Измерения

Макс хотел сказать ещё многое, но мысли путались, их было так много, что он не мог собрать их воедино. Юноша отложил записку в сторону, решив дописать её позже. На это ещё будет время, подумал он.

Вечером того же дня Макс встретился с Димой, чтобы обсудить план действий. Они перебирали все возможные варианты, проигрывали в уме различные ситуации. Их главной целью было исключить все потенциальные ошибки. Беседа затянулась на пару часов и поглотила обоих друзей с такой силой, что трудно было представить, что ещё вчера они спорили и едва не поссорились. Но в этом, наверное, и заключалась суть мужской дружбы, размышлял Макс. Парни могут повздорить, но быстро отходят и забывают обиды, потому что дружба для них важнее сиюминутных принципов. По крайней мере, так всегда было между ними.

В итоге, спустя ещё около часа, они наконец продумали весь план, и Дима сказал:

– Но ты же понимаешь, что изначально всё может пойти наперекосяк? Воля случая и всё такое.

Макс задумался. Конечно, он это понимал, но не хотел заострять на этом внимание. Не хотел верить в плохое. Он должен верить, что у них всё получится. Другого пути для него не существовало.

– Понимаю, – всё так же задумчиво ответил Макс.

– И что тогда? Что, если всё пойдёт не по плану с самого начала?

– Будем импровизировать, – после паузы ответил он.

– Это рискованно.

– Слушай, ты не обязан идти со мной.

Дима хотел было возразить, но Макс поднял руку, указывая ему помолчать, и продолжил:

– Я серьёзно. Я прекрасно понимаю твои опасения. Если ты решишь остаться, я приму это и не буду в обиде. Но я… я не могу поступить иначе, особенно сейчас, когда она, возможно, нуждается во мне. Да, я хочу остановить мародёров, хочу помочь своим. Но в первую очередь я хочу найти Алису. И забрать её сюда. Чтобы она была в безопасности. Поэтому я и говорю – ты можешь не идти. Это не твоя война, и ты никому ничего не должен.

Воцарилась тишина, слегка гнетущая, но не та, что повергает в уныние и ставит точку в разговоре. Она давала каждому возможность погрузиться в свои мысли, договориться с самим собой.

– Мы друзья, – прервал молчание Дима. – Куда ты, туда и я.

Макс посмотрел на друга с безмерной благодарностью и кивнул.

– Спасибо.

– Ладно, уже вечереет, пора по домам. Завтра день «Икс», нужно как следует отдохнуть.

Они пожали руки, обнялись на прощание и разошлись.

Идя домой, Макс мысленно благодарил Диму за его решение и благодарил судьбу, что подарила ему такого друга. Настоящих друзей у него было не много. Большинство приятелей были просто хорошими знакомыми, появившимися благодаря школе, колледжу. С кем-то он общался ближе, с кем-то – так, мимоходом. Но Макс никогда не гнался за количеством, его больше привлекало одиночество, и ему вполне хватало тех немногих, кто был ему по-настоящему дорог. Но в них он был уверен, и этого было достаточно.

Этим вечером он чувствовал себя в хорошем настроении, его даже начало клонить в сон (возможно, сегодня он наконец выспится). Но оставалось ещё одно дело – записка. Зайдя в дом, его настроение поутихло: в его комнате стояла мать и держала в руках тот самый листок с незаконченным текстом прощания. Или оправдания.

Мама увидела его, протянула листок и спросила:

– Это что такое?

Макс молчал. Он не знал, что ответить. Он не хотел говорить на эту тему вслух, поэтому и хотел оставить этот монолог на бумаге – там, где его «выслушают» и не станут перебивать. Но теперь отвечать ему придётся. Макс корил себя за то, что не спрятал листок или не взял его с собой, хотя ни мать, ни кто-либо другой никогда не рылись в его вещах.

– Зачем ты полезла в мои вещи? – вот всё, что смог выдать Макс.

– Зачем полезла? Разве это сейчас важно? Или думал, оставишь записочку и тихо сбежишь? – в голосе матери послышались гневные нотки.

– Ма…

– Ты хоть головой думаешь? Это по-твоему шутки? Игрушки?

– Мам, не начинай.

– Молчи! И не смей указывать, что мне делать! Куда ты собрался? А если тебя ранят? А если, не дай Бог, убьют?! Что тогда?

