Магия для всех

Клим Руднев

Магия для всех

Глава 1. Новый советник президента

Новый президент Америки Джонатан Фривотер сидел в своем кресле и изучал разложенные перед ним документы. Его предшественник поспешно сложил с себя полномочия после восстания в Ленинграде, сославшись на состояние здоровья. Джонатан на тот момент был конгрессменом от штата Мэн и лишь готовился к выборам, что должны были пройти через несколько лет. Однако события в Союзе, эхом прокатились по миру, не обойдя стороной и Штаты. Так что Джонатану пришлось взять бразды правления государством в это неспокойное время.

Информации было слишком мало. После победы во Второй мировой Союз закрыл свои границы. Да, Европа оказалась под пятой коммунистов, Америке тоже сильно досталось, понадобилось почти столетие, чтобы восстановить силы. Информация с Востока поступала редко и была в основном обрывочной. Союз свято хранил свои тайны. Предшественникам Фривотера пришлось подписывать кучу соглашений с бывшим союзником, чтобы сохранить суверенитет США. Однако, гибкость не значит слабость. Сотню лет американцы наращивали военный потенциал, чтобы в один прекрасный день скинуть советское ярмо. И вот кажется момент настал.

– Мистер президент, вы меня вызывали? – На пороге кабинета стоял Фредерик Стил, загадочный советник, появившийся в Белом Доме около года назад. Он обладал невероятно обширными сведениями о Союзе и его военном потенциале.

– Входите, мистер Стил. – Джонатан указал на кресло напротив его стола.

Стил, поскрипывая механическим протезом доковылял до кресла и присел.

– Вы приказали направить флот к берегам Европы. – Джонатан не спрашивал, он утверждал. – Вы думали, что я не узнаю про это?

– Как раз наоборот, мистер президент, – криво улыбнулся советник, – я рассчитывал, то вы узнаете и начнете действовать!

– Черт вас дери, Стил, – вскипел президент, – вы же знаете, что мы не готовы к большой войне с Союзом! У них есть оружие, которое нам недоступно!

– Вы о магии? – Стил холодно посмотрел на президента.

– Вот именно! – Джонатан с силой ударил кулаком по столу. – Нельзя не учитывать этого параметра! За шестьдесят лет после того, как магия была открыта, нам не удалось заполучить ни одного артефакта. Непонятно, каким образом Советские ученые используют магию и почему она остается в пределах Союза? Мы не сможем воевать с армией магов!

– Только в том случае, если у нас не будет собственной, – ответил Стил, – я не настолько глуп, мистер президент, чтобы ввязываться в драку, в которой не смогу победить.

Джонатан выразительно посмотрел на изуродованное лицо советника.

– Ну, хорошо, однажды я в такую драку ввязался, и вот, что со мной стало, – советник хрипло рассмеялся, – больше подобной ошибки я не допущу.

– Так в чем ваш план? – Фривотер откинулся в кресле. – Ударить ядерными ракетами и выжечь весь Союз дотла?

– Нет, конечно, – фыркнул Стил, – это все нужно только для отвлечения внимания. Все эти ракеты – не более, чем хвастовство мускулами. Нам нужно, чтобы Союз занервничал.

– Насколько мне известно, там и так неспокойно, – сказал президент.

– О, да! – улыбнулся Стил, отчего его лицо приняло совсем уж нечеловеческое выражение, словно улыбался пустой череп. – Но этого недостаточно.

– И что потом? – Президент с интересом смотрел на калеку в кресле напротив.

– Потом мы заберем у них магию, поставим себе на службу и в итоге сотрем в порошок всех, кто встанет у нас на пути!

– Мистер Стил, вы не американец, – покачал головой президент, – но вы должны понимать, что США – самая великая страна на планете, мы должны стоять во главе мира. Однако, это не значит, что я и все правительство – сумасшедшие маньяки, готовые уничтожать целые страны. Геноцид нам не нужен, это плохо сказывается на рейтингах.

– Конечно, мистер президент, – кивнул Стил, – я это прекрасно понимаю. Корабли, вошедшие в Балтийское море, готовность ядерного оружия – это не более, чем показуха, ширма для прикрытия главной операции. Союз сейчас ослаб. Чтобы там ни говорили про диктатуру и тоталитаризм, но именно она держала этого колосса на глиняных ногах, удерживала его от падения. Сейчас вся страна гудит, как растревоженный пчелиный улей, не хватает маленького толчка, чтобы все развалилось. А рухнув, Союз больше никогда не соберется: нет такой силы, чтобы удержать его от падения и нет такой силы, чтобы его заново восстановить.

