ПОСЛЕДНИЙ ОТСЧЁТ Полёт Кондора

– Яр меня своими звонками скоро до инфаркта доведет, – в бессильной ярости швырнул телефон на столешницу менеджер, и я только сейчас заметила, что защитное стекло, предусмотрительно наклеенное на экране дорогостоящего гаджета, сплошь и рядом усеяно трещинами. Похоже, что с такой нервной работой Лебедев не только периодически ронял смартфон, но и регулярно вымещал на нем свою злость.

– Я пообещал Яру, что отправлю макет баннера не позже десяти вечера, чтобы утром мы уже могли отдать заказ в типографию, – сообщил Марк после того, как выплеснул негатив, – хотите знать, что он сказал о ваших пригласительных?

– Что всё надо будет переделать? – обреченно предположила я, но ответ Лебедева заставил меня непроизвольно вскинуть брови.

– А вот и не угадали! – хмыкнул Лебедев, – Яр сказал, что не ожидал от Арсена такого глубокого погружения в тему, и что это одна из лучших его работ. А еще он сказал, что если Арсен не растеряет вдохновения, его нужно будем познакомить с клипмейкером и привлечь к съемкам видео.

– Простите, но я вас не совсем понимаю…, – в недоумении нахмурилась я,– постойте, то есть вы скрыли от продюсера Кондора, что вынуждены были сменить дизайнера?

– А как бы вы поступили на моем месте? – задал мне встречный вопрос менеджер, – Яру абсолютно безразлична вся эта наша внутренняя кухня, его интересует лишь конечный результат. Но я вам уже говорил, Арсену он доверяет, и если бы я честно признался, что поменял коней на переправе, мне было пришлось долго и мучительно объяснять свой выбор. А вы, Лира, при всем моем уважении, пока еще явно не в топе, зато плачу я вам как суперзвезде. Но учитывая, что финансирование идет от Яра, черта с два он бы дал мне денег на какого-то ноунейма. Нет уж, это была классическая ложь во спасение, и я ни в чем не раскаиваюсь. Потом, уже после релиз-пати, я все расскажу, но до тех пор пусть Яр думает, что я по-прежнему работаю с Арсеном. Как только этот гад выйдет из рехаба, я потребую с него вернуть предоплату, а потом еще взыщу неустойку за неисполнение договора В худшем случае я без колебаний подам против Арсена гражданский иск, но тогда уже я буду настаивать на компенсации морального ущерба. А что касается вас, то свои деньги вы получите при любом раскладе, для того мы и подписываем контракт. Горький опыт с Арсеном научил меня, что любой бумажкой можно подтереться, но я все же надеюсь на вашу порядочность. Вы прочитали договор?

– Да…, -в каком-то трансе кивнула я, – в целом меня всё устраивает, но мне не нравится, что вы обманываете заказчика. На мой взгляд, это не совсем правильно.

– Ой, бросьте вы! – раздраженно скривился Лебедев, – только вашего морализаторства мне сейчас для полного счастья и не хватает. Цель оправдывает средства, слышали такое выражение? И с вами я, между прочим, был предельно честен, вам не в чем меня упрекнуть. Если вы беспокоитесь об авторских правах и боитесь, что ваши лавры присвоит Арсен, то уверяю, ваши опасения напрасны, так с вами мы заключаем отдельный договор. Лира, давайте быстрее подписывайте оба экземпляра, и я отвезу вас домой. Обратите внимание на пункт о неразглашении информации – предупреждаю, если хоть что-то просочиться в прессу раньше времени, вы понесете ответственность в рамках действующего законодательства. Говоря простым языком, попробуете слить материал в паблики, и я затаскаю вас по судам – до конца своих дней со мной не расплатитесь. Подписали? Да, и еще вот здесь… Отлично! На этом жестком диске все необходимые вам данные, но если вдруг надо будет что-то уточнить, сразу же звоните мне или Марго в любое время суток. Вот ваш аванс, можете пересчитать, здесь все, как я и обещал. А теперь за дело! Вот увидите, меньше, чем через неделю вы проснетесь знаменитой!