– Мама, всё будет хорошо…

– И с чего такая уверенность? Думаешь, ты особенный? Бессмертный? А если что-то случится, как я это переживу? Как мы все?

Макс не выдержал.

– А если что-то случится с вами? Если сюда придут? Это же звери, они не будут разбираться, кто хороший, а кто плохой. Они уничтожат всё на своём пути. Я не хочу этого! Я хочу защитить вас. И если есть такая угроза, я хочу уничтожить её в зародыше. Я хочу пойти добровольцем. Не солдатом, а именно добровольцем. Я в любой момент могу вернуться домой. Я всё узнал. Это будет просто патрулирование. Но так я смогу хоть что-то сделать, чтобы помочь и другим, кто может оказаться в опасности.

«Что, если всё изначально пойдёт не по плану?» Слова Димы эхом отозвались в голове Макса.

На громкий разговор пришёл отец. Ему показали письмо. Он хотел было высказать всё своё недовольство, но Макс постарался объяснить ему то же самое, что говорил матери.

– Хорошо, – ответил отец. – Я услышал тебя и…

Он надолго замолчал.

«Я всё равно пойду и сделаю по-своему», – подумал Макс, но не стал говорить этого вслух.

– Я не против, – наконец сказал отец. – Но! Не глупи. Цели у тебя благородные, но голова всегда должна быть на плечах. Поэтому пообещай, что не наделаешь глупостей и не будешь лишний раз волновать мать.

Мама возмутилась и начала говорить, что против всего этого, но отец лишь произнёс:

– Он уже достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения. Поэтому отпусти его и поверь в него.

В этот момент Макс был безумно благодарен отцу. Благодарен за эти слова, за поддержку, за понимание.

Хоть его главной целью была Алиса, но он и правда хотел помочь в поимке мародёров, поэтому его совесть была чиста, и он не чувствовал, что обманывает всех. Нет, Макс сказал правду, просто умолчал о тех вещах, которые могли вызвать лишние вопросы и поставить под угрозу одобрение его затеи.

Спустя время, обсудив все детали, касающиеся добровольческих отрядов, и успокоив мать, они разошлись по комнатам. Макс взял листок с недописанным посланием и разорвал его на мелкие клочки. А затем лёг спать.

Ночь пролетела быстро, и Макс проснулся отдохнувшим и бодрым. Он на автомате выполнил все утренние ритуалы: встал, умылся, выпил чаю, переоделся, вышел на улицу. И, конечно, снова попытался позвонить Алисе. Снова безуспешно.

Пока Макс шёл по улице, предвкушая момент, когда он отправится в путь, погода, казалось, благоволила ему. День был солнечным, хоть и прохладным, поэтому юноша натянул на голову капюшон. Через несколько минут он был у дома Димы. Друг не спал, и по его виду было заметно, что он ждёт этого момента. Или волнуется. А возможно, и то, и другое. Даже если он и не горел желанием отправляться в неизвестность, он уже внутренне решил, что поможет Максу, сдержит данное слово. Дима поприветствовал друга и пригласил на кухню. Позавтракав в полном молчании, что слегка напрягло Макса, Дима предложил выйти.

Они направились к детской площадке неподалёку. Время близилось к полудню, солнце почти достигло зенита, пытаясь подарить последнее тепло уходящего лета. День был не только солнечным, но и удивительно спокойным. Из города не доносилось выстрелов, новости приходили обнадёживающие: ситуация там последние два дня была мирной.

– Не знаю, что делать, – первым нарушил тишину Дима.

– В смысле? Тебя что, родители не отпустили?!

– Да нет, не в этом дело…

– А в чём же? – Макс не понимал, что друг имеет в виду.

«Неужели он передумал?» – мелькнуло у Макса в голове. Он попытался перевести тему.

– А что ты сказал своим?

– Сказал, как есть. Объяснил, что хочу не ловить мародёров, а помогать людям там, в городе, в больницах или санпунктах.

– И они сразу согласились?

– Не совсем. Но и не то чтобы были против. Говорили, что это небезопасно, и спрашивали, чем меня не устраивает помощь людям здесь. Я ответил, что там людей больше и помощь нужнее, особенно экстренная. В общем, велели помогать людям и никуда не лезть.

Затем Дима спросил, как отреагировали родители Макса. Тот рассказал про записку, про то, как её обнаружила мама, как пришлось объяснять свою позицию и как отец встал на его сторону.

