Время зелёного волшебства

– Послушайте! – серьёзно воскликнул Луи.

– Что?

– Нет, послушайте!

Дом, увитый плющом, как будто вздыхал и поскрипывал.

– Затихло, – произнёс наконец Луи.

– Что это было?

Луи покачал головой и ничего не ответил. Тогда Макс продолжил распределять комнаты. Комната с книгами – для Эби, соседняя – для него самого. Квадратная спальня этажом ниже – для Полли и Тео, а самая крошечная комната рядом со спальней – для Луи. Окно в ней сильнее всего заросло плющом. Когда Луи с усилием открыл его, чтобы полюбоваться видом, то услышал звук, будто кто-то спрашивал: «К кому? К кому?»

– Вот! – выдохнул Луи. – Это то, что я слышал! Ксова!

Тео с Полли тоже услышали сову.

– Про такой дом говорят «таинственный»? – спросила Полли.

– Да, – ответил Тео.

– Да, – повторила она. – Хорошо, что я не одна так думаю.

– Другим он быть не может, – продолжил Тео. – Такой старый. И этот плющ. Ничего страшного, если немного таинственный! По крайней мере, домовой не швыряет нам в голову разные предметы.

Полли поёжилась, потом поднялась со ступенек и пошла посмотреть сад.

– Какой запущенный… А что за этими тисами? О…

– Спокойные соседи, – прокомментировал Тео.

Он уже обнаружил, что по соседству было кладбище, но не знал, стоит ли об этом говорить.

– Что? – переспросила неожиданно возникшая перед ним Эби.

Папа объяснил:

– Только что увидели… за тисовой оградой…

– О! – воскликнула Эби. – Старое кладбище!

– Тебя это не пугает, Эби? – спросил Тео, поднимая брови.

Девочка покачала головой.

– Мы можем сюда переехать? – спросила она.

– Нам надо куда-то переехать, – ответила Полли и прижала ладони к ушам, как делала, когда сильно волновалась.

– Я могу помочь. У меня есть «Гарри Поттер» с автографом. Можно его продать.

– Ох, Эби, – вздохнул Тео.

– Можете взять мои сто фунтов, если нужно, – добавил Макс, спустившийся следом за Эби.

– Там была ксова, – поделился Луи. – Ксова! – повторил он, проскочил мимо них и распахнул входную дверь: – Послушайте!

«К кому?» – снова приглушённо раздалось из-за тисовых деревьев. Луи, стоя на пороге, прошептал в ответ: «Ко мне! Ко мне!»

Эби подошла и встала за ним. Она услышала сову, шум дороги, отголоски радио из магазинчика на углу, шелест полиэтиленового пакета, поднятого порывом ветра в воздух, стук дверей от машин, своё собственное сердце, шелест листвы в тисовой ограде, хлопнувшую дверь.

И не сову (или ксову), но однократное хриплое карканье.

– Ты бы хотел здесь жить? – спросила она Луи.

– Только не один – встревоженно ответил он.

– Нет-нет, со всеми нами.

– Тогда ладно, – согласился мальчик и без предупреждения сорвался с места, убежав в дом.

Эби осталась на пороге и прислушалась. Снова раздалось уханье совы. «Фонарь из Нарнии» освещал тихо шелестящие листья плюща. Пахло цветами. Уже вечерело, но Эби всё равно решила их поискать и нашла – это были белые колокольчики на тонких гибких стеблях в окружении копьевидных листьев. Она принесла одну веточку в дом.

– Ландыши! – воскликнула Полли при виде цветка. – Когда я была маленькой… Давайте попробуем переехать в этот дом, Тео! Я могла бы работать больше! Я только и думаю об этом с тех пор, как Луи пошёл в школу!

Полли работала в благотворительной организации. До Макса и Луи она много путешествовала. У неё великолепно получалось помогать людям в трудных ситуациях. Великолепно. С мягкой властностью, находчивостью и добротой.

– Мне это нравилось, – продолжила Полли. – В основном я буду работать здесь, в офисах. Много ездить по стране будет не нужно. Максимум изредка на неделю или две.

– Хорошо. Послушай, – подхватил Тео. – Что, если я не буду водить машину. Не будет счетов за бензин. И за парковку. Велосипедные дорожки есть почти на всём пути к больнице.

– Ты сможешь так? – забеспокоилась Полли.

– Конечно! Легко! Я хотел бы снова ездить на велосипеде! Возьмём по дороге пиццу?

