Полная версия
Бывшие. Двойня для босса
Алла Ларина
Бывшие. Двойня для босса
Глава 1
– Я потеряла детей… – выдавливаю из себя, внимательно глядя на жениха. Вру, как могу убедительно, лишь бы понять, увидеть… – Беременности больше нет.
На лице Давида отчётливо проступает облегчение.
Закрываю глаза, слёзы начинают катиться сами собой.
Значит, всё правда…
«Вы с ума сошли?!» – всплывает в памяти злой вопрос.
Давид два дня назад разговаривал с отцом в кабинете. Я не собиралась ничего подслушивать. Вообще об этом не думала. Просто шла уточнить пару деталей насчёт свадебной церемонии. А там…
– Давид, поговори со своей невестой! – слышится из-за двери сердитое. – Какая двойня?! Вы что, с ума сошли? Хочешь проблем?! Пусть Аделина немедленно избавится от этой беременности, пока срок небольшой!
Я шарахаюсь от двери с такой скоростью, что не слышу, что именно отвечает отцу мой жених. В ушах шумит, сердце колотится где-то в горле.
Я молчу. Ничем не показываю, что слышала… Надеюсь, что это какая-то ошибка. Но на следующий день мой любимый встревоженно просит, чтобы я прошла обследование.
Обязательно в их семейной клинике.
И я обещаю. Вот только стоит ему уйти на работу, вызываю скорую. Сообщаю, что у меня ранний срок беременности двойней, что я только что видела у себя кровь, что болит живот.
И, конечно, меня отвозят в самую обычную гинекологию, с палатой на шесть человек, двумя медсёстрами на отделение и замотанным врачом.
Давиду сообщаю только вечером.
Конечно, он приезжает. Презрительно оглядывается вокруг, присаживается ко мне.
Я никогда столько не врала, сколько за последние пару дней.
И вот, теперь это облегчение на его лице…
– Милая, не расстраивайся, – слышу спокойный голос, продолжая тихо плакать. – Это к лучшему. Такая беременность – всегда риск. У нас будут и другие дети… потом. Позже. Не надо, родная, не плачь, у меня сердце разрывается, когда вижу твои слёзы!
Приоткрываю опухшие глаза.
У тебя сердце разрывается?! У меня оно сейчас разорвалось! Когда ты походя похоронил малышей у меня под сердцем, пообещав мне новых.
Как конфетку – плачущему ребёнку!
– Я хочу отдохнуть, – выдавливаю из себя.
– Конечно, любимая, – Давид снова окидывает взглядом палату, слегка морщится. – Мы переведём тебя в семейную клинику! Нечего лежать здесь, в этом клоповнике.
– Мне здесь помогли! – обрываю его. – Понимаю, у твоей семьи нет проблем с деньгами, но не надо оскорблять тех, у кого нет средств на частную больницу.
Жених хмурится, но молчит.
– Я хочу поговорить с твоим врачом! – встаёт, и сердце у меня начинает колотиться, как сумасшедшее. – И в любом случае, завтра с утра тебя перевезут в нормальное место!
Глава 2
Вместо боли и слабости меня вдруг накрывает решимостью. Слёзы высыхают.
Стискиваю зубы, чтобы не сказать что-нибудь резкое.
Ага, разбежался! Так я прямо и поехала в эту вашу «семейную клинику»! Чтобы там врач увидел, что всё у меня в порядке и беременность на месте? А потом по просьбе тебя или твоего отца помог мне от неё «избавиться, пока срок небольшой»?
Нет уж! Не дождётесь!
Но для начала…
– Давид, врач, который меня принимал, уже ушёл, – качаю головой. – Вечер ведь, рабочий день закончен… дежурный остался, только что заступил, заходил вот перед тобой. Что он может знать? А клиника… Хорошо, конечно, я не против. Пусть будет клиника. Я поеду, – закрываю глаза, чтобы не видеть своего… теперь уже бывшего жениха.