– И тем не менее, – продолжил Макс, – в каком смысле ты не знаешь, что делать?

– Я не знаю, что нам делать, если ничего не получится. Обратно-то нам, наверное, не сбежать. Мы в конце концов не военные.

– Дима, не беспокойся. Если ничего не выйдет, я сделаю всё возможное, чтобы вернуть нас обратно. Или хотя бы тебя.

Макс понимал, что может попытаться действовать в одиночку. Это было бы сложнее, но не невозможно. И если бы ничего не вышло, он бы никого не подвёл. Никто не знал, что их ждёт. Всё, что они знали – у этих отрядов, хоть и добровольческих, есть свои порядки и законы. Устав, проще говоря. Потому что там много военных. Придётся либо убеждать старших по званию, либо действовать скрытно и хитростью. А это могло быть чревато последствиями. И неизвестно, какими именно, ведь с момента восстания прежних законов как таковых уже не существовало, и каждый город, объявивший о независимости, мог устанавливать свои правила. Вот поэтому Максу и была нужна помощь. Они не знали, что их ждёт, но вдвоём они всегда находили выход из самых сложных ситуаций. И кроме Димы, у него сейчас никого не было.

У Макса было ещё двое близких, почти лучших друзей – Лёша и Мирон. С Лёшей общение прекратилось с начала восстания, так как он был военнослужащим по контракту. Никто не знал, что с ним, подчиняется ли он приказам правительства или примкнул к сопротивлению. Да и жив ли он вообще. С Мироном ситуация была проще. Дима и Макс иногда выходили с ним на связь. Сам он сейчас был в Москве. На момент мятежа Мирон там учился и как раз искал работу. Он занимался информационной и кибербезопасностью. В Москве ни о каком восстании и речи быть не могло.

Точнее, люди пытались, но их попытки быстро потерпели крах. Спецслужбы сработали молниеносно и чётко. Многие радикалы были уничтожены, некоторых взяли живыми для допроса. Также были найдены и обезврежены остальные зачинщики, обнаружены их убежища. С Москвой у мятежников не было шансов. Всё это Макс узнал от Мирона в те редкие моменты, когда им удавалось связаться. Радовало, что с другом всё в порядке. Навыки Мирона, возможно, могли бы пригодиться, но, к сожалению, помочь он никак не мог.

По Диме было видно, что он взял себя в руки, и в нём появилась даже какая-то решимость.

– Ладно, мы справимся, – сказал он Максу и слабо улыбнулся.

Макс посмотрел на него и кивнул в знак благодарности.

Прошло несколько часов, и им сообщили, что приехали военные для сбора добровольцев. Макс и Дима пришли на место и удивились. Перед ними стоял мужчина с бумагами (видимо, их капитан), двое военных с оружием и небольшой армейский УАЗ, выкрашенный в камуфляж. Было непонятно, почему всего одна машина. Они что, рассчитывали взять с собой пару человек? Желающих, на глаз Макса, было около сотни. Хотя народу собралось гораздо больше: с добровольцами пришли их жёны, дети, родители, да и просто зеваки повалили поглазеть на интересное зрелище.

Прошло ещё немного времени. Толпа гудела, переговаривалась. Мужчина с бумагами вышел вперёд, поднял руку, привлекая внимание и призывая к тишине.

– Здравствуйте, товарищи! Меня зовут Николай Игоревич Игнатов. Я – бывший старший сержант нашей бывшей армии. Сейчас я – главный помощник нашего командира. Все вы прекрасно знаете о ситуации в нашем городе и области. Все знаете про нападения мародёров. Мы хотим положить этому конец. Но наши силы не бесконечны. Мы подозреваем, что это не просто единичные случаи или шайка негодяев. Нет, по нашим данным, это хорошо организованная группа, которая действует по плану и лишь создаёт видимость стихийных нападений. Также мы подозреваем, что ими могут руководить из Москвы или других городов, желающих подорвать наше единство.

