Измерения

– Что случилось? – спросил он водителя, держась за рёбра, которые ныли от удара.

– «Приехали», – лишь мрачно ответил тот.

– В смысле?

– Сам что, не видишь? Тут начинается полный пиздец, на дорогах в том числе. Дальше я не поеду.

– И что делать?

– Не знаю, парень… – водитель помолчал. – Но лучше тебе валить отсюда, домой или куда подальше. Эти отморозки, похоже, раздобыли оружие, и кто знает, что у них на уме.

– С чего вы уверены, что у них есть оружие?

– Узнал от своих, – он кивнул на рацию.

– А вы что будете делать?

– Я? Пойду в безопасное место.

Макс вышел из автобуса и направился к многоэтажкам, чтобы скрыться с открытых улиц.

«Безопасное место». Есть ли оно сейчас вообще? Даже если да, он поехал ровно в противоположную сторону. Но назад пути не было.

Алиса.

Макс ещё раз попытался ей позвонить, но телефон был вне зоны доступа. Он выругался и попробовал снова – тщетно.

И тут он услышал крики. Их было много: лозунги митингующих, вопли женщин о помощи, неразборчивые крики. Они становились всё громче, и Макс понял, что скоро они будут здесь. Нужно было бежать.

И Макс побежал. Ближайшим местом, куда он мог добраться, была работа Алисы – один из ресторанов быстрого питания, где она работала менеджером. Там Макс надеялся узнать о её местонахождении. Он бежал среди домов, выстраивая маршрут так, чтобы оставаться в тени, прятаться за строениями, подъездами, деревьями, машинами.

Так он преодолел несколько улиц и остановился у очередного дома. Пот струился по его лицу и спине, в горле пересохло и чувствовался металлический привкус, голова пульсировала, подкатывала тошнота. В глазах потемнело, и Макс присел, облокотившись о стену. Пока переводил дыхание, быстро проверил новости в интернете и ужаснулся масштабам происходящего. В такое было невозможно поверить, и тем не менее это случилось и происходит прямо сейчас. Он смахнул с лица холодные капли пота, завязал волосы в небрежный хвост, чтобы они не лезли в глаза. Поднявшись, почувствовал, как мокрая футболка прилипла к телу, и подумал, что зря остановился – в такую погоду можно запросто застудиться. Он застегнул куртку, накинул капюшон и двинулся вперёд.

На улице пошёл снег. «Удачно», – подумал Макс, рассчитывая, что теперь будет легче скрыться. В этот момент он задумался, не специально ли была выбрана зима для такой «операции». Позже, в разговорах с Димой, он пришёл к выводу, что да. Конец зимы. Условия, в которых сложно противостоять внезапной атаке. Но нанести её было возможно – на подготовку было время. Это была слишком спланированная акция, и тот, кто за ней стоял, учёл все факторы. Его главным преимуществом был эффект неожиданности. Этот «организатор» был очень умён и хитер. Но до сих пор было непонятно, каких конечных целей он добивается. Или уже добился? Если его целью была лишь организация мятежа? А дальше он дал людям волю, а сам решил наблюдать со стороны. Столько вопросов.

Следующей целью Макса был небольшой мост. Проблема была в том, что он практически не был защищён. Там толпились люди, валялись перевёрнутые и разбитые машины. Там были митингующие и те, кто пытался спастись от хаоса. Но Максу нужно было вперёд.

Пользуясь моментом и снегопадом, он, пригнувшись, добежал до ближайших машин на мосту. Выглянул, спланировал траекторию и так двигался от одной машины к другой. Когда половина моста осталась позади, Макс заметил, что попал в тупик – все пути были перекрыты, а впереди копилась большая толпа. Но на его стороне были их суматоха и усилившийся снегопад.

В голову Максу пришло, возможно, единственное решение. Он аккуратно и быстро залез в ближайшую машину, запустил двигатель. Прислушался – не привлёк ли звук мотора внимание. Благодаря ветру и расстоянию до бунтовщиков, они либо не слышали, либо не обращали на это внимания – вокруг и так было шумно. Макс воспользовался моментом, когда они отвлеклись, и медленно тронулся, набирая скорость. Его заметили, лишь когда он приблизился вплотную. Они даже не успели ничего сделать – в тот же момент Макс вдавил педаль газа в пол, и машина со свистом колёс рванула вперёд.

