Линия сопротивления

Свободной ладонью указав на конец коридора, пристально оглядываю каждого внемлющего, крепче вдавливая пальцы в обивку стула своей сотрудницы. Пока она, кажется, сильнее вжимает голову в плечи… Интересно. Раз так…

– А пока – покажите мне, на что вы способны. Или же насколько бездарны. Ваша судьба не только зависит от вашей гордости, но и от моего решения оставить вас в команде. А оно сформируется, как только я послушаю обзвон каждого.

…будешь первая.

Глава 3. Клэр

– Ты уверена, что это правильно? – манерно тянет Сибилл ван Дин.

Ей явно скучно. Как скучно богатым вдовам в отсутствии новых перспективных кандидатов в мужья. А когда нечем себя занять, лучшее средство снять тоску – это, разумеется, шоппинг. Кто-то скупает бриллианты, кто-то меха и золото, а Сибилл предпочитает ценные бумаги.

– Клэр, дорогая, мне бы не хотелось бы принимать спонтанных решений.

Я уже успела изучить ее манеру вести диалог. Сначала вдоволь поныть, потом изобразить сомнение и, наконец, снизойти до согласия на очередную сделку.

– У вас великолепное чутье, – подыгрываю я, еще сильнее прижав наушник, чтобы не отвлекаться на гул в опенспейсе. – И я прекрасно понимаю вашу озабоченность, однако на данный момент ситуация такова, что актив лучше докупить.

Ощущение чужого присутствия сзади пугающим холодком щекочет каждый позвонок, но я не могу позволить себе обернуться. Кто бы ни пялился мне в спину, главная задача – дожать ван Дин.

– Повторюсь, Сибилл, я бы не рекомендовала продавать акции по такой цене.

– И все же я не уверена…

Обычно с ней хватает и десяти минут, но сегодня эта великосветская зануда слишком упряма и вот уже четверть часа расспрашивает обо всем подряд, не акцентируя внимания на чем-то конкретном, и размышляет вслух то о продаже, то о покупке. Перебивать бесполезно, пока она не выговорится – сделки не будет.

Я терпеливо жду удобного момента, периодически поддакивая. И по-прежнему чувствую пристальный взгляд, из-за которого невозможно толком сосредоточиться. Как будто между лопаток мне вкручивают шуруп. Спинка офисного кресла ерзает, словно кто-то намеренно раскачивает ее – и это тоже чертовски отвлекает.

– Быть может, мы… – рефлекторно передернув плечами, я пытаюсь вернуть беседу в нужное русло, но Сибилл перебивает меня глупой отговоркой о записи в салон. – Эм… Да, конечно. Конечно, я перезвоню вам.

Провал. Ван Дин нажимает отбой, и на пару секунд я застываю с неестественно выгнутой спиной. А потом обреченно снимаю ставшую бесполезной гарнитуру.

Надо выпить кофе. Я была бы в тонусе, не останься половина содержимого стаканчика под ногами у Торнтона. Принять меня за секретаря, вот же недалекий сноб! Зазнавшийся, надменный и…

– Что она сказала? – раздается сзади чуть хрипловатый, но четкий – и такой знакомый – голос.

Твою мать. Вот теперь это полный провал. Торнтон слышал мой разговор.

Повернувшись вполоборота – как бы ни хотелось, проявлять неуважение к пусть и навязанному руководителю не стоит – я стараюсь сохранить невозмутимое выражение лица.

– Что ей неудобно говорить, – тщательно выверенным голосом выдаю я. – Через пару часов я перезвоню и предложу слить акции.

Торнтон слегка наклоняет голову, все так же возвышаясь надо мной, отчего чувствую себя неуютно… и жалко. Интересно, это такая нью-йоркская тактика втаптывания чужого самолюбия в грязь?

В его прозрачно-голубых глазах мелькает разочарование. Судя по всему – разочарование во мне.

– И что вы думаете насчет этого возражения, мисс Чэндлер?