– В начале прошлого века такие силы нашлись, – возразил Фривотер.

– Это был уникальный момент истории, сложившимися обстоятельствами воспользовались сильные и деятельные люди. Сейчас же таких людей просто нет. Не в этом мире. Доверьтесь мне. Вместе мы снова сделаем Америку великой. Вы правы, я не американец, но я и не советский человек, я просто калека, что хочет мира и процветания для страны, давшей ему дом и пищу! Давшей ему надежду!

Джонатан Фривотер с удивлением увидел блеснувшие слезы в глазах Стила. Неужто этот ужасный человек не врет сейчас? Стил прямо посмотрел в глаза президента.

– Вы настоящий американец! И патриот! – Президент вышел из-за стола и протянул Стилу руку.

– Спасибо, мистер президент. – Стил поднялся с кресла и крепко пожал руку Фривотера. – Нас ждет великое будущее!

Стил направился к выходу из кабинета.

– Мистер Стил, – президент окликнул мужчину уже у самых дверей, – а что, если Союз все же сумеет дать нам отпор?

– Не беспокойтесь, мистер Фривотер, – зловеще улыбнулся советник, от слез в глазах не осталось и следа, теперь там горел огонь фанатичного безумия. – Я позабочусь о том, чтобы у них не было времени отвлекаться на внешние проблемы. Союзу сейчас придется сосредоточиться на совсем другой угрозе.

Стил вышел из кабинета, оставив президента в нелегких сомнениях.

Фривотер нажал на кнопку селектора.

– Абадайю ко мне, живо! – приказал он и сел в свое кресло.

Президент сидел спиной к двери и любовался видом из окна. На лужайке перед Белым домом играли дети. Некоторых из них Джонатан знал по именам, это были дети сотрудников администрации. Дети носились по изумрудной траве, визжали и смеялись. Джонатан на мгновение захотел оказаться там, вместе с ними, бегать по мокрой от росы траве, ощущать босыми ногами прохладу земли, смеяться просто так! Просто радоваться жизни! Фривотер на мгновение прикрыл глаза. Он сделает все, чтобы дети каждый день могли вот так же беззаботно и радостно смеяться! И если для этого придется уничтожить несколько государств, он готов принести такую жертву. Мир не может жить под пятой тирании! Не должна одна страна диктовать, как жить, всему остальному миру! У каждого народа свой путь, который он определяет самостоятельно. Союз почти уничтожил в людях свободу воли. Но из той крохотной искры, что сохранилась здесь, в Америке, из этой искры разгорится пламя демократии! И дети по всему миру смогут беззаботно играть в пятнашки на зеленой траве! Джонатан не хотел войны, но если она была единственным способом достичь мира, что ж, так тому и быть.

Дверь кабинета бесшумно открылась и на пороге замер небольшого роста человек, гладко выбритый, с аккуратно уложенными темными с проседью волосами и черными внимательными глазами, упрятанными глубоко под нависшие кустистые брови.

– Вы хотели меня видеть, мистер президент? – спросил вошедший.

– Да, Абадайя, входи, – Джонатан повернулся, – нам надо поговорить.

Абадайя Грэхем был главой президентской охраны и наставником Джонатана еще со времен его юности.

Грэхем сел в кресло и внимательно посмотрел на президента. Джонатан молчал, собираясь с мыслями.

– Что тебя тревожит, малыш? – спросил Абадайя.

Фривотер посмотрел на своего наставника. Грэхем всегда знал, что происходит у него на душе, он не донимал его расспросами, просто ждал, когда тот начнет говорить.

– Стил, – коротко ответил президент.

Грэхем молча смотрел на него. Он не строил предположений, по своему опыту зная, что Джонатан не станет тратить слов попусту, а сейчас сам выскажет свои сомнения и мысли.

– Он меня пугает! – признался президент. – Я не могу понять его мотивов. Чего он хочет? Откуда взялся и почему помогает нам? Доверившись этому человеку, не приведу ли я страну к краху?

