Толян и его команда

– И что, они собираются строить своими руками дома? А может это будут делать специалисты? – спросил я у Мишина, когда мы остались вдвоём.

– Да не завтра же начнут строить, время есть, пусть учатся строительным специальностям. Это из Зеленограда ребята. Решили у себя МЖК построить, – благодушно пояснил первый секретарь.

– Интересная тема – «Своими руками построим себе жильё»! – процитировал я лозунг якобы в раздумьях. – Звучит как вызов для молодёжи!

– Кто у вас там сейчас «первый» в городе? Овечкин? Знаю, хороший мужик. Считай, от меня добро получил, так ему и скажи, можете и у себя эти вопросы прорабатывать, – исполнил мою мечту хозяин кабинета. – Да я сам наберу его.

Первый мне времени много уделить не смог, но общение было не формальным, а деловым. Мишин реально старался вникнуть во все наши красноярские инициативы.

Еду в гостиницу, завтра вылет в Красноярск, вернее, уже сегодня ночным рейсом. Светка так и не появилась, и её телефон, который у меня был, не отвечал. Сменили, может быть. Времени у меня немного есть. Наверное, сейчас положу подарочный магнитофон, надену подарочную куртку и поеду в гости, адрес имеется. Или она ещё в МГУ? Хотя, суббота сегодня, выходные дни, официально четыре дня выходных. На подходе к гостинице останавливаюсь сменить руку и ставлю мафон на асфальт. Вдруг вижу, подъезжает «жигуль», да не какой-нибудь, а новая модель – красное «зубило», то бишь восьмерка.

Дверка машины открылась с водительской стороны, оттуда вышел парень, высокий и симпатичный, в очках с модной оправой и, обойдя машину спереди, открыл дверь своему пассажиру. Пассажирке. Это была моя Светка! Упс. Не моя уже. Она поцеловала парнишку в губы и, забрав нарядный тоненький пакет из салона, потопала в сторону гостиницы.

«Ко мне пошла», – понял я.

А ещё я понял, что девку у меня увёл этот очкарик. Зло берёт. Может четырехглазому подрихтовать физиономию об «зубило»? И Светка модная такая. Иду в гостиницу и натыкаюсь на неё, уже выходящую назад из гостиницы, причем без пакета.

– Толик! – радостно попыталась повеситься у меня на шее она.

– Без рук, а то очказавр увидит, заревнует, – отстранился я.

– Кто? Очказавр? Евгений? А откуда ты? А… видел…, – растерялась сначала Света.

– Видел, – кивнул я. – И не осуждаю. Кто он, и кто я?

– Пойми, Толя, тебе ещё в школе учиться полтора года, потом два года армии, а Женя меня любит и замуж зовёт, – закусив губу, сказала Светка.

Глаза её налились слезками, и мне стало стыдно. Мало того, что я сам не образец для подражания, так и нет у меня на неё планов никаких матримониальных, как собственно и на других. Веду себя как собака на сене. Пусть замуж выходит, раз любит.

– Ладно, Свет, я всё понимаю. Не реви, – прижал к себе я девушку. – Будем друзьями!

– Правда? Ух, даже на сердце легче стало! – заулыбалась она. – Я там тебе подарок на стойке оставила, на все праздники!

– Забери, – отказался я.

– Ну, Толя! Ну, пожалуйста! – опять попыталась поплакать Светка.

– Ладно, возьму, как от друга. Для тебя у меня тоже подарок! – я достал свое фото.

Вчера нас снимали для пропусков, и я упросил фотографа сделать для себя несколько больших фоток, где я на ринге в боксерской стойке. Утром за пять фото отдал пятёрку. За срочность якобы. Но не жалко. Работа мастера, вышел я там отменно!

Пишу надпись дарственную, от чемпиона СССР и прочее…

– Мужу покажи, если будет обижать – я приеду, разберусь! – отдаю фотку Светке.

Ещё минут пять обменивались новостями, она уже живет с Женей, с тем дипломатом молодым. Назло дипломату целую Светку взасос. Та не против, нас из машины не видно, и отвечает яростно.