Пицца была по праздникам. Они купили её по дороге домой. С двойными оливками, грибами и перцем чили. И расстались со всем, с чем могли расстаться, включая принадлежавшего Эби «Гарри Поттера» с автографом и половину сбережений Макса. Они сняли дом с цветными стёклами в окнах, плющом и входной дверью в виде арки.

Глава 2

Эби подумала, что теперь, когда они переехали в более просторный дом, можно будет завести собаку. Девочка сказала об этом, когда все распаковывали на кухне сковородки и фарфор.

– А можно мы заведём собаку? – спросила она.

Она так сильно хотела собаку, что, когда была маленькой, завела себе невидимую – Шарика. Два или три года невидимый Шарик спал с ней в кровати, бежал впереди неё в парк, пристраивался рядышком в кресле-мешке, когда Эби читала. Бабушка Грейс и Тео научились не наступать на Шарика; перед прогулкой или поездкой они иногда спрашивали: «А Шарик пойдёт с нами?»

Но настоящего Шарика так и не появилось.

– В этой крохотной квартирке? – уточнила бабушка Грейс. – Невозможно.

Собаки у них не было. Не было и кошки – из-за того, что на улице много машин. Был хомяк. Одной её школьной подружке он надоел, и Эби, несмотря на ужас бабушки Грейс перед маленькими существами вроде хомяков, тайно принесла его домой. После немалого переполоха ей разрешили оставить питомца дома.

– Но хомяка нельзя обнять, – жаловалась Эби. – Можно у нас будет собака или кошка? – спросила она теперь.

Макс с Луи замерли, как они делали, если хотели услышать ответ.

– Прости, – разочаровал её Тео. – Здесь запрещено держать домашних животных. Ничего такого у нас не может быть.

– А как об этом узнают?

– Мы просто не будем рисковать, – ответил Тео. – Мы подписали договор, в котором это обговаривалось, и внесли залог в тысячу фунтов…

– ТЫСЯЧУ ФУНТОВ? – переспросил потрясённый Луи.

– Тысячу фунтов, которые мы не можем потерять. Это во-первых. А во-вторых, у нас аренда на шесть месяцев…

– То есть, – вступил в разговор Макс, оглядывая беспорядок на кухне, – через шесть месяцев нам нужно будет засовывать всё обратно в коробки и снова переезжать?

– Нет, если хозяева продлят аренду, – успокоила его Полли. – А мы уверены…

– Почти уверены, – поправил Тео.

– Почти уверены, что продлят. Если не будет никаких неприятностей.

– Такие вот дела, Эби, – заключил Тео. – Никаких тайных сюрпризов! Мы не можем рисковать.

– Да, не можем, – согласился Макс. – Не забудь про мои пятьдесят фунтов! Половина моих накопленных ста фунтов! – Он с таким подозрением посмотрел на Эби, что она не выдержала.

– Это и мой дом тоже! – крикнула девочка. – Теперь это такой же мой дом, как и ваш! Я тоже не хочу его потерять. И хватит уже про свои сто фунтов! Ты можешь накопить ещё пятьдесят, а у меня никогда уже не будет «Гарри Поттера» с автографом!

«Бам!» – хлопнула дверь.

Эби выскочила из кухни. Остальные оказались в жуткой тишине.

– Эби права! – согласилась Полли.

– Думаю, тебе надо быть на стороне Макса, – протянул Луи.

– Правда? – раздражённо произнесла она.

– Да. А Тео на стороне Эби.

– А ты? – спросил его Тео.

– Он скорее всего на стороне миссис Лигуш, – заметил Макс, отчего Луи страшно разозлился.

Луи не понравилась миссис Лигуш.

А представила её семье Полли.

– У нас есть соседи – сообщила она, вбегая на кухню, чтобы всех позвать. – Я встретила её на дорожке. Думаю, она ждёт нас там познакомиться. Пойдёмте, поздороваемся с миссис Лигуш!

– Здравствуйте, миссис Л., – приветливо произнёс Тео. Ему пришлось наклониться, чтобы рассмотреть её как следует. – Присматриваете за нами?

Миссис Лигуш скрестила на груди ручки с растопыренными пальчиками и обвела всех ясным взглядом. Она одарила соседей очаровательной улыбкой, что называется, до ушей, если бы их было видно. Она слегка наклонила голову и двинулась к ним.

– Здравствуйте, миссис Лигуш, – поздоровалась Эби. А Луи попятился.

Голос у миссис Лигуш был неуверенный, немного скрипучий, движения – медлительные.