– Рад, что ты не споришь. Любимая, ты устала, – слышу мягкое, он прикасается к моим волосам, целует в лоб. – Отдыхай. Тебе нужно восстанавливаться. Завтра утром я приеду.
Слабо киваю, не открывая глаз.
Не хочу даже смотреть в его сторону.
Ненавижу!
Слышу шаги, потом тихий хлопок двери, словно отрезающий от меня всё прошлое.
Прошлое, где я была обожаемой невестой, влюблённой в своего жениха. Прошлое, в котором мне казалось, что мы будем счастливо воспитывать сразу двоих малышей.
Прошлое, в котором не осталось ничего, о чём теперь стоило бы жалеть…
Кроме одного.
Подождав полчаса, чтобы убедиться, что все мои соседки по палате заснули – к счастью, нас всего трое, ещё три кровати стоят пустые – выбираюсь из-под одеяла, достаю из сумки мобильный и стылым коридором иду к холодному туалету, дверь в который находится в дальнем конце отделения, возле большого окна.
Палат там нет, только смотровые. Сейчас тихо и темно, горят только тусклые ночные лампы. В туалете, куда я заглядываю, тоже никого.
Воровато озираюсь и нахожу в контактах номер, записанный как «одноклассница Лена».
– Аделька, неужто ты? – раздаётся слегка насмешливый грудной голос в трубке.
– Я, Алён, – шепчу, стараясь не повышать тон. – У меня проблемы. И мне очень, просто очень нужна твоя помощь!
– Так, – подруга переходит на деловой тон, – ты сейчас где?
– В гинекологии, – сухо всхлипываю, непроизвольно обхватываю живот рукой, бессознательно защищая зародившуюся там жизнь. – И мне нужно отсюда уйти до утра. Так, чтобы не нашли. Но я в порядке, – добавляю торопливо. – Ну, в смысле здоровья. Физического.
– Раз такое уточнение, значит, с психическим не всё в порядке? – мрачно шутит Алёна. – Называй больницу. Я сегодня в ночную, но посмотрю, что смогу сделать.
– Спасибо, Алён, – быстро говорю, где нахожусь, и подруга отключается, пообещав, что перезвонит, как только сможет.
Идти в палату ужасно не хочу. Там словно витает призрак только что ушедшего Давида, до сих пор разносятся его слова.
«Будут и другие дети…»
Стискиваю кулаки, запрещая себе плакать.
Ты никогда не узнаешь, что у тебя будут эти дети!
Ты не заслуживаешь этих детей!
Невидящим взглядом смотрю в тёмное окно, перебираю по полу ногами в лёгких тапочках. Холодно, мурашки по обнажённой коже.
Нельзя мёрзнуть! Никто обо мне теперь не позаботится, кроме меня самой! А скоро мне нужно будет заботиться ещё и о малышах!
Торопливо иду в палату, но торможу, почувствовав вибрацию в руке.
– Алёна? – говорю очень тихо, отвечая на звонок.
– Так, слушай меня внимательно, – подруга, как чаще всего и бывает, говорит жёстко, по-деловому. – Я приеду в больницу примерно через час в составе следственной группы. Глянула сводки по нашим, и тут прям копеечка в копеечку, крайне удачно кое-что… м-м-м, нарисовалось по моей специальности.
Мрачно хмыкает, и я оцениваю её деликатность, вообще-то обычно ей не свойственную, – ведь Алёна судмедэксперт.
– Так вот, я сама попросилась. Шеф аж облез, что вызвалась, но ему ещё за это аукнется потом. Тебе действительно провезло, мы будем прямо в гинекологии, – продолжает подруга. – У вас там… ладно, незачем тебе подробности знать. Твоя задача – собраться к этому времени и тихо, не привлекая внимания, спуститься на первый этаж, ясно?
– Поняла, Алён! – шепчу уверенно. – Жду!
– Скину тебе сообщение, как приеду, – Алёна отключается, а я наконец дохожу до палаты.