Иду внутрь здания, прошу ключ от своего номера, и мне вручают попутно подарочный пакет. Походу там тоже фотка, очень уж тонкий. Раскрываю. Нет, не фото. Я в шоке.

Глава 6

В пакете лежали чеки. Много. Пересчитываю под завистливые взоры дамочек за стойкой. Двести шесть! Интересно, у меня с багажом билеты? Время заехать и потратить неожиданный подарок есть. Правда, взамен отдарился позорно – всего лишь фото. Хотя, это моё фото, в спортивной майке с надписью «СССР». Морду видно плохо, я в шлеме, но развитые конечности заметны хорошо. И бугорок выпирает на трусах. А пусть помнит Толяна…

– Что это у тебя, Штыба? – слышу голос Юрия Михалыча за спиной.

Подкрался. И не один, с Вахитом, и, судя по голосу, выпил чуток дядя. Вахит с вещами уже, очевидно, улетает к себе в Грозный.

– Подарок от девушки, – честно отвечаю я.

– Ой, там такая девушка! Юрий Михайлович, была тут одна, валютная проститутка, не иначе. Вы бы следили за своими мальчиками, – с чего-то спустила на Светку всех собак ухоженная молодящаяся дамочка, лет сорока пяти, кто-то из сотрудниц гостиницы. – Куртка импортная, я такие в «Березке» за тысячу видела, сапоги – тоже импорт, вся размалёвана, духами от неё несло – ужас. А как они на улице взасос целовались? Тьфу! Откуда у неё деньги на всё?

– Это моя подруга по комсомольской школе, она в МГУ учится, студентка. Дружим мы! Как вам, бабушка, не стыдно незнакомых девушек ругать? – с возмущением вступился за Светку я. – Вы даже не знаете кто она! А вы никогда не целовались? А куртку ей могли подарить.

Уж и не думал, что мне станет обидно. Ну да, одета по-модному, косметика, куртка из тонкой белой кожи, перчатки на руках, но с чего проститутка?

– Я бабушка!? Ах ты, хам! Юрий Михайлович, ну, оскорбляют! А вот я сообщу в МГУ, что их студентка бегает по гостиницам, спортсменов обслуживает! Данные ты записала, Вероник? – спросила злая тетка. – Ну-ка, давай позвоним им!

Спецом её старушкой назвал. А нехер.

– Аюкасова Светлана Дамировна! Записала! Ещё так пакет с чеками кинула на стойку, будто мы обязаны подарки передавать её любовникам! – радостно ощерилась вышеупомянутая слоноподобная Вероника за стойкой.

– Анатолий! Ты извинись перед Маргаритой Константиновной, ну какая она тебе старушка? Хотя ты пацан ещё, для тебя все, кто старше сорока, уже деды и бабки! – заискивающе повернулся к злой фурии наш главный тренер сборной.

– Мне тридцать девять! – чуть не завизжала «старушка», обиженная тем, что и Михалыч накинул ей годик как минимум.

– Маргарита Константиновна, а кем вы тут работаете? – спросил я, вытащив свой золотой паркер и записывая в блокноте данные злюки.

– Что ты там пишешь? – истерично спросила Маргарита.

– Погоди, Аюкасова…, а она случаем не родственница…? – внезапно спросил мужичок в немного тесноватом для его мощного тела костюме, сидящий на диване и заполняющий анкету.

Новый жилец, не иначе.

– Племянница Раисы Максимовны, не удивлюсь, что и куртка, и сапоги – подарки от тёти, – ответил я и попросил слониху: – Дайте ключ от номера, пожалуйста.

Дебильная система сдавать ключи при выходе, и Вахит, уходящий из комнаты последним, только что сдал ключ с брелоком в виде деревянной резной шишки, покрытой лаком.

– Ой, не могу!– стал кататься по дивану от смеха этот самый мощный дядя. – Это же надо, племянницу Михаила Сергеевича Горбачева проституткой назвать! Ещё и в МГУ звонить! Звоните! Звоните!