– Джонатан, я знаю тебя с самого детства. – Грэхем с теплотой смотрел на своего подопечного. – Ты всегда отличался от других. Твоя интуиция и чувства позволяли тебе видеть лучше других, понимать, как поступить в той или иной ситуации. И интуиция тебя никогда не подводила.

– Я не верю в его искренность, – сказал президент. – Стил ведет свою игру.

– Каждый ведет свою игру, – пожал плечами Грэхем, – вопрос в том, в одной ли команде вы играете.

– Я сомневаюсь, что Стил играет хоть за какую-то команду, – с улыбкой ответил Джонатан, – у него свои планы и свои интересы.

– И что с того? Пока ваши интересы совпадают, можно и потерпеть.

– Не совпадают, – покачал головой президент, – в отличии от моей администрации, я не параноик и не сторонник войны. С Союзом можно и нужно договариваться. Да, демонстрация силы необходима, чтобы занять выгодную позицию в переговорах, но геноцид целой страны – нет уж, я не собираюсь вставать в один ряд с главами Рейха. Эта одержимость не доведет до добра.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Абадайя. – Стила нужно устранить?

– За ним нужно следить, – ответил Джонатан, поворачиваясь к окну, – очень внимательно. Нужно чтобы даже его мысли были отражены в отчетах! Нельзя упустить момент, когда он сорвется и в своем безумии решит уничтожить не только Союз, но и вообще всех!

– Я тебя понял, Джонатан, – кивнул Абадайя, – мои люди не спустят глаз с мистера Стила.

– Я знаю, Абадайя, я это знаю. – Президент повернулся и с теплотой посмотрела на старика. – Боюсь, что этого окажется мало! Как несправедлива история, нам бы сейчас очень помогло чудо, но по странному стечению обстоятельств, по прихоти судьбы, и чего скрывать, из-за трусости и высокомерия моих предшественников, именно Союз приобрел монополию на магию! Если бы тогда, в сорок третьем, Америка поспешила и вступила бы в войну, то Советам не достались бы разработки Аненербе! Не случилось бы магического взрыва, что уничтожил половину Европы, оставив от Германии мокрое место!

Джонатан подошел к карте мира, что висела на стене. Иван был бы просто ошарашен тем, что на ней изображено.

Европа, какую он знал по урокам географии, здесь практически отсутствовала. Вместо Германии и большей части Франции плескалось огромное море, которое значилось как Франко-Германское. Часть Скандинавии превратилась в острова, Британия соединилась с материком узкой полоской земли, а южная часть Европы представляла собой практически идеальный полумесяц, начинающийся от Альпийских гор и оканчивающийся Пиренейским полуостровом.

– Сколько миллионов людей тогда погибло. – Джонатан провел пальцами по шероховатой поверхности карты. – Миллионы? Может, десятки миллионов… Сотни! Я не хочу повторения этой катастрофы! Слишком долго мы работали над тем, чтобы дать Союзу отпор, слишком много сил потратили на то, чтобы сделать Америку великой, чтобы теперь все потерять из-за ненависти одного фанатика!

– Я тебя понимаю, Джонатан, – ответил Абадайя, слегка склонив голову, – Ты желаешь мира, признавая, что иногда для его защиты приходится воевать. Мистер Стил же сделал войну смыслом своей жизни, ему неважно с кем и за что воевать, важен сам процесс, конечной счетам таких людей остается смерть – неважно, их собственная или их врагов.

– Рад, что ты это понимаешь, – улыбнулся Джонатан, – всегда считал, что тебе нужно занять место в правительстве.

– Нет уж, спасибо, – ответил Грэхем, – политика – дело грязное, а я пятнаться не намерен, и так слишком много вокруг интриг. Я буду помогать тебе, но, пожалуйста, не проси и не вынуждай меня влезать в это с головой.

– Хорошо, Абадайя, – поспешил успокоить своего наставника Фривотер, – не стану я тебя втягивать в политику, тем более, что твое назначение вызвало бы вопросы, а мне сейчас нельзя отвлекаться.

Грэхем поднялся на ноги, понимая, что разговор окончен.

– К вечеру жду первый отчет по Стилу, – сказал президент, возвращаясь в кресло,

– Конечно, – заверил начальника Абадайя, – Стил теперь и вздохнуть не сможет, не узнай об этом мы!

– Отлично, – сказал Фривотер, – придется пойти на сделку с дьяволом и своей совестью, все ради блага страны.

