Жизннь в пятом измерении

Валерий Сковородкин

Жизннь в пятом измерении

Христианский Вестник

(мистика)

Накануне Пасхи стояла просто божественная погода и народ жил ожиданием праздника, и какого-нибудь маленького чуда. Хоть от правительства, хоть от самого всевышнего….

Иван Петрович Зюзюкин, придя усталым с работы, вяло поужинал и, прилёгши на свой любимый диван, привычным движением руки включил телевизор. Местный телеканал гнусавым голосом забубнил скучные городские новости. Зюзюкин ещё пытался как-то вникнуть в смысл новостей, но уже через пять минут его сморил цветной, полнометражный сон.

И снится Ивану Петровичу, что он, как бы, беседует с каким-то длинноволосым и бородатым мужиком, лет примерно тридцати – тридцати трёх. И лицо этого мужика показалось Зюзюкину удивительно знакомым. Где-то он его уже видел? И одеяние у мужика какое-то странное…. Большой белый балахон, как у Аллы Пугачёвой в молодости.

Когда сон стал глубже, до Зюзюкина стал доходить смысл слов, произносимых загадочным мужиком. Да и слова оказались очень знакомыми. Их ещё бабушка говорила Зюзюкину, в далёком и позабытом детстве.

– Не убий…, не укради…, не возлюби ближнего…. Если у тебя есть два рубля…, а если, тем более, два миллиона, то один отдай бедному….

– Ещё чего! – возмутился Зюзюкин, с детства никогда не любивший ни с кем делиться. – Мне и самому не хватает! И так еле-еле…, концы с концами….

– Терпение, сын мой, терпение…, – невозмутимо спокойно произнёс мужик, – я, вот, уже две тысячи лет терплю и тебе велю….

– Да кто ты такой?! – забеспокоился Зюзюкин, заподозрив что-то неладное.

– Я учитель твой, иди за мной, сын мой…, – тихо произнёс мужик. – Научу тебя доброму, вечному…. Называй меня просто – Иисус Христос.

Зюзюкину стало страшно даже во сне.

– Да на что оно мне сдалось, это твоё доброе, вечное!? Может ты авантюрист, откуда я знаю? Столько лет прошло! Чёрт знает что! И чем ты докажешь? Может чудо, какое сотворишь? Или уже слабо, после такого длительного отдыха?

– Да нет, не слабо, – спокойно отвечает мужик, – всё дело в нестандартном мышлении, сын мой. Эйнштейн мыслил нестандартно и открыл свои великие теории. А в ваше время – нестандартно мыслящий человек может быть как учителем, так и врачом. Ты же, сын мой, не то и не другое. Хотя, в душе – интеллигент. А с чудом проблем нет. Мне, ведь, известно твоё тайное желание попасть в Америку. Да будет так! – и Христос воздел к небу свои ладони.

Вспыхнуло пламя, в нос ударил противный запах серы и нафталина. Зюзюкин от неожиданности поперхнулся слюной и больно ударился копчиком о тротуарную плитку. И… ни квартиры, ни дивана….

Вокруг яркий полдень, свежий воздух и всё неузнаваемо другое. Зюзюкин как был в домашних спортивных штанах и в шлёпанцах на босую ногу, так в них и остался. А вот местность, действительно, чужая.

– А, ерунда всё это! – подумал Зюзюкин. – Обычный нормальный сон, сейчас ущипну себя….

И вот тут Зюзюкин начал сомневаться, уж слишком реальным был контакт с местным тротуаром. Кобчик ещё побаливал. Да и запахи какие-то не наши, чересчур заманчивые. Да и дома какие-то странные, вроде бы и похожи на наши «хрущёвки» и в тоже время – нет. И что самое интересное, вокруг одни темнокожие граждане. На Зюзюкина удивлённо смотрят, на небо показывают. Что-то лопочут на непонятном языке, может, даже и на английском?

