Дочь Дьявола. Книга 2. Прочувствуй Пульс Предательства

– У тебя есть хоть какие-то хорошие для нас новости? – спросил Грей.

– Вообще, есть одна, – ответила Грейс. – Леон, твоя сестра жива и здорова. Да, она была похищена совсем юным парнем восемнадцати лет. Его зовут Лукас. Избранный, который завоевал её доверие, представившись дру́гом семьи. Исчез через вейеарр на одной из маленьких улиц Швеции. Мне очень жаль. Если мы можем чем-то тебе помочь, только скажи.

– Спасибо, Кэтрин. Мне, правда, было важно знать, что она невредима. Я сам займусь этим делом. Мы с Николь сразу после похорон отправимся в Швецию. Алисия, перенесёшь нас? – спросил Леон.

– Чему действительно настал конец, так это нашей уверенности в завтрашнем дне. Вам не кажется, что слишком много всего навалилось на нас за последние сутки? – спросила Эвива. – А ведь сейчас мы не можем просто так влезать в опасные истории. У нас дети и нам нужно оберегать их от подобного.

– Никто не говорит, что нужно всем всё бросить и заняться поисками Майкла и сестры Леона, – ответила Кэтрин. – Как только станет что-нибудь известно, тогда и будем решать, что делать.

– Надеюсь, вы не только на словах такие решительные и готовые на всё, – бросила Анна и поспешила в свою комнату.

– Уже поздно, – сказала миссис Гиббз. – Завтра тяжёлый день, поэтому постарайтесь все отдохнуть.

Рейчел и Коннор поднялись в себе в спальню, но не для сна, а чтобы без посторонних и в полном одиночестве оплакать сына.

Джейд, чтобы отвлечься, пела проснувшейся Феррен колыбельную. И скоро малышка погрузилась в беспокойный сон до утра.

Леон и Николь сидели на улице, не находя себе места из-за Линн.

Наступило абсолютно недоброе утро, которое все мечтали отсрочить. Мало кто разговаривал между собой. Даже дети понимали, что им предстоит сегодня, и были погружены в тоску.

Примерно в девять часов мистер и миссис Гиббз поехали в морг забрать тело сына. Чуть позже, Грей вместе с Джейд, Расселом, младшей Анной и Феррен направились в сторону местного крематория Голдерс-Грин. Анна взялась подвезти Эвиву, Билла, Кейди и Джереми. Алисия перенеслась в Лос-Анджелес, чтобы обеспечить прибытие в Англию всем пожелавшим присутствовать на похоронах друга. Кэтрин забрала Кирона из Хельсинки, и вместе с остальными перенеслась на место с помощью магии.

Дерека Гиббза было решено кремировать. Не все были в восторге от этой идеи, особенно Анна и Рассел. Но каким бы неправильным ни казалось это решение, подарить Дереку максимальный покой представлялось правильной идеей для матери, сестры-двойняшки и скорбящей дочери Дьявола.

Прибывшие из Америки Тайрон, Дикан и Ванесса, а вместе с ними и Кирон, узнавали подробности трагического дня, сидя в компании Алекса, Билла, Грея и Эвивы. Кейди с Алисией стояли и смотрели на дымовую трубу крематория, молча проливая слёзы. Чем только не пытались занять себя друзья и родные Дерека Гиббза в те долгие сорок минут ожидания…

Кэтрин сначала сидела на капоте одной из машин и слушала музыку. Невыносимая тоска, что окутала её, сводила девушку с ума, и тогда она решилась на разговор с Кейди. Подойдя к безутешной паре, Кэтрин несколько секунд смотрела на чёрный дым.

– Ты вправе ненавидеть меня, Кейди, – начала Грейс, – но позволь сказать мне то, что я не могла сказать в присутствии остальных.

– Ненавидеть тебя? – тихо переспросила Кейди. – Я знаю, что не имею на это права, Кэтрин. Ты столько дала мне, благодаря тебе моя жизнь обрела смысл. Я больше не слабая девица, ненавидящая этот несправедливый мир. Если бы не ты, я бы стала такой, как Анна. Ты оберегаешь меня от ошибок, облегчая муки выбора. Но, чёрт возьми, нужно ли мне всё это, если нет человека, который был частью меня? Человека, которого я так любила.

– У тебя есть мы, – пробормотала Алисия.

– Вы не успели попрощаться, – Кэтрин смотрела на Кейди. – И я думаю, вам есть что сказать друг другу.

Девушка перевела непонимающий взгляд на подругу.

