Антология Фантастики. Часть 1-5

Он решил действовать быстро и решительно.

Он вызвал к себе капитана своей личной гвардии и приказал арестовать Марию и Кассия. Он приказал доставить их в свой дворец и допросить с применением пыток.

Марк хотел узнать, что они планировали сделать с артефактом, и кто им помогал. Он хотел получить все их знания и использовать их для укрепления своей власти.

Однако капитан не успел выполнить приказ Марка. Мария и Кассий узнали о предательстве и решили бежать.

Они собрали свои вещи и направились к выходу из дома Кассия. Однако на выходе их ждали солдаты Марка.

Началась перестрелка.

Кассий и Мария были вооружены только небольшими пистолетами, в то время как солдаты были вооружены автоматами. Они понимали, что не смогут долго продержаться против такого превосходящего числа врагов.

Они решили бежать в лабораторию Кассия, надеясь найти там какое-нибудь оружие или устройство, которое поможет им спастись.

Когда Мария и Кассий добрались до лаборатории, они забаррикадировали дверь и начали лихорадочно искать хоть что-нибудь, способное помочь им выстоять против превосходящих сил противника. Кассий знал каждый уголок своей лаборатории, как свои пять пальцев, и в мгновение ока отыскал спрятанный за одной из полок плазменный резак, предназначенный для особо тонких работ с металлом. Мария, напротив, в оружии разбиралась слабо, но инстинкт самосохранения заставил её схватить тяжёлый гаечный ключ, валявшийся на верстаке.

Солдаты Марка не заставили себя долго ждать. Грохот ударов в дверь нарастал с каждой секундой, и вскоре стало ясно, что долго она не продержится. Кассий, вооружившись плазменным резаком, приготовился встретить врага, его лицо выражало решимость и одновременно отчаяние.

Дверь с треском разлетелась на куски, и в лабораторию ворвались солдаты в сверкающих доспехах, с автоматами наизготовку.

В этот момент Марию осенило. Она вспомнила о восстановленном артефакте. Она понимала, что это их единственный шанс.

“Кассий, артефакт!” – закричала она. – “Активируй его!”

Кассий на мгновение заколебался. Он понимал, что активация артефакта может иметь непредсказуемые последствия. Но он также понимал, что у них нет другого выбора.

Он бросился к артефакту и начал быстро настраивать его. Солдаты, увидев это, бросились к нему, пытаясь помешать.

Кассий успел активировать артефакт за мгновение до того, как солдаты схватили его.

Пространство вокруг них задрожало. Воздух наполнился треском электрических разрядов и запахом озона. Цвета померкли, предметы начали расплываться. Межпространственный разлом, вызванный вмешательством в ход истории, вырвался наружу.

Все произошло слишком быстро. Римские солдаты закричали, хватаясь за головы. Земля под ногами заходила ходуном. Мария почувствовала, как реальность начинает рушиться вокруг них.

В хаосе и разрушении, когда реальность выворачивалась наизнанку, Мария и Кассий держались за руки, пытаясь не потерять друг друга. Их тела пронизывала невыносимая боль, словно их разрывали на части.

Мир вокруг них представлял собой кошмарную смесь двух реальностей. Знакомые улицы родного города Марии были исковерканы элементами альтернативного Рима. Римские арки возвышались над современными зданиями, а летающие колесницы проносились мимо автомобилей.

Но самое страшное творилось с людьми. Многие из них превратились в чудовищных гибридов, полулюдей-полузверей, одетых в лохмотья римских тог и современной одежды. Они сражались друг с другом в бессмысленной и жестокой войне.

В небе полыхали зарницы, земля содрогалась от землетрясений. Небо над головой озаряли вспышки неземного света.

Мария и Кассий поняли, что их действия привели к полному разрушению реальности.

Им оставалось только одно – держаться друг за друга в эти последние мгновения.

Они обнялись, закрыли глаза и приготовились к неизбежному.

Внезапно все вокруг стихло. Свет померк. Землетрясение прекратилось. Наступила полная тишина.

И в мгновение планета схлопнулась в черную дыру, которая пожирала все на своем пути. Черная дыра росла, распространяясь по Вселенной, поглощая звезды, галактики и все, что попадалось ей на пути.

