Клон Карлины

Атаман Вагари

Клон Карлины

1. Прогулка на руины

Пока ведь это только начало. Начало большой войны.

В один из холодных февральских дней нас с мамой пригласила в гости госпожа Сенксон. Она мама моей лучшей подруги Джейн. Сенксоны проживают в комфортабельном спальном районе на улице Боер, в многоквартирном доме. Семья большая: папа, мама, Джейн, её брат-двойняшка Уолли и маленькая сестрёнка Фрида. Бабушка Джейн живёт рядом с моим домом, в квартале Хороший Путь. Благодаря тому, что Джейн с детства часто приезжает к бабушке, мы подружились.

Взрослые гости собрались в гостиной на шумном застолье. Кроме моей мамы, с которой госпожа Сенксон дружит, были приглашены госпожа Ривел – мама нашего лучшего друга Пита, и ещё шесть подруг. Мы с Джейн до какого-то момента сидели за столом, слушая и мотая на ус разговоры взрослых, хоть Уолли и наш друг Пит давно уже ушли играть в компьютер в комнату Уолли. Горячие блюда прошли, папа Джейн нёс десерт и разливал чай гостям. Мы поняли, что наелись до отвала, поэтому решили, что попьём чай потом.

Хотелось побродить во дворе под заснеженными ветками деревьев, слепить снеговика или поиграть в снежки. Заговорщически посмотрев друг на друга, мы встали, стали пробираться к выходу. Никто из взрослых не возражал, все были заняты обсуждением путешествия госпожи Ривел на юг – она, побывав там в прошлом месяце, подробно рассказывала, где и что можно купить.

Джейн предложила зайти за ребятами, сагитировать их на прогулку. Мы подошли к двери в конце коридора, на которой налеплена куча наклеек и постер, изображающий череп с костями. А под черепом надпись: «Осторожно, злой Уолли». Брат Джейн своеобразный. Хулиган и приколист, эгоист и индивидуалист. Но в глубине души добрый, и мы с ним хорошо ладим.

Из-за двери доносились звуки выстрелов, лязг мечей, а ещё рыки, вопли и визги. Причём последние издавали отнюдь не персонажи компьютерной игры, а игроки. Джейн вежливо постучалась, но ей никто не открыл. Тогда сестра Уолли бесцеремонно распахнула дверь и вошла королевской поступью. Спиной к двери сидели Пит и Уолли, с джойстиками, и резались в стрелялку на плазменном экране. Они вдвоём на пару убивали монстряков. По словам Пита, эта игра развивала навык командной работы и партнёрства. Я же считала, что эти навыки лучше развивать в ситуациях реальности, а не в игре. Мы много спорили по этому поводу.

Мальчишки оказались настолько поглощены игрой, что даже не соизволили обернуться. Джейн демонстративно вышла вперёд, стараясь загородить собой экран:

– Ребят, погулять хотите? – громко спросила она, перекрывая своим голосом вопль какого-то зомби.

– Джейн, отойди! Меня сейчас убьют! – Уолли стал ужом изворачиваться, пытаясь взглянуть на экран за плечами сестры.

– Так тебе и надо! – показала ему Джейн язык.

Пит отозвался:

– Мы и так гуляем! – и крикнул, совсем не смотря на Джейн: – Уолли, не ходи налево, там тебя замочат! И пушку поменяй на бластер, быстрей! Там робот с каменными руками будет, его только из бластера можно!

– Всё с вами ясно, – вздохнула Джейн, отходя от экрана, чтоб дать возможность ребятам погулять вместе с роботами с каменными руками. – Пошли, Клот. Они предпочитают виртуальную реальность, как место для прогулок.

– О! А! Ар-р-р!!! Так его, так, мочи, мочи, мочи!!! Ура! Замочил! А ты, Рыжая, так не умеешь, ха-ха-ха! – загоготал Уолли. – Прикинь, на тебя такой нападёт на улице – а ты даже не знаешь, что его из бластера нужно! Наверняка в штаны наложишь и убежишь! А я тебя спасать не приду! – насмехался рыжий вредина.

