Время зелёного волшебства

Хилари Маккей

Время зелёного волшебства

Hilary McKay

The Time of Green Magic

Copyright © Hilary McKay 2019

© Ривкина Е.М., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Иллюстрацию для обложки нарисовала лёша!

* * *

Белле с любовью

Солёные брызги и тени

На окнах не висело занавесок, и в комнате было пусто, за исключением дивана, лошадки-качалки Эби и самой Эби, нависшей над книгой, точно птица, что застыла на краю пруда между двумя мирами перед тем, как нырнуть под воду. День клонился к вечеру, было холодно, но Эби этого не замечала. В её книге солнце обдавало жаром даже в тени большого скрипучего паруса. Судя по тому, сколько ещё оставалось читать, пройдено было примерно полпути.

Эби переворачивала страницы медленно, желая, чтобы они вообще никогда не кончались. Девочка переплывала Тихий океан на плоту из дерева и тростника, перевязанных канатами. Под порывами свежего ветра всё перемещалось – высокие волны, ослепительные отражения света, плывущие гигантские бальзовые[1] брёвна. Над головой ни облачка. Небо было столь же бескрайним, как и океан, точно огромная чаша опрокинулась вверх дном. А краем чаши служил бесконечный круг горизонта – небесная лазурь возвышалась над морской лазурью.

Эби то и дело поднимала глаза, чтобы вобрать в себя эту безупречно ровную линию горизонта, щурясь от яркого света и солёного ветра. Всё вокруг было пропитано солью. Вкус соли чувствовался на губах. Солёные брызги закрутили и без того кудрявые чёрные волосы в тугие солёные завитушки. Они падали на глаза, отчего в них щипало. Эби машинально отбрасывала кудри, всё глубже и глубже погружаясь в чтение.

Её полное имя было Эбигейл, но так её называла только бабушка Грейс. Остальные звали её Эби. Чтение было для Эби бегством. Она читала, когда другие готовили еду, загружали посудомоечную машину или подметали пол. Читала, когда в её жизни появилась мачеха Полли, а с ней и два совершенно ненужных брата. Читала на их с отцом свадьбе. Читала, когда бабушка Грейс уезжала обратно на Ямайку. Это была поездка, которую она откладывала в течение десяти лет, пока помогала растить Эби. Читала весь следующий год бок о бок с тремя чужими людьми под крышей дома, ставшего чересчур тесным. Совсем недавно начался учебный год в новой школе, она и тогда читала.

Но никогда ещё ей не попадалась книга, подобная этой!

Она была в твёрдом переплёте с выцветшей голубой обложкой, на которой полустёртыми серебряными буквами значилось «Путешествие на “Кон-Тики”»[2]. Книга не походила ни на одну из тех, что Эби читала раньше. Она была старинной. Девочка много пропускала, но то немногое, что она прочитала, её восхитило. А теперь ещё послышался звук – тихий шум, возникающий, когда переворачиваешь страницы, – как от морской ракушки, если прислонить её к уху.

«К нам много раз заплывали киты. Но чаще это были небольшие дельфины…» – прочитала Эби.

Попугай, ярко-зелёный, очень любопытный и подвижный, он полетел было к ней, но в последний момент свернул в сторону…

– Эби! Эби! ЭБИ!

Эби так резко подпрыгнула, что если бы не выставила руку, точно бы упала. Книга выскользнула. Девочка подхватила её как раз вовремя.

– Эби, не вижу, где ты!

– Здесь, на диване, – ответила Эби, моргая от ослепительного тихоокеанского света.

– Это был… Что это тут было зелёное?

– Какое зелёное?

Но Луи уже забыл. Он успел заметить лишь кончик крыла и как пронеслись вихрем зелёные перья. Попугай промелькнул перед Луи и исчез, не оставив в его памяти следа.

Луи тоже исчез. Эби снова оказалась одна в тихой комнате. Было странно вернуться. Она огляделась вокруг и увидела, что свет по-осеннему потускнел, ветер стих. Девочка протёрла глаза и почувствовала жжение. Осторожно лизнула палец.

Соль!

Глава 1

Эби был год, когда мама попала в аварию, поэтому они с папой, Тео, остались вдвоём.

Бабушка Грейс – мама Тео – тоже жила с ними. Она работала учительницей и как раз собиралась взять отпуск и поехать на Ямайку, когда случилась авария. Но так туда и не съездила. Она сказала, что лучше останется нянчить Эбигейл.