Собирать мне практически нечего. Единственное, что я брала с собой в больницу – это халат и ночнушку, да умывальные принадлежности. Торопливо переодеваюсь в нормальную одежду, хорошо, что запихнула в пакете в тумбочку. Вот только тёплая куртка и обувь где-то в камере хранения. Но чёрт с ними. В тапочках добегу.
Свои вещи, подумав, решаю оставить прямо на постели. Пусть подольше думают, что я где-то здесь. Мало ли. В душ пошла или в туалет. Умывалку оставляю на тумбе, халат складываю в ногах кровати. А ночнушку забираю – если её увидят, то сразу поймут, что я сбежала.
В итоге из вещей у меня только документы и мобильный. Присаживаюсь на кровать, оглядываю палату, присматриваясь к соседкам. Спят, вроде. Осторожно выглядываю в коридор – пусто, только над столом, за которым сидят медсёстры, горит приглушённый свет. Видимо, ушли чаю попить или отдохнуть в какую-нибудь комнатку…
В это время мобильный коротко загорается в руке, и я, кинув взгляд на экран, вижу одно-единственное слово.
«Спускайся».
Глава 3
К счастью, на лестницу у меня получается выбраться никем не замеченной. Естественно, вызывать лифт, который будет грохотать и перебудит всё отделение, я не собираюсь. Иду себе тихонечко вниз, крепко держась за перила и внимательно глядя под ноги – ступеньки истёртые, скользкие, не дай бог равновесие потеряю.
Лестница заканчивается, поворот, ещё один, но перед приёмным покоем я торможу. Там слышны голоса, кто-то что-то резко и сердито командует.
Вряд ли останется незамеченным явление бледной девушки в уличной одежде, но в тапках!
Хватаю и тереблю прядь волос, накручивая на пальцы – дурацкая привычка, никак не могу от неё избавиться – и, подумав, набираю в мобильном сообщение для Алёны.
«Я за дверью приёмного, как можно выйти?»
Ждать приходится довольно долго, и я дёргаюсь от каждого звука, которые ночью как будто громче, чем днём. Занимаю положение, чтобы можно было быстро спрятаться между двумя какими-то высокими тележками, стоящими у стены коридора.
Дверь распахивается, и я быстро приседаю.
– Адель! – от громкого шёпота Алёны у меня колени подгибаются.
То ли от пережитого страха, то ли от облегчения.
– Я здесь! – отвечаю так же шёпотом, вылезая из закутка.
– На, держи! – Алёна протягивает мне форменный халат, я тут же сую руки в рукава. – И давай бегом за мной, – окидывает меня быстрым взглядом, хмурится. – Обувь где?!
– Нету! Плевать, Алён! Потом! – хватаю подругу за руку.
– Ладно, чёрт с ней, пошли! Авось не заметят!
Мы торопливо проходим через приёмное отделение. Алёна держится очень прямо, закрывая меня от большинства людей в помещении – но, к счастью, им до нас нет особого дела.
Я громко выдыхаю, только когда мы выходим на больничное крыльцо. Изо рта тут же вырывается облачко пара, на улице похолодало. Обхватываю себя руками, меня начинает познабливать.
Неужели… получилось?! Господи, сама себе не верю!
Лучше не радуйся раньше времени, предупреждает меня интуиция. Давид этого так просто не оставит. Не позволит, чтобы его прямо перед свадьбой бросила невеста. Не просто бросила – а растворилась в неизвестном направлении! И, кстати, в каком – я ещё сама толком не решила.
– Давай в машину! – командует Алёна. – Замёрзнешь.
– Да, да, ты права, мне нельзя, – бормочу на автомате и замечаю брошенный на меня искоса взгляд подруги.
– Сядь на заднее, а лучше ляг, – она, пикнув сигнализацией, открывает мне дверь. – И не высовывайся. Мне ещё нужно вернуться, осмотр не закончила.