Боковым зрением замечаю, как многие оторвались от работы и наблюдают за нами, большинство с недоумением, а кто-то с осуждением. Сунг Ли и вовсе с восторгом – вот уж кому в радость публичное порицание. Целый год она пытается перебить мои показатели, но усилия тщетны.

В досаде досчитав до пяти, все тем же ровным тоном продолжаю:

– Не думаю, что это возражение.

Торнтон иронично приподнимает бровь.

Ничего, пусть кривится. Уж я-то в отличие от него знаю клиента.

– В любом случае я перезвоню. Ей действительно было неудобно…

– Неудобно – это когда премия за продажи выдается не в тот день, когда ты собрался купить новый «Мустанг», а на день позже, мисс Чэндлер, – нагло обрывает меня он, пригвоздив взглядом, как булавка бабочку. – Или же сумку «Шанель», не знаю, что вам ближе.

Он всерьез считает, что женщину могут интересовать лишь покупки? Я еле сдерживаю возмущенный возглас.

– Только вот на эту самую премию можете не рассчитывать, если станете и впредь жалеть клиентов, – не унимается Торнтон. И медленно вложив ладони в карманы идеально выглаженных серых брюк в тончайшую полоску – вот же пижон! – самоуверенно и колко резюмирует: – Мне сказали, что вы одна из лучших сейлзов в отделе. Так, почему одна из лучших понятия не имеет, как отработать такое ложное возражение как «перезвоните мне»?

Будь у меня кофе, я бы выплеснула его снова. Только в этот раз Торнтону на голову.

* * *

За оставшиеся два с половиной часа Торнтон умудряется обойти весь опенспейс и прослушать разговоры каждого сейлза. Вальяжно, словно прогуливается по пляжу, подходит к столам и, не вынимая руки из карманов, с непроницаемым лицом анализирует.

Примечательно, что похвалы удостаиваются лишь трое, и Сунг Ли в их числе. Со стороны кажется, что она чуть ли не кончает, когда Торнтон снисходит до короткого одобрительного кивка. Я же с беззвучным стоном закатываю глаза. Теперь при каждом удобном случае она будет напоминать, как ее выделили из толпы.

Надеетесь на тайский массаж, Мистер-Я-Научу-Вас-Работать? Что ж, тогда вы сделали верный выбор. Сунг Ли еще и в задницу поцелует ради возможности называться лучшей.

От досады я раздражаю сама себя. Ну почему он подошел так не вовремя? После неудачного выступления с Ван Дин я закрыла две висящие сделки, перекрыв месячный план продаж всего за два звонка. Победа уже не важна. Все равно оценивать меня будут, опираясь на провал. Не бежать же докладывать Торнтону: «Большой босс, я справилась».

Обычно шестизначные цифры поднимают настроение, но только не сегодня. Остаток дня безнадежно испорчен. Присутствие Торнтона тяготит, и я не перестаю хмуриться, даже когда он скрывается в директорском кабинете. И что интересно, выходит оттуда почти сразу, с максимально кислым выражением лица. Неужели вселенская справедливость существует? И Колман все-таки его осадил?

– Ты в курсе, что уже почти шесть? – Латиша материализуется у моего стола как по щелчку пальцев. – Надеюсь, ты не забыла, что мы собирались в бар?

– Тиш, умоляю, не сегодня, – начинаю отнекиваться я.

Вот как ей объяснить, что сейчас не самое лучшее время для посиделок?

– Не будь сучкой, Чэндлер. Ты мне обещала! – Латиша привычно включает режим «девушки из гетто».

Ее излюбленная стратегия, когда нет других аргументов. Мне остается лишь оправдываться.

– Клянусь тебе, Тиш, я не…

– Боюсь, мисс Чэндлер не сможет составить вам компанию, – вкрадчивый голос Торнтона за спиной заставляет меня запнуться.