В то же самое время, с того дня, как их отец решил, что без детей ему лучше, и переехал в Новую Зеландию, Макс и Луи жили с мамой, Полли.

Эби с Тео и бабушкой Грейс жили себе счастливо в солнечной квартирке в одной части города. Полли с Максом и Луи жили так же счастливо в небольшом коттедже в другой части.

Но всё переменилось в тот день, когда Макс и его лучший друг Дэнни оказались в очень деятельном настроении. Они разобрали свои скейты, очистили колёса и оси от грязи, снова собрали и обработали все движущиеся части дорогим смазочным спреем, который взяли без разрешения у одного из старших братьев Дэнни.

Потом ребята отправились на улицу проверить свою работу. Луи пошёл с ними – посмотреть.

– Они должны катиться намного быстрее, – заметил Дэнни, бросил свою доску на тротуар и со всей силы оттолкнулся ногой.

Передние колёса, видимо, были закреплены неправильно, потому что Дэнни тут же свалился, а Макс в этот момент поехал. Его колёса держались хорошо, но скейт двигался теперь значительно быстрее. Макс въехал в Луи, врезался в Дэнни и тоже упал.

Полли, услышав рёв, выскочила из дома. Она увидела мальчиков в крови и слезах посреди тротуара и не раздумывая повезла их в больницу на своей голубой машине, которую выкрасила сама, с тигровой расцветки подушками на заднем сиденье. У Луи были ободраны коленки и на голове красовалась шишка, по виду похожая на большую фиолетовую сливу. У Дэнни и Макса – переломы рук и несколько менее значительных ранений. Но главным событием стало то, что в больнице Полли встретила Тео. Тео работал медбратом в отделении «Скорой медицинской помощи» и специализировался на травмах, полученных при катании на скейте. Он подходил к делу с таким блестящим жизнелюбием и спокойствием, что очень скоро пострадавшие переставали чувствовать себя несчастными жертвами. Вместо этого они, чрезвычайно довольные собой, превращались в настоящих искателей приключений и просто героев.

– Большое спасибо, что заглянули, – спустя часов шесть-семь сказал Тео на прощание. На улице было темным-темно. Все бинты, повязки, пластыри и стикеры – доказательство того, что их владельцы – отважные люди, – красовались на своих местах.

– Это было чудесно, – призналась Полли. – От начала и до конца.

Потом Тео с улыбкой заглянул в сияющие глаза Полли и смотрел, смотрел, смотрел…

– Вы верите в любовь с первого взгляда? – спросил Тео (непрофессионально).

– Да, – ответила Полли. – Верю.

Так встретились две семьи, и через несколько месяцев, когда Эби исполнилось одиннадцать, Тео с Полли поженились.

– Слава небесам! – воскликнула бабушка Грейс. Хотя не сразу.

Когда она впервые встретилась с Полли, то пришла в ужас от мысли, что в жизни Эби появится мачеха. Но к моменту свадьбы всё переменилось.

– Маленькая птичка прочирикала, что твоя Полли – чудо, – сказала бабушка Грейс.

Агентурная сеть маленьких птичек бабушки Грейс покрывала весь Лондон. Они знали всё, что происходило в городе сейчас и даже когда-то давно, в прошлом, и никогда не ошибались. Бабушка полностью доверяла им, поэтому в конце концов взглянула на вещи иначе.

– Слава небесам! – радовалась бабушка Грейс после длительных переговоров со множеством маленьких птичек. – Неужели моя работа здесь закончилась?

Ни разу за все десять лет жизни с ними бабушка Грейс не упомянула про поездку на Ямайку, которую так долго откладывала. И тут вдруг не смогла скрыть радости.

– А ты знал, что она хочет написать кулинарную книгу вместе с сестрой? – допытывалась Эби у Тео. – Что ей принадлежит четвёртая доля кафе на пляже и они собираются отремонтировать его и открыть с полностью новым меню? Знал, что у неё там много племянников и племянниц и у всех есть дети, но она никого из них ещё не видела? Знал, что ей в наследство досталась кошка, которая живёт у её друзей? Или как она скучает по ямайским цветам? Она никогда не вернётся! – с горечью заключила Эби.

– Ну, тогда мы поедем к ней, – сказал Тео. – Познакомимся с кошкой, перекусим в кафе, полюбуемся на всех малышей.