– Сам в штаны наложишь, геймофил! – строго зашипела на него Джейн. – Как вообще можно такие выражения употреблять при дамах?! – сокрушилась она и захлопнула дверь, мы уже были в коридоре. – Зла на него нет! Он считает, что раз он круто играет в игрушки – значит, он крутой. И вообще, знаешь, Клот, меня порой смех разбирает, когда он хвастается, как он замочил какого-то виртуального урода. Он каждый раз мне заявляет, что если бы по-настоящему такой урод к нему пристал – он бы справился. Потому что точно также как Пит, уверен, что компьютерные игры – это тренинг для мозгов. Ну, скажи, правда, глупость какая? – искала Джейн у меня поддержки.

– Я не знаю. Одно дело – если человек режется в игры, чтобы убежать от реальности, например от уроков в школе, а другое – когда он так распределяет свою агрессию. Уолли такие игры нравятся как хобби. Он же любит подраться, поэтому возможно, что если на самом деле встретит монстра, то постоять за себя сможет.

– Хм, – скептически надула губки Джейн. – Он ни одного монстра за всю жизнь не видел в реальности. А дерётся с теми, кто слабее, и всегда первым пристаёт, нарывается. Не ему судить о монстрах! Он не был завербован, так что пусть играет. Вот мы с тобой видели настоящих монстров, – улыбнулась мне Джейн. – И не наложили никуда, ни в штаны, ни в сапоги, правильно?

– Так и есть, – улыбнулась я в ответ.

– Значит, Уолли не прав, а я права! Как и всегда, – глаза Джейн сверкнули торжеством.

Мы уже надевали сапоги, шарфы, шапки. Открылась дверь третьей комнаты. Из неё выглянула измазанная фломастерами мордочка восьмилетней Фриды. В семье Сенксонов половина её членов была рыжей, а другая половина – брюнетами. Рыжие Уолли и Джейн унаследовали свои волосы от папы, а темноволосая Фрида – от мамы. Ещё у Фриды нет веснушек, но в остальном черты её лица, фигура и манеры не сильно отличались от своих родителей и старших брата и сестры. Фрида по нраву не такая озорная, как Уолли, а поспокойнее – как Джейн. Хотя Джейн тоже не из робких.

– А вы куда? – с любопытством спросила девочка.

– Гулять! Хочешь с нами? – предложила Джейн.

– Хочу! – тут же обрадовался ребёнок.

– Клот, подожди немножко, я спрошу у мамы, можно ли её взять с собой, – побеспокоилась Джейн.

– Можно, можно! Мама точно разрешит! – была уверена Фрида.

– Это мы сейчас проверим, – Джейн повела её по коридору в сторону гостиной. – Почему ты такая грязная?

– Я рисовала, смотрела мультики.

– Ты у себя на лице рисовала мультики? – полюбопытствовала старшая сестра.

– Нет, – захохотала Фрида. – Я случайно заехала фломастером по щеке.

Джейн спросила у госпожи Сенксон, можем ли мы взять с собой Фриду, мама отпустила младшую дочку, только наказала нам, чтоб мы одели Фриду потеплее и вытерли ей щёку. Через пять минут всё было готово, и вот весёлая и довольная Фрида шагает в нашем сопровождении по лестнице вниз, к двери из подъезда. Наконец мы вышли на долгожданную улицу.

Дом семьи Сенксонов находится рядом с очень старинным районом, где несколько четырёхэтажных домов были давно определены под снос. И сейчас этот район рядом с улицей Боер, отгороженный высокими заборами и густыми зарослями от цивилизации шумных дорог, магазинов и офисов, представлял собой тихие мрачноватые трущобы.