«Этого не может быть».

– Ты серьёзно? – прошептала Кейди.

– Ещё одно невозможное для остальных желание для тебя станет реальным. Только для тебя и только один раз.

– Кэтрин, но ведь это… – Алисия не смогла закончить мысль.

– Не только ради Алекса я готова на всё.

Кейди бросилась на шею подруге. Алисия со слезами на глазах обняла обеих. Алекс со стороны наблюдал за ними и удивлялся тому, как Кэтрин вернула расположение Кейди.

Наконец, процесс кремации прошёл, и родители Дерека вышли из храма с погребальной, сделанной из оникса, урной в руках. Все молча расселись по машинам и направились в сторону Хайгейтского кладбища, находившегося как раз недалеко от крематория. Кэтрин, Алекс, Кирон, Ксандер, Леон, Николь и гости из Америки перенеслись туда с помощью портала. Кладбище поражало своей красотой: готические склепы, необычного вида мавзолеи и надгробия. В глаза бросались египетские гробницы, мраморные ангелы и различные скульптуры в стиле модерн. Среди всего этого, где-то ближе к окраине, возле уже распустившихся деревьев стоял колумбарий Дерека Гиббза. Полукруглое небольшое здание из чёрного мрамора.

– Не могу поверить, что снова настал день, когда мы хороним друга, – произнёс Тайрон.

– Вы уже потеряли кого-то? – спросил Ксандер.

– Да, малыш. Я уже терял близких мне друзей. Мне очень жаль, что тебе придётся пережить это так рано.

– Чем ты подкупила Кейди? – спросил Алекс, воспользовавшись минутой наедине с Кэтрин.

– Тем, что она может попрощаться с Дереком.

– Ты собираешься провести её в подземелье?

– Да. Это последнее желание их обоих, и раз уж я не могу воскресить его, сделаю для них нечто меньшее, но всё же сделаю.

– Кэтрин, мы не можем прыгнуть выше своей головы, выше даже твоих возможностей.

– Может быть, но Кейди права, Алекс. Если бы это был ты, я бы поставила на уши все миры, я сотворила бы нечто, за что поплатилось бы всё живое, обратилась бы к таким силам, о которых никто не знает, но вернула тебя.

– Я знаю, – он обнял и поцеловал её в макушку. – Я знаю.

Подъехали четыре машины. Из первой вышли священник и двое его помощников. Миссис Гиббз настояла на своём, и церемония всё-таки состоялась. В конце речи урна с прахом Дерека Гиббза была навечно запечатана в столь мрачном, но поистине красивом месте. Тяжёлые двери колумбария закрылись. Николь подошла и дотронулась до холодного мрамора. Стебли с ярко-красными розами обвили здание.

– Ты был лучшим жизнерадостным засранцем, которого я знала, Дерек Гиббз. И вряд ли наступит тот день, когда я смогу смириться с тем, что тебя больше нет, – со слезами на глазах, она вернулась в объятия Леона.

Все стояли. Тишину нарушали лишь шелест деревьев и тихий плач со всех сторон. Кэтрин подошла ближе к колумбарию. В голове возникла картина его смерти. Она снова чувствовала пустоту, как в тот раз, когда стояла в кабинете отца и смотрела на экран.

– Для многих ты был самым родным человеком, – тихим хриплым голосом начала́ она, зная, что Дерек её слышит. – Любимым братом. Понимающим другом. Неповторимым дядей и отличным товарищем. Сила твоего духа и любовь к нам останется при тебе навсегда, я не сомневаюсь. Будь уверен, что мы никогда тебя не забудем, и ты не останешься неотомщённым. Я обещаю тебе, Дерек. – Она поднялась по ступенькам и присела, положив руку на порог. Над ней медленно начала вырастать ледяная фигура Дерека. Музыка, что играла у неё в наушниках, становилась всё громче и громче: Dream on Dreamer3 (feat. Jarrad Salton) – Don't Lose Your Heart.

__________

Гётеборг, Швеция

Леон стоял на одной из пустых дорожек Парка Лизеберг. Именно здесь пропала его одиннадцатилетняя сестра. Именно здесь он стоял среди ночи и пытался уловить моменты того злополучного дня. Как жаль, что сейчас его магия ничем не может ему помочь.

– Это частная охраняемая территория. Очень сомневаюсь, что тебе можно здесь находиться, – услышал Леон позади себя мужской голос.

– Охраняемая, – повторил он. – И часто с таких территорий посреди дня исчезают дети?

– Ты родственник Линн Ларссон?

