Повар Бульбарах. Кулинарная Муза

Дмитрий Карамелькин

Повар Бульбарах. Кулинарная Муза

Вступление

Давным-давно жил-был Бульбарах – самый необыкновенный повар на свете.

Необыкновенным он был не только потому, что мастерски готовил: от одного лишь запаха, доносившегося из его кухни, в наслаждении закатывались глаза, от крохотного кусочка во рту язык выплясывал польки и тарантеллы, а сытый, туго набитый живот урчал от непередаваемого наслаждения!

Дело было ещё в том, что блюда Бульбараха обладали особыми свойствами: печёные яблоки на подносе светились, как лампочки, жареный индюк кланялся и танцевал, из горшочков с кашей раздавались весёлые песенки, а торты и пирожные летали по воздуху!

В это невозможно было поверить! Всякий, едва завидев такие чудеса, тут же восклицал:

– Бульбарах – великий маг и чародей!

Может, и вы так думаете? А вот и нет – пухлый румяный повар вовсе не был волшебником. Он просто-напросто знал тайные рецепты, такие, каких не найти ни в одной кулинарной книге.

Но где же он их взял? Во время своих фантастических приключений!

Каждую субботу в полдень Бульбарах широко раскрывал двери уютной харчевни на углу тесной улицы и зазывал посетителей. Тотчас к нему сбегалась шумная толпа. Ведь все знали: в такой час Бульбарах будет угощать бесплатно. И рассказывать захватывающие истории…

…от которых еда становится ещё вкуснее!

Щедрое угощение

Раз весенним утром я проснулся рано на рассвете, когда ещё только-только солнце начинало подниматься над горизонтом. Настроение было праздничное, а на душе – так легко и радостно, будто расцвели ромашки.

Я потянулся.

Улыбнулся.

И решил: «Ах, в такой прекрасный погожий день на завтрак есть овсяную кашу, или яичницу – просто неприлично. Надо обязательно порадовать себя блюдом особенным, которое зарядит бодростью и хорошим настроением на долгое время!»

Вдохновлённый красотой утра, я взял самые вкусные и свежие продукты: зеленый горошек, спелый манго, нежный сыр, хрустящие овощи… Сначала размазал пюре из горошка по тарелке, создавая текстуру холмистого луга. Потом выложил круглый кусочек манго – в виде солнца, а тонкие полоски – наподобие его лучей. Из рикотты я слепил хорошеньких овечек, добавил им глазки из маслин и ножки из морковки. Рядом построил мельницу: подрумянил ломтики зернового хлеба, сложил их в форме башенки, лопасти вырезал из огурца, окошки – из кожицы яблока…

Не прошло и получаса – на тарелке уже красовалась миниатюрная кулинарная инсталляция: деревушка с лугами, деревцами и овечками, пасущимися возле старой мельницы. А рядом на столе – чашечка обжигающего кофе с густой пенкой.

– М-м! Сказочное угощение! – с наслаждением сказал я, облизываясь.

И уселся за стол у раскрытого окна, чтобы насладиться завтраком, слушая пение птиц и любуясь дивными красками рассветного неба.

Однако… не успел попробовать и кусочка, вдруг рядом раздалось тягостное:

– Господин! Не найдётся ли у вас чего-нибудь съестного?

Я выглянул в окно и увидел нищего странника. Он брёл по улице, опираясь на длинный посох с широким верхом, похожий на черпак. И был до того истощённым, что казалось, вот-вот упадёт.

Сердце моё сжалось: недолго думая, я вышел на крыльцо и протянул ему свой завтрак.

– Подкрепитесь, дедушка!

– Ох, спасибо! – со слезами на глазах воскликнул старик, и принялся уплетать угощение.

Он смаковал каждый кусочек, причмокивал после каждого глотка. А когда съел всё до последней крошки, снова обратился ко мне:

– Это блюдо – словно картина! А вы – настоящий художник! – облизывая пальцы, блаженно улыбнулся нищий. – Ну и порадовали же вы меня, уважаемый повар! Скажите, как вам удаётся так вкусно готовить?! Не иначе – благодаря божественной кулинарной Музе?!

От слов старика я рассмеялся.

– Кулинарная Муза?! Пфф! Что за пустяки!

И добавил:

– Муз у поваров не бывает!

После моего ответа лицо старика резко преобразилось: вытянулось, побледнело. И он спросил изумлённо:

– Так вы не верите в кулинарную Музу? А вдохновение – неужели оно никогда вас не посещало?

