Линия сопротивления

Ди Темида, Бекки Чейз

Линия сопротивления

При создании данной истории авторы опирались на реальную банковскую терминологию и матчасть, а также существующие географические места и иные факты. Однако следует учесть, что некоторое из вышеперечисленного скорректировано в угоду художественности сюжета.

Роман местами содержит нецензурную брань, а также откровенные сцены 18+.

Глава 1. Клэр

Чикаго называют городом ветров, и это действительно так. Пусть изначально прозвище привязалось к нему не из-за погоды1, он мастерски сносит иллюзии, как ураган хлипкие домишки. Подхватывает, кружит в потоке разочарования и…

Пожалуй, слишком много философских мыслей для утра субботы.

Закрыв глаза, подставляю лицо под лучи сентябрьского солнца. Рука со стаканчиком кофе из «Старбакс» расслабленно опирается на перила, огораживающие смотровую площадку.

Несмотря на ранний час, вокруг снуют многочисленные туристы – с момента постройки военно-морской пирс считается одной из самых популярных достопримечательностей. Раньше я любила приезжать сюда по выходным и неотрывно смотреть вдаль на разливающийся до самого горизонта насыщенный аквамарин озера Мичиган. Строить планы, мечтать и впитывать в себя спокойствие необъятной стихии. Казалось, это место заряжает силой, вдохновляет, придает уверенности… но сегодня давняя привычка не помогла. Мечты разбились, как бушующая вода о волнорез.

Мне не возглавить отдел. Два года бешеной гонки за лучшими показателями, хронический недосып и неврозы – все было зря. Чикаго так и не принял меня.

Хотя, не стоит винить город, он ни при чем. Моя проблема – из плоти и крови – носит имя Томас Торнтон. Выскочка из Нью-Йорка, которого руководство «Голдман Сакса» ценит настолько, что предпочитает выделить бюджет на его переезд из Большого яблока2, а не взращивать местные кадры.

Гордая часть меня не готова смириться с решением – слишком поспешным – и требует снова поговорить с Колманом. Кому, как ни директору филиала, лучше знать, кто из сотрудников подойдет на должность? К тому же именно он эти два года называет меня перспективной. Вернее, называл, пока не пришло письмо из головного офиса, прочитав которое, Колман предпочел забыть о своих словах. Без его поддержки мне не пробить стену предубеждения, и моя нетщеславная сторона всячески уговаривает даже не пытаться спорить.

Нет ничего больнее осознания краха. Вот только физическую боль еще можно заглушить таблеткой, а раненое самолюбие не заклеить пластырем.

Новый поток ветра с озера треплет мои волосы и холодит кожу, но внутри все горит. До жжения в венах горько осознавать, что цель, к которой я так долго шла, вновь недостижима. Досада распирает грудь, и хочется кричать во всю силу легких, но Чикаго – не безлюдная пустыня Мохаве, здесь не прокричишься.

– Мисс, вы нас не сфотографируете? – улыбчивая девушка в сувенирной бейсболке «Уайт Сокс»3 вырывает меня из состояния обреченного оцепенения.

– Конечно, – выдавливаю я вместе с улыбкой и несколько минут фотографирую обнимающуюся парочку на фоне гигантского якоря.4

Жаль, их неподдельная жизнерадостность мне не передается. Я слишком глубоко погрузилась в депрессивные мысли. Пора с этим заканчивать и вынырнуть к привычной жизни.

Вернув смартфон и пригубив остывший кофе, я морщусь и без сожаления выбрасываю стаканчик в ближайшую урну.

Надо идти дальше – не сдаваться и пробиваться к цели. Я это сделаю. Соберусь с силами и пойду вперед, не оглядываясь, и не жалея себя. И никто меня не остановит.

* * *

К вечеру воскресенья тоска возвращается. И кто только придумал выходные? Погружение в работу стало бы лучшим лекарством от уныния, ну или чтение, как вариант на замену.

Устроившись на диване, я пытаюсь читать, но не выходит. Строчки «Финансиста» плывут перед глазами бессмысленным набором букв. Снова и снова в памяти всплывают обрывки разговора с Колманом, которые я анализирую до мельчайших деталей, гадая, что могла воспринять не так. Он ведь даже не намекал на повышение, а практически озвучил прямо. И даже сроки назвал – с понедельника.

От тягостных размышлений отвлекает мелодичная трель. Отложив толстый томик Драйзера, я нехотя тянусь к вибрирующему на столе смартфону. Нарастающий звук звонка раздражает, и хочется его сбросить, но вызов Латиши я не могу не принять.