Глава 24

Как сомнамбула, я забрала из гардероба пальто, наспех оделась, даже не глядя в огромное зеркало с круговой подсветкой, и отрешенно проследовала за Лебедевым к машине. В моей необъятной сумке лежал только что подписанный контракт и внушительная пачка наличности, состоящая из банкнот не самого мелкого номинала, а также жесткий диск со сверхсекретными данными, за разглашение которых меня только что недвусмысленно пригрозили затаскать по судам. Я будто бы вообще не соображала, что со мной происходит, а тем временем, сегодня мне предстояла веселенькая ночка. И если исходить из объема работы, не только сегодня…

Звонок мужа застал меня на полпути домой, и моим первым порывом, было не поднимать трубку. Прежде со мной такого не случалось, и всякий раз я с нетерпением ждала, когда у Захара выдастся перерыв. Даже в моменты тяжелейшей депрессии, вызванной очередной неудачей с ЭКО, голос мужа производил на меня поистине чудодейственный эффект, заставляя через не могу встать с постели и хотя бы элементарно почистить зубы. В те ужасные дни я выбиралась из спальни только чтобы справить естественную нужду, а все прочее время натуральным образом лежала пластом, тупо пялясь в телевизор. Отношения с едой при этом были настолько сложные, что я постоянно бросалась из крайности в крайность – то меня нещадно мутило от одного вида пищи, не говоря уже о запахах, то я, наоборот, безжалостно изничтожала все имеющиеся в доме запасы провизии, и опять страдала от тошноты, но теперь уже другого генеза. На готовку сил у меня, как правило, не оставалось, и Захару приходилось либо довольствоваться полуфабрикатами, либо что-то на скорую руку выдумывать самому. Учитывая плотный рабочий график и отдаленное расположение предприятия, в будни Захар по утрам даже яичницу себе пожарить не успевал и завтракал преимущественно бутербродами, а обедал в заводской столовой, но по выходным превозмогал накопившуюся за неделю усталость и лично вставал за плиту. Выдающимися кулинарными талантами муж не обладал, однако, родители с раннего детства прививали ему навыки самообслуживания, и в бытовой инвалидности Захара было уж точно не обвинить. Из тушенки, картошки, разных овощей и специй получался большой казан вкусного и питательного рагу, которое затем порционно замораживалось и успешно разогревалось в микроволновке. Поначалу я сгорала от стыда и тихо рыдала в подушку, но постепенно меня накрывало глухое безразличие ко всему и вся. Далеко на периферии сознания я понимала, что муж отчаянно пытается вытащить меня из болота, но когда в ответ на просьбу хотя бы просто посидеть с ним рядом на кухне, я только глубже зарывалась в одеяло, у любого нормального человека кончилось бы терпение. Но сейчас я была уверена, что под маской скромного инженера прятался настоящий супермен, ибо никто иной подобного издевательства бы не вынес. Молодой, привлекательный мужчина фактически стал вдовцом при живой жене, и трепетно заботился об этом аморфном существе, уже давно превратившемся в обузу. Да, едва оправившись от неудачи, я собиралась с силами и шла в новый протокол – меняла клинику, доктора, метод, но значительных улучшений в нашей семейной жизни все равно не наблюдалось, потому что хоть апатия и буквально на глазах трансформировалась в лихорадочное возбуждение, бушующая во мне энергия направлялась вовсе не в «мирное русло».