– Только мы с тобой?

– И Полли с мальчиками. Им понравится. И не закатывай глаза!

– Да-а… – протянула Эби.

– Эби, Эби, – тихо произнёс Тео. – Ведь ты знаешь и я знаю, что бабушка Грейс как никто другой заслуживает счастья.

Следующей большой переменой было то, что Эби с Тео переехали в дом к Полли, где жили Луи и Макс.

Потом начались сложности. Например, тринадцатилетний Макс вдруг оказался в одной комнате с шестилетним Луи, из-за чего перестал приглашать к себе друзей, а вместо этого сам часами пропадал у них в гостях. Или когда Тео с Полли брались за руки – Макс и Эби в ужасе закатывали глаза. Луи это было всё равно. А ещё у Эби появилась проблема с Луи, который слишком быстро освоил права младшего брата. Мальчик постоянно забывал, что его старая комната теперь принадлежит Эби. Он то и дело заходил туда без предупреждения, не важно, была там Эби или нет, и, казалось, очень удивлялся, что ему не рады.

– Я одеваюсь, – недовольно заявила Эби как-то утром.

– Я знаю, – невозмутимо ответил Луи.

Это был хрупкий, тощий, бледный маленький мальчик с липкими руками, всегда готовыми дотянуться до чего-нибудь и схватить или обнять и не отпускать. Ванна и душ мало помогали справиться с неряшливостью Луи. Одежда на нём всегда висела. Рот вечно был приоткрыт. Неровные светлые кудри падали на глаза и частенько бывали усыпаны яйцами вшей. Вшей! Эби их подцепила, и лечение было ужасным. А что стало потом с её волосами! Полли пыталась помочь, Тео пытался помочь. Но человек, который действительно мог помочь, находился за тысячи километров. Бабушка Грейс, чьи ловкие быстрые пальцы в течение десяти лет заплетали волосы Эби в замысловатые косички и притом без каких-то особых усилий.

– Вам нужно к специалисту, – распорядилась бабушка Грейс из Ямайки и велела отправляться к парикмахеру. Это решило проблему, и Полли сказала:

– В следующий раз мы уже будем знать, что делать.

– Следующего раза не будет, – пообещала Эби.

Ей пришлось вести себя с Луи очень строго. «Постучи в дверь и жди! Положи мою сумку СЕЙЧАС ЖЕ! Нет, я не буду смотреть на твою противную коленку! Не целуй людей, если у тебя набит рот!»

Помимо проблем с Луи Эби беспокоило, что в её личное пространство вторгается кто-то ещё.

– Новая, уже готовая семья для нас, Эби, – твердил Тео. – Я всегда переживал, что ты единственный ребёнок в семье.

«Я и сейчас единственный ребёнок! – возразила Эби мысленно. В последнее время она часто ловила себя на таких молчаливых внутренних возражениях. – Только теперь я единственный ребёнок в чужом доме».

Эби чувствовала себя так с самого начала – на кухне со шкафчиками, полными чужой еды, чужих кружек и тарелок, в столовой, где она никогда не знала, куда ей сесть. Более того, в её новой крохотной комнатке даже книги не избавляли девочку от чувства вины за то, что отдельная комната была только у неё.

– Спасибо, – выдавила Эби из себя, когда ей сказали, что Макс с Луи будут теперь делить одну комнату на двоих.

– Мама нас заставила, – мрачно произнёс Макс и добавил, как будто сам в это не веря: – Ну, думаю, мы привыкнем.

Не верила в это и Эби. Из-за дверей комнаты мальчиков слышалась ужасная ругань. Луи, несмотря на внешнюю неопрятность, был одержим порядком в своих вещах. А Макс наоборот. Макс жил в куче хлама Макса. Они с Луи наклеили на пол липкую ленту, которая отделяла невероятный беспорядок Макса от чрезвычайной аккуратности Луи. Однако ничто не скрывало от Луи, что творилось за линией, также как ничто не спасало Макса от навязчивого звука, похожего на фальшивый комариный писк, которым убаюкивал себя Луи перед сном.

Ещё одной проблемой стала лошадка-качалка. Это была не обычная игрушка, а конь в натуральную величину, который мог разгоняться до галопа и на полном скаку перебрасывать ребёнка вперёд, через голову. Синяки и ссадины на коленках появлялись чуть не каждый день. До Эби лошадь принадлежала её маме. Эби, которая рассталась со слишком многим – своей комнатой, домом, бабушкой Грейс, почти всей своей прошлой жизнью, – замолчала, когда речь зашла о Рокки. Не от упрямства, а от огорчения. И Рокки в конце концов переехал тоже.