Зюзюкин ущипнул себя за руку изо всех своих интеллигентных сил.

– Ой! Чёрт! Больно-то как! Стало быть, это не сон? – страшная догадка противным холодком пробежала по всему его позвоночнику. – Неужели это и есть Америка?

А толпа чернокожих всё ближе и ближе…. Впереди всех – лысый гигант с квадратной челюстью. Ну, вылитый Кассиус Клей, только с золотым крестом на груди. Подошёл совсем близко и дохнул Зюзюкину в лицо перегаром из смеси дешёвых сигар и виски.

– Ёлки зелёные, да это же Гарлем! – вспомнил Зюзюкин кадры знакомой телепередачи «Вокруг света». – Надо им что-то сказать на английском, а то, ведь, не поймут. Жаль, что плохо учил этот язык в школе, да и в институте – не очень….

Иван Петрович осторожно поднялся с тротуара, аккуратно вытер руки о заднюю часть штанов и поднял правую ладонь.

– Хеллоу, хлопцы! Ай эм Зюзюкин из Донбасса. Ферштейн? Нет? Ай лив ин Юкрейн. Донбасс ит из Юкрейн. Или наоборот? Ну, теперь-то, ферштейн?

Гигант-негр стоял с открытым ртом и таращил глаза на этого придурка.

– Ай из Зюзюкин, – продолжал ломать английский язык Иван Петрович, тыча себя в грудь кулаком. – Украина, Донбасс, фиг траст. Кравчук, Кучма, Билл Клинтон. Се ля ви? Вот бестолочи, твою мать!

От этих последних слов Зюзюкина гигант моментально вышел из состояния ступора и хлопнул нашего полиглота своей лапищей по плечу.

– Да ты чё? Незалэжник, что ли? – почти без акцента проговорил негр. – Нормально говорить не можешь? Или ты заблудился?

– Земляк? – обрадовался Зюзюкин. – Или ты у нас учился?

И давай опять негру про Донбасс, про свой сон, про Христа, про чудо-пламя.

– Пых! Потом, бум-с! Шлёп! Ой!

– Христос? О, йес! О’кей, – неожиданно громила негр повернулся и зашагал прочь, маня за собой Зюзюкина указательным пальцем.

– Камаль, камаль!

– Ковыляй за мной! – вольно перевёл Зюзюкин и послушно поплёлся следом, готовый в любой момент отскочить в сторону. Метров через двадцать подошли к небольшому магазинчику с вывеской на русском языке. «Крымские колбасы. Прямые поставки».

Негр о чём-то пошептался с усатым хозяином, потом махнул Зюзюкину, давай, мол, сюда.

– Слухай сюды, хлопче, – пробасил хозяин, – на ридной мове размовляешь?

– Ни, дядьку, дуже погано…, – неожиданно, сам того не ожидая, честно признался Зюзюкин.

– Тай добре. Цэ ничого, заходь до хаты.

В хате сели за столик, выпили по стопке настоящей «Столичной», закусили домашней колбасой. Тут же налили по новой, и выпили ещё, аж дух захватило.

– Господи, Иисусе, – изумился, атеист с детства, Зюзюкин, – да она же неразбавленная!

–Т-с-с! «Не вспоминай имя господа всуе», – шёпотом произнёс дядька и добавил, по-ленински прищурив глаз, – А теперь говори, что тебе надобно?

– Да я…, это…. Ну, понимаете, мужики, у вас всё так здорово! Мне бы домой, переодеться, а то мой смокинг конфисковали, за долги по ипотеки…. Теперь вот тут сижу в этих штанах и в майке, совсем как дурак.

Зюзюкин и сам не понимал, почему он понёс всю эту чепуху про смокинг и ипотеку. Просто ему очень нравились эти непонятные слова.

– Зачем домой, дорогой? Да у меня в подсобке всё есть, на все случаи жизни! – прихвастнул хозяин и подмигнул негру. Тот пожал плечами и покрутил пальцем у виска, как бы выражая полное согласие насчёт умственных способностей Зюзюкина.

