Месть профессора Мориарти

Игорь Карде

Месть профессора Мориарти

© Карде И., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

* * *

Завещание миссис Грегори

Глава первая

Был жаркий июльский день 1883 года. Солнце уже почти неделю заливало Лондон ярким, слепящим светом, пекло невыносимо. Город медленно, но верно плавился под безжалостными лучами – совсем как кусок сливочного масла на раскаленной чугунной сковородке. К вечеру, к счастью, становилось немного прохладней, и тогда можно было вздохнуть чуть свободней.

– Не прогуляться ли нам с тобой, Альма? – предложил мне в один из таких нестерпимо душных вечеров Шерлок Холмс.

Я с радостью гавкнула: разумеется! Сидеть в гостиной стало совсем уж невыносимо: дышать практически нечем, липкая жара и духота лишают последних сил. Почему бы и в самом деле не пройтись по вечерним городским улицам?

Мы с Шерлоком находились в квартире одни: доктор Ватсон еще не вернулся после ежедневного посещения своих пациентов, а моя дорогая хозяйка, миссис Хадсон, наносила очередной визит своей давней подруге, миссис Элизабет Грегори.

Вы спросите, почему она не взяла меня, свою любимую таксу, с собой? Ответ простой: миссис Грегори – завзятая кошатница, у нее живет целых шесть мурок, и у меня с ними довольно натянутые отношения. Впрочем, как и почти со всеми представителями кошачьего рода. Чаще всего я их просто холодно игнорирую, но иногда бывают и конфликтные ситуации.

Миссис Грегори почему-то думает, что я пугаю ее любимиц и хочу причинить им вред, но на самом деле все обстоит абсолютно наоборот: это они, с виду такие милые и нежные киски, так и норовят исподтишка царапнуть меня или даже укусить. А когда я в ответ показываю зубы, то тут же поднимается истошный визг и мяв: спасите-помогите, кусают-убивают! И тогда меня с позором загоняют куда-нибудь под кушетку или же под диван – чтобы сидела, молчала и не высовывалась. А это, поверьте, ужасно обидно! Не говоря уже о том, что страшно несправедливо: наказывать надо не меня, а этих хитрых, коварных тварей, только прикидывающихся такими ласковыми, милыми и пушистыми.

Поэтому я по возможности стараюсь избегать контакта с любыми представителями кошачьего рода, хотя получается это далеко не всегда. Например, мне приходится постоянно воевать с черным котом Бальтазаром, верным помощником профессора Мориарти. Страшно его не люблю – гораздо сильнее, чем всех питомиц миссис Грегори вместе взятых. А ведь он не один такой, у него целая усатая банда: хитрый рыжий Пигсли, братья-громилы Труди и Ганси и еще целый ряд мерзких обитателей трущобных помоек…

Я с Бальтазаром не просто воюю, у нас с ним, можно сказать, смертельная вражда. Совсем как у моего друга Шерлока Холмса с Мориарти, этим гением преступного мира Англии. И надо вам сказать, что не всегда мое противостояние с Бальтазаром заканчивается в мою пользу: помоечных разбойников много, и мне подчас приходится отбиваться одной ото всех. А в этой усатой банде только братья-близнецы Труди и Ганси пятерых стоят! Оба – чрезвычайно сильные, злобные, крупные, с длинными когтищами и острыми зубищами. От которых, бывает, страдает моя любимая черная шкурка…

Но с другой стороны, если разобраться, не все кошки и коты такие плохие. Я, например, давно дружу с серым Барти, обыкновенным уличным бродягой (он живет у нас на заднем дворе, в бывшей конюшне), и помогаю ему с едой, особенно в трудные, голодные зимние месяцы. Барти – умный, честный, отважный и благородный кот, он ни разу не предал меня. Наоборот, часто выручал в весьма сложных и опасных ситуациях, когда я вела очередное расследование. А однажды даже спас мне жизнь.

Итак, миссис Хадсон не взяла меня с собой, и я осталась дома. Мне всегда есть чем заняться: можно лежать в любимом кресле, тереться спинкой о шерстяной плед, можно гулять во дворе с котом Барти, можно подняться наверх, в гостиную, и следить за очередным расследованием моего друга Шерлока Холмса.