– Прости, – весело щебечет она в трубку. – В пятницу пришлось уйти пораньше. Винс повез на романтический уикенд на Ниагаре. Надеюсь, ты не отмечала повышение без меня?

Мы дружим давно и хоть работаем в разных отделах – я в отделе продаж, а она в маркетинговом – Латиша в курсе всех моих новостей, только последнюю пропустила.

– Нечего отмечать, – вздыхаю я.

Отчасти с облегчением, потому что, наконец, могу выговориться о наболевшем. Про Колмана, который обнадежил и пошел на попятную. Про то, что чувствую себя полной неудачницей. Про слабость, за которую стыдно – один провал не должен был меня пошатнуть.

– Даже Стивен после новости о своем переводе в Торонто, не раздумывая назвал меня достойной преемницей, – неосознанно повышаю голос, вспоминая, как воодушевилась, когда бывший руководитель отдела предложил мою кандидатуру Колману. – Но в итоге сюда летит чей-то протеже с Манхэттена.

– Не заводись раньше времени, – с участием доносится из динамика. – Вполне возможно, он не справится и улетит обратно в Нью-Йорк.

– Да черта с два. Я скорее заработаю нервный срыв, чем дождусь…

– Стоп-стоп, – перебивает Латиша. – Я поняла, откуда дует ветер. Скажи-ка мне, когда у тебя последний раз был секс?

– Тиш, не начинай, – я со стоном закатываю глаза. Сколько можно развивать теорию о связи эмоционального напряжения с отсутствием бурной личной жизни? – Ты все сведешь к одному.

– Да потому что мужик давно бы расслабил, и ты бы даже не вспомнила о временной неудаче.

– Мы тысячу раз это обсуждали, – в тысяча первый напоминаю я. – Карьера в приоритете.

И повышение не получить, отвлекаясь на отношения. Сначала получу должность руководителя отдела, а потом буду думать о приятном.

– К тому же мне некогда и негде знакомиться, – добавляю я, понимая, что иначе Латиша не отстанет.

Но она игнорирует довод.

– А тот парень с бейсбольного матча?

– Который целый час рассказывал об автографе какого-то питчера?5

– Ладно, плохой пример, – признает подруга и продолжает с энтузиазмом: – А блондин из Миллениум Парк? С ним было весело, не спорь.

– Тиш, он живет с родителями и никак не закончит университет.

А его дурацкие шутки про сиськи лучше и вовсе не вспоминать.

– Ты всегда найдешь, к чему придраться, – не унимается она. – Я сейчас приеду, и мы пойдем в наш любимый «Спай». Выпьем пару коктейлей, расслабимся, потанцуем. И только попробуй выйти оттуда без потенциального бойфренда.

– Не надо, – полушутливо умоляю я – ее атаку лоб в лоб мне не отразить. – Давай лучше встретимся завтра после работы, и ты расскажешь про Ниагару.

– В баре, – без малейшего шанса отказаться настаивает Латиша.

Ясно, значит, она снова настроилась на сводничество.

– В баре, – уступаю я.

Там у меня хотя бы будет шанс сбежать через черный вход, если подруга переусердствует.

* * *

Если день не задается, то с самого утра – я планировала встать пораньше, но из-за переживаний мне удается задремать лишь под утро. Да так крепко, что я не сразу слышу сигнал будильника, хотя обычно вырубаю его с первого «привета» Адель.6

Сбившийся график вынуждает собираться впопыхах. Интервал движения в метро еще позволяет приехать вовремя, но я все равно нервничаю. Вдруг Томас Торнтон окажется предвзят и станет цепляться к мелочам? Кто знает, что творится в голове у этого нью-йоркского выскочки?

Толком не позавтракав, я спешу к станции и, промчавшись по ступеням на второй ярус, забегаю в поезд за секунду до закрытия дверей. Форест-Парк – конечная, и найти свободное место в вагоне не составит труда даже в часы пик. Отчасти именно поэтому я сняла квартиру в пригороде. Пусть до Чикаго-Луп7 ехать в два раза дольше, чем из того же Лондейла, зато и цены на аренду в два раза ниже, и толкаться не приходится. По крайней мере, часть пути.

Поправив сбившуюся юбку, я опускаюсь на ближайшее сиденье у окна и с четверть часа наблюдаю за проплывающими мимо невысокими аккуратными домиками в густой зелени парков. За Вестерном они сменяются многоэтажной застройкой, которая с каждым кварталом становится все выше.