– О! Полный улёт! – воскликнул усатый колбасник, когда Зюзюкин вышел из-за ширмы, полностью переодетый в модный джинсовый костюм. – Ну, а что касается твоего дома, так это тоже не проблема. Отправим в лучшем виде. Есть у меня один вариант. На днях некий турист, из ваших краёв, решил «случайно» потеряться. Вот ты и полетишь чартерным рейсом, вместо него. Для нас это так, мелочь, а тебе будет приятно. Вот билет, деньги, документы. С таможней проблем не будет, ибо физиономии у вас очень похожи и все с одинаковым выражением. Глупее просто не бывает. Летишь «Боингом» на Родину, а там уже сам, куда тебе надо будет. Да, и попутно этот дипломат прихватишь. Отдашь в аэропорту…, – прослезился хозяин, – первому, кто спросит про Рабиновича. Гуд бай, мой мальчик!

Зюзюкин, как самый последний идиот, согласно кивал головой, а с его лица не сходила, не менее идиотская улыбка.

– Господи, Боже ж мой! – вдруг осенила Зюзюкина внезапная догадка. – Да это же наша родная мафия…! Вот это влип, по самые….

Но додумать мысль до конца не успел. Дали по голове и запихнули в малиновое такси, приказав шофёру довести до самого аэропорта.

Зюзюкин пришёл в себя уже сидя в салоне самолёта, на высоте десять тысяч метров над землёй. Рядом в кресле сидел какой-то подозрительный тип с трубкой во рту. Как-то странно косился на Зюзюкина и постоянно принюхивался.

– Да пошёл ты! – рявкнул на соседа не опохмелившийся Зюзюкин, крепкая водка и домашняя колбаса ещё продолжали делать своё пагубное дело.

– О-о-о, пардон, месье Зюзюкин…, – произнёс удивлённый комиссар Мегре и быстро пересел от неуравновешенного соседа, оставив в кресле сложенную вчетверо газету.

Зюзюкин расслабился, устроился удобнее в кресле и только прикрыл глаза….

Трах – бабах!!! Яркая вспышка и грохот взрыва! Самолёт резко тряхнуло…, и Зюзюкин, со страшным свистом, с огромной высоты, врезался лицом в пол со своего дивана. Что? Где? Как? И почему так болит голова? А за окном без конца гудят автомобили? Противно пахло серой и бензолом.

Зюзюкин с ужасом приоткрыл глаза и узрел знакомые очертания своей квартиры. В открытую форточку несло заводским смогом. Вот родной диван и телевизор, работающий на ползвука и со знакомым изображением местного диктора. Всё, как всегда.

– Значит, всё-таки это был сон? – подумал неверующий в бога Зюзюкин. – Уф! Ну и, слава Богу!

Левой рукой осторожно нащупал какой-то квадратный предмет.

– Неужели, дипломат…! – обомлел от неожиданности Иван Петрович. Протёр глаза, поморгал…. В кулаке оказалась свёрнутая вчетверо газета. Развернул и прочитал название. Это оказался «Христианский Вестник».

Зюзюкин вытер вспотевшую лысину. Вот уже два года, как он не выписывал никаких газет. Окончательно добил оказавшийся на нём секондхендовский джинсовый костюм с этикеткой «Гонконг». Ни спортивных штанов, ни шлёпанцев.

– Всё…! – мысленно простонал Зюзюкин. – Завтра же в церковь! Ставлю самую большую свечку и молюсь, как умею….

Дверь резко распахнулась и в комнату, весело смеясь, вбежал маленький внучек.

– Дедуля, дедуля, – зачастил внучек, – а ты пока спал, мы тебя с мамой в новый костюм переодели! Христос воскрес! – и полез к деду целоваться.