– Я её брат. Так что можешь представить, насколько мне всё равно – можно тут находиться или нет, – Леон повернулся лицом к собеседнику. Парень тридцати двух лет, одетый в джинсы и серый свитшот. – Ты не охранник, потому как тот спит у себя в конуре. Так что же ты забыл на месте преступления в столь поздний час?

– Я бывший детектив полиции Гётеборга. Расследую дело пропавших детей, в том числе твоей сестры.

– По-моему, прилагательное «бывший» освобождает тебя от обязанностей расследовать.

– Меня уволили из-за одержимости этим делом.

– С каких пор увольняют за желание работать?

– Это не просто желание, – сверкая глазами, ответил детектив. – Как видишь, даже потеря работы и многих привилегий не заставили меня бросить дело, начатое много лет назад.

– И что же такого в пропаже детей, что пробудило в тебе такой азарт? – спросил Леон.

– А то, что эти пропажи, никак не связанные на первый взгляд, на самом деле части одной большой мозаики. И когда я высказал эту теорию, меня посчитали идиотом.

«Может, ты не такой идиот, и сможешь мне помочь».

– Хочешь сказать, что Линн не единственная жертва?

– К сожалению, нет. Каждый год в течение семи лет по всему миру пропадает больше десятка детей в возрасте от десяти до двенадцати лет. Твоя сестра – одиннадцатая жертва за этот год.

– По всему миру? И как же ты связал эти преступления?

– Почему я должен делиться с тобой информацией?

– Хотя бы потому что в данный момент ты мешаешь мне разбираться во всём самому, – ответил Леон, оглядываясь вокруг. – Но можешь продолжить облегчать мне задачу, потому как я намерен найти Линн, и, если, как ты говоришь, похищения связаны, есть шанс найти и остальных пропавших.

– Самому тебе не разобраться в этом дерьме, – усмехнулся детектив. – Я пытаюсь много лет, и нет даже намёка на просвет в этих непонятных исчезновениях.

– Что ж, тогда мы оба способны помочь друг другу, – Леон пытался понять, может ли он доверять этому человеку. – У меня хорошие связи и друзья, готовые прийти на помощь. У тебя данные, которые дадут представление о том, с чем я имею дело.

– Как тебя звать?

– Леон.

– Ты не найдёшь её, Леон. Ты не первый человек, который с такой уверенностью и энтузиазмом надеется достичь желаемого конца.

– Ты понятия не имеешь, на что я способен, детектив. Главное, добраться до того, кто стои́т за этими похищениями, и поверь, он ответит за содеянное.

– Именно это сделать и непросто. Никто никогда его не видел, а одного имени мало, чтобы хотя бы понять, что это за человек.

– В любом случае он и парень по имени Лукас сделали большую ошибку, выбрав целью мою сестру.

– Ты знаешь имя похитителя? Лукас? Ты уверен?

Парень достал блокнот и сделал несколько пометок.

– Да. Ты что-то знаешь о нём?

– Это имя замешано ещё в нескольких похищениях, а именно в двадцати трёх, включая твою сестру.

– Так почему же полиция не ищет его?

– Полиция понятия не имеет о существовании этого человека. У них нет ни одного подозреваемого, так как нет ни одного свидетеля преступления. Дети уходили с похитителями совершенно добровольно, соответственно, никто не привлекал лишнего внимания. В общественных местах, как этот парк, сотни детей, и запомнить конкретного ребёнка, сопровождаемого конкретным взрослым, нереально. Подобный почерк во всех случаях.

– А камеры?

– Это отдельная странная история. Нигде, где произошли похищения, камеры в тот день не работали.

– Замечательно, – Леон почесал бровь. – Я на миллион процентов уверен, что он избранный, так, может, у Лукаса сила убеждения или гипноза?

– Нет. Его магия заключается в приспособлении к окружающей среде и противостояние любой атаке. Так что здесь замешаны лишь очарование и умение заговаривать зубы.

– Откуда ты так много знаешь о нём?

– В процессе расследования, лет пять назад, я встретил компанию с весьма интересными способностями. Они собрали некоторую информацию о людях, причастных к этому делу. В том числе о Лукасе. Он же по совместительству является первым похищенным мальчиком из Миннесоты.

«Зачем парню, некогда пережившему такую же ситуацию, самому становиться преступником? Я перестаю понимать что-либо».

– Неужели за столько лет работы вы не смогли подобраться к виновным вплотную? – снова задал вопрос Леон.