В холле наступила тишина.

– Это какого Горбачева? – опомнилась первой Вероника.

– Вы что, их много знаете? Михаил Сергеевичей! – сквозь смех сказал дядя, вставая с дивана и закрывая телом фонарь на потолке для меня.

Дядя ростом под два метра.

– Да может не она, – ахнула Маргарита Константиновна.

– Она. Отчество совпадает – Дамировна. Нет, ну вы все равно проверьте! – сказал дядя, подавая анкету Веронике. – И ключ выдайте парню от греха! И извиниться было бы неплохо.

– Толь, так ты с племянницей Горбачева тут взасос…? – спросил Вахит, будто нет вещей важнее сейчас.

Смотрел он на меня с завистью, Михалыч же, да и остальные изображали рыб, молча открыв рты от изумления.

– Такая же девушка, как и другие, – пробурчал я, сцапывая ключ с мощным брелоком. – Спасибо вам за помощь.

Это я сказал в никуда, но дядя правильно принял на свой счёт.

– Не за что! А ты, я так понял, боксер? Меня Геннадий Павлович зовут, я директор экскаваторного завода в Красноярске, – протянул руку мой земляк, как выяснилось.

Заочно Остоженко я знал, завод хоть и новый, но коллектив по численности уже приличный, и комсомольцы оттуда помогали активно при подготовке к празднику. Георгий там, вроде, комсоргом, тоже боксер.

– Знаю я ваш завод, и даже с продукцией знаком. У меня соседка по общаге из Бородино, там ваш первый ЭКГ-12,5 вкалывает! А я Штыба Анатолий! – весело говорю я, пожимая лапищу.

Хотел сдавить ладошку ему даже шутки ради. Куда там, как из камня ладонь. Есть ещё богатыри на свете!

– Оп-па! Кто же Штыбу не знает, ты в бюро горкома ВЛКСМ, про тебя и газеты центральные пишут! А я думаю, чего лицо знакомое? Наш комсорг завода о тебе лестно отзывается, да и вообще, я же живу на проспекте, которому ты имя дал! Ух, как мы тебе все благодарны и за порядок во дворе, и за детскую площадку! Таких и в Москве нет! И особо за аллею славы из голубых елей около нашего проспекта. Как тесен мир! – пытается в рукопожатии начисто оторвать мне руку Геннадий Павлович. – В двести втором я живу, заходи, чаю пошвыркаем!

– Я сегодня в ночь улетаю, билеты на руках, а сейчас вот хочу подарок обналичить, – киваю на пакет с чеками я.

– За мной минут через двадцать машина приедет, сегодня всё равно выходной, давай я тебя подброшу? – предлагает Остоженко. – А что за соседка?

Я что, дурак отказываться?

– Всё, я вещи брошу и сразу вниз, буду ждать вас! А соседка – Ленка Лукарь, это она меня со Светланой познакомила.

– Подожди… Лукарь… Это…? – поморщил лоб директор.

– Да, папа её – начальник в Бородинском КГБ, Валерий Ильич, полковник, вроде, – забил гвоздь в поверженных гостиничных скандалисток я.

– Да, вчера полковника ему, я слышал, дали, а ты уже в курсе, – пробормотал Геннадий. – Мы с ним тесно работаем, у них на разрезе будем новый шагающий экскаватор ставить…

Да помнил я, что он подполковник, решил накинуть ему звездочку для красоты и … угадал? Ну, нах.

Прощаюсь с Вахитом и Юрием Михайловичем, который очень немногословен. Скидываю костюм в номере, ставлю магнитофон и через десять минут уже в фойе гостиницы.

– Анатолий Валерьевич, вы на диванчик присаживайтесь! Вам чай или кофе? С курабье, оно самодельное, Вероника Андреевна сама делала.

Куда делся весь запал у бабы Маргоши? На столике появляется вазочка с вареньем, вазочка с печеньем, чайник электрический, кофейная пара.