Зюзюкин одной рукой привлёк внука, а другую положил себе на лоб. Но жара не было, было только чувство сильного недоумения. Откуда же тогда эта газета? Да ещё с автографом комиссара Мегре?

31.01.2023г. Евпатория. Крым.

Прорывной эксперимент

(фантастика)

– И что же это получается, уважаемый изобретатель? Если я соглашаюсь быть в роли подопытного кролика, и вы перемещаете меня в прошлое (кстати, почему только туда, а в будущее?), то по прибытии на место капсула исчезает, разве не так?

– Это обязательно, – не совсем уверенно ответил изобретатель, – но не сразу, а через какое-то время.

– Ну уж нет. Так дело не пойдёт. А как же возможность вернуться назад? Какой-то хронокар дефективный получается. Я бы сказал, даже странный. Работает только в одну сторону. Ну, хорошо, для доставки продуктов или боеприпасов в какую-нибудь эпоху это ещё подойдёт, как вариант. Но исследователю надо будет и в своё время вернуться или даже в будущее, верно? Или я что-то путаю? – и профессор уставился немигающим взглядом на изобретателя.

– Вы правы, Христофор Колумбетович, – изобретатель слегка покраснел, – но мы работаем над этим.

– Кто это мы? – слегка повысил голос профессор.

– Виноват, Христофор Колумбетович. Мы, это экспериментальная бригада по управлению временем. Мы уже кое-что нащупали, осталось совсем чуть-чуть. Главное, чтобы проект не закрыли раньше времени. Финансирование, сами понимаете….

– А вот это уже не ваша забота. Дайте мне нужный результат и финансы будут, это я обещаю.

– Так это же, Христофор Колумбетович, – изобретатель заметно оживился, – совсем другое дело. Осмелюсь доложить о наших первых, пока очень скромных, результатах.

– Хм, – профессор недоверчиво усмехнулся, – интересно будет послушать. Ну-с, милейший, я весь во внимании.

– Так вот, – изобретатель подошёл к демонстрационному стенду и сдёрнул с него покрывающую чёрную ткань, – перед вами опытный образец моего хронокара. Нам, наконец-то, удалось проникнуть в будущее. Для начала могу продемонстрировать в небольшом отрезке времени, например, в одну минуту. Разрешите взять ваши наручные часы?

– Часы? – удивился профессор, со скептической улыбкой снимая с запястья часы с золотым браслетом, – Это легко. Пожалуйста, сударь.

Профессорские часы были торжественно помещены изобретателем в прозрачную герметичную капсулу.

– А теперь, – изобретатель заметно волновался, – мы установим прибор на проникновение в будущее всего на одну минуту. Итак, пуск!

На стенде произошла мгновенная, едва заметная, голубоватая вспышка и капсула с часами профессора бесследно исчезла.

– Чёрт! – профессор не смог сдержать эмоций, – Где теперь мои швейцарские часы? Только вчера доставили через интернет-магазин! С ними всё в порядке, надеюсь?

– Не волнуйтесь, Христофор Колумбетович, – слегка улыбнулся изобретатель, довольный произведённым эффектом, – вы скоро увидите свои любимые часы. Надо только чуть-чуть подождать, осталось уже несколько секунд.

Все напряжённо уставились на предполагаемое место нахождения капсулы. Неожиданно полыхнуло бледно-голубым, и на стенде вновь появилась капсула с тикающими в ней часами.

– Эффектно, ничего не скажешь, – профессор быстро справился с овладевшими его чувствами, – для цирковых фокусов самое-то будет. А если более дальнее время? Месяц, год, десятилетие? И видеокамеру туда же, чтобы потом посмотреть и вернуть всё в наше время. Как с этим быть?

– Звучит несколько сумбурно, – слегка нагловато ответил изобретатель, – но я понял ход ваших мыслей, Христофор Колумбетович. Всё так и было. Именно такие эксперименты моя бригада и проделывала. Но дальше месяца дело не идёт, упёрлись в непреодолимый барьер. Но мы работаем, продолжаем усложнять эксперимент и не только с часами, но и с живыми объектами. Крысы, кролики, обезьяны. И все живы, между прочим.