– Она выглядит древней, – поделился Макс, когда они снова повстречались с соседкой пару дней спустя. – Как оживший мертвец.

Луи в ужасе уставился на него.

– А я собираюсь с ней подружиться, – заявила Эби, отчего Макс закатил глаза, а Луи отчаянно взмолился: «Не надо!»

– Почему не надо?

– Потому что Луи из-за этого начнёт психовать. Просто оставь её в покое.

Эби не привыкла, чтобы кто-то кроме бабушки Грейс указывал ей, что делать. Не выветрились из памяти и «Не забудь про мои пятьдесят фунтов!», и подозрительный взгляд Макса. После этого девочка стала пристально следить за миссис Лигуш. Поначалу соседку сложно было заметить – она была такая сказочно-маленькая среди общей темноты, что легко было спутать её с бугорком сухой земли или горкой мусора. Потом шаркающая походка и блеск янтарных глаз стали её выдавать. Эби наклонялась и еле слышно здоровалась. Миссис Лигуш слушала, иногда хрипло отвечала. Со временем девочка натыкалась на соседку всё чаще, в основном по вечерам, всегда рядом с домом. Казалось, ей нравились тени и влажные узкие тропинки у изгороди. Но более всего её привлекали горящие окна. Она застывала, глядя в них.

– Как думаешь, ей видно, что мы делаем? – однажды спросил Луи.

Полли ответила, что да, конечно, видно. И что Тео с Максом следует заносить велосипеды, а не оставлять у стены. И не забывать разуваться при входе и вовремя выносить мусор.

Луи внимательно посмотрел на маму, чтобы понять – шутит она или нет.

– Миссис Лигуш, – начал Тео, – досадная неприятность.

– Миссис Лигуш, – подхватил Макс, – просто тупая шутка.

– Я видел, как она ела жука, – добавил Луи.

– Кому как не тебе говорить о жуках, – ответил Макс и многозначительно посмотрел на голову Луи, которая недавно в очередной раз стала приютом для незваной живности. Макс перевернул Луи вниз головой и держал его так за ноги. Он сказал, что вытряхивает жуков у него из волос.

– Жуков у Луи давно нет, – заявил Тео и поставил мальчика обратно на ноги. – Я проверял. Правда. Всё, мне пора на работу. До встречи вечером. Не сводите друг друга с ума! И радуйтесь жизни.

Первое время было несложно радоваться жизни. Был самый разгар летних каникул. Дни выдались ясные. Солнце спугнуло миссис Лигуш, наградило листья плюща глянцевым блеском, а его зеленоватые блики проникли в комнаты. Последние коробки были распакованы, порядок постепенно наведён – сперва на кухне, потом в других комнатах. И выяснилось, что мебели у семьи почти не было. Но это не имело значения. Ведь теперь у них было столько места! Там, где они жили раньше, было так тесно, что всем было известно, кто где находится. Теперь в этих просторах они могли друг друга потерять.

– Сократит ссоры, – сказал Тео.

Полли тяжело вздохнула, покачала головой и спросила:

– Они когда-нибудь будут ладить?

Макс много времени проводил у своего друга Дэнни. Во-первых, потому что у них был совместный бизнес по ремонту велосипедов и мытью машин, который располагался в доме Дэнни, и во-вторых, потому что Дэнни с первого же взгляда не понравился дом, увитый плющом.

– Жутковато, – произнёс Дэнни.

В любом случае его дом лучше всего подходил для их бизнеса, потому что у него было четыре старших брата со сломанными велосипедами и множество соседей с грязными машинами. Дело могло принести доход, если бы его владельцы не бросались сразу тратить выручку на всё необходимое для ремонта велосипедов и мытья машин. Друг другу они говорили, что это реинвестирование. Но на самом деле им просто нравилось тратить деньги. Это поднимало настроение. Их разговоры часто начинались со слов: «Когда мы разбогатеем…»

Луи не дошёл даже до кладбища. Он сидел дома. Ночи были тёплые, и первое время мальчик лежал на своей кровати, придвинутой к окну, погружал босые ступни в тысячи сияющих зелёных листочков и чувствовал, как волшебство течёт по нему точно прозрачный сок по прожилкам листьев. Он начал узнавать плющ – его глубину, таинственные голубые переливы, металлический запах этого древнего растения, шум дождя по его листве, как будто кто-то переворачивал страницы, силу и хрупкость, запах зелени и камня.

Это была первая встреча с дикой природой в жизни Луи, и её хватило на всё лето.