Луи был в восторге.

– Рокки не игрушка, он антиквариат, – возмущалась Эби, когда обнаружила, что седло измазано шоколадом. – Что ты пихал ему в рот?!

– Бананы на завтрак, – невозмутимо отвечал Луи. – Можно, я приклею ему рог на голову, чтобы он стал единорогом?

– Нет, НЕЛЬЗЯ! – резко ответила Эби. – Оставь его в покое! Почему я должна всем делиться?!

– А ты и не делишься ничем! – произнёс потрясённый Луи.

Эби, тоже потрясённая, еле удержалась, чтобы не крикнуть: «А как же мой папа?»

В новой крошечной спальне Эби не было места для Рокки. Ему пришлось попутешествовать, пока он не нашёл себе приют в прихожей, среди пальто. Здесь он заставал людей врасплох, что стоило однажды выбитого зуба. После истории с зубом, которая случилась с одним из друзей Луи, Тео сказал:

– Эби, ты не думаешь?..

Полли пришла ей на помощь. Она заметила, что это пока единственный зуб, который скоро и так должен был выпасть. Что она лично договорилась с зубной феей о дополнительной компенсации, которую та выплатит заранее.

– Спасибо, – произнесла Эби.

А Макс, вдохновлённый происшествием, повесил на входной двери записку:

«ОСТОРОЖНО! ЛОШАДКА-КАЧАЛКА»

Это была первая шутка за долгое время.

Потом медленно, но верно совместная жизнь становилась всё более сносной. Луи был таким же неряшливым. Эби по-прежнему вела себя очень тихо. Зато Макс проводил дома немного больше времени, а ссоры и переговоры звучали реже и не так громко. И вот одним мартовским утром пришло письмо в большом белом конверте.

Полли прочитала его и отдала Тео. Они встревоженно переглянулись. Полли сказала:

– Я уверена, здесь не о чем волноваться, но…

(При слове «но» Луи, всегда готовый поволноваться, ощутил, как невидимая линия легла вдоль его позвоночника, точно кто-то резко провёл мелом черту.)

– …этот дом сдаётся в аренду, и хозяин хочет вернуть его себе…

– И что?.. – спросил Макс.

– И то, что мы больше не сможем здесь жить…

Эби, к молчанию которой все привыкли, вдруг резко вздохнула. И остальные это заметили, как замечают шелест листьев, когда долго не было ветра.

– Больше не будем жить? – спросил Луи таким обречённым голосом, что Макс поспешил пояснить ему:

– Мама имеет в виду, что мы переезжаем.

Луи переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь понять, правда ли это. Наконец он воскликнул:

– Но ведь дом закопан в землю!

– Это не означает, что мы будем выкапывать дом, – успокоила его Полли. – Это значит, что мы меняем место жительства. Мы будем жить в другом доме.

Луи не мог понять, как такое возможно. Значит, в один прекрасный день возвращаешься из школы домой в другое место? Открываешь незнакомую дверь и это твой дом? Вещи можно забрать с собой или так не положено?

Все наперебой стали ему объяснять. Вещи можно взять с собой.

– Можно перевезти почти всё, что есть у нас дома, – сказала Полли. – Почти всё. Но не ковры. Не холодильник. Стиральную машинку, но не печку. Это будет здорово! Целое приключение!

Приключение, но без печки.

– А краны? – спросил Луи.

– Там будут новые краны, – ответил Тео.

Луи вздохнул с облегчением и спросил:

– Где?

«Где» стало вопросом всей их жизни. Они искали дом по интернету, на улицах, в агентствах недвижимости, спрашивали знакомых, которые могли бы знать. Но никто не знал. Они потеряли счёт местам, куда приезжали посмотреть потенциальное жильё и где или были ужасные соседи, или дотуда было бесконечно долго добираться, или сад (если он был) оказывался кучей мусора. Школы возле этих домов выглядели либо слишком шикарно, либо напоминали тюрьму.