– Да говорю же вам: вдохновение – лишь пустое слово, которое выдумали уличные рифмоплёты, чтобы придать себе бо́льшую значимость! – пренебрежительно ответил я. – Удел повара – тяжкий труд. Чтобы достичь совершенства, он должен постоянно учиться. И ещё больше – работать. Нет у меня никакой Музы, а если бы она и существовала, то была бы мне не нужна!

Старик посмотрел на меня с глубокой грустью. Потом тяжело вздохнул и сказал:

– Я прожил на свете долгую жизнь, и знаю такие тайны, о которых не догадывается ни один повар! Потому, в благодарность за славное угощение, я хотел бы кое-что вам подарить! То, что вскоре может очень пригодиться.

Он сунул руку за пазуху и, многозначительно подмигивая, что-то положил мне на ладонь.

«Даром» нищего оказалась маленькая железная ложечка.

– Поверьте, этой вещице нет цены! – прошептал стрик с таким видом, как будто и вправду поделился со мной настоящим сокровищем. – Она может принести радость в момент тяжелейшей грусти. Дать ответы на те вопросы, которые волнуют человека больше всего! Просто вечером, когда взойдёт луна, воткните ложечку в ломоть хлеба – и с вами произойдёт нечто воистину невероятное.

Для пущей убедительности странник потряс своим посохом-черпаком над головой. Но его слова и напыщенный важный вид меня лишь позабавили:

– Что ж, спасибо! – с улыбкой ответил я и вернулся домой.

Подарок нищего

Вскоре высоко взошло солнце, золотым сиянием озарив крыши домов. Куда ни посмотри, небо было чистое, дул тёплый ветерок, пели птицы… И радоваться бы такому замечательному дню, с азартом изучая новые рецепты, стремясь к созданию восхитительных кулинарных шедевров – так нет же: вдруг, словно по воле неведомого волшебника, меня охватило тягостное уныние.

Понурый, мрачный, я без толку слонялся из угла в угол. А к плите – так и вовсе подойти не мог. С тоской смотрел я на кастрюли и сковородки, с безразличием читал мудрёные книги о здоровом питании. Даже белый поварской колпак – нет, вы только послушайте! – будто нарочно то и дело бессильно падал с моей головы.

Увы – кулинарный азарт, с которым я обычно готовил на кухне, по какой-то необъяснимой причине меня внезапно покинул.

– Что со мной происходит? Отчего я грущу? Куда пропала тяга к поварскому искусству? – напрасно гадал я.

Но ответа не находил…

К вечеру, когда стемнело, и вдали, в колыбели из облаков, проснулась круглая луна, я ненароком вспомнил о подарке нищего.

«Эта ложечка может принести радость… дать ответы на главные вопросы!» – прозвучали в моей голове слова старика.

– Интересно, что имел в виду странник? – в отчаянии подумал я. – Может, эта забавная вещица и вправду подскажет, как вернуть себе… э-э… так называемое «вдохновение»?

Я порылся в кармане и с недоверием осмотрел незатейливый столовый прибор – ложечка была лёгкая, маленькая, почти игрушечная. Её чашеобразную часть украшали причудливые узоры, а черенок едва заметно светился в вечернем сумраке.

– Что ж, может и правда стоит проверить – поварёнокка это, или ложечка какая-то особенная, – хмурясь, я сказал сам себе. – Хорошо, что дома я один – никто этого не увидит и надо мной не посмеётся.

Я отправился на кухню, достал из хлебницы большой ломоть вчерашнего багета. А затем, забавы ради, воткнул в него ложечку поглубже, уселся в кресло у окна и принялся наблюдать…

Долгое время ничего не происходило. Я уже начал посмеиваться над самим собой за то, что поверил в фантазию нищего. Как вдруг, облака над горизонтом расступились, лучи восходящей луны озарили багет и… ложечка задрожала.

Посреди багета появился серебристый росток. Он стал быстро увеличиваться, расти – до тех пор, пока не дотянулся до потолка. А я – о, Боже! – уменьшаться… уменьшаться… – и стал размером с крохотную букашку.

Как часто в своих историях я восклицаю: «Удивительно! Невероятно! В это невозможно поверить!» Но теперь мне и правда никаких слов не хватило бы для того, чтобы выразить своё изумление.

Фантастическое растение было похоже на вьющееся дерево, металлическое – как и сама ложечка. Его блестящие ветви разрослись по всей кухне, по широким листьям, напоминающим шумовки и лопатки, можно было бегать взад и вперёд, а на гибких отростках-усиках раскачиваться, будто на спагетти!