– Вы уж извините! Глупость сказала бабушка! – улыбается Маргарита Константиновна.

Зубки у неё уже не все свои, есть золотой один. Сейчас это ещё модно. Надо же! Извинилась! И сейчас ей выгоднее бабушкой быть.

– И вы извините меня за «бабушку». Будешь чай с печенькой? – обратился я к девочке лет пяти, которая терпеливо ждала, пока её мама заполнит анкету.

– Да! – громко выкрикнула девчушка.

А мама малышки, улыбнувшись, махнула мне длиннющими ресничками.

– Будьте добры, ещё парочку приборов, – улыбнулся я Маргарите Константиновне.

Никаких проблем! Сервис – как в будущем, скажем, в салоне, где продают яхты. Я никогда не покупал яхту, но, мне кажется, там именно так приветливо относятся к своим клиентам. Ровно через минуту ещё две чайные пары стояли на столике.

Остоженко вышел минут через тридцать, а на улице нас уже ждала… красная восьмерка. Не такая, на которой приехала Светка, но в ней тоже сидела красавица, не хуже. Причем, за рулём машины, а сейчас водителей-девушек ну очень не много.

– Это моя дочка, Алина, а это наш земляк – Анатолий, боксер, мы соседи в гостинице, – представил нас друг другу громила, занявший место пассажира, отчего машина покачнулась вправо.

Я торопливо сел слева, за спиной Алины, чтобы уравновесить дядю. Девушка, хоть и сидела за рулём, но видно было, что высокая в папу и стройная и красивая,… наверное, в маму.

– Папа, у тебя не люкс номер, разве? Вы вдвоём живете? – удивилась Алина, посмотрев неверяще на меня.

– Нет, конечно, соседи по коридору, – пояснил я. – А ты, Алина, сама водишь машину?

– Да сама! – несколько нервно ответила девушка и завела авто.

– Сама, сама, умница она у меня, кстати, тоже в МГУ учится. Алин, давай сейчас в «Берёзку» ближайшую, я обещал Анатолия подкинуть, а потом по нашим делам, – попросил папа.

Алина бросила на меня ещё один взгляд, на этот раз оценивающий. «Берёзка», епть!

– Это вам вместо призов чеки дают? Ты, Толя, в сборной что ли? – попыталась пошутить девушка.

– В сборной СССР, сегодня сборы закончились только, готовимся к чемпионату Европы в Копенгагене весной. Я – чемпион СССР, – серьезно отвечаю я.

Умолчал о том, что среди юниоров, и чемпион и сборник. Мне нужно поговорить с Геннадием Павловичем по будущему Красноярскому МЖК. И лишняя реклама не помешает.

– Красавец, – так же серьёзно произносит Алина.

– На дорогу смотри, – посоветовал папа, может уже и жалея, что познакомил нас.

Алина неплохо водит автомобиль, виден опыт вождения по улицам города.

Глава 7

– Это вам вместо призов чеки дают? Ты, Толя, в сборной что ли? – попыталась пошутить девушка.

– В сборной СССР, сегодня сборы закончились только, готовимся к чемпионату Европы в Копенгагене весной. Я – чемпион СССР, – серьезно отвечаю я.

Умолчал о том, что среди юниоров, и чемпион и сборник. Мне нужно поговорить с Геннадием Павловичем по будущему Красноярскому МЖК. И лишняя реклама не помешает.

– Красавец, – так же серьёзно произносит Алина.

– На дорогу смотри, – посоветовал папа, может уже и жалея, что познакомил нас.

Да знаю, что не красавец. Доехали быстро, но в пути успел изложить попутчику свою идею по МЖК.

– Слышал, да, но тут столько подводных камней, – признался Остоженко.

– Я сегодня с Мишиным общался на эту тему, вон в Зеленограде аж два дома строят, уже и землю им выделили. Он обещал Овечкину нашему позвонить и попросить посодействовать. Ну и я сам выйду на молодёжь города с таким предложением. Жаль, уже год заканчивается, не успеем финансы выбить на следующий год, – посетовал я.