Я, кстати, обожаю наблюдать за тем, как он распутывает очередное сложное дело. И, добавлю с гордостью, часто помогаю ему в этом. В меру своих скромных собачьих сил и возможностей, конечно же. И это вторая причина, почему я всегда с удовольствием остаюсь дома, пока моя хозяйка наносит визит своей старинной подруге.

Надеюсь, друзья, вы еще помните, что меня зовут Альма и что я живу у миссис Хадсон, в ее собственной квартире на Бейкер-стрит, дом 221b. Мы занимаем с ней весь первый этаж, а второй (две спальни и большая общая гостиная) сдается двум весьма приятным джентльменам: мистеру Шерлоку Холмсу, прославленному детективу, и доктору Джону Ватсону, бывшему военному хирургу (теперь он в отставке и имеет небольшую практику в нашем районе).

Так вот, в тот день, о котором я хочу вам рассказать, после ухода хозяйки я быстренько поднялась по лестнице на второй этаж. В гостиной с самого утра скучал наш великий сыщик. Он опять был сильно не в духе – ему давно не попадалось хорошее, интересное дело. Замечу, что мистер Холмс, хотя и является частным детективом, то есть живет на гонорары, которые получает за свои расследования, берется далеко не за каждое дело. Деньги как таковые его особо не интересуют, он легко может отказать весьма состоятельному клиенту, причем в таких пустяковых делах, которые без труда раскрыла бы даже я. Зато всегда готов бесплатно помогать людям, у которых за душой буквально ни пенни – если чувствует, что ему предстоит увлекательное и необычное расследование.

Главным для Холмса всегда были и есть сложность и загадочность преступления, чтобы он в очередной раз смог продемонстрировать свой знаменитый дедуктивный метод. Замечу еще: Шерлок почти никогда не занимается поиском преступника в одиночку, его всегда кто-нибудь сопровождает. Обычно это доктор Ватсон, но часто бываю и я. На финальной же стадии расследования, когда уже ясно, кто преступник, к нам обычно присоединяется инспектор Лестрейд из Скотленд-Ярда. Он, как лицо официальное и представитель закона, производит арест и доставляет преступника в суд.

Еще для Шерлока чрезвычайно важна и значима опасность дела, которым он занимается: любит чувствовать себя охотником, идущим по следу за зверем (в данном случае – за преступником). Я сама не раз испытывала аналогичные ощущения: адреналин бурлит в крови, вся дрожишь от возбуждения в предвкушении близкой схватки, мышцы напряжены, чувства обострены… В этом мы с Шерлоком очень похожи: я тоже не могу жить простой, размеренной жизнью обыкновенной таксы. Конечно, с точки зрения многих домашних животных, я, что называется, просто с жира бешусь, однако…

Да, у меня есть все, о чем может мечтать любая кошка или собака: свой теплый, уютный уголок, покой, хорошая еда, любимая хозяйка, которая обо мне заботится… Казалось бы, живи и радуйся! Но нет, без настоящих приключений я быстро начинаю хандрить, киснуть, скучать и, как следствие, толстеть. И из шустрой, ловкой охотничьей собаки мгновенно превращаюсь в неуклюжую толстую сосиску на коротких лапках – как иногда (и весьма обидно) называет меня рыжий разбойник Пигсли из банды Бальтазара.

И совсем другое дело, когда ты занимаешься расследованием! Глаза горят, тело – вперед, нос – к земле, чтобы взять след преступника… Это самые лучшие дни в моей жизни! Особенно когда я помогаю Холмсу и распутываю вместе с ним очередное сложное и крайне опасное дело.

Иногда я и сама раскрываю небольшие преступления, но они в основном касаются четвероногих обитателей нашего квартала и не столь увлекательны, как те, которыми занимается наш великий сыщик. Но и они тоже подчас бывают довольно интересными.

Глава вторая

Холмс с самого утра сидел в любимом кресле в гостиной и скучал. Он уже просмотрел все утренние газеты, тщательно изучил криминальную хронику Лондона, но опять ничего интересного для себя не нашел. От скуки занялся картотекой – начал приводить ее в порядок и пополнять новыми записями. У него в комнате, в особом шкафчике с ящичками, собраны сведения обо всех известных преступниках Англии и Европы, и самый большой раздел, разумеется, посвящен профессору Мориарти, главному его противнику. Я бы даже сказала – смертельно опасному врагу! Уже не раз и не два профессор пытался убить Шерлока (к счастью, безуспешно), однако и Холмсу, в свою очередь, пока не удалось ни разу поймать его с поличным и засадить за решетку. Можно сказать, между ними пока была ничья.