В конце концов, не осталось ничего. Ни света, ни тьмы, ни времени, ни пространства. Только черная дыра, пожирающая саму себя.

Симфония Химер

В сияющем мегаполисе Нео-Токио, где небоскрёбы пронзали облака, а голографические проекции танцевали в воздухе, искусство приняло совершенно новую форму. Оно стало живым. Художники, используя достижения генной инженерии, создавали произведения искусства, сотканные из живых клеток, генетически модифицированных организмов и биотехнологических чудес.

В этом мире, где грань между искусством и наукой размывалась с каждой минутой, Саманта, или Сэм, как её называли друзья, была одной из самых известных и востребованных художниц. Её “Симфонии Химер” – не просто картины, а живые, дышащие организмы, реагирующие на окружающую среду, эмоции зрителей и даже на музыку.

Мастерская Сэм, расположенная на верхнем этаже заброшенного небоскрёба, была уникальным местом. Это была не просто художественная студия, а скорее био-лаборатория, где стерильность и футуризм сочетались с органическими формами и биолюминесцентным светом. Стены были покрыты прозрачными панелями, за которыми виднелись сложные системы жизнеобеспечения для её живых картин. Столы были завалены пробирками, колбами, микроскопами и другим научным оборудованием. В воздухе витал лёгкий запах формальдегида и свежесрезанных цветов.

Сэм, одетая в белый комбинезон, защищающий от загрязнений, работала над новым шедевром – “Эдемский сад”. Её глаза, обычно мягкие и задумчивые, сейчас горели страстью и сосредоточенностью. Она была высокой, стройной девушкой с короткими волосами, выкрашенными в ярко-зелёный цвет. Её руки, ловкие и умелые, словно танцевали над живым полотном, добавляя новые клетки, меняя гены, создавая новые формы.

Она чувствовала себя не просто художницей, а творцом, демиургом, создающим новую жизнь. И это чувство одновременно завораживало и пугало её.

“Эдемский сад” представлял собой вертикальную композицию, состоящую из нескольких слоёв живых клеток, переплетённых между собой, словно корни древнего дерева. В нём были представлены различные виды генетически модифицированных растений, животных и даже человеческих клеток. Всё это создавало удивительный, завораживающий мир, полный красок, форм и текстур.

Сэм использовала различные методы генной инженерии, чтобы создать свои произведения искусства. Она изменяла ДНК клеток, добавляла новые гены, создавала гибриды и химеры. Она использовала специальные ферменты, чтобы вырезать и вставлять гены, как будто это были куски цветной бумаги.

Корпорация НаноСинтИндастрис, мировой лидер в области генной инженерии, была главным спонсором Сэм. Они предоставляли ей доступ к самым передовым технологиям и биоматериалам, а также финансировали её выставки и научные исследования.

Каждый месяц, представитель корпорации привозил Сэм новые образцы живых клеток и генетические инструменты. Всё было запечатано в стерильных контейнерах, промаркировано кодовыми именами и сопровождалось подробными инструкциями.

Сэм доверяла НаноСинтИндастрис, но иногда у неё возникали вопросы. Некоторые образцы были слишком необычными, слишком странными. Она чувствовала, что корпорация что-то скрывает от неё.

“Мы просто хотим, чтобы твоё искусство было лучшим,” – говорил ей представитель корпорации. – “Мы верим в твой талант. Ты – будущее искусства.”

Бен Паркер, молодой генетик, был одним из немногих людей, которому Сэм доверяла полностью. Они познакомились несколько лет назад, когда Сэм начала заниматься генной инженерией. Бен помогал ей с научными исследованиями, разрабатывал новые методы и давал советы по безопасности.

Бен был высоким, худощавым парнем с взъерошенными волосами и очками в роговой оправе. Он был гениальным ученым, но ему не хватало уверенности в себе. Он всегда сомневался в своих решениях, взвешивал все “за” и “против”.

Бен тоже был обеспокоен растущим влиянием НаноСинтИндастрис. Он считал, что корпорация использует Сэм в своих целях, продвигая свои технологии и проводя неэтичные эксперименты.

