Чужой сон

Марк открыл глаза. И сразу понял: это снова не он.

Потолок был другим. Высоким, идеально белым, с точечными светильниками, утопленными в гипсокартон. Воздух пах не пылью и щами, а стерильной чистотой, слабым ароматом лаванды и… озоном? Лёгкий, едва уловимый запах электричества.

Он лежал на чём-то очень широком и мягком. Не кровать, а скорее низкий диван-платформа. Затянутое серым льняным сатином. Он повернул голову – движение было плавным, почти бесшумным. Комната. Большая, просторная, выдержанная в стиле минимализма. Стеклянная стена от пола до потолка, за которой открывался потрясающий вид на ночной город. Не окраины, нет. Это был самый что ни на есть центр. Море огней, небоскрёбы, подсвеченные мосты. Знакомый? Нет. Величественный и чужой.

Его тело… Он посмотрел на руки, лежавшие поверх лёгкого шёлкового одеяла. Длинные пальцы, ухоженные, с идеально обработанными кутикулами. Кожа – гладкая, бледная, почти прозрачная на запястьях, с проступающей голубоватой сеткой вен. Женские руки.

Он был женщиной.

Шока, подобного вчерашнему, не случилось. Его разум, уже травмированный первым переселением, с холодной, почти клинической точностью принял новый факт. Он снова не в своём теле. Процесс повторяется. Гипотеза подтверждается.

Он – она – медленно села. Длинные волосы, цвета воронова крыла, упали на плечи и спину, коснувшись кожи прохладной тяжестью. Она была одета в дорогую шёлковую пижаму цвета слоновой кости. Комната говорила о деньгах. Больших деньгах. В отличие от убогого жилища Сергея, здесь всё дышало пространством, дорогими материалами и безупречным вкусом.

Она поднялась с кровати. Ноги оказались длинными, ступни – узкими. Тело было лёгким, гибким, молодым. Она подошла к стеклянной стене. Город раскинулся внизу, как карта сокровищ. Где-то там, в этих огнях, была та самая серая пятиэтажка.

Сергей. Что с ним? Он просто… исчез? Его сознание стёрлось, как программа с жесткого диска, а на место вернулся хозяин? Или тело Сергея теперь было просто пустой оболочкой?

Она вздрогнула от собственных мыслей.

Её отражение проступило в стекле, наложившись на городские огни. Женщина. Лет двадцати пяти, не больше. Худощавое, аристократичное лицо с высокими скулами и большими, слишком большими глазами. Сейчас эти глаза, тёмные, почти чёрные, смотрели на неё с немым вопросом. Красивое лицо. И абсолютно пустое. Как маска.

Она обернулась, осматривая комнату. Ничего лишнего. Никаких безделушек, фотографий, книг. Только встроенные шкафы, пара абстрактных картин на стенах и низкий стол из тёмного дерева. На столе лежал планшет с тонким, как лезвие, корпусом.

Она взяла его. Экран мгновенно ожил от прикосновения, потребовав сканирование отпечатка пальца. Она приложила палец – указательный, левой руки. Гаджет бесшумно разблокировался.

На экране – лаконичный интерфейс. Иконки, большинство из которых ничего не говорили. Часы показывали 4:17 утра. В углу светился значок уведомления: «Протокол диагностики завершён. Отчёт готов».

Она ткнула в него.

Открылся документ, наполненный графиками, диаграммами и малопонятными терминами. «Субъект: Вектор 7. Состояние нейросинхронизации: стабильное. Физиологические показатели в норме. Падение когнитивных функций не зафиксировано. Рекомендация: продолжение наблюдения. Следующий цикл: по расписанию».

Марк-в-теле-женщины перечитал текст несколько раз. Холодный ужас, гораздо более глубокий и осознанный, чем вчерашняя паника, начал медленно заполнять его изнутри.

Субъект. Вектор 7. Нейросинхронизация. Цикл.

Это были не случайные термины. Это был язык эксперимента. Наблюдения. Значит, он прав. Кто-то проводит над ним опыты. Переселяет его сознание, как кролика, из одной клетки в другую. И наблюдает. Фиксирует данные.

Она отбросила планшет, будто он обжёг ей пальцы. Ей нужно было понять, кто она. Вернее, чьё это тело. Кто эта женщина, в которую его вселили.

Она открыла шкафы. Одежда. Дорогая, брендовая, преимущественно делового стиля – костюмы, блузки, платья-футляры. Ничего яркого, кричащего. Оттенки серого, чёрного, белого. Как и комната. Как будто у хозяйки не было личности. Или она её тщательно скрывала.