– Вы, уважаемый, уже которой раз об этом говорите, – устало заметил профессор, – вам, конечно, виднее. Ладно, работайте над очередной текущей проблемой и дальше. Кстати, товарищи, – Христофор Колумбетович внимательно оглядел всех сотрудников лаборатории, – на днях прибывает правительственная комиссия. Настоятельно рекомендую продемонстрировать им этот трюк с часами, только уже с задержкой в пять минут. Пусть попереживают, тогда, может, финансирование ещё больше увеличат?

***

Прошёл почти месяц. Профессор в экспериментальном цехе с интересом проглядывал рабочий журнал бригады по управлению временем. Изобретатель почтительно стоял в стороне и напряжённо наблюдал за действиями босса, ловя каждый его жест и взгляд.

– Да, жаль, что меня тогда не было, когда правительственная комиссия вас посетила, – Христофор Колумбетович ещё раз пролистал журнал, – я в тот день был в заграничной командировке, на всем вам известном форуме. Там о многих интересных изобретениях говорили. Кстати, наши конкуренты тоже не дремлют, буквально, дышат в затылок. Но, к счастью, не могут опередить. Так что комиссия? Какие выводы сделала? У меня просто не было времени ознакомиться с текстом. Ну, давай, хвались очередными наработками, товарищ изобретатель.

– Кое-что есть, Христофор Колумбетович, – скромно ответил молодой человек, переведя дух и заглядывая в свой замусоленный рабочий блокнот, – За это время мы обоснованно смогли доказать, что защита, для человека находящегося в капсуле времени, фактически не нужна. Наши конкуренты ещё не знают об этом и только впустую тратят время.

– Подожди, уважаемый, – профессор нетерпеливо похлопал ладонью по журналу, – о проблемах конкурентов позже расскажешь. Что правительственная комиссия?

– Ах, да-да-да, – спохватился изобретатель, с улыбкой вспоминая реакцию чиновников, – Они были шокированы, Христофор Колумбетович, и не у всех хватило выдержки спокойно подождать пять минут. Одним словом, нам увеличили финансирование вдвое, как вы и предполагали.

– Вот и прекрасно! – довольный профессор радостно потёр ладони, – Нам такое финансовое вливание очень даже кстати. Хвались дальше, дорогой мой изобретатель.

– Так вот, – продолжил вдохновлённый учёный, – защита не нужна, по той простой причине, что ни прошлое, ни будущее нас не видит и не может как-то навредить. Так же, как и мы, им. Мы для них просто не существуем.

– Ну, раз так, – глубокомысленно изрёк Христофор Колумбетович, – то получается небольшая экономия средств, и их можем направить на преодоление ваших тупиков, сударь. Теперь ваша задача научиться свободно входить и выходить из выбранного потока времени. Вопрос понятен? Тогда за работу, и думайте, как решить эту проблему. Если я вам буду нужен, то найдёте меня на кафедре, на занятиях со студентами. Тем более что семь самых талантливых ребят участвуют и в нашем проекте. Всем привет, – и профессор, с чувством исполненного долга, покинул экспериментальный цех по управлению временем.

Безвозвратно прошло ещё время, на этот раз целых два квартала, когда Христофор Колумбетович в очередной раз посетил курируемый экспериментальный цех.

– Ну-с, – произнёс профессор инспекторским тоном, – доложи, уважаемый изобретатель, о положительных очередных результатах, которые произошли за моё отсутствие. Давненько я у вас не был, давненько…, – Христофор Колумбетович хозяйским глазом оглядел полигон для испытаний, автоматически отмечая появление новых деталей и конструкций, с непонятными предназначениями даже для его профессорского ума.