Что за идиотская манера подкрадываться? Да еще и решать за меня, с кем и где я проведу вечер? Пусть я не хотела идти в бар, сам факт, что Торнтон вмешивается, возмущает до жгучего румянца.

– У нас запланировано мероприятие, – неохотно поясняет он. – Тимбилдинг.13

Скучающему виду меня не обмануть. Заметно, что происходящее не нравится Торнтону. Как и то, что он вынужден выполнить поручение – в том, что именно Колман заставил пойти на сближение, нет сомнений. Директор поощряет сплоченность коллектива и командный дух. Торнтон же никогда бы не додумался собрать подчиненных и, судя по манере с презрением ставить на место, предпочитает метод палки без морковки.14

– Как странно, сэр, – догадка не дает удержать злорадную ухмылку. – Буквально полчаса назад я бронировала переговорную и не заметила в системе никаких мероприятий на вечер.

Торнтон посылает убийственный взгляд, но меня это нисколько не задевает. Сейчас в зоне дискомфорта именно он, ведь это его вынудили неформально пообщаться с нами.

Я все еще улыбаюсь, когда Торнтон отбивает тоном, не терпящим возражений:

– Через полтора часа жду всех в баре «Сакура».

Это же караоке! Серьезно? Он думает, мы будем… петь?

– И раз уж вы, мисс Чэндлер, так обстоятельно подходите к расписанию, ответственность за сбор коллег – тоже на вас.

Естественно – кто бы сомневался – Торнтон не оставляет мой саркастичный выпад без ответа. Вот только осадить не получится, я все еще в эйфории.

Получите, Мистер-Я-И-Мой-Авторитет безупречны. Чикаго – Нью-Йорк, счет 1:1.

Пока я ликую, Торнтон смотрит на Латишу и ощутимо спокойнее добавляет:

– Если ваш руководитель не против, вы тоже можете пойти, мисс…

– Ноа, – расцветает подруга, демонстрируя белоснежные зубы.

Хочется ткнуть ее локтем в бок за неуместное кокетство. Нашла, кому улыбаться.

– С удовольствием присоединюсь, – проигнорировав мои сведенные брови, Латиша поправляет кудрявый локон на виске.

И она туда же. Я еле сдерживаюсь, чтобы не съязвить вслух. Подруга, хоть ты не растекайся от него по паркету как Сунг Ли.

Едва Торнтон отходит в сторону, Латиша напускается на меня:

– Ну и чем он тебе не нравится?

Я демонстративно отворачиваюсь к монитору, чтобы сбросить в офисный чат сообщение о навязанном тимбилдинге.

– Классный мужик, – не отстает она. – Лучше займись им на досуге, пока не нашелся кто-то более прыткий. И начни прямо сегодня, благо есть возможность.

Я обреченно прикрываю глаза ладонью. И что все находят в этом напыщенном зануде? Как по мне, хуже бара и разговоров о Торнтоне может быть только бар в обществе Торнтона.

* * *

Толком не начавшись, импровизированная вечеринка в караоке грозит перерасти в шоу «Холостяк». Освежая макияж в дамской комнате «Сакуры», я слышу как минимум от троих коллег о намерении не упустить возможность познакомиться с новым боссом поближе.

– Какие у него глаза… Я тону в них с момента, как он зашел в опенспейс.

– А голос! Невероятно сексуальный…

Четвертой в унисон с ними подпевает Латиша.

– Ты только посмотри на его задницу, Чэндлер. Скрывать такую штанами – сущий грех. Не будь он волком с Уолл-Стрит, вполне мог бы стать хищником из «Браззерс».15

– Гениально, – хмыкаю я, убирая в сумочку матирующие салфетки. – Предложишь ему переквалифицироваться?

Блестящий план. Торнтон станет звездой порно, а я займу его место. Жаль только, центральный офис «Голдман Сакса» не одобрит идею.

Мысль вызывает глумливую улыбку, которую Латиша ошибочно засчитывает как очко в пользу своих доводов.