Меня передёргивает. Подругой я всегда восхищалась, но и не понимала её тоже. Как можно работать судебно-медицинским экспертом, да ещё и получать удовольствие от своей работы?
Вздохнув, забираюсь в машину и действительно ложусь, сжавшись в комочек и накинув на себя сверху Алёнкину куртку, лежащую тут же.
Надо бы подумать о том, что и как мне делать дальше, но стресс последних часов и ночное время сказываются – и я проваливаюсь в сон.
Будит меня мягкое покачивание. Приподнимаю голову и вижу Алёну за рулём.
– Проснулась? – подруга замечает движение, оглядывается на секунду, но тут же возвращает всё внимание дороге. – Сейчас, подожди. Тормозну в разрешённом месте, пересядешь ко мне сюда. Я тебе кофе взяла, латте твой любимый. Или поспать хочешь ещё?
– Нет, не хочу, – мотаю головой, стряхивая остатки сна. – Спасибо.
Спустя пять минут я уже сижу на переднем сиденье рядом с Алёной.
– Вот, держи, – она протягивает мне стаканчик.
Открываю крышку, мне в нос бьёт запах кофе, и внезапно к горлу подкатывает тошнота!
– Стой! – прошу сдавленно, подруга рывком тормозит, я открываю дверь и высовываюсь наружу чуть не по пояс, жадно вдыхая ртом холодный воздух. Отбрасываю стаканчик с кофе подальше на обочину.
Тошнота отступает, и я снова сажусь ровно. Краем глаза замечаю выражение на лице подруги и со стоном утыкаюсь в ладони.
– Класс просто! – Алёна явно в шоке. – Ну и какой у тебя срок, подруга?!
– Шесть недель, – шепчу еле-еле.
– И-и-и?.. – она ждёт продолжения. – Где твой ненаглядный Давид?! Какого чёрта происходит вообще?!
– Алён, пожалуйста, – говорю жалобно, – давай мы… поедем, а? Я тебе всё расскажу, честное слово… А куда мы, кстати, едем?
– Ко мне, – подруга качает головой, снова заводит машину. – Ладно. Второй стакан возьми, там зелёный чай.
Делаю глоток горячего напитка, и мне становится легче. Всегда любила кофе… но, похоже, о нём сейчас придётся забыть. С другой стороны, кофеин вреден для детей.
На глаза вдруг опять наворачиваются слёзы. Прижимаю ладони к животу, улыбаюсь трясущимися губами. Всё у нас будет хорошо, мои любимые! Мама обязательно справится!
В квартиру к Алёне мы поднимаемся, когда небо на горизонте уже светлеет. Рассвет, но сна у нас ни в одном глазу. По крайней мере, у меня. Хотя и хмурая Алёна, которая тут же идёт на кухню ставить чайник, явно не настроена на то, чтобы идти в постель.
– Садись, – подруга кивает мне на кресло в уголке. – И рассказывай. Только, умоляю, без дифирамбов твоему Давиду!
– Не будет никаких дифирамбов, – говорю устало. – Ты оказалась права.
Алёне Давид не понравился сразу, когда мы только начали встречаться. И это было взаимно, Давид тоже не понимал, почему я с ней дружу. И, кстати, не стеснялся высказываться на эту тему. Поэтому в последнее время мы с подругой отдалились друг от друга, я даже не успела рассказать ей о беременности…
А вот Алёна на тему моего жениха всегда молчала, стиснув зубы. Явно не хотела вставать между влюблёнными. Усмехаюсь печальной иронии. Да уж, «влюблённые», ничего не скажешь.
Мой рассказ много времени не занимает. Я просто вываливаю подруге всё, что произошло в последние дни. Про свою беременность двойней, про странную реакцию Давида, который словно бы и не обрадовался новости – я это сейчас чётко понимаю, хотя в тот момент ничего необычного не заметила, летала на крыльях своего счастья, дурочка. Пересказываю подслушанный разговор и своё враньё о выкидыше.