– Иногда все же цель оправдывает средства. – Джонатан пристально посмотрела в глаза наставника.

Грэхем замер на пороге кабинета и ответил на взгляд бывшего ученика.

Перед мысленным взором Абадайи понеслось множество картинок из его прошлого, развернулись перед глазами страницы из учебников истории. В книгах были иллюстрации, навсегда впившиеся в память Грэхема, из которых его каждый раз пронзал холод и дикое отчаяние. Человечество словно всегда стремилось к самоуничтожению, и лишь ценой огромных усилий продолжало расти и развиваться. Каждое поколение знало войну не понаслышке. Однако именно сейчас мир действительно оказался на грани настоящей катастрофы, человечество словно заглянуло в пропасть, в каньон, наполненной тьмой и смертью, куда его настойчиво подталкивали такие люди, как Стил.

Стил-Дзержинский шел по коридору к лестнице, ведущей в подвальные помещения. Спиной он чувствовал, как следят за ним объективы камер наблюдения, как охранники провожают его подозрительными взглядами.

Советник лишь мысленно улыбался. Пусть себе следят, он к таком контролю давно привык, более того, он считал, что только такой контроль и может привести человечество к миру и процветанию. Стил прожил достаточно, чтобы понимать, что все прекрасные рассказы о светлом будущем, не более чем самообман человечества, коммунизм, с его идеей всеобщего равенства, не просто нежизнеспособен как модель государства, но и опасен как сама идея такого государства. Коммунизм неизбежно превращается в тоталитаризм, прекрасные мечтатели уходят в прошлое, а на их окровавленные плечи встают ужасающие тираны.

Стил усмехнулся. Он и сам был пылким юношей с мечтой о мировой революции в сердце, но со временем истина нашла его, он увидел ложь, грязь и смерть, увидел, на что способны люди, пропитанные идеей революции, еще недавно кричавшие о равенстве, мир слишком быстро сменялся войной, принятие – гонениями, а политическая гибкость – репрессиями. Тогда-то коммунистическое государство и перестало существовать.

Стил нажал несколько клавиш на клавиатуре, кнопки под его пальцами продолжали светиться. Ладони и лицо его вскоре оказались подсвечены алым светом.

Грохот барабанов сотрясал стены комнаты. Казалось бы, на такой шум должны сбежаться охранники и все, кто находился в радиусе километра и обладал способностью слышать. Однако, в коридоре царила тишина. Стил вышел из кабинета и проверил, как работает сфера оглушения. Заклинание действовало идеально. А коридоре царила густая послеобеденная дрема. В такие моменты люди блаженно отдыхают, не думая о продолжении рабочего дня, просто наслаждаясь моментом.

Стил нажал на клавиатуре еще несколько клавиш. Стук барабанов стих, а быть может, он звучал теперь в сердце Феликса? А может, и не было никакого грохота? Не было никакой Советской республики?

Стил тряхнул головой. Все было! Все это было! И это можно вернуть, все еще будет. Появление Ивана, конечно, внесло в планы Дзержинского определенные коррективы, но ни в коем случае их не отменило. Феликс не планировал терять конечности и оказываться на волосок от смерти. Но план его был настолько детально проработан, что учитывал даже такой исход. На случай гибели всегда был заготовлен стоп-рычаг, который бы спас Дзержинского хоть из жерла вулкана, хоть из пасти дракона, хоть со дна темной реки.

Стил нажал еще несколько клавиш. Низкий гул под его креслом раздался неожиданно, однако Стил не обратил на него никакого внимания. Розовое свечение окутало стол и кресло рядом с ним. Затем Стил почувствовал, что поднимается в воздух. Он парил в воздухе, поднявшись всего на пару сантиметров. Это не было полетом, скорее, напоминало отсутствие гравитации, потому что со стола стали подниматься в воздух и другие предметы. Стил всякий раз с восторгом запускал это заклинание.

Он оттолкнулся от стола и вместе с креслом врезался в стену. Раздался треск, будто разрывали мокрую мешковину. Стил разделился надвое, теперь один из Стилов сидел за столом и как ни в чем ни бывало, стучал пальцами по клавишам. Второй же наблюдал за копией, паря у стены. Дзержинский не так давно освоил это заклинание и держал его в строжайшей тайне. В конечном итоге именно оно спасло ему жизнь в битве с Иваном. Стил повернулся к стене и прошел сквозь нее.

