Полная версия
Катя-Катерина
Мария Котик
Катя-Катерина
Катя-Катерина
I глава
С масляными пятнами на оранжевой кофте, с сальными волосами, толстая, в окружении карт и горы чашек с недопитым кофе, она сидела за деревянным скрипучим столом в маленькой душной комнате без окна. Путь к которой вёл через грязную кухню, где в загаженной клетке истошно чирикала голодная потрёпанная канарейка. В дверь зазвонили.
– Да иду я, иду! – прогремела красноволосая бабища, вытирая руки о чёрные хлопковые брюки. – Заткнись уже, твою дивизию!
Это она гаркнула в адрес клетки. Канарейка заглохла – не столько из вежливости, сколько от неожиданности.
По пути баба чуть не споткнулась об огромную белую дворнягу, похожую на смесь волка с ещё как минимум десятью породами. Плод запретной волчьей любви получил пинок резиновым тапком и пару матерных сентенций в свой адрес. Возможно, он получил бы и второй пинок (пёс уже заскулил и зажмурился в ожидании удара), но времени у экстрасенса Катерины на это не было: в дверь настойчиво трезвонил клиент.
Чуть не поскользнувшись на грязном линолеуме, запыхавшаяся Катерина в десятый раз чертыхнулась и крепкой полной рукой открыла скрипучую дверь в ошмётках дерматиновой обивки (ветхая ткань помнила и хранила следы когтей всех животных, когда-либо обитавших в этой маленькой квартирке).
На пороге стояла худенькая измождённая брюнетка с потухшим взглядом. Лицо осунувшееся, уголки губ – вниз, фигурка облачена в тёмную бесформенную тунику. Оценить возраст клиентки беглым взглядом Катерине не удалось: ей могло быть между тридцатником и полтинником. А вот то, что дамочка пришла по делам сердечным, гадалке было понятно сразу. Всё как всегда: либо мужик бросил, либо даже не подбирал.
– Ну, проходи, – Катерина включила повелительный командорский тон. Женщина неуверенно переступила порог.
– Обувь можешь не снимать, – буркнула колдунья, не оборачиваясь на клиентку, – на уборку у меня времени нет, уж прости, сто-о-олько наро-о-оду…
Брюнеточка покорно засеменила за Катериной прямо в шлёпанцах на босу ногу. К счастью для избежавшего пинка «кабысдоха», у дамочки были так расшатаны нервы, что она его даже не заметила, несмотря на вполне себе масштабные габариты псины. И хорошо. Стресса хватало и клиентке, и дворняге.
– Ну чего, дорогая? Как докатилась до такой жизни? – с деланым сочувствием осведомилась Катерина, с трудом разместив обширный зад за старым столом, накрытым клеёнчатой скатертью. Для пущего эффекта она взяла в руки небольшой красный камень, купленный на китайском сайте, и сжала его в ладонях с глубокомысленным видом.
Пустые глаза клиентки моментально увлажнились. Мировая скорбь уже рвалась наружу, но пока ещё не могла облечься в слова.
– Да будет тебе, дорогая, я людей у Смерти отвоёвывала, – вздёрнула чёрную бровь Катерина, – с твоей сердечной бедой наверняка разберёмся… Как тебя зовут?
– Агния, – срывающимся голоском пропищала женщина. Маленькое личико её скукожилось ещё больше, а из тёмных глаз выкатились две крупные слезинки.
– А-а-агния, – с улыбкой протянула Катерина, постепенно входя в образ сильной колдуньи-защитницы. – Агнец Божий… Обижают тебя, совсем постоять за себя не можешь, каждая сволочь норовит пнуть и воспользоваться наивностью твоей и добротой…
Каждое слово вызывало у клиентки бурю эмоций, а глаза сообщали о скором инфаркте от изумления при виде таких экстрасенсорных способностей. Слёзы уже катились градом без остановки.