Домашние дела окончательно переставали меня интересовать, а все мои мысли поглощало лишь нетерпеливое ожидание заветного результата. Каждым моим шагом руководило фанатичное, патологически навязчивое желание забеременеть, и в те дни я была искренне уверенна, что всё остальное можно и даже нужно поставить на паузу. Звучит ужасно, но в категорию «остального» у меня на тот момент входили и муж, и родители: сейчас мне было дико об этом вспоминать, но тогда я относилась к Захару, как к донору спермы, а отца с мамой тихо ненавидела за свои «битые гены». Я будто бы жила в альтернативной реальности, где не имело значения ничто, кроме рождения ребенка, и в своей прогрессирующей одержимости неумолимо теряла здравый рассудок. Предполагалось, что врачи помогали мне обрести счастье материнства, но болезненные, а порой мучительные процедуры высасывали из меня даже не силы, а будто бы саму душу. Внутри меня стремительно расползалась концентрированная тьма, вытесняющая обычные человеческие эмоция и подменяющая их маниакальной страстью к достижению единственной цели, однако я свято веровала, что как только наступит беременность, мир тут же засияет яркими красками, а я мое сердце наполнится безграничной любовью не только к будущему малышу, но заодно и ко всему живому на этой грешной планете Лишь после драматичных событий на Мосту Влюбленных меня посетило запоздалое понимание, что это был не более, чем самообман – если бы моя мечта вдруг сбылась, я бы так и продолжила игнорировать окружающих, на этот раз зациклившись уже на ребенке.

Захар, родители, свекровь – с немалой долей вероятности я бы благополучно позабыла о неоценимой заслуге этих людей и без зазрения совести воспринимала бы их главным образом в качестве обслуживающего персонала для царя моей персональной вселенной. Ни о какой любви и теплоте скорее всего не шло бы и речи, так как в моем искаженном сознании настоящей любви было достойно лишь выстраданное сокровище, да и вообще негоже было хорошей матери распыляться на всяких там третьих лиц вроде собственного мужа, по совместительству приходящегося вышеупомянутому сокровищу отцом. Сложно сказать, почему мои близкие упорно игнорировали явные предвестники неминуемого помешательства – возможно, в силу определенного медицинского невежества, они банально не умели отличать типичные для женского пола истерики от первых симптомов психического расстройства, а мне, в свою очередь, потребовалось в прямом смысле ступить на край отвесной пропасти, чтобы с ужасом осознать, в какую ловушку я себя загнала. И вот теперь, когда я начала новую жизнь и в приступе созидательной активности увлеченно принялась создавать гармонию в семье, что-то опять пошло не так.

Что именно было нет так, до меня все еще не доходило, но сейчас я пребывала в ощутимом шоке от неготовности ответить на звонок мужа и судорожно сжимала в руке неистово вибрирующий мобильник. А еще я даже не представляла, что сказать Захару, когда тот спросит, чем я занимаюсь… Еду с деловой встречи с полной сумкой денег, и это черт побери, чистейшая правда, но хватит ли у меня духу эту самую правду озвучить?

– Это что, ваша любимая привычка, не брать трубку? – иронично осведомился с переднего сиденья Лебедев, – внушает тревогу, знаете ли…

– Это мой супруг, – зачем-то сообщила я и решительно добавила, – я поговорю с ним из дома.

– Тогда напишите ему, что перезвоните позже, -посоветовал менеджер, – или вы хотите, чтобы я всю дорогу слушал, как он пытается до вам дозвониться?

– Извините, – наконец догадалась сбросить звонок я, однако, набирать Захару текстовое сообщение не стала. Пусть думает, что я, например, отлучилась в душ или легла подремать после ночных бдений, заблаговременно переведя телефон в беззвучный режим. Но чем объяснить, что эти крамольные мысли пришли в голове мне? Мне, которая за все годы брака ни разу не солгала мужу даже по самому невинному поводу! И как я смогла до такого докатиться всего за пару-то дней?