Его окружило розовое сияние. Стил шел сквозь кирпич и бетон. Дышать ему было не нужно, так что никакого дискомфорта он не испытывал.

– Мистер Стил, вы как раз вовремя! – К появившемуся из стены Феликсу подскочил сгорбленный пожилой мужчина в огромных очках, висящих на кончике длинного тонкого носа. Голова мужчины, вместо волос покрытая легким младенческим пушком, не переставая тряслась, словно кто-то постоянно дергал его за плечо.

– Пирс, вы все подготовили для запуска? – холодно осведомился Феликс, стараясь не смотреть на мужчину, один вид которого вызывал в бывшем чекисте отвращение.

– Да, сэр, все готово, – быстро закивал Пирс, отчего голова его затряслась так сильно, что Феликс испугался, что она сейчас соскочит с тонкой куриной шеи и покатится по полу, подрагивая от тремора.

Феликс осмотрел лабораторию. Помещение находилось под восточным крылом Белого Дома, на подземном уровне. Феликс приложил немало усилий, чтобы уничтожить всю информацию об этом месте, которая была в доступных источниках. Собрать команду помешанных ученых не составило труда. Политикой Союза в отношении магии были недовольны многие, и Феликсу по ходу своей бывшей деятельности приходилось часто отлавливать вот таких, как Пирс, ученых – диссидентов и отправлять их чистить снег в Сибири. Теперь все эти контакты пригодились.

Пирс Гофман, когда-то был одним из ведущих разработчиков магических плат и систем и работал над уникальной системой распространения магии, которая позволила бы отказаться от карточной системы распределения. Естественно, что правление партии не собиралось делиться с народом магическими силами сверх минимально необходимого, так что работу Пирса прикрыли, да и его самого тоже. Десяток лет в трудовом лагере надломили здоровье и психику Гофмана, но к счастью не затронули его интеллект. Завербовать Пирса оказалось проще простого, и он с радостью приступил к работе.

Феликс подошел к установке. Она представляла собой несколько тонких металлических колец, пересекающихся одно с другим, в состоянии покоя они лежали на полу бесполезной грудой хлама, но стоило пропустить сквозь них малейший поток магической энергии, и кольца оживали. Начинали вращаться и кружиться с тихим гулом.

– Я разработал ядро системы. – Пирс с гордостью продемонстрировал Феликсу небольшой прибор с несколькими кнопками и большим кристаллом, что свисал с запястья Пирса не тонкой серебристой цепочке.

– Это что за кристалл? – поинтересовался Феликс. – Это и есть ядро?

– Нет, конечно, – фыркнул ученый, – это всего лишь энергетический кристалл, предназначенный для сбора редких заклинаний. Осенью в день урожая эти чучела будут сожжены на прощальном костре.

– Приступаем? – Феликс вопросительно изогнул брови. – Все готово?

– Так точно, сэр! Сэр, – откозырял Феликсу взвинченный до предела Пирс. – По вашей команде запускаем установку!

– Запускайте! – кивнул Феликс и отошел к дисплеям наблюдения.

Пирс сдвинул тумблер, и конструкция пришла в движение. Кольца с мягким приятным гулом стали вращаться вокруг центральной оси. Между ними то и дело пробегали разноцветные молнии.

– Отлично! Показатели в пределах нормы! Энергия растет по экспоненте! – в голосе Пирса слышалась радость, то и дело сменяющаяся гневом или паникой. Видимо, ученый не представлял, что же ждет его установку, если эксперимент пройдет так, как надо.

Кольца продолжали вращаться, все быстрее и быстрее, молний становилось все больше, они как настойчивые маленькие змейки разрезали воздух. Змейки втягивались внутрь установки. Образуя в центре шар из молний размером с голову ребенка.

– Ввожу ядро! – голос Пирса дрожал от нетерпения.

Феликс смотрел на установку. С пола, как по волшебству, поднялся кристалл, как тот, что висел на цепочке, только в несколько раз больше. Кристалл своей вершиной уже касался шара молний. Феликс вдруг ощутил тревогу, словно внутренний голос подсказывал ему не делать этого, не совершать ошибку. Дзержинский лишь усмехнулся. Что значит не делать? Он шел к этому моменту много десятков лет. Так что теперь он точно не отступит.