– С Мишиным? Да ну! Ну, ты хорош, Толя! Овечкина знаю, дельный мужик. А насчет денег, тут как раз все наоборот! – с чувством сказал директор завода. – Можешь меня дядей Геной называть.

– В смысле? – не понял я. – Как это, наоборот?

– С января можно уже финансировать. Чисто в теории. Дома эти строятся на деньги, которые остались от выделенных средств, тех, что предприятия-дольщики не освоили, и никак иначе пока, – пояснил дядя Гена. – У нас на заводе, кстати, останутся неосвоенные средства, выделенные на обновление и реконструкцию предприятия, ну и на соцкультбыт не всё потратим. Смежники подвели. Там и сумма неплохая, больше миллиона. Ты зайди ко мне через недельку на приём, обсудим. Миллион стоит кирпичная пятиэтажка, кстати.

«Ес! Ес!!! ОБХСС», – обрадовался я про себя.

– Дядя Гена у меня просьба ещё, не к вам, к дочке вашей – подарок хочу Лене Лукарь купить, по-соседски, может Алина мне поможет его в «Березке» выбрать? Что там девочкам нравится, я не знаю …, – обратился я к мужику.

– Лукарь? Ну, время есть… Алин, поможешь? – повернул к доче башню-голову гигант-папа.

– Помогу, мне и самой колготки нужны на Новый год, – вопросительно посмотрела на папу доча.

– Это от меня тебе подарок за помощь будет, – торопливо сказал я.

В ответ я получил два взгляда, один от папы – настороженный, и второй от Алины – оценивающий. Так сисястая пионервожатая смотрела на меня недавно.

– Незачем баловать, да и есть у меня возможность чеки достать, дома тебе верну, – отрезал отец Алины.

Не спорю. На самом деле я хитрил, с чего мне баловать и без того балованную Ленку? Есть у меня и Александра и Людмилка, вот им подарки обязательны. Мне просто хотелось завязать отношения с директором крупного предприятия, пригодится ведь. Вот и решил зайти через дочу, тем более её папа любит, раз машину купил! Странная некруглая сумма говорила лишь об одном – кто-то взял пачку чеков и сунул в пакет без счета.

– Спиртное купишь? – тихонько спросил я у Алины в магазине.

– Что? Ты же спортсмен, – удивилась та, даже не посмотрев в мою сторону.

Всё её внимание было приковано к товарам.

– Я не для себя, а в подарок, – отвечаю я, почти не соврав.

– А, ну тогда, конечно, – также рассеянно соглашается девушка. – Слушай, а сколько у тебя чеков?

– Двести шесть, тридцать твои, – сказал я. – Нужны чулки, косметика, духи и, может, сама что посоветуешь?

– Чулки-и-и, – протянула слово студентка. – А себе чего возьмёшь?

– А вот, например, этот рюкзак, сказал я, вертя в руках рюкзак из будущего. Такие носили в мое время молодые ребята. А тут он смотрится немного инородно, даже на фоне изобилия иностранных товаров в красивых упаковках. Стоил он тридцатник! Но вещь удобная. Беру!

Неожиданно от Алины была польза и для моих девочек, например, она посоветовала купить перчатки из кожи, белые и очень стильные. По десятке, а это дорого. Коньяк «Наполеон» стоил около 13 чеков, а он, я вам скажу, настоящий, с пробкой в виде фигурки императора. Я взял, кроме него, ещё и «Курвуазье», ликера две бутылки голландского – вишневого и крем-ментол, и пару банок пива для бати Люды. Перчаток я тоже взял две пары, для Люды и Сашки. Чеки разлетелись быстро, взял кофе растворимый, тут недорогой он, чай хороший индийский в жестяных банках, труселя себе, пяток. Ах да, Алинке тридцати чеков не хватило, я отдал ей ещё шесть. Остальное потратил подчистую. На последний рубль взял три банки мясных консервов в белом соусе. Папа пару раз заглядывал и торопил дочу. Наконец, покупки уложены в рюкзак и два пакета, а я стою у метро. Дядя Гена даже хотел меня обратно отвезти, а зачем? Я сам доберусь.