– Привет, большой город, – проследив за моим взглядом, кивает с сиденья напротив какой-то чрезмерно бодрый парень в дешевом костюме. – «Белые воротнички» готовы к штурму.

Его явно веселит собственное остроумие.

Натянуто улыбнувшись в ответ, я снова отворачиваюсь, словно нет ничего интереснее урбанистического ландшафта за окном. Отчасти это действительно так – сияющие солнцем в стеклах небоскребы величественны. И молчаливы, в отличие от моего настойчивого собеседника.

– Первый рабочий день? – хитро подмигивает он, приняв мою нервозность за волнение новичка.

– Нет, – я намеренно отвечаю кратко – но все еще вежливым тоном.

Уловив прохладцу в моем голосе, парень тоже смотрит в окно.

На долю секунды становится неловко, было ведь несложно поддержать разговор. Латиша вечно упрекает мою излишнюю отстраненность с мужчинами, но что поделать, если мне действительно неинтересно тратить время на пустую болтовню? Со времен колледжа я не поддакиваю парням и не боюсь открыто выражать свое мнение. Может, поэтому мои отношения и не длятся дольше пары месяцев.

В очередной раз пожурив себя за мысли не о том, я продвигаюсь к выходу. От станции Монро офис отделяет половина мили – девять минут неспешным шагом. Ровно столько остается и до начала рабочего дня, когда я оказываюсь на платформе, поэтому о любимом капучино из «Старбакса» придется забыть.

Пообещав себе купить кофе в обеденный перерыв, я поднимаюсь на улицу и, уложившись в шесть минут вместо девяти, ныряю за стеклянные двери высотки «Голдман Сакса». Все-таки успела! С вымученной улыбкой на лице я смешиваюсь с утренней толпой и втискиваюсь в один из ближайших лифтов.

Господи, дай мне сил пережить этот день. И завтра будет легче.

Глава 2. Томас

– Сэр, пристегните, пожалуйста, ремни.

Наигранная вежливость в голосе стюардессы выводит меня из порядком надоевших размышлений. Последние минуты кручу в ладони смартфон, никак не сформулировав ответ всё ещё ноющей Серене. Не может угомониться, не переварила мой отъезд. Пока стюардесса не делает следующее замечание о выключении телефонов во время посадки, одаряю ее холодной полуулыбкой и молча выполняю всё, что требуется. Всё равно СМС уйдет лишь тогда, когда самолёт коснется чикагской земли, поэтому можно повременить…

Серена, милая, чёрт бы тебя побрал. Почему за последний год с тобой стало так сложно? Раздражение охватывает меня по второму кругу, когда вспоминаю все наши разговоры до вылета из Нью-Йорка – а было их не мало, ведь моя без пяти минут невеста никак не хочет вникать в то, как важно назначение меня на эту должность. Банку в первую очередь.

Мне самому, откровенно говоря, было насрать, в каком штате и офисе раскачивать цифры продаж. Бездарности, готовые слушать меня с открытым ртом, найдутся везде. И я воспринимаю этот переезд, – надеюсь, временный, – лишь как длительную командировку.

Конечно, Нью-Йорк привычнее. Другой ритм, другие правила и принципы. Или же их отсутствие, что порой чертовски на руку, особенно когда нужно закрыть сложного клиента. Но ничего. Чикаго – не какой-нибудь забытый в пустыне Техаса город, так что… Как-нибудь свыкнусь.

И поразительно то, как болезненно новость о моём переводе восприняла именно Серена, в то время как я сам отнёсся к этому максимально безразлично. Как данность. Эти её претензии… Та ещё мозгодрочка. И вот сейчас – опять. Очередное СМС, словно всё ещё есть вариант. Словно я должен развернуть грёбаный самолёт и вернуться лишь потому, что ее капризное эго этого хочет.

Нет, с этим нужно что-то делать. Слишком часто в последнее время я позволял ей трахать мне мозги – для этого хватает отмороженных толстосумов-клиентов. Хорошая фигура, милая мордашка и никакой скованности в сексе ещё не повод падать в этот омут с головой, хоть ему и два года. С предложением, наверное, торопиться действительно не стоит.

И, похоже, дело именно в нём. Точнее, в его отсутствии. Ну, конечно. Серена явно ждёт кольцо на пальце, а теперь я здесь, так и не поднявший эту тему ещё в Нью-Йорке. Что ж, оно и к лучшему. Врождённый прагматизм не даёт впадать в сильное расстройство по этому поводу, и хоть я никогда не рассчитываю на судьбу, а лишь на себя, наверное, в этот раз стоит отдаться на её волю.