– Пипец! – выдаёт наконец Алёна, глядя на меня во все глаза.
– Он самый, – соглашаюсь тоскливо.
Мы молчим какое-то время. Подруга встаёт и начинает расхаживать по небольшой кухоньке.
– Адель, ты же… понимаешь, что Давид помчится тебя искать? – спрашивает хмуро.
– Да, – киваю, снова наматывая прядь волос на палец. – Но… он не должен меня найти! Не должен! Своими детьми я рисковать не буду! Ни за что! Я его скорее убью!
– Посадят, – мрачно подводит итог Алёна. – И беременность не поможет. Так. Утро вечера мудренее, как говаривала моя тётушка. Давай-ка мы с тобой ляжем и поспим немного. А потом на свежую голову будем думать, что и как делать.
* * *
Утро в отделении гинекологии началось… активно.
Одна из палат огласилась криками, и оттуда в ярости вылетел мужчина. Огляделся, подскочил к растерявшемуся врачу и схватил его за отвороты халата.
– Где Аделина Каримова?!
– Вы с ума с-сошли? Отпустите немедленно! – доктор кое-как высвободился из хватки. – Какая ещё Каримова?
– Ваша пациентка, из этой палаты! Где она?!
– Не было у нас никаких Каримовых, – врач уже пришёл в себя и нахмурился. – Попрошу вас уйти, я вызываю охрану!
– Стойте, – мужчина, устроивший скандал, явно пытался взять себя в руки. – Это моя невеста. Она поступила вчера. У неё был выкидыш. Сегодня я собирался перевезти её в частную клинику.
– Молодой человек, не морочьте мне голову! – врач зло нахмурился. – У нас на всё отделение вчера пять выкидышей было! Пять! Сюда с этим постоянно привозят, это городская больница! Сегодня с утра десяток пациенток выписался! Написала ваша невеста отказ, забрала документы и ушла! Я всех не упомню, у меня тут поток! – он развернулся и направился по своим делам.
– Ч-чёрт… – мужчина зло выругался, глядя по сторонам. – Нет! Нет! Почему, Ада?! Куда ты ушла?!
И тут же прищурился, о чём-то задумавшись.
* * *
– Адель, просыпайся, – Алёна тормошит меня за плечо. – Уже почти двенадцать! Я-то могу весь день спать после дежурства, но нам с тобой нужно многое обговорить! Есть у меня подозрение, что времени у нас немного.
– Да, – я просыпаюсь как-то сразу, рывком, сажусь на диване. – Да, ты права!
– Идём, я горячие бутерброды сделала, – подруга улыбается. – А ещё у меня есть одна идея…
Договорить она не успевает.
В дверь раздаётся звонок.
Глава 4
Мы обе дёргаемся, оборачиваемся.
В солнечном сплетении всё сжимается, подкатывает тошнота.
Следом за звонком в дверь колотят. Не стучат, нет – именно колотят!
– Это Давид! – еле выговариваю застывшими губами.
Подскакиваю с места, затравленно озираюсь, на инстинктах ища, куда спрятаться.
– Тихо! – шипит Алёна, зажмуривается, сосредотачиваясь, а потом начинает командовать: – Быстро, сдирай постельное, прячь в диван!
Я подчиняюсь, не понимая, что она задумала.
Подруга тем временем стаскивает с волос резинку, трясёт головой, растрёпывая аккуратную причёску, скидывает халат, оставаясь в тонкой майке и пижамных штанах. Несётся на кухню, гремит там чем-то. Всё это под очередной неумолчный звонок, пока я дрожащими руками убираю следы своего присутствия в квартире.
– Адель, сюда!
Рысью бегу в коридор, боясь даже смотреть в сторону двери. Алёна кидает мне длинное пуховое пальто.
– Надевай! За мной, быстро!