– Нашей силы недостаточно. Многие уже погибли в этой войне. Некоторые от рук собственных детей. Когда их наставники поняли, что мы подбираемся слишком близко, они сами нашли нас и показали, на что способны, – детектив замолчал. – Эти люди появляются и исчезают, не оставляя возможности выследить их.

– И что же всех стало невозможно выследить… – еле слышно пробормотал Леон, морально уставший от неизвестности и нескончаемых загадок.

Парень прекрасно услышал эти слова и поспешил ответить:

– Они передвигаются на самолёте, оборудованном такой техникой, что обзавидовался бы любой военный авиафлот.

– Что? На самолёте? – Леон удивился, услышав подобное.

– Ты что-то знаешь об этом?

«Кэтрин сказала, что убийца Дерека скрылся на похожем самолёте. Так, может, эти дела связаны?»

«Нет, – ответил ему внутренний голос. – Ты просто хочешь, чтобы они были связаны».

– Леон? – привлёк его внимание детектив.

– Можно сказать, что я ещё ничего не знаю.

– Ты хочешь, чтобы я был откровенен с тобой, но сам что-то не договариваешь.

– Слушай, у меня выдалась не самая лучшая неделя в моей жизни. Я потерял друга и не могу найти сестру. Так что не нужно упрекать меня во лжи, ладно?

– Последние три дня каждую ночь я прихожу сюда и ненавижу себя за то, что не смог спасти её, – парень попытался дать понять, что и ему непросто. – Они действуют неожиданно, и никогда не знаешь, где будет похищен следующий ребёнок.

– Но что между ними общего? – сменил тему Леон. – Зачем кому-то похищать детей?

– А ты ещё не догадался? – спросил детектив, но Леон одним взглядом дал понять, что слишком устал, чтобы гадать. – Все они избранные, похищенные в течение нескольких месяцев после открытия их сверхсилы.

– Но в этом нет никакого смысла, – медленно пробормотал парень.

«Линн уже почти год как избранная».

– Есть, если хочешь вырастить армию послушных лишь тебе сверхлюдей и помочь им выбрать путь не самого законопослушного гражданина.

«Не перевелись ещё психи на этой земле».

– Но для каких целей?

– Чего не знаем, того не знаем, – тяжело вздохнув, ответил парень. – Но готов поспорить это что-то глобальное, ибо зачем тратить столько времени и сил на такое безумие? – после небольшого молчания он продолжил: – Я видел некоторых из этих детей, Леон. Это больше не невинные создания, похищенные из своих домов. Они умеют лишь убивать и подчиняться. Они не признаю́т родителей и то, что когда-то имели нормальное детство. Таким, как Лукас, уже поздно оказывать помощь, потому как они сами не хотят, чтобы их спасали.

«Если поверить его словам и допустить, что кто-то создаёт армию избранных убийц, что Линн лишь часть безумного плана, и что те, кто пытался помочь, потерпели поражение, то вряд ли я смогу справиться сам. Чёрт».

– Меня сложно удивить, так как я повидал много дерьма в этой жизни, но ты смог, – Леон смотрел в карие глаза нового знакомого. – Что ещё мне сто́ит знать?

– Семьдесят процентов детей были похищены из совершенно обычных семей. Ведь никто по-особенному искать их не будет, а полиция любого города бессильна в делах именно этого рода. Остальные тридцать имеют избранных родственников, но они не то чтобы по отдельности, а даже вместе бессильны против уже воспитанных убийц и их наставников. Почти все убитые горем потерпевшие теряют надежду найти свою дочь, сына, брата или сестру. И только у Линн оказался старший избранный брат, который действительно может хоть чем-нибудь помочь.

– Хочешь сказать, они совершили ошибку?

– Вероятно, информацию о тебе просто не нашли. Причиной может быть и то, что ты, как я понимаю, здесь не живёшь, а приехал, чтобы найти сестру.

– Ты прав. Я чудовищно редко видел семью.

– Твоя татуировка даёт призрачную надежду, что ты умеешь что-то сто́ящее, – детектив внимательно всматривался в Ларссона.

«Ещё один всезнайка рисунков».

– Приятно иметь дело с профессионалом. Тем более что ты сам едва ли заурядный человек, – Леон узнавал в этом парне себя. Такой же самоуверенный, смелый для столь откровенного разговора с незнакомцем и ищущий помощи и поддержки в этот самый момент.

– Только чудо даст нам шанс понять, предотвратить или стать свидетелями того, что должны сотворить эти дети.

– О каком количестве идёт речь?