– Я же говорила, – с хитрым прищуром она взбивает мне волосы. – Тебя все-таки пробрало. Только представь: ты, он и стол в переговорной…

– Хватит, – я выставляю перед собой обе ладони, словно это поможет сдержать напор. – Он не в моем вкусе. И я не представляю… – Лгу. На миг представляю Торнтона обнаженным и… тут же меняю тему. – … почему мы столько говорим о нем.

Если не кривить душой, его телосложение мне нравится. Не перекачан и не излишне худощав – идеальный баланс – но внешнего вида недостаточно для привлекательности. Важен характер, мировоззрение, манеры. И тут Торнтон проигрывает по всем пунктам.

– Это все твой вынужденный секс-детокс, – не унимается Латиша. – Так давно не было мужика, что ты перестала адекватно их оценивать.

Кто бы говорил. Как раз я это делаю адекватно, зато остальные словно с цепи сорвались.

– Пожелайте мне удачи, – подкрасив губы, Сунг Ли поправляет бюстгальтер с пуш-апом и спешно устремляется прочь.

А ведь с утра на ней был другой. Неужели специально забежала по дороге в магазин нижнего белья? Вот это рвение! Сочувствую Торнтону, если она все-таки до него доберется.

– Ладно, идем петь, – театрально вздыхает Латиша.

По ее хитрому прищуру я понимаю, что она не сдалась, и еще возьмется за меня.

– Прости, нет настроения. Можно я просто послушаю тебя?

Я не кривлю душой, поёт она отменно. С диапазоном в три октавы Латиша почти догоняет Рианну,16 и каждая песня бьет в сердце и душу, и нередко доводит до слез.

– Подкат засчитан, – с самодовольной улыбкой Латиша перехватывает мою руку и тащит за собой в зал. – Тогда будешь на подтанцовке.

Глава 4. Томас

Никогда ещё стадия принятия того, что мне претит, не наступала так быстро.

И сдался Колману этот грёбаный тимбилдинг? Ещё и в первый же день. Развлечения надо заслужить, а пока из всей команды это сделала лишь Чэндлер.

Думала, не замечу, что уже закрыла месячный план после провального звонка?

Что ж, если для успеха ей периодически требуется критика и прессинг, я готов на это пойти. Возражение было пустяковым. Но даже лучшим из лучших нужен допстимул. Нужно иногда падать обратно на грешную землю и чувствовать себя ничтожеством.

Тем более что со мной свой статус сильнейшей в команде ей придётся подтверждать постоянно. И я почти готов снести её маленькую дерзость про отсутствие встречи в системе. Наслаждайся, Чэндлер. Ведь ты даже не догадываешься, какую судьбу я тебе уготовил. И не только тебе.

Ослабив узел галстука, лениво продвигаюсь к барной стойке. Неплохое место, эта «Сакура», только слишком шумное. О нет, вот же дерьмо… Только слушать завывания сотрудников в пьяном угаре сейчас не хватало!

Бросив долгий осуждающий взгляд исподлобья на вовсю увлекшуюся с микрофоном темнокожую коллегу Чэндлер – Ноа, кажется, – отпиваю свой бренди, сначала не пытаясь вслушиваться. Но проходит минута, другая. И приходится неохотно признавать, что голос хорош. Невдалеке маячит Ли – та ещё штучка. Думает, я не замечаю её дешёвого кокетства? От варианта поставить её на место меня удерживает лишь то, что к показателям продаж не придраться.

Но к Чэндлер я почему-то придираюсь… Не можешь простить пролитый кофе?

Отмахиваюсь от глупой мысли сразу, не дав укорениться, и достаю смартфон.

Серена снова звонила, и я хмурюсь, увидев пропущенный. Надо с ней заканчивать. Слетать в ближайшие выходные в Нью-Йорк и заканчивать весь этот театр абсурда и пафосных отношений, которыми восхищается и кичится лишь она.