Дом у подруги довольно старый. Выход на балкон с кухни – и через все балконы проходит пожарная лестница. Этаж не самый высокий, да ещё и под окнами растут деревья, которые закрывают обзор. Сейчас, конечно, поздняя осень, но листва ещё не вся опала.
– Спускайся! – Подруга, кряхтя, откидывает тяжеленный люк. – И не бойся! Подо мной никто не живёт, а на балконе там бардак! Сидишь тихо, ни звука! В кухню всё доносится! Я форточку открою, может и услышишь что-то… Давай!
Крышка люка опускается за мной, щёлкает замок, и я, трясясь, кое-как спускаюсь по лестнице и приседаю на корточки среди хлама. Закусываю губу и прислушиваюсь.
Сначала ничего расслышать не удаётся. Потом до меня доносится приглушённый голос.
– А я, знаешь ли, не удивлена! – Алёна говорит с вызовом. – И можешь мне поверить, если бы Адель у меня появилась, ты бы узнал об этом последним!
– Ты что, идиотка?! – рычит Давид. – Ничего не понимаешь?! У Ады только что случился выкидыш! Ей сейчас плохо… во всех смыслах! Она наверняка не понимает, что делает!
– Господи… – голос подруги звучит сдавленно. – Она что… беременна была?!
– Ну и что ты за подруга, если ничего не знаешь?
– От меня Адель ни разу не сбегала! – парирует Алёна. – В отличие от тебя! Как так получилось, что у неё случился выкидыш, а?! Это ты виноват?!
Пауза, а потом взбешённый низкий голос:
– Ты на что намекаешь?! Что я… что я…
– Я как раз ни на что не намекаю! А вот почему ты об этом подумал в первую очередь?
– Да я Аду и пальцем не тронул!
– Так, всё! – теперь Алёна говорит холодно и спокойно. – Проваливай. Адели здесь нет! Очень надеюсь, что у неё наконец прочистятся мозги и она сбежит от тебя подальше!
Воцаряется тишина. Сколько ни прислушиваюсь, больше я ничего не слышу. И вздрагиваю, когда надо мной раздаётся скрежет люка.
– Поднимайся, – из квадрата в полу выглядывает встревоженное лицо подруги. – Ты как, не замёрзла?
– Нет, – зубы у меня стучат от нервов, а не от холода.
Алёна протягивает мне руки, помогая вылезти, заводит в кухню.
– Садись, вот, выпей! – ставит на стол кружку с чем-то горячим. – И успокойся. Всё выглядело так, словно я только-только проснулась. Ещё и наорала на него, что трезвонит в дверь, когда я после ночного дежурства. Хорошо, этому козлу не пришло в голову чайник проверить и в холодильник залезть.
Лезет туда сама и достаёт тарелку с бутербродами.
– Даже остыть не успели ещё, – довольно кивает. – Адель, приходи в себя. Давай, снимай куртку, умойся… поедим и решим, что дальше.
Подчиняюсь настояниям подруги и спустя десять минут вяло ковыряю один из бутербродов.
– Токсикоз ещё не начался? – Алёна смотрит на меня с сочувствием.
– Ну, от запаха кофе вот затошнило, – пожимаю плечами. – Но это первый раз… А с утра ничего не было.
– Ладно, – подруга кивает. – Тогда постарайся поесть. Ты похудела что ли за последнее время? Зачем надо было себя истязать? У тебя фигурка шикарная!
– Хотелось в свадебном платье выглядеть постройнее, – по сердцу мне режет болью.
– Ты будешь прекрасна в свадебном платье, – серьёзно смотрит на меня Алёна. – Особенно когда рядом с тобой будет мужчина, который тебя заслуживает. А он обязательно будет!
– Нет уж, – решительно качаю головой. – Хватит с меня мужчин! Закрыли тему!
Подруга молча кивает.
– Ты говорила, что у тебя есть какая-то идея? – смотрю на неё.