Звуки выстрелов. В тот момент он впервые их услышал. Ему стало не по себе, стало страшно. Сердце заколотилось в бешеном ритме, сбивая дыхание, и Макс чуть не потерял управление, едва не врезавшись в одну из стоявших машин. Он рефлекторно вывернул руль, сумев избежать прямого столкновения, но задел «преграду» – раздался скрежет металла.

Проехав чуть дальше, он успокоился и взял себя в руки. Ему на руку играло то, что он был не единственным, кто ехал за рулём, а значит, не привлекал особого внимания. Макс наблюдал сюрреалистичную картину, словно попав в фильм про апокалипсис: хаос, люди бежали куда-то, дрались, некоторые машины были брошены посреди улицы, какие-то перевёрнуты, автобусы стояли с открытыми дверями, у магазинов и домов были выбиты стёкла и витрины. Повсюду царили паника, агрессия, животные инстинкты.

Кровь. Куда же без неё. Он видел её на земле, на снегу, который лишь подчёркивал её ярко-алый цвет.

Смерть. Случайная, преднамеренная, в борьбе. Полиция и военные противостояли мятежникам как могли. Ликвидировали врагов и гибли сами. В некоторых местах были следы не просто перестрелки, а самой настоящей бойни.

Война. Хоть и гражданская, но это не отменяло её жестокости. Неважно, из-за чего восстали люди. Они были готовы идти до конца против всех, кто встанет на их пути, готовы отдать жизнь за свою правду.

На пути у Макса оказалась небольшая группа военных, занявшая позицию на возвышении. Они остановили его машину.

– Парень, тут небезопасно, ты куда собрался?

– Я… мне нужно добраться до безопасного места, до дома, – выдавил Макс.

– С безопасными местами сейчас туго.

– А дом-то твой где? – спросил другой военный.

– Рядом, – соврал Макс. – На Радищева.

– Ладно. Только не вздумай ехать в центр, там, говорят, кромешный ад.

Макс благодарно кивнул. И вдруг…

Звук выстрела, громкий, как раскат грома, режущий слух и закладывающий уши.

У одного из солдат резко откинулась голова, и он рухнул на спину. На лду зияло аккуратное кровавое отверстие. Он был мёртв.

Макс схватил ртом воздух, пытаясь осознать увиденное. Пространство прорезали ещё несколько выстрелов, но Макс был в ступоре, из которого его вывел первый военный, схватив за плечи и тряся как грушу.

– Прячься! Убегай! Эй! – кричал он в лицо Максу.

Но юноша его не слышал, в шоке глядя на окровавленное лицо убитого. Его глаза были открыты, но в них не было жизни – только пустота и какое-то недоумение, последняя невысказанная мысль.

И тут резкая пощёчина привела Макса в чувство.

– Ты что, оглох?! Уезжай, если жить хочешь!

Макс снова вдавил газ. Машина пробуксовала, но смогла зацепиться за асфальт и рвануть вперёд.

Щека горела огнём. И огнём же «провожали» его машину выстрелы. Он ехал ещё какое-то время – может, пять минут, а может, все тридцать. Макс не понимал. Внутри у него всё смешалось, и сколько на самом деле прошло времени, он не знал до сих пор.

За поворотом ему преградила путь довольно большая группа мятежников. Макс запаниковал – они заметили его и двинулись в его сторону. Думать приходилось молниеносно. Первая мысль, пришедшая в голову, казалась безумной, но времени на другую не было.

Макс начал разгонять машину в сторону толпы, приоткрыв дверь. Метров за сто до них он вдавил газ в пол, распахнул дверь и резко вывернул руль влево. В тот же момент выпрыгнул в противоположную сторону. Инерция потащила его вперёд. Благодаря куртке он не ободрался, но пару синяков заработал наверняка. Машина при резком повороте завалилась набок, перевернулась на крышу и понеслась в сторону толпы.

Не теряя ни секунды и пытаясь забыть о боли в отбитых боках, Макс почти на четвереньках бросился прочь от места аварии. Ему удалось добежать до ближайшего здания, пока его не начали искать. Но это означало, что нужно бежать дальше. Радовало одно: до работы Алисы оставалось всего несколько перекрёстков.

Снова весь во взмокшей одежде, потратив пятнадцать-двадцать минут, которые показались вечностью, он добежал до нужного торгового центра. К его радости, у входа стояли военные. Это оказалось одно из тех мест, куда люди прятались в этот страшный день. Они тогда ещё не знали, что именно происходит, и для них всё выглядело как вооружённое нападение. Запыхавшийся Макс подошёл к главному входу. Увидев его, военные насторожились. Он поднял обе руки вверх, показывая, что пришёл с миром.