Там были уже частично разобранные и разгромленные дома с чёрными дырами вместо окон, давно покинутые, а ещё там были груды руин, по которым в дневное время любили лазать и играть мальчишки. Как они туда пробирались – лишь им одним известно, ведь забор огораживал всё вокруг этого места. Ещё там был большущий овраг со свалкой арматуры и мусора, а за оврагом проходила железная дорога. Возможно, со стороны этого оврага они и лазали.

Уолли лазал туда, когда был помладше, но сейчас он считал себя серьёзным юношей, и уже не любил такие детские забавы. Джейн говорила, что Уолли лазал туда в тайне от родителей – ведь они категорически не разрешали даже подходить к этому месту. Действительно, мало ли что там? Может, бомжи или вовсе маньяки? И самое страшное, конечно же, травмы. В любой момент блоки руин, по которым ты лазаешь, могли обвалиться и похоронить тебя под собой. И в заброшенном доме запросто можно наткнуться на что-то острое, упасть или подвернуть ногу.

Джейн не придавала особого значения тому, что рядом с её домом такое мистическое место. Она мало интересовалась заброшками. Но сегодня сам чёрт дёрнул нас с ней заинтересоваться руинами. Мы побродили с Фридой по двору, девочка покачалась на качелях, но из-за холода быстро с них слезла. Потом она захотела в соседний двор, где была большая ледяная горка, и мы отправились туда. А за этим двором как раз и находился глухой бетонный забор. Он охранял район покинутых четырёхэтажек. Пока Фрида с радостными криками каталась с горки то на попе, то на животе, мы с Джейн подобно двум мамашам, выгуливающим дитятю, стояли и смотрели на неё. От холода стоять долго не получилось – скоро мы стали приплясывать и были склонны сами побежать на горку, чтоб согреться. Я спросила у Джейн:

– А эти ваши дома ещё не снесут никак?

– Нет, не сносят, – ответила подруга. – У тех, кто должен снести, деньги кончились. Или не кончились, а он их себе в карман положил, а район никому не нужен. Там хоть и большая площадь застроена этими разрушенными домами, но с точки зрения экономики она не эффективна. Не построишь ни магазина – тут все магазины есть, а район спальный, ни метро не построишь. Если только за место тех домов построить жилые, так вроде и планировалось, только дома те стоят в таком нетленном виде чуть ли не десять лет, а может и больше.

– А что было там раньше? Просто жилые дома?

– Просто жилые дома. В четыре этажа. Там селились учёные. Такой мини-городок был у них. А потом они все разъехались. Потому что дома стало невыгодно держать. Квартиры там огромные. Вот представь – на одного человека пол-этажа такого дома. Естественно, не выгодно платить большие налоги на жилплощадь. И убирать такую махину затруднительно, – поведала Джейн. И внезапно встрепенулась, её хитрые зелёные глаза лукаво заблестели: – Клот, а давай я тебе экскурсию проведу! Сама всё увидишь. Заодно согреемся, пока там походим.

– Вау! Так ты там была уже? – удивилась я.

– Да, два раза. Меня Уолли водил. Он мне там всё показывал, подробно. Одна я бы туда не решилась пойти. А с ним и с тобой не страшно! Последний раз он меня туда водил год назад. С тех пор ни разу там не был, сказал, что это детский сад там лазить, детство закончилось. Хи-хи, глупенький Уолли! Может, он там чего испугался, не знаю. Но, Клот, нам нужно это сделать очень осторожно. В смысле, мои родители вообще ничего не должны знать! Они меня прибьют, если узнают, что я туда ходила. И тебя тоже заодно прибьют, – настращала Джейн. – Фрида! Пойди сюда!

Фрида кубарем скатилась с горки, и подбежала к нам. Джейн она слушалась беспрекословно, даже иной раз ещё больше, чем маму. И Джейн сама обожала Фриду. Ведь Джейн не из тех высокомерных старших сестёр-стерв, из-за которых у младших бывает испорчено детство. Когда девочка подбежала к нам, Джейн заботливо отряхнула её куртку и выбила снег из капюшона, поправила шапку и повязала покрепче шарф.