От моего уныния не осталось и следа. Словно по волшебству я очутился на краю багета. И запрокинув голову вверх, повторял без умолку:

– Это сон! Это точно сказочный сон!

Тут ствол дерева вздрогнул. Из него со стуком выдвинулись длинные частые ступеньки – настоящая витая лестница. Густая листва зашелестела и в тишине раздались чьи-то манящие, как сладостный сон, голоса:

«Бульбарах! Поднимайся сюда, на вершину Дерева-ложки! Скорее!»

– Ух, всё-таки, нищий странник сказал верно! Скучать сегодня мне точно не придётся! – присвистнул я.

И поплотнее натянув на голову поварской колпак, быстро зашагал по лесенке вверх.

Алмазные орешки

Затаив дыхание, я медленно поднимался выше… выше… Вокруг стояла торжественная звенящая тишина.

Вдруг, не успел я подойти к первой ветви, она ожила. Отростки-усики распрямились, листья раздвинулись в стороны, и передо мной появился спелый плод чудесного дерева – но не банан, не ананас, не груша и ни яблоко, а… огромная кастрюля. Она была невероятно красивая. Её зеркальные стенки блестели. Фигурные ручки украшали вставки из малахита и красного дерева. А хрустальная крышка в лунном свете сверкала и переливалась всеми цветами радуги, точно многогранный бриллиант.

 Тут же сбоку на кастрюле появились мудрёные, похожие на старинные письмена, буквы:

«АЛМАЗНЫЕ ОРЕШКИ»

– Ал-маз-ные? – по слогам прочитал я, нимало удивившись. – Хм, какое необычное название? Знаю я орешки кедровые, кешью, миндаль, фундук… А вот чтобы алмазные – таких ещё не встречал. Интересно, удастся ли их здесь отведать?

Будто мне в ответ, крышка кастрюли дрогнула, медленно приподнялась. Из-под неё вырвались лучи яркого света. Я поднялся на цыпочки, прищурился и вместо готового блюда – ох, братцы мои, оладушки! – увидел огромную сказочную страну, озарённую закатным солнцем (как если бы внутри кастрюлька не имела границ).

Она вся состояла сплошь из круглых, мягких, как подушки, холмиков. На их склонах росли прекрасные цветы, порхали пёстрые бабочки. Чуть ниже, в серебристом тумане, журчали звонкие ручьи.

На самом же высоком холме росло замечательное деревце. Его листья были прозрачными, будто сделанными их стекла! А среди веточек виднелись целые гроздья крупных орехов. Дул ветерок, деревце тихонько покачивалось и блестело, отражая солнечный свет.

– Ах! – невольно вырвался из моей груди возглас восхищения – ничего более удивительного, красивого я и представить не мог.

Не успел я опомниться, как со всех сторон раздался топот многочисленных ног. И на вершину холма сбежались сотни забавных человечков – с длинной пушистой шёрсткой, покрывавшей всё их тельце, и огромными широкими ступнями. Неуклюже толкаясь, они бросились к деревцу и начали собирать богатый урожай.

– У́мча-бу́мча! Тру́л-ля-ля́!

Орешки созрели, ура-ура!

Теперь нам не страшен сумрак ночной,

И холод пещер – айда́ все домой!

Светит надежда, как яркий огонь —

Алмазный орешек кладём на ладонь.

Умча́-бум-ча-ча́! Труля́-трул-ля-ля́!

Созрели плоды – веселиться пора!

– повторяли они тоненьким голосками, ритмично притоптывая.

Вот так блюдо «варилось» в кастрюле!

Совершенно зачарованный, я смотрел на таинственную долину, на человечков, на орешки. И боялся пошевелиться, словно от малейшего движение видение могло растаять.

Разумеется, я вовсе не собирался забираться «внутрь» неведомой страны. Но тут Усики Дерева-ложки, незаметно подкравшись сзади, обвили меня и потащили прямиком в кастрюлю.

– Эй, что вы делаете? Отпустите немедленно! – с возмущением воскликнул я.

Упрямые Усики не слушались – словно играючи, они нарочно подняли меня высоко и бросили в чудесный сосуд. А хрустальная крышка, как тяжёлый люк, плотно захлопнулась над моей головой.

Угодив в кастрюлю, я оказался рядом с сверкающим деревцем. К счастью, человечки меня не сразу заметили. Толкаясь и пыхтя, они безуспешно пытались расколоть орешки: грызли их, топтали, стучали по ним молоточками…

Я долго наблюдал за происходящим. А затем, рассудив, что местные жители вряд ли обрадуются незваному гостю, оказавшимся рядом с их драгоценностью, решил где-нибудь спрятаться.