– Я… я с миром. Мне… просто… нужно укрытие. Помогите, – сильная одышка не давала говорить спокойно.

Военные обыскали его карманы и впустили внутрь. Там было очень много людей. Кто-то сидел, кто-то ходил, многие нервничали, кусая ногти, раненых перевязывали. По ощущениям, тут было около тысячи человек.

Продираясь сквозь толпу, Макс побрёл на третий этаж, к месту работы Алисы. Его возлюбленной там не было. Тем не менее, он прошёл через чёрный вход. Там он встретил девушку с бейджиком «Кристина». Макс помнил её – Алиса хорошо с ней общалась. Он сразу же подошёл к ней и, тряся за плечи, спросил:

– Кристина, где Алиса?!

– Алиса? Чего? Что? – от неожиданности она потеряла дар речи.

– Да, Алиса! Где она? – стараясь быть спокойнее, повторил Макс.

– Её тут нет.

– Это я вижу. Не знаешь, где она может быть? В какой части города?

– Но её нет в городе.

Макс онемел.

– В смысле нет в городе?

– Она ещё несколько дней назад уехала из Курска.

– Куда?!

– В Губкин.

«И ничего мне не сказала», – промелькнуло у Макса в голове.

– Но… почему Губкин? А как же работа?

– Вот из-за работы и перевели. Их менеджер заболела, ушла на больничный, а потом уволилась. С кадрами там проблема, вот и предложили ей. Тем более, у неё там вроде как есть родственники.

– Родственники?

– Ну или не родственники. В общем, Антон же тоже там живёт, вот она и согласилась.

Антон. С ним Алиса встречалась. Макс его недолюбливал. Может, это была просто ревность, но он чувствовал в нём что-то отталкивающее. И тем не менее Алиса его любила, и с этим ничего нельзя было поделать.

– Губкин, значит, – пробормотал себе под нос Макс. – Твою ж мать…

«Но может, это и к лучшему? Может, там спокойнее, чем тут. А если нет? И почему до неё никак не дозвониться?»

Эти мысли одновременно злили и пугали. Эмоции переполняли Макса, и он изо всех сил ударил кулаком в стену. На штукатурке осталась вмятина и трещина. Кожа на костяшках пальцев треснула и выступила кровь. Макс облокотился о стену и медленно сполз на пол, вцепился в волосы так сильно, что вот-вот вырвал бы их с корнем. Слёзы сами потекли по его щекам. Он не знал, что делать.

Город был захвачен за несколько часов. Где-то ещё шли стычки, но все ключевые объекты были под контролем восставших. Окончательно город станет их через тринадцать дней. Именно тогда прекратятся попытки штурма и начнётся диалог. Через месяц Курск, Белгород и Воронеж станут единым анклавом.

В тот первый день почти все мятежники, по крайней мере их командиры, показали, что их цели – мирные. Именно благодаря им были остановлены вандалы и просто психи, желавшие устроить в городе анархию. Как оказалось, мятежники были во всех сферах: в армии, в полиции, даже в органах власти.

К вечеру того же дня уже были организованы отряды, которые доставляли людей по домам или в безопасные места, больницы. Один из таких отрядов привёз домой и Макса.

На нём не было лица. Но когда у него спрашивали, что случилось и где он был, Макс отвечал, что просто был на конечной остановке и ему повезло, что на окраине ничего не произошло. Все решили, что он просто напуган и шокирован.

* * *

Он помнил тот день в мельчайших подробностях. И спустя полгода он возвращался в город. Теперь он знал свою цель.

Он хотел, как и в прошлый раз, проверить в интернете, что происходит в Губкине, но связи не было. Операторы попросту не работали, а некоторые вышки были разрушены.

«Может, из-за этого не получается дозвониться? И из-за этого тот звонок был таким обрывочным?» Столько вопросов.

Макс встретил Диму, и они ждали, когда за ними приедут. Ровно через три часа, как и обещал Игнатов, он появился. Но на этот раз не на УАЗике, а на ЗИЛе с большим кузовом, куда поместились все добровольцы. Они залезли внутрь, попрощавшись с родными, и, уезжая, махали руками, отправляя воздушные поцелуи.

Через двадцать минут машины были у окраины города. Там находился блокпост. Дорога была перекрыта заграждениями и перевёрнутыми машинами. Справа стояла собранная практически из хлама вышка, с которой можно было увидеть приближение кого угодно за несколько километров. Перед добровольцами открыли «ворота», отдали честь Игнатову, и машина двинулась вперёд.