Кристалл вошел в сферу из молний, кольца стали вращаться с бешеной скоростью. Раздался высокий свист, который, казалось, еще немного и перейдет на ультразвук. Феликс зажал уши ладонями, но свист не стал тише! Он словно шел из тела самого Дзержинского. Феликс посмотрел на Пирса. Того корежило от боли, но он продолжал колдовать над приборами. Кольца резко замерли и с грохотом повалились на пол.

В центре зала на высоте примерно в метр от пола пульсировал розовый шар размером с голову человека. От него исходили волны силы. Это не было жаром пламени или холодными волнами. Это была именно, что сила, практически ощутимая физически.

– Получилось? – Пирс с восторгом смотрел на розовое сияние. – Чистая магическая энергия! Теперь уже Союз никогда не сможет монополизировать волшебство!

Феликс осторожно направился к шару. Волны силы вблизи ощущались еще интенсивнее. Дзержинский протянул к шару руку. Тот загудел, отчетливо наполняя пространство лаборатории низкими вибрациями, от которых внутри неприятно дрожали все органы. Феликс потянулся к шару кончиками пальцев, тот, словно живое существо, почувствовал это движение и вдруг резко взмыл к самому потолку, а потом стремительно рухнул вниз. Феликс рефлекторно отскочил в сторону и бросился к ближайшему металлическому шкафу с приборами. Розовый шар врезался в бетонный пол и взорвался. Волны энергии пронеслись по лаборатории, снося все на своем пути. Розовые брызги падали на пол и стены, оставляя в бетоне глубокие воронки, словно от попадания кислоты. Шкаф, за которым прятался Феликс, сдвинуло с места и протащило по полу несколько метров. Дзержинский, съежившийся за своим укрытием, надеялся, что огромную металлическую конструкцию не перевернет и его не придавит несколько сотен килограмм металла.

– Мистер Стил, вы целы? – услышал Феликс голос Пирса. – С вами все в порядке?

– Такое ощущение, что ты спрашиваешь с надеждой на обратное. – Феликс вышел из-за шкафа и отряхнул свою одежду.

Пирс смущенно улыбнулся и покачал трясущейся головой.

– Что это было? – Феликс осмотрел разгромленную лабораторию. – Мне казалось, что эксперимент прошел удачно.

– Так и есть! – воскликнул Пирс. – Источник бесконечной энергии был готов!

– Тогда какого черта он взорвался, как бомба? – вспылили Феликс. – Если бы я хотел все тут взорвать, то притащил бы взрывчатку!

– Не знаю, – ответил Пирс, в страхе отступая от разъяренного начальника, – нужно будет изучить показания приборов! Этот шар, он словно разумный, как дикий зверь испугался человека, а затем напал! Как пчела, что, атакуя, теряет свое жало и погибает!

– Чушь это все! – Феликс раздраженно всплеснул руками. – Артефакт получился нестабильным из-за того, что ядро не выдержало потока энергии. Магия – та же информация. А информацию надо обрабатывать. Схема слишком перегружена была, вот и рванула! Раньше артефакт должен был обрабатывать сравнительно небольшие объемы магии, теперь же через него должна пройти вся магическая энергия мира. Тут нужны мощности посерьезнее.

– Тогда это должен быть суперкомпьютер! – воскликнул Пирс. – Но тогда прибор станет размером с небольшое здание! Где взять такие резервы? Ни один компьютер в мире не будет настолько мощным и настолько компактным!

– О, ты ошибаешься, Пирс, ты очень сильно ошибаешься. – Феликс зловеще улыбнулся и посмотрел на стену, где висели портреты самого Феликса, Ивана и Майи.

Глава 2. Танец под звездами

– Идем! Идем скорее! – Иван за руку тащил ничего не понимающую Майю по ночным улицам городка.

Летняя ночь была наполнена звуками природы. Шелестела листва на деревьях и кустах, в траве выводили свои песни сверчки, где-то громко кричала ночная птица. Россыпь ярких звезд украсила небо над городом. Из-за вершин деревьев только-только стала показываться луна, большая и желтая, словно головка сыра.

Майя с наслаждением вдыхала теплый ночной воздух, напоенный ароматами цветов, свежей травы и чего-то знакомого с детства. Того, что готовили на своих кухнях бабушки, как пахло дома у мамы, как пахли папины колючие щеки. То был аромат детства и веры в чудо.