногам.

Газ. Усыпляющий газ. Или что-то похуже.

Они не стали ломать дверь. Они просто решили выкурить его, как крысу из норы.

Генри отпрянул, зажимая рот и нос рукой. Но было поздно. Прозрачная кружка выпала из его ослабевших пальцев и покатилась по бетону, издавая легкий, насмешливый звон.

Он отползал вглубь темного помещения, в угол, натыкаясь на холодные трубы. Дым заползал за ним, неумолимый, как судьба. Воздуха не хватало. Сознание начинало плыть, края зрения затягивало серой пеленой.

Он понял, что проиграл. Они заберут улики. Они уничтожат данные. А его найдут здесь утром – очередным ученым, надорвавшимся на работе, который отравился угарным газом от неисправного оборудования. Или самоубийцей. Или просто сумасшедшим.

Последней мыслью перед тем, как тьма поглотила его полностью, была не Сара. Не его несбывшиеся теории.

Это была та самая, идеальная черная сфера на экране. Дыра. За которой что-то было.

И он был единственным, кто это видел.

И теперь он единственный, кто должен был исчезнуть.

Глава 4: Спираль тишины

Сознание возвращалось медленно, неохотно, выныривая из густого, ватного мрака. Первым пришло ощущение – острая, дергающая боль в висках, будто кто-то ввинчивал в череп раскаленные шурупы. Потом запах – едкий, химический, сладковато-тошнотворный, привкус которого на языке напоминал о перегоревшей проводке и больничном антисептике. Он лежал на чем-то холодном и жестком, раскинувшись в неестественной позе.

Генри открыл глаза. Полутьма. Высокий потолок, перечеркнутый стальными балками и сплетением вентиляционных труб. Он был в техническом помещении за лабораторией. Память вернулась обрывками, как кадры старой, испорченной пленки: тьма, шаги, дым, ползущий по полу…

С резким, паническим вдохом он попытался вскочить, но тело не слушалось, отзываясь пронзительной болью во всех мышцах. Голова закружилась, заливая зрение черными волнами. Он с трудом поднялся на локти, озираясь. Дверь в лабораторию была закрыта. Никого. Тишина. Та самая, гнетущая, звенящая тишина, что теперь всегда следовала за ним по пятам.

Он прополз к двери, прильнул глазом к щели. Лаборатория была пуста. Убрано. Слишком чисто. Стол, залитый кофе, был вымыт. Осколки кружки, которую он уронил, исчезли. Его взгляд метнулся к месту, где он оставил прозрачную кружку-доказательство. Ее не было. К регистратору. Экран был темным, мертвым. Он рванул ручку двери. Заперто.

Паника, острая и знакомая, сжала горло. Они все забрали. Все стерли.

Он начал бить кулаком по металлической двери, сначала слабо, потом все отчаяннее, пока костяшки не содрались в кровь.

– Эй! Откройте! Кто там?! – его голос прозвучал хрипло, сорванно, голос сумасшедшего из подвала.

В ответ – лишь гулкая тишина.

Прошло, возможно, полчаса, возможно, больше. Он сидел, прислонившись к стене, обхватив голову руками, пытаясь осмыслить произошедшее. Его нашли. Предупредили. И теперь изолировали. Смс… Он судорожно нащупал в кармане телефон. На экране – ни новых сообщений, ни пропущенных вызовов. Но в логе исходящих… звонка Алексу не было. Совсем. Словно он его и не делал.

Холодный пот выступил на спине. Они стерли не только данные в лаборатории. Они стерли данные в его телефоне. Возможно, прослушивали его все это время.

Дверь внезапно щелкнула. Генри вздрогнул. Она медленно отворилась, и в проеме возник силуэт Алекса. Его лицо было бледным, озабоченным.

– Генри? Боже, что ты здесь делаешь? Мы тебя всюду ищем! Дверь была заблокирована снаружи, какой-то кошмарный глюк системы…

Генри, не говоря ни слова, встал и, оттолкнув ошеломленного аспиранта, ввалился в лабораторию. Он ринулся к регистратору, дергая кнопки. Экран оставался мертвым.

– Не включается, – пробормотал Алекс, следуя за ним. – Сгорел блок питания, похоже. После вчерашнего скачка. Я уже вызвал ремонт.

– Скачка? – Генри обернулся к нему, и его взгляд, дикий, неспящий, заставил Алекса отступить на шаг. – Это был не скачок, Алекс! Они были здесь! Кто-то был здесь! В темноте! С дубинкой! Они пустили газ!

Алекс смотрел на него с растущим недоумением и тревогой.

– Кто… они? Охранники? Генри, я проверял логи. Никто не входил и не выходил после того, как ты остался. Система безопасности чиста. Аварийное отключение… возможно, это и правда был скачок. Или… – он запнулся, подбирая слова. – Или ты мог… задеть рычаг, когда упал. Ты же сказал, что разлил кофе. Мог поскользнуться, удариться… У тебя вид, прости, просто ужасный. Ты вообще спал?

Генри понял. Они все продумали. Подстроили. Взломали систему безопасности, чтобы не осталось следов. Оставили его одного в ловушке его же безумия.

Воспоминание врезалось в сознание, острое, как лезвие.

Он и Сара смотрели старый триллер. Героя, узнавшего страшную тайну, преследовали, и никто не верил его бредовым историям.

*– *Ну это просто смешно, – фыркнула Сара, закусывая попкорн. – Ребята в черном стерли все доказательства, а его начальник коварно подмигивает? Слишком голливудски. В реальной жизни все проще. На тебя просто повесят ярлык сумасшедшего. Твои же друзья, из лучших побуждений, начнут советовать тебе «отдохнуть». Начальник отстранит от работы «ради твоего же блага». И не надо никакого насилия. Тебя тихо и спокойно уберут с дороги, и все будут искренне думать, что поступили правильно. Это и есть самая действенная спираль тишины.