– Да, есть, – Алёна крутит в руках чашку. – Значит так… Ты же помнишь, я рассказывала тебе про свою дальнюю родственницу со стороны отца? Она так и продолжает жить в той деревне у чёрта на куличиках. Тётка – кремень. К ней отправишься.
– Но… – я сразу вижу у этого плана кучу недостатков.
– Я расскажу тебе всё подробно, – перебивает меня. – И мы подготовимся. Поверь мне, Давид не сможет тебя найти.
Через два дня я растерянно смотрю на себя в зеркало.
Алёна выкрасила мои светлые волосы в каштановый оттенок, притащила откуда-то несколько наборов цветных линз, и радужка у меня теперь карего цвета. Я таким никогда не пользовалась и с трудом учусь вставлять их в глаза.
Довершают образ одежда, которая велика мне на пару размеров, да ещё и выглядит так, словно я сбежала с какого-то слёта неформатчиков. И очки в толстой оправе на пол-лица.
– Ты будешь добираться электричками, – наставляет меня подруга. – Так не понадобится предъявлять паспорт в кассе. Ехать долго придётся, но это единственный выход. И ещё кое-что… – прищуривается. – Ты оставишь у меня все документы. Возьмёшь только паспорт. Но как доберёшься до места, уничтожь его.
– Но… как я буду без всего?! – растерянно смотрю на Алёну.
– Получишь новые позже, – она качает головой. – Но не сразу, а только когда я скажу.
– Давид абсолютно точно сможет меня отследить! – закусываю губу. – Такие вещи легко проверяются!
– Когда я сделаю то, что собираюсь сделать, – Алёна мрачно усмехается, – документы – последнее, что ему придёт в голову проверить.
Глава 5
Старая электричка ползёт медленно, качаясь из стороны в сторону и останавливаясь на каждом полустанке. Меня немного мутит из-за этой постоянной качки. Раньше никогда такого не было, видимо, беременность влияет.
Безотчётно, как делаю постоянно, кладу руку на живот, поглаживая. Единственное неизменное, что осталось в моей жизни – за что я цепляюсь изо всех сил.
На удивление, мой отъезд прошёл без сучка, без задоринки. Незамеченным. Больше всего я боялась, что в последний момент на платформу заявится Давид, но нет…
– Что ты задумала? – в десятый, наверное, раз спрашиваю провожающую меня Алёну. – Почему нужно оставить документы? Мне же надо вставать на учёт, искать работу…
– Адель, я тебя хоть раз подводила? – подруга смотрит на меня серьёзно, и я качаю головой. Алёна обнимает меня за талию. – Ты мне доверяешь? Это ненадолго, я обещаю! В конце концов, если вдруг решишь, что тебе кровь из носу нужны основные бумаги – пойдёшь в местную полицию и скажешь, что тебя обокрали, вырвали сумочку со всеми документами. Через аккаунт на госуслугах авторизуешься и всё восстановишь. Но… я тебя всё-таки прошу… подожди, хорошо?
– Хорошо, – обнимаю подругу в ответ.
– Вот и умница! Ну всё, заходи, пять минут осталось до отправления. Помнишь, да? Связь будем держать через городской телефон – тётка моя принципиально только им и пользуется, не доверяет всем этим мобильным штучкам, – Алёна улыбается.
– Помню, – ворчу незло, – я же всё равно свой смартфон тебе оставила.
– И правильно, – кивает подруга. – По мобильному тебя Давид за полчаса бы вычислил.
Мы обнимаемся в последний раз, и я захожу в вагон. Выбираю местечко у окна и со вздохом откидываюсь на жёсткую спинку сиденья.
И вот уже почти сутки в пути. С перерывами на пересадки из электрички в электричку. Я переживаю, что запутаюсь, но план, написанный Алёной на листе блокнота, не даёт сбоев.
Ранним утром второго дня я спускаюсь с подножки поезда и, поёжившись, оглядываюсь вокруг. Всё кругом затянуто густым туманом, даже люди, проходящие мимо, кажутся какими-то безликими фигурами.