– Ты смотри, – продолжал восхищаться профессор, – нагородили, понастроили тут всякого, с первого раза и не поймёшь, что это всё значит? Почему защитный колпак убрали? Ответь мне, пожалуйста, товарищ изобретатель.

– Ну, понимаете, – лицо изобретателя покрылось бледно-розовыми пятнами, – дело, видите ли, в том, уважаемый Христофор Колумбетович, что все предпосылки, озвученные вами ранее, оказались элементарной чепухой.

– Что?! – профессор от такого неожиданно прямого и неуважительного признания его идей на пару секунд потерял дар речи, – Ты…, ты…, ты кем себе возомнил, мальчишка?! Забыл, чем ты мне обязан? Я же тебя, лоха несчастного, подобрал на помойке ненаучных изобретений, ибо разглядел в тебе божью искру таланта. Экспериментальный цех помог создать и открыть, и вот после всего этого такая благодарность? Хорошие дела, ничего не скажешь! Может, тебя уволить, к чёртовой матери?

– Всё так, – тяжело вздохнул изобретатель, – я вам очень благодарен за оказанную помощь, но не в моих принципах отказываться от своих слов, тем более что это правда. Всё что мы делали раньше, оказалось элементарной чушью, заблуждением….

– Ах, ты, придур…, – Христофор Колумбетович внезапно осёкся и сменил гнев на милость, – Принципы у него…, тоже мне, рассуждает как древнегреческий философ, и откуда ты взялся на мою голову? Вот, чёрт! Ладно, допустим, что ты, действительно, прав. Излагай, в чём были наши заблуждения?

– Христофор Колумбетович, – у изобретателя уши и щёки приобрели цвет варёных раков, – как мне ни тяжело в этом признаваться, но мы изначально шли по неверному пути. Машину времени создать невозможно, вот теперь можете меня уволить!

– М-да-с…, молодой человек, – профессор задумчиво забарабанил пальцами по столу, – понимаю, действительно, на такое решение не каждый осмелится пойти. С коллективом-то, надеюсь, посоветовались? Вы, понимаете, что можете остаться без работы, без денег, и даже лишиться свободы из-за незаконной растраты госбюджетных средств? Это в самом лучшем варианте развития событий.

– Да, – тихо ответил изобретатель, – мои сотрудники это осознали, именно поэтому и приняли такое не простое решение. Лучше умереть с честным именем и чистой совестью, чем слыть лжецом и мошенником.

– Даже так? – слегка удивился куратор проекта, – Однако…, за мужество хвалю. Кстати, молодой человек, а вы читали произведения известного английского писателя-фантаста Герберта Уэльса?

– Да, но это было давно, ещё в детстве, – и у изобретателя взгляд затуманился воспоминаниями давно прошедших лет, когда он, тайком от бабушки, убегал на песчаный берег тихой речки и зачитывался до позднего вечера книгами фантастов, как отечественных, так и зарубежных.

– Стало быть, – спокойно заметил профессор, опять переходя на «ты», – должен тебе сказать, что читал ты либо невнимательно, либо и, правда, очень давно. Иначе бы помнил, что писал Герберт Уэльс в своих произведениях. Цитирую по памяти. Его герой говорил, буквально, следующее: «Машина времени есть у каждого из нас; то, что переносит в прошлое – воспоминания; то, что уносит в будущее – мечты». Кстати, это из его романа, который так и называется «Машина времени». Ну, теперь ты понял, план дальнейших наших действий, товарищ изобретатель?

– Понял, – слабо улыбнулся молодой человек, – Вы меня простите, Христофор Колумбетович, если что не так сказал….

– Тсс-с, – куратор прижал палец к губам, – ни слова больше, а то опять твой рот произнесёт неподобающее слово. О, это что-то из древнегреческих поэтов. Хм, смешно, однако.

***

– Ну-с, – профессор был серьёзен как никогда, – и что на этот раз? Надеюсь, никаких таких сюрпризов не будет? Что за срочность такая? По поводу чего такие меры секретности и безопасности? Докладывай, изобретатель, я слушаю.