Будь что будет.

* * *

Офис «Голдман Сакса» здесь разительно отличается от головного на Уолл-стрит8 – хотя бы тем, что обеденное время едва наступило, а сотрудников уже смело ветром. За подобное в Нью-Йорке я бы уволил половину в ту же минуту, когда они вернулись бы на рабочие места. Во-вторых, он намного меньше, занимает лишь один этаж небоскрёба… В-третьих… Хотя, плевать на счёт. Первое меня интересует и злит приоритетно.

Расслаблены, значит. Что ж, это ненадолго. Уже предвкушаю нескончаемые дискуссии от каждого на тему того, что они имеют право тратить на обед час, ни минутой меньше.

Скептически оглядев пустой типичный опенспейс, в одно движение поправляю и так идеально стянутый на горле галстук и двигаюсь к табличке «Сэмюэл Колман. Директор филиала». Благо, хоть хозяина кабинета и, по совместительству, моего нового шефа нахожу за дверью.

– Добрый день, мистер Колм…

– О! Наконец-то! Томас! Как добрался? – без напускного радушия приветствует меня босс, поднимаясь с места. Обойдя опрятный стол, он подходит ближе, и я протягиваю ладонь.

– Спокойно, сэр. Перелет прошёл без приключений.

– Прошу, зови меня просто Сэм, – такое скорое панибратство как-то не по душе, но, натянув улыбку, я всё-таки киваю в ответ. – Рад твоему приезду. Хорошо, что центральный офис направил тебя так быстро. Уже успел обустроиться в…?

Полминуты анализа мимики, черт лица и движений Колмана – въевшаяся привычка после восьми лет работы с клиентами – и портрет составлен. Доброжелателен, искренен и, пожалуй, мягкотел. Жёсткого лидерства я в нём не вижу. Оно и понятно, почему ни одного продавца нет на местах, хотя… Отсутствие более строгой дисциплины в первую очередь прокол прежнего руководителя, Стивена О’Коннела, с которым я не раз пересекался на конференциях и тренингах. Тот ещё трусливый подлиза…

– Нет, из аэропорта прямиком сюда, – сев в указанное Колманом вежливым жестом кресло, расстегиваю пуговицы на пиджаке и устраиваюсь поудобнее, пока он сам вновь движется обратно к своему. – Слышал, Стив теперь в Торонто?

– Именно. Мне не хотелось, чтобы отдел даже на неделю-другую остался без руководителя. Поэтому поддержал твой перевод так спешно. Надеюсь, это не стало проблемой?

Вспомнив, с какой бескомпромиссностью Оливия, вице-президент и глава всего нью-йоркского офиса, сообщила мне о новом назначении, и как резко мне пришлось переориентироваться для смены места жительства и работы, лишь тихо усмехаюсь.

Вот дерьмо. Я ведь так и не ответил Серене…

– Нет, – чуть наклонившись назад и демонстративно посмотрев на стеклянную дверь, за которой виднеется крайне медленно заполняющийся людьми опенспейс, твердо проговариваю: – Это даже к лучшему. Тут, похоже, есть в чем навести порядок, и чем раньше я начну, тем быстрее возрастёт эффективность.

Сэм, все это время внимательно наблюдающий за мной, усмехается:

– Вот он, Томас Торнтон во всей красе. Гроза продаж и акула с Уолл-стрит.

Вернув свой взгляд боссу, поджимаю губы, услышав хлесткое сравнение с лёгкой иронией. И всё-таки… с Колманом лучше не перегибать палку: внешнее дружелюбие может быть обманчиво.

Стерев снисходительную улыбку, он серьёзнее продолжает:

– Мне нравится твое стремление внести здесь изменения, в первую очередь я действительно жду этого в показателях продаж. Но есть одно правило, Том: все принимаемые тобой решения, которые могут радикально повлиять на наш бизнес, обсуждаются со мной. Мы сработаемся, если ты не будешь пытаться прыгать выше головы.