Уже через несколько десятков метров она свернула на стоянку онкологического центра.

– Итак, товарищи, всё внимание сюда, – начал Игнатов. – Это одно из наших убежищ, одна из баз. Выбрано это место не просто так. Одна из наших главных задач – помощь и защита. Если мирные жители или бойцы получают ранения, то здесь они всегда могут рассчитывать на помощь. Здесь мы вас экипируем, распределим по отрядам, раздадим задачи, вооружим, проведём инструктаж.

Игнатов окинул всех своим суровым взглядом и добавил:

– И помните: вы пришли сюда добровольно, но у нас действуют армейские порядки. Считайте, что вы приняли присягу и должны выполнять приказы. Их невыполнение приведёт… – он сделал паузу. – Нет, не к расстрелу, конечно, а к отставке и отправке домой. Если же совершите глупый, неоправданный поступок, для вас у нас есть камеры, вернее, их подобие. Ну а если вы станете представлять угрозу, то в таком случае вас могут ликвидировать. Поэтому подумайте хорошенько, пока не поздно. Если передумаете, мы отправим вас обратно.

Макс наблюдал за добровольцами, за тем, как они размышляют над словами Игнатова. Он видел сомнения на их лицах, у некоторых – даже страх, кто-то был непроницаем. А кто-то, как и Макс, был уверен в своём выборе и просто ждал, пока остальные примут решение.

В итоге никто не передумал и не попросился назад.

– Хорошо, – одобрительно сказал Игнатов. – Тогда следуйте за мной.

Он привёл их в армейскую палатку. Там им выдали всё необходимое снаряжение: форму, бронежилеты, оружие, патроны, каски, аптечки.

Помощники Игнатова провели инструктаж, на карте показали все места их убежищ, выдали средства связи, объяснили основные задачи, ответили на вопросы.

Под конец дня, когда небо окрасилось в тёмно-розовые тона, а воздух стал прохладнее и свежее, Игнатов снова всех собрал. Кто-то в это время учился обращаться с оружием, разбирал и собирал автоматы на время, кто-то изучал с другими военными карту города и записи о нападениях мародёров, другие упражнялись в ближнем бою и проверяли меткость на мишенях.

– Итак, товарищи, день подходит к концу. Первое и самое важное, что я хочу сказать – я горд всеми вами и рад, что вы присоединились к нам. Это показывает наше единство. В столь непростое время именно мы с вами – меч и щит этого города, этой земли, наших семей. Именно на нас возложена ответственность за порядок и мир. Мы – не закон, но мы вправе решать, как нам жить. Мы сделали свой выбор и доказали, что достойны сами вершить свои судьбы. Но это не значит, что мы можем поступать как вздумается. Пусть у нас и нет законов в привычном понимании, но мы все знаем, что хорошо, а что плохо. Вы уже ознакомились с нашими правилами. Я хочу, чтобы вы их соблюдали и защищали. Я хочу, чтобы мы вместе построили лучшее будущее.

И все солдаты, старые и новые, воодушевлённые речью командира, как один организм, прокричали: «Ура! Ура! Ура-а-а-а-а!». Следом раздались такие же оглушительные аплодисменты. Макс и Дима тоже хлопали и кричали. Невозможно было не кричать. Это было так же естественно, как дышать. В такие моменты чувствуешь всю силу единства и веришь, что вместе можно добиться всего.

– Мне нравится ваш настрой, товарищи. Сейчас будет ужин. А дальше – все отдыхать. Завтра распределим вас по штабам и раздадим задания.

Макс с Димой после ужина отправились в комнаты онкоцентра, которые служили спальнями для солдат.

– Как ты? – спросил Макс друга.

– Нормально, привыкаю. Ты как? – скорее из вежливости, судя по его задумчивому лицу, спросил Дима.

– Я тоже. Жду не дождусь завтра.

Придя в свою двухместную комнату, Макс добавил:

– Хорошо они, конечно, организовались. Даже странно, что так не во всех городах, а в некоторых до сих пор идут бои.

– Ну да, – только и ответил Дима.

– Ладно, давай спать, завтра важный день.

И они легли.

«Алиса, я найду тебя, во что бы то ни стало».

Вот Макс и выбрался в город. И он снова был готов начать поиски. Ожидание следующего дня было утомительным. Сон долго не приходил, и лишь тягучие мысли о том, что ждало его завтра, накрывали Макса тяжёлым, безразличным полотном…