“Ты уверена, что знаешь, что делаешь?” – спрашивал он Сэм, когда она работала над “Эдемским садом”. – “Ты используешь слишком много человеческих клеток. Это может быть опасно.”

“Не волнуйся, Бен,” – отвечала Сэм. – “Я всё контролирую. Это всего лишь искусство.”

Она не могла представить свою жизнь без “Симфонии Химер”. Это было её призвание, её страсть, её одержимость.

Наконец, наступил день открытия выставки “Симфонии Химер”. Галерея была заполнена людьми – кураторами, критиками, коллекционерами, журналистами и просто любопытными зрителями. Все они хотели увидеть произведения искусства, сотканные из живых клеток.

Картины Сэм произвели фурор. Люди восхищались их красотой, их сложностью, их интерактивностью. Каждая картина реагировала на эмоции зрителей, меняла цвета, формы, текстуры. Это было не просто искусство, это было живое искусство.

Но центром внимания стал, конечно же, “Эдемский сад”. Он стоял в центре зала, окруженный толпой восхищенных зрителей. Его клетки светились разными цветами, создавая завораживающую картину. Он издавал тихие звуки, напоминающие пение птиц или шелест листьев.

“Это невероятно!” – восклицал один из влиятельных критиков, его лицо расплывалось в восторженной улыбке. – “Саманта создала нечто совершенно новое, нечто, что изменит само представление об искусстве! Это не просто картина, это живая, мыслящая сущность!”

Другие зрители вторили ему, восхищаясь красотой и оригинальностью “Эдемского сада”. Они касались его поверхности, чувствуя тепло живых клеток, и удивлялись его способности реагировать на их эмоции. Казалось, что сад дышит, словно живое существо, и его дыхание наполняет галерею жизнью и энергией.

Сэм, наблюдая за реакцией публики, чувствовала гордость и удовлетворение. Её работа была оценена по достоинству, её искусство было признано. Она добилась успеха.

Но вместе с тем она ощущала тревогу. “Эдемский сад” вел себя как-то странно. Его клетки пульсировали слишком быстро, его цвета были слишком яркими, его звуки были слишком громкими. Он был слишком активен, слишком возбужден.

Бен, стоявший рядом с Сэм, тоже заметил это. Он нахмурился и тихо прошептал: “Что-то не так. Он ведет себя ненормально.”

Сэм попыталась успокоить себя. Может быть, это просто реакция на большое количество людей, на шум и свет. Может быть, он просто перевозбужден.

Внезапно “Эдемский сад” издал громкий, пронзительный звук, похожий на крик. Его клетки начали быстро мутировать, меняя цвета и формы. Его поверхность покрылась шипами и наростами.

Зрители замерли в ужасе. Они не понимали, что происходит.

“Что это?” – прошептал один из них. – “Это часть представления?”

Сэм и Бен поняли, что ситуация выходит из под контроля.

“Эдемский сад” начал атаковать. Его шипы и наросты выстреливали в зрителей, словно отравленные дротики. Его клетки распылялись в воздухе, заражая всех, кто находился рядом.

Началась паника. Зрители закричали и бросились к выходу, пытаясь спастись. Многие из них несли в себе частицы “Эдемского сада”.

Сэм и Бен, охваченные ужасом, пытались остановить мутацию, используя свои научные знания и инструменты, что были под рукой. Они распыляли антибиотики, применяли лазерные лучи, пытались изолировать зараженные участки.

Но всё было тщетно. “Эдемский сад” мутировал слишком быстро, адаптируясь к любым методам защиты. Он был неудержим.

Один из зараженных, молодой мужчина, внезапно упал на пол, корчась в конвульсиях. Его кожа покрылась странными пятнами, его тело начало деформироваться. Он закричал от боли, его голос был полон ужаса и отчаяния.

Сэм и Бен попытались оказать ему помощь, но было слишком поздно. Он умер прямо у них на глазах.

Сэм, охваченная горем и виной, поняла, что её искусство стало убийцей. Её “Симфония Химер” превратилась в симфонию смерти.