Пополнению картотеки Шерлок посвятил три часа – бесспорно, это было нужное, полезное дело, но все-таки довольно однообразное. Затем он опять опустился в кресло. Его продолговатое, худощавое лицо снова стало выражать крайнюю скуку, а глаза уставились в одну точку. Великий детектив без остановки курил любимую трубку и, похоже, был целиком погружен в самые мрачные мысли.

Время от времени он как бы просыпался, вскакивал и начинал нервно ходить по комнате, меряя ее длинными шагами и с надеждой бросая быстрые взгляды за окно: не появится ли на пороге нашей квартиры какой-нибудь клиент? Не принесет ли новое дело?

Но к сожалению, посетителей пока не было – все обитатели Лондона и его окрестностей, похоже, спрятались от летней жары. Или же вообще уехали за город. В конце концов мне изрядно надоело это безделье, я подошла к креслу и потерлась носом о ногу Шерлока. Он посмотрел на меня сверху, горестно вздохнул и произнес:

– Раз сегодня у нас опять ничего, может, пойдем погуляем?

Я радостно гавкнула: да, это будет намного лучше, чем просто киснуть в гостиной и медленно плавиться от жары. И мы с Холмсом вышли на улицу. День уже стал клониться к вечеру, жара постепенно спадала, идти было довольно приятно. Шерлок взял меня на длинный поводок – в городе приличным, воспитанным собакам положено ходить только так.

Вечерняя прохлада подействовала на нас с Шерлоком благоприятно, и я с удовольствием побежала вперед, не забывая, разумеется, обнюхивать по пути все, что привлекало мое внимание, а мой спутник, как всегда, шел чуть сзади и делился со мной своими наблюдениями. Слушать его было одно удовольствие: Холмс всегда делал очень точные и остроумные замечания. Мы почти два часа бродили по центру Лондона, наблюдая за калейдоскопом уличных картинок, которые быстро сменяли друг друга и иногда были весьма занимательными и поучительными.

Например, на Флит-стрит мы увидели, как оборванный, чумазый мальчишка незаметно подобрался к уличной торговке снедью, быстро схватил с прилавка один пирожок и бросился наутек. Торговка закричала, заругалась, стала громко звать полицию… Я вопросительно посмотрела на Шерлока, но тот отрицательно покачал головой:

– Нет, Альма, гнаться за этим воришкой мы не будем. Мальчишка, несомненно, нарушил закон, и это плохо, но сделал он это, полагаю, только потому что был очень голоден. Это же очевидно! Ты обратила внимание, какой он худой, буквально ребра торчат? Пусть немного поест!

С этими словами Шерлок подошел к торговке, дал ей пенни (столько стоил один пирожок) и попросил не звать полицию: во-первых, не надо отвлекать наших стражей порядка от действительно важных дел, а во-вторых, пользы от этого все равно не будет: несчастный оборванец уже давно убежал. Сейчас он наверняка спрятался в каком-нибудь подвале и не спеша лакомится добытым пирожком. Его ни за что не найдут (да и искать, я думаю, не станут).

Я подумала: этот уличный воришка – совсем как мой друг, кот Барти! Тот тоже при случае может стащить оставленный без присмотра кусок колбасы или мяса, но тоже исключительно от голода. Что делать, жизнь на лондонских улицах – довольно суровая штука, каждому приходится к ней как-то приспосабливаться и выкручиваться…

Этот мальчишка-оборванец был явно из очень бедной семьи: одет, как я заметила, в какие-то тряпки, весь чумазый, волосы торчат во все стороны… Может, у него вообще нет родственников или же они такие, что лучше бы их и вовсе не было. Да, часто случается и такое. Так что маленького воришку следует только пожалеть.

Шерлок купил у торговки еще три пирожка, и она окончательно успокоилась, перестала кричать и ругаться. Ну, вот и славно! Один пирожок Холмс отдал мне (неплохой, кстати, оказался – с требухой, люблю такие), а два положил на парапет здания, мимо которого мы проходили: кому надо, тот возьмет, в Лондоне полно людей, живущих впроголодь. Конечно, в нашем районе бедняки практически не встречаются (это же самый центр города, знаменитый Сити совсем близко), но все-таки…

Я подумала: лучше бы он отдал эти пирожки коту Барти (тот вечно голодный), но как объяснить это Холмсу? Разговаривать по-человечески я не умею… Поэтому я поступила так: натянула поводок, слегка притормозила и выразительно посмотрела на пирожки, однако Шерлок решительно потащил меня дальше: «Не жадничай, Альма, пусть другие тоже поедят!» Ну как мне было объяснить, что это не для меня, а для Барти?