– Фрида, пойдём к руинам? Помнишь, мы с тобой в тот раз там снеговика не долепили, когда уже темнело? – елейным голоском начала петь сестра-лисичка.

Как я поняла, с Фридой в таком вопросе необходимо договориться. Девочка действительно в сомнениях повела плечами, настороженно взглянув на Джейн:

– А если мама будет ругаться?

– Не будешь ничего рассказывать про снеговика – не будет и ругаться, – наигранно строгим тоном промурлыкала Джейн. И шёпотом пояснила мне: – В тот раз Фрида проговорилась. Она весь вечер рисовала этого снеговика, а потом ляпнула нашей маме, где именно мы его оставили. Мама устроила мне взбучку, что нам нельзя и на пятьсот метров приближаться туда.

– Вы лепили снеговика прямо там, на руинах? – удивилась я.

– Нет, рядом с дыркой за гаражами. Там хорошие сугробы бывают, есть из чего лепить, и никто не сломает, потому что там никто не ходит. Такое укромненькое местечко, – пояснила Джейн.

Мне стало понятно, почему мама ругала её. В укромненьком местечке за гаражами обычно грабят и убивают. В том числе тех, кто лепит снеговика.

– Значит, в этом заборе есть дырка, и туда можно пролезть не только по оврагу?

– Да, только дырка очень узкая. Не каждый пролезет. Я уже с трудом пролезаю, и тебе советую сразу – лезь там осторожно, чтоб куртку не порвать.

Мы уже шагали туда, договорившись с Фридой, что она будет до конца жизни держать язык за зубами. Фрида закивала испуганно и одновременно радостно. Оказалось, девчушка не могла и мечтать, что бесстрашная старшая сестра поведёт её в руины! Побывать там Фрида загадала Деду Морозу на новый год, потому что это место сулило кучу приключений и открытий. От одного осознания, что она туда идёт, у неё захватывало дух, и она в немом благоговении благодарно взирала на Джейн снизу-вверх и крепко держала её за руку.

И моё сердце также замирало в предвкушении приключения. Побывать в таком районе – святое дело. Я мысленно показала язык Питу, променявшему такую возможность на прозябание в игре. Вот пусть играет, а потом, когда мы ему расскажем, где побывали, пусть себе локти кусает!

2. Шестой дом

Шли мы сперва вдоль бетонного забора, а потом вышли в другой двор, плавно переходящий на территорию гаражей. За всё время, пока мы шли, нам попалось навстречу только три человека: парень с собачкой, оказавшийся знакомым Джейн, и две женщины. Эти женщины говорили о том, что тут дикие места, и иногда страшно дойти до магазина. Мы подошли к гаражам, пошли вдоль них. Тут было тихо, лишь раздавался гудок и шум проезжающего неподалёку поезда по железной дороге. А из гаражей никто не выезжал, и никто не загонял машину. Часть гаражей оказались заколочены.

С заговорщическим видом Джейн пробежала вперёд, заглянула в узкое пространство между гаражами, и показала мне знак, что всё чисто. Мы с Фридой подоспели, Джейн смело повела нас между стен гаража в выемку, которую сразу с дороги и заметить-то было нельзя. Действительно потайной ход. Но снег там был хорошо натоптан, видно, много кто из детворы знал про это место и приходил сюда: следы не больше тридцать восьмого размера. А на задних стенах и заборе пестрели граффити.

Джейн вывела нас в узкое пространство между задами гаражей и бетонным забором, шириной это пространство было около полутора метров, а длинной метра четыре. Справа мы увидели засунутый и спрессованный между стенок ржавый покорёженный автомобиль с выбитым передним лобовым стеклом, из которого торчала уйма мусора, а слева – густые поломанные кустарники. Джейн показала в сторону кустов, ещё раз предупредила о риске порвать куртку, и двинулась туда, сгибаясь в три погибели.