– И мужчин ты притягиваешь бедовых, ненадёжных, видят они твою чистую душу и норовят туда плюнуть, – безапелляционно добавила Катерина, заметив, что клиент почти готов.
Тут уже все хилые попытки сохранить лицо у Агнии слетели, и она зарыдала в голос, закрыв лицо руками. Катерина была довольна, но поспешила поскорее скрыть с лица улыбку сытой толстой кошки, удачно напакостившей и избежавшей наказания.
– Я к нему со всей душой! – сквозь рыдания кричала Агния, размазывая по щекам слёзы вместе с тушью. – Я такие сумки ему собирала, такие деньги за свиданья отдавала каждый божий месяц, а он… а он…
«Зэк, значица, – тут же отметила про себя Катерина, бесшумно убирая грязные чашки со стола, – ну ты совсем дура, крошка, просто идеальный клиент».
– Вышел из тюрьмы и тут же бросил тебя, – равнодушно продолжила за Агнию Катерина, – устроил скандал на пустом месте, мол, пока он сидел, ты тут всем давала направо и налево. Да ещё и обматерил тебя последними словами. И из дома что-то ценное спёр. Чтоб жизнь малиной не казалась.
Агния икнула и замолчала. Если что-то и могло привлечь мужика в её невнятной мордашке, так это огромные карие глаза с длинными коровьими ресницами, которыми она поражённо уставилась на экстрасенса.
– Точно! Всё так! Он мне прямо так и говорил… И да, шкатулку с маминым серебром украл. Оно не очень дорогое, конечно, но…
Агния снова зарыдала. Катерина не стала терять времени зря и вытащила из-под стола три запылившиеся литровые банки с плотно закрытыми пластиковыми крышками. В каждой банке загадочно бултыхалась слегка мутная вода.
– Что делать теперь с ним хочешь? Приворожить? Порчу навести? На смерть ему сделать к чёртовой бабушке! – патетически прогремела Катерина. Настроение её поднималось с каждым словом. Агния вновь резко затихла и уставилась на великую ведьму испуганными огромными глазищами. Катерина расхохоталась. Уж очень нелепой казалась ей её новая клиентка. И это было восхитительно! Чем тупее и зашуганнее баба, тем скорее она станет «постояшкой» и отвалит кучу бабла ей в кошелёк. Постепенно, конечно. Понемногу. Кате на жизнь хватит.
– Ну ты чего, просто пореветь пришла? – тяжело вздохнула и развела руками Катерина.
– Я забыть, забыть его хочу! – взмолилась Агния. – Мне тошно думать о нём, я ни спать, ни есть не могу.
– Так давай приворожим твоего придурка! – предложила Катерина. – Мозгов у него немного, ритуал сработает быстро. Будет у твоих ног лежать, как пёс верный.
В глазах Агнии промелькнуло сомнение.
– А это надолго? – тихо спросила она, нервно отколупывая с ногтей черный гель-лак.
– Раз в год обновлять надо. Если будет бухать, то раз в полгода, а то руки будет распускать, а оно тебе надо разве…
Агния напряжённо задумалась. Катерина не торопила, рыбка и так была уже на крючке.
– Нет, Катерина, – дрожащим голосом произнесла Агния, – помогите мне его забыть. Он столько гадостей про маму мою покойную наговорил, да ещё и серебро её… Не хочу его любовь наколдованную.
– Хозяин – барин, – флегматично пожала плечами Катерина, – но дело это долгое, непростое. Да и дорого.
– Не дороже денег, – махнула рукой Агния, – не могу я больше…
Внутренний скопидом Катерины ликовал. Ближайшие два-три месяца ей не придётся покупать пельмени по акции. Воображение рисовало ей говяжью вырезку и красное полусладкое уже сегодня вечером… Может быть, даже итальянское полусладкое! Но надо было подсекать, а то сорвётся, и сиди потом снова на сухарях до следующей идиотки с большим сердцем.