Неделю за неделей они пытались что-то найти, и дело становилось всё срочнее. Они стояли в чьих-то прихожих и тревожно переглядывались, вдыхая чужой запах. Дома они уже начали понемногу упаковывать вещи. Луи рассуждал, можно ли упаковать воздух. У них пахло жареными хлебцами, лимонными духами Полли, влажными пальто и геранью с подоконников. Немного поразмыслив, мальчик взял коробку из-под обуви и принялся переносить её из комнаты в комнату, зачерпывая воздух.

Потом он вышел с ней на улицу, приподнял крышку и аккуратно принюхался, чтобы не выпустить наружу лишнего.

Не сработало. Коробка пахла обувью.

– Не домом, – расстроился Луи. – Нисколечко.

– Да, – согласилась Эби. Для неё дом имел совершенно другой запах – в основном еды и кофе и только что выстиранного белья и кроссовок.

– И что ж теперь делать?

– Тебе придётся смириться с этим, – ответила Эби.

– Смириться?

– Терпеть это, – пояснила Эби. – Терпеть всё чужое. Бери пример с меня.

«Терпеть это», – задумался Луи. Сначала печка и краны (хотя и будут новые). Теперь ещё и об этом переживать. Он уже привык, что Эби не разговаривает, как не разговаривают деревья. А тут вдруг она ему ответила. И как ответила! «Всё чужое». Что ещё скажет Эби своим слегка хриплым голосом, который так редко звучит?

– Я нашла дом, – сказала Эби.

Они пришли в очередное агентство недвижимости. Было уже ближе к вечеру. Полли взяла дело в свои руки. Она решительно вошла со словами: «Дом есть дом. Мы слишком привередливы».

При этом слишком привередлива была она сама, когда объясняла, что им нужно.

– Мы снимаем дом, а не покупаем, поэтому не надо тратить время на то, что продаётся. Луи!

Луи перестал бегать по кругу и начал подпрыгивать на месте.

– Пожалуйста, Луи!

Луи вздохнул и плюхнулся рядом с Максом, который нашёл себе липкое, мягкое, обтянутое клеёнкой сиденье и погрузился в телефон.

– Можно мне поиграть? – спросил Луи без особой надежды.

– Нет, – ответил Макс.

Тогда Луи развалился на стуле, будто какое-то бесформенное существо.

Эби осмотрела стенды с домами на продажу, на которые сказали не тратить время, и увидела дом, наполовину состоящий из листьев, с остроконечной крышей.

– Я нашла дом, – повторила она, на этот раз намного громче. – Вот этот!

– Нет, – возразил Тео. Одного взгляда ему было достаточно. – Это невозможно! Он не сдаётся. Кроме того, посмотри на весь этот плющ!

Агент по недвижимости (который по состоянию обуви и степени сутулости точно определял доход и настроение каждого, кто переступал порог его офиса) подошёл к ним. Он сказал, что на самом деле дом выставлен на продажу ИЛИ сдаётся в аренду, а плющ лишь добавляет сделке привлекательности. «Изоляция, – объяснил риелтор (он давно пытался избавиться от этого дома, а плющ и другие детали существенно усложняли дело). – Изоляция, – повторил он. – И, конечно, зелень!» И сунул Полли в руки брошюру с описанием.

– О, нет! – испуганно воскликнула она после беглого взгляда на брошюру. – Слишком высокий. Слишком узкий. Слишком много лестниц. Комнаты наставлены как коробки одна на другую. И слишком уж дорого.

– Точно, точно! – подхватил Тео.

– Ну, что вы! – произнёс риелтор и посмотрел на них так, будто их семье невозможно было угодить. Полли, чувствуя осуждение и вину, снова посмотрела в брошюру и произнесла:

– Конечно, дом по-своему прекрасен, но цена! И в плюще наверняка полно пауков!

– Их там нет вообще, – возразил риелтор уверенным тоном известного натуралиста и телеведущего Дэвида Аттенборо, – потому что окна дома выходят на север.

Тео с Полли переглянулись с такими лицами, какие бывают у людей, которые ничего не знают о пауках и «домах, выходящих на север», но ни за что в этом не признаются.

– Мы тут что, весь день будем сидеть? – послышался голос Луи из его пещеры, пахнущей ковром.

– Абсолютно нет, – ответил Тео.

И они пошли смотреть другие места.

Другие места были так ужасны, что вечером они специально проехали мимо дома Эби – убедиться, что он не подходит.