Бен, понимая масштабы катастрофы, схватил Сэм за руку и потащил её к выходу. “Мы должны уйти!” – прокричал он. – “Это слишком опасно. Мы ничего не сможем сделать здесь.”

Они выбежали из галереи, оставив позади хаос и смерть.

Оказавшись на улице, Сэм и Бен почувствовали себя словно вырванными из кошмара. Но они знали, что кошмар только начинается.

Город, как и прежде, сиял неоновыми огнями и голографическими проекциями, но теперь Сэм видела в этом только фальшь и лицемерие. Она понимала, что под маской прогресса и процветания скрывается гниль и разложение.

Они добрались до мастерской Сэм, где чувствовали себя в безопасности. Они заперлись внутри и начали анализировать произошедшее.

Они просмотрели записи с камер наблюдения, изучили генетический код “Эдемского сада”, провели множество анализов и тестов. Они искали причину мутации, пытались понять, что пошло не так.

“В генетическом коде есть что-то странное,” – сказал Бен, глядя в микроскоп. – “Я вижу последовательность, которой там не должно быть. Это какой-то вирус, какой-то искусственный элемент.”

“Вирус?” – переспросила Сэм. – “Откуда он взялся?”

“Я не знаю,” – ответил Бен. – “Но он очень опасен. Он быстро мутирует и адаптируется к любым условиям.

“Это не может быть случайностью,” – пробормотала Сэм, её голос дрожал от осознания надвигающейся правды. – “Этот вирус… он должен был попасть в “Эдемский сад” намеренно.”

Бен кивнул, его лицо было серьезным и мрачным. “Я тоже так думаю. Слишком много совпадений. Нам нужно выяснить, кто стоит за этим.”

Они перевели взгляд друг на друга, и в их глазах отразилось одно и то же подозрение: НаноСинтИндастрис.

“Нам нужно узнать больше о биоматериалах, которые они нам поставляли,” – предложил Бен. – “Нужны исходники, анализы, всё, что может пролить свет на происхождение этого вируса.”

Сэм согласилась. Она понимала, что это опасно, но они должны были это сделать. Город был в опасности, и единственный способ остановить распространение мутации – это узнать правду.

Они начали искать информацию о НаноСинтИндастрис в сети, но корпорация тщательно скрывала свои секреты. Их сайт был заполнен красивыми картинками и обещаниями о светлом будущем, но никакой конкретной информации о их исследованиях и разработках там не было.

“Они все подчистили,” – констатировала Рина, сжимая кулаки. – “Нам нужно найти другие источники.”

Сэм вспомнила о своём контакте в корпорации – о представителе, который привозил ей биоматериалы. Она знала его только по имени, но у неё была его визитка и номер телефона.

“Я позвоню ему,” – решилась Сэм. – “Попробую вытянуть из него хоть что-то.”

Она набрала номер и стала ждать ответа, затаив дыхание. После нескольких гудков в трубке раздался знакомый голос.

“Здравствуйте, Сэм,” – произнес представитель. – “Что-то случилось?”

“Что-то ужасное,” – ответила Сэм. – “Вы знаете о том, что произошло в галерее?”

“Да, мы в курсе,” – сказал представитель. – “Нам очень жаль. Это ужасная трагедия.”

“Это не просто трагедия,” – возразила Сэм. – “В “Эдемском саду” был вирус, которого там не должно было быть. Откуда он взялся?”

Представитель замолчал на несколько секунд, а затем ответил: “Я не знаю, о чем вы говорите. Наша продукция проходит тщательную проверку. Никаких вирусов там быть не могло.”

“Не врите мне!” – воскликнула Сэм. – “Я знаю, что вы что-то скрываете. Я требую, чтобы вы рассказали мне правду!”

Представитель вздохнул. “Послушайте, Сэм, я не могу вам ничего сказать. Это конфиденциальная информация. Если вы хотите что-то узнать, обращайтесь к руководству корпорации.”

“Я так и сделаю,” – сказала Сэм. – “Но знайте, я не остановлюсь, пока не узнаю правду.”

Она повесила трубку, чувствуя, что разговор ни к чему не привел.