– На сегодняшний день похищено ровно сто десять детей.

– Ты сможешь познакомить меня с людьми, что собрали информацию о похитителях? – спросил Леон. – Мне нужно знать больше.

– Это будет не так просто, – усмехнулся детектив.

– Почему же?

– Я родом из этого города, проживал здесь долгое время, пока по определённым причинам, в числе которых увольнение, мне не пришлось уехать. Я ездил по странам, собирая данные по своему делу, и в один прекрасный день оказался в Австралии, где и встретил Кристиана Прайда. Он из ОБСС. Он тоже работал и работает над поисками детей. Сюда же, как и ты, я вернулся несколько дней назад, когда узнал об очередном похищении. Так что если ты готов посетить пустынные земли, то хоть сейчас можешь получить ответы на все свои вопросы.

– Какое совпадение, что сейчас я живу в этих пустынных землях, – ответил парень.

– Я, правда, надеюсь, что ты сможешь помочь нам, Леон. Я приходил сюда в поисках ответов и нашёл тебя.

– Кажется, я не спросил, как твоё имя, бывший детектив полиции Гётеборга.

– Логан, – ответил парень.

– Как я уже говорил ранее, Логан, я намерен найти Линн. Так что, да, я помогу тебе.

__________

Залив Дабл, Сидней, Австралия

Кэтрин убирала дом. Её мысли были где-то далеко, она едва слышала весёлые крики Ксандера, играющего с отцом.

«И когда всё успело полететь к чертям?»

Под её ногами засиял красный круг.

– Алекс, я спущусь в подземелье. Всё готово.

– Иди, я позвоню Кейди.

Кэтрин создала вейеарр и провалилась во тьму. Она оказалась в кабинете отца.

– Здравствуй, Кэтти, – Грейсидея обняла дочь.

– Привет, мам. Как дела?

– Неплохо, несмотря на то что твой отец часами ворчал о твоём безрассудстве.

– Я, между прочим, всё слышу, – Люцифер барабанил пальцами по сенсорной клавиатуре.

– Я люблю тебя, папа, – пропела Кэтрин и исчезла за туманом в коридоре.

Она дошла до десятого круга и встала напротив камеры Дерека.

– Рад тебя видеть, – пробормотал он. – Были очень трогательные похороны. Я горжусь твоей стойкостью, ты всё сделала правильно.

– Надеюсь, ты сможешь убедить в этом Кейди, чтобы хотя бы она перестала зацикливаться над тем, правильно ли поступает.

– Она же сказала, что всё в порядке.

– В порядке? – переспросила Грейс. – У неё уже никогда ничего не будет в порядке! Сейчас она закрылась в себе и ни с кем не разговаривает. Если бы не Алисия, то она бы не ела ничего и не спала. Ты это называешь в порядке?

В ответ лишь молчание.

– Мне страшно за её будущее, Дерек. Я знаю, что было со мной, когда я теряла людей, которых безгранично любила. А ведь не все из них ушли из жизни. Но ушли из моей.

– Кейди сильная. Ты поможешь ей пережить эту трагедию.

– Я не уверена, что гожусь на эту роль, – Кэтрин открыла камеру и жестом показала следовать за ней. – Ты встретишься с ней. Она в последний раз увидит тебя, и ты должен сделать всё, чтобы она перестала чувствовать вину, ты должен убедить её в том, что твоя смерть не конец.

Они остановились у каменной арки и вошли внутрь.

– Спальня Ксандера, – догадался Дерек.

Повсюду валялись игрушки, на одной стене висел телевизор, в две другие были встроены камины. Большая кровать, письменный стол – это была обычная детская. Только без окон. Под потолком парили белые шары чистого света.

– Ты должен запомнить два правила. Нарушишь хоть одно, и ваше свидание будет закончено. Уж прости, что так строго, но ты должен понимать, о чём попросил.

– Я готов.

– Во-первых, ты ни словом не касаешься описания своей новой жизни. Всего того, что успел узнать за время, проведённое здесь. Во-вторых, ты молчишь о том, что можешь следить за событиями на земле, следить за Кейди. Она не должна знать о том, что её личная жизнь не совсем личная. Она должна верить, что на это способна только я.

– Договорились, – ответил парень. Если бы он мог чувствовать, то сердце сейчас просто выскакивало бы из его груди.

– Ты не сможешь дотронуться до неё, – предупредила Кэтрин. – У вас будет пятнадцать минут, чтобы объясниться друг с другом. Не теряйте времени зря.