Я собралась следом проползти, как Фрида, но снег оказался грязный, поэтому осторожно пробиралась туда на корточках. Скоро я увидела прокопанную ложбинку под забором, размером чуть больше чем с собаку. Как раз отверстие это позволяло пролезть подростку лет четырнадцати, не старше. То есть взрослый человек непременно бы застрял. Фрида и Джейн пролезли туда беспрепятственно, а мне пришлось попотеть, потому что я не сразу сообразила, что туда лучше именно вползать на животе как гусеница, а не лезть ногами вперёд на корточках.

Оказавшись за забором, я увидела обрыв, с которого Фрида тут же весело скатилась – чем не горка?! Обрыв был метра два высотой, а за ним начинались руины. За руинами виднелось несколько заброшенных домов среди деревьев – вековых дубов и елей. А часть деревьев была мёртвой, высохшей. Когда мы спустились следом за Фридой и стали подбираться к руинам, смотря себе под ноги, дорогу нам перегородил упавший тополь. Мы перелезли его, и Джейн начала обещанную экскурсионную программу:

– Справа находится Боерский парк и Боерский спортивный стадион. Там тоже забор. Основная часть этого района – перед нами и слева. Там вдали – железная дорога.

– Большое тут пространство, – оглядела я, забравшись на кусок бетона. – А сколько всего домов?

– Всего тут было то ли двенадцать, то ли тринадцать домов.

– И все одинаковые, четырёхэтажные и с одним подъездом, так? – уточнила я, разглядывая два дома, что стояли боком к нам сразу за руинами.

– Не совсем одинаковые. Фрида, не отходи от меня далеко! Быстро подошла сюда! Фрида! – позвала она строгим тоном, разбаловавшейся сестрёнке пришлось подчиниться. Но она и без того была счастлива, и лазила по грудам арматуры и развалинам как по лесенкам на детской площадке. Джейн, убедившись, что Фрида себе ничего не вывихнула и не изорвала одежду, продолжила: – Тут слева шесть домов, они все разные. Четыре этажа вот в этих домах, они тут считаются высотками. Впереди там, видишь, стоит трёхэтажный дом, но с чердаком. А слева дома тоже трёх и двухэтажные.

– И все заброшены, целых двенадцать домов? – удивилась я.

Поразилась я тому, что увидела. Я думала – тут несколько развалин-фундаментов, и два-три дома от силы, оказалось – их так много.

– Все заброшены. Ничего не охраняется. И, что самое удивительное, – понизила голос Джейн, – тут не живут даже бомжи.

– Да ладно. Бомжи живут везде. Летом-то точно, когда не так холодно спать в холодных стенах заброшек, – не поверила я.

– Я серьёзно! Уолли раньше сюда летом только и лазил. Он рассказывал, как с мальчишками решил на спор удостовериться, живёт тут кто или нет. Они облазили все дома, и никого не нашли, никаких признаков живых душ! – глаза Джейн возбуждённо и широко раскрылись, когда она, понизив голос до мистического шёпота, для вящей убедительности взяла меня за варежку.

– И что, мальчишки лазают тут, прямо как Фрида?

– Да, тут весело играть. Никто до сих пор тут не падал и ничего не ломал – из моих знакомых, по крайней мере. Кстати, Арни, которого мы сейчас встретили, он с пёсиком гулял, тоже сюда лазит.

– Такие места ещё любят представители всяких молодёжных группировок. Панки, например, – пожала я плечами.

– И панков тут нет, не поверишь! – прошелестела Джейн. – Знаешь, Клот, у меня такое ощущение возникает, когда я думаю про это место, что оно отпугивает людей. Что по каким-то причинам тут никто долго не задерживается.