– Сейчас, сейчас, одну минуточку, Христофор Колумбетович, – проговорил изобретатель и, собираясь с духом, сделал глубокий вдох и выдох, как бы борясь с приступом внезапного волнения.

– Мм-м, уважаемый, вы что, решили продемонстрировать мне дыхательную гимнастику по системе йогов? – насмешливо заметил профессор, – А я-то думал….

– Извините, – еле слышно произнёс молодой человек, – это была внезапная слабость. Теперь всё нормально. Я должен сделать очень ответственное заявление….

– Так делай, чёрт возьми! – довольно грубо прервал его профессор, – А то мнётся, как красная девица перед выданьем! Ну!

– Ответственно заявляю, – торжественным голосом начал изобретатель, – нашему экспериментальному цеху по управлению временем удалось достичь небывалых вершин. Мы, наконец-то, поняли принципы существования, и законы управления самим процессом времени. Теперь для нас не проблема заглянуть в прошлое или в будущее, правда, не очень столь отдалённо. Для более большего проникновения недостаточно всей нашей накопленной энергии, но это, я считаю, больше вопрос к физикам – ядерщикам. В этой сфере науки наших цеховых совместных знаний недостаточно.

– И это всё? – буднично спросил Христофор Колумбетович, даже как-то слишком уж буднично, – М-да-с, не густо.

– Ну, знаете, уважаемый профессор, – обиделся изобретатель, – вам не угодишь. Мы так старались, сверхурочно даже работали, а вы опять недовольны!

– Я вам что, барыня или царица? Угождать мне не надо, – жёстко ответил куратор проекта, – ведь, в конечном итоге, именно я в ответе за успех или провал нашего эксперимента. Допустим, сейчас устроите мне демонстрацию поездки в будущее и возврат обратно. В связи с этим профессиональный вопрос, а где гарантии возвращения именно в наше, текущее время? И что исследователь не попадёт в параллельное время, или целый клубок подобных параллелей? Об этом подумали? Уверен, что нет. Возразите мне, если я не прав.

В ответ была гнетущая тишина, повисшая в воздухе.

– Вот-вот, – тяжело вздохнул профессор, – именно так я почему-то и думал, господа учёные.

– Но, Христофор Колумбетович, профессор, – изобретатель изо всех сил пытался поддержать свой пошатнувшийся авторитет, – мы, же и над этим тоже думали. Просто считали, что ещё не время, рановато пока, как бы….

– Ну, вот что, господа властители времени, – произнёс профессор, с явно ехидным подтекстом, – натурные испытания временно приостанавливаем. До тех самых пор, пока не научимся чётко регулировать временной поток, чтобы избежать всевозможных казусов, которые я вам уже озвучивал. Задача ясна, товарищ изобретатель? Работайте, потом доложите, а я, естественно, проверю. Причём, уже конкретно. Кого-то из вас посажу в хронокар и нажму кнопку «пуск». Вопросы есть? Вопросов нет. Удачи вам, господа.

– Вот узурпатор! Эксплуататор! Рабовладелец! – вскипел праведным гневом один из молодых рабочих, когда профессор отбыл восвояси, – И почему он постоянно цепляется к нашему боссу? Он же вкалывает даже больше нашего, а этот «старпёр» вечно не доволен, постоянно придирается, все наши наработки на корню губит.

– Послушай, парень, ты поостынь слегка, не делай скоропалительных выводов, – рассудительно заметил его пожилой напарник, – Ведь, если бы не профессор со своими связями и возможностями, то, где бы ты нашёл эту работу, да ещё с такой зарплатой? Или тебе мало? На домик на Азорских островах не хватает?

– Да причём здесь это, Иваныч, – стал оправдываться молодой, – Просто обидно, понимаешь? Пашешь, пашешь как лошадь, а он хоть бы спасибо сказал.