Запрокинув в себя остатки бренди, оставляю стакан на стойке и принимаюсь наблюдать за каждым из своего отдела. Беззаботные, разгорячённые выпивкой и музыкой, орущие и не попадающие в текст, который красиво вытягивает Ноа. М-да. Завтра им уже будет не так весело. Зато позабавлюсь я.

Хотя… Что-то в этой свободе привлекает. Я не помню себя таким. Взгляд невольно останавливается на вовсю танцующей Чэндлер, поддерживающей криками подругу. Останавливается и задерживается на ней, изучая. Светлые волосы скачут в такт ритмичной музыке. Улыбка не сходит с лица. А этот деловой костюм… Совершенно не скрывает эффектных движений бёдер. Выгибания линии тонкой талии.

Разозлившись на себя, отворачиваюсь и отрывисто заказываю ещё бренди. Нашёл кем любоваться… Но долбанное тело и мозг противоречат мне, заставляя иногда всё же оборачиваться на Чэндлер снова. Не знаю, зачем я это делаю. Всё это. Кому вообще нужны эти дурацкие корпоративы, эта вседозволенность и размытие границ?

Не помню, какой по счёту стакан вливается в желудок. Какой трек сменяется по счёту. Но выпитого вполне достаточно, чтобы в конце концов отпустить тяжёлый напряжённый день, факт переезда, трудности с новыми сотрудниками и проблемы с Сереной. И вполне достаточно, чтобы оставить машину у бара и уехать домой на такси. Ни с кем не попрощавшись.

Хватит с меня этой вакханалии – мои сотрудники, кажется, в сплочении не нуждаются.17 Как и в моём присутствии: короткий взгляд Чэндлер, полный неприязни, который я ловлю у дверей, это подтверждает.

* * *

Следующее утро ожидаемо настигает головной болью, вынуждая периодически морщиться. И дело даже не во вчерашнем алкоголе, а отголосках музыки без пауз, словно всё ещё долбящей по лбу. Но только ли в этом?..

Прохожу вглубь опенспейса, быстрым шагом двигаясь между рядами столов. А взгляд почти сразу цепляется за Чэндлер, внимательно изучающей что-то на своём мониторе.

Одна из немногих, кто пришёл намного раньше положенного. Выглядит, на удивление, бодро и свежо. Не пила вчера? Да уж. Не в пример мне, который хочет прострелить себе виски.

Твою мать. Какого хрена в башке возникают эти несуразные картинки её танцев, стоит взглянуть на неё?.. Уж не они ли причина дискомфорта под черепной коробкой? Запоздало понимаю, что да, они. Ведь полночи жаркие и ритмичные движения мне снились.

Вот это контраст. Какая она сейчас. Сосредоточенная, хмурая, типа вся в работе. И какая… энергичная была вчера.

– Чэндлер! – не успев осознать до конца свой порыв, почти рявкаю, на миг остановившись рядом с её столом.

Вздрагивает. Прячет взгляд, но после пытается смотреть на меня решительнее обычного. Однако мою необоснованную злость уже не остановить.

Почему я на самом деле так на неё реагирую?

– Ко мне в кабинет, – мрачно добавляю, зная, какой экзекуции её подвергну.

Чэндлер вскакивает с места почти сразу и семенит сзади. На автомате открываю стеклянную дверь, пропуская её вперёд, и замечаю, что, по крайней мере, внешне она не напугана, не взволнована.

Интересно, насколько хватает её стойкости? И как именно её можно вывести из себя? Отметаю странные мысли в сторону и сажусь в своё кресло, пока Чэндлер остаётся стоять с той стороны стола.

Окидываю ее фигуру безразличным взглядом – хочется верить, что он таков, – и с нажимом проговариваю:

– Присядь, – тянусь к одной из папок, заранее вчера отложенных именно для Чэндлер, и добавляю: – Речь пойдёт о клиенте.

Не говоря ни слова, она выполняет приказ и сразу же раскрывает папку. Исполнительности в ней больше, чем лидерства… Нужны ли мне такие? Может, не зря внес ее вчера в список тех, чьи навыки собираюсь ещё раз проверить?..