– Парень, помоги, – слышу голос инвалида – молодого парня с костылями в руках и явно каким-то протезом под брюками.

Он только вышел из метро, и спускаться по ступеням ему трудно. Подтаяло утром в Москве, а потом подморозило. Лёд на ступеньках.

– Афган? – кивнул головой я в сторону негнущейся ноги.

– Да, уже два года как прыгаю кузнечиком, – улыбается парень. – Спасибо, Анатолий!

– Мы что, знакомы? – удивляюсь я.

– В газете прочитал, – парень, оперевшись на костыль, достал газету «Комсомольская правда»из-за пазухи пальто. – А у нас пока всё по-прежнему, не разрешают даже собираться, хотя, вроде, и не запрещают. Но вы – красавцы!

Похвала приятна, видно от души сказал, не для протокола. По наитию достаю две банки пива из рюкзака и отдаю парню. Обойдётся Людин отец и без пива, он себе купит, если надо. Да и когда я его увижу ещё? Хотя, звали нас родители подружки на Новый год, но я экономить буду, в общаге отпраздную. Вот если отдадут выигрыш, тогда всё может быть.

– Подарок!

– Ух ты. Баночное. Нам тоже чеками платили, – сказал Андрей, так звали парня. Восемь чеков в месяц я получал как начальник электростанции передвижной. Но уже потратил давно. Спасибо!

Стоим, трепемся. Я рассказываю о том, как у нас на самом деле было всё оформлено. Мы ведь не воинам-афганцам памятник ставили, а погибшим комсомольцам. Прощаемся почти друзьями. В гостинице меня ждёт незабываемая встреча. Баба Марго, видимо, передумала всякого, пока меня не было, и сейчас ждала меня столбиком суслика у норки.

– Анатолий Валерьевич, – закричала она, испугав новых постояльцев, двух теток у стойки администратора.

– Ась, Маргарита Константиновна? – вспомнил я её отчество.

– Вы поужинать не желаете? Может такси вам заказать до аэропорта. Вы из какого улетаете?

– Из Домодедова, но потратился, нет денег на ресторан да такси, – сказал я честно.

– Ой, я угощаю, да и на такси дам. А вы уж расскажите, как вы там живете в Краснодаре?

– Я в Красноярске живу, ну тогда спасибо, положу покупки и вернусь.

Постоянно путают Красноярск и Краснодар. Сам путал в своё время. Чего я согласился? Да злость уже прошла, а тетка будет себя мучить и мучить, а вдруг я нажалуюсь кому на неё?

– Вы уж не жалуйтесь на меня никому! А такси для вас бесплатно будет! – сказала на прощание мне Марго.

Сытно поужинал, нет, нас и так кормили отлично, но тут местный повар решил удивить меня дичью. Рябчика изволил употребить. Мне бы и водки налили, попроси я.

В самолете я спал, до дома тоже на такси доехал, хоть, и не было денег лишних, но водила искал кому в Академ или Студгородок. Было у него ещё одно место в машине. Ну и дешевле на четверых, чем одному машину заказывать.

Наконец я дома. Странно – Бейбута нет, и судя по засохшему куску хлеба с маслом, уже пару дней как.

– Толямба! – орала заполошная Ленка, увидев меня после завтрака.

Сегодня нет занятий, ещё каникулы, да и воскресенье, че она так рано встала? Вижу её пять секунд, а уже оглох, и помадой измазан.

– Ты куда с утра-то накрасилась? И где Бейбут, не знаешь? – спросил я, отцепив пиявку от шеи.

– А что ты мне привез? – игнорирует мои вопросы соседка.

– Идём, покажу, – ворчу я, понимая, что не отстанет.

– Вот, чулки и помада, – отдаю я отложенный подарок и шучу: – Примерять будешь? Покажешь?