– Правда? Интересно. Давай слезем отсюда, хочу дома посмотреть.

Мы обошли руины, Джейн снова позвала Фриду и теперь уже крепко взяла её за руку. Мы пошли прямо, и оказались между двумя четырёхэтажными домами. Смотреть на них жутковато. Давно уже покинутые людьми, эти дома стояли как бездушные громадины, и смотрели на нас десятком окон-дыр. В каждом выбито стекло – от первого до последнего этажа. А подъездная дверь валялась рядом с входом.

– Мальчишки тут били окна. А ещё эти дома служили домами для ломания. То есть там можно было безнаказанно ломать всё, что попадётся под руку, – прокомментировала Джейн.

– Джейн, а давай зайдём в тот домик? – дёрнула её за рукав Фрида.

– Вот ещё! – покачала головой Джейн. – Там наверняка грязно и пыльно. И ещё там всё порушено – зайдёшь, и на тебя потолок обвалится.

– Ну пожа-а-а-алуйста! – затянула малышка. – Ничего страшного, что грязно! Мама постирает. Скажем ей, что я на горке так испачкалась.

– Вот тут-то тебе и не поверят. Мама спросит – где и на какой горке – а ты проговоришься. Нет уж, не будем рисковать. И так я тебе разрешила сегодня очень много – у меня сердце ёкало, пока ты по этим развалинам бегала, – ни в какую не соглашалась Джейн.

Я поддержала подругу:

– Фрида, на улице безопаснее. Можно убежать и закричать, если на тебя кто нападёт. А в доме уже ты будешь как в ловушке.

– А кто может напасть? – тут же заинтересовалась Фрида.

– Гоблины, – ответила я.

– Гоблины? Ой, боюсь гоблинов! – в ужасе распахнула глаза девочка. – Джейн, Джейн, а правда, что там гоблины?

– Правда, – заверила её старшая сестра.

– Ой, – только и сказала Фрида. – Джейн, пойдём лучше домой.

– Ага, сначала ныла, что хочешь в дом с гоблинами пойти, а теперь домой, да?

– Но я не знала, что там гоблины! Ты же не сказала сразу! – захныкала девочка.

– Нет уж, мы обязательно пойдём к гоблинам. И я сдам тебя им на ужин. Вот как раз скоро стемнеет, и они будут ужинать. Они тебя ждут, – пугала Джейн.

Пока сёстры Сенксон уговаривали друг друга – ходить или не ходить к гоблинам, я прошла к дому, который возвышался между двумя домами. Был он другой постройки, из кирпича и бетона, тоже с одним подъездом, но стёкла выбиты не все. И подъездная дверь наглухо заколочена. Направо были деревья, а налево – проход, через который виднелась разгромленная и заваленная снегом по колено дорога, кустарники и двор, а за двором – ещё несколько домов, уже поменьше высотой.

Джейн и Фрида нагнали меня, видимо, пришли к общему знаменателю с гоблинами.

– Скоро стемнеет уже, давай, правда, повернём домой. А то будет подозрительно выглядеть, что мы так много гуляем, – обратилась ко мне Джейн.

Я внимательно посмотрела на подругу и заметила, что она притихла, даже голос её, обычно задорный и громкий, стал неуверенным. Будто она чего увидела. Я поспешила спросить:

– Что случилось?

– Ничего, – ответила она резко и быстро зыркнула глазами на Фриду. Которая тоже притихла. Но тут же посмотрела на сестру и на меня:

– А давайте налево сходим, а потом домой? Хочу посмотреть, что на леве!

– Не на леве, а слева, – поправила её Джейн. – Давай, так уж и быть. Только потом домой сразу и вприпрыжку, поняли меня?

– Так точно, сэр, – в шутку козырнула я.