На туалетном столике в гардеробной – минимальный набор косметики, флаконы с дорогими парфюмами. Ни одной фотографии. Ни одного намёка на родственников, друзей, любимых.

Она вышла из спальни в гостиную. Та же история. Минимализм, дорогие материалы, безупречная чистота и… пустота. Кабинет с огромным моноблоком. Стеклянные полки с несколькими книгами по квантовой физике и нейробиологии. На корешках – имя: «Доктор Алиса Воронова».

Алиса Воронова. Учёный. Умная, успешная, богатая. И одинокая. До жути одинокая.

Она села за компьютер. Монитор включился сразу, без запроса пароля. Рабочий стол был завален иконками файлов, большинство из которых имели криптографические названия вроде «Проект Онейрос_Отч_Фаза3» или «Данные_Вектор_1-6».

Онейрос. Греческий бог снов. Случайность? Вряд ли.

Она щёлкнула на один из файлов, относящийся к «Вектору 6». Требовался пароль. Она попробовала несколько очевидных комбинаций – дата рождения Алисы (нашлась в медицинской карте на компе), имя, стандартные пароли. Ничего не подошло.

Раздражение начало закипать внутри. Она была так близко к ответам! Буквально в нескольких кликах. Но эта стена…

Её взгляд упал на смарт-часы, лежавшие рядом с клавиатурой. Дорогая модель, с большим экраном. Она надела их на запястье. Часы ожили, показав пульс – ровные 68 ударов в минуту. И ещё одно уведомление: «Напоминание: сеанс связи с Центром. 05:00».

Центр. Значит, есть кто-то, с кем Алиса – или тот, кто её контролирует – выходит на связь.

Осталось меньше часа. Что она могла успеть?

Она начала лихорадочно рыскать по компьютеру. Большинство файлов были надёжно закрыты. Но кое-что найти удалось. Расходные отчёты. Закупка сложнейшего медицинского и компьютерного оборудования. Платежи на счёт некоего НИИ «Нейроквант». И самое интересное – график дежурств технического персонала. Сегодня, вернее, уже сегодня, с 8 утра, должен был прийти некто «Техник Романенко» для планового обслуживания «основного массива».

Основной массив. Звучало зловеще.

Она откинулась в кресле, пытаясь осмыслить находки. Алиса Воронова была частью чего-то большого. Какого-то проекта, связанного с нейронами, снами, переносом сознания. Она была учёным? Надзирателем? Или… испытуемым? Может, и её точно так же вселили в это тело, стёрли её память?

Нет, слишком многое указывало на то, что Алиса была на своей стороне. У неё был доступ, она получала отчёты, у неё был график связи с «Центром».

Значит, она – одна из тех, кто это делает. Одна из тюремщиков.

Гнев, внезапный и яростный, ударил в виски. Так близко. Одна из тех, кто разрушил его жизнь, превратил в подопытное животное, возможно, убило того бизнесмена… Она была здесь, в этом самом теле!

Она вскочила, сжав кулаки. Ей захотелось бить, ломать, крушить эту стерильную, бесчувственную клетку. Разбить стеклянную стену и крикнуть на весь спящий город о своём ужасе.

Но она сдержалась. Эмоции – враг. Выживать здесь должен холодный, расчётливый разум. Разум Марка. Не тело Алисы Вороновой.

Она вернулась в спальню, к планшету. Снова открыла тот отчёт. «Субъект: Вектор 7». Значит, он – седьмой. Было как минимум шестеро до него. Тот бизнесмен, наверное, был одним из них. «Падение когнитивных функций не зафиксировано». Что это значит? Что предыдущие «вектора» сходили с ума? Или их сознание разрушалось? «Следующий цикл: по расписанию». Когда? Через день? Через неделю? Сегодня ночью его снова куда-то перебросит?

Она посмотрела на город. Огни мерцали, подмигивая ей, словно зная какую-то тайну. Она чувствовала себя мухой, попавшей в паутину. Невидимая сеть опутала её, и она даже не знала, где сидит паук.

Часы на планшете показывали 04:55. Почти время сеанса связи. Что делать? Игнорировать? Попытаться выйти на связь и что-то узнать? Но это безумие. Её немедленно раскусят. В лучшем случае, просто запишут как сбой в отчёт. В худшем… Пришлют кого-то, чтобы «зачистить» проблему. Или просто нажмут кнопку, и его сознание исчезнет, как исчезло сознание Сергея.

Она решила наблюдать. Просто посмотреть, что произойдёт.

Ровно в 05:00 на планшете и на компьютере в кабинете одновременно всплыло окно видеосвязи. Чёрный экран. Из встроенных колонок раздался щелчок, затем ровный, механический голос без половой принадлежности:

– Вектор 7. Доктор Воронова. Система готова к приёму отчёта о состоянии.