Безусловно, Игнатов обладал ораторским даром. Макс заметил, как вся толпа замерла, внимая его словам. Николай Игоревич произнёс ещё несколько пламенных фраз и в конце речи заявил:

– И самое главное, товарищи. Мы приехали сюда только за теми, кто хочет добровольно встать в наши ряды. Мы не принуждаем и не осуждаем тех, кто не захочет или испугается. Это ваш выбор. Просто помните: если вы готовы, то будете защищать не только землю, на которой родились и живёте, но и своих близких, свои семьи. Это не значит, что вы все обязаны к нам присоединиться. Защитники нужны и здесь. Поэтому всех мы взять не сможем. Думайте, решайте. Выбор только за вами.

Когда Николай Игнатов закончил, из толпы посыпались вопросы. Сначала по одному, а затем они слились в неразборчивый гул, и толпу пришлось снова призывать к тишине.

– Товарищи, тише, тише. Давайте так: через десять минут мы начнём запись. Можете выстроиться в очередь. Подходя, задавайте свои вопросы.

В итоге желающие выстроились в шеренгу и, дождавшись своего часа, задавали вопросы и записывались. Очередь подошла к Максу и Диме. Игнатов окинул их оценивающим взглядом:

– Вы, ребята, достаточно молоды. Уверены, что хотите? Обстановка сейчас более-менее спокойная, но случиться может всякое, и в первую очередь – с вами.

– Нас это не пугает, – твёрдо ответил Макс, мельком взглянув на Диму. Тот молча кивнул в подтверждение.

Николай Игнатов ещё какое-то время сверлил юношей тяжёлым взглядом, словно пытаясь заглянуть им в душу, разгадать их истинные намерения или просто проверить на прочность. Смогут ли эти необстрелянные ребята выдержать его испытующий, жёсткий взгляд? Они смогли. Максу было немного не по себе, но его уверенность в своём выборе была непоколебима, и такие психологические проверки не могли его остановить. Дима же, если и испытывал дискомфорт, то не подал виду, выдержав взгляд сержанта стоически.

– Хорошо, запишите свои данные и ждите дальнейших указаний.

Макс и Дима вписали себя в список. До них уже записалось 24 человека, и они стали 25-м и 26-м «бойцами». Спустя время, когда все желающие записались, а передумавшие решили остаться для помощи местным или просто осознали, что это не для них, Игнатов встал перед оставшимися.

– Итак, товарищи, – он обвёл всех властным взглядом. – вы добровольно встали в наши ряды. Каждый из вас, наверняка, руководствуется своими причинами, или же чувство долга подтолкнуло вас к этому. Мы, и я в первую очередь, уважаем ваше решение. Так же как понимаем и уважаем выбор тех, кто не захотел присоединиться. В конце концов, эти места тоже должны оставаться под защитой – неизвестно, что может случиться, и вдруг враг явится и сюда. Именно поэтому я распорядился оставить здесь небольшой отряд моих бойцов для защиты мирного населения.

Макса успокоила мысль, что в случае чего здесь останутся люди, способные защитить его семью. Сержант продолжил:

– Себя мы называем «Ополчением». Возможно, звучит старомодно, но это название передаёт весь смысл нашего существования. Подробнее о нашей структуре вы узнаете на месте, в одном из наших, так сказать, «штабов», где вас экипируют и проинструктируют. Сейчас я уезжаю. На сборы у вас три часа. Мы вернёмся и заберём вас. С собой берите только самое необходимое, без лишнего.

Игнатов ещё раз окинул всех строгим взглядом, сел в машину, и они уехали.

Максу не верилось, что через пару часов он окажется в городе и сможет начать поиски. Не сразу, конечно, но первую свою цель он почти выполнил. Макс посмотрел на Диму – на его лице не было ни радости, ни грусти, он просто ушёл в себя.

– Ты как? Всё нормально? – спросил Макс.

– А? Да, всё окей, просто задумался.

– О чём?

– О том, чем, скорее всего, смогу там заниматься.

– Ты про «Ополчение»? – Макс медленно произнёс это слово, пробуя его на вкус.

– Да.

– И чем?

– Ну, раз у них там что-то вроде распределения обязанностей, как я понял, то смогу делать то, что умею лучше всего…

– Быть медиком, – закончил за друга Макс. Тот посмотрел на него и одобрительно кивнул.

– Ладно, пойдём собираться. Предлагаю встретиться здесь же через два с половиной часа.

– Хорошо.

«Интересно, он правда этого хочет или просто делает вид из-за того, что дал мне обещание? Или пытается смириться с неизбежным? А может, он боится, но не хочет в этом признаться даже самому себе?»