Катерина опёрлась на угрожающе скрипящий стол и начала буравить Агнию суровым взглядом опытной ведуньи. Агния поёжилась и опустила глаза в пол. Удовлетворенная эффектом, Катерина коротко выдала:
– Вот тебе для начала три банки с заговорённой водой. Это для чистки. Негатива на тебе просто тьма. Даже будущего твоего не видать – вот сколько черноты на себя понапустила! Одну выпей сегодня. Остальные в среду и в пятницу. Выпей каждую полностью, в три часа ночи перед открытым окном, и обязательно голая, прям в чём мать родила!
– Катерина, да я ж напротив СИЗО и полицейского участка живу…
– Ладно уж, ночнушку наденешь. Но только из натуральной ткани. Никакой синтетики, а то магия не сработает! Только льняная или хлопковая, без всякой там химии! – смилостивилась Катерина.
– Хорошо, – вздохнула Агния, доставая чёрный пакет из сумки, – как чувствовала, взяла с собой попрочнее… Сколько я вам должна?
– Каждая банка 750 рублей, – отчеканила Катерина. Агния слегка улыбнулась и достала кошелёк. Катерина поняла, что продешевила, но умело скрыла досаду за каменным выражением лица. Ладно уж, в конце концов, это первый сеанс. Своё забрать с этой блаженной она ещё успеет.
– Когда к вам снова приходить? Надо заранее записаться? – Агния положила деньги на липкую клеёнку и теперь аккуратно убирала «волшебные» банки в пакет.
– Как выпьешь последнюю банку, на следующий день звони или пиши. Часиков в двенадцать, не раньше. До этого я… медитирую, да. Нужен определённый настрой для магической работы, знаешь ли.
– Спасибо вам огромное! – в глазах Агнии появилась надежда, а желтоватая кожа на щеках слегка порозовела. – Лена про вас столько хорошего говорила…
– Ладно, деточка моя, – улыбнулась Катерина и направилась к выходу, – у меня через полчаса новая девочка, там тоже личные проблемы… Ребёночка не может выносить никак, только на чудо осталось надеяться… Тяжёлая порча на ней, надо мне подготовиться…
– Конечно-конечно, простите – Агния мигом засуетилась, подхватила маленькой ручкой пакет и засеменила к выходу. Судя по мышцам на этой ручке, девке было не привыкать таскать тяжести. Видать, действительно носила своему ненаглядному передачки, да небось не в маленьких авоськах, а в баулах килограмм по десять – двадцать.
Катерина радостно захлопнула дверь за клиенткой и побежала в ванную освежиться. Южная жара окончательно её доконала, а старый папин кондиционер тянул из неё все нервы, а не из комнаты спёртый воздух, так что днём становилось совсем тяжко.
– Жрать, жрать, жра-а-ать! – пропела Катерина, скидывая с тучного тела хлопковые грязные тряпки. – Мы сегодня офигенно сладенько пожрём!
– Эй, псина! Вылезай! Сегодня без битья! – выкрикнула Катерина, перекрывая шум воды.
Огромный белый двортерьер выполз из-под тяжёлого, нависающего над батареей подоконника, тихо прошёл в коридор и улёгся на пороге.
II глава
Катя в чёрном платье, которое язык не повернётся назвать «маленьким», стояла в коридоре у старого советского зеркала, обрамлённого светильниками в виде свечей, и старательно наводила плойкой куделя из тёмно-красных волос. Она уже сделала модный нюдовый, а-ля натюрель макияж в розово-бежевых тонах, и теперь её всегда агрессивное, готовое к бою лицо выглядело почти нежным, хоть и немного нервным.
В коридоре, да и вообще дома у Катерины царил относительный порядок (насколько это было возможно в её случае). Во всяком случае, ступни не прилипали к полу, воздух не спёртый, и не вилась месяцами копившаяся пыль. На кухне аппетитно пахло жареным мясом, на столе стояли свежие салаты, красивые фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы и изящные серебряные приборы. Катя вытащила всё самое лучшее, доставшееся ей от бабушки.