В принципе, мы с Шерлоком неплохо понимаем друг друга, особенно во время совместных расследований, однако в некоторых случаях он бывает совершенно невосприимчив к моей мимике, весьма живой и выразительной, как мне кажется. Поэтому я просто тихо вздохнула, и мы пошли дальше.

Через полчаса мы наконец вернулись домой, а чуть позже пришла и миссис Хадсон. Она выглядела чем-то очень расстроенной, и это, разумеется, не укрылось от проницательного взгляда великого сыщика.

– Что случилось, дорогая миссис Хадсон? – участливо спросил он.

– Ах, мистер Холмс, – вздохнула моя хозяйка, – у миссис Грегори случилась неприятность, и я не знаю, как ей помочь. Это довольно странное дело…

– Да? – тут же заинтересовался великий сыщик. – Расскажите!

Он сразу как-то весь подобрался, подтянулся, от его былой скуки и расслабленности не осталось и следа. Холмс стал похож на охотничью собаку, взявшую верный след.

– Да дело-то пустяковое, не стоит, наверное, вас беспокоить… – махнула рукой миссис Хадсон.

– Нет-нет, мне очень интересно! – стал настаивать великий сыщик.

В конце концов он уговорил миссис Хадсон пройти наверх, в общую гостиную. Там она села в кресло для посетителей, а Холмс устроился напротив и взял в руки свою любимую трубку. Я, естественно, не могла пропустить такой важный, интересный момент и тут же метнулась под лестницу, ведущую на второй этаж: там было такое место, откуда я могла слышать практически все, о чем говорили наверху. И, спрятавшись за корзинами с бельем, навострила уши.

– Видите ли, мистер Холмс, – начала моя хозяйка, – я только что была в гостях у своей давней подруги, миссис Грегори. У нее в доме случилось… э… одно недоразумение: пропало ее завещание. Скорее всего, Элиза сама его куда-то засунула и забыла – возраст, знаете ли! Она в последнее время часто забывает, что куда кладет. Но с другой стороны, завещание всегда лежало у нее в одном и том же месте – в верхнем ящике письменного стола, в плотном коричневом конверте. Чтобы в случае чего… Ну, сами понимаете!

Холмс кивнул: продолжайте, я вас внимательно слушаю!

– Так вот, этим утром Элиза хотела достать завещание и внести в него кое-какое добавление, однако не нашла конверт на месте. Перерыла все ящики стола, потом – секретер, посмотрела даже на комоде – нет нигде. Завещание пропало! Конечно, она легко может составить новое, уже со всеми добавлениями и изменениями, однако это исчезновение показалось ей весьма странным. Куда этот конверт мог деться? Буквально неделю назад Элиза видела его на своем месте, а теперь вдруг нет… Возможно, завещание само скоро найдется – среди прочих бумаг, поэтому она и не стала беспокоить полицию, поделилась этой неприятностью только со мной. Но мне, если честно, это исчезновение тоже показалось несколько странным и даже весьма подозрительным!

– Хм, часто миссис Грегори вносит в свое завещание какие-то добавления? – поинтересовался Холмс. – И какого обычно они рода?

– Ах, ничего серьезного, – снова махнула рукой миссис Хадсон, – в основном – уточнение тех или иных сумм, которые она решит оставить своим слугам. Элиза очень высоко их ценит и почти каждый месяц прибавляет в завещании каждому по несколько фунтов стерлингов – в зависимости от настроения и доходов.

– Можно узнать, как велики те суммы, которые миссис Грегори хочет оставить своим слугам? – спросил Шерлок.

– Точно не скажу, – замялась миссис Хадсон, – но не думаю, что значительные: полагаю, речь идет о нескольких сотнях фунтов на каждого. Но об этом лучше узнать у самой Элизы – если это для вас, конечно, важно.