Вопросы лавиной пронеслись в голове Макса. И всё же друг его не бросил, и это придавало сил и уверенности, что у них всё получится. Первое впечатление от Игнатова вселяло надежду, что с мародёрами может быть покончено. Ведь кто знал, как дальше повернётся восстание? Вдруг страна так и останется лоскутным одеялом из анклавов, государством в государстве на долгие годы. Если так и случится, к чему это приведёт? Сложный вопрос. Но в любом случае защита и своя армия точно будут нужны. И стать её частью было чем-то по-настоящему героическим – ведь здесь не было принуждения, только собственная воля. Да, у каждого были свои мотивы, но люди всегда действуют исходя из них. А итог покажет только время.

Уходя, сквозь толпу Макс поймал взгляд Насти. Увидев, что он смотрит на неё, она быстро опустила глаза. Но и секунды хватило, чтобы увидеть в них всю её грусть. Макс понимал, что она, возможно, и правда его любила. Или это была просто влюблённость, с которой она не могла справиться. Но он не мог ответить ей взаимностью. Ему захотелось подойти и утешить её, сказать, чтобы не убивалась. В конце концов, между ними ничего не было и не начиналось. И как бы там ни было, Макс прошёл мимо, понимая, что этот разговор может дать ей ложную надежду и сделать только хуже. Кроме сочувствия, он ничего к ней не чувствовал.

– Так будет лучше, – прошептал он себе под нос и ушёл.

Дома он собрал рюкзак: положил несколько сменных вещей, предметы гигиены на всякий случай, зарядное устройство для телефона и наушники. Даже если он не будет ими пользоваться, ему было спокойнее от того, что «музыка» всегда под рукой.

Потом Макс собрался с отцом, матерью, братом и сестрой, рассказал обо всём, что говорил Игнатов. К его удивлению, разговор прошёл спокойно и тепло, без намёка на истерики. Все поняли и приняли его решение. Именно в этот момент он по-настоящему ощутил родительскую любовь и тепло. Они все вместе поели, попили чая. Макс попрощался со всеми: отцу пожал руку, мать поцеловал в щёку, с братом обменялся рукопожатием и похлопыванием по плечу, поцеловал маленькую сестру и обнял всех вместе.

– Всё же я не прощаюсь. Не переживайте обо мне. Всё будет хорошо.

Глава 3. Поиски

Всё началось внезапно.

Первой была Москва. Возможно, это был отвлекающий манёвр, или изначально она и не рассматривалась как цель номер один – уж тем более как город, который удастся захватить.

По всем телеканалам, по всему интернету начали вещать об одном и том же: о вооружённом восстании. О том, что его удалось достаточно быстро подавить, без потерь среди мирного населения и с минимальными жертвами со стороны спецслужб.

Но мирное население не было целью мятежников. Их целью была власть, люди, которые её олицетворяли. И они наверняка знали, что идут на смерть. Это, должно быть, было частью плана.

И вот в новостях с гордостью объявляют о подавлении восстания. Нет. О подавлении попытки восстания. О ликвидации и поимке мятежников.

Изначально всё выглядело как теракт, но без цели уничтожения или запугивания. Как будто люди хотели лишь привлечь внимание, но при этом «молчали» и почти не показывали своих истинных намерений.

Всё это заняло менее часа. Президент выступил с заявлением, призвал всех к спокойствию. Но спокойствию не суждено было длиться долго…

Всё началось внезапно.

Именно в этот момент и началось настоящее восстание. Одновременно, во всех крупных городах. Оно было настолько масштабным, что не поддавалось сравнению ни с чем, кроме войны. Без предупреждения. Без намёка на что-либо подобное. Мир существовал как обычно. Люди жили своей жизнью: кто-то шёл на работу, кто-то на учёбу, дети играли на площадках, взрослые за ними наблюдали, выгуливали собак. Машины ехали, стояли в пробках, автобусы, как всегда, были переполнены. Шли все естественные процессы, подобные тем, что происходят в организме человека: дыхание, газообмен, кровообращение. А потом у этого «организма» случился сбой, мощная встряска, словно удар током.