Предупредительный выстрел. То, что под последним он подразумевает себя, нет сомнений. Я лишь коротко киваю, совершенно невозмутимо проговаривая:

– Моя первостепенная задача, Сэм, – содрать с клиентов деньги, и, мало того, заставить их возвращаться к нам снова и снова. Закрыть такое количество сделок, чтобы планктон из «Морган Стэнли»9 кусал не только локти, но и молил взять их сюда, к нам на работу, – при упоминании нашего основного конкурента по продажам физлицам на рынке ценных бумаг, у Сэма загораются глаза. Презрением к ним. – Так что, я сделаю всё, чтобы этот отдел продаж стал лучшим. И как руководитель, и как сейлз10.

Слова бьют точно в цель. Сэм меняется в лице, теперь разглядывая меня с явным одобрением. Нужно показать ему, что при всей моей принципиальности во многих вопросах, я не собираюсь вгонять кому-то палки в колёса и тем более выделываться, чтобы отобрать его должность. Я здесь за другим, и Сэм должен уловить мою преданность.

Хм… Уже уловил.

– Чувствую, сработаемся. Еще как сработаемся, – наконец, тихо произносит он, сцепив ладони в замок на столе, и медленно растягивает рот в загадочной улыбке. – Ну а пока… Давай-ка начнём со знакомства с коллегами.

* * *

Следующий час Колман водит меня по офису и представляет руководителям других отделов. Маркетинг, архив, юристы… Стараюсь запомнить только тех, с кем непосредственно буду сталкиваться в работе, на остальных плевать.

В какой-то момент усталость от перелёта всё-таки берёт своё, и я начинаю жалеть, что сначала не передохнул в предоставленной мне квартире, а сразу поехал сюда. Продолжая слушать разбавляемые шутками разъяснения Колмана насчёт того или иного, на секунду отвлекаюсь, представляя себе чашку крепкого эспрессо. Помогло бы прийти в себя. И не замечаю, как мы снова оказываемся в уже знакомом опенспейсе.

– Твой кабинет будет рядом с моим, – на ходу говорит Сэм, указывая на тот отсек коридора, где виднеется ещё одна стеклянная дверь. – Сегодня до конца дня повесим таблич…

Он не успевает договорить, потому что из-за угла, обзор которого скрыт листьями довольно габаритного растения в горшке, на нас выскакивает девушка. А вот я, благо, затормозить успеваю. Как, впрочем, и она, только вот…

– О! – под то ли писк, то ли восклицание прямо под мои ноги стремительным потоком выливается жижа.

По тут же распространившемуся запаху угадывается… кофе. Просто охренительно. Я, конечно, хотел взбодриться, но не таким образом. И на том спасибо, что не забрызгало одежду и туфли.

Виновница инцидента застывает, как и мы с Колманом, и медленно поднимает на нас обречённый взгляд. Пока я уже вовсю разглядываю ее, неторопливо вкладывая ладони в карманы чудом оставшихся сухими брюк.

Миловидна. Голубые глаза. Пожалуй, слишком большие и наивные. Ничем не примечательный вид, тёмный костюм по дресс-коду. Официоз разбавляют распущенные светлые волосы.

И только их обладательница собирается открыть рот, чтобы, очевидно, рассыпаться в извинениях, как я тут же пресекаю её. Не отводя взгляд, но обращаясь к Сэму:

– Не знал, что кофе в Чикаго подают вот так, – замечаю, как губы сотрудницы тут же досадливо сжимаются в линию, едва она слышит мой неприкрытый сарказм, а во взгляде появляется что-то похожее на злость. И будто бы узнавание, хоть мы и не знакомы. – Подумай о том, чтобы сменить секретаря, Сэм.

Тот по-доброму усмехается, обходя образовавшуюся лужу, и бросает густо покрасневшей, всё еще не шелохнувшейся девушке:

– Всё в порядке, Клэр, не переживай. Вызови клининг. Мы с Томасом закончим и вернёмся для знакомства. Предупреди остальных, пожалуйста.

Приподнимаю в недоумении одну бровь, услышав это, но решаю промолчать. Следую за уходящим Сэмом и больше не удостаиваю некую Клэр вниманием или фразой – она и сама не роняет ни слова, лишь сжимает кулак, оставшись на месте, словно не услышав директора.

– Мисс Чэндлер – не секретарь, а одна из лучших менеджеров, – тут же пускается в объяснение Колман, когда мы отходим на приличное расстояние, и прячет весёлую улыбку. – Твой отдел, между прочим. Вот же напугал девчонку…

– Одна из лучших? – моментально парирую я, чувствуя на спине провожающий женский взгляд.

Готов поспорить, наполненный ненавистью. Только вот с чего бы? Если она так заводится от простого замечания, то навряд ли ей здесь будет место.