Остаток пути мы провели в молчании. Лебедев включил динамичную электронную музыку, и я могла лишь от души порадоваться, что менеджер не додумался на полную катушку врубить рэп. Ехать домой под аккомпанемент мрачного речитатива Кондора мне сейчас хотелось меньше всего, и я небезосновательно подозревала, что моя нервная система может и не выдержать острых, как заточенное лезвие, текстов. Но на мою удачу Лебедев проявил понимание, и популярные клубные треки внезапно подействовали на меня расслабляюще. Я закрыла глаза и после нескольких минут пребывания в состоянии отрешенности от внешнего мира, вдруг осознала, что в голове у меня совершенно пусто, а сердце бьется в завораживающем ритме танца. Я уже и припомнить не могла, когда в последний раз посещала ночной клуб, и на какое-то мгновение ощутила неизбывную тоску по прежней жизни. Нет, я никогда не стремилась снискать сомнительные лавры королевы танцпола, но в юности с удовольствием присоединялась к веселым студенческим компаниям и запросто могла до утра уйти в отрыв. Запрещенными веществами я отродясь не баловалась, но от алкогольных коктейлей, что греха таить, не отказывалась, и нередко возвращалась домой с рассветом – немного пьяная и приятно уставшая от танцев до упаду. На старших курсах пошли сложные спецпредметы, нагрузка стала гораздо выше, а ближе к выпускным экзаменам на развлечения практически не осталось свободного времени. После знакомства с Захаром я сменила клубы на неформальные тусовки – Руслан, лучший друг моего будущего мужа, приобщил нас к рок-музыке, и мы даже успели съездить на тематические фестивали вместе с эскадрой байкеров. Но совмещать работу с тусовками было достаточно проблематично, и если мы куда-то и выбирались, то происходило это уже не так часто, как раньше. А потом началась эпопея с беременностью, точнее с ее отсутствием, и я не заметила, как захлопнулись створки моей отшельнической раковины….

– Марго сказала, в вашем районе нередки проблемы с интернетом, – подвезти меня прямо к подъезду у Лебедева не получилось, так как узкий и явно не приспособленный для парковки такого количества личного автотранспорта двор был вплотную заставлен машинами жильцов. Менеджер остановился чуть поодаль, приглушил музыку и повернулся ко мне с недвусмысленным намерением провести финальный инструктаж.

– Поверьте, вчерашнее отключение – это разовый случай, – постаралась разубедить Лебедева я,– подобные аварии – большая редкость, и я уверена, что оператор связи не допустит повторных инцидентов. Но даже если что-то снова произойдет, это никак не отразится на моей работе. Я подписала договор, и ни при каких условиях не нарушу взятых на себя обязательств. Можете быть спокойны, я со своей стороны сделаю все возможное, чтобы ваш заказчик остался доволен.

– Ваши бы слова да Богу в уши, – закурил электронную сигарету менеджер, – я не буду вас больше задерживать, спишемся позже. И не забывайте, мой офис в вашем распоряжении, и вы можете приехать в любое время дня и ночи.

– Спасибо, надеюсь, это не понадобится, – открыла дверцу я, – всего доброго, Марк! Я сообщу вам, как только макет баннера будет готов.

Одетая в лучшее, что удалось найти в моей небогатом гардеробе, я вышла из премиального автомобиля, и зажав под мышкой шопер с драгоценной ношей, бодро почапала по сугробам на глазах у любопытных соседей. В задумчивости я даже не поздоровалась с главными сплетницами дома, и опомнилась, только когда из-за спины до меня донеслось характерное цоканье языком. Ну и к черту, пусть чешут языки, раз им на досуге заняться нечем, а у меня кошка не кормлена, проект горит и еще надо как-то объяснить мужу, почему я сбрасываю звонки.

Глава 25

Кэсс выбежала мне навстречу то ли с голодными, то ли в большей степени с укоризненными воплями, и меня обуяло острое чувство стыда перед заждавшейся обеда кошкой. Я быстро разулась, швырнула сумку на обувницу и прямо в верхней одежде помчалась на кухню. Под непрерывное маяуканье я наполнила миску влажным кормом и лишь потом вернулась в коридор, однако, к моему вящему изумлению, Кэсс вместо того, чтобы жадно накинуться на еду, хвостиком последовала за мной. Черная красавица не умолкала все время, пока я раздевалась – терлась об ноги, высоко задирала голову и вопросительно заглядывала в глаза. Я подхватила кошку на руки, посадила на плечо и, ласково почесывая за ушком, долго извинялась за грубое нарушение режима приема пищи. Кэсс сначала возмущенно сопела, но затем все-таки сменила гнев на милость, и потихоньку замурлыкала. Так я и ходила по квартире с кошкой на плече до тех пор, пока в буквальном смысле не загладила вину, и лишь потом Кэсс соизволила прошествовать к миске и отведать аппетитно пахнущее содержимое оной.