Я осторожно попятился назад.

Сделал ещё несколько шагов.

Как вдруг:

– Скрр-прр! – крохотная веточка треснула под моей ногой. В тот же миг жители загадочной страны замерли и, все как один, резко обернулись.

Множество выпученных глазок уставились на меня.

– Эмм! – я оторопел, не зная, как быть: вежливо поздороваться или же броситься наутёк.

Однако, до чего же удивился потом, когда человечки внезапно радостно запрыгали и закричали:

– Приветствуем тебя, Пышнобрюх-В-Белом-Колпаке! Какое счастье, что ты к нам пришёл!

Они подхватили меня на руки и попробовали было подбросить в воздух. Но не удержали и как домино повалились друг за другом на землю.

Горячее приветствие показалось мне очень подозрительным – всё выглядело так, будто здесь, в волшебной стране, меня уже давно ждали.

– Кто вы? И что это за деревце такое? – спросил я, потирая ушибленный бок.

Толпа расступилась, и вперёд вышел человечек, ступни у которого были больше, а шёрстка – длиннее, чем у остальных.

– Мы пошлёпики, маленький пещерный народ! – важно притоптывая ножкой, сказал он. – Мы живём в глубоких норах под этим холмом – там, где совершенно нет света, холодно и сыро. А это – чудесное ореховое деревце: его ядра сияют, как яркие звёзды. Даже одного такого орешка достаточно, чтобы на долгое время наполнить светом и теплом наши тесные жилища. Раз в год, на закате, орешки созревают, и мы спешно их собираем. Как раз именно сейчас и наступило такое время!

«Раз в год? – озадаченно подумал я. – Выходит время здесь, в кастрюле, течёт по-другому?»

– А почему вы так радуетесь моему появлению? И называете таким странным именем?

– Всё очень просто и одновременно сложно, – пояснил Верховный пошлёпик – так печально, что даже ножкой топать перестал. – Дело в том, что ядра орешков начинают светиться один раз в год – на закате, когда освещённым остаётся лишь этот высокий холм. И чтобы они не погасли, их нужно сорвать и расколоть алмазную скорлупу. Притом успеть сделать это до последнего солнечного лучика – иначе они превратятся в тлеющие угольки. Да вот только очистить орешки от крепкой скорлупы нам, малышам, не под силу: что мы только ни делали – всё напрасно!

Пошлёпик тяжело вздохнул и опустил голову. Остальные, как по команде, тоже… Но спустя секунду, похлопав меня по пухлому животу, он воскликнул с надеждой.

– Мы почти утратили всякую надежду, как вдруг, однажды, над этим самым деревом появилось золотистое облачко, а в нём – могущественный чародей. В руках у него был посох, похожий на черпак. Листья зашелестели и раздался голос:

«Не горюйте, друзья!

В нужный час —

Пышнобрюх-В-Колпаке

порадует вас!

Он орешки расколет,

ядра соберёт,

и в душе своей тоже —

радость найдёт!»

С тех пор мы надеемся и верим, что предсказание сбудется и ты придёшь нам на помощь!

– У́мча-бу́мча! Тру́л-ля-ля́!

Орешки расколет, ура-ура!

– подхватили остальные человечки – так радостно, как будто предсказание уже сбылось.

Верховный пошлёпик многозначительно протянул мне самый крупный орех. Его подданные, поклонившись, тоже. Оглушительное веселье тут же сменилось напряжённой тишиной.

Я был немало озадачен: волшебник с посохом в виде черпака! – уж не тот ли это нищий странник, которого я недавно угостил бутербродом? И почему время в кастрюльке течёт по-другому: волшебное дерево выросло только что, а Пошлёпики рассказывают о себе целую историю?

Однако ничего спрашивать больше не стал – послушно взял орех и принялся его разглядывать.

Заветный орех плод был похож на большой каштан – гладкий и блестящий, но крепкий, как камень.

Сначала я попытался его раскусить и – ах, котлета кривоногая! – сразу едва не остался без зубов!

– Это мы уже пробовали… – вздохнули пошлёпики, покачав головами.

Я ударил пор ореху башмаком – тот лишь глубже ушел в землю.

– Это тоже… – печально отозвались человечки.

Я схватил крепкую палку, лежащую под деревцем, и постучал ею по ореху. Потом взял тяжелый камень, и ударил с такой силой, что эхо разнеслось над холмами. Камень раскололся пополам, но алмазная скорлупа осталась не поддалась.

– И это… – мрачно пробормотали пошлёпики.