Новость о мутации в галерее быстро распространилась по городу. Люди были в панике, боясь заразиться. Правительство ввело карантин, закрыв все общественные места и ограничив передвижение.

Но это было бесполезно. Вирус распространялся слишком быстро, заражая всё больше и больше людей. Мутировавшие организмы начали появляться на улицах, кто-то мгновенно умирал, а кто-то становился безумным и нападал на людей.

Город погрузился в хаос. Полиция и военные не могли справиться с ситуацией. Они были плохо подготовлены к борьбе с биологическим оружием.

Сэм и Бен, наблюдая за происходящим по новостям, чувствовали отчаяние. Они понимали, что у них мало времени. Если они не найдут противоядие, город будет уничтожен.

Они решили обратиться за помощью к своим знакомым ученым и медикам, но многие из них отказались им помогать. Они боялись НаноСинтИндастрис, боялись стать следующими жертвами.

“Мы одни,” – констатировал Бен, глядя на Сэм с грустью. – “Мы должны справиться с этим сами.”

Сэм кивнула. Она знала, что это так. Они были единственными, кто мог спасти город.

Они вернулись в свою лабораторию и продолжили свои исследования. Они работали день и ночь, не зная сна и отдыха. Они анализировали генетический код вируса, экспериментировали с различными антидотами, искали любую зацепку, которая могла бы им помочь.

Но время шло, а они не могли добиться никакого прогресса. Вирус продолжал мутировать, становясь всё более устойчивым к любым методам лечения.

Ночи в лаборатории сливались в единый, тягучий кошмар. Под мерцающим светом мониторов Сэм и Бен, измученные, но непреклонные, вели свою отчаянную борьбу с кодом жизни и смерти. Пробирки и колбы, словно солдаты на поле битвы, выстраивались в ряд, содержа в себе надежду и отчаяние. С каждым провалом, с каждым тупиком, давление на них возрастало, напоминая о времени, которое безвозвратно уходит.

“Этот вирус словно насмехается над нами,” – пробормотал Бен, потирая глаза. Его лицо, обычно оживленное научным азартом, сейчас было измученным и осунувшимся. – “Он мутирует быстрее, чем мы успеваем его анализировать.”

Сэм молча кивнула, погруженная в сложные графики и схемы. Она чувствовала, как ее собственный мозг работает на пределе возможностей, пытаясь разгадать замысловатый код вируса, найти уязвимость, брешь, которая позволит создать антидот.

“Мы должны изменить подход,” – наконец сказала она, отрываясь от монитора. – “Мы пытаемся бороться с ним как с обычной болезнью, но он не обычный. Это что-то совершенно новое, что-то… искусственное.”

Бен посмотрел на неё с пониманием. “Ты думаешь, что его генетический код содержит какие-то ловушки, какие-то скрытые функции?”

“Именно,” – подтвердила Сэм. – “Нам нужно найти эти ловушки, понять, как они работают, и использовать их против него самого.”

Они начали искать в генетическом коде вируса аномальные участки, странные последовательности, которые не соответствовали естественным биологическим процессам. Они использовали сложные алгоритмы и программы, чтобы выявить эти скрытые функции.

И наконец, им это удалось. Они обнаружили в коде вируса серию повторяющихся последовательностей, которые напоминали машинный код. Это были инструкции, позволяющие вирусу мутировать и адаптироваться к любым условиям.

“Это невероятно!” – воскликнул Бен, его голос наполнился восторгом. – “Он запрограммирован! Кто-то специально создал его таким!”

“Это доказывает, что НаноСинтИндастрис что-то скрывает,” – сказала Сэм. – “Они знали, что этот вирус опасен, и они все равно выпустили его в мир.”

Теперь, когда они поняли природу вируса, они смогли приступить к разработке антидота. Они решили создать программу, которая будет внедряться в генетический код вируса и отключать его функцию мутации.

Это была сложная и рискованная задача. Они должны были создать программу, которая будет достаточно мощной, чтобы проникнуть в защищенный код вируса, но при этом достаточно точной, чтобы не повредить здоровые клетки.

Они работали без передышки, кодируя, тестируя, отлаживая. Они использовали все свои знания и навыки, чтобы создать идеальный антидот.