В считанные минуты всё погрузилось в хаос. Люди в панике делали первое, что приходило в голову. Кто-то пытался убежать, спрятаться, некоторые – сражаться, цепляясь за тот самый «мир», который уже был разрушен. Мир, изменившийся в одно мгновение. Раз и навсегда. Кто-то обезумел и сошёл с ума, хотя казалось, что обезумели все вокруг. Находились и те, кто присоединялся к восстанию, будто ждал этого момента и без раздумий вставал в ряды людей «нового мира».

Масштаб происходящего поражал. В первую очередь тем, что восстания вспыхнули по всей стране, в каждом городе, в каждом часовом поясе. В один момент, словно по щелчку. Неизвестно, как долго это готовилось, как тщательно планировалось. И тем более непонятно, как те, кто за этим стоял, смогли организовать подобное втайне ото всех, включая спецслужбы. В этом было замешано тысячи, если не десятки тысяч людей. И среди такого количества сообщников, распределённых по всей территории государства, не нашлось ни одного, кто бы проговорился или привлёк к себе внимание. Все они «жили» обычной жизнью, занимались повседневными делами, были самыми непримечательными людьми.

Но поражало не только это. Обычные люди могут быть незаметными и не вызывать подозрений. Но как быть с полицейскими, солдатами, чиновниками? Ведь, как оказалось, мятежники были и среди них, проникнув, вероятно, во все структуры общества. И не просто проникнув – они смогли остаться незамеченными вплоть до самого дня Икс.

Кто бы ни стоял за восстанием – один человек или группа, – у него был чёткий план. Ведь за всё время с начала мятежа так и не были названы имена зачинщиков.

В Курске, как и в соседних Белгороде и Воронеже, тоже хватало беспорядков, паники, хаоса, страха и полного непонимания происходящего. Поскольку мятеж был организован практически идеально, власть над этими городами быстро перешла в руки заговорщиков. Было пролито немало крови – как военных, так, к сожалению, и мирных жителей: женщин, детей, стариков.

К сожалению, человеческие жизни – это плата за любую войну, её валюта.

И хотя мятежники хотели захватить город без кровопролития, было очевидно, что это невозможно. Но города были взяты, и взяты быстро. Их целью не было убивать всех несогласных. Напротив, они предлагали мир, предлагали сдаться. Даже тех, кто не соглашался, просто брали в плен.

В этот день вся страна была ввергнута в хаос. В каждом городе события развивались по схожему сценарию. Но итог был не везде одинаков. Какие-то города выстояли – усилиями армии и простых людей. Для многих этот мятеж был не символом перемен, а нападением на их самих. Поэтому в десятках городов этот день стал одним из самых кровопролитных, унёсшим жизни сотен и тысяч людей.

В некоторых городах стычки между мятежниками и военными продолжаются до сих пор. Это уже не похоже на изначальный план с мирной сдачей. Либо это не было главной целью, либо люди, ответственные за эти города, не справились и не захотели сдаваться. Видимо, нельзя контролировать абсолютно всё, и некоторые «коменданты» решили действовать по-своему.

Вопросов было много: кто организовал восстание? Сколько людей в нём замешано? Какие цели они преследуют? Как долго это продлится? Во что в итоге превратится страна?

Никто не мог ответить. И Макс в том числе. Он вспоминал тот день, ведь был его свидетелем. Многие говорили, что ему повезло вовремя уехать из города. Макс тогда возвращался с учёбы. Он был почти на окраине, ждал автобус домой. И тогда началось – митингующие внезапно появились в центре и в других районах. Началась паника, первые стычки, первые пострадавшие и жертвы.

Но Макс уехал на автобусе и пропустил всё.

Так он всем говорил.

И сейчас он снова вспоминал тот день и то, что случилось на самом деле.

Макс увидел новости про Москву. Ожидая автобус, он прочёл всё, что нашёл в сети, а следом увидел сообщения из других городов. Он сразу же подумал об Алисе и попытался ей позвонить. Связь была плохая, поговорить толком не удалось.

Не раздумывая и не зная, что его ждёт в городе, он двинулся в центр, сел в автобус и поехал. Чем дальше они отъезжали от окраины, тем больше попадалось следов начинавшегося хаоса: маленькие и большие толпы, скандирующие что-то неслышное за стеклом; вандалы, разбивавшие витрины и машины, устраивавшие беспорядки. И чем ближе к центру они подъезжали, тем сильнее город поглощал хаос.

Вдруг автобус резко затормозил, и от неожиданности Макс влетел в спинку переднего кресла.