Она замерла, не дыша. Сердце в груди Алисы забилось чаще.

– Доктор Воронова? – голос повторил. – Обнаружены аномалии в биометрических показателях. Увеличение сердечного ритма, кожно-гальваническая реакция. Ответьте, пожалуйста.

Она молчала, прикованная к экрану. Они видели её страх. Читали её по физиологическим реакциям тела!

– Инициируем удалённую диагностику, – произнёс голос. На экране планшета поплыли строки кода.

Паника, сдерживаемая до сих пор, рванула наружу. Она резко потянулась к планшету, чтобы разорвать связь, но её пальцы, её чужие пальцы, вдруг замерли в воздухе. Они задрожали, затем медленно, против её воли, опустились на стол.

– Обнаружено сопротивление протоколу, – голос звучал всё так же ровно, без эмоций. – Активируем режим приоритетного управления.

Её рука сама поднялась и потянулась к её собственному лицу. Палец коснулся виска. И в следующее мгновение в мозг ударила ослепляющая, белая боль. Не физическая. Метафизическая. Ощущение, будто её сознание, её «я», вырывают клещами из черепа Алисы Вороновой. Мир поплыл, закрутился, стал серым и бесформенным.

Она пыталась кричать, бороться, но не могла пошевелить ни единым мускулом. Она была пассажиром в собственном теле, которое теперь управлялось кем-то другим.

– Сбой купирован, – прозвучал голос где-то очень далеко. – Начинаем принудительный опрос. Доктор Воронова, доложите статус.

Её собственные губы – губы Алисы – шевельнулись. И из них полился ровный, монотонный, абсолютно бесчувственный голос, который она с ужасом узнала. Это был тот же голос, что звучал из колонок, только теперь он исходил из её горла.

– Статус стабилен. Вектор 7 демонстрирует признаки повышенной когнитивной активности. Попытка несанкционированного доступа к файлам проекта. Рекомендую усилить мониторинг и рассмотреть вопрос о досрочном завершении цикла.

Марк слушал этот голос и понимал: это говорит не Алиса. Это говорит та сущность, что контролирует её тело. Её базовая программа. Страж. И он, Марк, только что чуть не спровоцировал её на самоуничтожение или на что-то похуже.

– Запрос принят, – ответил голос из колонки. – Решение будет принято Центром в течение двенадцати часов. До следующего сеанса. Не отклоняйтесь от протокола.

Связь прервалась. Экран погас.

Контроль над телом так же внезапно вернулся. Она отшатнулась от стола, тяжело дыша. Руки дрожали. По спине струился холодный пот. Это было в тысячу раз страшнее, чем просыпаться в незнакомом теле. Это было полное, тотальное порабощение. Его не просто переселяли. За ним наблюдали. Контролировали. И при малейшей угрозе системе могли просто… стереть.

«Досрочное завершение цикла». Звучало как приговор.

У неё было двенадцать часов. Меньше, возможно.

Она вскочила. Теперь не было времени на осторожность. Нужно было действовать. Нужно было найти хоть что-то, что могло бы помочь. Какое-то слабое место в системе.

Она снова бросилась к компьютеру. «Основной массив». Это звучало как ключ. Сердце проекта. Там хранились сознания? Или откуда шло управление?

Она нашла план квартиры. Трёхэтажные апартаменты. На самом нижнем уровне, обозначенном как «Технический этаж», была комната с пометкой «Массив Хранения Данных. Доступ по коду 7-Гамма».

Технический этаж. Лифт туда не ходил. Нужно было искать лестницу.

Она обыскала кабинет, гостиную. Ничего. Тогда она вернулась в спальню. Встроенный шкаф-купе. Она отодвинула одежду. Задняя стенка была глухой. Она стала простукивать её. В одном месте звук был более глухим. Она нажала – и панель бесшумно отъехала в сторону, открывая узкую, винтовую лестницу из полированного металла, уходящую вниз.

Пахло холодом и озоном ещё сильнее.

Она спустилась. Лестница вела в небольшое помещение, похожее на серверную. Стоял ровный, низкий гул работающего оборудования. Стеллажи с мигающими огоньками, жгуты проводов. И в центре – нечто, от чего у неё перехватило дыхание.

Это был огромный, прозрачный цилиндр, заполненный голубоватой жидкостью. Внутри, в полумраке, плавали десятки, сотни… мозгов. Человеческих мозгов, подключённых к пучкам тончайших оптоволоконных нитей, которые сходились в единый толстый кабель, уходящий в потолок.