– Нет, конечно! Ты что дурак?! – возмущается Лена и противоречиво добавляет: – Потом, может быть.

Вот оно мне надо было шутить? С неё станется и показать, а у Илюхи удар, наверное, как у молота кузнечного, да и друган он мне, как-никак.

Стук в дверь! Ещё одна девушка! Александра.

Тоже нескромный поцелуй, и подарок для неё того же комплекта, плюс перчатки. А вот это я косякнул, Сашке перчатки при Ленке подарил! Ленка упросила их счастливую владелицу примерить, и они на неё, похоже, произвели впечатление. Как хорошо, что я купил две пары! Отдал Людин подарок Ленке и выпроводил своих гостей, тем более, про Бейбута они не знали, с пятницы его не видели. Странно – куда он мог задеваться? Рассматриваю вещи и вижу – не хватает его спортивной сумки. Может, какие сборы? Схожу на тренировку, пожалуй, может там в курсе, хотя, скоро спать захочу. Чё я там поспал? Пяти часов даже не будет.

– Штыба вернулся, – услышал я чей-то голос, и меня обступили парни.

– Ну как успехи? Хвастайся, – подошёл и Игорь Леонидович, мой тренер.

Хвастаюсь и попутно узнаю про Бейбута. Никуда его не посылали, но он собирался с ночевкой в какую-то местную пещеру! На улице утром минус семь, если не врет термометр, прикреплённый к уличной стороне окна нашей комнаты. Какая ночевка?! И потом, уже две ночевки прошли. Что-то запереживал я. Даже не стал тренироваться, хотя уже размялся. Иду в магазин к нашей подружке Маше. Она не спелеолог, а столбистка, но мало ли.

– Есть у нас пещеры, – подтвердила Маша, отпустив очередного покупателя. – Но куда именно они пошли, я не в курсе. Да ты не переживай, наверняка, он не один пошёл, да и другие группы ходят постоянно. А мороз не страшен, в пещерах теплее, спальник взял, и нормально.

Слегка успокоенный иду обратно в общагу. А Маша всё хорошеет, и уже не замужем. Замутить что ли с ней? Впрочем, я быстро передумал, в дверях комнаты меня ждала записка от Сашки с требованием зайти, как вернусь! Я бы спать лег, но на листке бумаги поцелуй новой помадой, сон сразу слетел. Быстро в душ и переодеваюсь в домашнее – шорты и футболку. Выхожу из комнаты, и тут по пути на лестницу вверх меня ловит вахтёр за руку.

– Толя, тут из больницы звонили, твой сосед туда попал! – огорошил меня новостью дедок.

Глава 8

– Что за больница? – моментально перестал думать о блядстве я.

– Так БСМП, вторая хирургия, – сказал вахтёр.

Беру ключ от приёмной у вахтера, телефон только там. Мне официально разрешено делать звонки, хоть за рубеж. Хотя, за рубеж, наверное, никак. Справочная выдала номер телефона БСМП и через минуту я упрашиваю медсестру, или кто там на другом конце телефона, сказать, что с Бейбутом Казахом.

– Вы родственник? Нет! Не положено!

Черт, я понимаю в будущем, все озаботятся охраной персональных данных, но щас-то что она выделывается?

Ещё справочная, получаю телефон ординаторской – неудача, трубку не берут. Справочная, приёмная главврача.

– Вас беспокоят из горкома Красноярска! – важно сказал я, утаив, что это горком ВЛКСМ. – Моя фамилия Анатолий Штыба, будьте добры соедините с главврачом!

«Бе», «ме», но соединяют.

– Мыскин у аппарата, – говорит главврач.

– Штыба Анатолий, бюро горкома ВЛКСМ Красноярска, к вам поступил недавно пациент один, хочу узнать, что с ним? – спокойно спрашиваю я.

Пусть, сука, откажет. Горло вырву за друга.

– Штыба? А-а-а-а, знаем! Как же! Дочка о вас много рассказывала! Спасибо за приз, кстати! – голос Мыскина наливается теплотой.