Первый больной вопрос вроде бы удалось решить, и теперь мне надо было собраться с духом и набрать, наконец, номер мужа.

На этот раз трубку не поднял уже Захар. Вероятно, сразу после обеда он выехал на объект, и сейчас ему было не до телефонных разговоров. На предприятии такие поездки были обычной практикой, и бывало, что муж целый день проверял обстановку на одном из золотых карьеров. Сигнал в «чистом поле» был очень слабый, и даже текстовые сообщения доходили, что называется, в час по чайной ложке, поэтому без крайней необходимости никто никому не названивал. Я долго не могла определиться, как правильно поступить – пуститься в долгие письменные объяснения или в двух словах попросить Захара перезвонить мне по возможности, но в итоге выбрала второй вариант. В условиях жесткого цейтнота, в который загнал меня Лебедев, я вынуждена была в первую очередь думать о работе, поэтому после того, как попытка связаться с мужем потерпела неудачу, я быстро переоделась в домашнее, сварила себя безумной крепости кофе и сразу же села за компьютер. В отличие от Кэсс, о еде я напрочь позабыла, хотя и ела сегодня лишь рано утром. Голова у меня была забита исключительно макетом, и на фоне абсолютной концентрации на основной задаче, пустой желудок, видимо, посчитал неуместным и бестактным напоминать о себе красноречивым урчанием. По крайней мере голода я совсем не чувствовала, и в сложившихся обстоятельствах меня это только радовало. Отвлекающие факторы мне были категорически не нужны, а вот теплый клубочек шерсти на коленях, наоборот, создавал уют и приносил вдохновение. В этом доме ничего не происходило без участия кошки, и по прошествии нескольких месяцев со дня, когда Захар принес из приюта нашу мини-пантеру, я уже и не представляла, как мы раньше жили без Кэсс. Не знаю, у какого недочеловека поднялась рука выставить на улицу эту роскошную красоту, потому что за время совместного проживания под одной крышей у Кэсс не обнаружилось ни одной поведенческой проблемы – она была идеальной кошкой-компаньоном с чудесным характером, и каждый раз, когда Кэсс вот так запрыгивала мне на ноги, я мысленно благодарила мужа за проявленную инициативу. В тот судьбоносный вечер Захар просто пришел домой с кошкой, предварительно не посоветовавшись со мной, и я до сих пор ощущала величайшую благодарность за этот однозначно смелый и, быть может, слегка безрассудный поступок.

Время для меня остановилось. Кэсс приходила и уходила, кофе становился все крепче, а количество добавляемого в напиток сахара росло в геометрической прогрессии. Я на автопилоте отлучалась в уборную, а потом опять погружалась в работу, и толком не поняла, в какой момент за окном окончательно стемнело. Я в панике взглянула на часы и принялась лихорадочно высчитывать, сколько еще времени мне понадобится, чтобы завершить макет. О том, что скоро должен вернуться Захар, я даже не вспомнила, да и муж, похоже, так замотался на производственных объектах, что не сумел выкроить минутку на звонок. Ускользнула от моего внимания и небрежно заброшенная в холодильник курица, а между тем из сей птицы планировалось приготовить ужин, но Захар напрасно надеялся отведать ароматную куриную ножку, запеченную в духовке с хрустящим картофелем. Вместо щекочущего вкусовые рецепторы запаха, мужа с порога встретил надрывный вокал Кондора, причем как в раз тот миг, когда Захар открывал дверь в квартиру, рэпер выкрикивал что-то откровенно нецензурное в адрес собратьев по творческому цеху. Нежные ушки бедняги Кэсс при этом разве что в трубочку не сворачивались, но мне на удивление продуктивно работалось под не самый мелодичный саундтрек. Подсознание регулярно выхватывало из текста отдельные фразы, и постепенно я даже начала находить в треках Кондора своеобразный шарм. К сожалению, муж мою точку зрения в корне не разделял, о чем и не замедлил во всеуслышание сообщить. Правда, услышала Захара разве что подскочившая с места Кэсс, потому что я намертво прилипла к монитору и вообще никак не отреагировала на звук открывающейся двери