Пока Макс зарабатывал деньги, а Луи изучал плющ, Эби исследовала окрестности. Она обнаружила тоннель в тисовой ограде и нашла старое кладбище. К её сожалению, Тео везде увязывался за ней.

– Неужели мне нельзя нигде уединиться? – спросила Эби.

– Можно, – ответил Тео, – но только со мной. Я не расскажу Полли. Не расскажу мальчикам. Но каждый раз, когда ты будешь сюда приходить, ты должна говорить мне.

– Почему?

– Потому что я твой отец и моя работа – присматривать за тобой. Хорошо, Эби, обещаешь?

Эби пообещала, и кладбище стало их тайной. За долгие годы оно заросло, превратившись в кусочек дикой природы в центре города. Среди высокой травы с фиолетовыми колосками девочка повстречала мух-журчалок и других насекомых, под изгородью – медяниц; а причудливые узоры золотистого лишайника покрывали обветренных ангелов. Но самое главное – здесь обитало семейство лис, и на рассвете часто слышался лёгкий топот их детёнышей по старым камням. Эби купила малышам печенье и раскрошила его на старой нагревшейся на солнце могильной плите.

«Мариан Хэпл, 1802, 9 лет. Сердце, полное любви ко всем Божьим творениям», – гласила надпись.

Лисята хрустели печеньем, прикрыв глаза от удовольствия. Эби подумала, что Мариан бы это понравилось. Она рассказала в письме бабушке Грейс о них, о плюще, о миссис Лигуш, о фонаре из Нарнии, о книгах, которые нашла в своей комнате, и о том, что Полли её больше не раздражает, а вот Макс ведёт себя всё так же плохо и Луи ещё хуже.

«У лис полно микробов, – ответила бабушка Грейс, как всегда, не обращая внимания на ворчание Эби. – Обязательно мой руки. Отправляю тебе розовый цветок розеллы[4] с куста, который растёт у меня возле двери. Передай папе, чтобы ездил на велосипеде аккуратно. Напомни ему, что, когда ему было девять, он врезался в соседа, а в одиннадцать – в мусоровоз.

Теперь, моя милая Эбигейл, выполни кое-какие школьные задания, чтобы начать учебный год хорошо. И скорее отвечай любящей тебя бабушке Грейс.

Сколько плюща, сколько новостей! Что за время зелёного волшебства!»

«Зелёное волшебство», – подумала Эби и кивнула – слова показались ей подходящими.

Глава 3

Ближе к концу лета была большая примерка школьной формы. Свитер Макса жал ему в рукавах, а костлявые лодыжки выглядывали из-под коротких брюк так, что были видны школьные носки.

Луи перешёл в другую школу. Ему нужно было всё новое. Эби могла донашивать старую одежду, но ей нужны были новые туфли. И у неё порвался рюкзак.

– С куртками, наверное, ещё месяц можно подождать, – заметила Полли.

– Кому нужны куртки в сентябре? – согласился Макс.

Красный свитер для Луи нашли в школьном секонд-хенде. Тео зашил рюкзак Эби, но шов был всё равно немного виден.

Когда они с папой остались одни, Эби спросила:

– Мы платим за аренду?

– Да, – ответил Тео и обнял её. – Как только у вас начнутся уроки, я буду выходить на дополнительные смены. И у Полли работы прибавится. На самом деле из-за этого возникнут небольшие проблемы…

Проблема обнаружилась с началом учебного года, когда Полли стала почти всё время проводить не дома, а на работе. Тео тоже, казалось, вечно был на работе. Когда он вышел на дополнительные смены, семье потребовалось стать организованнее. Полли завела «список задач», куда добавляла пункты быстрее, чем вычёркивала. Помимо школы и школьной формы им нужно было найти школьный автобус для Эби и велосипедный маршрут для Макса.

Полли вычеркнула «Автобус для Эби» и «Велосипедный маршрут для Макса» из верхней части «списка задач», но приписала ещё несколько пунктов снизу. Последним было: «Комната лошадки».

«Комната лошадки» – так сперва Луи, а потом и вся семья прозвали гостиную.

– Думаешь, когда-нибудь мы её обустроим? – с сомнением однажды спросила Полли, оглядев комнату.

В ней всё ещё не было ничего, кроме Рокки и старого дивана, который оказался слишком велик для кухни.

– Здесь нужны только уборка и камин, – ответил Тео.

– А ещё ковры, – добавила Полли, – и занавески.

– И телевизор нормального размера, – заключил Тео. – Нам с Максом надоело смотреть мини-футбол.