Я поняла, что Джейн приободрилась за эти мгновенья. И предположила, что, возможно, на ум Джейн пришла неприятная мысль или воспоминание, и поэтому в тот момент её голос звучал по-другому. Что же ей такого не понравилось? Если Джейн мне не скажет, расспрошу её потом.

Мы подошли к трёхэтажному дому с заколоченным подъездом и повернули в левую сторону. Вышли на открытую площадку – двор, впереди и слева были затихшие и навеки покинутые дома, а направо вела аллея.

– Ничего тут нет интересного, – проговорила Джейн. – Просто обычные дома.

– Ой, смотрите!! – с затаённым ужасом в восхищённом возгласе крикнула Фрида и показала пальчиком направо.

Мы повернули туда голову и увидели в конце аллеи дом. Был он не похож на остальные дома, его отличали полукруглые окна, большая полукруглая створчатая дверь. А ещё его отличало отсутствие видимых разрушений – ни одного битого окна, и стены снаружи повреждены вандалами в меньшей степени, чем у остальных зданий. Дом стоял на обрыве, за ним начинался овраг со свалкой. Справа и слева этот дом обступали толстые деревья и густые заросли молодой поросли, всё это покрыто снегом. Сам дом привлекал тем, что стоял на отшибе, был отдалён от остальных домов. И домом-то его назвать было как-то неловко – это особняк или усадьба, по меньшей мере.

А ещё в этом доме, во всём его облике, было что-то жутковатое. Не могу судить, насколько правильно говорить о предчувствиях, но от дома явно что-то исходило. Некая подавляющая энергетика. При взгляде на дом я перестала дышать, и не понятно отчего засосало под ложечкой. Моё сердце замерло, и в мозгу сигналом красной лампочки вдруг совершенно на пустом месте высветилось: «Беги отсюда!!!».

Но это бред. Никто на нас не напал. Никакой видимой опасности. Я украдкой взглянула на Джейн и увидела, что моя подруга тоже в ступоре смотрит на этот дом во все глаза. Из ступора её вывела Фрида, дёрнув за рукав:

– Джейн, а этот дом из той страшной сказки, которую рассказывал Уолли?

– Какой сказки? – рассеянно спросила моя подруга.

– Сказки про то, где злой доктор сделал много-много-много одинаковых принцесс, а на настоящей хотел пожениться, – напомнила Фрида.

– А, сказка про клонов? Хм, может быть, – задумчиво ответила Джейн. И выдохнула почти со свистом, словно проводя дыхательную гимнастику: – Ладно, пошли отсюда.

В тот момент я почувствовала, как тупая давящая боль сжала виски. Сердце беспричинно застучало гулко, тяжело и часто, и я поняла, что скоро начну задыхаться. Да что со мной такое?!

А затем произошло нечто, что я объяснить была не в силах. На нас всех накатила волна сковывающего ужаса. Исходила она от этого дома. Фрида тут же притихла и испуганно прижалась к Джейн, уткнулась ей лицом в шарф. А мы с Джейн так и остались стоять, не в силах отвести глаз.

Наши взгляды привлекло большое широкое окно над дверью, на втором этаже. Его оказалось хорошо видно с того места, где мы стояли. Вначале нам показалось, что это было шевеление занавески, но потом мы поняли, что занавески там не было. Белая фигура, высотой в полтора человеческих роста, возникла внезапно и ниоткуда, а теперь стояла и смотрела на нас. Мы как завороженные вглядывались туда, и чем больше мы вглядывались в течение этих гулким ритмом сжатого сердца бьющихся секунд, тем больше мы осознавали, что видим человеческий череп под простынёй. Череп ухмылялся, скалился, и смотрел на нас из окна!

Смерть, это была сама Смерть, в белом саване. На нас снова дыхнуло страшным излучением чёрного безумного кошмара. Теперь уже мы поняли, что находимся в потустороннем магнетическом плену, во власти иррационального, и наша воля оказалась подавлена, мы даже не в силах были закричать и дёрнуться с места!