Вечер обещал быть томным, поэтому Катя не поскупилась и поменяла постельное хлопковое бельё цвета мокрого асфальта на блестящее шёлковое в жёлто-золотых тонах, а свои верхние и нижние «парашюты» – на приличный комплект нижнего белья с чёрно-красным кружевом.
Катерина закончила причёску и медленно направилась на кухню. Она чувствовала себя настоящей трепетной ланью, сексуальной роковой штучкой… вот только сердце почему-то было не на месте. Вадим должен был прийти к ней к семи, но часы уже показывали пятнадцать минут восьмого. «На работе задерживается», – успокаивала себя Катя. Вадим служил в полиции, имел звание капитана полиции в свои двадцать девять и карьерой очень дорожил. Он был высок, великолепно сложен и вообще огонь-мужчина. Голубоглазый, светло-русый, с приятным бархатным голосом, галантный и подчёркнуто мужественный, он «попал» на сто процентов в самые сокровенные фантазии Катерины. Настолько чётко попал, что явный мезальянс и разница в возрасте в семнадцать лет совершенно не смущали колдунью.
Часы показывали половину восьмого. Кате казалось, будто мир в её доме замер и жизнь остановилась. Она налила себе бокальчик итальянского игристого и позвонила Вадиму. После долгих мучительных гудков механический голос сообщил ей, что «абонент не абонент». Катерина махом осушила бокал. Лицо её скривилось в скорбную маску. Экстрасенс налила себе ещё один бокал и быстро опустошила его. Минут пять Катя лупилась в плохо вымытое окно и разглядывала ребятишек, бегающих по детской площадке.
– Да и пошёл ты в своё Кукуево! – Катя резко ударила ладонью по столу, и канарейка в клетке испуганно заверещала, – Мерин хренов! Кидала! Нет, так и не надо!
Выражение лица Катерины вновь стало хищным и агрессивным, она снова вцепилась в телефон и злобно затыкала по экрану.
– Алло! Алло! Хреном по лбу не дало?! Нинка! Чего делаешь? Да по хрен, чего ты там делаешь. Поднимай жопу и дуй ко мне. И захвати пару бутылок шампанского. Что значит, не хочешь? Напилась, что ли, уже? Ну тогда и не выкобенивайся. Нет, своего хмыря не бери. Давай по-бабски посидим. ДА ПРИ ЧЁМ ТУТ ЭТОТ ВАДИМ! Я что, просто с дочерью посидеть не могу?! Мозги мне не канифоль! У меня ещё полторы бутылки остались и пожрать есть, мясо-салаты, всё по красоте… Не то что вы там, подножный корм жрёте. Штоб через двадцать минут тут была как штык! – Катерина с треском оборвала звонок.
Нина, двадцатилетная дочь Катерины, появилась на пороге с большим звенящим пакетом уже через пятнадцать минут. Катя видела её прямо из кухни. К этому времени первую бутылку итальянского шампанского она уже осушила и была заметно пьяненькой.
– Ого! Ты прям как шмель! На торпеде летела?
– На xеру галопом! – по-хамски ответила Нина, сбрасывая балетки. – К тебе на ракете прилетишь, лишь бы не слушать твой ор.
– Я не ору! – завопила Катерина, осеклась и чуть сбавила тон. – Вот это я сейчас ору, да. А вообще я не ору! Только когда ты меня доводишь! Пила уже, признавайся, пила? Дай я понюхаю!
Нина засмеялась, проходя на кухню.
– Чего ты там унюхаешь, мамахен? – саркастично заметила девушка, ловким движением выставляя бутылки с дешёвым советским шампанским. – Сама уже сидишь, глазки в кучу. Да не пила, планировала завязать на недельку. А тут ты звонишь и орёшь, как ужаленный слон!