– Может оказаться важным, – задумчиво протянул Шерлок. – И еще один вопрос: миссис Грегори, как я понимаю, живет одна, а кто ее ближайшие родственники? Есть ли они? И кто является ее наследником? Ведь основные деньги, как я понимаю, отойдут совсем не слугам…

– Единственный близкий ее родственник – племянник Артур Фалиот, сын старшей сестры Анны, – ответила миссис Хадсон. – У него земли в Хэмпшире. Я лично с ним не знакома – никогда не видела, а Элиза не очень любит говорить о нем…

– Почему? – спросил Шерлок. – Какая причина?

– Видите ли, мистер Холмс, – несколько замялась моя хозяйка, – не хочу показаться сплетницей, к тому же мне не нравится передавать слухи…

Шерлок хмыкнул: слухи и сплетни часто бывают самыми ценными источниками информации, из них можно узнать о человеке буквально все. И даже больше.

– Я вас внимательно слушаю! – подбодрил хозяйку великий сыщик.

– Говорят, – через секунду продолжила миссис Хадсон, – что между Элизой и ее племянником пробежала черная кошка. Проще говоря, они очень серьезно поссорились. Дело, как я понимаю, было в том, что Артур попросил у Элизы в долг довольно крупную сумму денег – решил вложиться в какое-то дело, сулившее якобы большие прибыли, но та ему отказала. Видимо, не захотела давать деньги не пойми на что. Тут надо пояснить, мистер Холмс: Элиза давно решила оставить свой особняк и почти все средства одному благотворительному фонду – чтобы он позаботился о ее кошках. А также по возможности помогал и другим домашним животным, оставшимся без попечения хозяев. И давно копит деньги на это благое дело… Она очень привязана к своим питомицам и не хочет, чтобы их вышвырнули на улицу после ее смерти. Артур же известен тем, что не умеет вести дела и просто бездарно тратит все деньги, которые оказываются у него в руках.

Элиза как-то обмолвилась, что племянник в свое время промотал почти все наследство, причем немалое, доставшееся ему от деда и матери. Отец Элизы, Джошуа Уимптон, был довольно богатым человеком, владел крупным поместьем, весьма умело и рачительно управлял им, а потому сумел скопить к старости значительный капитал. Но еще при жизни он разделил его между своими дочерьми (его супруга давно умерла, больше он не женился). Старшей, Анне, матери Артура, досталось имение (она была его любимицей), а также треть капитала…

– Несколько опрометчивое решение, – заметил Холмс, – не всегда молодые девушки способны разумно управлять поместьем и распоряжаться большими суммами!

– Джошуа Уимптон, разумеется, не собирался умирать, он по-прежнему следил за всем и преумножал состояние, – продолжила миссис Хадсон, – а деньги выдал дочерям не просто так, а в качестве приданого, чтобы они смогли устроить свое будущее. Согласитесь, невеста с хорошим приданым имеет больше шансов на удачное замужество, чем бесприданница… Анна к тому же была довольно симпатична, и от женихов отбоя не было. Она вышла замуж по большой любви за красавца-лейтенанта Джемса Фалиота. Это, как говорит Элиза, было глубокое и взаимное чувство. Три года они жили в Индии, где служил молодой офицер, там же родился и Артур. Затем, после смерти мужа (он погиб во время каких-то местных беспорядков), Анна вернулась с мальчиком в Англию и стала жить в поместье с отцом. Артур был всеобщим любимцем и почти ни в чем не знал отказа, в общем, рос настоящим баловнем.

Младшая же дочь Джошуа, Элиза, совсем по-другому распорядилась своим приданым: в двадцать лет покинула дом, путешествовала, училась рисованию, помогала различным благотворительным организациям. Все думали, что она навсегда останется старой девой (Бог не дал ей той красоты, что была у старшей сестры), однако в тридцать пять лет Элиза неожиданно вышла замуж за некоего мистера Джойса Грегори, владельца небольшой фабрики по производству красок. И поселилась в Ньюфолке.

Брак оказался удачным, супруги прожили вместе почти двадцать лет, но детей, к сожалению, у них не было. Примерно семь лет назад мистер Грегори неожиданно умер от апоплексического удара. Он, знаете ли, был весьма тучным, к тому же любил хорошо выпить и плотно закусить. А переедание и всякие излишества, как известно, до добра не доводят! Элиза после смерти мужа продала фабрику, дом в Ньюфолке и взамен приобрела особняк в Лондоне, в котором сейчас живет. Все свои силы она отдает помощи бездомным животным, это так благородно с ее стороны!

– Вы сказали, что Артура сильно разозлил отказ миссис Грегори дать ему в долг, – напомнил Шерлок.