– Это на качество игры не влияет, – возразила Полли. – Нужно отшлифовать стены и покрасить потолок.

Тео взглянул на потолок. По краям он был украшен пластмассовыми гирляндами из листьев и роз вперемешку с грязной паутиной.

– Сначала смести, потом красить, – заметил он. – Трубу надо прочистить!

– Откуда ты знаешь?

– На потолке видны подтёки сажи от дождя. В Шотландии в старые времена, – продолжил Тео, который жил там до шести лет и потому считал себя шотландцем, – брали связку вереска, приматывали к камню, взбирались на крышу и бросали вереск в дымовую трубу…

– Но это Лондон, – напомнила ему жена.

– Север Лондона, – возразил Тео. – Глубокий север. Так что, считай, почти Шотландия.

– Отсюда видно самое высокое здание в городе, – заявила Полли. – Иногда. Время от времени. Так что это всё-таки Лондон. В любом случае определённо не Шотландия…

Она тяжело опустилась на диван, чтобы написать «Труба и камни (нет)» в своём «списке задач».

– Что там ещё? – спросил Тео.

– Эби. Я беспокоюсь за Эби. Её совсем не слышно, иногда кажется, что она исчезает. А когда не исчезает, то читает. Как думаешь, не слишком ли она много читает?

– Я задумывался об этом, но бабушка говорит, что много чтения не бывает, – ответил Тео. – И у меня с Эби есть договор по исчезновениям. Так что это тоже вычеркни из своего списка. Продолжим. Что следующее?

– Миссис Лигуш.

– Миссис Лигуш?!

– Я знала, что ты будешь смеяться, но шутка слишком затянулась. Бедный Луи! О Тео…

Муж посмотрел на неё.

– Как я скажу ему, что мне надо уехать?

– А тебе правда надо, Полли?

– Да.

– Ненадолго?

– По меньшей мере на три недели, может, больше. Это тоже в моём списке – как сказать тебе.

– Полли! – Тео обнял её. – Мы с самого начала знали, что это произойдёт. Я присмотрю за Луи!

– Макс тоже в списке. Как-то он сказал мне: «Теперь папа точно не вернётся, раз с нами Тео». И это после того, как за пять с лишним лет он не дождался от отца ни слова! Кто мог подумать, что у него будут такие мысли? Неудивительно, что иногда он такой противный.

– Макс и близко не противный! – ответил Тео. – Ты не знаешь, что такое противный, Полли! Ты бы посмотрела на некоторых четырнадцатилетних детей, которые поступают к нам в «Скорую» в два часа ночи. Да и они на самом деле не противные.

– Знаю, мне следует подумать обо всех четырнадцатилетках в Лондоне, – заметила Полли, – но сейчас меня заботит только Макс. Он не до конца принял вас с Эби, а тут ещё Эсме…

– Макс скоро привыкнет к Эсме, – успокоил её муж.

Эсме была студенткой художественного колледжа. Она стала последним дополнением к дому. В её работу входило забирать Луи с продлёнки и сидеть с ним, пока домой не вернутся взрослые. Ни Эби, ни Макс не могли этого делать, так как забирать детей с продлёнки разрешают только тем, кто старше шестнадцати. Расписание смен Тео изменится только после рождественских праздников, поэтому лишь Эсме спасала Луи от десятичасового школьного дня.

Полли вышла на неё через свою подругу, работавшую в художественном колледже. Этой подругой была мама Дэнни. Что стало проблемой.

– ЗАЧЕМ было просить маму Дэнни искать кого-то для Луи? – завопил Макс, врываясь в кухню, в первый же день, как услышал новость.

– Почему нет? Она работает в художественном колледже. И это идеально! – ответила Полли. – Она точно знает студентов, которые хотели бы подработать…

– …няней! – докончил Макс, бросил свою школьную сумку и пнул её. – Няней! – повторил он, со всей тяжестью опускаясь на стул. – Няней! – возмутился он и с силой оттолкнул от себя кружку с чаем, так что она опрокинулась, залила стол, учебник Луи и стопку чистых школьных рубашек.

– Макс!

– Отстань! – огрызнулся мальчик.

Школьная неделя началась для Макса просто превосходно, совершенно превосходно, уморительно превосходно, как раз за день до этого. Он зашёл в школу, когда его лучший друг Дэнни прыгал вокруг шкафчика, чем занимался каждое утро. Насколько Макс был высоким, настолько Дэнни – низким. Он был ниже всех в школе. Тем не менее в начале семестра ему выделили шкафчик в верхнем ряду. Из гордости он отказался меняться. И вместо этого постоянно прыгал.