– С матерью можно, – махнула рукой Катерина, подвигая к Нине тарелку с жареной свининой. – На, поешь, а то одни глаза торчат.
Нина и правда была излишне худой для своего роста и вообще не походила на мать. Высокая, русоволосая, стройная, даже чересчур, с жёсткими чертами лица: тонкие губы, раскосые глаза, крупный нос с небольшой горбинкой. Не классическая красавица, но определённо привлекала внимание. Нина была художницей и с шестнадцати лет жила с каким-то странным парнем, работающим дезинфектором. Вроде бы и приятный, но какой-то… странный. Говорил медленно и вообще был довольно заторможенным. К слову, именно поэтому он мог спокойно общаться с Катериной. Которой он категорически не нравился: что за мужик, даже поругаться нельзя? Орёшь, надрываешься, а он башкой кивает как телок, а иногда вообще улыбается как дебил. Катя боялась его перешибить сковородкой в запале, поэтому предпочитала видеть пореже. Правда, парень был безотказным: чего ни попросишь, всё сделает, последним поделится. Катерина боялась себе признаться, что просто завидует своей дочери, которая была куда легче и приятнее в общении, чем она. «Вот рохля рохлей, вся в отца, мужики нормальные с малолетства! А выбрала какое-то говно бесхребетное!»
– Ну что там, опять твой мудак не пришёл? – жуя кусок мяса, спросила Нина.
– Ай, – с досадой ответила Катерина, раскуривая крепкую сигарету.
– Да забей ты на него, – успокаивала её дочь, активно накладывая на тарелку жирный салат с крабовыми палочками, – он же молодой совсем. Найди себе мужика постарше, понадёжнее, стабильнее, кому семью надо.
– У тех, кому, как ты говоришь, Ниночка, вот этим самым, кому семью
н-н-нада, уже давно нестоямба. Стабильная и надёжная, – невесело ухмыльнулась Катерина, запивая сигарету шампанским.
– Ну так относись тогда проще! Ну не пришёл, ну леший с ним! Мы ж знаем, как это закончится. Он через неделю опять извинится, наврёт с три короба, придёт к тебе с букетом-конфетом, бутылкой, и будет тебе пару дней амур и стоямба.
– Так я пытаюсь проще, чего я, в истерике тут бьюсь?! – обиженно проворчала Катя, наливая дочери шампанское до краёв. – Давай, жри молча. Одно расстройство от тебя.
В дверь позвонили. Катерина встрепенулась. Неужели пришёл? Неужели и правда был занят, и всему виной работа? Сердце Кати бешено колотилось, она даже протрезвела градусов на пятнадцать.
– Привет, Ва… – с придыханием начала Катя, но тут же осеклась. За дверью стояла… Агния, клиентка, которая приходила к ней три дня назад! «Вот сучка!» – чуть не выдала ей в лицо Катерина, но с большим трудом взяла себя в руки и состроила подобие улыбки.
III глава
– Агния, деточка моя, что случилось? Вы должны были завтра последнюю банку выпить, а потом мне позвонить.
Женщину трясло как осиновый лист. Лицо её было мертвенно-бледным, глаза молили о помощи. Катя протрезвела окончательно и посторонилась.
– Бог с тобой, что случилось? Ты ни жива ни мертва! Проходи. Только тапки сымай.
Агния, что-то тихонько бормоча, прошла за Катериной. Нина, увидев гостью, ни капли не удивилась, и продолжила молча уплетать свинину, пробурчав приветствие с набитым ртом.
– Нинка! Хватит жрать! Налей Агнии.
– Да что вы, я не пью, – прошелестела женщина, неловко усаживаясь на колченогий табурет.
– Выпей, – неожиданно спокойно, но твёрдо приказала Катерина, отдавая ей фужер прямо в руки, – залпом!
Агния послушно давилась шипучей жидкостью и напряжённой рукой поставила фужер на стол. Пару минут она смотрела в пол и тихо икала, пока наконец не опьянела и не размякла.