Тогда, заметив у некоторых человечков в руках молоточки, я обратился к ним с просьбой.:

– Не найдется ли у вас чего-нибудь потяжелее, да поострее?

Человечки переглянулись и пожали плечами:

– Будет исполнено!

Они исчезли, словно растворившись в воздухе, и через минуту появились вновь, неся перед собой всевозможные инструменты: пилы, кирки и топоры. Даже огромные щипцы, молот и наковальню.

– Ого-го! И вы молчали!? – воскликнул я.

– Ох, если бы от этого был прок! – с сомнением отозвались пошлёпики.

Но я им не поверил: «Я гораздо больше и сильнее – у меня что-нибудь да получится!»

Схватил топор, размахнулся со всей силы… Затем ударил киркой… Потом взялся за пилу…

– Пышнобрюх! Пышнобрюх! – повторил один, самый маленький пошлёпик, пытаясь меня подбодрить.

Но все остальные молчали, с явным неодобрением глядя на мои попытки.

Увы, они оказались правы! Как я ни пытался расколоть орех – тот оставался целым и невредимым. Более того – на нём не появилось ни царапинки!

Тем временем солнце медленно опускалось за горизонт, тени холмов становились длиннее. А лица человечков – печальнее. Малыши с нетерпением смотрели то на меня, то на закатное небо. Их разочарование и беспокойство росло с каждой минутой.

– Поторопись! Солнце вот-вот сядет! – тревожно пищали они, постукивая мохнатыми ножками.

– Эх! – сломав кузничные щипцы и изогнув пилы, с сожалением пробормотал я. – Ничего не получается – этот орех не раскрыть! Думаю, всё-таки вы ошиблись – я не тот, кто вам нужен.

После этих слов человечки так огорчились, что даже их шёрстка повисла клочьями. Они зашмыгали курносыми носами. А потом дружно заревели – слёзы хлынули из круглых глазок настоящими ручейками:

– А-а-а! Нам снова придётся жить в холоде и мраке! А-а-а! Нет никого несчастнее пошлёпиков на свете!

Стеная и плача, малютки стали медленно расходиться.

Выдумщик-В-Белом-Колпаке

Я стоял, словно завороженный, и смотрел, как маленькие человечки удаляются вдаль, растворяясь в вечернем тумане. Сердце мое сжималось от стыда и грусти: жители сказочной страны – беззащитные и доверчивые – так на меня надеялись, а я не смог им помочь.

В одно мгновение мной снова овладело уныние. Неуверенность в себе, ощущение гнетущей пустоты в душе – словно тяжёлые цепи сковали по рукам и ногам.

Жители холма быстро разбрелись по своим невидимым жилищам – среди высокой травы остался только их предводитель. Он один всё ещё не мог смириться с утраченной надеждой.

Верховный пошлёпик некоторое время исподлобья смотрел на меня, а затем с упрёком проворчал:

– Неумеха-В-Колпаке! Лучше бы ты здесь не появлялся – из-за тебя мы только потеряли бесценное время! А вместе с ним – и надежду на счастье!

И тоже понуро побрёл прочь.

Рассердившись на свою беспомощность, я в сердцах бросил колпак на землю и принялся его топтать…

– Верно сказано: неумеха! Когда-то я был находчивым поваром, а сейчас и правда, кажется, ни на что не годен! Да хоть бы Кулинарная Муза подсказала мне, что делать, если бы только она существовала!

– Бульбарах! Воспрянь духом! – тотчас откуда-то издалека донеслись мелодичные Голоса, как будто кто-то заиграли на скрипочке. – Поверь в своё призвание!

– Кто это говорит? – встрепенувшись, воскликнул я.

Но сколько бы ни оглядывался по сторонам, мне больше никто не ответил – таинственные звуки исчезли так же внезапно, как и появились.

– Поверить? – повторил я и невольно задумался. – А что, если и правда, всё, что здесь происходит – неслучайно. Иначе почему тогда пошлёпикам предсказано было о "Человеке-В-Колпаке"? Не означает ли это, что именно повар должен обладать знаниями, необходимыми для свершения чуда?

И, приободрившись, замахал руками:

– Эй, подожди! Кажется, есть один проверенный способ?

– Какой? – с недоверием спросил Верховный пошлёпик.

– Нет времени объяснять! – горячо закивал я. – Принесите-ка лучше большой котёл. Да сухих поленьев в придачу!

Предводитель с надеждой улыбнулся, топнул ножкой, провалился сквозь землю. И через минуту передо мной на пылающем костре вырос большой медный котёл.