До сих пор Макс тактично не замечал акробатические трюки друга. Не надо было замечать и дальше. Не надо было смеяться, хватать Дэнни за поношенную куртку одного из его старших братьев и поднимать, чтобы он дотянулся до шкафчика.

В тот момент Макс не придал значения своему поступку. Это была всего лишь минутная шутка, которую он проделывал с Луи каждый день.

Однако Дэнни был не Луи. Луи не обращал на это внимания. Дэнни обратил.

Дэнни шипел и извивался, пока не свалился на пол, оставив пустую куртку в руках у Макса. Потом вскочил на ноги, выхватил куртку и молча ушёл. Его месть настигла Макса на следующее утро.

В тот день Дэнни, надёжный деловой партнёр по ремонту велосипедов и мытью машин, давнишний и лучший друг Дэнни, крикнул на весь многолюдный школьный коридор: «Эй, Макс! Моя мама говорит, что нашла тебе отличную няню!»

– Что? – переспросил Макс. – Что ты сказал? Что?

– Она нашла тебе няню! – прокричал Дэнни ещё громче. – Она сказала, чтобы ты передал своей маме. Её зовут Эсме! Она студентка художественного колледжа…

Дэнни скорчился от смеха при виде лица Макса.

– Она может приходить каждый день, до самого Рождества…

– Ты вообще о чём, Дэнни?

– Мама сказала, что она как раз то, что вам нужно. Француженка!

– Француженка? Француженка? Что ты имеешь в виду – француженка?

– Людей из Франции называют французами, – объяснил Дэнни, чрезвычайно довольный собой. – Например, твоя новая няня – как раз француженка. Не говори мне, что не хочешь няню-француженку, Макс!

Теперь уже многие прислушались к разговору. Они слушали, смеялись и просили Дэнни пояснить. Те, кто пришёл позже, интересовались: «Эй! О чём это?»

– Это о студентке-художнице Эсме, – с готовностью объяснял Дэнни. – Моя мама подобрала её для Макса. Чтобы нянчить его. Няня-француженка!

Послышались смешки, крики, радостный свист.

– У меня есть фотография, могу показать, как она выглядит, – услужливо продолжал Дэнни. – Я вчера ходил в колледж, чтобы помочь маме подготовить всё к выставке. Вот!

Дэнни вынул телефон и открыл фотографию, на которой был запечатлён художественный класс его мамы, а на переднем плане стоял сам Дэнни как талисман на удачу.

Макс не стал смотреть, а остальные столпились вокруг.

– Ого! – воскликнул кто-то из мальчиков.

– Определённо французская штучка! – сказала какая-то девочка.

– Слишком хороша для малыша Макси, – произнёс противный Дэнни, его бывший лучший друг.

Французская няня Макса стала самой громкой новостью семестра.

С тех пор Макс, круглолицый, разумный, обычный Макс, Макс, который всегда шутил первым и уже почти привязался к Эби и Тео, стал другим человеком. Раздражительным, хлопающим дверями и возражающим против студенток-художниц. Человеком, который считал совершенно невозможным находиться в одной комнате с восемнадцатилетней Эсме и предпочитал часами дуться у себя наверху.

Как бы Тео ни пытался утешить Полли, Макс так и не привык к няне.

Через несколько недель после того, как Эсме стала сидеть с Луи, Полли уехала. Она набила холодильник едой, сорвала пару листочков плюща себе в дорогу, обняла всех и попросила: «Присматривайте друг за другом! Не забывайте сортировать мусор!» А потом будто испарилась.

Внезапно дом переменился. Макс, который летом посмеивался над страхом Дэнни оставаться одному дома, теперь задумался: «А может, это и в самом деле жутковато?»

Однажды в школе отключили электричество, и всех отправили домой. Макс подошёл к пустому дому и, взглянув на окно Луи, заметил, как там что-то промелькнуло.

Макс не был трусом. Он отпер входную дверь, с грохотом вкатил велосипед в коридор, прислонил его к стене и сразу поднялся в комнату Луи. Возле окна стояла кровать, а вдоль стены в ряд выстроились картонные коробки с вещами. На шкафчике располагался ровный ряд маленьких машинок и листьев плюща. А ещё там была полка с разными безделушками – новеньким плюшевым мишкой, нераспакованными коробками «Лего» с последнего дня рождения, нетронутым рождественским печеньем и целым пасхальным яйцом.