– Что случилось? Накрыло? Откат был? – спросила Катя. Она и понятия не имела, что могло произойти с этой блаженной, но ронять образ всё ведающей колдуньи было ну никак нельзя.
Агния помолчала ещё минуту и после начала сбивчивый и сумбурный рассказ. В общем, обычная житейская бытовуха. Агния выпила воду, нарядившись в ситцевую рубашку, и в первую же ночь и на следующий день ей действительно стало легче. Появились какие-то силы, она убралась дома, остригла кончики волос и договорилась с начальством, что будет два дня в неделю ходить в офис вместо постоянной удалёнки, а заодно сможет завершить кучу незаконченных дел. Конечно, фоновые мысли о бывшем были, и тоска, и скука, и весь вот этот слезливый мусор, но всё же дышать стало легче.
Когда Агния выпила вторую банку, то стало ещё немного легче. Она даже решила начать откладывать деньги на ремонт в загородной избушке покойных родителей и, возможно, продать её в будущем и расширить своё жильё… В общем, стали появляться какие-то желания и туманные планы. А потом, буквально пару часов назад, позвонил Он. Олег. Явно нетрезвый, с чужого номера телефона. И стал что-то ныть про любовь, да притом вперемешку с претензиями. Агния была возмущена и высказала ему всё про его безобразное поведение, а также припомнила пропавшую шкатулку с маминым серебром. Олег вину яростно отрицал и вообще съехал с катушек, проорав, что сейчас приедет, и Агния «ответит за гнилой базар». Женщина жутко перепугалась, и приехать к Катерине стало первым, что пришло в её голову. Так как о существовании последней Олег не знает. Если честно, решение это было спонтанным и необдуманным.
– Так ты вызвала бы ментов, ду… рочка! – резонно заметила Катерина, раскуривая очередную сигарету. – Дали бы ему по щам, и успокоился бы.
Агния замялась.
– Страшно мне, – вздохнула она. – А вдруг бы они не приехали или не успели, а Олег бы все окна в доме перебил? Да и вообще, это не в первый раз у него. Когда я звоню в полицию, мне десять причин говорят, чтобы вызов не принять. А вот когда соседи вызывают, то сразу выезжают. А мне… мне стыдно. А тут вроде меня как бы нет дома, и я не виновата.
Нинка, наевшаяся до отвала, хохотнула, ловко открыла советское шампанское и принялась щедро разливать его по фужерам.
– Ну вот что ты такое дерьмо купила?! – вновь захмелевшая Катерина выпала из колдовского образа. Правда, Агния была так глубоко в своих переживаниях, что её уже ничего не смущало.
– На что денег хватило, то и купила! – гаркнула Нина. – Тебе всё равно через полчаса будет плевать, что в утробу лить.
– Катерина… – тихо начала Агния, – мне очень неудобно, но… не могла бы я у вас сегодня остаться?
Дочь с матерью удивлённо переглянулись.
– Понимаю, это нагло с моей стороны, но мне так спокойно рядом с вами становится. И я хотела сразу ещё магическую помощь заказать! Если вы не против, я могла бы в магазин сходить, за вашим любимым шампанским…
– Так какой вопрос, дорогая! – оживилась Катерина. – Конечно, только ещё нарезочек парочку возьми, если не сложно.
– Ой, как здорово! – обрадовалась Агния и резво вскочила с табуретки. – А вы мне списочек напишите! Я всё, что нужно, возьму!
Пока Агния застёгивала ремни на сандалиях, Катя резво накатала список и уверенно вытолкнула женщину, подробно объяснив, где находится магазин.
Довольная Катерина вернулась на кухню, где её ждала поражённая Нина.
– Мать, ты что творишь? Сейчас ты раскрутишь эту дуру на трёхдневный запой!