– Что с ним не так? – чуть дрогнувшим голосом уточняет Чэндлер, взглянув на описание и цифры на листах.

Осанка несгибаема. Хотя бегающий взгляд наконец демонстрирует нервозность. Вновь вспомнив её танец, чувствую очередной прилив раздражения, который выливается в суровый ответ:

– В том-то и дело, что всё не так. Почему этого клиента никто до сих пор не взял в работу?

– Потому что его никто не может закры… – вскидывает она свои большие глаза, думая, что это послужит оправданием.

Но я пресекаю её так резко, что папка слегка подпрыгивает в ладонях. Узких, изящных ладонях.

– Чушь. Закрыть можно любого клиента, – откинувшись на спинку кресла, нахмуренно озираю застывшую Чэндлер, стараясь больше не смотреть на её руки и пальцы. – Сколько у него сейчас свободных средств?

– Понятия не имею, сэр, – вскинув брови, нагло отвечает она.

Храбриться будешь в другом месте, Чэндлер.

– А должна. Как давно с ним созванивались по поводу портфельного размещения? И кто его вел?

– Кажется, Бронсон. Месяца четыре назад, – она отнимает ладонь от папки и заправляет прядь волос за ухо. Задумчиво хмурится. – Но он уже не работает у нас, и…

– И теперь Харпер – твой клиент, Чэндлер.

В кабинете виснет тишина. Почти ощутимая. Я не свожу глаз с девичьего лица, пока она растерянно разглядывает меня в ответ.

О, это ещё не всё. Артиллерия только зарядилась для выстрела.

– Даю тебе два месяца на закрытие сделки. Составь клиенту такой портфель, чтобы он не то, что не смог отказаться, а молил тебя забрать его деньги. Минимум двести миллионов вложения в наши инструменты. И держи меня в курсе процесса. На каждом этапе.

Вновь тишина, и на короткое мгновение мне даже кажется, что вместе с поджатием губ, Чэндлер старательно сдерживает пелену досады, пытающуюся застлать её глаза.

Это финансы, девочка. Рынки, которые могут рухнуть и восстать за секунду. Акции, способные озолотить и уничтожить. И ты в нем, в этом жестоком мире цифр, проводник для клиента. И его слуга. Никто тебя жалеть не станет.

– Но мистер Торнтон…

Хоть я и чувствую, что слегка перегибаю палку, всё таким же принципиальным тоном добавляю:

– Это твоя первостепенная задача на ближайшее время. Которая покажет, достойна ли ты остаться в команде или же нет.

И вижу, как в серо-голубых глазах Чэндлер медленно рушится её собственный мир.

Утро после проходит в нервотрёпке. Десять из пятнадцати, как выясняется, закрывают сделки по стандартам, давно не используемым в банке; двое не могут отработать элементарное «давайте через месяц» и «мне надо посоветоваться с женой»; трое теряются с клиентами, перехватывающими инициативу в разговорах. Что за олухи мне достались? Удивительно, как вообще отдел держится на плаву.

Хотя, нет. Не удивительно. Чэндлер, Ли, Пирсон и ещё один напыщенный очкарик, чью фамилию я старательно не запоминаю, чтобы выбесить того лишний раз, попросту тянут на себе все цифры. Им-то я и раздал висяки, по очереди вызвав к себе после ухода первой. Но почему-то лишь Чэндлер дал указание сообщать мне о продвижении сделки…

– Ли! Ты продаёшь акции «Боинга», а не секс по телефону! – вспыхиваю я, проходя мимо стола, когда слышу, как она кокетничает с клиентом, выйдя за пределы скрипта.18 – Импровизации должны оставаться в рамках этики!

Последнее выцеживаю уже для всех, зная, что меня услышат даже за дальними столами. Чэндлер в этот момент прячет ехидную усмешку, посылая в покрасневшую Сунг Ли колкий взгляд. Вот тебе и пресловутая женская солидарность.