Дом располагался в глубине улицы, которая заканчивалась тёмным рядом тисовых деревьев. Он был не похож ни на один из домов, что они видели раньше. Стёкла у окон были цветные, а входная дверь имела форму арки.

– Наверное, можно выйти на минутку, – предложил Тео.

Что они и сделали. Запрокинув головы, они пытались разглядеть верх остроконечной крыши. Но дом был таким высоким и узким, что сделать это удавалось с трудом.

Плющ покрывал его до самой макушки. Снаружи дом был полностью зелёным. Луи погрузил руку в листву и почувствовал под ней тепло кирпичной стены.

Рядом с входной дверью возвышался фонарь, прямо как из Нарнии[3], чугунный, со стеклянными створками. Эби нашла выключатель, наполовину спрятанный в зелени.

– Электричества нет, – сказала Полли, но Эби всё равно попробовала включить свет. Неожиданно фонарь засиял золотистым светом. Точно обещание или благословение разлилось по их поднятым вверх лицам и совершенно отогрело их сердца.

Тонкий серпик месяца повис в бледно-зелёном небе. Вдалеке с шумом проносились машины, но сама улица была тихой.

– Нам это точно не по карману, – печально произнесли Тео с Полли, выключили фонарь, усадили детей в машину и уехали.

В интернете не было ничего. Ничего. Они искали весь вечер как сумасшедшие. Потом вернулись к риелтору и взяли ключи от дома, увитого плющом.

– Мы не можем отказаться от него, если даже не заходили внутрь, – оправдывал Тео своё безрассудство.

Внутри пахло старостью. Лестницы были будто из снов. Цветные стёкла в окнах прихожей, казалось, вобрали в себя весь солнечный свет. В этом доме, подумала Эби, возможно, было всё.

Постепенно один за другим они разошлись в разные стороны – исследовали дом, открывали двери, останавливались перед окнами.

– Здесь есть место для лошадки-качалки Эби, – заметила Полли. И её голос прозвучал, как голос очень уставшего путника, который увидел заветную цель.

– Здесь столько места, – сказал Тео, – хватит для полдюжины лошадок-качалок! Для стаи! Стада! Какое там слово для множества лошадок-качалок?

– Табун! – подсказала Полли.

Потом они с Тео сели на ступеньки и начали прикидывать, сколько смогут себе позволить, если будут работать намного больше и до самой старости, без непредвиденных обстоятельств, выходных и пополнения в семье.

Эби пошла считать комнаты. Кухня была самой большой, со старинными буфетами и огромным ободранным столом. Ещё в доме была гостиная с деревянными панелями до самого потолка, покрытого паутиной. И в первый момент – выжидательная тишина за каждой новой дверью. Мальчиков Эби нашла в комнатах на мансарде двумя лестницами выше. Луи обнаружил деревянный сундук в углу. Он был закрыт, но Макс заметил на подоконнике ключ.

– Сокровища! – с надеждой произнёс Луи.

– Книги, – разочарованно протянул Макс, когда поднял крышку. – Здесь может быть комната Эби, раз уж тут книги.

«Комната Эби», – услышала девочка. Снова её собственная комната, где она имеет законное право находиться. Её, потому что она любит книги.

– Да, здесь может быть моя комната, – заметила Эби.

Она вытаскивала книги одну за другой. Примерно половина из них были старыми, с выцветшими переплётами и пожелтевшими страницами.

– Никто больше такое не читает, – заявил Макс.

– Я буду читать, – возразила Эби. – Если мы сюда переедем, я могла бы помочь.

– Помочь? – переспросил Макс.

– Деньгами, – ответила Эби.

Она начала подсчитывать в уме свои сокровища. Сколько можно за них получить и готова ли она с ними расстаться? Не с Рокки, конечно, но с серебряным браслетом с подвесками можно (Нет! НЕТ! Но да, если очень нужно). Есть ещё пиратский корабль «Лего», на который потребовался целый год, чтобы его собрать. Книга «Гарри Поттер» с автографом. Коллекция ракушек с Ямайки. Подарочная карта книжного магазина. И малышка-сосна, которую она сама вырастила из семечка сосновой шишки.

Макс не хотел уступать Эби. Он подумал про свои сбережения – около ста фунтов карманных денег – из того, что дарили на дни рождения, и сэкономленное на школьных обедах. Он знал, что однажды деньги пригодятся. Ста фунтов не жалко ради того, чтобы не жить в одной комнате с Луи.