– Тогда я – Барак Обама11… – добавляю под конец, вытащив руки из карманов.

Мы заходим в мой будущий, пока не обжитый кабинет, и пока Сэм вновь уходит в пространные описания обязанностей, которые и так знаю, отойдя к окну, я всё ещё прокручиваю в мыслях его слова и последние минуты.

Тихо добавляю себе под нос, не скрывая жёсткости в голосе, но так, что Сэм не слышит:

– Посмотрим, кто здесь действительно умеет продавать, а кто не сможет справиться и с гребаным кофе…

* * *

Несмотря на планы Сэма, знакомиться с непосредственными подчинёнными, брокерами и сотрудниками отдела продаж, в следующий час я отказываюсь. Для начала нужно ознакомиться с аналитикой и статистикой за последний месяц, неделю, вчерашний день: скрупулёзность – моё всё. Выходить к людям без цифр на руках и лишь с якобы искренней улыбкой и слащавыми обещаниями прекрасной и продуктивной работы вместе, в одной лодке я не намерен. Первое не в моих правилах, второе – не в моем стиле.

Знакомство пройдет иначе, по моему сценарию. И если кому-то что-то не понравится, ориентир на дверь я укажу без зазрений совести. Одним движением руки.

Цифры совсем не воодушевляют. Одних только бондо́в12 с их потенциалом клиентского портфеля можно было бы продать процентов так на пятнадцать больше за месяц. Со вздохом откидываю от себя бумаги, которые попросил предоставить Колмана, пока мой компьютер настраивают, и складываю ладони в замок. Прикрыв веки на несколько секунд, с угасающей надеждой беру следующую таблицу, но и тут не вижу ничего стоящего. Чёрт.

Взгляд на мгновение цепляется за фамилию «Чэндлер» – у неё действительно столбцы показателей массивнее, чем у многих других, но облегчения это не приносит. Лишь странную злость, которую я списываю на внутренний аргумент: «одним солдатом войну не выиграть». Ладно. Так или иначе, к отделу действительно стоит выйти, а не хоронить весь оставшийся вечер под кипой документов. В ближайшие дни у меня будет и так немало времени на полноценный анализ и продумывание стратегии.

Поднявшись и сняв пиджак со спинки кресла, натягиваю его вновь. В мечтах об окончании первого, не столь продуктивного дня и о душе, выхожу из кабинета, внимательно озирая представший опенспейс и десять-пятнадцать ближайших столов моего отдела. Все на местах, визуально – заняты работой. А как обстоят дела на самом деле – сейчас и узнаем…

По привычке вложив ладони в карманы, делаю шаг и замечаю, как двое сотрудников, завидев меня, встают. Очевидно, планируют поздороваться и начать знакомство, раз я наконец почтил их своим присутствием, но одного моего взгляда достаточно, чтобы они замерли.

– Разве я потребовал прекратить обзвон? – не прекращая вышагивать вдоль рядов, холодно и негромко бросаю им я, на что эти двое тут же возвращаются к работе.

Остальные моментально улавливают настрой, лишь исподтишка поглядывая на меня. Правильная реакция, такую и добивался.

– Вам уже наверняка сказали, кто я, – продолжая словно беседу с самим собой, но зная, что все меня прекрасно слышат, говорю, замедляясь у каких-то столов, а после шагая дальше. – Представляться повторно не вижу смысла. Сразу несколько пунктов: первый – обращаться ко мне следует по фамилии. Второй – никто из вас не будет уходить домой и на обед вовремя весь тот период, пока я здесь руководитель. А период этот может быть затяжным. Третий – меня волнует не только количество продаж, которое пока, увы, оставляет желать лучшего, но и качество.

На последних словах, когда в нашей части опенспейса воцаряется гробовая тишина, я оказываюсь за спиной Чэндлер, сидящей за компьютером и в наушнике, подключенном к телефонии. Той самой Клэр Чэндлер, так лихо поприветствовавшей меня днём. Замечаю, что подошел именно к ней, лишь когда ее плечи чуть вздрагивают. А вздрагивают они то ли от последующих моих слов, бескомпромиссных и хлёстких, то ли от того, что я ненамеренно обхватываю спинку её кресла, сжав, пока продолжаю вещать остальным:

– И если кого-то не устраивает новое положение вещей, я никого не держу. Поверьте мне, на рынке достаточно специалистов, которые будут здесь уже через час, примеряя под свою руку вашу компьютерную мышку. Для тех, кто готов лишь просиживать задницу, выход там.