– Гулять так гулять! – махнула рукой Катя, усаживаясь на продавленный диванный уголок. – К тому же вот прям запой не получится. Эта кура пьёт как цыплёнок, а она ещё и ритуалы какие-то заказать хочет. Значит, завтра надо быть в форме.
– В форме лужи? – ехидно спросила Нина.
– В форме поддатого кубинца, – заржала Катя.
IV глава
– Утро-о-о туман-н-ное, утро-о-о седо-о-ое, – хрипло распевала Нина с похмелья, иронично разглядывая себя в зеркале.
– Нинка! Заткнись немедленно! Певунья хренова, – просипела Катерина с кровати. – Лучше расскажи, что вчера было. Как я до кровати дошла?
– Никак! – проорала Нина из ванной. – Мы тебя с Агнией донесли. Ты вырубилась после третьей бутылки шампани и пускала пузыри сидя.
– Твою мать, – ударила себя по лбу Катерина, – то есть, видимо, меня… Башка трещит невыносимо!
– Ещё бы! Столько пить-то!
– Чья бы корова мычала! – голос постепенно возвращался к Катерине, однако отскрести себя от кровати она ещё не могла. – Подь сюда, чего орёшь?
Нина зашла в спальню. Вид у неё был, мягко говоря, не очень. Заплывшие веки, ввалившиеся щёки и заострившийся нос.
– Ну ты и чудовище! – ахнула Катя.
– Это ты ещё себя не видела, – ухмыльнулась Нина, садясь на кресло-качалку рядом с кроватью.
– Где эта дурында? – понизила голос Катерина.
– Агния? Дрыхнет в твоём кабинете на кушетке. Я заглядывала к ней – она в отключке, но дышит. Она со мной до пяти утра сидела, выпила ещё два фужера и отвалилась. Всю её автобиографию узнала, такая му-у-уть… Но под выпивку зашло, хе-хе.
– О, – встрепенулась Катя, но тут же сморщилась и схватилась за голову, – давай выкладывай, что она там тебе выдала. Поди, не вспомнит ни хрена потом.
– А тебе зачем? Ты ж экстрасенсиха!
– Нина, – с жёстким напором начала Катерина, – тебе деньги нужны?
– Сколько? – деловито поинтересовалась Нина, раскачиваясь на кресле.
– Долг тебе прощу за прошлый месяц.
– М…
– А хрен с тобой, за учёбу за последний семестр заплачу!
– Ого, у тебя во-о-он на неё какие планы, – рассмеялась Нина, – и ещё: не говори Игорю, что за учёбу заплатишь, и по рукам!
– Вот воспитала хитрую узду! – воскликнула Катерина, но тут же взяла себя в руки и потянулась к тумбочке за блокнотом и ручкой. – Ты сходи пока проверь, Агния спит или как?
***Агния проснулась к четырем часа вечера, а в себя пришла только к восьми. За это время она успела несколько раз вывести Катерину из себя бесконечными извинениями и оправданиями из серии «простите-простите-простите», «вы-святая-женщина-извините», «я-вапще-не-пью-не-подумайте». Катя с трудом сдерживала эмоции и вымученно улыбалась, старательно напоминая себе о будущих гонорарах.
К восьми вечера пришедшая в относительно вменяемое состояние, умытая и причесанная Агния сидела в кабинете перед Катериной, аккурат на той же кушетке, на которой забылась в алкогольном обмороке прошлой ночью. А точнее, уже утром.
– Что там за помощь тебе нужна была? Всё-таки решила приворожить идиота? – Катя решила не слишком церемониться с этой прилипчивой, но денежной клиенткой.
– Нет-нет, что вы, Катерина! – заохала Агния. – Я теперь точно хочу совсем-совсем к нему остыть, чтобы никак он меня разжалобить и запугать не смог. Будем продолжать, даже когда сегодня банку выпью.
– Банка уже не подействует, потому что ты вчера перенервничала – раз, выпивала – два, – отчеканила Катерина.
– И что, уже ничего не поможет?! – ужаснулась Агния.