– Спасибо, Кэтрин. Я никогда этого не забуду.

Кэтрин исчезла, и Дерек остался наедине с собой, лихорадочно думая, что сказать любимой в последний раз. Какие слова смогут успокоить её? Как выразить за пятнадцать минут всё то, что он не смог бы выразить за всю жизнь?

«Это будет непросто».

И он увидел её.

– Привет, – девушка улыбнулась сквозь слёзы. – Дерек, прости, мне так жаль. Я должна была что-нибудь сделать, я должна была… – она зарыдала.

– Тише, любимая, всё хорошо, ты ни в чём не виновата, – он подошёл к ней ближе. – Кейди, умоляю, я не хочу, чтобы ты плакала.

Кейди посмотрела на него. Вроде всё тот же её Дерек. Она подняла руку, желая дотронуться до него. Парень сделал то же самое. Когда их пальцы разделяли лишь миллиметры, её рука задрожала и прошла сквозь его руку.

– Тебя нет, – немые слёзы снова потекли с её глаз.

– Да, Кейди, и ты должна научиться с этим жить. Поверь, Кэтрин сделала всё, что могла. Я действительно отказался от реинкарнации и умоляю, не расстраивай меня больше, не веря ей. Ведь она единственный человек, который поможет мне помнить тебя и поддержит всех вас.

– Ты не представляешь, как это больно. Будто земля из-под ног. Что мне теперь делать?

– Ты справишься. Пусть тебя утешает мысль, что мне хуже, – он улыбнулся.

– Ты в своём уме?! – она снова заплакала. – Как эта мысль может утешать?

– Ш-ш, я пошутил, Кейди, я пошутил. Присядь.

Кейди села на кровать Ксандера. Она даже не рассматривала помещение, в котором находилась, ей было всё равно.

– Я ведь не один здесь, милая. Меган, Брент, Ллойд, мы потеряли много друзей. Я не буду коротать вечность в одиночестве. Всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. Не отель, конечно, но я смогу к этому привыкнуть.

– Мы не готовы тебя потерять. Никто не готов.

– Я понимаю. Мне ведь тоже придётся жить без вас, помнишь? Участь у нас одинаковая, и мы её примем и справимся с ней, как справлялись со всем в нашей жизни. Ты должна убедить всех, что другого варианта нет. Его, правда, нет, милая. Это был мой выбор, но вам за него расплачиваться, и, пожалуйста, прости меня за это.

– Дерек, я…

– Кейди, пожалуйста, мне нужно твоё прощение. Я не смогу просуществовать вечность, зная, как подвёл тебя, оставил одну, разрушил твои мечты и оставил гнить с любовью ко мне. Прошу, прости меня за это.

– Я люблю тебя, Дерек. Эти годы были лучшими в моей жизни, ты делал меня по-настоящему счастливой. Я тебе безумно благодарна. Ты всё делал для меня. И всегда думал о других. И в этот раз ты тоже меньше всего думал о себе. За это я тебя люблю и за это я тебя прощаю, родной. Ты не должен чувствовать себя ни в чём виноватым. Ты был идеальным человеком, и все это знают.

– Я рад, что тогда попал в больницу, – улыбнулся Дерек. – Рад, что ты оказалась смелее, чем я. Рад, что ты сделала всё, чтобы мы познали это счастье быть вместе. И я хочу, чтобы ты оставалась такой же смелой и жила дальше. Слышишь меня?

Кейди молча кивнула.

– Ты должна уничтожить в себе эту боль, должна перестать думать о прошлом, должна перестать корить себя. Повторяй за мной. Я ни в чём не виновата.

– Я ни в чём не виновата, – всхлипывая, повторила Кейди.

– Ещё раз, убедительнее.

– Я ни в чём не виновата.

– Умница. У тебя всё будет хорошо. Не бойся того, что тебя ждёт. Ты со всем справишься, ты у меня сильная.

Кейди снова кивнула.

– Передать что-нибудь Джейд, или родителям, или ещё кому? – она глубоко вздохнула, пытаясь взять себя в руки.

– Я люблю вас всех. Надеюсь, что я приносил в жизнь каждого из вас много радости, поэтому меньше всего на свете хочу, чтобы меня вспоминали со слезами. Хочу, чтобы это была улыбка. Неповторимая улыбка каждого из вас. Обещай мне, Кейди, обещай мне больше не плакать.

– Ты сумасшедший, если считаешь, что это возможно, – она попыталась улыбнуться.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива. И чтобы мысли обо мне тебя никогда не останавливали.