Время шло, а их надежда таяла с каждой минутой. Город продолжал погружаться в хаос, а они все еще не могли найти решение.

Отчаянно нуждаясь в доказательствах причастности НаноСинтИндастрис к созданию вируса, Сэм предложила Бену отчаянный план: проникнуть в секретные лаборатории корпорации и найти улики.

“Это безумие!” – воскликнул Бен, когда Сэм озвучила свою идею. – “Это слишком опасно! Нас схватят, и тогда все будет кончено.”

“Я знаю,” – ответила Сэм, её голос был твердым и решительным. – “Но у нас нет другого выбора. Если мы хотим спасти город, мы должны узнать правду.”

Бен понимал, что Сэм права. Они исчерпали все другие возможности. Это был их последний шанс.

Они начали разрабатывать план проникновения в лаборатории НаноСинтИндастрис. Они изучили схемы здания, графики работы охраны и системы безопасности. Они использовали все свои знания и навыки, чтобы создать идеальный план.

Ночью, одетые в черные костюмы, они пробрались на территорию корпорации. Они избежали камер наблюдения и датчиков движения, двигаясь словно тени.

Наконец, они добрались до нужной лаборатории. Она была защищена сложной системой замков и биометрических сканеров.

Сэм, используя свои хакерские навыки, отключила систему безопасности и открыла дверь. Они проникли внутрь.

В лаборатории царил полумрак. Вдоль стен стояли столы, заваленные пробирками, колбами и другим научным оборудованием. В воздухе витал запах химикатов и формальдегида.

Они начали искать улики. Они перерыли все документы, жесткие диски и образцы. Они искали любую информацию, которая могла бы связать НаноСинтИндастрис с созданием вируса.

И наконец, им это удалось. Они обнаружили секретный файл, в котором содержались данные об эксперименте.

В секретном файле содержались данные об эксперименте по созданию генетически модифицированного вируса, способного контролировать поведение живых организмов. Это был проект под названием “Химера”, и его целью было создание биологического оружия нового поколения.

Сэм и Бен были потрясены увиденным. Они понимали, что НаноСинтИндастрис не просто проводила неэтичные эксперименты, а создавала оружие массового поражения.

Они скопировали файл на свой переносной накопитель и продолжили поиски. Они хотели найти еще больше доказательств, чтобы разоблачить корпорацию.

Вскоре они обнаружили другую лабораторию, которая была скрыта за фальшивой стеной. Внутри они увидели клетки с вирусом “Химера”. Они были помечены разными номерами и датами, указывающими на то, что эксперименты проводились в течение длительного времени.

На одном из столов они нашли журнал, в котором были описаны все этапы создания вируса. Они узнали, что вирус был разработан на основе генетического материала различных животных и людей, что делало его чрезвычайно опасным и непредсказуемым.

В журнале также упоминалось о том, что вирус был протестирован на добровольцах. Но результаты тестов были скрыты под кодовыми именами.

Сэм и Бен поняли, что они наткнулись на настоящий теневой заговор. НаноСинтИндастрис проводила незаконные эксперименты на людях, создавая биологическое оружие.

Они должны были остановить это безумие.

Внезапно в лаборатории включился свет. Они услышали шаги и голоса.

“Кто здесь?” – прозвучал громкий голос. – “Охрана! Проверьте лабораторию!”

Сэм и Бен поняли, что их обнаружили. Они должны были бежать.

Они выключили свет и бросились к выходу. Но дверь была заблокирована.

“Мы в ловушке!” – воскликнул Бен.

Они осмотрелись в поисках другого выхода. И нашли его – вентиляционную шахту.

Они открыли решетку вентиляционной шахты, забрались внутрь и ползли по узкому туннелю, стараясь не шуметь.

Они слышали, как охранники обыскивают лабораторию. Они были близко.

Наконец, добравшись до выхода из вентиляционной шахты. Они вылезли на крышу здания.

С крыши они увидели весь Нео-Токио, охваченный хаосом и паникой. Они чувствовали себя виноватыми за то, что случилось. Они знали, что их искусство, их стремление к совершенству привело к катастрофе.