– Чэндлер, я сказал что-то смешное?

– Нет, сэр, – она тут же меняется в лице. Но не отвлекается от таблицы обзвона на экране своего компьютера: – Просто согласна с вами.

Это я слышу, уже пройдя дальше, и вынужденно останавливаюсь. Ну ничего себе. Обернувшись к ней, выдерживаю паузу, внимательно озирая сосредоточенную фигуру. Чэндлер на мгновение смотрит мне в глаза. Не могу уловить в них эмоцию. И я, коротко кивнув, медленно проговариваю:

– Надеюсь, в следующем звонке клиент тебе скажет то же самое.

Отворачиваюсь, всё же успев заметить удивление на миловидном лице. Не ожидала увидеть в тиране справедливость и поддержку, Чэндлер? Что ж, сюрпризов ещё будет не мало.

Следующие полчаса трачу на то, чтобы дать обратную связь двум своим менеджерам, которые не дожали клиентов. Пыл Сунг Ли заметно убавился ещё утром, когда она тоже получила отдельного клиента, и идиотский флирт она оставляет сейчас в стороне, когда подходит с вопросом об аналитике. Время близится к обеду, но почти никто не сдвигается с места. Недолго пришлось дрессировать.

– Что сама считаешь насчёт этого диапазона? – обводя пальцем кусок графика, спрашиваю я притихшую Ли, хотя сам почему-то цепляюсь взглядом за Чэндлер. Снова.

Которая, завершив звонок, – интересно, удачно ли? – с улыбкой направляется кому-то на встречу.

Это ещё что за хрен? Явно не из моего или соседнего отдела.

– Ну… Цена… Должна дойти до поддержки,19 сэр? – мямлит Сунг Ли, предпринимая унылую попытку накрутить локон на палец и привлечь этим моё внимание.

Нетерпеливо захлопнув папку с бумагами, резко отдаю ей обратно, всё ещё не сводя глаз с коридора, в котором исчезла Чэндлер с незнакомым мне сотрудником.

– Это линия сопротивления, Ли. А не поддержки, – мрачно изрекаю я, пока она втягивает голову в плечи. – И цена её не пробьёт. Учи матчасть. Поразительно, как клиент согласился купить у тебя актив.

На этих словах ухожу, не способный объяснить самому себе, какого чёрта меня волнует исчезновение Чэндлер. Что вообще сегодня за день такой?

Правда, длится мой поиск недолго. Строптивую «принцессу» продаж, не умеющую обращаться с кофе, я нахожу у широкого окна рядом с лифтами. В компании всё того же хрена в модном костюмчике.

Она звонко смеётся и поддакивает ему, пока тот, активно жестикулируя, что-то вещает.

Посмотрим.

– Чэндлер, – смех тут же гаснет, и она поднимает на меня тяжёлый взгляд. – Норму обзвона выполнила всю, раз прохлаждаешься в коридоре?

Пижон тоже застывает, с льстивой улыбкой обернувшись ко мне.

– Как раз обсуждаю результаты с Тайлером, сэр, – с неприкрытым вызовом проговаривает Чэндлер, вздёрнув подбородок. – И клиента Харпера, которого вы мне делегировали.

Думает, раз закрыла месяц, то теперь всё можно? Или же тебе не хватило от меня с утра пораньше? Вот же… Но мысленный поток прозвищ, которыми я со злостью хочу ее про себя наречь, прерывает Слащавая морда…

– Тайлер Булл, очень приятно, – протягивает мне ладонь, на что я сначала выдерживаю молчание.

– Томас Торнтон. Пока не могу сказать того же, – всё же неохотно жму её я, вновь затем вложив руки в карманы. – Я не желаю, чтобы кто-либо отвлекал моих сотрудников.

И плевать, как это звучит со стороны. Булл моментально тушуется, поникнув в плечах, но белозубая улыбка остаётся приклеенной к лицу из рекламы американской мечты.