– Да, – кивнула моя хозяйка, – он обвинил тетушку в том, что для нее какие-то кошки намного дороже родного племянника. В общем, наговорил много всякого, случился целый скандал. И Элиза отказала ему от дома. Артур, насколько я знаю, никогда больше у нее не появлялся и не делал никаких попыток к примирению. Можно сказать, они прекратили всякое общение…

– Значит, ему не стоит рассчитывать на наследство? – спросил Холмс. – Миссис Грегори ему ничего не оставит?

– Не совсем так, – вздохнула миссис Хадсон, – кое-что ему все-таки перепадет. У Элизы очень мягкое, доброе сердце и отзывчивая душа, она сама уже не рада, что не сдержалась и все так печально закончилось. Все-таки Артур – ее единственный племянник, родной человек, больше никого у нее нет. Поэтому она решила оставить ему весьма хорошую сумму – насколько я знаю, две тысячи фунтов. Так она сама мне сказала.

– Значит, Артур – ее единственный наследник… – задумчиво произнес Холмс. – А каково сейчас его финансовое положение?

– Весьма плачевное! – вздохнула моя хозяйка. – Помнится, Элиза как-то обмолвилась, что после смерти деда и матери Артур довольно-таки быстро потерял почти все. Ему по завещанию досталось поместье и весьма неплохая сумма в банке, однако он, к сожалению, не унаследовал деловых качеств своего деда, умения копить и преумножать капитал. Артур не любит и не умеет трудиться, может только тратить деньги. Он не захотел заниматься поместьем, как дед, быть военным, как отец, служить где-то в качестве чиновника: посчитал все это слишком скучным занятием. Зато с большим энтузиазмом принялся участвовать в довольно сомнительных предприятиях, если их устроители обещали вкладчикам хорошую прибыль. Делать, мол, ничего не надо, только отдай свои деньги, а потом счастливо живи на дивиденды. Так, например, Артур отдал весьма значительную сумму на разработку каких-то эквадорских серебряных шахт, а затем еще вложился в некие южноафриканские медные месторождения. Однако все эти проекты оказались дутыми и ничего, кроме больших убытков, ему не принесли. И еще он активно играл на бирже – и тоже не слишком удачно… В результате довольно быстро потратил почти все.

Чтобы расплатиться с долгами, ему пришлось продать поместье, а оставшиеся земли – надолго сдать в аренду. Сейчас он живет буквально на крохи от бывшего капитала. Тем не менее Артур по-прежнему страстно желает разбогатеть и охотно ищет новые проекты, сулящие большие прибыли. Вот для одного из таких дел он и попросил денег у миссис Грегори. И когда та ему отказала, пришел в дикую ярость… Он до сих пор уверен, что, если бы получил деньги, сейчас был бы очень богатым человеком и поправил бы все дела… Но скорее всего, полагаю, он опять бы все потерял, как это уже случалось не раз. Поэтому Элиза и не дала ему в долг – решила не рисковать. Да что там рисковать! Не захотела отдавать свои деньги каким-то мошенникам! Тем не менее, несмотря на ссору, она упомянула Артура в своем завещании. Воистину, у нее золотое сердце и ангельская душа!

– Выходит, племянник после смерти миссис Грегори получит две тысячи фунтов, – сказал Шерлок. – Неплохая сумма!

– Думаю, он быстро все промотает, – сказала моя хозяйка. – Такие люди неисправимы. Если человек не умеет усердно трудиться, а привык только тратить… Да еще и потакать всем своим капризам и прихотям…

– И вот завещание пропало, – перебил миссис Хадсон Шерлок. – И это показалось вам странным… Так?

– Да, – вздохнула моя хозяйка, – и еще это очень расстроило Элизу. Если завещание не найдется в самое ближайшее время, ей, по-видимому, придется составлять новое, а это дополнительные хлопоты и траты.

– Скажите, миссис Хадсон, – спросил Шерлок, – а почему завещание не хранилось в сейфе? Уж оттуда-то оно бы точно не пропало!

– Все просто, – улыбнулась моя хозяйка. – Элиза боится, что положит куда-то ключ от сейфа, а потом забудет. И не сможет открыть. Поэтому, кстати, она всегда клала завещание в одно и то же место – верхний ящик своего стола. Память у нее, к сожалению, стала уже совсем не та, часто все забывает, иногда даже как зовут ее саму! Представляете?